Глава 10. Нападение
Утром, проводив князя, долго разговаривали с Изяславом, прикидывали, что и как нам лучше сделать для обороны. Разошлись уже после обеда. Дошёл до нашей Ивы – целительница перебирала свои корешки и стебельки и вопросительно посмотрела на меня, когда я прошёл в двери. Давно сюда не заходил. Пожалуй, как выделили для травницы эту избу, так и не до неё мне было.
Поздоровался и расспросил о запасах трав. Оказалось, тут уже побывал наш шустрый волхв и задавал те же вопросы.
– Беду ожидаешь, боярин? – Тихо спросила Ива.
Подумав немного, признался. – Ожидаю вскорости, так что, если чего не хватает, возьми Любаву и закупите всё нужное. – Нет мне смысла от знахарки таиться, пусть лучше она подготовится, чем чего-то не хватит, когда до дела дойдёт.
– Скоро ли? – Ещё тише прошептала травница.
– Месяц. Может – больше, может – меньше. Не говори никому лишнего, хорошо? Если родные есть в городище – разрешаю к себе забрать. Только не разболтай, придумай предлог. Нечего панику раньше времени поднимать.
– Хорошо…
Теперь – к Головне и Истоме. Пусть всё бросают и переключаются на изготовление арбалетов, болтов и стрел. Того запаса чеснока, что у меня есть, будет мало – надо ещё сделать. Да штырей острых отковать побольше – будем оборону крепить.
От них – к Окуню и Тишиле. Ускоряться надо любыми способами. Переговорил с ними полунамеками, прониклись оба, помчались руками водить.
Надо больше народу – задняя стена почти готова, ворота навесили, подмостки будем пока деревянные ставить – стены главнее. Скотный двор быстро подвели под крышу, зашили досками и тоже всех освободившихся людей отправил на кладку стены.
Бригады Елени и Стояна – туда же. Жарко только пока оставил, потому как будем навесы от стрел делать и нам досок много понадобится.
В общем, всех свободных, включая дружину Изяслава, отправил под начало Окуня и Тишилы. Дружинники, правда, до обеда занимались стрельбами, а вот после обеда все шли на стены.
Подошли два десятка стрелков из Изборска. Переподчинил их Изяславу. Пусть включает их в единую схему обороны. Потянулся народ из городища, и поток этот все увеличивался и увеличивался, как только прошёл слух о хорошей оплате за работу. Да и посадник старался, периодически заезжая к нам посмотреть на результаты нашего труда. Интересно ему у нас стало.
Как-то сразу закончилась острая нехватка в людях на хозяйственных работах, и впервые Любава могла вздохнуть свободно. Появилось много детишек. Оказалось, желающие подзаработать приходят всей семьёй. Мужики – на стройку, а женщины – на хозяйство. Мальчишек постарше отправил на заготовку лозы и плетение из неё циновок. Всё пригодится. Скупил у местного бондаря в городище все кадушки и бочата, обрадовав того неимоверно. Создадим запас воды – вдруг нас поджигать попробуют. Да и потом – тара всегда в хозяйстве пригодится.
Поселение наше стало похоже на муравейник. Около поднимающихся стен в нескольких котлах каждый день варили кашу для всех желающих. Народ не отказывался, а нам не жалко – всё окупится. С крыш поснимали высохший до состояния пороха камыш, и покрыли взамен черепицей, которую успел наделать Стоян. Там, куда черепицы не хватило – кровлю пролили водой. Для этого подобрали пацанов постарше и обязали следить за тем, чтобы камыш не пересыхал. Будет готова черепица – доделаем. Но уже не в этот раз.
Установили главные ворота. Кузнецы постарались, украсили створки красивыми завитушками. Не ко времени сейчас, но они у них давно заготовлены были. А как ладно-то вышло. За воротами дополнительно установили мощную решётку на петлях. Так что теперь через ворота никому не прорваться – пупок развяжется. Скорее через стены перепрыгнут. Кузнецы зашивались с работой, дневали и ночевали в кузнице, но обеспечивали потребное количество крепежа. Плотники накрывали стены козырьками из досок от обстрела сверху. К концу месяца люди валились с ног, несмотря на усиленное питание. Просочившийся всё-таки слушок о нападении постепенно разросся до огромного слуха, и народ работал с полной отдачей – подгонять никого не надо было. Оставалось доложить замыкающую с севера стену и, похоже, что успеваем.
