Глава 30

Корабль шёл быстро. Не говорю "плыл" – кажется, в моём мире моряки на этот глагол в применении к флоту и его отдельным единицам сильно обижаются. Здесь не знаю, но на всякий случай пусть ходит, даром что по воде, и ножек у него и в помине нет. В общем, передвигался он быстро, куда быстрее, чем я ожидала, видать без магии и тут не обошлось.

Я делала вид, что смотрю на море и периодически показывающихся дельфинов, но на самом деле не могла удержаться и подсматривала за Фаром. Он выглядел почти мальчишкой, какой там грозный хозяин Замка, о чём вы! Босой, в закатанных по колено штанах и полурасстёгнутой рубашке, волосы небрежно убраны в хвост, а в руках вертит шкатулку, вынесенную из склепа своего предшественника, и никак не может понять, как же открыть. Вот чисто пацан с новой игрушкой. И сама я ощущала себя девчонкой, лёгкой и беззаботной. Говорят, мы любим человека за то, как ощущаем себя рядом с ним, и если так, то я конкретно влипла. Потому что с Фаром я всегда чувствую себя живой и настоящей, а главное – мне можно быть самой собой, ронять столовые приборы, носить неидеальное платье, а то и вовсе штаны, и даже, наверное, храпеть, а это очень ценно. Ему не нужна красивая кукла рядом, ему нужна рядом я, вместе со всеми моими тараканами. Надолго ли – другой вопрос, но, положа руку на сердце, кто вообще может дать хоть какие-то гарантии? Те, кто поют слаще всего и обещают больше всех, как правило и нарушают обещания почти моментально.

– Так это всё-таки Эллар? – вернулась к подвисшему разговору. При “покаянии” Элинды я не присутствовала, так что теперь жаждала подробностей.

– Да, – сказал Фар. – И, самое странное, по рассказам Эли у него есть магия, пусть и слабая, да и выглядит он не очень, но всё равно – магия, понимаешь?!

Я понимала. Меня это тоже немного обнадёживало и в равной степени озадачивало.

– А зачем ты ему?

– Ну, – как-то грустно улыбнулся он, – Эли верит, что отец просто хотел ей помочь воссоединиться со мной и стать счастливой… – Он немного помолчал и поднял на меня глаза, оторвавшись ненадолго от своего пазла. – Знаешь, мне даже как-то неудобно об этом говорить, но она словно помешалась на мне, я даже думаю, не подтолкнул ли её сам Эллар к этому…

Лично у меня было мнение, что Элинда – просто самовлюблённая су…дарыня, которая упивалась любовью и страданиями двух замечательных мужчин, а когда один из них соскочил с крючка, воспылала к нему страстью на базе уязвлённого самолюбия, но я, как вы понимаете, молчала. Может, она сама до конца не отдавала себе отчёт в мотивах своих поступков, мало кто из нас способен проанализировать свои метания и признаться хотя бы самому себе в не самых благих устремлениях.

– И что теперь? – спросила я, протягивая руку к шкатулке. – Дай посмотреть?

Он протянул шкатулку мне и пожал плечами. Я бросила последний взгляд на дельфинов и вздохнула – так и не решилась попросить у Фара поплавать "почти по-настоящему", глазами какого-нибудь дельфина, а ведь круто было бы… А корабль-то наш и в самом деле быстр – вон мы догоняем какой-то другой, не столь шустрый…

– Полагаю, что Эллар тоже хочет артефакт. Правда, не очень понимаю, как он собирается всех обыграть – ведь силы у него очень мало. Впрочем… – тут мой фиолетовый задумчиво замолчал.

Я вертела шкатулку в руках так и сяк и даже не могла понять, а где у неё, собственно, крышка. Поковыряла все сомнительные места ногтем, но всё безрезультатно. Может, нужен какой-нибудь пароль?

– У Замка есть какой-нибудь девиз? – спросила я. – Что-то типа… – собиралась сказать “один за всех, и все за одного”, но тут вспомнила спектакль на ярморочной площади, как раз о первом хозяине Замка, что-то они там такое кричали… – “сам погибай, мир спасай”?

– Собой спасу мир, – поправил меня Фар. – Но это не девиз Замка, это из легенды о его первом хозяине, и даже не его слова, а его друга, того, который погиб… неизвестно как погиб, до артефакта они вроде бы вместе добрались.

– Собой спасу мир, – задумчиво повторила я. – Скромненько, ничего не скажешь.

И со вздохом опустила глаза на шкатулку – жаль, что не сработало. Ой. Нет, не жаль. В смысле, сработало. У шкатулки неожиданно появилась крышка.

– Фар, – почему-то шёпотом сказала я. – Сработало!

