Глава 13. Дома и стены помогают. Всё-таки меткая стрела, да в большом количестве, лучше, чем добрый меч

– Идут. – Кивает Мстиша. – Думаю, уже устье Великой проходят. Да сейчас ещё и наш конный дозор должен подойти. Проходили мимо Крома – князю о варягах сообщили.

– Бивой, ладью отгоняй под стены к колесу, как планировали. Мстиша, собираешь всех, и в крепость. Знаете куда. Выполняйте.

Быстрым шагом подошёл Изяслав:

– Дождались? Идут?

– Идут. Ты действуешь, как обговаривали. И не вылезай за стены, ещё раз напоминаю.

– Помню, не переживай.

Оглянулся на ворота, заглатывающие телегу за телегой, на истончающийся хвост людей, торопящихся укрыться от наступающей беды. Глянул на небо, а хорошо-то как. Погода стоит, как по заказу – тепло, солнышко светит. Ветерок камышом шуршит, по реке утки крякают. Круги на воде – рыба играет. А я на рыбалке-то уже давно не был… Тысячелетия прошли… Надо выбраться как-нибудь – душу отвести.

– Всё, пошёл. Удачи тебе, Изяслав. – Посмотрел в глаза сотника. Спокойно в них, страха нет – хорошо. Только где-то глубоко, на самом донышке, плещется усталость.

– Боги с нами. – Кивнул мне в ответ.

Постояли ещё секунду, развернулись одновременно, и разошлись в разные стороны. Я – в Псковский Кром, а сотник – в нашу крепость.

Непривычно было идти одному по дороге. Всегда тут оживлённо – люди туда-сюда снуют, а тут – пусто и тихо. Подошёл к воротам, думал, что уже закрыли их, но нет, оказывается – меня ждут. Лица у дружинников серьёзные, хмурые. Мои стрелки рядом стоят – дожидаются, не дают створки закрыть. Молодцы.

– Князь на Плоской башне. – Сразу же доложил Мстиша.

– Хорошо, пошли.

Проходя через весь, пока ещё такой невеликий город, смотрел по сторонам. Много у нас людей собралось. За моими стенами всё битком, и тут яблоку некуда упасть. А сколько ещё по лесам и хуторам попряталось…

А мы-то с князем считали, что места на всех хватит. Разрослись наши поселения… Лица у всех серьёзные и все молчат, даже скотина притихла. Тяжёлая какая-то тишина, нехорошая, тревожная. Надо бы сказать людям что-то, подбодрить.

Остановился. Огляделся. Народ вокруг – дети, матери с детьми у подола и с младенцами на руках, молодые парни, ещё не вошедшие в зрелый возраст и матёрые мужчины.

– Не волнуйтесь, отобьёмся. За жильё своё не переживайте, если что – поможем и отстроим. А варягов побьём – ещё и добра с них наживём. Вон они сколько с собой принесли – нам далеко и ходить не надо. У кого луки есть или кто стрелять умеет – подходите к угловой башне, там сбор. Подберём воинскую справу и вместе будем врага бить.

Улыбнулся детям и пошёл дальше, слушая, как пошла волна моих слов по плотной толпе людей, мгновенно окруживших меня. Загудел народ, но загудел с облегчением, на выдохе, чувствуя, как отпускает тягучая неизвестность, и появляется какая-то определённость и уверенность в завтрашнем дне.

Так и шёл, ловя взгляды людей, чистые и светлые, бесхитростные и простые. Но в каждом взгляде светилась надежда – что не бросим, не забудем. Поможем выстоять и подняться.

То тут, то там поднимались одинокие фигуры и двигались по направлению к башне. И чем ближе подходили они к башне, тем плотнее и шире становился этот людской ручеёк, превращаясь в полноводную реку.

– Мстиша, разберись с людьми, у кого луки есть – проверь стрелы и поставь в одну группу. Безоружных, но тех, кто стрелять умеет – в другую, дадим им луки. Если есть такие, кто вышел постоять за город, не умея стрелять, а такие обязательно будут – их в третью группу – вооружим мечами да щитами. Разберёшься?

– Разберусь, да и мои помогут. – Подобрался десятник.

Правильно, что подобрался. Доверие оказали высокое. Много людей собирается, как бы не сотня, а то и больше будет.

Поднялся наверх, ко мне повернулся Трувор:

– Слышал речь твою, правильно помыслил. Теперь смотри – вон, драккары показались. Дозор вернулся – доложил, что идут на нас более тридцати драккаров. Говорят, воды не было видно – так плотно шли.

– Вот в этот момент их бы и пожечь. Жаль, нечем. – Прищурился я.

Хмыкнул Горивой, удивлённо глянул князь, и вдруг захохотал:

– Пожечь? А как же тогда трофеи, о которых ты людям говорил? Нет уж, мы лучше их тут, на бережку упокоим.