Отобрав десяток мальчишек покрепче, обошли вокруг всего поселения и нарисовали схему размещения волчьих ям. Присмотрели и нанесли на ней места, где будем раскидывать чеснок. Выкапывали грунт и уносили его на стены, а ловушки перекрывали заранее заготовленными плетёнками. Вот где они и пригодились. В дно втыкали несколько железных кольев и всё это сооружение хорошо маскировали прошлогодней травой. Рядом с каждой ловушкой ставили флажок – снимем при нападении. Потом, после варягов, колья уберём, а ямы закроем деревянными щитами. Закапывать не будем, мало ли. Может, ещё когда пригодятся. Как-то вечером пришла Ива, как раз к ужину, и задала простой вопрос, до которого почему-то никто из нас не дошёл. Где у нас колодец? Писсец! Воду в реке можно и отравить – бросить дохлую тушу в реку и всем хватит. Мы дружно посмотрели друг на друга. Через три дня колодец стоял на том месте, которое указал Яромир.
Ровно через месяц, поздно ночью, когда народ уже угомонился, ко мне прибежал гонец и вызвал назавтра с утра к строящемуся храму – Трувор скрытно перебросил свою часть дружины к месту временной дислокации. Дозорные уже дежурят, и нам осталось только ждать.
Пока есть время, достали и распределили все трофейные кольчужки и куртки. Дружина у нас и так была достаточно хорошо защищена – Изяслав позаботился, так что распределили всё между своими. Кольчужки отдали Любаве, она из арбалета хорошо стреляет, а так же Милене и Иве. Им придётся по крепости бегать, ранеными заниматься. У моей старой гвардии, пришедшей со мной из Опочки, были такие же куртки, как и у меня. Поэтому все остальные отдали тем, кто был готов остаться в крепости, умел стрелять из лука, и выразил желание пополнить мою дружину.
Изяслав каждому обозначил место на стене, везде приготовили запасные стрелы и болты для арбалетчиков, поставили кадушки с водой, на всякий случай. Расставили ящики с чесноком, будем при приближении варягов к стенам бросать острые колючие сюрпризы им под ноги. Вместо противопехотных мин сгодятся. Тому, кто наступит, будет уже не до атаки.
Учили новичков правильно стрелять из бойниц, не подставляясь под ответный вражеский выстрел. Разметили эффективную дистанцию для стрельбы из луков и арбалетов и обозначили ориентиры. Время замедлило свой ход и превратилось в тягучую резиновую ленту.
Чтобы народ не расслаблялся, продолжили кладку угловых башен со стороны городища. Наверняка первое нападение будет оттуда. Откуда же ещё.
Прошло еще около недели и пришли первые вести с побережья озера. Варяги пришли и пожгли несколько малых прибрежных поселений. Народ в городище начал разбегаться в разные стороны. Приходили и к нам, в основном те, кто уже бывал в нашей крепости и ударно вкалывал вместе с нами. Впрочем, мы никому не отказывали – зерна у Любавы было запасено на несколько таких поселений. Вот только жилья не хватало катастрофически, но люди готовы были потесниться и забивали все наши строения до отказа. Впрочем, жильё было необходимо только для ночёвки, днём все трудились на кладке стен и башен. Срочно пришлось выкопать ещё один колодец и поставить дополнительные туалеты. Иначе не миновать нам заразы. Новичкам, под страхом изгнания за стены, было строго наказано – справлять нужду только в туалетах.
А вообще, нужно думать о выгребных ямах в каждом доме, потому что туалетов в поселении сейчас получается куда больше, чем других строений. Скоро одни туалеты вокруг будут. Отобьём нападение и подумаем над этим. Будем сразу ставить дома со всеми удобствами. Опять размечтался.
Долгое ожидание заканчивалось, варяги приближались и уже пожгли небольшое поселение на острове в устье Великой. Заселяли его такие же варяги, как и те, что основали Плесковское городище.
Когда начал расспрашивать, что это за варяги, и чем они отличаются от скандинавских, то мне старожилы рассказали интересную историю. Когда-то, очень давно, пришли сюда люди с севера, и называли они себя – варяги. Пришли они, скрываясь от какой-то беды, с жёнами своими и детьми.
Поселились пришлые рядом с местными жителями в небольших поселениях – одно стояло в устье великой реки, и другое – выше по течению за острым мысом, образованным слиянием двух рек. Называли то поселение по цвету ме́ньшей реки, впадавшей в бо́льшую – Смолистым. Если самые первые люди селились на маленькой реке так, чтобы не видно было селения с широких водных просторов, то пришлые же, наоборот, поставили свой лагерь на том самом высоком остром мысу, постепенно огороди́в его крепкими деревянными сте́нами. Со временем начало забываться, кто из них местный, а кто пришлый – два разных поселения срослись вместе, но всех людей, проживавших и переселявшихся за деревянные стены, стали называть варягами, пришлыми. А объединённое поселение постепенно приобрело новое название – Плесков.