– Вижу, – отозвался он тоже шёпотом. – Давай сюда!

Мелькнула мысль поспорить, а то и вообще самой открыть, но благоразумие победило – мало ли какие сюрпризы мог туда напихать первый хозяин Замка, пусть их разряжает тот, кого не так просто убить, не то что бедную беззащитную Лесечку. Но это не мешало мне заглядывать через плечо Фара и, когда он достал содержимое, разочарованно протянуть:

– Книга… она хоть волшебная?

– Неа, – тоже разочарованно вздохнул он и, полистав находку, добавил. – Это вообще не книга. Это, похоже, его дневник.

– Ну и почерк, – совсем уже расстроенно добавила я. Вот как курица лапой, честное слово. Я даже вначале подумала, что это на незнакомом мне языке, но нет, потом распознала некоторые слова. Местоимения, если точнее. Самые короткие и простые. А ведь язык, наверное, ещё и сильно изменился за девятьсот-то лет. – Может, вслух почитаешь?

– Да ну, – не поддался на провокацию фиолетовый. И, кажется, собирался что-то добавить, но тут нас нашёл Джерг.

Да, он не остался с Элиндой, а поехал с нами, и, кажется, это стало для неё ещё одной неожиданностью и довольно-таки сильным ударом. Всё же её мир довольно долго базировался на том, что они оба – Фар и Джерг – любят и готовы на всё ради неё, а тут вдруг получилось, что она осталась совершенно одна. Впрочем, разводиться Джерг вроде бы не сильно-то хотел, а хотел, скорее, как-то развеяться и переварить это всё. Ну и, может, немного проучить неблагодарную жену.

– Фар, – сказал он и тяжело вздохнул, – я так ещё и не извинился. Прости.

– Угу, – откликнулся тот, непостижимым образом уже припрятав куда-то дневник.

– Насчёт того, что мы с тобой обсуждали… – сказал Джерг и вопросительно покосился на меня.

– Говори, – кивнул фиолетовый. Я навострила ушки, но тут всем стало не до разговоров – ни с того ни с сего наш корабль просто стал заваливаться на бок.

Потом я спрашивала у Фара, а почему было просто не сделать дыру где-нибудь в днище, и теперь знаю, что корабли от пробоин и от огня защищают очень тщательно, и потопить корабль сложно невероятно, но если цель стоит просто убить всех на борту, то можно перевернуть судно, стряхнув тех, кто на палубе, а затем отравить воздух тем, кому повезло, или наоборот – не повезло, оказаться в каютах. Маги воздуха, говорят, вполне на это способны, главное, чтобы это было замкнутое помещение, а не открытое пространство.

Но тогда я даже сразу не поняла, что на нас напали, мне почему-то пришла в голову мысль про Титаник и айсберг, хотя какие айсберги в такой тёплой воде? Гигантский спрут? Кальмар? Осьминог? Морской змей?! А-а-а, что делать-то?! Где эти пресловутые маги воды с моей бывшей подругой во главе, наверняка, их тут полно, что же они ничего не делают?!

Корабль-таки перевернулся, но за секунду до того, как нас должно было захлестнуть водой и смыть нафиг, вокруг судна оказался фиолетовый кокон, а меня Фар прижал к палубе собственным телом. Корабль же совершил оборот на триста шестьдесят градусов и вновь встал на воду, как полагается. Вокруг слышалась ругань – кажется, некоторые даже не успели понять, почему их так приложило и перевернуло. Зато на палубе появились, наконец, маги, и пошатнувшееся было снова наше транспортное средство, осталось всё-таки стоять.

– Лесь, покажи мне! – попросил Фар, и только тут у меня забрезжила догадка, что это тот корабль, который мы уже почти догнали, всему причиной… вернее, не он сам, а маги на его борту. Интересно, это у них превентивная мера, или кто-то с нашего корабля успел напасть первым? Кто их знает, чем вся эта кодла в своих каютах занималась.

Послушно закрыла глаза, ощущая как меня снова “подвинули”, и чуть не вскрикнула от неожиданной, совершенно неуместной сейчас мысли, понимала, что не время, но еле сдержалась, чтобы не спросить. Если Фар может смотреть так моими глазами, может, он и усиливать может сам? И чего он тогда мучил меня упражнениями? И ладно упражнениями, зачем он кровь мою использовал?! Это же мучительно, как… как… в общем, ужас как! И с его стороны это просто жестоко, если можно было избежать! Ладно, позже, Леся, позже, сначала надо как-то пережить этот нежданный морской бой.

