Глава 15. Очень нужные знакомства

– Какой солнечный, хороший нынче день! – Бабушка на скамейке мечтательно закрыла глаза. У нее была кудрявая шапка волос, словно белое облако. Она присела рядом с Юлькой незаметно и явно хотела поговорить, что не входило в планы Сорневой.

Это был двор, где недавно взорвали машину Анны Красновской, и девушке хотелось просто посидеть здесь одной и проникнуться, почувствовать атмосферу. Обижать бабушку было тоже неловко, и Юля отделалась ничем не обязывающим:

– Угу.

– Вы, молодые, не цените время, торопитесь, бежите, не оглядываясь.

– Угу, – снова согласилась Юлька.

– А жизнь проходит мимо, и надо беречь каждый день.

Похоже, сосредоточиться не получится, и Сорнева собралась уже уходить, но тут бабушка произнесла:

– Взорвали ее машину, только черный ком и вспыхнул.

– А вы это видели? – замерла Юлька.

– Из окна, – спокойно ответила пожилая женщина, и белое облако волос медленно закачалось.

Теперь Сорнева никуда уходить не собиралась. Как оказалось, окна бабушки выходят аккурат во двор, где как раз и случилось происшествие. Она отчетливо видела клубы дыма и еще маленькую девчонку, которая сначала от испуга прижалась к мусорному баку, а потом быстро убежала.

– А кого-нибудь еще вы видели? – поинтересовалась Юля.

– Девочку и дым, больше ничего, – уверенно сказала бабушка. – Девчонку я часто здесь вижу, иногда с мальчишками. А пацаны вон там, на стройке, сегодня с утра прыгали. – Она махнула куда-то за дома.

Юлька вскочила со скамейки, рассказ про девочку отчего-то показался ей очень важным.

– Где, говорите, стройка?

– Да за вторым домом сразу, иди, не ошибешься.

Юлька отправилась в нужном направлении, думая о том, что ей во что бы то ни стало надо сейчас разыскать Анну Красновскую, потому что в этом городе – странные порядки: генеральных директоров бьют по голове, а у их пассий взрываются машины. Материал для газеты будет отличный: чтобы в одном городе, в один день произошли такие события, нужно очень постараться!

Мальчишку она увидела не сразу, он сидел на краю территории, верхом на шине, и ковырял палкой в песке, а когда Юлька подошла поближе, не удивился, только спросил:

– Че надо? – готовый мгновенно исчезнуть с ее глаз.

– Мне поговорить, не бойся.

– А че мне тебя бояться? У тебя колбаса есть?

– Колбаса? – растерялась Юля. – С собой нет. Но если хочешь, тут рядом кафе, можем поесть.

– Поесть? – Он недоверчиво посмотрел на нее.

– Да, я приглашаю тебя в кафе.

– Ты из полиции?

– Нет, я из газеты, живу в другом городе.

– А-а-а, раз из другого города, тогда можно в кафе. Меня Тимкой звать.

– А меня Юля. Скажи, а девочка в вашей компании есть?

– Танька, что ли?

– Давай ее в кафе возьмем.

– Давай, раз тебе не жалко, – согласился Тимка. – Счас.

Мальчик слез с шины и исчез, словно провалился сквозь землю. Через несколько минут два детских силуэта появились совсем с другой стороны и приблизились к Юльке.

– Это Танька. Только давай в кафе к базару пройдем, это рядом. Там очень вкусно кормят.

– К базару так к базару, – согласилась Сорнева.

Юля заметила, что девочка одета как-то неважно: платье было заношенное, да и у наброшенной на плечи кофточки разлохматились рукава, и нитки торчали во все стороны.

В кафе Юля посадила своих новых знакомых за стол и набрала полный поднос еды. Они ели молча. Юлька думала о том, что бабушка могла ошибаться, и вообще это не та девочка, да еще мальчик в придачу, какой-то нынче приступ благотворительности.

– Ешь, не стесняйся. – Юля подвинула девочке тарелку поближе, а сама набрала номер Анны Красновской. Женский голос уверенно сообщил, что «абонент временно недоступен».

Журналисту известно, что у любой информации тоже есть свойства: достоверность, точность и своевременность. Информация имеет особенность устаревать, скисать и протухать, а «подпорченный товар» читателю не сбыть. Словом, пока скандал с фестивалем на слуху, публикацию прочтут, а потом, потом Заурский даже разговаривать с автором не станет. Юлька подумала, что в гостинице она наконец доберется до писем и, несомненно, выудит что-нибудь интересное. Такой нужный ей абонент – Красновская – продолжал оставаться недосягаемым.

