Глава 24. Как журналист может помочь следствию или следствие журналисту
Следователь Руслан Аванесов нашел Юлю Сорневу на очередном мастер-классе фестиваля.
– Нескучные у вас мероприятия! Спорите, кричите, доказываете…
– Журналистика – это вообще сбор доказательств и эмоций по любой теме. Наши профессии в чем-то похожи.
– Ну уж увольте! – возмутился Руслан. – Ничего общего. В нашей профессии эмоции не нужны, только доказательства.
– Не скажите! Эмоции – это ведь форма переживаний, которые могут стать мотивом преступления. Ведь говорят – в состоянии аффекта.
– Вы по этому поводу хотели встретиться – подискутировать? Вам своих мастер-классов недостаточно?
– Нет, Руслан, у меня к вам очень важное дело. Так сложилось, что я вчера поздно вечером общалась с девушкой, которая заходила к Марку Бельстону минут за пятнадцать до меня.
– Интересное журналистское кино! Встретились вы с этой девушкой, конечно, случайно?
– Нет, не случайно. Я искала ее и нашла.
– Вот что, Юля, берите свой кофе и давайте вон в ту комнату, что нам выделили для работы следователей. Там спокойно и поговорим.
– Подождите, я не одна. Подождите, пожалуйста. – Юлька вернулась из зала с девочкой-подростком. – Это Таня. О ней я тоже хочу с вами поговорить и попросить помощи.
– Ну, журналистка, вы как лисичка в той сказке: можно зайке водички попить, да заодно переночевать? Я детьми не занимаюсь, у нас для этого специалисты есть.
Юлька замотала головой:
– Мне не нужны пока специалисты, мне нужна ваша помощь.
Аванесов шел по длинному коридору и понимал, что его напрягло появление девочки-подростка. Еще вчера рядом с журналисткой никакого ребенка не было. Случайно дети вот так ниоткуда не появляются. В кабинете было прохладно, и Руслан поторопился закрыть форточку.
– Ну, Юля Сорнева, с чего мы начнем разговор? Кстати, вы не вспомнили за это время о своем знакомстве с Марком Бельстоном? Бывает и так: вчера не помнили, а сегодня память взяла и вернулась.
– У меня потери памяти не было, товарищ Аванесов. Но я вынуждена рассказать вам даже больше, чем знаю, потому что искренне хочу помочь следствию.
– И чтобы следствие улыбнулось вам?
– Ну да, я ведь веду свое расследование.
– Давайте уж, гражданка Сорнева, не томите.
Юля начала рассказывать про свой поздневечерний визит, про Аню и Лизу и про все девичьи посиделки местного значения. Аванесов делал пометки и про себя думал: молодец девчонка, если бы каждый в своей профессии «так рыл землю», то пользы всем окружающим было бы много.
– Отпечатки мы срисовали со всех трех подоконников, что по коридору перед кабинетом. Ждем результатов экспертизы. А девушку Елизавету я сегодня пригласил в отдел для беседы. Ее в туалетной комнате этого ДК видели две девушки, так что она уже опознана. Теперь остается выяснить, не она ли ударила Бельстона.
– Да ей зачем! Ей надо, чтобы Бельстон женился на Анне, она за сестру переживает. Олигарх ей нужен живой и здоровый. А мужчину, которого Лиза видела, вы разыскиваете?
– Его и уборщица видела, но все – со спины. А со спины фоторобот, пригодный для опознания, не получается.
– У меня есть фоторобот другого преступника, может, из этого сюжета, а может, и нет.
– Юля, как говорят следователи, не путайте показания. Какой фоторобот, какой сюжет? Я не специалист по разгадыванию ваших журналистских шарад!
Юлька вытащила телефон, в котором среди прочих фото находился рисунок девочки Тани. Ее рассказ был похож на фантастическую историю, но участница – реальная девочка – сидела с ними рядом, не обращая ни на кого внимания, и что-то писала на листке бумаги.
– Это точно была машина Красновской?
– Да, Цветочная улица – в центре города, не каждый день у вас там взрываются машины.
– Да у нас и на олигархов не каждый день нападают. Я надеюсь, ты фоторобот преступника не передала в газету?
Юлька потупилась.
– У меня на его портрете версия держится.
– Ну, замечательно! – Руслан разозлился. – Может, тебе в следователи переквалифицироваться?
– Обойдусь, – огрызнулась она. – Вы обещали помочь. Я не могу оставить Таню, отдать ее в приют. Я договорилась с телевизионщиками сюжет о моей потеряшке снять, может, ее родственники давно ищут. Вдруг кто объявится?
– Ты не имеешь права держать ребенка у себя. Надо известить социальные службы, в отдел по работе с несовершеннолетними сообщить. Девочка явно в розыске. Ты меня подставляешь, журналистка!