Маги на том корабле, их явно было несколько, гнали в нашу сторону какую-то магическую волну, выходило у них так слаженно, что сомнений никаких не было – работает хорошо сплочённая команда, впрочем, что это я их хвалю? Да и вообще, перехвалила – волна вон задрожала и распалась… ого! – А сами маги начали прыгать с корабля в воду. Чего это они? Вряд ли на абордаж таким необычным образом заходят. Хотя я, конечно, в сражениях ничего не смыслю, может, это тактическая хитрость?

Понятнее стало, когда я снова взглянула на корабль, уже изрядно облегчённый от магов – оставшиеся ещё на борту жались по краям, а в центре клубились и мерцали два полупрозрачных фиолетовых сгустка. Гончие. Наверняка.

Присутствие Фара в моём сознании уже не ощущалось – позор мне, не заметила, когда и пропало, так что я открыла глаза. И тут же немного опасливо отодвинулась – он смотрел куда-то явно мимо меня, скорее всего, как раз глазами гончих, но вид у него был такой, словно сейчас зарычит, а то и укусит, а я близко-близко. Так что как-то… слегка боязно и волнительно.

И, да, недолго продержалась маскировка и секретность, если она вообще была.

Топить напавших магов Фар всё-таки не стал, разрешил вернуться на корабль, после спешно принесённой клятвы не нападать и вообще никак не применять магию, пока не достигнут порта, заодно и с остальных магов на том корабле такую клятву взял. Я было восхитилась его благородством и глупостью – ну надо же меру знать, кто ж так упускает шанс избавиться от конкурентов. Да не в прямом смысле избавиться, что это вы обо мне такое думаете! Ну, задержать их просто как-нибудь, назад приказать повернуть… Но восхищалась я недолго – опять накатил страх, уже почти привычный и, вероятно, поэтому не такой уж и пронзительный – я мутирую? А перед Фаром появилась гончая. Бросив что-то, принесённое в пасти, к ногам хозяина, зачем-то посмотрела на меня, вильнула хвостом и пропала.

– Что это? – спросила я, закрывая глаза и пытаясь угадать. Вещь была определённо магической, и намешано там было самой разной магии. Может, амулет какой полезный? Защитный?

– Двигатель, – сказал фиолетовый, задумчиво наблюдая за тем кораблём. Я тоже посмотрела – корабль дрейфовал. А потом стали открываться проёмы… и из них высовывались вёсла. Маги будут грести! Потому что магичить им нельзя, а двигатель Фар забрал.

Не знаю, как вам, а мне шутка понравилась. Говорю же, чувство юмора у нас с ним одинаково дурацкое.

Выборы не состоялись, – прочитала я и, признаться честно, зависла. Какие выборы? У них тут до сих пор сплошные монархии и диктатуры, а уж девятьсот лет назад… Не удержалась:

– Выборы? Фар, серьёзно? Выборы? Не состоялись?

– Какие выборы? Выбора, Леся! Выбора не осталось! – бросил на меня насмешливый взгляд Фар и перевернул страницу.

Я уже жаловалась на почерк? Вот как Фар это читает? И быстро, причём. А я через пень-колоду. Ну, допустим, это слово вовсе не "обжал", вряд ли первый хозяин Замка про витую пару пишет, но какое тогда? Обожал? Или обижал? И кого: её или его… А впрочем, с таким чудным почерком это может быть даже и "их". У-у-у!

– Слушай, – сказала я своему сердечному другу, – а ну-ка напиши что-нибудь!

– Зачем? – удивился и даже страницу, которую уже взял, чтобы перелистнуть, отпустил.

– Научный эксперимент, – пояснила я. – У меня гипотеза: прочитать это способен только тот, кто пишет так же или ещё корявее.

– Не-а, – сказал он. И перевернул-таки страницу.

Я вздохнула. Выразительно. Громко. Почти с надрывом.

– Да пока ничего интересного, – отмахнулся фиолетовый, не отрываясь при этом от чтения. Этак я начну что-то нехорошее подозревать. Я прямо зуд ощутила, так захотелось перечитать тот нечаянно оторванный листок, а ещё лучше – ткнуть им кое-кому в лицо, чтобы объяснил. И поклялся, что ничего такого не задумывает. Что-то я за всеми этими поисками Элинды и ночёвками на кладбище позабыла обо всём, а между тем надо с этим что-то делать!

Даже если отложить на время решение вопроса о степени доверия Фару, хоть и откладывать-то уже некуда, велика вероятность, что злосчастный листок попал ко мне не совсем случайно, а значит, есть знающие о моих способностях усилителя. И об этом фиолетовому хорошо бы узнать. Наверное. Ладно, попробуем издалека, хоть я в этом и не сильна.

– Так наше инкогнито раскрыто? – спросила, отворачиваясь и снова изучая море.

