Глава 5

Бриг в задумчивости застыл у окна в кабинете Широкова. Перед ним сидела его команда. Он был уверен в них, как в самом себе. В каждом.

Справа от двери сидит Мираж. Привалился к стене, делает вид, что дремлет. Его внешность ничем не примечательна, разве что неуместным куцым хвостиком на макушке, в который он собирает непослушные кудри, да аккуратная бородка на худом, торчащем вперед подбородке. Взгляд ленив и меланхоличен, но так думают окружающие. Те, кто знаком с ним не первый день, знают, что от этого взгляда не ускользает ни одна мелочь. Попав в незнакомое место, он уже через несколько секунд знает о нем больше, чем другие, прожившие в этом месте годы. Неброская внешность — необходимый атрибут при его специализации. Мираж — разведчик. Если вы хотите остаться незамеченным, лучше вам не попадаться в поле зрения этого парня.

Чуть поодаль расположились братья-близнецы, Санчо и Пансо. Один абсолютная копия другого. Одинаковый рост, чуть выше среднего, одинаковое телосложение, выдающее в них профессионалов-боксеров. Одинаковая недельная небритость и смешливый взгляд, который не сходит с лица даже в критических ситуациях. Прозвище и то поделено на двоих. Единственное различие, которое позволяет окружающим не сесть в лужу, определяя, кто есть кто, — прическа. Санчо предпочитает брить голову, оставляя на макушке скромную площадку из волос чуть длиннее толщины спичечного коробка. Пансо же не позволяет парикмахеру прикасаться бритвой к своей голове. Его прическа всегда чуть удлиненный полубокс, слегка растрепанный в стиле а-ля гранж. Их жизнерадостный вид — сплошная фикция. Бриг не раз наблюдал братьев в действии. Молниеносная реакция и ни тени сомнений в том, как нужно поступить. Пока наемники-профессионалы разбираются что к чему, братья успевают обезвредить отряд численностью до двадцати человек.

В углу, прямо на полу, примостился Кряж. Кличка говорит сама за себя. Гора мышц и никаких эмоций. Кряж — машина-убийца, его постоянно заносит, оттого Бриг и не злоупотребляет его помощью. Угрюм, неразговорчив, нелюдим, но дело свое знает и в сложившейся ситуации может быть полезен больше, чем другие, такие как Тол и Целик. С этими парнями Бриг провел уже не одно дело в условиях Севера, потому они и здесь. Знание особенностей работы в шельфовой зоне достаточно ценны.

Целик — лучший стрелок-снайпер, какого Бриг встречал за долгую карьеру. Высокий блондин с зелеными глазами. Внешность киноактера, но за этой внешностью скрывается стальной характер и железные нервы. Он всегда осторожен и осмотрителен, чего нельзя сказать о его друге, подрывнике Толе. Вот уж кто вызывает противоречивые чувства у окружающих, так это Тол. Его профессия связана с нахождением и обезвреживанием взрывных устройств любой сложности. Казалось бы, особенности профессии должны были научить его терпению и осторожности, но увы, это никак не отражается на его поведении в повседневной жизни. Он самый нетерпеливый из всей группы. Именно он первым ратует за то, чтобы «разгромить, разнести, раскатать» противника. Выжидать и наблюдать — это не по нему.

Вот и сейчас Тол буквально изнывал от нетерпения. Как всегда, он устроился по центру и теперь вертелся как уж на сковородке, пытаясь охватить взглядом сразу всех присутствующих, но при этом сохранить место центральной фигуры. Таков уж Тол.

Команда прибыла три часа назад на вертушке «Арктикугля». Для перевозчиков они были всего лишь очередной командой шахтеров с чрезмерно объемным багажом. Их приезд ни у кого не вызвал подозрений. Полковнику Скрябину удалось собрать всю команду, правда, на это ушло почти двое суток, гораздо дольше, чем рассчитывал Бриг.

После долгих споров и обсуждений командование дало разрешение на ввоз оружия, и теперь оно было надежно спрятано на вездеходе, принадлежащем экспедиционному центру. При проведении операции на Шпицбергене отряду было разрешено использовать пистолеты с глушителем, но только в случае крайней необходимости и под личную ответственность Брига. На этот счет полковник Скрябин выразился весьма однозначно: в случае огласки парни останутся без государственной поддержки. Проще говоря, если о стрельбе в Баренцбурге узнают представители иностранных государств, российское правительство от них открестится. В интересах государства, разумеется. Такому раскладу ни Бриг, ни члены его команды удивлены не были. Они не первый день занимались этой работой и правила знали.

