Глава 21
Собираясь к ужину, я словно наносила боевой раскрас, слой за слоем создавая профессиональную маску, которая поможет мне выдержать этот вечер.
Мне очень хотелось свернуться под одеялом. Мысль о том, что придется вести светскую беседу с людьми, среди которых может находиться убийца, и есть блюда, возможно приготовленные тем, кто вчера убил женщину, казалась пугающей и совершенно нереальной.
Однако упрямая часть меня отказывалась сдаваться. Нанося перед зеркалом в ванной тушь, одолженную у Хлои, я попыталась разглядеть в отражении ту обозленную девчонку, готовую бороться за свои идеалы, которая пятнадцать лет назад начала учиться на журналиста, и вспомнила, как я мечтала стать репортером, расследующим преступления, и изменить мир. Вместо этого я стала писать о путешествиях в «Велосити», чтобы было чем платить по счетам, и, вопреки самой себе, полюбила свое занятие – даже начала радоваться всяким бонусам и мечтать, что однажды я, как Роуэн, буду заправлять собственным журналом. В этом не было ничего плохого, я не стыдилась своего положения; как и большинство людей, я согласилась на работу там, где ее предлагали, и старалась выполнить ее как можно лучше. Но как смотреть в глаза той девчонке, если я боюсь выйти из каюты и расследовать дело, которое разворачивается прямо у меня перед носом?
Я восхищалась женщинами, которые ведут репортажи из зон военных действий, журналистами, которые уличают коррупционеров и идут в тюрьму, лишь бы не раскрывать свои источники, рискуют жизнью ради истины. Не представляю, чтобы знаменитые военные корреспонденты, такие как Марта Геллхорн или Кейт Ади, перестали бы «копаться» и спрятались у себя в номере из-за страха вскрыть правду.
«ХВАТИТ КОПАТЬСЯ» – надпись на зеркале отпечаталась в моей памяти. В завершение макияжа я слегка намазала губы блеском и, подув на зеркало, написала на запотевшем кусочке: «НЕТ».
Закрыв за собой дверь в ванную и надев вечерние туфли, я с некоторым эгоизмом подумала, что среди людей мне будет безопаснее. Никто не причинит мне вреда при полном зале свидетелей.
Я расправляла платье, когда в дверь вдруг постучали.
– Кто там? – спросила я.
– Это Карла, мисс Блэклок.
Я открыла дверь. Карла улыбалась и, как всегда, выглядела немного удивленно.
– Добрый вечер, мисс Блэклок. Хотела напомнить, что ужин через десять минут, а напитки уже подают в салоне Линдгрен. Присоединяйтесь.
– Спасибо, – сказала я и, когда она уже собиралась уходить, вдруг окликнула ее: – Карла?
– Да? – Она обернулась и подняла брови. – Я могу вам чем-то еще помочь?
– Не знаю… – Я сделала глубокий вдох, думая, как бы лучше выразиться. – Когда мы встречались на палубе для работников судна, мне показалось, будто вы что-то недоговариваете. Не хотите о чем-то говорить в присутствии мисс Лидман. Завтра я сойду в Тронхейме и пойду в полицию, чтобы сообщить об увиденном, и если вы хоть что-нибудь хотите мне рассказать, сейчас самое время. Ваше заявление будет анонимным. – Я снова вспомнила про Марту Геллхорн и Кейт Ади, на которых я когда-то хотела быть похожа. – Вы ведь знаете, что я журналист. – Я постаралась добавить тону убедительности. – Мы не раскрываем источники.
Карла промолчала.
– Карла?
На мгновение мне показалось, что на ее голубых глазах выступили слезы, но она их сморгнула.
– Я не… – Карла замолчала и едва слышно пробормотала что-то на своем языке.
– Все в порядке. Можешь мне довериться. Обещаю, я никому не скажу. Ты кого-то боишься?
– Дело не в этом, – печальным тоном ответила она. – Мне просто жалко вас. Йоханн говорит, что вы все придумали, что у вас… как это… паранойя и что вы… добиваетесь внимания. Я не верю. Я считаю, что вы хороший человек, мисс Блэклок, и вы верите в то, что говорите. Но нам нужна эта работа. Если полиция скажет, что на борту случилось что-то плохое, никто не захочет с нами путешествовать, а найти другую работу нелегко. Мне нужны деньги, у меня дома маленький сын, Эрик, он сейчас с моей мамой. Если кто-то разрешил подруге воспользоваться пустой каютой, это ведь не значит, что ее убили.