Вот это другой разговор, а то – варяяги идут, водыы не видно… Теперь бы они ещё в Пскову не полезли. Князь на всякий случай приказал завалить фарватер деревьями, укрепив их вбитыми в дно кольями, но всё может быть.

– Княже, напомни ещё раз всем, чтобы не стрелял никто до команды. Пусть высадятся сначала…

– Сотники, десятники – все всё знают. А ты почему без брони стоишь? У тебя что – шкура железная?

Ах ты ж, совсем забыл про свой мешок. Сбросил его с плеч, и стал доставать свою броньку под снисходительными взглядами Горивоя и Трувора. Даже уши у меня от стыда загорелись. Советчик…

– Доспехи, доспехи – варяги ещё далеко, а броню надеть быстро. Успею. – Отговорился я. Надо же хоть что-то сказать.

Застегнул свою перевязь с ножами, расчехлил арбалет, поправил сумку для болтов, провёл пальцами по поясу, поправляя меч. Готов боец. Уфф, тяжко. Хмыкнул Горивой.

Сходу на приступ пойдут, или нет? Вот главный вопрос сегодняшнего дня. Хотя уже начинает смеркаться, атаковать в темноте и лезть на неизвестные стены вряд ли рискнут.

Так и вышло. Не решились варяги атаковать, сворачивают к левому берегу и высаживаются. С башен хорошо видно, как разбивают лагерь, огораживают рогатками, разжигают костры. Через реку доносится довольный гогот воинов, в свете пламени мелькают рогатые силуэты. Много викингов пришло на нашу землю. Пока они высаживались, посчитал тех, кого увидел. Вышло у меня около ста варягов на один драккар – а всего тридцать четыре драккара, больших и малых. Даже итог подбивать неохота – зачем раньше времени пугаться. Если на малых воинов и поменьше будет, всё равно много выходит. Получается расклад почти один к десяти. Триста спартанцев на новый лад.

Когда начнут переправляться через реку, надо будет из скорпионов стрелять только срезнями, да и потом вдоль стен тоже их же использовать. Срезни у нас широкие, серповидные, самое то. Народу много будет на драккарах, и есть шанс повыбивать у них, таким образом, больше воинов. Хотя, с близкой дистанции и бронебойные наконечники при удачном попадании могут шампурами поработать.

Ночь вступает в свои права, на руку захватчикам жёлтая луна скрывается в низких облаках. Надо ждать лазутчиков. У Трувора в городе собачек хватает, предупредят в случае чего. Караулы на стенах выставлены, двери в башнях закрыты. Костры будут гореть всю ночь. Пойду-ка я вздремну до утра. А вот утречком надо бы мне пободрствовать на всякий случай. Обычно нападают в самую собачью вахту.

Пошёл к своим стрелкам, присел у костра. Передали мне миску с кашей и кус хлеба. Запил всё взваром, и лёг спать. Да и все вокруг укладываются – завтра будет тяжёлый день, надо отдохнуть.

Спал вполглаза. Да и весь лагерь, наверняка, спал так же.

Под утро пополз вязкий плотный туман, видимость упала метров на пятьдесят. Что там делается в варяжском лагере – не видно. Зато слышно хорошо. Воздух плотный, любой звук разносится далеко. Вот и будем слушать. Стены заполнились дружинниками, и повисла вокруг густая тягучая тишина. Только изредка гулко ударит рыба хвостом по воде – жерех вышел на утреннюю охоту – мелочь гоняет. Серый рассвет пробудился взбалмошным кряканием уток на берегу, эхом пробежала в ответ рябь вздрогнувших людей на стенах.

– Идут, идут. Готовься. – Прошелестело под навесами, местами подтверждая услышанное бряцанием доспеха, или скрипом натягиваемой тетивы. В таком тумане надежды на скорпионы мало, толку при нулевой видимости от них нет, если только вдоль стен бить будут.

– Всем стоять по местам, по стенам не бегать. – Прошла команда Трувора от дружинника к дружиннику. Я с десятком Мстиши занял кусок стены прямо напротив лагеря варягов.

Туман плывет рваными волнами в сером рассветном мареве. На железе конденсируются капли воды. Тетивы у луков отсыреют при такой влажности. И природа против нас.

В полной тишине раздался звонкий голос Заревита, расколол предутреннюю тишину, подхватили песню помощники волхва, поддержали. Заходила кругами песня-наговор от стены к стене, заметалась вокруг башен, заплелась вокруг дружинников, рванула ввысь, разрывая плотный туман, разгоняя свинцовые облака. Укрепилась мощным голосом Яровита, потекла в стороны, оттесняя туман и очищая дорогу первым робким лучам встающего над лесом солнышка.

Прояснилась прибрежная гладь реки, и вынырнули из неё чёрные рогатые головы варяжских драккаров. Ударили с башен скорпионы, защёлкали тетивы, раздались первые вскрики пронзаемых стрелами людей. И, будто в ответ на песню, взревели викинги, вспенилась под вёслами вода, прыгнули на каменистый берег Крома чёрные просмолённые борта, посыпались воины в мгновенно вскипевшую воду, выхватывая длинные вёсла и неся их с собой.

