Глава 28

— Очень вкусно! — воскликнула Алина, наматывая на вилку макароны. — Хорошая вам идея в голову пришла. Поесть, когда нервничаешь, полезно.

— Представляю, как вы испугались, когда увидели подругу мертвой, — вздохнула я. — Вы давно знакомы?

Алина начала намазывать на кусок хлеба толстый слой масла.

— В клубе впервые встретились. Вера была студенткой, в медицинском училась, а я официанткой работала. Сейчас на меня без слез не взглянешь, но в молодости я была хорошенькая-прехорошенькая. Поэтому Гриша мне предложил…

Шафина примолкла.

— Кто такой Григорий? — живо поинтересовалась я.

— Он в клубе охранником служил, — пробормотала Алина.

И опять затихла, потом обхватила ладонями фужер с кофе и быстро заговорила.

Шафиной не повезло с младенчества. Девочку угораздило появиться на свет у сильно пьющей матери, которая могла оставить крошечную дочь одну на несколько дней в квартире. Странно, что крошка не умерла от голода, когда лежала в пеленках, и непонятно, почему не изуродовала себя, начав ходить, когда матери не было рядом. Впрочем, присутствие в грязном холодном доме родительницы мало что могло изменить. Баба пила все, что попадалось ей на глаза. Некоторым деткам, растущим сиротами при алкоголичках, везет, их забирают добрые соседи, сострадательные учителя, родители одноклассников. Но у Алины и на этой грядке не выросло ничего хорошего. В родном подъезде проживал народ, который мало чем отличался от ее матушки, педагоги махнули рукой на вечно голодную ученицу, а добрые мамы других ребят бегали к директрисе с требованием: «Уберите от нас эту шваль, наши детки от нее плохого наберутся».

Из-за хронического недоедания Алина была низкого роста и в девятом классе выглядела максимум на одиннадцать лет. Любимые дети правильных родителей презирали маленькую нищенку, обзывали ее, били. Другая бы бросила учебу и пошла по стопам матери. Но у Алины, несмотря на отсутствие какого-либо воспитания, были не пойми откуда взявшиеся строгие принципы. «Никогда не стану такой, как мать» — так звучал девиз подростка.

Алина прервала повествование и стала пить кофе. А меня вдруг осенило. Алина! Маленькая, худенькая, похожая на девочку. Приехала в Москву из провинции. Сейчас она назвала свою фамилию: Шафина. Но если вспомнить рассказ Корделии о появлении в их с Таней доме Алины Шкафиной, которая утверждала, что она родила ребенка от погибшего Анатолия, маленькой, тощенькой, похожей на подростка… Шафина — Шкафина! Я беседую с матерью внука Татьяны Рябовой. Просто Алина не стала сообщать мне свою настоящую фамилию.

Девушка поставила пустой стакан на стол и продолжила рассказ о своей судьбе…

За гимназию Алина держалась по двум причинам. Ей требовался документ об окончании девяти классов. Без него красивый жизненный план, который она составила, не мог осуществиться. Алина пообещала себе, что, оставив за плечами девятилетку, отправится в Москву учиться на… нет, не на актрису, о подобном Шкафина даже не мечтала. Где красавицы с экрана и из телевизора и где она? Девочка хотела выучиться на мастера по маникюру. Эта работа казалась ей волшебно прекрасной. Сидишь в теплом помещении, а не прыгаешь на местном рынке, где Алина сейчас, трясясь от холода, перебирает гнилые овощи. Вокруг красивые, радостные люди, они дают мастеру чаевые. Рядом нет злых торговцев, которые осыпают ее бранными словами, норовят толкнуть, ударить. Шкафина молча переносила все обиды и была счастлива. Да, на базаре плохой народ, но за работу давали деньги. А в местном секонд-хенде, где тряпками торговали на вес, бывали дни утилизации, и тогда владелец говорил девочке:

— Эй ты, швабра. Выпри кучу дерьма на помойку.

После этих слов в душе Алины вспыхивало ликование. Она молча уносила мешки в подсобку, рылась в них, находила там прекрасные, с ее точки зрения, наряды и замирала от счастья. Заработанные на рынке копейки Шкафина копила, на еду не тратила, питалась тем, что подбирала у прилавков, надевала одежду из секонд-хенда, ту, что похуже, а платья получше вешала в шкаф. В них она собиралась ходить в Москве. Был еще один повод для радости. Алина выглядела такой крохотной, такой тощей, такой некрасивой, что даже местные кавказцы, которые приставали ко всем бабам, не обращали на нее ни малейшего внимания, она считалась антисексуальным объектом.