Карла отвернулась.
– Погоди-ка. – Я взяла ее за руку, чтобы не дать уйти. – Что ты сказала? Там была девушка? Кто-то тайно провел ее на борт?
– Не знаю. – Карла вырвалась из моей хватки. – Прошу вас, мисс Блэклок, не надо создавать неприятности.
Она побежала по коридору к выходу для персонала, набрала код на двери и скрылась за ней.
По дороге в салон Линдгрен я мысленно прокручивала в голове наш разговор, пытаясь понять, что Карла имела в виду. Она на самом деле видела кого-то в каюте – или подозревала, что кто-то там был?
Перед входом в салон я тайком проверила телефон, не теряя надежды, что мы скоро будем ближе к суше и появится сигнал. Увы. Когда я убирала телефон в вечернюю сумочку, ко мне вдруг подошла Камилла Лидман.
– Хотите оставить у меня свою сумочку? – спросила она.
– Нет, не надо, – покачала я головой.
В настройках я поставила оповещение при подключении к сети в роуминге. Если телефон запищит, он должен быть рядом со мной, чтобы я могла немедленно им воспользоваться.
– Как скажете. Могу я предложить вам шампанского?
Камилла показала на небольшой поднос у входа, я кивнула и взяла фужер. Завтра я должна проснуться со свежей головой, но один бокал для храбрости не помешает.
– Хотела сообщить, мисс Блэклок, – добавила она, – что сегодняшняя встреча по поводу северного сияния отменена.
Я удивленно посмотрела на Камиллу и поняла, что опять забыла свериться с расписанием мероприятий.
– После ужина должна была состояться презентация по северному сиянию, – объясняла она, заметив мое удивление. – Лорд Буллмер собирался произнести речь и показать фотографии мистера Ледерера… К сожалению, у лорда Буллмера появились неотложные дела, а мистер Ледерер повредил руку, так что встречу перенесли на завтра – она состоится по возвращении группы из Тронхейма.
Я снова кивнула и заглянула в зал.
Как и сказала Камилла, Буллмера и Коула не было. Хлою я тоже не увидела – Ларс пояснил, что она неважно себя чувствует и осталась отдыхать в каюте. Хотя Анне выглядела бледной, на ужин она пришла. Когда она поднесла бокал к губам, платье соскользнуло с плеча, обнажив темный синяк на ключице. Анне заметила мой взгляд и застенчиво улыбнулась.
– Знаю, выглядит жутко, да? Просто поскользнулась в душе, но сейчас синяки у меня появляются даже от небольшого ушиба. К сожалению, таков побочный эффект химиотерапии.
Когда стали рассаживаться, Бен предложил сесть рядом с ним, напротив Арчера, однако я сделала вид, что не заметила, и устроилась рядом с Оуэном Уайтом. Он что-то втолковывал Тине о мире финансов и о своей роли в инвестиционной компании.
Прислушиваясь одновременно и к их беседе, и к остальным разговорам за столом, я вдруг поняла, что что-то изменилось. Оуэн теперь говорил тихо, будто не хотел, чтобы их подслушали.
– …Если честно, нет, – признавался он Тине. – Я не уверен в окупаемости проекта – это все-таки очень узкая область инвестиций. Но Буллмер без труда найдет других заинтересованных инвесторов. Да у него и у самого с финансами все в порядке, точнее, у Анне, он спокойно может ждать подходящего инвестора. Жаль, что Солберг не приехал, это как раз по его части.
Тина с понимающим видом закивала, а потом они сменили тему разговора – стали беседовать о том, в каких странах они оба отдыхали и что за кислотно-зеленые кубики из желе вместе с какой-то непонятной массой подали нам на тарелках. Непонятной массой, кажется, были водоросли. Я окинула зал взглядом. Арчер рассказывал что-то Бену и громко хохотал; видимо, он был пьян, галстук-бабочка уже съехал набок. Анне сидела за тем же столом и разговаривала с Ларсом. От ее слез, которые я видела днем, не осталось и следа, однако вид у Анне был обеспокоенный, а улыбка, когда она кивала в ответ на слова Ларса, натянутой.