Заработали на стенах стрелки, посыпались вниз стрелы, собирая кровавую жатву, неся огромный урон наступающим рядам. Но и в ответ взметнулись вверх стрелы с драккаров – то у одной бойницы падал стрелок, то у другой. Всё-таки выучки мало у дружинников, неопытные совсем. Забылась скоротечная наука. Добрались варяги до стен и с помощью своих длинных вёсел стали забегать по стене. Взлетели в воздух четырёхрогие якоря, зацепились за зубцы, натянулись. Там, где успели сделать деревянные навесы, ничего у них не получилось. А вот там, где не успели, там мгновенно вскипела жаркая сеча – и посыпались защитники со стен. По сравнению с викингами наши – как малые дети. Не все, конечно, но основная масса псковских дружинников подготовлена слабо. А как за полгода можно полноценного мечника подготовить? Да и против топора и секиры – меч не очень. Уметь надо. Умелых же у нас мало.

Вовремя скорпионы развернули на башнях, и продольной стрельбой вдоль стены снесли волну атакующих. Очень эффективное оружие наши скорпионы со срезнями. Стрельба почти в упор косой выкашивает наступающих варягов.

Подключилась со двора резервная группа стрелков, очистили стены от разворачивающих наступление викингов. Спрыгнувших на землю нашего города – задавили яростной толпой, используя подручное оружие. А какое оружие у пролетариата или крестьян? Правильно. Оглобля и кирпич. Вот и забили викингов в одно мгновение. Те даже и распрямиться после прыжка со стены не успели – народ-то наготове был.

Тут и со стороны деревянного тына бой закипел. Обойти попытались, да у нас там подходы к стене густо засыпаны острым чесноком – ребята Последа постарались. Вот и пригодилась их работа – не зря вчера ползали полночи под стенами. Захлебнулось окружение, завязло, прокалывая себе ноги. Падали, опираясь на руки и пробивая их. А сверху стреляли наши охотники, не жалея стрел. Хороший охотник белку в глаз бьёт, а уж тут-то можно не только в глаз. Да и расстояние для выстрела, как в лесу – те же двадцать-тридцать метров. Грех промахнуться. Жаль, что слабоваты луки, дальше никак.

А вот и в Пскову сунулись три драккара, и завязли в затопленных деревьях – расстреляли их с Плоской башни. Выплыло несколько десятков стойких нордических воинов на берег, но дальше засек никто не успел уйти. Всех положили арбалетчики и лучники.

Хорошо, что на стенах хватает запаса стрел и болтов, использовали наш прошлый опыт – разложили запасы в нишах. У меня так сумка уже пустая – всё расстрелял. Сделав несколько шагов до ближайшего запаса, набиваю сумку и спешу на своё место. Стрельба не прекращается, но и викинги не уступают. На драккарах стрелки прячутся за установленными щитами, брызжут каменные и деревянные осколки от бьющих в камень стрел. Глянул в стороны – появились прорехи в плотном ряду защитников стен.

Перегруппировались быстро варяги – вот что значит выучка. Почувствовали слабину в нашей обороне, усилили натиск в месте первого прорыва, полезли через стену. Надо бы туда подкрепление перебросить. Не успел подумать, а уже увидел, как Горивой бежит понизу к месту прорыва с резервом. Оценил обстановку перед нашим участком стены – немного варягов осталось, так – поддерживают видимость атаки, закрываясь щитами, да и на драккарах – только стрелки за укрытиями. Основной массой на прорыв попёрли. Оставляю половину десятка во главе с Мстишей на месте, и бегу к месту прорыва. Занимаем пустые бойницы на стене и открываем стрельбу. Тут же, оказывается, выбили почти всех наших стрелков, поэтому так варягам и вольготно. Сейчас мы это исправим. Первыми надо выбить захвативших стену, а потом перенести стрельбу вниз. Так и делаем. Снизу стреляет резерв Горивоя, им даже на стену не подняться. Перед нами на помосте каша из дерущихся, выискиваем малейшую лазейку, чтобы запустить туда арбалетный болт. Позади меня ребята стреляют вниз, укрываясь от плотного вражеского обстрела, и выбивая прибывающих врагов. В городе народ попрятался под телеги, за щиты. Кто не смог найти себе укрытие – улепётывал к противоположной стене. Очень уж плотный обстрел устроили варяги на этом участке. Мало нас, нужно ещё подкрепление. Сомнут. Сейчас или мы – их, или они – нас.