– Аванесов, миленький, я, конечно, везде обращусь! Но за эти три дня, что я еще буду в вашем городе, не лишайте меня Танечки! Она пока со мной в гостинице поживет, будет присмотрена, накормлена, я и вещи ей новые купила. А в это время я при помощи местных журналистов буду искать ее родных и близких. Не бездушные ведь идиоты в социальных службах работают!
Аванесов посмотрел на Юльку с тоской.
– Ну откуда такие наивные журналисты берутся?
– Почему наивные?
– Потому что ребенок в данном случае – важный свидетель, и мне нужно опросить ее в присутствии детского психолога. Как я объясню возникновение одинокой девочки? Сам ее нашел? Твои показания здесь тоже важны.
– Аванесов, миленький, родненький, а давайте тогда завтра мы и придем к вам с Таней. Сегодня запишем интервью с ней, побываем в ее дворе, поищем соседей.
– Она помнит свой адрес?
– Конечно, помню. Улица Мира, дом двадцать и квартира двадцать. Меня бабушка заставляла адрес учить, ну, чтобы я не потерялась, – вмешалась в разговор до сих пор молчавшая Танька.
– Хорошо! – Он вдруг представил, что могла бы вот так потеряться и его любимая дочка, и если бы встретилась ей на пути такая вот неравнодушная девушка, как Юля, – это была бы просто удача! – Хорошо. Завтра к трем я вас вместе жду, только без журналистских глупостей, пожалуйста.
Юлька поцеловала девочку в щеку и воскликнула:
– Танюшка, у нас с тобой только сутки, но энергичные люди могут за это время сделать много! Аванесов, спасибо, вы настоящий товарищ!
Черт возьми, слышать это ему было приятно. А теперь Руслан Аванесов спешил на встречу с Елизаветой Красновской.
После рассказа журналистки Фаи он запросил все фотографии семьи Бельстонов и Красновских. Фая, когда ее попросили посмотреть, нет ли на предъявленных фото той девушки, что плакала в туалете, уверенно показала на Елизавету.
– Это она, точно!
Дверь открыла мать и удивленно сказала:
– Это опять вы? Проходите, Лиза дома.
Аванесов не удивился, когда девушка разнервничалась и раскричалась.
– Зачем мне какая-то очная ставка?! Я не отказываюсь, что плакала в туалете, не отказываюсь! Это мое личное дело, где мне плакать! Вы права не имеете!
– Да плачьте вы где хотите! – не выдержал Аванесов. – Но если после вашего визита находят окровавленного и полуживого Марка Бельстона, вопросы возникают сами собой!
– Когда он выгнал меня из своего кабинета, он был жив-здоров, и даже с румянцем на щеках.
Лиза повторила все, о чем ему уже рассказала Юля, в том числе и о мужчине, которого она видела со спины, только вот о беременности своей сестры умолчала. Руслан решил, что дальше погружаться в интимную тематику сестер смысла нет. Лиза не убивала Бельстона, но подписку о невыезде он у нее возьмет, и младшую сестру на беседу тоже пригласит. Похоже, что это загадки с одной грядки: утром взрывают машину любовницы Анны, а в обед нападают на самого Бельстона. Похоже, кто-то одним махом решил убрать парочку, и причину искать надо в милом семейном гнездышке Бельстонов.
Жену Марка Александровича зовут Соня, он уже договорился, что подъедет поговорить к ней домой. Понятно, что семейство намерено держать оборону, и враги, в число которых явно попал и он, будут всячески изгоняться с закрытой семейной территории.
Ох, не любил Аванесов такие «тихие семейки»! Все у них показушное, на поверхности – тишь да гладь, а внутрь копни – одни гнилушки, что остаются после пожара. Кстати, странное совпадение: коттеджный поселок, где проживают братья Бельстоны, так и называется – «Тишь да гладь». Чего только не придумают люди за чужие деньги!
Криминалист, молодой парень, принес долгожданные результаты экспертизы.
– Чем порадуют эксперты?
– Порадуют, порадуют. Есть интересная информация. Пальчики с подоконника, что напротив кабинета Бельстона, оказались в нашей базе. Охрин Василий Петрович, кличка «Охра», рецидивист, последний раз отбывал наказание за грабеж, освободился полгода назад. Вот как-то так.
«Ну, нам еще охров не хватало! Спасибо, товарищи эксперты! Как там говорила журналистка? Это какой-то другой сюжет. Он не вписывается в благополучную жизнь местного олигарха и «покровителя самолетов» Марка Бельстона. Но зачем-то ходил Охрин по коридору ДК! А может, он просто устроился плотником и давно встал на путь исправления, а Руслан морочит себе голову? Себе, да и всем другим…»