– Что за город у вас, Таня! – в сердцах воскликнула Юлька. – Людей по голове бьют, машины взрывают, на звонки не отвечают! Как ты тут живешь?!

– Взрывают, – согласилась девочка. – Сначала следят за красивой хозяйкой, а потом – раз, что-то прикрепляют к машине, и бабах – взрыв, как в кино. Хорошо, что она убежала.

«Значит, это та девочка», – сказала себе Юлька.

Тимка продолжал молча жевать.

– А ты откуда про это знаешь? Про взрыв, – осторожно спросила Юля.

– Видела я – и дядьку, что машину взорвал, и тетку красивую, которая со двора сбежала. Машина как жахнет, а она как побежит! Кино просто, дым, огонь, – невозмутимо рассказывала Таня.

– А когда это случилось?

– Да сегодня утром, в центре.

– Ты там, рядом была? – не веря своим ушам, спросила Юля.

– Во дворе я была, где же мне еще быть? Там скамейка большая, удобная, и мусорный бак большой, за ним спрятаться можно.

При чем тут скамейка, мусорка – Юлька не поняла, но боялась лишний раз пошевелиться, чтобы не спугнуть нечаянную свидетельницу того самого взрыва, от которого пострадала Красновская. Не каждый же день по утрам в городе взрывают машины! Она себя одернула.

«Может, это просто дурацкое совпадение? Сон наяву? Я думаю про этот взрыв, начинаю вслух об этом говорить. И девочка… Не может быть. А может, она все придумывает, ведь дети в ее возрасте большие фантазеры?

Юлька не сразу заметила, что за столом на одного человека стало меньше, Тимка словно испарился.

– А мальчик где? – испуганно спросила Сорнева.

– Да не волнуйся, не пропадет он. Поел и пошел по своим делам. У него родная бабка на базаре торгует, ему есть куда идти.

– Таня, только ты не уходи, пожалуйста. Мне еще поговорить с тобой надо.

– Говори. – Девочка пожала плечами.

– А где твои родители?

Девочка тут же насупилась и как отрезала:

– Нет у меня родителей.

– Ребенок не может быть без родителей.

– Я взрослая и самостоятельная. Я сама по себе.

Юлька на мгновение даже растерялась – она раньше не встречала таких маленьких девочек, которые были «сами по себе».

– Но должны ведь быть у тебя папа и мама?

– Мама умерла, бабушка тоже. Больше у меня никого не было. Не было у меня папы.

– Ну где-то же он должен быть.

– Не знаю. – Таня пожала плечами.

– А где ты живешь?

– Днем гуляю, ночью – в колодце молокозавода. Я привыкла.

Чувство жалости к ребенку накатило на Юльку так, что защипало в носу и в глазах.

– Знаешь, – доверительно сказала она девочке, – у меня тоже мама умерла, поэтому я тебя хорошо понимаю. Давай пока пойдем ко мне в гостиницу, я ведь приехала в ваш город на несколько дней и живу в гостинице, а там посмотрим, что дальше делать.

– А ты меня в полицию не сдашь?

– Нет, не сдам.

– Хорошо, пошли. – И Танька протянула ей маленькую, всю в цыпках, ладошку.

В вестибюле гостиницы дежурная даже не обратила внимания на то, что Юля пришла не одна. В номере было тихо и уютно, Юля взяла с тумбочки коробку конфет.

– Давай будем сейчас чай пить.

– Да у меня уже места нету! – Танька постучала кулаком по животу. – А у тебя правда мама умерла?

– Правда. Я выросла с папой. Ты мне расскажи о себе, Таня. Я журналист, может, помогу тебе чем, найдем твоих родных.

– Я в детский дом не пойду. Лучше в колодце жить.

– Я про детский дом тебе ничего не говорила. Может, у нас получится найти сестру какую-нибудь мамы, родственников много бывает – дяди, тети, троюродные братья и сестры.

– Не знаю, я не думала.

– А ты подумай. Это лучше, чем по колодцам скитаться. Давай-ка сначала рассказывай все.

Юлька слушала девочку внимательно и думала о том, почему маленькому человечку выпало столько испытаний и как она может помочь Тане обрести родных или приемную семью. Оставлять девочку одну никак нельзя. Когда Танька дошла до происшествия во дворе со взрывом машины и пересказала все в деталях, Юля не выдержала.