Ударили сзади по плечу, требуя пропустить вперед. Оглядываюсь – Трувор в трофейных железных латах, секира в руках. Прижимаюсь к стене, пропускаю мимо себя подоспевшую группу. Ещё успеваю увидеть, как размашисто взлетает секира князя над головами, как начинают теснить викингов. Потом просто стреляю, и больше ничего не вижу, кроме прицела и целей внизу. Несколько раз получаю по шлему встречной стрелой, и один раз, слишком увлёкшись и высунувшись, еле отдышался от прилетевшей в грудь стрелы. Спасибо Головне за хороший доспех для меня, дурака. Затем ввязываюсь в перестрелку с лучниками на драккарах, и здесь арбалет одерживает победу. Постепенно затихает ответная стрельба, и я выбираю время пополнить свою сумку болтами и быстро оглянуться по сторонам.

Хотя викинги ещё продолжают лезть на стены, но, можно считать, что приступ мы отбили. Такого яростного напора уже нет, а вот и заревел рог внизу, и атака сдулась. Огромными длинными прыжками викинги несутся вниз по склону к драккарам, и отходят к противоположному берегу, провожаемые нашей стрельбой и торжествующими криками со стен. Только рёв у нас не такой уж и громкий – повыбило у нас многих. Ищу взглядом князя и не нахожу. На плечи наваливается свинцовая тяжесть. Суматошно сдираю мятый шлем и слышу рядом голос Трувора:

– Что, опять решил броню сбросить? Не рано ли?

Я его по сторонам ищу, а он, оказывается, рядом стоит. Чувствую, как распрямляется моя спина:

– Живой? Отбились.

– Отбились. Горивоя ранили, да и Мстишу твоего крепко приложили. Сегодня викинги больше не пойдут. Думаю – им сейчас лучше домой уйти, пока мы с силами не собрались. Вокруг они грабить никого не будут – побоятся. Под стенами стоять – им тоже не резон. Давай прикинем, сколько мы у них выбили – вон, драккары пустые стоят, да на Пскове – ещё три. В деревьях затопленных застряли. Получается, что где-то третьей части у них уже нет, так? Так! Да надо учесть, что в ушедших драккарах – команды не полные, значит, берём не треть, а половину. Думаю – не будут они дальше стоять под стенами – уйдут к вечеру.

– Посмотрим. Если будут уходить – я, княже, с твоего позволения, пойду им вслед на своей ладье, да и покусаю их за пятки осторожно. В другой раз хорошо подумают – стоит ли к нам идти воевать.

– Хорошо придумал. Только осторожно кусай, чтобы зубы не завязли. А то, и зубы выбьют, и голова пропадёт… А пока… – Огляделся, зычно проревел. – Десятникам оставить караул на стенах, остальным отдыхать. Раненых к волхвам и травницам, убитых – к южной стене. Проверить запасы стрел и болтов на стенах, пополнить, где не хватает.

Так, отдавая распоряжения на ходу, мы спустились вниз. Там меня уже поджидали мои десятники Ждан и Вторуша. Пристроившись за нами хвостиком, быстро доложили результаты боя. Мстиша ранен тяжело – попал под варяжский топор, забрал его с собой князь, когда на подмогу по стене шёл. Но Яромир говорит, что обойдётся. Добронегу стрела попала в плечо между пластин брони. Острие погнулось об пластину, и рана получилась тяжёлая и рванная. Потерял много крови, но выживет, даже рука будет нормально работать. Из молодых дружинников потеряли полтора десятка стрелков на стене, и почти два десятка мечников при прорыве. Вот это потери у нас… И это на защищённой стене… Что бы было при прямом столкновении?

Пока Трувору докладывали результаты боя, меня потихоньку оттащили в сторону и быстро всучили здоровенную кружку кваса и огромный шмат мяса. Я сначала дико посмотрел на свои руки, занятые непонятно чем, но организм сориентировался быстрее головы и я довольно заурчал, вгрызаясь в сочную мякоть. Чтобы протолкнуть первый кусок в засохшее горло, пришлось быстро ополовинить кружку. Мои ребята прикрывали меня от всех, пока я лопал. Но, похоже, некачественно прикрывали.

– Нет, вы только гляньте. Кому война, а кому мать родная. Мы тут воюем, а он втихаря брюхо себе набивает. – Оглушил меня на правое ухо зычный бас Трувора, и протянувшаяся сбоку рука князя забрала у меня полупустую кружку.

Мигом сориентировавшийся Ждан тут же плеснул князю добавки из кувшина, а Вторуша протянул такой же шмат мяса.

– Вот это молодцы! В бою не промах, и после боя не оплошали. – Похвалил Трувор десятников.

А я просто подмигнул. Смочив горло из другой кружки и быстро проглотив остатки мяса, я собрал своих оставшихся стрелков. Отобрав пять десятков наиболее опытных и метких, наказал быстро подкрепиться и тщательно приготовиться к возможному походу. Болтов с собой взять чем больше, тем лучше, серповидных срезней – из расчёта один к двум. Если варяги будут уходить, мы пойдём их преследовать. Старшим со мной, вместо Мстиши, пойдёт Ждан.

