Животное, поднимающее голову, когда все остальные головы пригнули, подвергает себя настоящей угрозе. Благодаря процессу естественного отбора мозг знает, когда лучше не высовываться. «Стадное» поведение может раздражать вас в других, хотя вы при этом не отдаете себе отчета, что тоже ему подвержены.

Когда принадлежность определенному сообществу создает у вас ощущение безопасности, любая угроза этому сообществу воспринимается как угроза вам лично. Даже отдаленная угроза вашей социальной группе вызывает выброс кортизола, и это застает вас врасплох.

На протяжении почти всей человеческой истории покидать свой ближний круг для человека было настолько опасно, что он предпочитал в нем оставаться, несмотря на внутренние конфликты, которые сегодня кажутся нам ужасными. Например, люди постоянно подвергались физическому насилию со стороны других членов сообщества, но не покидали группу, потому что нахождение в ней воспринималось как более безопасное. Сегодня мир достаточно безопасен, чтобы человек сел на ближайший междугородний автобус и обосновался в другом месте. Хотя не всегда это бывает так просто. Во взрослом возрасте окситоциновые цепочки формируются не так легко, как в юности, когда в мозге активно идет процесс миелинизации, а человек еще не полностью способен удовлетворять свои жизненные потребности. Он может так и не найти то сообщество, в котором ему было бы комфортно, и, даже когда ему удается наладить новые отношения, конфликты все равно случаются. Ожидания не оправдываются, и человек чувствует себя преданным. Он может захотеть вновь сорваться с места и попытать счастья в другом городе, поскольку у него уже есть подобный опыт.

Легче всего социальные привязанности выстраивать в юности. Сегодня мы часто рвем старые связи и думаем, что еще построим новые. Но новые окситоциновые цепочки более уязвимы, чем те, что формируются в тесном контакте и покрываются миелиновой оболочкой в юности. Заместить одну «стаю» другой удается не всегда, поэтому иногда у человека возникает ощущение угрозы, как у животного без стаи. Вербальный мозг интерпретирует это ощущение как «что-то не так с миром».

Именно по этой причине синтез окситоцина столь важен. Такое тривиальное действие, как чистка шерсти у приматов, кажется столь важным, потому что прилив окситоцина наполняет мир новыми красками. В современном мире множество самых разных способов стимулировать его синтез: например, общие вкусы в еде, музыке, спорте. Когда человек обсуждает с собеседником общие интересы, выброс окситоцина происходит и у того, и у другого. Любители рока общаются с любителями рока, а геологи – с геологами. Социальные связи дают мозгу сигнал, что обеспечивается выживание человека, даже если эта задача на повестке дня не стояла.

Обсуждение политики – еще один способ наладить социальные отношения. Политические темы затрагивают глубинную потребность в защите от угрозы. На основе практического опыта у нас формируются разные ожидания, как избежать опасности, но, каких бы политических взглядов вы ни придерживались, вам быстрее удастся найти общий язык с человеком, который их разделяет. Это доверие помогает выстраивать взаимоотношения, которые воспринимаются как большое подспорье для выживания. В мире недолговечных социальных сообществ политика стала удобным способом стимулировать синтез окситоцина.

В условиях дикой природы у млекопитающих с более сильными социальными альянсами больше территория, больше пищи и больше потомства. В человеческом обществе сильные социальные альянсы обеспечивают выживание многими способами. Они помогают человеку найти работу, пару или избавиться от неприятностей. Мозг вознаграждает человека приятными ощущениями, когда тот делает то, что способствует укреплению социальных связей, поскольку это обеспечивает его выживание.

Когда животное ощущает себя в безопасности в группе себе подобных, любая угроза этому сообществу воспринимается как личная угроза выживанию. Отношение к животному, которое остается на месте, когда остальное стадо уходит, также может быть расценено как угроза выживанию. Возможно, вам приходилось испытывать это на себе. Животное вне стада может привлечь хищника, который станет угрозой для всего стада. Если животное не подчиняется общим правилам, оно рискует быть изгнанным из стада. С точки зрения мозга млекопитающего это серьезная угроза, так что обычно животное делает все, что от него требуется, ради поддержания социальных связей. Вы можете убеждать себя, что делаете то же самое по собственным причинам, и так и не осознать, что в вас говорит потребность млекопитающего в поддержании уровня окситоцина.

Животные проводят четкое различие между членами своей группы и чужаками. Запах члена группы стимулирует синтез окситоцина, тогда как запах чужака – нет. Если животное приближается к другой группе, вероятнее всего, оно подвергнется атаке, поскольку члены другой группы будут воспринимать его как угрозу. Благодаря подобной защитной реакции потомство конкретной группы не подвергается риску, что слишком много животных будут стараться прокормиться на ограниченной территории. Животное должно быстро продемонстрировать свою принадлежность к группе, иначе оно может сильно пострадать. У каждого вида собственный запах, окрас и звуки, по которым их можно идентифицировать. Например, у одних газелей на крупе черная полоса, у других – белая, или две белые, или черная и белая. Эти отличия легко заметить. В нашем обществе тоже сложились быстрые способы определять своих. Они могут быть серьезными или легкомысленными, но выполняют свою функцию. Например, в комедийном сериале «Портландия» новичку сразу объясняют, с каким пирсингом в Портленде ходить можно, а с каким его не примут.

Человек активно старается ограничивать свой «стадный инстинкт», хотя постоянно ему следует. Люди, утверждающие, что любят все человечество, формируют сообщества с теми, кто любит все человечество. Люди, которые признаются, что презирают организованные сообщества, объединяются с другими ненавистниками сообществ. Некоторые говорят: «Мы плохие парни» – и доверяют только другим «плохим парням». В человеке неистребимо желание создавать круги доверия, хотя оно может принимать разные формы.

У животных различия между своими и чужими просты. У приматов все осложняется из-за дополнительных нейронов. В стае приматов много подгрупп, состав которых постоянно меняется, поэтому у них постоянно формируются новые социальные альянсы для обеспечения выживания. Старые подгруппы распадаются, новые образуются. Угрозу для примата могут представлять члены его бывшей подгруппы, и он может избежать угрозы и даже повысить свой статус, если заключит социальный альянс на основе груминга с другими приматами.

Люди тоже охотно формируют коалиции. При этом коалиции других часто воспринимаются нами как угроза. Человек знает, что его не будут кусать или пинать, но мозг млекопитающего видит в этом угрозу. В случае усиления другой группы вы рискуете потерять свои ресурсы. Мозг начинает синтезировать «гормоны стресса». Вы понимаете, что можете выжить и без принадлежности к какой-то коалиции, но унаследовали мозг, для которого изоляция смерти подобна.