По наводке, полученной от Худошина, полковник Скрябин сумел собрать информацию о вербовщике. Человек с татуировкой оказался довольно известной личностью. Джон, как он представился Худошину, был британским подданным и носил имя Чарльз Эванс. Десять лет отдал британской разведке, но после одного неудачного дела ему пришлось оставить официальную работу, а вместе с ней и родину. Перейдя на нелегальное положение, полученные в разведке навыки он хоронить не стал. Скрываясь от властей, он подрабатывал случайными заказами, пока не сколотил себе команду из таких же, как он, изгоев. И вот тогда о нем заговорили. Не в средствах массовой информации, разумеется, а в кулуарах организаций, заинтересованных в получении нужной информации нелегальным способом. Теперь же его группа была настолько популярна, что информация о ней дошла и до России.

Группа Джона называла себя «Смертельные воины», в знак принадлежности к группе ее членам делали наколку на шее. Такую, какую видел Худошин у Джона. Действовали они дерзко и эффективно. Их лидеру, потерявшему гражданство, было наплевать, на какую страну работать, лишь бы куш был хорошим. Бойцам его группы, выходцам из разных стран, начиная от Соединенных Штатов и заканчивая африканскими странами, и подавно не было дела до интересов родных государств.

Бригу еще не приходилось сталкиваться с членами «Смертельных воинов», но кое-что о них он слышал. Одной из отличительных особенностей этой группы была относительная лояльность к гражданским. Без особой нужды оружие они в ход не пускали, хотя их экипировка всегда была на высоте. Вербовкой агентов занимался исключительно Эванс, как лучший знаток психологии предателей. Их он буквально нюхом чуял.

Еще одной особенностью группы Эванса было безоговорочное подчинение командиру. Тот, кто хоть раз ослушался его приказа, уже не мог рассчитывать на второй шанс. И не важно, принесло его непослушание пользу делу или наоборот. По крайней мере, так слышал Бриг. Что случалось с теми, кто не подчинился приказу, история умалчивала. Оставалось загадкой и то, на кого работает Эванс в этот раз.

Дверь приоткрылась. Взгляды присутствующих обратились на старшего научного сотрудника Вячеслава Широкова, просунувшего голову в образовавшуюся щель.

— Все ушли, — сообщил он. — Во всем здании остались только дежурный охранник при входе, я и Бушуев. Ну, и Худошин, разумеется.

— Входите, Вячеслав. — Бриг метнул взгляд на Тола. Тот моментально освободил кресло. — Присаживайтесь.

Широков вошел. Он чувствовал себя лишним в собственном кабинете. Все эти люди, что прибыли сегодня, нагоняли на него страх. Чего стоит один только взгляд того здоровяка, что развалился на полу. Да и сам командир по прибытии подкрепления стал выглядеть устрашающе. Брови сошлись у переносицы, глаза колючие, взгляд — точно иглы впиваются в лицо. «Поскорее бы уж все закончилось, — мысленно молил Широков. — И почему этим должен заниматься я?»

— Позвольте узнать, как долго нам еще охранять вашего арестанта? — несмело поинтересовался Широков. — Уже почти десять. Хотелось бы успеть убраться отсюда до того, как все начнется.

— Бушуев с Худошиным? — спросил Бриг.

— Как вы и просили. — Широков поежился, поймав на себе взгляд Кряжа. — Так можем мы уже идти?

— Осталось одно маленькое дельце, — остановил его Бриг. — Приведите сюда обоих. И Бушуева, и Худошина. Бушуев проводит моих людей до вездехода. Они не так хорошо ориентируются на острове. Сами можете идти домой. Если все пройдет удачно, уже завтра нас здесь не будет. Ваша задача будет прийти первым и прибрать тут все.

— Прибрать? Что вы имеете в виду? — переспросил Широков.

— Сегодня здесь будет жарко, — пояснил Бриг. — Вероятно, будут последствия. Беспорядок в лабораториях и все такое. Я хочу быть уверен в том, что рядовые сотрудники об этом не узнают. Мы должны избежать огласки. Сплетни и пересуды нам ни к чему.