А сам поднялся на башню. Надо же посмотреть на результаты нашей стрельбы. Потом ещё обязательно нужно поклониться павшим, и проститься с ними. Неизвестно, на сколько времени может затянуться поход.

Выглянул через парапет – внизу сплошные тела в щетине стрел. Брр, даже смотреть тошно. Прошёл по стене к месту прорыва – всё в кровище. Женщины её смывают из кадушек, пока не застыла. Текут вниз красные ручьи. Сколько народу полегло – не сиделось им спокойно. Умоетесь ещё…

Постоял над ровной шеренгой лежавших рядком тел. Много полегло наших… Дружинники и простые люди, вызвавшиеся добровольцами и заткнувшие прорыв своими телами. Охотники, стоявшие на стенах в кожаных куртках под стальным ливнем вражеских стрел… Горожане, не успевшие спрятаться от навесного обстрела… Город – воин… Так и стоял, всматриваясь в лица, стараясь запомнить каждого, кого не уберёг, кому не хватило брони, кого недоучили…

Рядом встал Трувор, подошли мои ребята. Дружина князя и моя, встали за спиной молча, плечо к плечу. Перехватило горло спазмом и я, пересиливая себя, начал тихо говорить:

– Клянусь светлыми богами, что все свои силы положу на то, чтобы наш город стал самым защищённым городом под этим небом, чтобы никогда не смог враг забраться на его стены. Кровью своей клянусь, что ни один воин не пойдёт в бой без доспеха и с простым оружием. Обещаю, что не забудем семьи погибших за нашу свободу, и за наш город. Всем жёнам и детям погибших будет назначена ежемесячная пожизненная выплата.

– Клянусь. – Подхватил Трувор.

А затем моя клятва пошла по рядам – и распрямлялись спины, светлели лица. А над нашими головами светило осеннее яркое солнце, плывя в безбрежном синем небе.

Князь оказался прав. Ближе к вечеру варяги снялись и ушли длинной вереницей вниз по реке, провожаемые со стен ликующими горожанами. Опять же, прав был Трувор – некоторые суда тащили за собой на канатах обезлюдевшие драккары.

– Пора собираться. – Глянул на князя.

– Зря голову не подставляй. По сторонам не забывай поглядывать. – Кивнул Трувор. – Сейчас пошлю людей застрявшие драккары убрать, да деревья растащить.

Спустился со стены – мои стрелки уже стоят, ждут.

– Что, братцы, пойдём, пощиплем хвосты варягам?

Быстрым шагом, насколько было возможно после такого боя, поспешили к Бивою. При виде меня приоткрылись ворота, и вышел Изяслав.

– Что, отбились?

Махнул своим рукой, посылая их вперёд, а сам притормозил. Сжато рассказал сотнику результаты боя, перечислил раненых и погибших. Почернело лицо у Изяслава, а ему ещё эту тяжкую весть в городище нести.

– Мы на ладье пойдём вслед за варягами. Постараемся им покоя не давать, и, по-возможности, будем хвосты рубить. Пусть надолго запомнят поход псковский. И ещё. Себя не вини – нет твоей вины в гибели людей. Времени мало было для подготовки. И не посылать их на стены нельзя было – очень уж силища пришла огромная, на тридцати четырёх драккарах. Назад около половины ушло… Вот и думай.

– Всё понимаю. Дайте им хорошего пинка пониже спины, чтоб бежали, не оглядываясь.

Постояли, помолчали секунду, и разошлись. Не о чем пока говорить, да и не до разговоров. Изяслав понёс тяжёлую весть в городище, а я поспешил на берег. Дружинники мои уже загрузились, и теперь разбирали вёсла, рассаживались по местам. На борта устанавливали щиты, выкладывали арбалеты и сумки с болтами.

– Бивой, готов к выходу? – Окликнул кормчего.

– Готовы, боярин. Только вот на такую прорву народа провизии у нас маловато. На день хватит и все.

– А нам больше и не надо. А если что – так и потерпим немного. Сейчас задерживаться не будем, отчаливаем.

Перепрыгнул на борт, не замечая тяжести доспеха. Когда мелькнула подо мной полоска чёрной воды, тогда только и вспомнил про всё то железо, что на мне надето.

– Бивой, броню накинь, да проследи, чтобы помощники твои тоже защиту вздели.

– Понял, боярин. Выйдем в реку – надену бронь.

– Слушай все сюда! Стрелять только по команде! И только по той цели, куда я укажу! В полный рост не вставать – сидеть за щитами и не высовываться! Вступим в бой – смотрите по сторонам, чтобы к нам варяги не подошли. Подходим, обстреливаем и уходим. Поэтому чем больше болтов успеете выпустить, тем лучше.