Успевшие убежать до нападения варягов на острова люди, ушли из устья в сторону Изборска. Присматривать за варягами остался только один конный дозор на правом берегу, остальные снялись.
Городище опустело. Даже до плесковских варягов, наконец, дошло, что им не удержаться за своим хилым, обветшавшим забором, и они пришли ко мне заключить ряд о совместной обороне. А мне это совсем не нужно. Какая оборона? Если вы решили отсидеться за моими стенами, то будьте добры принести клятву передо мной в присутствии волхва и всей моей дружины. Да ещё Изяслав крепко подумает, стоит ли с вами связываться. А то – мало ли. Вдруг им у нас так понравится, что появится неудержимое желание воспользоваться подходящим моментом и перехватить власть в свои руки.
Просто меня посадник заранее предупредил о таком возможном манёвре, и рассказал уже известную мне теперь историю о былой незавидной участи плесковских варягов. Идти-то им теперь некуда. В Изборск ушли устюжане, а этим туда же идти невместно, недаром они с самого начала разделились. Ну не хотят они рядом мирно жить.
Мне же такая вольница в крепости не нужна. Или пусть идут под руку Трувора, или – под мою. Третьего не дано. Дал время на раздумье. В конечном итоге, у меня появилось ещё три десятка умелых воинов, да ещё и с семьями. Бойцами сейчас занимался усиленно Изяслав с десятниками. Новоприбывших раскидали по разным десяткам, чтобы не получить для себя неприятного сюрприза в неподходящий момент. Но, надо отдать им должное, они с понятием отнеслись к этому, и в дальнейшем полностью оправдали своё присутствие в крепости.
А вскоре чужие паруса показались на реке у городища, и наши охотничьи отряды ушли на свою первую кровавую охоту. Всем уходящим ещё раз перед выходом пришлось напомнить, чтобы не увлекались. Выстрел – и отход под прикрытием. Впрочем, этот манёвр у нас достаточно отрабатывали на стрельбище, и ничего нового я сказать больше не мог. Только напомнил не забывать о ловушках, и домой возвращаться по дороге.
С волчьих ям сняли флажки, рассыпали по схеме чеснок, теперь осталось только ждать.
Дозоры подтвердили численность напавших – идут к нам шесть драккаров. Значит, приблизительно триста человек ожидаем в гости. Может, чуть больше. Придётся постараться встретить их, как положено.
В конюшне закрыли собак, нечего им под шальную стрелу попадать, всю скотину загнали во двор и задраили задние ворота. Народ распределился по стенам, и поселение погрузилось в тревожную тишину ожидания. Только птицы весело чирикали в кустах, наслаждаясь свободой, да шумела недовольно река, пытаясь провернуть застопоренное колесо. Наконец, в небо потянулись первые дымы – варяги начали жечь городище.
Все взоры – со всех стен, со всего поселения, были устремлены на эти дымы. Если бы в этот момент враг полез через заднюю стену, то его никто и не заметил бы.
До утра всё было тихо, а вот утром с рассветом пошло движение. Сначала вернулись наши охотники за головами. К счастью, обошлось без потерь, а вот потери пришельцев, со слов наших стрелков, составили около десятка. Ждём. Тишина в крепости. Только изредка прорвётся плач младенца или тягучее, приглушённое стенами, возмущённое мычание коровы.
К обеду в стороне городища стоял густой дым, а на нашей дороге появились первые варяги. Выскочив на опушку в районе шлагбаума, и внезапно увидев перед собой каменные стены, варяги замерли на мгновение, но сразу же организовались, растеклись вдоль кустарника и начали готовиться к штурму. Мы пока не стреляли, пусть поверят в свою безопасность, да подойдут поближе, да соберутся толпой побольше. Наконец, Изяслав дал отмашку, и лучники выпустили свои первые поющие колючие гостинцы. У нас было три с половиной десятка лучников, и каждый успел выпустить по три стрелы, пока долетела первая, и варяги не спрятались за деревьями. На опушке осталось лежать и ползать более полутора десятков тел.
Радостные вопли понеслись было со стен, но десятники быстро прекратили ненужные сейчас крики. Все равно их больше в пять раз, поэтому тихо стоим и ждём команды. Наша сила в единстве и сплочённости – ещё раз громко напомнил своим бойцам. Через несколько минут от деревьев отделился и пошёл к воротам здоровый, как шкаф, викинг, размахивая какой-то палкой с тряпкой. Оказалось – идёт переговорщик. Представившись, предложил нам всем или сдаться, или вынести откуп, и тогда викинги уйдут, сохранив наши жизни.