— Не понимаю. — Широков наморщил лоб. — Вы пытаетесь сказать, что здание может быть разгромлено? Но ведь тогда мне придется как-то это объяснять?

— Если скрыть следы пребывания посторонних не удастся, объявите, что в лабораторию проникли воры, но, не найдя ничего ценного, просто разбили оборудование и ушли, — заявил Бриг. — Ваша помощь будет заключаться в другом. У вас ведь есть доступ к морозильной камере?

— Той, что на первом этаже? Разумеется, есть. Там мы храним образцы для лабораторных исследований, — ответил Широков.

— Отлично. Значит, вам будет куда убрать трупы, — выдал нетерпеливый Тол.

— Трупы? Вы сказали — трупы?! — в голосе Широкова звенел ужас. — Я должен буду избавиться от трупов?

— Это при самом скверном раскладе, — успокоил Тол, но его слова не утешили Широкова.

— Послушайте, я не гожусь на эту роль! — вскричал он. — Я простой ученый, в этом вопросе вам от меня немного пользы.

— Мне жаль, но сделать это придется вам и начальнику охраны, — отрезал Бриг. — А сейчас идите. У нас мало времени.

Отпустив Широкова, Бриг обратился к Толу:

— Ты и Чип идете с Бушуевым. Он отведет вас на вездеход. Забираете транспорт из ангара, выводите его к причалу. Как только мы здесь закончим, сразу присоединимся к вам. Как и условились, всей командой выдвигаемся к передвижной базе. С Бушуева глаз не спускать, я не особо ему доверяю. До нашего возвращения следить за тем, чтобы ни одна живая душа не подобралась к Чипу и его чемоданчику, ответственность на тебе, Тол. Вопросы есть?

— Не лучше вместо Бушуева взять с собой Широкова? Он вроде мужик нормальный. А шпиона твоего Бушуев постережет, тем более если доверия к нему нет, — предложил Тол. — Или вообще без них обойтись. Координаты места у нас есть, что еще нужно?

— Именно потому что нет доверия, ему лучше быть под нашим контролем до окончания операции, — заявил Бриг. — От Широкова же будет больше пользы здесь.

— Откуда недоверие, командир? Хотелось бы знать, на что внимание обращать, — спросил Тол.

— Агент Эванса, Алексей Худошин, — протеже Бушуева. В личной беседе он заявил, что понятия не имел о том, что задумал Худошин. В том, что секретная информация от него могла попасть к Алексею, тоже не признался, но лучше перестраховаться, — ответил Бриг.

Пока Тол и Бриг беседовали, вернулся Широков. Вместе с ним пришли Худошин и Бушуев. Тол сообщил начальнику центра, что отныне он во всем подчиняется ему, и дал команду на выход.

До полуночи оставалось полтора часа.

— Пройдемся по плану, — взглянув на часы, объявил Бриг. — Мираж — занимаешь место охранника при центральном входе и усиленно изображаешь глубокий сон. Братья следят за зданием снаружи, как страховка. Целик со мной на втором этаже. Кряж — у пожарного выхода. Самый сложный — первый этап. Мы не знаем, каков их план захвата, не знаем и численность группы. Здесь вся ответственность на тебе, Мираж. Не дай им себя подстрелить. Думаю, охранника они не тронут, им лишняя шумиха ни к чему. Информация о наемниках, с которыми нам предстоит иметь дело, это подтверждает. Эти парни пускают в ход оружие, только если их вынудить.

— Вариантов немного, — подал голос Мираж. — Если они не попытаются ликвидировать охранника, то оставят при нем сторожа. Лично мне по душе второй вариант, но тут как повезет. Постараюсь не высовываться.

— Добро. Определяешь степень опасности и действуешь соответственно обстановке, — одобрил Бриг. — Вопросы есть?

Бриг обвел взглядом команду. Бойцы молчали. И тут подал голос Худошин.

— А что будет со мной? — заикаясь, спросил он.

— Ты что, позабыл свою роль? Ты же у нас герой-предатель, — съязвил Целик.

— Делай то, что ждет от тебя агент, — не обращая внимания на реплику Целика, произнес Бриг. — Впустишь их в помещение, проводишь до лаборатории. Как только в дело вступаем мы, мчишься на первый этаж и прячешься в комнате отдыха.

— Но ведь вы сами сказали, что они могут меня и не отпустить, — напомнил Худошин.