Встал рядом с кормчим, пошли потихоньку по течению Псковы. Дошли до устья, машут нам руками, показывая на ближний к стенам берег. Понятно – успели проход освободить только с одной стороны. Прошёл Бивой по чистой воде, прошуршали ветки по борту ладьи. Выскочили на простор Великой, оставляя за спиной напутственные крики дружины и горожан. Поставили паруса, и полетели вниз к озеру. Зазвенело железо – готовятся к бою стрелки, устраиваются, кому как удобнее. Тесновато, конечно, но мне сейчас очень нужна высокая плотность стрельбы. Мечами махать не собираюсь. Проверил, все ли брони надели. Ждан на носу наблюдателя выставил.

– Смотрим над камышами, ищем верхушки мачт. Варяги могут на ночёвку в протоках остановиться. Бивой, идём только на гроте. – Раздал команды.

Заполоскал убираемый стаксель, выпрямилась немного ладья, пошла тише. А вот и острова впереди. Устье. Осторожно надо – могут и засаду устроить.

Тихо идём большой протокой, ветер пропал – острова и деревья закрывают нас полностью. Тут не только мачты – Эйфелеву башню не увидишь. Листва вокруг зелёная, осень ещё не успела вступить в свои права. Красотища вокруг – неописуемая. Вспомнил, как уезжали сюда с ночёвкой, на выходные, в конце восьмидесятых. Варили уху – рыбы тут всегда было много и без улова никогда не оставались. Сидели полночи под бархатным небом, отгоняя злющих комаров, которых ничего не брало. Пили пиво и разговаривали. Под пиво и водочку хорошо разговоры водить. Пиво было в дефиците, не то, что сейчас. А тогда многие вещи доставались только по знакомству, включая и пиво. Вон на том острове у нас был постоянный лагерь, где всегда под ивами лежали заготовленные дровишки, а вот тут ставили палатку. А потом кончилась спокойная жизнь, и наступили разгульные и лихие девяностые годы. И жизнь людей, да и всей страны понеслась под откос, гремя колёсами и подпрыгивая на ухабах развивающегося капитализма. Теряя по пути многих и многих своих граждан, выпавших за борт и не сумевших уцепиться за пролетающие мимо борта несущейся сумасшедшей махины. Так и закончились наши вылазки на эти благословенные острова. Потом мы просто выживали. Но нам было проще, чем многим другим. Нас кормило государство в лётных столовых, обмундировывало, и у нас была возможность заработать какие-то деньги в командировках, потому что денежное содержание выплачивали с большими задержками и мы, как и вся страна, крутились, как могли.

Развоспоминался….

Осторожно, на вёслах, прошли протоку и впереди, во всю ширь, распахнулся простор озера. Далеко, на пределе видимости, над водой торчали тонкие спички мачт. Ничего, сейчас выйдем из островов, и подхватим ветер – быстро догоним. Волна мелкая, ветер ровный – не уйдут варяги.

Захлопал, обретая форму, поникший грот, надулся поставленный стаксель, вспенилась вода за кормой, накренилась ладья, прыгая вперёд. Все взгляды устремлены на далёкие, пока, паруса. За кормой пряталось в однородной зелёной полосе уходящего назад берега устье реки. Надо будет там поставить какой-нибудь столб или вешку, а то как гости к нам приходить будут – заблудятся ещё.

Приблизительно через часа полтора, два проскочили острова архипелага, оставив их по правому борту. Заметили драккар, уткнувшийся носом в берег. Рядом копошились варяги, разбивая лагерь. Потом, на обратном пути ими займёмся.

Солнце начало клонить свою рыжую голову на тёмные широкие плечи далёкого берега, и зачернела озёрная водица. Скоро стемнеет.

А вот, наконец, и плетущийся в хвосте сильно растянувшихся судов, замыкающий драккар. По моей команде защёлкали арбалеты, выбивая варягов. Да тут их и было десятка два – быстро кончились. Довернул Бивой ладью, прошли мимо борта, успев выстрелить несколько раз по ещё шевелящимся телам, и дальше – вдогонку.

Следующую обстреляли метрах в пятистах. Ещё одна одиночка ковыляет. Не суждено ей доковылять до своего дома. После результативного обстрела притираемся вплотную и высаживаем на драккар пару дружинников. Добьют раненых, спустят парус, подождут ранее обстрелянный и, коли получится, пришвартуются к нему. Если до темноты не придём, разожгут сигнальный огонь. А мы рванули дальше. Пока светло, надо догнать ещё кого-нибудь. Постарались и догнали очередную парочку, один из которых был пустым и просто тащился на буксире. Что самое интересное, никто даже не пробовал открыть ответную стрельбу по нам. Выбили всех лучников под стенами. Мы подходили и расстреливали драккары, высаживали досмотровую группу, и шли дальше. Бивой грамотно маневрировал, и я убедился в полном превосходстве косого паруса над прямым. Не конкуренты они нам.

