Адриан шагал за вором из «Багровой руки». Вор отказался назвать свое имя, и Адриан окрестил его Секретом. Секрет был не из доверчивых и все время вертелся, как взведенная пружина. Адриан редко встречал профессиональных воров. До этой прогулки из Нижнего квартала на Купеческую площадь Ройс был единственным. Адриан видел сходства, но видел и различия. Секрет одевался как бандит. Его короткая куртка с широкими манжетами и высоким воротником и шерстяные штаны могли принадлежать грузчику, но для грузчика он был слишком мелким и буквально тонул в своей куртке. И ходил он иначе. В размашистых шагах вора «Руки» не было ни следа грации Ройса. Секрет скорее напоминал крысу или хорька, тогда как Ройс был соколом, и это объясняло, почему вор так стремился вернуться в свое логово.

Ройс шел впереди, Адриан замыкал шествие. Им не пришлось связывать Секрета, тот вышагивал между ними, указывая направление. По оценке Адриана, шансы вора на побег колебались между отсутствующими и нулевыми. Если бы вор рванулся с места, Ройс схватил бы его. Возможно, Секрету удалось бы сделать несколько шагов, прежде чем в него впились бы когти. Адриан видел, как Ройс играет со своими жертвами. Его партнер отворачивался, уходил, оставлял дверь открытой. В такие ночи Адриан пил больше обычного. В такие ночи он просыпался в поту, и ему снился отец. В такие ночи он не верил ни во что, вплоть до собственного рождения.

Они оставили Альберта у цирюльника, снабдив его достаточным количеством денег, чтобы привести себя в порядок и купить приличную одежду. Было решено позже встретиться в «Гадкой голове». Судя по отсутствию посетителей, у них сложилось одинаковое мнение о пивной, что делало ее идеальным местом. Альберт расплылся в улыбке, когда Ройс вручил ему деньги, словно не верил, что такое возможно. Адриан сомневался, что они еще когда-нибудь увидят виконта, однако согласился с Ройсом – у них имелись проблемы посерьезней.

Если кто-то сделал Гвен больно, не один Ройс хотел отыскать этого человека.

Солнце поднялось высоко над головой, а они углубились в Купеческий квартал. Улицы были чистыми, магазины сияли многочисленными окнами, и над каждой дверью висела красочная, остроумная вывеска. У портного – огромная катушка с иголкой, над которой вилась нитка; у адвоката – парик, очень похожий на настоящий, и лишь вблизи выяснялось, что он деревянный. Торговые галереи – лабиринт улочек и проходов – были такими же пестрыми, как зажиточные покупатели в одеждах из крашеной ткани. Преобладали желтые, оранжевые, зеленые и красные оттенки, и чем ярче, тем лучше. Адриан задумался, совпадение ли это или люди пытались подражать цветам осенних деревьев. Некоторые были облачены в меха и забрели сюда из Дворянского квартала. Никто не мог устоять перед чарами Купеческой площади. Здесь царило торжество образов, звуков и запахов.

Уличные торговцы расхаживали с замысловатыми шестами-деревьями, на ветвях которых висели шляпы, обувь, дешевые украшения и сумки. Девушки-разносчицы бегали с корзинами стеклянных побрякушек, лекарств и тканей. Менестрели играли, жонглеры подбрасывали тыквы, танцовщики исполняли акробатические трюки, рассказчики на ящиках собирали толпы слушателей, и повсюду играли в азартные игры. Запахи корицы и яблок соперничали с ароматом жареной свинины.

Казалось маловероятным, чтобы воры обосновались в таком месте. Адриан думал, что карманники предпочитают заброшенные лачуги в районах вроде Нижнего квартала, или канализацию, или комнаты над портовой таверной. С другой стороны, мыши предпочитали набитые кладовки пустым амбарам.

– Что это за игра? – настороженно спросил Секрет после того, как Ройс свернул несколько раз, не дожидаясь указаний. – Твой друг знает, куда идет.