— А это уже как повезет, — хором выдали Санчо и Пансо.

— Меня могут убить! — вскричал Худошин.

— Об этом нужно было раньше волноваться, — заметил Целик.

— Мы тебя прикроем, — произнес Бриг. — Пока они свое не получат, ты в безопасности. Ну а после того, как они поймут, что попали в ловушку, им будет уже не до тебя. Главное, сам не зевай. При первой же возможности беги вниз. Мираж за тобой присмотрит.

Слова Брига не особо успокоили Худошина, но от новых вопросов он воздержался. Бойцы начали расходиться. До полуночи времени оставалось еще достаточно, но позиции лучше было занять заранее.

Без четверти полночь. Пора было выдвигаться, но Эванс медлил. Его группа в составе пятнадцати человек прибыла на Шпицберген полчаса назад. Предосторожности ради вездеход пришлось оставить на значительном удалении от портового причала Баренцбурга. Дальше двигались пешком.

Улицы Баренцбурга освещались, но этого света было недостаточно, чтобы прорвать темноту полярной ночи дальше, чем на несколько метров. Обойдя причал, Эванс убедился, что там все тихо. Катера и экспедиционное судно стоят, как прежде, скованные льдом. Вездеход, принадлежащий русским ученым, — на привычном месте, а новых передвижных средств не появилось.

Добравшись до окраины Баренцбурга, отряд поднялся на возвышенность, с которой город был виден как на ладони, и залег в ожидании приказа Эванса. С собой он взял две трети группы. Остальные остались на вездеходе, поддерживая его в рабочем режиме. Эванс перестраховывался на случай, если что-то пойдет не так.

И вот теперь, когда до начала операции оставались считаные минуты, его вдруг стали одолевать сомнения. Стоило ли доверяться такому хлюпику, как Худошин? Поначалу он показался Эвансу идеальным вариантом: в группе ученых он явно не был любимцем, северная романтика его не прельщала, да и патриотом своей страны он не выглядел. В этом просчета не было. Но вот сумеет ли он сделать все правильно, не струсит ли в последний момент? Эванс сомневался.

По-хорошему, надо было присмотреть кого-нибудь из старожилов, из тех, кто провел в стенах центра долгое время, но обстоятельства требовали немедленного вмешательства. Как только Эванс узнал о том, чем занимаются русские ученые, он тут же начал искать покупателя, готового дать за сведения о разработках русских ту цену, которую назначит он, Эванс. Результат превзошел все его ожидания. Ему предложили сумму втрое большую, чем он сам собирался назвать. От такого куша не отказываются, даже если план и сыроват.

Это обстоятельство требовало ускорить процесс, и Эванс рискнул. Стоило ему пригрозить русскому ученому разоблачением и расписать в красках, что с ним сделают на Лубянке, как тот «поплыл» и стал готов выполнить все, что скажет его новый друг Джон.

Операция должна была пройти быстро и гладко. Та ее часть, о которой Эванс рассказал русскому ученому. Другая часть будет чистой импровизацией. Эванс должен узнать местоположение базы, откуда приходили морячки, разболтавшие ученому о секретных разработках. Наниматели Эванса не захотели довольствоваться чертежами и научными изысканиями, хранящимися в лабораториях центра. Они хотели иметь прототип рабочей установки, и Эванс взялся добыть ее. Откуда ему было известно, что прототип существует? Логика и чутье. Если бы такая установка существовала только на бумаге, простые моряки о ней бы не трепались. Они видели ее в действии, в этом Эванс был уверен на все сто. А раз они ее видели, то он сумеет ею завладеть. В этом вопросе Худошин не помощник, но он знает того, кто владеет информацией. Это и было второй частью плана, о которой он умолчал.

Все просто. Худошин дежурит в центре для того, чтобы следить за какими-то там приборами. В случае неполадок кому первому он должен об этом доложить? Своему начальнику. Тот вынужден будет прийти на базу, об этом позаботится Худошин. И тут его ждет сюрприз в виде команды Эванса, а уж они сумеют заставить его проводить их до места, где хранится прототип установки. И — дело сделано. Наниматель получает прототип и документацию, а они — свои деньги.

Так отчего же он вдруг занервничал? Почему так обострились чувства и в затылке заломило? Свет в крайнем окне горит, Худошин не забыл поставить лампу. Городок погружен в мирный сон. Парни его собраны и готовы к любому повороту событий.

