Всю ночь я не спала, пытаясь придумать план действий. Джуд и родители будут ждать меня не раньше пятницы и до тех пор ничего не заподозрят. Однако другие пассажиры решат, что я не вернулась на борт. Забьют ли они тревогу? Или Буллмер объяснит мое исчезновение – скажет, что пришлось остаться в Тронхейме? Что надумала раньше вернуться домой?

Кто же забеспокоится и начнет задавать вопросы? На Коула, Хлою и большинство других пассажиров я особо не надеялась. Они меня не знали. Они не в курсе, как связаться с моей семьей, и наверняка удовлетворятся объяснением, которое предоставит им Буллмер.

А Бен? Он поймет, что умотать рано утром в Тронхейм, не сказав ни слова, не в моем духе. Но я не была в нем уверена. В обычной ситуации он связался бы с Джудом или моими родителями, однако мы с ним распрощались не на самой приятной ноте. Я практически назвала его пособником убийцы, так что Бен вполне справедливо злится на меня и, пожалуй, не удивится тому, что я молча покинула судно.

Из остальных гостей оставалось рассчитывать на Тину, и я, скрестив пальцы, надеялась, что она свяжется с Роуэн, заметив мое отсутствие. Но стоило ли полагаться только на этот скромный шанс?

Нет.

Настало утро. Я так и не сомкнула глаз, зато поняла, что делать, и когда в дверь постучали, я была готова.

– Войдите, – сказала я. Дверь скрипнула, девушка осторожно просунула голову внутрь и увидела, что я, чистая и умытая, спокойно сижу на кровати с книжкой в руках. – Привет.

Она поставила поднос с едой на пол. На этот раз она была одета под Анне – голова укрыта платком, нет нарисованных бровей, – но движения были ее, она двигалась как девушка из десятой каюты: нетерпеливо бросила поднос и тут же выпрямилась.

– И тебе привет, – отозвалась девушка. Голос ее тоже изменился, прежде четкие согласные звучали смазанно. – Закончила? – спросила она, показывая на книгу.

– Да, можешь принести еще одну?

– Какую?

– Не знаю, любую. На твой выбор.

– Ладно. – Она протянула руку, и я подала ей книгу Сильвии Плат, собираясь с духом для следующей реплики. – Прости, – робко добавила я. – За поднос.

Она улыбнулась, обнажив ровные белые зубы, во взгляде темных глаз мелькнуло озорство.

– Ничего страшного. Я бы поступила точно так же. Тем не менее поднос я заменила, больше ты меня не проведешь.

Я посмотрела на завтрак. Вместо тонкого пластмассового подноса был плотный резиновый, на таком подают напитки в баре, чтобы бокалы не скользили.

– Наверное, жаловаться я не вправе…

– Таблетка на блюдце. За хорошее поведение, не забывай.

Я кивнула, а девушка повернулась к выходу. Я нервно сглотнула. Надо было остановить ее, что-то сказать. Что угодно, лишь бы выбраться из клетки.

– Как тебя зовут? – в отчаянии спросила я.

Она обернулась и подозрительно посмотрела на меня.

– Что?

– Я знаю, что ты не Анне. Я поняла по глазам. В первый вечер у Анне были серые глаза. А у тебя другие. В остальном очень убедительно. Отличная из тебя актриса.

На ее лице ничего не отразилось, и я уже подумала, что сейчас она выбежит из каюты и оставит меня здесь одну еще часов на двенадцать. Я, словно рыбак, тащила огромную рыбу на тонкой леске, и, хотя мышцы сводило от напряжения, дергать было нельзя.

– Если я ошибаюсь… – осторожно добавила я.

– Заткнись. – Теперь она напоминала разъяренную львицу. Лицо исказилось от гнева, темные глаза наполнились злобой и недоверием.

– Прости, – робко сказала я. – Я не… Да какая, собственно, разница? Мне отсюда не выбраться. Кому я могу рассказать?

– Черт. Ты понимаешь, что сама роешь себе могилу? – с горечью спросила девушка.

Я кивнула. Я поняла это еще несколько дней назад. В чем бы она себя ни уверяла – и в чем бы я ни старалась заверить себя, – из этой каморки я выберусь только одним способом.

– Вряд ли Ричард даст мне уйти, – сказала я. – Ты ведь это и сама знаешь. Так что не важно, назовешь ты мне свое имя или нет.

Ее лицо побледнело.

– Ты все испортила, черт возьми. Зачем ты лезла не в свое дело?

– Я хотела помочь! – Я не собиралась кричать, но в крошечном помещении мои слова раздались пугающе громко. Сглотнув, я добавила тихо: – Как ты не поймешь? Я пыталась помочь тебе.

– Зачем? – Это был не только вопрос, но и крик безысходности. – Зачем? Ты едва меня знала, зачем ты продолжала копать?

– Потому что я отлично представляю, каково это – быть на твоем месте! Каково проснуться среди ночи от страха за свою жизнь.

– Но я не была на этом месте, – огрызнулась она и подступила ко мне так близко, что я разглядела крошечные волоски ее заново отрастающих бровей. – Никогда не была.

– Еще будешь, – сказала я, глядя ей прямо в глаза и не давая отвести взгляд. – Думаешь, что первым делом сделает Ричард, получив деньги Анне? Обезопасит себя.

– Заткнись! Ты понятия не имеешь, о чем говоришь. Он хороший человек. Он меня любит.

Я встала и оказалась с ней лицом к лицу.

– Он пудрит тебе мозги, и ты это знаешь. – Руки у меня тряслись. Если все пойдет не так, она запрет дверь и больше не вернется. Я должна заставить ее осознать происходящее – ради нас обеих. Если она уйдет сейчас, мы обе, скорее всего, погибнем. – Если бы он любил тебя, то не стал бы бить и заставлять одеваться его погибшей женой. Ради чего, по-твоему, весь этот цирк? Ради того, чтобы быть с тобой? Нет, иначе бы он получил развод и вы ушли бы вместе в лучах закатного солнца. Но Анне забрала бы все деньги. Наследницы миллиардных состояний не выходят замуж без брачного договора.

– Замолчи! – Она трясла головой, закрыв уши руками. – Думаешь, мы хотели, чтобы все вот так вышло?

– Серьезно? Неужели он случайно влюбился в девушку, поразительно похожую на Анне?.. Он так планировал с самого начала. Ты для него – просто средство достижения цели.

– Что ты можешь знать!.. – рявкнула она, затем отошла к стене с ложным окном и снова вернулась. От усталого спокойствия Анне ничего не осталось – теперь девушку переполняли страх и ярость.

– Все эти деньги, только без контроля жены – из-за болезни Анне мысль об этом все чаще посещала его, и Ричарду понравилась идея о таком будущем – без Анне, но с деньгами. И когда доктора дали ей временную передышку, он не захотел отступать – так ведь? А потом увидел тебя, и – бах! – сложился план. Где он подцепил тебя, в баре? Нет, погоди… – Я вспомнила снимок на фотоаппарате Коула. – В его клубе, да?

– Ты ничего не знаешь! НИЧЕГО!

Держа под мышкой книгу, она трясущейся рукой отперла замок, выбежала из каморки и хлопнула дверью. В замке провернулся ключ. Затем еще одна хлопнувшая дверь, а после этого – тишина.

Я села на койку. Удалось мне завоевать ее доверие, заставив усомниться в Ричарде? Или сейчас она бежит наверх, чтобы пересказать ему наш разговор?.. Остается лишь ждать.

Пробегали часы, а она все не возвращалась.

Когда она не принесла ужин и желудок сжало от голода, я начала подозревать, что совершила ужасную ошибку.