Глава 29. Происшествия за происшествием
Задолженность по зарплате в «Грин-авиа» удалось погасить, и бастующие разошлись, да и кому в голову придет возмущаться, если у вас деньги в кармане, семья накормлено, а вы снова можете идти на работу? Лев было облегченно вздохнул, но то, что сообщила ему главный бухгалтер, повергло его в шок: денег на счету нет, то есть совсем нет. Они по поручению генерального директора Марка Бельстона переведены на другие счета каких-то фирм в офшорные зоны. Лев об этом ничего не знал, даже не догадывался.
Опять братец выдрючился, залез в какую-то авантюру… Лев, конечно, понимал, что с помощью офшоров уклоняются от налогов со сделок купли-продажи, скрывают реальных хозяев бизнеса и запутывают следы криминального капитала. Именно в офшорных зонах хранится почти десятая часть всех денег на планете, здесь бизнес не подвергается огласке и защищен от преследования властями и рейдерских атак. Но Марк не сумасшедший, он не мог принять решение, не посоветовавшись с Гранцем. А если мог? Если Марк на что-то решится, ему никто не указ. Лев знал, что последнее время Адольф Францевич был недоволен финансовыми делами фирмы, но, с другой стороны, именно Гранц договорился с банком о кредите и вытащил предприятие «за уши» из разборок с забастовщиками.
Нет, Лев не был ни политиком, ни финансистом, он отвечал за технику, а с техникой все было в порядке. Он даже вытерпел присутствие странного мужчины – то ли экстрасенса, то ли колдуна, то ли мага. Марк, никогда не веривший в подобные чудеса, словно попал под гипноз и доказывал Леве:
– Если бы не при мне загорелся двигатель в самолете и Атросим это не предсказал – ни за что бы не поверил!
– Марк, мне кажется, ты, как всегда, увлекаешься. – Лева был осторожен.
– Но если к твоей технической диагностике, проверке, прибавится еще одна, не важно, откуда пришедшая, ты же не будешь возражать?
– Не буду, – обреченно кивнул Лева, не желая спорить с братом.
Лев был осторожен с Атросимом Ивановым, но от его рекомендаций не отмахивался и всё проверял. Как это было ни удивительно, Атросим всегда был прав, и Лева решил не искать никаких объяснений происходящему – принять как данность, и точка.
Леву вдруг озарила мысль, что Атросим может по своим магическим каналам посмотреть, кто напал на брата. Он вспомнил, что Фрида все время смотрела передачу «Битва экстрасенсов» и потом рассказывала ему о сверхъестественных способностях участников программы, о том, как они находят пропавшего ребенка, рассказывают о прошлом и будущем и, наконец, спасают жизни. Как жаль, что он невнимательно слушал жену, да и брата, потому что контактов Атросима у него не оказалось. Они были только у Марка, а Марк пока без сознания. Фрида нынче тоже не в очень хорошей форме – истерики не кончаются. Чего ей надо от жизни?
Он помнил, что сначала увлекся ей – страстной, горячей, волнующей, ненасытной. Только вот куда это все исчезло, растворилось, улетучилось, рассеялось как дым, как утренний туман? Он не может себе это объяснить, но все чаще и чаще обращается к прошлому, вспоминает о Машке, такой далекой и такой близкой. Наверное, Фрида чувствует его настроение, женщины – чувствительные создания.
– К вам Адольф Францевич, – пропела секретарь.
Папа Гранц – так называли его между собой братья – был взбешен. Его лицо побагровело, руки тряслись от ярости. Адольф Францевич с порога набросился на Льва:
– А ну говори, что вы братья-зятьки удумали?!
– Вы о чем? – Лев даже попятился. Он пытался обмануть себя, потому что сразу понял: Гранц знает, что Марк перечислил со счета деньги, и эта операция, судя по реакции, не была с ним согласована. Но «сдавать» брата, даже родному тестю, было не в его правилах. Марк поправится и все объяснит – и Леве, и, самое главное, председателю совета директоров «Грин-авиа» Адольфу Гранцу.
– Я о том, что со счетов исчезли деньги! Я предупреждал Марка и по-хорошему, и по-плохому!
– О чем предупреждали? Я не понимаю. – Здесь Лев не лукавил, он действительно не понимал и не знал о каких-то предупреждениях в адрес брата. – Вы можете успокоиться и объяснить, что произошло, о чем вы предупреждали Марка? Вы же знаете, что я особо не вникаю в финансовые дела, хотя все, что надо, Марк мне рассказывает.
Гранц взвыл, как раненый волк:
– Не прикидывайся идиотом! Хотели провести старого Гранца, забрать деньги и смыться?! А девочки мои как же?