Время истекает — нужно решаться: идти или нет.

Эванс еще раз оглядел своих парней. Те не выказывали никакого беспокойства. Все, кроме Гарри. Тот лежал в трех метрах от него, но и на этом расстоянии Эванс чувствовал, что тот напряжен.

— Гарри, я должен что-то знать, прежде чем мы начнем? — вполголоса спросил Эванс.

Услышав свое имя, Гарри вздрогнул и оглянулся. Лицо его стало белее снега, на котором он лежал.

— Все в порядке, босс. Я готов. — Гарри ответил бодро, голос его звучал куда увереннее, чем он выглядел.

— А мне показалось, что ты хочешь что-то сказать. — Эванс повторил фразу, давая возможность Гарри высказаться, пока есть время.

Гарри поджал губы и, решившись, выпалил:

— Рация, сэр. Я где-то выронил свою рацию.

И застыл в ожидании гнева командира, сокрушительного, как торнадо. Остальные члены группы мгновенно напряглись. Каждому из них было известно, что командир скор на расправу и не прощает подобных промахов, тем более когда на карту поставлена его репутация. Провинность Гарри всего лишь досадная оплошность, с каждым могло такое случиться, но разве боссу это докажешь? Да и кто решится выступить в защиту Гарри? Таких смельчаков здесь не было. Но Эванс удивил всех. Он усмехнулся и произнес:

— Забудь. Если потеряешься, мы просто не станем тебя искать, только и всего. Подъем, парни. Пора выдвигаться.

Гарри подскочил первым, еще до конца не веря, что гроза прошла мимо. Остальные потянулись за ним, гадая, почему их грозный босс решил помиловать провинившегося.

Об этом знал только сам Эванс. Услышав, что один из его людей облажался, он списал свое беспокойство на его счет. Гарри пытался скрыть от него потерю рации, вот интуиция и сработала, а он-то уж решил, что волнение связано с русскими.

Детали операции были оговорены заранее. Каждый из членов группы точно знал, как и когда действовать. В город они вошли бесшумно и уже вшестером, еще пятеро залегли на окраине города, обеспечивая группе отход. Держась неосвещенных мест, добрались до здания экспедиционного центра.

Входная дверь была закрыта, но Эванс и не ждал, что русские будут держать ее нараспашку. Поднявшись на крыльцо, он осторожно потянул за ручку. Дверь плавно открылась. Два человека проникли в тамбур, приникли к внутренней двери, прислушались. За дверью было тихо. Получив сигнал, вошел Эванс. Он толкнул внутреннюю дверь и чуть не сбил Худошина с ног.

— Это ты, Джон? — взволнованно произнес он. — Опаздываете. Я уж решил, что ты передумал.

— Я не передумал, — негромко произнес Эванс. — У тебя все готово?

— Ты про охранника? — уточнил Худошин. — Можешь не волноваться. Дрыхнет, как сурок. Я ему такую дозу снотворного скормил — слона свалит.

Пока Худошин говорил, в холл вошли трое членов группы Эванса. Один подошел к столу дежурного. Мираж в форме охранника развалился в кресле и тихо сопел. Рот приоткрыт, руки свободно свесились с подлокотников. На столе перед дежурным стояла тарелка с недоеденным салатом и большая кружка чая, к которому едва притронулись. Проследив за взглядом Эванса, Худошин сообщил:

— Я ему в салат толченых таблеток подмешал. Он к напиткам не больно прикладывается, а вот салатик мясной сильно уважает. Проявил инициативу, — и перевел взгляд на Эванса, ожидая одобрения.

— Инициатива — это хорошо, — негромко произнес Эванс. — Гарри, останься с ним. Остальные — со мной.

— Есть, босс. — Гарри послушно встал возле кресла Миража. — Помещение проверить?

— Нет нужды, — вмешался Худошин. — Последний сотрудник ушел около десяти тридцати. Задержались сегодня, я уж думал, выгонять придется.

— Поменьше болтай, — оборвал его Эванс, вновь начиная нервничать. — Где лаборатория?

— Второй этаж, по коридору до конца. Дверь слева. На ней табличка «Лаборатория № 3». Не ошибетесь, — сообщил Худошин.

— Будет лучше, если ты нас проводишь, — жестко потребовал Эванс.