Дождавшись паузы, громко ответил, напрягая голос так, чтобы его слышали не только в нашем поселении, но и у опушки:
– А я, пока ещё добрый, предлагаю, чтобы вы принесли сюда, к воротам, выкуп за ваши никчёмные жизни, и тогда, может быть, мы подумаем, отпускать вас домой или похоронить здесь, в этой земле.
Пока челюсть варяга медленно опускалась, я продолжил:
– За каждого варяга выкуп в одну новгородскую гривну, с драккара – по пятнадцать гривен. Думайте.
Разговаривая с викингом, я слышал, как передаются дальше по стенам и поселению мои слова тем, кто не расслышал, и люди, сначала робко, а потом всё веселее начинают их комментировать. Деньги по местным меркам я запросил непомерно огромные, но мне и надо разозлить врага, заставить его потерять голову и броситься на приступ.
Переговорщик развернулся, подобрав на место упавшую нижнюю челюсть, и потопал назад.
– Будут, наверное, обсуждать условия своего выкупа. – Опять во весь голос прокомментировал я.
На стенах уже откровенно смеялись.
Вскоре викинг вернулся и принялся кричать о том, что мы горько пожалеем о своих словах, что наши языки будут прибиты к нашим филейным местам, и так далее. Прокричав ещё всякие разные непристойности, принялся вызывать на бой самого сильного воина с нашей стороны. Глянул влево-вправо, потупились храбрые дружинники, да и как было не потупиться – шкаф-то какой внизу стоит, любого нашего дружинника в себе спрячет. А то и не одного… А тот не унимается, опять вызов бросает моим воинам, на слабо взять пытается. Щаззз…
Подняв арбалет, я пробил ему башку, а на повернувшиеся ко мне в шоке головы, громко, во весь голос повторил свои слова, которыми я убеждал Трувора:
– Это воры и разбойники, и они пришли за нашими жёнами и детьми, за нашим добром и за нашими жизнями. Посмотрите на этот дым – это горит наше городище. Его сожгли эти нелюди. Разве может быть честным и славным бой с разбойником? Никогда! Разбойников надо уничтожать, как крыс – со стен, из засад, отлавливать их ловушками до тех пор, пока не останется ни одного живого врага на нашей земле. Разве мы их приглашали к нам в гости? Нет! Они пришли тайно и напали, как воры. Не будет им от нас никакой пощады!
Чем дальше я говорил, тем больше разглаживалось хмурых лиц, тем яснее читалось понимание произошедшего в их глазах. Да и как было не понять, когда со двора понеслись яростные, поддерживающие меня, одобряющие крики всё прекрасно слышавших женщин.
– А теперь готовьтесь к отражению нападения, стрелять только по команде! Со двора все бегом в укрытия! Сейчас пойдут!
И точно. Опушка колыхнулась ветвями и выплеснула на простор поля плотные ряды варягов, которые начали быстро растекаться в стороны. Первые ряды несли жерди, охапки валежника, следом неслись с огромными щитами ещё две шеренги, а за ними двигался плотный строй лучников и пращников. Основная масса наблюдала с опушки. А я-то поначалу испугался, что их много, сомнут нас сразу толпой, а их всего-то около двух сотен с небольши́м выходит. Сейчас начнётся. Должны начать срабатывать ловушки. И сразу, ещё не успев додумать до конца эту мысль, заметил, как то там, то в другом месте, в рядах начали появляться прорехи, а до стен докатился жуткий рёв. Бросив вниз несколько колючих железных сюрпризов, я подхватил арбалет и дал команду лучникам взять на прицел опушку, а арбалетчикам приготовиться отстреливать подбегающих.
– Начали! – Закричал, посылая арбалетный болт в надвигающуюся шеренгу.
По навесу градом простучали вражеские стрелы, кто-то вскрикнул тонко во дворе внизу. Кто там такой любопытный, сказал же – всем укрыться.
Дальше просто стрелял, иногда успевая бросить взгляд по сторонам. Если до стен ещё кто-то и сумел добежать, то до спасительных деревьев на опушке назад не добрался ни один. Щиты на такой дистанции нашим арбалетам было не пробить, но попасть по ногам получалось успешно. Недаром же Изяслав столько тренировал свою дружину, напирая на стрельбу. А на опушке лучники тоже смогли достать кое-кого, а после того, как цели пропали, укрывшись за деревьями – начали выцеливать набегающих.