Адриан был уверен в обратном. Ройс сказал, что никогда не был в Медфорде до их прошлого визита, и несмотря ни на что, насколько Адриан знал, Ройс никогда не лгал ему. Адриан всегда считал это странным, ведь его напарник был вором с моральными принципами как у куста, однако в Ройсе Мельборне хватало странностей, и среди них числилось его умение находить дорогу.

Ройс остановился в конце Бумажной улицы, перед большими железными воротами между «Переплетной мастерской Фарингэма» и «Гравюрами Верджила и Харрингтона». За воротами было небольшое кладбище. На них висел массивный, безнадежно проржавевший замок.

Ройс повернулся к Секрету и махнул рукой в сторону кладбища.

– Туда, верно? Однако у вас есть другой путь. Быстрый и простой.

Секрет с подозрением смотрел на него.

– Тут не нужно быть гением, – объяснил Ройс. – В центре вещей, но в изоляции. К этой цепи лет десять никто не прикасался. Как вы попадаете внутрь?

Вор огляделся по сторонам, затем стукнул по железному пруту несколько раз в разных местах, вытащил его и скользнул в проем.

– Толстых среди вас немного, верно? – заметил Адриан, но вор уже несся сломя голову среди могил. Ройс не стал его преследовать. Они прибыли. Секрет просто хотел оказаться подальше от неминуемого кровопролития.

На взгляд Адриана, кладбищенские деревья отличались от прочих. Те немногие, что росли среди могильных камней, уже сбросили все листья и напоминали мужчин, облысевших раньше времени. Их кора была черной, ветви – искривленными и скрюченными. Недавно опавшие листья лежали на памятниках и статуях, укрывали могилы и склепы. Лица каменных женщин в просторных балахонах потускнели от дождя, и казалось, что из их глаз текут то ли слезы, то ли кровь. Здесь было тихо. Позади слабым эхом гудел Купеческий квартал, и этот далекий звук подчеркивал ощущение одиночества. Кладбищам полагалось быть мирными и безмятежными местами отдохновения, однако это кишело двуногими крысами. Крысами, которым не нравились гости, особенно незваные.

Адриан и Ройс стояли посреди кладбища, словно дети, которые разворошили пчелиный улей и теперь хотели посмотреть, что из него появится. Адриан не мог назвать это самым безрассудным или даже самым странным из своих недавних поступков. Такова была жизнь с Ройсом. Год назад, если бы кто-то предположил, что они продолжат работать вместе, Адриан бы рассмеялся. Ладно, может, и нет – тогда он редко смеялся. Он страдал от уныния, которое заставляло самые глупые идеи казаться разумными. Так он согласился стать компаньоном Ройса Мельборна, мрачного, отъявленного преступника, творившего Марибор знает что. За год Адриану удалось выяснить, что нужно ходить на цыпочках, если Ройс поднимает капюшон, что он не любит никаких напитков, за исключением малоизвестного дорогого вина, что у его кинжала есть имя, а у лошади – нет, что его бросили в детстве и что он действительно очень хороший вор. Адриан также узнал, что Ройс мало ценит человеческую жизнь. Он считал убийство простейшим решением многих проблем. Обычно это вызывало разногласия между ними – но не сегодня.

Царило молчание. Глубоко в тенях зашевелились человеческие фигуры. Воры медленно крались, кружили, скользили среди могильных камней. Через несколько минут из украшенного горгульями склепа возник Секрет. Его сопровождали еще пятеро воров. Они рассредоточились, подбираясь ближе. Адриан оценил силы как пять к одному.

– Этот красавчик утверждает, вы попросили привести вас сюда. – Говоривший был очень низким и носил высокий черный цилиндр с красным отпечатком руки. Слева на лице у него красовался большой синяк, а через скулу тянулся глубокий порез, судя по всему, недавно зашитый. Похоже, его это не слишком беспокоило, поскольку он обгладывал куриную ножку и облизывал пальцы. – Однако у нас есть правило. Увидел наше жилище – и ты покойник, если только не хочешь присоединиться.