– Рассматриваете нашу хозяйку? – раздался вдруг тихий голос. Александр, отпивая из своего бокала, добавил: – Загадочная женщина. На вид такая хрупкая, но, говорят, вся мощь Ричарда держится на ней. Железная хватка в бархатной перчатке. Видимо, обладание кучей денег в том возрасте, когда большинство детей пускают слюни в тарелку с хлопьями, закаляет характер.
– Вы хорошо ее знаете? – спросила я.
Александр покачал головой:
– Даже не знаком. Ричард практически живет в самолетах, а она редко выезжает из Норвегии. Для меня это дико – вы же знаете, я живу путешествиями и не представляю, как можно ограничиться маленькой, незначительной страной вроде Норвегии, когда тебя ждут рестораны и столицы всего мира. Черт, не попробовать молочного поросенка в «Эль Булли», не отведать блюд великолепной фьюжн-кухни в Бангкоке! Думаю, так на нее повлияло детство – родители погибли в авиакатастрофе, когда Анне было лет восемь или девять, после чего, оставшись на попечении бабушек и дедушек, все юношеские годы она моталась по европейским школам-интернатам. Тогда поневоле взрослую жизнь захочешь прожить иначе.
Александр взял вилку, и только мы начали есть, как у входа раздался шум и к столику неуверенным шагом подошел Коул.
– Мистер Ледерер! – Стюардесса поспешила принести ему свободный стул. – Мисс Блэклок, можно попросить вас немного…
Я отодвинула тарелку и свой стул. Коула усадили во главе стола, и он буквально рухнул на свое место – очевидно, уже порядком подшофе. Рука была перебинтована.
– Нет, шампанское я не буду, – сказал он, когда Ханни подошла к нему с подносом. – Мне скотч.
Ханни кивнула и поспешила за скотчем, а Коул откинулся на стуле и провел рукой по небритому лицу.
– Так жалко ваш фотоаппарат, – осторожно сказала я.
Коул нахмурился, и я поняла, что он жутко пьян.
– Да уж. И что хуже всего, я сам, черт возьми, виноват. Надо было сделать резервную копию.
– Снимки пропали?
– Не знаю, – пожал он плечами. – Скорее всего, да. В Лондоне есть спецы, которые попытаются извлечь с карты какие-нибудь данные, но у меня ни хрена не выходит, компьютер ее даже не читает.
– Очень вам сочувствую. – Спрашивать было не слишком разумно, но я решила, что терять мне нечего. – Там были только фотографии из круиза? Кажется, я видела снимок из другого места…
– Да, я поменял карты памяти, на этой были фото из «Магеллана», я снимал там пару недель назад.
«Магеллан» я знала – эксклюзивный мужской клуб на Пикадилли, место встреч дипломатов и «путешествующих джентльменов». Женщин в клуб не принимали, только пускали в качестве гостей – я пару раз посещала их мероприятия вместо Роуэн.
– Вы состоите в этом клубе? – поинтересовалась я.
– Черта с два! – фыркнул Коул. – Даже если меня примут, в чем я сомневаюсь, я сам не пойду. Слишком напыщенно – если не пускают в джинсах, это не для меня. Вот «Фронтлайн» – другое дело. Зато в «Магеллане» состоит Александр. И Буллмер. Ну, вы понимаете, надо либо источать пафос, либо быть чертовски богатым, а ко мне, к счастью, неприменимо ни то, ни другое.
Его последние слова раздались как раз в тот момент, когда дискуссия за столом притихла. В тишине они прозвучали чересчур громко. Кое-кто посмотрел в сторону Коула, а Анне бросила взгляд на стюардессу и кивнула, явно намекнув, чтобы ему подали сначала еду, а потом уже виски.
– Тогда что вы там делали? – намеренно тихо спросила я, будто это могло заставить Коула понизить тон.
– Снимал для «Харперс». – Ему принесли еду, и Коул начал глотать все подряд. – Запуск чего-то там. Не помню. Господи! – Он глянул на перевязанную руку, которой неуклюже держал вилку. – Чертовски больно. В Тронхеймский собор я завтра не пойду, направлюсь прямиком к врачу – пусть посмотрит и выпишет мне нормальные болеутоляющие.
После ужина все вышли с кофе в салон, и я оказалась рядом с Оуэном Уайтом – мы оба смотрели на туман. Он вежливо кивнул, но не спешил завязывать беседу. Интересно, что сделала бы Роуэн? Попыталась бы очаровать его? Или ушла поболтать с кем-то более выгодным для «Велосити», например с Арчером?