Первый пробный приступ отбили, и отбили лихо. Дав команду Изяславу пополнить запасы стрел и болтов, пересчитал тела перед стеной. Получилось больше восьми десятков. Перебрал оставшиеся болты и у меня получилось, что на одного викинга ушло по четыре болта, если все израсходовали столько же, как я. Да и ладно, запас есть, и оперённых патронов нам хватит. А вот теперь на их месте я бы провёл разведку вокруг крепости. Значит, надо срочно перегруппироваться на стенах. Этот манёвр мы тоже отрабатывали, стоило Изяславу дать тихую команду, как народ начал скрытно занимать места на новых позициях.
Приказал доложить о потерях, вспомнив тоненький вскрик во дворе. Оказалось, не все успели спрятаться в избы и под навесы, и у нас появились первые раненые и одна убитая девчушка, которая не вовремя высунулась как раз под обстрел. Тяжёлая стрела пробила тоненькое тельце почти насквозь, войдя над ключицей. Вроде бы всё сделано, чтобы избежать таких вот случайных жертв, но война всегда собирает свою жатву.
Надо было бы нам всех детей собрать в казарме, да и запереть, заколотить двери. И пусть бы там сидели до конца…
Ранеными же оказались два новых дружинника из молодых, стоявшие на боковых стенах, и высунувшиеся из-под навеса посмотреть, как там бой идёт. Любопытные наши…
Попытка обойти нас со стороны леса викингам не удалась.
Рассыпанные десятком мальчишек, под командой Последа, колючие сюрпризы внесли должную сумятицу в ряды врага. А провалившись в несколько ям и напоровшись на острые колья, викинги предпочли отступить, провожаемые густым роем наших стрел и болтов.
– Надо будет вырубить лес и кустарник вокруг крепости, а то ничего не видно вокруг. – Делаю зарубку в памяти.
Будем считать, что варягов мы почти ополовинили. Крепость наша им уже не по зубам, а в поле мы не выйдем – нам и за стенами хорошо сидится. У викингов остаётся два выхода. Или уходить домой несолоно хлебавши, или придумать нам какую-то гадость. Могут лес зажечь, чтобы пламя на стены перекинулось, но до стен от леса шагов тридцать, может и не достать. Поселение пожечь стрелами зажигательными у них тоже не выйдет – основную массу стрелков мы упокоили, вон они лежат. Да и нечему у нас гореть. Всё, что могло загореться – хорошо пролито водой.
Получается, что до ночи на приступ никто не пойдёт. Хорошо это для нас или плохо? Скорее всего, плохо – ночной бой страшен, а у страха, как известно – глаза велики. Да и викинги, как воины, по сравнению с моими – небо и земля. Порвут нас, как тузик грелку. Вот выманить бы их в поле перед стенами, да и пострелять сверху…
Кажется, у меня появилась идея! Подзываю Изяслава и всех десятников. Собираемся все пе́ред главными воро́тами. Пока народ подтягивается, я быстро додумываю свой план. А ведь сработает, должно сработать! Только грамотно всё сделать надо…
А вечером мы сидели в бане, и вместе с Изяславом рассказывали Трувору и Горивою, как нам удалось разбить наголову превосходящие силы варягов. Вспомнив легендарный фильм о лихом рубаке времен Гражданской войны, выложил из Любавиных пирогов план нашего заключительного сражения.
Собрав все оставшиеся плетённые из лозы циновки, наскоро соорудили из них большие прямоугольные щиты с подпорками, за каждым из которых можно было спрятаться нескольким дружинникам.
Всех, кто мог на расстоянии пятидесяти метров попасть в ростовую мишень, расставили на стене, предварительно сняв с них всю броню и наказав сидеть на полу и не высовываться под страхом… Не знаю, каким страхом, но застрожил их Изяслав знатно.
Ещё три десятка добровольцев, все в сборной броне, под моим командованием открыли ворота, и вышли в поле на бой. Почти все были из Плесковских варягов. Вместе с ними, наказав, чтобы держались позади, для количества набрали ещё пару десятков мужичков побоевитее, дав им в руки быстро наделанных из палок какое-то подобие луков.
Ворота оставили открытыми, прикрыли только решётку, да её издалека и не видно. Впрочем, если всё пойдёт по моему плану, то решётка не понадобится.
Построившись в коробочку метрах в тридцати перед воротами, мы быстро установили перед собой щиты из плетёнок и выставили вперёд копья, уйдя в глухую оборону. А на стену отправили женщин во главе с Любавой, наказав дразнить варягов. Вот со стороны и казалось, что в крепости остались одни бабы, а все бойцы вышли в поле показать свою удалую силушку, распалённые внезапно ударившим в голову успехом.
Да ещё и дружинники начали демонстративно снимать трофеи с лежавших рядом с ними убитых, безжалостно кромсая тела мечами.