– Да, я вижу, что вам нужна секретность, – кивнул Ройс. – Уверен, никто понятия не имеет, что вы тут.

– У нас найдется свой умник. Может, скажете, с чего это вы решили сегодня покончить с собой? Пока еще есть такая возможность.

– Вы ищете девушку по имени Роза из Медфордского дома. Я хочу знать зачем.

Среди собравшихся раздались смешки, напомнившие Адриану о воронах на заборе. Каждый член «Багровой руки» казался сшитым из разномастных кусочков. Один носил охотничий камзол поверх тельняшки; другой – блузу художника, шутовской колпак и болотные сапоги по колено. Третий щеголял сапогом для верховой езды на правой ноге и сатиновым шлепанцем на левой. Бродячие собаки в подворотне – злобные, грязные и почти наверняка бешеные.

– А ты у нас требовательный парень, – усмехнулся Цилиндр. – И с чего ты решил, что мы тебе расскажем?

– Честь вора.

Цилиндр прищурился.

– Так, значит, ты вор? А ты знаешь, что мы делаем с ворами, которые работают в нашем городе?

– Нет, и не хочу знать. Кроме того, я ничего не украл. Твой человек может за меня поручиться. Он следил за нами с самого приезда.

Цилиндр повернулся. Секрет кивнул.

Хмыкнув, Цилиндр откусил от куриной ноги и втянул в рот длинную полоску мяса. Пожевал немного.

– Тогда кто ты? Люди не являются к нам домой и не требуют информацию, если только они не психи или… – Он замолк, шагнул вперед и пристально посмотрел на Ройса. Ткнул куриной ногой, словно указкой, и спросил: – На кого ты работаешь?

– Ни на кого.

– С ними был еще один парень, – вставил Секрет. – Они оставили его у цирюльника и дали кошель монет на новую одежду.

– Щеголь? Богатый?

Секрет покачал головой.

– Больше похож на Сточного Роя.

Цилиндр отшвырнул куриную кость и начал обходить Адриана и Ройса по кругу, обсасывая пальцы и вытирая их о штаны. На боку у него висела обнаженная сабля. Судя по односторонней заточке и небольшой кривизне лезвия, а также покрытому латунью эфесу, Адриан решил, что это пиратский секач – обычное оружие моряков с западных кораблей. У Цилиндра также имелся длинный прямой кинжал, тоже морское оружие. Всякое бывает, однако Адриан не мог представить, чтобы Цилиндр когда-либо бывал на корабле. Тем не менее его клинки составляли комплект.

– Как тебя зовут?

– Ройс Мельборн.

– Ройс… Ройс… – Цилиндр помедлил. – Почему это имя кажется знакомым? Ты ведь с юга, верно? Может, из Колноры?

Ройс промолчал.

– Ты ведь работаешь на ЧА, так?

– У ЧА есть планы на Медфорд? – поинтересовался вор в разной обуви.

Цилиндр нахмурился и недовольно хлопнул себя по бокам.

– Ну разумеется, есть! У проклятого ЧА есть планы на все на свете. Не могут не отщипнуть от каждого честного медяка. Чертовы ублюдки. Половины мира им недостаточно. Следует прикончить вас обоих на месте.

– Я не состою в «Черном алмазе».

– Это ты так говоришь. – Цилиндр снял головной убор и почесал намечающуюся лысину. – Будь я проклят.

– Мы не можем позволить себе неприятности с ЧА, – заявил ужасно высокий вор в болотных сапогах.

Цилиндр посмотрел на него так, словно хотел ударить.