Я обернулась и взглянула на Арчера – очень пьяный, он зажал Ханни в углу, своей крупной фигурой загораживая ей выход. Ханни держала в руке кувшин с кофе и вежливо, но натянуто улыбалась. Она сказала Арчеру что-то и показала на кофейник, ища причину выбраться, однако он засмеялся и положил тяжелую руку на ее плечо с таким покровительственным видом, что у меня по телу пробежали мурашки.
Потом Ханни сказала ему что-то еще и проворно выскользнула. Вид у Арчера на мгновение стал глупым и обозленным, но он быстро забыл о произошедшем и пошел поговорить с Беном.
Вздохнув, я посмотрела на Оуэна Уайта, хотя не знаю, что именно выражал этот вздох – то ли я радовалась за Ханни, то ли смирялась с собственным нежеланием общаться с неприятными людьми даже ради карьеры.
Оуэн же казался довольно безобидным, и это обнадеживало; с другой стороны, я никак не могла понять, чем он может пригодиться «Велосити». Так или иначе, идти в другой конец зала мне не хотелось.
– Простите, – неловко начала я, – кажется, нас толком и не представили. Меня зовут Лора Блэклок. Я журналист, пишу о путешествиях.
– Оуэн Уайт, – кратко сказал он.
– Так что привело вас на «Аврору», мистер Уайт?
– Я работаю в инвестиционной компании. Думаю, Буллмер надеялся, что я порекомендую «Аврору» как инвестиционно привлекательный проект.
– А судя по вашему разговору с Тиной, это не так? – осторожно спросила я.
Признаваться в подслушивании было не совсем прилично, но я не удержалась. Уайт кивнул и, похоже, вовсе не обиделся.
– Именно. Должен признаться, это не моя специализация, но приглашение мне польстило, да и кто захочет упускать бесплатный круиз? Жаль, что не приехал Солберг.
– Он должен был занять десятую каюту, верно?
Оуэн кивнул. Я вдруг поняла, что понятия не имею, кто такой этот отсутствующий Солберг и почему он не приехал.
– А вы… вы его знаете? Солберга то есть?
– Да, и довольно неплохо. Работаем в одной сфере. Он в Норвегии, а у меня главный офис в Лондоне, однако деловой мир тесен. Постепенно узнаешь всех своих коллег и конкурентов. Полагаю, дело обстоит так же и с теми, кто пишет о путешествиях.
Улыбнувшись, Оуэн засунул в рот пирожное, а я, подтверждая правоту его слов, улыбнулась в ответ.
– Так почему же он не приехал, если это по его части?
Уайт промолчал, и я уже было подумала, что зашла слишком далеко со своими вопросами, но оказалось, он никак не мог проглотить пирожное.
– К нему вломились, – наконец ответил Оуэн, пережевывая орехи. – Ограбили дом, унесли паспорт. Впрочем, как я понял, главное в том, что жутко перепугались жена и дети. Что бы ни говорили о ведении бизнеса по-скандинавски… – он проглотил еще один большой кусок, – семью они всегда ставят на первое место. Боже, не советую есть нугу, если у вас не самые крепкие зубы. По-моему, у меня сейчас пломба вывалится.
– Боже! – Пока я обдумывала все услышанное, к нам подошел Александр. – Оуэн, только не говори, что ел нугу.
– Ел. – Оуэн сделал глоток кофе и прополоскал им рот, слегка морщась. – К моему сожалению.
– Им бы следовало предупреждать, что это опасно для зубов. Вы, – показал Александр на меня. – Потребуется журналистское расследование от «Велосити». Разоблачение тайных связей Ричарда Буллмера с индустрией эстетической стоматологии. Учитывая это и предыдущее происшествие, будущим пассажирам круизного лайнера будет очень нелегко получить медицинскую страховку!
– Какое предыдущее происшествие? – резко спросила я, пытаясь вспомнить, рассказывала ли я о чем-то Александру. Я была уверена, что ничего ему не говорила. Неужели Ларс пересказал ему беседу у джакузи? – Что вы имеете в виду?
– Ну как же, – ответил Александр, притворно округлив глаза, – Коул поранил руку. А вы о чем подумали?