Вот варяги и не выдержали, не вытерпев такого зрелища и полностью купившись на мою задумку. С рёвом из-за деревьев выплеснулась волна озверевших викингов, и покатилась на нас, перетекая через ловчие ямы, разгоняясь в неудержимую лавину. Через несколько мгновений я дал команду отступать, и мы, прикрывая бездоспешных мужичков, тем же строем начали медленно отступать к воротам. Манёвр наш оказался прикрыт установленными плетёнками. Остановившись перед воротами, сохраняя строй, ощетинились копьями и прикрылись щитами. Мужики просочились через приоткрытую решётку, и мы остались одни. Накатывавшийся на нас вал казался неудержимо монолитным, казалось, прошла целая вечность, пока, наконец, сверху не прозвучала долгожданная и спасительная команда Изяслава. Небо над нами наполнилось стремительными росчерками поющих смерть стрел, и вал распался, захлебнулся и дрогнул. Замерев, смотрели мы, как перед нами вырастает поле из поверженных тел.
Тут из леса вынырнул ещё один отряд.
И только оглушительный рёв Изяслава над головой:
– Князь, князь с нами! Не стрелять! – Заставил опомниться и узнать в набегающих воинах княжеских дружинников…
Впрочем, бить уже было некого, если только добить подранков – задумка сработала полностью. Ещё успел крикнуть, чтобы брали пленных, а то набросились добивать с понятной злостью. А сам остался стоять у стены, поджидая Трувора. За спиной заскрипела решётка, выскочил Изяслав и бросился ко мне. Обхватил за плечи и затряс возбуждённо:
– Купились! Сработала твоя задумка, боярин!
А тут и Трувор подъехал, и Горивой, и ещё кто-то, и все тарабанили меня по спине и плечам. Из ворот начал выплёскиваться бурлящий поток, люди радовались, возбуждённо кричали, а впереди лежало поле из мёртвых тел, между которыми деловито ходили дружинники Изяслава и Трувора. Ещё успел приказать собрать вокруг крепости разбросанный чеснок, как толпа радостных горожан затащила нас через ворота в поселение, где мне пришлось срочно прятаться в своём тереме, сославшись на прямо смертельную усталость, оставив разговаривать с народом Трувора и Яровита.
Дождавшись, когда схлынет эйфория от победы и народ немного успокоится, присоединился к князю.
На поляне перед воротами спешно засыпались ямы. Все трофеи уже успели разложить по кучам, а тела, не мудрствуя лукаво, посбрасывали в воду. Может, это и правильно – время такое, народ тут проще. Надо будет Изяславу наказать, чтобы отправил потом дружинников берега проверить, как бы не застрял никто в камышах да корягах. Пусть к себе домой плывут.
Напомнил о ямах в лесу, но ими уже занимается ватага Последа. Заодно и соберут все свои колючие шипы, что разбросали среди деревьев. С ними посланы дружинники для охраны, мало ли какие недобитки попадутся. Есть у нас ещё пленные варяги, но ими пусть князь занимается. Он тут старший начальник.
Потом устроили праздник для народа на этой же поляне, где жарили на кострах забитых кабанчиков и телят, пили квас и медовуху, которой много взяли на драккарах. А мы, погуляв немного со всеми, ушли в баню, оставив старшим Яровита.
Завтра будет «разбор полётов», делёжка трофеев, планирование дальнейших дел, а сейчас мы просто отдыхаем. Только не получается совсем позабыть про дела – то одно вспомним, то другое обсудим.
На следующий день из нашей крепости потихоньку начал уходить народ. К вечеру все, кто решил вернуться на старое место жительства, покинули нас. Но и с нами остаться решили многие, так что вечером я принимал по уже сложившейся у нас традиции, клятву новых поселенцев. Вольные они люди или невольные, а мне в своих жителях надо быть уверенным. Многие просили разрешения поселиться снаружи под стенами, но мне такая вольница рядом пока не нужна и я всем отказал. Пусть для начала городище восстанавливают, а то Трувор и обидеться может, если все ко мне переберутся. А вот потом, после восстановления городища, начнём свои посады ставить.
Весь день заседали в моём кабинете, который уже переставал быть моим. Чувствую, придётся вскоре новые хоромы для себя ставить. Да и ладно, мне же будет лучше.
Сложили полностью всю картинку наших действий. Оказалось, князь вчера грамотно сориентировался и захватил драккары, пользуясь тем, что все варяги ушли на захват такого жирного куска, как моя крепость. Ну, ещё бы, за такими большими стенами и добыча должна была быть большая…
Мне драккары пока были ни к чему и князь забрал их себе, компенсировав мне за них новгородским серебром. Все остальные трофеи поделили пополам. Городище договорились восстанавливать так же совместными силами. Будем строить новый город, и начнём возводить его с каменных стен по берегам рек на мысу. Там будет Детинец. Стену же с нашей стороны пока сделаем деревянной – самое главное возвести береговые стены. Нарисовал князю эскизы Крома, как помнил из своего мира. Посады за стены выносить не будем, поставим их внутри. Постарался припомнить всё, что знал о внутренней планировке Псковского кремля. Оставим всё, как было, нечего такую красоту перекраивать и портить.