– Сам догадался? – Он снова надел шляпу и повернулся к Ройсу. – Но, может, ты говоришь правду, может, ты не из ЧА. – Цилиндр вытер нос и распрямил спину. – Вот что я тебе скажу. Раз уж мы люди чести, я пошлю гонца в Колнору, чтобы вас проверить. Если он скажет, что вы из «Черного алмаза», мы поговорим. А почему нет? Я выслушаю их предложение. – Судя по его лицу, беседа обещала быть не из приятных. – Если же вы никто, как ты и сказал, у вас будет выбор: присоединиться к нам живьем или на этом кладбище. – Он раскинул руки и медленно повернулся кругом, словно демонстрируя великолепное поместье. – Или, – он шагнул ближе, поглаживая рукоять кинжала, – вы можете уйти тем же путем, которым явились. Гонцу понадобится время, так что вы вполне успеете исчезнуть.

– Как мило, – равнодушно ответил Ройс и шагнул навстречу Цилиндру. – Однако мне плевать, что вы думаете. Можете посылать сколько угодно гонцов, но это не визит вежливости. Почему вы ищете Розу?

По лицу Цилиндра впервые скользнула неуверенность, и он чуть отступил. Чтобы смотреть в глаза Ройсу с такого расстояния, требовалось больше смелости, чем мог наскрести коротышка с краденым оружием, даже в присутствии собственной армии.

– Тебе какое дело?

– Я хочу знать, имеет ли это отношение к нападению на Гвен ДеЛэнси прошлой ночью.

– И опять, тебе какое дело?

– ДеЛэнси – мой друг, и я хочу отблагодарить человека, который причинил ей боль.

Язвительная манера Цилиндра дала брешь, и Адриану показалось, что он заметил проблеск сочувствия.

– Мне жаль это слышать. Если ты не врешь, вам тем более следует уехать, пока вы не нажили себе настоящих проблем. Не стоит лезть в это дело.

– Почему?

Цилиндр сделал глубокий вдох и оглядел собравшихся. На мгновение его взгляд задержался на Адриане, потом вернулся к Ройсу.

– Мы ищем Розу, потому что ее ищут квартальные шерифы, а они ищут, потому что она нужна верховному констеблю. Он со своими придурками нанес нам личный визит и спрашивал про Розу. Они хотят ее заполучить, очень хотят. Посоветовали нам посмотреть повнимательней. И были очень… настойчивы. – Он тронул щеку со шрамом. – Чтобы показать, что он не шутит, его превосходительство забрал трех моих парней и повесил на Дворянской площади. Безо всяких обвинений, просто повесил. – Цилиндр натянул шляпу на лоб и вздохнул. – Нет, сэр, в этом деле благородные шутить не намерены, и потому лучше держитесь подальше.

– Ты знаешь, кто избил Гвен?

– Само собой.

– Кто?

– Тот, с кем не следует играть. Уж поверьте, без приглашения на этот праздник вы вполне сможете обойтись. Боги ведут свои войны, а нам, простым смертным, остается лишь не попадаться им на глаза.

– Я не планировал попадаться на глаза, – заявил Ройс, не отрывая взгляда от человечка в большой шляпе. Адриану казалось, что за весь разговор Ройс ни разу не моргнул.

– Он тебе не по зубам, убийца.

– Откуда ты знаешь?

– Ты жестко говоришь. – Цилиндр кивнул. – Ты вошел в мое жилище, мы окружили тебя, не оставив пути к бегству, но я не чувствую в тебе страха. Это дает тебе очки. Я не шучу насчет того, чтобы позволить тебе присоединиться к нам. Ему тоже. – Он ткнул пальцем в Адриана. – Мне нравятся парни, которые умеют вести себя тихо. Кроме того, я только что потерял троих ребят. С моей удачей лишусь еще одного, прежде чем пропоет петух. Так что да, быть может, ты убийца. Может даже, один из прославленных неуловимых ЧА, призраков с мечом, но этот человек… – Он сделал паузу для пущего эффекта, затем покачал головой. – Не-а. Этот человек никому не по зубам.

– Все смертны.

Цилиндр потер подбородок.

– Должен признать, я бы посмотрел, как он платит по счетам, после того что он сделал с моими ребятами. У нас долгая история. Но к нему никто не может прикоснуться.

– Кто он?