После кофе все начали расходиться, Оуэн исчез, не попрощавшись, а Ларс ознаменовал свой уход громкой шуткой насчет Хлои. Буллмера по-прежнему не было видно, как и Анне.
– Не хотите пропустить бокальчик в баре? – предложила мне Тина, когда я поставила пустую чашку на стол. – Александр собирается побренчать на рояле.
– Ну… не знаю, – ответила я, все еще раздумывая над рассказом Оуэна об ограблении в доме Солберга. – Пожалуй, пойду спать.
– Бен? – промурлыкала Тина.
Бен посмотрел на меня.
– Ло? Проводить тебя до каюты?
– Не стоит, я сама.
Я уже почти дошла до выхода, как вдруг кто-то схватил меня за руку и развернул. Это был Бен.
– Эй, в чем дело? – тихо спросил он.
– Бен. – Позади него гости смеялись и увлеченно болтали, пока стюардессы убирали со столов. – Давай не здесь. Все в порядке.
– Тогда почему ты весь вечер так странно себя ведешь? Я занял тебе место, а ты сделала вид, что не видишь меня.
– Все нормально. – В висках запульсировало, словно нарастал едва сдерживаемый гнев.
– Я тебе не верю. Ну же, Ло, давай выкладывай.
– Ты мне соврал. – Слова вырвались яростным шепотом, и я даже не успела подумать, разумно ли его обвинять.
– Что? – Бен выглядел изумленным. – Я не врал!
– Неужели? – прошипела я. – Значит, ты не выходил из каюты, пока все остальные играли в покер?
– Нет! – Теперь уже он обернулся и посмотрел на других пассажиров. Тина поглядывала в нашу сторону, и Бен добавил, понизив голос: – Я не выходил… а, нет, погоди, я ходил за бумажником…
– Ты решительно заявил, что никто не покидал каюту. А потом я узнаю от Коула, что не только ты выходил, но и другие могли уйти, пока тебя не было.
– Да, я уходил, не помню, во сколько, но это было еще вечером, – пробормотал Бен. – Не в то время, о котором ты говорила.
– Тогда зачем врать?
– Я и не врал! Просто не подумал. Господи, Ло…
Я не дала ему закончить. Вырвалась из его хватки и поспешила в коридор, а Бен изумленно смотрел мне вслед.
Я была так поглощена мыслями о Бене, что, завернув за угол, на кого-то наткнулась. Это была Анне. Она стояла, прислонившись к стене, словно собиралась с духом – то ли чтобы вернуться к гостям, то ли уйти в каюту. Анне выглядела ужасно уставшей, лицо посерело, круги под глазами стали еще темнее.
– Ой, простите, пожалуйста! – выпалила я и, вспомнив о синяке на ее ключице, добавила: – Вы не ушиблись?
Анне улыбнулась, гладкая кожа вокруг рта сморщилась, но взгляд оставался безрадостным.
– Ничего страшного, я просто сильно устала. Иногда… – Она сглотнула, ее голос на мгновение дрогнул, безукоризненное английское произношение исчезло. – Иногда все это уже слишком – понимаете? Все только напоказ.
– Понимаю, – с сочувствием ответила я.
– Извините, я иду спать.
Я кивнула и направилась вниз по лестнице, которая вела к каютам на корме.
Я почти дошла до двери, когда сзади раздался раздраженный голос:
– Ло! Ло, стой, нельзя просто взять и уйти после таких обвинений.
Черт. Бен. Мне ужасно захотелось юркнуть в каюту и хлопнуть дверью, но я повернулась к нему, встав спиной к обшитой деревом стене.
– Я не обвиняла тебя. Просто рассказала о том, что услышала.
– Да ты практически намекнула, что подозреваешь меня! Мы же знаем друг друга больше десяти лет! Представляешь, каково это, когда ты обвиняешь меня во лжи?
В его голосе звучала искренняя обида, однако я запретила себе поддаваться. Когда мы были вместе, Бен любил использовать эту тактику в спорах, менять тему разговора и жаловаться, что это я ранила его чувства и веду себя неразумно. Снова и снова все заканчивалось моими извинениями за то, что я его расстроила, а на мои чувства никто не обращал внимания, и в итоге мы забывали, с чего вообще началась ссора. Больше я на такое не куплюсь.
– Я ни на что не намекаю. Я констатирую факты.