Но эти планы решили отложить на потом. Хорошо всё обдумав, решили сначала достроить мою крепость. Будет где укрыться в случае чего. И только по завершении всех работ, людей перебросим на новое городище. Думаю, таким количеством народа, мы всё построим быстро. Осталось-то всего ничего.
Ещё ждем ответа от Синеуса. Гонцов как отправили, так они и пропали. Может, остались там и выжидают, когда можно будет отправиться в обратную дорогу? Потерпим ещё недели две, а потом надо что-то придумывать. Хоть новых гонцов отправляй. И от Будимира вестей нет. Делать нечего, остаётся запастись терпением и просто ждать. Придумать голубиную почту, что ли?
Вернули народ на наши производства, и мои ближники, воспользовавшись огромным притоком людей к нам, отобрали достойных мастеров и подмастерьев, и просто желающих научиться хорошей специальности. Таким образом, нам пришлось сразу же ставить ещё две кузни, одну столярку и две гончарных мастерских. Запланировали после этого обязательно поставить ещё один скотник и, соответственно, одну прядильню. Будем сами прясть пряжу, и, в конечном итоге, будем сами ткать полотно.
Через неделю, обсудив сложившееся положение, пришли к выводу, что всё-таки придётся селить народ за стенами нашей крепости. Очень уж много народу к нам прибилось. То не было никого, а тут резкое перенаселение. После бурных споров решили в крепости оставить мой терем и дома всех ближников, все мастерские, лесопилку и склады, казарму, конюшню и верфь. То есть, внутри больше ничего строить не будем, кроме мастерских – делаем мощную производственную базу за крепкими стенами и под охраной дружины. С северо-восточной стороны вырубаем лес и ставим избы – делаем так называемый спальный район. Сразу оговорил – никакой хаотичной застройки. Прямые улицы с перпендикулярными переулками. Туалеты и выгребные ямы – обязательны для всех. Застройку будем начинать не ближе ста метров от стен. Весь срубленный лес после вылежки пойдёт на стройку. Желающим селиться отдельно предоставляем все условия и помогаем поставить избы и хозяйственные постройки, снабжаем минимальным инвентарём по символическим ценам. В ответ селяне должны будут все излишки от будущих урожаев продавать нам по предварительно оговорённым ценам.
На недоумённый вопрос, для чего это нужно, ответил, что мы сами будем потом всё это продавать на торгу уже по нашим ценам – будем монополизировать торговлю. Пришлось ещё и объяснять смысл этого слова, но народ всё сразу понял и идею горячо поддержал.
Это я пока не стал говорить, что мы уже фактически взяли под себя всё кузнечное, плотницкое и гончарное производство, приютив всех плесковских мастеров у себя. Позже всё поймут. Да плюс кирпич, черепица и брус с досками. Может, и прядильно-ткацкую мастерскую откроем…
По моим прикидкам – некому с нами конкурировать. Будут отдельные мастерские конечно, но они нам не страшны.
Для этого мы и будем людям бесплатно и жильё, и инструмент давать. Всё окупится. Без своего сельского хозяйства нам никак.
А все остальные пусть селятся вдоль реки. Так мы постепенно сольёмся с городищем. Получается, мы прикрываем его с северо-востока, а Трувор нас – с юго-запада. Потом ещё расширимся и когда-то да замкнём стены в общее кольцо, как и было в моей действительности.
Вскоре ко мне опять прискакал Трувор и привёз с собой много новостей, как плохих, так и хороших.
Самую главную новость привезли объявившиеся, в конце концов, гонцы. Мы оказались правы в своих предположениях – им пришлось дожидаться окончания осады и потом ещё долго скитаться по лесам, отрываясь от викингов.
Старая Ладога, как и Плесков, была сожжена, но, благодаря нашему предупреждению, Синеус успел подготовиться к нападению. Жителей заблаговременно вывели из городища. К сожалению, сил отбиться ему не хватило, поддержка из Новогорода так и не пришла. Продержавшись сколько смог, Синеус с остатками дружины прорвался в леса, и потом ещё долго стряхивал с хвоста вцепившихся в него клещом варягов. Что было самым интересным – варяги дальше по реке на Новогород не пошли, ограничившись только взятием Старой Ладоги.