– Тот же ублюдок, что избил меня до полусмерти в ту же самую ночь и повесил моих парней просто так, в назидание. Маркиз Восточной марки, лорд Саймон Эксетер, верховный констебль Меленгара. – Цилиндр покачал головой. – Признаюсь, мне льстит, что его превосходительство лично явился сюда, но я бы предпочел, чтобы он этого не делал. Если у вас есть мозги, вы забудете об этом, прежде чем впутаетесь в настоящие неприятности.

– И куда мы направляемся? – спросил Адриан, когда они увернулись от тележки старьевщика и зашагали обратно по Бумажной улице.

– Поговорить с Гвен.

– Но она отказалась нас видеть.

– И я с уважением отнесся к ее желанию, но это было до того, как мне стала известна причина.

– И какова же причина?

– Тебе следует ходить быстрее.

Ройса часто изумляло, как медленно шагают длинные ноги такого крупного человека, как Адриан. Они свернули направо возле мастерской художника-портретиста и вновь двинулись к Нижнему кварталу.

– Почему она не хочет нас видеть?

– Она снова пытается спасти нам жизнь.

Человек на крыльце Медфордского дома расхохотался, чем мгновенно вызвал у Ройса неприязнь. Почти все люди мгновенно вызывали у него неприязнь, но, подойдя ближе, он решил, что на этот раз она оправдана. На крыльце стояли двое мужчин. Здоровяки вроде тех, которые трудятся на полях, загорелые, с мозолистыми ладонями. Один держал Жасмин за горло и прижимал к дверной раме. Другой, смеявшийся, сталкивал еще одну девушку – Ройс вспомнил, что ее звали Эбби – с крыльца на землю.

Теперь Адриан без труда догнал Ройса и, вырываясь вперед, коснулся его плеча.

– Отдышись и дай мне сперва поговорить с ними.

Ройс не сбавил темп.

– Я не собираюсь разговаривать…

– Добрый день, господа. – Адриан помог Эбби встать. – В чем проблема?

– Они воруют у нас сусло! – крикнула Эбби.

– Воруют что? – переспросил Ройс.

– Из него готовят эль, – объяснил Адриан, поднимаясь на крыльцо.

– Они забрали всю бочку! – прохрипела Жасмин, и мужчина отвесил ей пощечину.

Ройс направился к ступеням.

Адриан развернулся, вскинув руки.

– Нет! Просто расслабься. Позволь мне с этим разобраться.

Ройс помедлил – в первую очередь потому, что Адриан преградил ему путь, а не потому, что согласился. Адриан коротко кивнул и ударил ногой по одной из красивых резных балясин, украшавших перила крыльца.

– Эй! – возмутилась Эбби.

– Прости, – Адриан выломал и вытащил тяжелую балясину. – Я потом все исправлю, но сейчас мне нужен тупой предмет, чтобы их поколотить.

Громила, державший Жасмин, отпустил ее, и девушка убежала в дом.

– Скажу только одно: уж постарайся, – с угрозой произнес Ройс. – Если хоть один из них покинет это крыльцо, он мой.

– Ройс, у них даже нет оружия.

– У них есть руки, но я это исправлю.

Ройс подумал, что громилы определенно растеряли уверенность, однако не приобрели мудрость: тот, что держал Жасмин, замахнулся на Адриана.

Больше всего Ройса злило следующее: как только дурак пошел в атаку, шанс убить двух деревенщин ускользнул. Он услышал хруст: Адриан сломал балясиной руку первому громиле. Потом заставил его согнуться вдвое и уложил ударом по затылку. И все это прежде, чем второй успел сделать несколько шагов.

К огромному удовольствию Ройса, шаги эти были в сторону от Адриана. Ройс сунул руку под плащ, его пальцы скользнули по ремню к рукояти Альверстоуна. Он разрывался между желанием действительно отсечь громиле руки и просто перерезать горло. У него не было повода мучить несчастного придурка: обычный бандит, ничего больше. Но Ройсу не нравилось, что кто-то решил, будто теперь может спокойно проникнуть в Медфордский дом. Хороший пример пошел бы всем на пользу, и две руки, прибитые по обеим сторонам крыльца, вполне для этого годились.