— Да там и искать нечего, Джон. Я лучше тут покараулю, на случай, если кто на огонек заглянуть решит, — попытался отказаться Худошин.

— Поднимайся наверх, — повторил приказ Эванс, и на этот раз Худошину пришлось подчиниться.

Он прошел к лестнице и начал подниматься, постоянно оборачиваясь и наблюдая за идущим следом Эвансом и двумя его головорезами. «Ну и рожи. Как пить дать прикончат, — звенело в голове Худошина. — Сейчас войдем в коридор, они увидят, что их поджидают, и уложат меня первым. Там ведь и укрыться негде».

— Тебе нечего бояться, Алексей, — произнес Эванс, поняв, чего опасается его осведомитель. — Я не собираюсь избавляться от тебя. Если, конечно, ты все сделаешь правильно.

— Так я уже все сделал, — заявил Худошин, ступая в коридор. — Мы почти пришли. Последняя дверь, видишь?

Худошин скользнул взглядом по коридору. Тот был пуст, ни намека на бойцов спецназа. «Куда же они подевались?» — подумал он и тут почувствовал, как рука Эванса прижимает его к себе, и что-то очень похожее на дуло пистолета впивается в бок.

— Какого черта? — успел выдавить он, прежде чем Эванс заговорил:

— Спокойно, Алексей, это всего лишь мера предосторожности. Как знать, что за сюрприз ты мог нам приготовить, — громко произнес Эванс. — Если нас поджидают, то твоя кровь прольется первой. Сорок пятый калибр вынесет тебе все внутренности, стоит только дернуться.

— Тут никого нет! — выкрикнул насмерть напуганный Худошин. — Отпусти меня, Джон. Говорю же, я все сделал, как ты просил. Сигнализация отключена, а кода от замка я все равно не знаю.

— С этим проблем не будет, — заявил Эванс. — Мои ребята умеют справляться с замками. Но ты все же останешься со мной. И не рыпайся, я человек нервный, могу нечаянно нажать на спусковой крючок и — прощай, полярный край.

Бриг, затаившийся за дверью секретной лаборатории, слышал каждое слово. Он был уверен, что и Целик, оставшийся в кабинете Широкова, тоже понял, что жизнь Худошина в опасности. А вот насчет Миража, а тем более Кряжа, такой уверенности не было. Что, если они начнут действовать раньше времени? Худошин, конечно, дерьмо, но это еще не повод позволить иностранным наемникам убить соотечественника. С предателем они разберутся сами.

Дверь лаборатории тряхнуло от удара. Головорезы Эванса явно не заморачивались, что будет после их ухода, и воспользовались старинным дедовским методом — просто вырубали замок из двери.

Бриг отошел от двери, укрывшись за металлическим шкафом. Того, что Эванс возьмет Худошина на мушку, он ожидал с самого начала. Только рассчитывал, что произойдет это после того, как группа проникнет в лабораторию.

Что ж, придется действовать осторожнее, только и всего. Целик будет ждать его сигнала, а до этого из кабинета не высунется. Судя по шагам, с Эвансом не больше двух бойцов, значит, преимущество в численности незначительное. Если он оставил кого-то снаружи, братья-близнецы с ними разберутся. Только бы Мираж потянул время, с остальным они справятся.

Удары сыпались один за другим — топор кромсал металлическую обшивку двери. Тонкий металл не мог долго выдерживать натиск. Еще пара ударов, и замок перестанет быть помехой. Кого они пустят первым? Худошина под дулом пистолета? Скорее всего. Значит, нужно успеть вывести его из-под удара, прежде чем Целик выскочит из укрытия.

Последний удар выбил замок. Бриг вжался в стену. Он услышал, как открылась дверь. Прикрываясь Худошиным, в комнату вошел высокий брюнет.

Как только он начал поворачивать голову в сторону Брига, тот метнулся ему под ноги. От неожиданности Эванс выронил пистолет из рук и рухнул на пол. Раздался выстрел.

Бриг вскочил на ноги.

— За шкаф, живо! — крикнул он Худошину, отталкивая его в сторону.

Пока Бриг разбирался с Худошиным, Эванс успел прийти в себя. Пистолет отлетел под стол, и теперь Эванс пытался до него добраться. Бриг бросился к нему. Тот понял, что не успеет взять оружие, и вскочил на ноги, готовый к схватке. Бриг бросился на противника, пытаясь нанести удар в солнечное сплетение. Эванс увернулся и метнул в Брига лабораторный штатив. Майор пригнулся, штатив врезался в стену, выбил осколки штукатурки.

