Эпилог
Я окончательно пришел в себя только через месяц. Слишком сильно потрепали меня последние события. Рана зажила быстрее, но с общим истощением организма справиться так просто не получалось. В результате весь месяц меня не выпускали из своих загребущих рук лекари, подвергая всевозможным издевательствам, главным из которых я считал строгую диету, отягощенную чуть ли не ежечасным приемом разных лечебных зелий. И это притом, что наша разросшаяся община, наконец, перестала испытывать дефицит продовольствия. Смотреть, как товарищи отъедаются всякими деликатесами наподобие шашлыка и козьего молока, самому при этом давясь жиденькой кашей, было выше моих сил. Приходилось использовать все свое мастерство в скрытном передвижении и маскировке, чтобы урвать себе вкусного. Обычно я более послушный пациент, просто в этот раз на мне свои навыки отрабатывали представители целых трех рас, и единственным методом лечения, в котором они однозначно сходились, была как раз диета. Проблема в том, что диеты у каждого лекаря были припасены разные, в результате после исключения всех «непересекающихся» продуктов, оставалась практически только вода.
Когда мое состояние было признано удовлетворительным, жители Кеймура радостно принялись готовиться к долгожданному празднику, который откладывали до того, как все раненые и болящие смогут принять в нем участие. Так уж получилось, что я был последним, кто стоял между давно запланированным грандиозным праздником живота и горожанами.
Веселье и в самом деле получилось замечательным. Люди, орки и гоблины не ограничились богато накрытыми столами. Город по мере сил украсили, откуда-то нашлись музыкальные инструменты и те, кто умеет ими пользоваться. Веселились с полудня и до заката, и многие явно собирались продолжать до утра. Мне тоже не хотелось прятаться в пустом доме, но от шума и веселья я уже утомился, и потому отправился по своему обычному маршруту. В последнее время, с тех пор, как жизнь города вошла в ритм, я стал частым посетителем нашего маленького кладбища. Я завел привычку останавливаться у каждой могилы – всех постояльцев этого места я знал, с каждым мне было о чем поговорить. Но, конечно, дольше всего я задерживался у могилы Иштрилл. Мне казалось важным рассказать, какие изменения произошли с Кеймуром, ведь она успела полюбить этот город и очень жалела, что не видела его в период расцвета. Нет, я не обманывал себя. Не воображал, что моя жена может слышать мои рассказы – слишком многое я в последнее время узнал о загробной жизни, чтобы тешить себя иллюзиями. Здесь моей Иштрилл не было. Оставалось утешать себя, что где-то она есть, пусть и не рядом.
Сегодня я почему-то не чувствовал обычного спокойствия. Страха не было, даже несмотря на то что кладбище расположилось за стенами города – во-первых, эльфы пока не спешили взять реванш за свое поражение в нашей маленькой войне, во-вторых, вокруг было достаточно патрульных, чтобы не переживать насчет возможного появления врага. И все же мне было неспокойно. Я как будто чувствовал спиной чей-то взгляд. Совсем не враждебный, скорее заинтересованный. В конце концов, я не выдержал и начал оглядываться по сторонам.
– Извини, что подслушал твой разговор, Эрик, – только услышав голос, я смог найти взглядом говорившего. – Я не хотел тебе мешать, это случайно получилось.
– Хамелеон! – я бросился обнимать давно не виденного товарища. С тех пор как мы ушли из Артании, новостей о нашем с Беаром третьем товарище я не слышал и очень о нем переживал. – Как я рад, что ты пришел! И Беар обрадуется!
– Я тоже очень рад, дружище, – крепко сжал мою руку старый вор. – С тех пор как узнал, что ты жив, мечтал тебя обнять. Вот только новости я принес нерадостные. Я пришел предупредить, что у нас намечается новая война. С людьми.