Увы, Адриан прервал колебания Ройса, когда ударил громилу в поясницу, и тот рухнул на колени. Его голова по инерции врезалась в перила, расколов еще одну балясину и избавив Адриана от дальнейших хлопот.

Ройс нахмурился.

– Ну вот, – сказал Адриан. – Проблема решена, и тебя не ищут за убийство. Здорово, правда?

– Здорово – это когда тебя не ищут за убийство, а ты действительно кого-то убил. Иначе какой в этом смысл? И кроме того, с чего ты решил, что меня не ищут?

Они вошли в салон и обнаружили еще двух мужчин, поднимавших по лестнице из подвала большую металлическую бочку. Стайка девушек осыпала их ударами. Мужчины поставили бочку, чтобы огрызнуться и оттолкнуть женщин.

– Хватит! – крикнул один, доставая охотничий нож. – Следующую я порежу!

Адриан быстро зашагал к ним.

«Где была вся эта стремительность, когда мы шли сюда?»

– А это еще что за хрен? – поинтересовался мужчина с кинжалом, следя за приближающимся Адрианом.

– Я практически уверен, что эта бочка вам не принадлежит.

– Она наша! – крикнула одна из девушек. – Они крадут ее для «Гадкой головы»!

– Тебя я тоже порежу, если не уберешься с дороги. – Мужчина угрожающе взмахнул ножом.

Адриан протянул руку за спину и достал длинный меч-спадон. Ройс всего один раз видел, как он обнажал его. Обычно Адриан обходился короткими мечами. Сейчас он лишь хотел произвести впечатление.

Адриан вытянул руку с массивным клинком. Он стоял в восьми футах от мужчины, и большую часть этого расстояния занял угрожающе направленный на грабителей меч.

– Может, вы просто уйдете?

Мужчина сунул нож за пояс и повернулся к двери.

– Пусть вернут бочку туда, откуда взяли, – сказал Ройс, – или я прибью чьи-то руки к столбикам на крыльце.

Мужчины посмотрели на него, потом на свои руки, потом снова на меч Адриана.

– Э-э… – выдавил один и покосился на второго. Тот пожал плечами. – Конечно, почему нет. Не нужно беситься. Это просто работа.

Они подняли бочку и понесли обратно в подвал.

Тут Ройс увидел ее. Гвен стояла на верхних ступенях широкой лестницы, прислонившись к перилам. Одна рука на перевязи, голова обмотана шарфом, так что видны только глаза. Один глаз полностью заплыл, но другой Ройс узнал. Он принадлежал женщине, которая обнимала его, когда он думал, что умирает. Которая обещала, что все будет хорошо, и сдержала обещание. Прежде никто никогда этого не делал. Его бросили родители, предали друзья, но она, незнакомка с изумрудными глазами, позаботилась о нем, когда все другие от него отвернулись. Если в мире и существовал хотя бы один хороший человек, сейчас Ройс смотрел на него. И при виде синяков и порезов, которых не мог скрыть шарф, понял, что убьет мерзавца, который это сделал, и убьет с удовольствием.

Он взбежал по лестнице, прежде чем девушки успели остановить его, прежде чем Гвен смогла скрыться.

– Спасибо, – произнесла она голосом, приглушенным шарфом. Повернулась и пошла обратно. – А теперь, пожалуйста, уходи.

– Я знаю про Розу, – тихо сказал Ройс. – И знаю, что это был верховный констебль – маркиз какой-то там, некий Эксетер.

Она остановилась, но не посмотрела на него. Ее рука крепче стиснула перила.

Ройс ждал, и Гвен медленно обернулась, придерживая края шарфа возле лица.