– Таня, ты точно видела мужчину, который подходил к машине и что-то подложил туда?

– Точно, я его хорошо видела. Лицо у него злое. И девушку видела, которая после взрыва убежала. Вскрикнула и убежала.

– А мужчина?

– А он на дальней скамеечке сидел и смотрел, как машина горит.

– То есть ты его запомнила?!

– Ну, как тебя! – Танька на секунду задумалась. – Хочешь, я его нарисую?

– Как нарисуешь? – не поняла Сорнева. Девочка ставила ее в тупик.

– Карандашом на бумаге.

– Давай! – Юлька протянула ей бумагу и карандаш.

Таня рисовала долго, и ее язычок от усердия высовывался изо рта.

– Ну вот, вроде похож.

– Ну, ты даешь! – присвистнула Юлька. – Ты рисуешь, как настоящий художник!

– Я немного в художке училась, когда мама жива была. Она мне говорила, что я могу художником стать.

На бумаге был изображен мужчина с крупным носом и прищуренными глазами, причем прорисованы были не только большие глаза, но и мелкие морщинки вокруг глаз.

– Какая ты умничка, Таня! Ты его так хорошо запомнила?

– У меня память как у художника. Только я давно не рисовала.

– Ты не представляешь, как ты мне помогла! Я как раз ищу женщину, у которой взорвали машину, пишу об этом и твой рисунок обязательно использую в материале. Давай мы договоримся, что ты идешь в ванну, а потом ложишься спать.

– Я люблю ванну, – задумчиво сказала девочка, – только я давно там не мылась.

– Таня, Танечка, сейчас мы это все исправим. А завтра я куплю тебе новую одежду, и будем думать, как тебе помочь.

– Как ты мне поможешь, если мама и бабушка умерли? Назад они не вернутся.

– Мы с тобой обязательно что-нибудь придумаем!

Юля сама верила в то, о чем говорила. Но всеми вопросами девочки она будет заниматься завтра, а сегодня еще надо поработать.

– Ты опять вляпалась, – подытожила она сегодняшний день.

Условия, в которых оказалась Юля, конечно, отличались от спокойного, нормального течения жизни.

– Экстремалка! Пожарные и пилоты могут отдыхать! – ласково сказала она своему отражению в зеркале. Читатели ее любимой газеты, утомленные повседневными проблемами, с удовольствием узнают о ее приключениях, но ей-то что-то нужно делать дальше! Девочку она оставить не может, да и уехать просто так, не получив ответа, кто покушался на Бельстона, – тоже нельзя.

Телефон Красновской по-прежнему молчал, теперь у Юли остался только запасной вариант, который казался единственно верным. Она набрала телефон сестры потерпевшей, Елизаветы Красновской.

– Здравствуйте, это из пресс-службы «Грин-авиа». Мы не можем дозвониться до вашей сестры, она на крайний случай оставляла ваш номер. Можно пригласить ее к телефону?

– Здравствуйте, Анна взяла отпуск на неделю. Удивительно, что вы не в курсе. Ее нет в городе, извините.

Это был полный отлуп, как говаривал шолоховский дедушка Щукарь. А то, что ей пришлось солгать, Юльку не беспокоило. Когда журналист искажает факты – это уже не журналистика, а политтехнология. В ее же ситуации все средства хороши. Следующий звонок был Оле Виноградовой.

– Оля! Ты единственная, кто мне может в этом городе помочь! Оль, как хочешь, выручай меня!

– Сорнева!

– А когда ты у меня курсовую по расследовательской журналистике списывала, я тебе была Юлечка! – обиделась Юлька. – Я дозвонилась до Лизы, она говорит, что Аня уехала, думаю, что врет. Лиза знает, где Аня, у меня сомнений нет. Журналистская интуиция, если хочешь. Ты ведь знаешь подруг своей одноклассницы, окружение Лизы. Они должны где-то прятаться, в каком-нибудь тихом месте. Подумай, где мне Красновскую искать.

– Ой, навязалась ты на мою голову! И про курсовую вспомнила, а когда это было!

– Оля, ты попробуй. Я понимаю, что почти нереальное прошу, но ты попробуй, и если ничего не получится – пошли меня на фиг, и я успокоюсь.

Через пять минут Ольга Виноградова перезвонила.

– Ой, Сорнева! Надеюсь, что больше курсовой попрекать меня не будешь. Записывай адрес. Но только если скажешь, что это я…

– Никогда, Оля! Никогда! Клянусь родной газетой. Могила!