После неожиданного нападения прошло всего минут сорок, и взбудораженные маги только-только разошлись обратно по своим каютам с палубы, а мы с Фаром наоборот на неё вышли. Пока все остальные обсуждали и строили предположения, мы провели время с пользой и удовольствием – и ненужных разговоров избежали и перекусили. Не знаю, понял ли кто-то на нашем корабле, что среди пассажиров затесался хозяин Замка, который всех и спас, или объяснили как-то по-другому резко прекратившуюся атаку, но к нам, по крайней мере, никто не подходил. Может, из деликатности или из страха? А может, прятались мы хорошо…

– Угу, – вздохнул Фар.

– А помнишь там, в ущелье, сбежал один маг… он не проявлялся?

Он поднял глаза всего на секунду, но что-то в них такое мелькнуло, что я ещё до того, как прозвучал ответ, уже поняла, каким он будет. И точно:

– Он мёртв.

Я как-то даже расстроилась и растерялась. Нет, не из-за этого неизвестного мне мага, его я уже оплакала вместе с остальными, погибшими там в ущелье, да и к тому же я успела уже убедиться, что без особой необходимости фиолетовый не убивает. Может, вообще не он его убил…Это, кстати, вполне вероятно. Принцы могли. Или заказчик, разочарованный неудачей и стремящийся сохранить всё в тайне… Но как мне теперь вырулить на то, что кто-то может знать обо мне-усилителе?

– Ты? – спросила я. Почему-то получилось укоризненно, я даже сама на себя рассердилась.

– Нет, – сказал Фар. – Думаю, что Эллар.

– И… как думаешь, он обо мне знает?

– На девяносто процентов – нет. Скорее всего, маг собирался сам тобой воспользоваться, так что не сказал никому.

– А десять процентов на то, что сказал?

– Что сказал… и что Эллар спутался с демонами и от них узнал. А почему ты спрашиваешь? – мне показалось, что фиолетовые глаза буквально впились в меня. Возможно, потому что совесть не совсем чиста? Хотя совесть тут не совсем верное слово… кажется. Отложил дневник в сторону и вкрадчиво спросил. – Мне стоит что-то узнать, Леся?

Не знаю почему, но мне вспомнилось это вот до боли заезженное: “Молилась ли ты на ночь, Дездемона?”. Не молилась. Не имею такой привычки. Но дальше тянуть кота за хвост уже невозможно.

– На! – сказала я, протягивая ему измятый листок.

Фар прочитал быстро. И… не знаю – то ли он гениальный актёр, то ли написанное ему и в самом деле кажется бредом. Впрочем, комментировать, объяснять и оправдываться он не торопился. Только спросил:

– Откуда?

Я вкратце рассказала, и всё ждала, когда же он хоть что-то скажет. Что это глупость. Чушь. Провокация. Клевета. Ну хоть что-то! Но Фар лишь покачал головой и снова уткнулся в дневник, и листок себе в карман брюк сунул.

– И? – сказала я, теряя терпение и почти уже утеряв веру в людей. Во всех людей в принципе и в одного фиолетового “людя” в частности.

– Что “и”? – спросил этот “людь”, словно и не подозревая, что репутация всего человечества в моих глазах зависит сейчас от него.

– Ты ничего не хочешь мне сказать по поводу жертвоприношения? – завелась я.

Ох, сколько укоризны померещилось мне в фиолетовых глазах!

– Хочу, – сказал он, поднимаясь. Я осталась сидеть и далеко не сразу поняла, насколько он зол, потому что говорил Фар совершенно спокойно. И как-то даже лениво. – Я знаю куда лучший способ распорядиться влюблённой девушкой, чем принести в жертву артефакту. И мне казалось, что я не дал тебе повода в этом усомниться, как и так трястись за свою… шкурку. – Я молчала, а он протянул мне дневник, открытый где-то на середине. – Вот это прочитай, там немного больше правды. Вероятно.

И ушёл.

Не сразу, но я прочла: “артефакт – это не благословение богов, это их жестокая насмешка! Как мы радовались, добравшись до него! Мы чуть не передрались за честь прикоснуться к нему, да мы почти плакали, стоя перед ним на коленях, это чудо, чудо! Ведь все наши раны исцелились, стоило войти в святилище. Казалось, мир спасён, и вот он – миг нашего триумфа, миг наивысшей радости, миг, ради которого стоило бороться и жить… и вот уже Илай касается артефакта, и тот вспыхивает, принимая желание. А Илай начинает кричать, и я не сразу понял, что это не от радости, а от боли… от невыносимой боли… Артефакт забирает жизнь и душу самого просящего. Всегда. Вот на что нам намекали жрецы, вот о чём написано на самом артефакте: желание души исполнив, в оплату ту же душу и возьму”.