Эванс выиграл несколько секунд. Он обогнул стол, на ходу запустив в Брига еще одним штативом. Бриг уклонился и в этот раз, железо лишь слегка чиркнуло по плечу.

Теперь их разделял стол. Эванс явно не рвался в рукопашную. Двумя руками Бриг ухватился за столешницу, рывком поднял стол и отбросил его в сторону. Врезавшись в стену, столешница лопнула пополам и сложилась как карточный домик. Стоявшая рядом стойка опасно накренилась. Эванс попятился к стене, в его руках появилась рация. «Подкрепление вызовет, — сообразил Бриг. — Что там наши медлят? Пора бы им подключиться».

А в коридоре орудовал Целик. Оттуда слышалась иностранная речь вперемежку с русским матом. Он выскочил из кабинета Широкова, как только прозвучал выстрел, и тут же налетел на бойцов Эванса. Оба были вооружены, но Целик успел выбить пистолет из рук одного и схватиться с ним. Удары сыпались на спецназовца, противник Целика был явно из бывших военных. На голову выше Целика, хотя и тот недостатком роста не страдал, жилистый и цепкий. Четкие, выверенные движения, спокойная злость во взгляде.

Второго рассмотреть он не успел. Единственное, что сумел отметить, восточный разрез глаз. Он бросился Целику под ноги, но налетел на кованый каблук. Удар пришелся в переносицу. Целик услышал, как хрюкнул головорез, захлебываясь собственной кровью, и сосредоточился на здоровяке.

— Ученый, паскуда? — позабыв, что противник не говорит по-русски, выкрикнул Целик. — Мы тоже не лыком шиты. Как тебе такое?

Целик отскочил на шаг назад и выкинул правую ногу, нанося удар голенью в колено противника. Тот скривился от боли, пошатнулся, но устоял. Второй удар был сильнее первого, но на этот раз головорезу удалось увернуться. Он прыжком сократил расстояние, кулаки заработали со скоростью отбойного молотка.

Уклонившись от очередной серии ударов, Целик произвел обманный маневр и послал прямой удар снизу в челюсть. Кость хрустнула, голова головореза дернулась назад, он взвыл от боли и привалился к стене. Целик поймал его мутный взгляд. «Пора добивать», — пронеслось в голове Целика. Он разжал кулак, собираясь ударить противника в горло, так удачно открывшееся для атаки. Но боковым зрением заметил движение.

«Второй. Где второй? — мысли промелькнули, как молнии. — Бриг!»

Целик резко развернулся и успел заметить, как второй головорез исчез в лаборатории.

— Бриг, сзади! — закричал он и получил удар по печени, это очухался здоровяк.

Целик мгновенно перегруппировался. Согнувшись пополам, точно от боли, он ринулся на противника, впечатывая его в стену. Захватив руки в кольцо, он снова и снова бросал здоровяка на стену, пока не почувствовал, как тот обмяк. Тогда Целик выпрямился, схватил его за голову и с силой ударил о стену. Глаза здоровяка закатились, Целик отступил. Медленно, как в замедленном кино, здоровяк начал сползать на пол, оставляя на белой штукатурке яркий кровавый след.

В лаборатории Бриг бросился вперед, и тут сзади на него кто-то навалился. Ровно за секунду до того, как он услышал предупреждение. Не удержав равновесие, Бриг упал под весом противника. Тот мертвой хваткой вцепился ему в шею, профессионально произведя захват. Дыхание перехватило. Бриг вдавил подбородок в руку нападавшего, перекатился на спину, подминая его под себя. Дотянулся до головы и вдавил пальцы сразу в оба глаза. Захват ослабел. Бриг перекатился на бок, дробя об пол локоть противника.

Внизу, в холле, Мираж отбивался от двух наемников. Выстрел на втором этаже он воспринял, как сигнал к действию. Приставленного к нему Гарри он обезвредил за секунду. Один выверенный удар в висок, и тот в нокауте. Но выстрел услышал не только он. Одновременно с тем, как Гарри повалился под стол, дверь тамбура распахнулась, и в холл вломились еще двое. Вооруженные пистолетами с накрученными глушителями.

— Привет, ребята. Хотите присоединиться к веселью? — ласково проговорил Мираж.