Дальше продолжать погоню было бессмысленно – сумерки стёрли тонкую грань между видимым и невидимым. Растаяли в ночи впереди идущие суда. Ничего, завтра мы вас ещё пощиплем, а пока надо разворачиваться и искать наших товарищей. Переночуем, а с утра пораньше продолжим погоню, если погода позволит.

Сигнальные светильники видно издалека – мы берём на буксир трофейные драккары и медленно идём в сторону недалекого берега. На землю сходить не будем, переночуем на борту. Утром осмотримся, и будем принимать решение о дальнейших наших действиях. Закат был багровый, ветер может подняться. Ветер на озере налетает внезапно, резко поднимая высокую волну, а у нас четыре посудины на хвосте болтаются. Терять трофеи не хочется, но и в берегу стоять долго нельзя. Хватает тут, в лесах приозёрья, вольной чуди, которая запросто может из-за деревьев пустить острую стрелу и попробовать нас на свой зубок.

Доплелись до прибрежной стены камыша, бросили якоря, подтянули драккары, связали борт к борту все трофеи. Пока доставали перекусить, выслушал отчёты призовых команд. Убитых освободили от всего железа, тела отдали озёрному водяному. Только-только успели разобраться с убитыми – даже не успели посмотреть, что было в запасниках драккаров, как стемнело. Ничего, завтра рассветёт и, пока мы в догонялки играем, насмотритесь. Назначили караул на ночь и завалились спать, используя деревянные щиты как лежанки. Места теперь у нас много – на пяти-то судах.

Ночь прошла спокойно, только менялись караульные, да кричали ночные птицы в постоянно шуршащем камыше. Утром погода порадовала – не поменялась, ветер оставался постоянным, и, оттащив трофейные посудины в озеро, оставили их на якорях дожидаться нашего возвращения. А мы поставили паруса и пошли в погоню.

Пройдя Тёплое озеро, вошли в узкий пролив между Чудским и Псковским озёрами. Тут надо быть осторожнее – где-то же варяги должны были заночевать? Так, осматриваясь, и особо не торопясь, убрав стаксель, и идя на одном гроте, вышли на вольные просторы Чудского разлива. Тут и волна была побольше, да и берегов не видно – озеро почти в два раза больше Псковского будет. Пошли на север, может, увидим кого-нибудь. Понеслись, прорезая наискосок тяжёлые тёмные волны, зашлёпала чудская волна под правым бортом, закружились в кильватере бело-серые чайки. Горизонт пуст, но всё равно пойдём к устью Наровы. А вдруг догоним?

Часа через три, может, чуть больше, появилась тёмная полоска далёкого берега. А на фоне этой полоски светлыми заплатами медленно вырастают прямоугольные паруса варяжских драккаров. Как лихо удирают. Вряд ли догоним, но постараемся! Надо дать прощального попутного пинка напоследок. Идут драккары плотной группой, нет такого разброда как вчера – почуяли, что на них охота открыта, испугались.

Догнали варягов, когда до реки оставалось всего ничего – уже можно было различить отдельно стоящие деревья и исток Наровы. Довернули чуть круче к ветру, пошли, прикрываясь бортом вдоль драккаров, посылая залп за залпом в оскаленные бородатые лица. Застучали ответные стрелы по борту и поставленным щитам. Бивой чётко выполнил разворот – и понеслись обратно. Быстро пересев к противоположному борту, выровняв ладью, продолжили обстрел.

Разбился строй варягов, разбежались в разные стороны морские волки. Убрали паруса, заработали вёсла. Захотели нас наказать, и бросились вдогонку. А нам это на руку. Бивой здорово наловчился за прошедшее время управляться с судном, используя возможности наших парусов на всю катушку.

Один раз только подставил нас под выстрелы, разворачиваясь и открывая корму. Викинги и воспользовались этой промашкой. Три дружинника, сидевшие позади, были ранены, кто в руку, кто в бедро. Броню стрелы пробить не смогли, не пляшет дрянное нурманское железо против доброй стали, выкованной нашим Головнёй. Но синяков-то наставили ребятам. Главное, все живы, больше так подставляться Бивой не будет. Да и вины его, по большому счёту, нет. Варяги-то в разные стороны разошлись. Отовсюду стрелы летят.

Покрутились вокруг драккаров, послушали проклинающих нас викингов. Ещё бы, мы ведь не полезли в такой честный, для варягов бой, а так и продолжали носиться вокруг, продолжая обстрел. В конце концов, сообразили викинги, погребли в сторону Наровы, торопясь убраться восвояси. Поставили паруса, а мы ударили срезнями. Обрезали шкоты и растяжки двум замыкающим драккарам, заскрипели мачты, закачались и рухнули набок под ветром, ломая борта. Удачно получилось. Эх, поздно мы сообразили – надо было сразу так сделать. А теперь только локти кусать – не догоним – уходят в Нарову драккары. Туда мы не полезем – нам там манёвра не будет. Добьём этих двух, и пойдём домой.