Отделившись от дружины, Синеус отправился к Будимиру. Посоветовавшись со старым волхвом, решил заново отстраивать своё городище и восстанавливать крепость. Люди остались целы, а дружину постепенно восстановит.
В Изборскую же крепость прибыли новые посадник и воевода. Привезли новое распоряжение от Рюрика. Трувор оставляет всех воинов, и уходит в Плесков со своими ближниками и малой дружиной.
Значит, придётся возвращать стрелков князю, а так не хотелось.
Ещё повезло Трувору, что он не успел оприходовать только что захваченные драккары, а то казну пришлось делить с новым посадником. Забрали бы всё, но князю ещё восстанавливать разрушенное Плесковское городище, поэтому особо наглеть не стали. И только одно это уже показывает отношение старшего из братьев к младшим.
Что ещё было хорошо, так это то, что бежавшие от варягов Устюжане пошли за Трувором, и будут вливаться в Плесковское поселение. Князь восхищённо рассказывал, как они недалеко от Изборска основали новое поселение, и назвали его Труворовым городищем. Вот только городище это просуществовало недолго – народ добирается своим ходом сюда.
Это действительно хорошая весть. Потому что князю надо восстанавливать дружину и крепость. И на всё про всё времени нам остаётся год. Ведь ровно через год с обоими князьями что-то должно случиться и Рюрик заберёт под себя их земли…
Все драккары опять перегнали под Плесковские стены и вытащили на берег. Пусть пока постоят, посохнут – обдерём днище, просмоли́м, попробуем поменять такелаж под новые паруса. Сделаем одно экспериментальное судно, и если всё пойдет хорошо, прицепим к нему парочку других похуже и отгоним в Новогород – там продадим. Заодно загрузимся товарами для торжища – будем заманивать к нам купцов. Ещё надо распродать наши трофеи. Забрать полотно на паруса, о котором уговаривался в свой прошлый приезд. Пока Трувор будет занят строительством, я после продажи судов и товара, поеду в Старую Ладогу. Может, надо помочь Синеусу деньгами, да и волхвов проведать надобно.
Возведение башен продолжается, лес вырубается, расчищается место под застройку. Головня и Истома занимаются по своему плану и готовят товары на продажу. Гончары тоже суетятся, все хотят успеть отправить со мной побольше товара. Ещё прихвачу досок для заманухи, нечего пустыми драккары тащить. Еленя только грустит со Стояном – их продукция пока опередила своё время и людям надо сначала услышать слухи, потом посмотреть и пощупать всё своим руками. И только после этого можно надеяться на успех. Ничего, утешаю я, всё наладится. Впереди огромное поле деятельности – в нашей крепости сколько ещё крыш нужно покрыть черепицей, да крыши в посадах, и мы же будем возрождать Плесков. А сколько печей нам там придётся выложить… На этом ребята тяжело вздыхают и отправляются руководить своими разросшимися ватагами.
Тем временем мы с князем рисуем планы будущего городища – очень уж Трувору нравится придумывать новые улицы и смотреть, как на бересте появляются чёткие линии поселения.
Милену загрузили работой по переделке паруса с драккара на новый по моему рисунку. Подобрав себе умелиц и оккупировав часть береговой поляны, расстелили полотно паруса и теперь мудрят с ним.
Изяславу поставлена задача подготовить команду дружинников на драккар. Будут у нас свои моряки.
Всё – таки как хорошо, когда столько народу – лес убрали быстро и теперь на выложенные фундаменты начали рубить стены. Такими темпами через неделю первая улица будет готова. Немного задерживают печники, но это и хорошо, всё равно срубам ещё усаживаться и усаживаться.
Появились в округе первые хутора. В основном туда ушли все крепкие семьи. Ничего, народу много, справимся. Зато у нас появляется своё сельское хозяйство и животноводство.
Наступало неудержимо лето, закончилась посевная, и, в основном, вся наша стройка, ватаги начали постепенно переходить под управление князя, занимаясь пока фундаментом стен. Яромир тоже достроил свой храм, и мы все присутствовали на первой службе. Заодно рассказал ему, что вспомнил о ещё одном месте для храма недалеко от городища. Договорились походить и поискать вместе.
А когда пришёл день торжественной закладки первого камня в крепостной стене Плескова, я предложил князю переименовать новое городище. И будет у нас не городище, а город! А новый город должен и называться по-новому. И стоять неприступной твердыней будет этот город, и пронесёт через века и тысячелетия своё гордое имя – Псков!!!
Стены, правда, возводили пока такие же, как и в моей крепости, только повыше на пару метров. Общий стиль оставили тот же самый, силуэты башен оставил как есть – пусть будут.