– Я… я хотела, чтобы ты вернулся. – Ее голос был странным. В нем слышалась дрожь. – С того самого момента, как ты уехал, я ждала и думала… может… но никогда не верила всерьез. Ты не из сентиментальных людей, не из тех, что оглядываются назад. Но я хотела, чтобы ты оглянулся, только… только не так… не сейчас.

Она заплакала, отвернулась и поднялась по лестнице, медленно, дюйм за дюймом, всем весом налегая на перила, подволакивая больную ногу. Он последовал за ней.

В своей комнате Гвен заползла в постель – ту самую, в которой Ройс провел долгие недели. Только сейчас он понял, что это место для него священно. Комната была храмом доброты и спокойствия. Он прожил в ней всего пару месяцев, но, вернувшись сюда, подумал, не это ли чувство испытывают другие, возвращаясь домой.

Гвен легла лицом вниз, чтобы заглушить слезы.

– Уходи.

Он сел рядом и положил ладонь ей на спину. Она была в простом льняном платье. Его рука чувствовала грубую материю, и он провел большим пальцем взад-вперед, нежно поглаживая. Он чувствовал себя глупо. Он хотел помочь, но не умел утешать. Он ощущал, как дрожит ее тело, и пока его левая рука мягко ласкала ее спину, правая сжалась в кулак, крепко, до боли.

– Прости, – сказала Гвен хриплым от слез голосом. – Я не хотела, чтобы ты видел меня такой.

– Может, и так, – ответил Ройс. – Но на самом деле ты прогнала меня по другой причине.

Она чуть повернулась и блеснула на него удивленным мокрым глазом.

– Ты снова меня защищаешь. Боишься, что я сделаю что-то глупое, и меня убьют.

– Я ошибаюсь?

– Да. Я не собираюсь позволить себя убить.

– Но собираешься сделать что-то.

– Расскажи, что произошло.

Гвен вытерла лицо здоровой рукой.

– Их было человек десять, не меньше. Шерифы и, кажется, замковая стража. Я не знаю все формы. Они хотели выяснить, где Роза. Я сказала, что она отправилась в замок – ее пригласили на праздник. Похоже, его превосходительство считал, что она вернулась назад, только она не вернулась. Никто из нас не видел ее всю ночь. Она до сих пор не появилась. Полагаю, лорд Эксетер мне не поверил. – Гвен помедлила. Коснулась губ кончиками пальцев. – Диксон пытался их остановить. Они… Он так и не пришел в себя. Не знаю, выживет ли он. – Она снова уткнулась лицом в подушку. – Ты должен уйти. Покинуть город, уехать подальше от Меленгара. Возвращайся туда, откуда пришел, и забудь обо мне. Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Это я должна позаботиться о твоей безопасности. Я должна… Если ты останешься, тебя убьют, а я лучше умру, чем допущу это.

Желудок Ройса сжался, дыхание прервалось, кровь прилила к лицу, и он покрылся потом. «Она едва меня знает». Он стиснул кулак еще крепче. Рука, которой он касался Гвен, начала дрожать, и он убрал ее.

– Не тревожься обо мне.

Она повернулась к нему. Ее глаза, всегда темные, припухли, под ними появились синяки. Гвен бы не стала прятаться под шарфом, но это был ее голос, тот, что Ройс услышал в темноте, тот, что однажды спас его.

– Нет, Ройс. Ты не понимаешь. Он слишком могуществен.

– Ты меня недооцениваешь.

– Он верховный констебль. У него целая армия шерифов и их помощников, и он кузен короля, у которого есть настоящая армия. Я не хочу, чтобы тебя избили, как Диксона. Не хочу, чтобы ты умер.

– Гвен, я не привык доверять людям. Это мне не свойственно. Ты нашла нас на улице, окровавленных и полумертвых, но не задала ни одного вопроса, только спросила мое имя. Большинство людей задали бы не один вопрос, а двадцать пять. И я ничего не объяснил. Не рассказал про себя, про свое прошлое.

– Ты собираешься рассказать мне об этом сейчас?

– Нет. Я собираюсь показать тебе.