Называть это боем нельзя – это было просто избиение. Викинги ещё успели сбросить мачты за покалеченные борта, но наши болты не дали им времени организовать какую-то оборону, или уйти на вёслах. Скоро всё было закончено. Команда убрала паруса и наша ладья закачалась на волнах рядом с безжизненными драккарами. Тащить их за собой не будем, заберём всё ценное и сожжём. Пусть удирающие викинги посмотрят издалека на чёрный дым горящих пенителей морей. И почему-то мне кажется, что больше мы не услышим о викингах, пришедших с разбоем в наши воды. Сбили мы спесь с хвалёных варяжских хирдов. Это хорошо, может, и Петру потом легче будет. А может, и не будет теперь никакой Полтавы… А мы ещё походим по варяжскому морю, походим… И окошко в Европу у нас уже есть, пусть маленькое, но ведь есть.

Ободрали разбитые драккары до последней медяхи. Даже выловили из воды полузатопленные паруса. Развернулись в сторону дома, оставляя за кормой разгорающееся пламя. Потянулся вверх чёрный столб дыма. Закончился бесславный поход варягов на Псков.

Вот только в Бирку теперь надо будет ходить с опаской. Ничего, мы ещё пару малых скорпионов сделаем, и поставим на палубе. Сейчас несколько недель до осенних штормов будут спокойными – варягам-то мы рога пообломали. В море они не сунутся, а если и сунутся – то от одного вида нашего паруса сбегут. Поэтому приходим домой, отдыхаем денёк, загружаемся товаром до отказа, и уходим на запад – надо открывать новые торговые пути и новые города.

На обратном пути пересадили дружинников на три трофейных драккара – получилось по шестнадцать человек. Бивой отдал своих помощников им в помощь, а мы, взяв на буксир четвёртую посудину и подняв паруса, потихоньку двинулись в сторону дома. Вдвоём с кормчим и с ранеными на подхвате, дошли до Псковы и ткнулись в пристань. На берег сбежался весь город, тревожная тишина повисла над рекой. Недоумевая, смотрели люди на нас пятерых.

– Владимир, а где остальные дружинники? Вас же почти пять с половиной десятков было? – Подходя к нам через расступающуюся плотную толпу, задал вопрос Трувор.

Даже птицы замолчали, ожидая моего ответа. А мы так вымотались, что до нас даже не дошёл смысл вопроса, и мы не поняли, почему же народ не радуется нашему успеху.

Распрямился, растягивая натруженные мышцы, увидел нарастающее напряжение в обращённых ко мне лицах, и только сейчас до меня начало доходить – народ-то ничего не знает. Уходило нас много, а вернулось мало. Значит – что? Значит – побили всех, и выжили только пятеро.

– Всё хорошо! Дружина на трёх драккарах домой добирается. Можно было ещё одного на архипелаге прихватить, да они, как увидели, что мы возвращаемся, так и убежали вглубь острова. Ну, не было сил их вылавливать. Так и прошли мимо. После архипелага мы ушли вперёд, остальные идут за нами.

– Так вы что? Четыре драккара захватили?

– Четыре захватили и ещё два сожгли. Вот у нас трое раненых – остальные все целы. Оставшиеся варяги удрали в Нарову, мы их постреляли напоследок хорошо, но преследовать не стали. А у вас какие новости?

– Народ возвращается по домам – жизнь продолжается. Ждали вас – надо тризну справить. – Еле пробился голос князя через нарастающий гул толпы.

– А ты там долго сидеть собираешься? Может, уже на берег сойдёшь, да поговорим спокойно, без крика?

Расслабился я и растёкся – домой пришёл – одно оправдание. Перелез, по-другому и не скажешь, через борт, пошатнулся – причал качается. Подхватил меня под руку верный Головня, и потащил на берег. Вышел, стою перед князем, качается народ перед глазами. Посмотрел на меня такого Трувор, махнул рукой, мол, что с тебя взять, Подошёл и обнял. Закричали радостно люди, взлетели вверх шапки, сгоняя с верхушек деревьев примолкших ворон.

– Молодцы! – Отстранился князь. – Ступай, отдыхай, мы тут сами распорядимся.

Сделал несколько шагов по раскачивающейся земле, утвердился и пошёл, с каждым шагом всё уверенее и твёрже. Вспомнив, остановился, обернулся к Трувору. Между нами так и остался живой коридор среди толпы.

– Завтра мы отдыхаем, послезавтра грузимся и пойдём в Данциг. Надо новые города посмотреть и себя показать.

– Да иди уж, отдыхай. Вечером поговорим. – Засмеялся довольный князь уже с борта ладьи.

Трофеи, наверное, увидел. Ну, вечером, так вечером. Мимо меня бегом пронесли наших раненых. Как же – герои – невместно им своим ходом дойти. А ведь могут. Ну да ладно – пусть понежатся в лучах славы.