Тут уж Лева не выдержал:
– Вы сами себя слышите?! Куда и кто собирался сбегать?! Я свою семью оставлять не собираюсь. – Лев заметил, что старик смотрит на него каким-то пустым и даже помутневшим взглядом и дрожит, будто подключен к электрическому току. – Может, вам врача вызвать?
– Себе вызови! – прохрипел Гранц. – Воды!..
Лев схватил со стола графин с водой и налил полный стакан. Папаша Гранц выпил его залпом, с такой жадностью, словно только что пешком перешел пустыню.
– Надо что-то делать, – вымолвил он.
– Марк не сегодня завтра придет в себя, и все прояснится. Не мог он так поступить, – уверенно произнес Лева, только его внутренний голос подсказывал обратное: мог, авантюрист Марк способен на все. Боковым зрением Лева заметил, что у двери топчется секретарша.
– Лев Александрович. – Она переводила взгляд с Бельстона на Гранца, понимая, что вошла не вовремя. – Из дома звонят, возьмите трубку, очень просят.
– Пусть перезвонят, – отрезал Гранц.
Лев лишь молча кивнул, но она настаивала:
– Там что-то случилось.
– Хорошо. – Лев поднял трубку и услышал голос гувернантки:
– Лев Александрович, беда! Фрида вскрыла вены! Я вызвала «Скорую», срочно приезжайте!
– О господи, ну за что?! – простонал Лева и, обращаясь к Адольфу Францевичу, сказал: – Мне надо домой.
– Что-то с Фридой?
– Да, она вскрыла себе вены.
– Дура, какая же она неуемная дура! Я ведь предупреждал ее не делать глупостей! А ты тоже хорош, если у жены депрессия, хандра или апатия, организуй, чтобы за ней присматривали!
– Да разве у нее есть проблемы?
– Я поеду с тобой, – вызвался Гранц.
В коридоре пахло лекарствами, бледная Фрида лежала на диване с перевязанными запястьями. Врач уже складывал инструменты в сумку.
– Раны не очень глубокие, но попытка самоубийства налицо. Она пока спит, ввел успокоительное, но нужно обращаться к психиатру, товарищи родственники.
Гувернантка проводила врача, а Лева присел на диван рядом с женой.
– Фрида, ну что тебе по жизни надо?! Что ты все время мечешься и другим жизни не даешь?!
– За женой надо присматривать, чтобы она глупостями не занималась! – Папаша Гранц был, как всегда, категоричен. – Я не знаю, как ты это сделаешь, но чтобы в ближайшие дни ты поставил на ноги своего братца, а то тебе будет нужен не психиатр, а патологоанатом!
У Левы даже не было сил отвечать, он только хотел, чтобы Гранц поскорее ушел. Мысль, которая пришла ему в голову, казалась единственно правильной: он попросит Соню, чтобы она нашла в телефонной книжке брата контакты Атросима Иванова. Если врачи бессильны, надо обращаться и к экстрасенсам, и к колдунам, лишь бы вывести Марка из состояния комы.
Адольф Гранц ушел, громко хлопнув дверью. Фрида спала, а Машке гувернантка читала сказку.
Ужасный сегодня день! Он ослабил на шее галстук, щелкнул пультом телевизора и уставился на экран. В местных новостях шел сюжет о девочке, которая ищет родных и близких. Он сначала отметил, что у ребенка знакомая фамилия – Семенова. Девочка бойко и с улыбкой рассказывала, что жила с мамой и бабушкой, которые умерли одна за другой.
– Бедный ребенок, – подумал Лев.
Фотография, которая потом появилась на экране, произвела на него эффект разорвавшейся бомбы. На ней были запечатлены его первая и единственная любовь, его Машка Семенова, он сам, совсем молоденький, и еще ее одногруппник, имя которого Лева уже не помнил. Он тогда сдал сессию раньше и прилетел домой. Была очень теплая весна, и они долго гуляли по знакомым городским улицам, а потом встретили ее знакомых ребят, которые и сделали это фото.
– Это моя мама, – уверенно продолжала девочка. – Это единственная фотография, которая у меня осталась.
Лева вдруг понял, что у нее знакомый взгляд, его взгляд, а носик она морщит так же, как Машка.
«Нет, этого не может быть… Мне точно нужен психиатр. Это наваждение какое-то, странный привет из прошлого, которое я так хочу забыть и которое не дает мне покоя». Эта девочка «из телевизора» могла быть его дочерью, его и Машиной. Значит, Маши уже нет в живых, но она не зря приходила к нему в снах, просила, чтобы он ей помог. А он только сейчас догадался, в чем дело.