Высокий африканец что-то выкрикнул на своем языке и направил на него дуло пистолета.

— Спокойно, Мавр, спокойно. Я безоружен, к чему угрозы? — Мираж выставил вперед ладони. — Может, договоримся?

Тот, кого он назвал Мавром, снова что-то сказал, судя по выражению лица, не особо лестное для Миража, и начал приближаться, дулом пистолета указывая, чтобы Мираж шел к лестнице. Жест был понятен без слов.

— Ладно, Мавр, хочешь прогуляться? Я не против.

Мираж обогнул стол, стараясь держаться ближе к стене. От Мавра его отделяла какая-то пара метров. Второй наемник одной ногой уже стоял на лестнице. Он быстро произнес фразу на английском, из которой Мираж понял только слово «босс». Мавр на секунду перевел взгляд на напарника, чем тут же воспользовался Мираж. Бросок — и он уже крутит руку Мавра, перехватывая у него пистолет.

Тот, что был на лестнице, первым сообразил, что произошло. Он вскинул руку, целясь в Миража. Тот прикрылся Мавром, направил его оружие на противника и нажал спуск. Наемник пригнулся, пуля прошила стену, выбивая штукатурку. Мираж поднырнул под Мавра, перехватив руки ниже колен, и бросил его на второго наемника. Мавр был куда крепче напарника. Под его весом тот свалился на лестницу, ударившись затылком о металлическую обшивку. Пистолет отлетел к двери. Добраться до пистолета Мираж не успел. С диким криком Мавр вскочил на ноги и понесся на Миража. Об оружии он, казалось, позабыл. Глаза горели жаждой мести.

— Ого, дружок, а ты и впрямь Мавр, — весело произнес Мираж, уворачиваясь от летящего вперед кулака. Правильно оценив свои возможности, он больше надеялся не на силу ударов, а на точность уклонения. Избегая кулаков Мавра, он отступил за стол. Мавр оттолкнул образовавшуюся преграду, как пустую коробку. Монитор накренился, съехал со столешницы и, ударившись ребром об пол, разлетелся осколками пластика.

— Чужое имущество портить? Нехорошо, мой чернокожий друг, — качая головой, произнес Мираж. Правой рукой он нащупал массивное пресс-папье, слетевшее со стола, подпустил Мавра поближе и обрушил удар на голову противника. Мавр лишь поморщился и сгреб Миража в охапку. Мираж застонал, а Мавр продолжал сдавливать его, точно тюбик зубной пасты. На лестнице зашевелился второй наемник, и в это же самое время из бокового коридора раздался звериный крик. Это Кряж спешил на помощь.

— Гады! — рычал он, влетая в холл. — Наших бить?!

Не сбавляя хода, он метнул что-то в сторону Мавра. Удар пришелся в затылок и оказался на редкость удачным. Мавр дернулся и ослабил хватку. Мираж нырнул вниз и прыгнул за перевернутый стол.

— Спасибо, Кряж. Дальше я сам. Двигай наверх! — крикнул он.

Кряж коротко кивнул и повернулся к лестнице. На его пути стоял второй наемник. Выставив вперед кулаки, он готов был защищать проход. Кряж хмыкнул и, не обращая внимания на удары, схватил его за грудки и, как пушинку, отбросил в сторону. Тот перелетел через перила, врезался в стену, скатился на пол и в очередной раз потерял сознание.

Наверх Кряж подняться не успел. Входная дверь распахнулась, и в холл влетели еще трое вооруженных наемников.

— Ах ты, падла! — лаконично отреагировал Кряж, разворачиваясь на сто восемьдесят градусов.

— Пожалуй, тебе лучше остаться, — прокомментировал Мираж, вновь сцепившись с Мавром.

Со стороны пожарного выхода слышались крики братьев-близнецов. Судя по доносящимся звукам, парни вошли в здание, увлекая за собой подкрепление наемников. Теперь борьба шла уже в трех местах. Выкрики бойцов отряда «Шельф» и иностранная речь сливались в сплошной гул. Уже невозможно было разобрать, кто удерживает позиции, а кто нападает. Звук бьющихся стекол, треск разлетающейся мебели, хруст ломающихся костей, глухие удары кулаков по живой плоти…

Спустя двадцать минут все было кончено. Бойцы Брига подтягивались в холл, обозревая учиненный разгром.