Если твердо идти по направлению к мечте, то все получится. Алина оказалась в столице и спустя пару недель после приезда пристроилась в салон красоты уборщицей. Учить мастерству ее никто бесплатно не собирался, зато среди клиентов оказались милые люди. Кое-кто из дам принес поломойке одежду своих выросших детей, Шкафина стала прилично выглядеть. Потом владелец ночного клуба, который регулярно приходил красить волосы в безумный оранжевый цвет, взял ее в свое заведение официанткой. Зарплата там была приличная, Алина начала копить рубли на обучение. В клубе девушка встретила охранника Гришу, у них случилась любовь. Парень оказался профессиональным эротоманом с буйной фантазией во всем, что касалось сексуальных утех. До невозможности стеснительная Алина, которая вначале просила любовника гасить свет, быстро раскрепостилась, научилась у Гриши всяким штучкам. Жила пара в комнате, которая принадлежала секьюрити. В соседях у него был лишь один полубезумный дед, который, увидев любовников в семь утра на пороге, мигом спрашивал:

— Ребятки, сегодня вкусного поесть принесли?

Получив коробочку с едой, которую официантка для него набрала в клубе, старичок исчезал в своей норе и больше не показывался. Гриша и Алина любили приводить к себе кого хотели, им очень нравился секс втроем, вчетвером. Партнеров по развлечению они всегда находили в клубе. Только не подумайте, что пара продавалась за деньги. Ни в коем случае. Постельные развлечения никогда не были заработком.

Однажды Алина в клубе познакомилась с посетителями Верой и Толей. Вечер завершился в коммуналке у Гриши. Четверка поняла, что они созданы друг для друга. Встречи стали повторяться, но уже на квартире у Анатолия. Вера очень нравилась Алине. Галкина имела богатых родителей, училась на врача, она могла бы задирать нос перед простой официанткой, но никогда не кичилась своим положением. Верочка приносила Шкафиной одежду, совала ей деньги, у Алины впервые в жизни появилась подруга. Любимая. Очень любимая. Ради Веруси Шкафина могла совершить любой поступок. Толя был молчаливый, мог за весь вечер сказать всего пару слов. Вера говорила, что любовник — художник, писатель. Было понятно, что хмурый юноша очень нравится Верочке, и Алина, которая постоянно оказывалась в одной постели с ними, понимала почему. В игрищах на матрасе бука Толя был намного лучше и искуснее Гриши. Перед тем как раздеться, Рябов давал всем что-то похожее на сироп. Выпив содержимое маленькой чашки, Алина теряла голову. Нет, она не становилась пьяной, все ощущения усиливались во много раз. Спустя некоторое время Шкафина догадалась спросить:

— Что мы пьем?

— Это не наркота, — как всегда, коротко ответил любовник Веры, — не привыкнешь. Придумал это мой прадед, описал рецепт в одной из своих книг.

— Вау! Он писатель, — восхитилась Шкафина.

У Анатолия загорелись глаза, и он неожиданно произнес страстную длинную речь, рассказал о своем предке, который писал книги о стране викхов, где живут странные существа.

— Думают, что он ее придумал, — вещал Рябов, — но нет. Степан Михайлович постоянно посещал государство викхов, чтобы попасть в него, нужно употребить это зелье, но не в таких количествах, как мы принимаем, в большей дозе. Только сразу с нее начинать нельзя. Я приучался потихоньку. Вам даю чуть-чуть для кайфа, а себе, когда иду к викхам, полную меру.

Шкафина, которая категорически не желала связываться с дурью, услышала лишь то, что «сироп» не имеет отношения к запрещенным препаратам, и успокоилась. Четверка прекрасно проводила время. Даже Анатолий слегка оттаял и стал делиться своими планами, рассказал, что пишет продолжение романов прадеда. Угрюмый парень стал нравиться Алине, она ловила себя на мысли, что с ним намного интереснее, чем с Гришей. Если уж быть совсем честной, то вот правда: она влюбилась в Рябова. Но Алина свои чувства скрывала, она не хотела обидеть Гришу и Веру.