– Факты? Что за глупость!
– Глупость, значит? – Я сложила руки на груди.
– Ты ведешь себя как одержимая! Видишь опасность за каждым углом. Может, Нильссон…
Бен замолчал. Я впилась пальцами в мягкую вечернюю сумочку, чувствуя твердый корпус телефона под скользкими пайетками.
– Давай, продолжай. Может, Нильссон – что?
– Ничего.
– Может, Нильссон был прав? Может, я все выдумываю?
– Я этого не говорил.
– Но намекал, верно?
– Я просто хочу, чтобы ты отстранилась и мыслила здраво.
Я старалась не сорваться и улыбнулась.
– Я мыслю здраво, хотя отстраниться не прочь. – Я открыла каюту, зашла внутрь и хлопнула дверью у Бена перед носом.
– Ло! – крикнул он. Немного помолчав, позвал снова: – Ло!
Я молча заперла замок и накинула цепочку. Не выбив дверь, никто сюда не войдет. И уж точно не Бен Говард.
– Ло! – Он забарабанил в дверь. – Давай просто поговорим. Все как-то вышло из-под контроля. Хотя бы скажи, что ты завтра собираешься сообщить полиции? – Бен замолчал, ожидая моего ответа. – Ты вообще меня слушаешь?
Я бросила сумочку на кровать, сняла вечернее платье и пошла в ванную, закрылась там и пустила воду, чтобы заглушить его крики. Когда я наконец легла в обжигающе горячую ванну, слышен был только гул вытяжки. Слава богу. Видимо, он все-таки ушел.
Телефон я оставила в комнате, так что не знаю, долго ли я пробыла в ванной. Я почистила зубы, высушила волосы и надела белый халат, думая о том, как хорошо высплюсь и как четко и продуманно расскажу завтра все в полиции.
А потом… боже, от одной мысли об этом становилось легче… потом я сяду на автобус, или на поезд, или что там ходит в этом Тронхейме, и поеду в ближайший аэропорт, откуда полечу домой.
Выйдя из ванной, я задержала дыхание – все еще ожидала, что Бен опять начнет кричать и барабанить в дверь, но все было тихо. Я осторожно подошла к двери, неслышно ступая по плотному светлому ковру, и посмотрела в глазок. Никого. Если Бен не лежит на полу под дверью, значит, он ушел.
Выдохнув, я открыла брошенную на кровать сумочку, чтобы посмотреть время на телефоне и поставить будильник на завтра. Встану пораньше и сразу сойду с корабля.
Телефона в сумке не было.
Я вывернула ее наружу, вытряхнула содержимое… Сумочка была маленькой и легкой, ничего тяжелее открытки в ней затеряться не могло. На кровати мобильного не было. Может, упал на пол?
Надо подумать.
Забыть телефон в салоне я не могла – за ужином я его не доставала, да и в любом случае я прекрасно помню, как нащупала его в сумочке во время спора с Беном. И я бы заметила, что сумка стала легче, когда бросала ее на кровать.
Я заглянула в ванную – вдруг машинально взяла мобильник с собой? Там его тоже не было.
Я продолжала искать его, скинула одеяло на пол, отодвинула кровать, и тогда кое-что заметила.
След. Мокрый след на ковре у выхода на террасу.
Я замерла.
Неужели это я его оставила? Когда вышла из ванной?
Нет, исключено. Я вытерла ноги и даже близко не подходила к террасе.
Я подошла поближе, коснулась холодных мокрых очертаний пальцами и поняла, что это след от обуви. Можно было различить форму каблука.
Этому было только одно объяснение.
Я встала, раздвинула дверь и вышла на террасу. Перегнувшись через перила, заглянула на соседнюю террасу – пусто. Между ними высилась замерзшая стеклянная перегородка, но если набраться смелости и не бояться высоты – и не думать о том, что можно сорваться и найти свою смерть в воде, – то через нее вполне можно перелезть.
Меня ужасно трясло от холода, халат не защищал от пронизывающего ветра с Северного моря, однако надо было попробовать еще кое-что, хотя я знала: если ничего не выйдет, я буду выглядеть очень глупо и пожалею о содеянном.
Я осторожно закрыла раздвижную дверь, и она щелкнула.
Затем я попыталась ее открыть.
Дверь отъехала легко, как по маслу.
Я вернулась в комнату и повторила эксперимент. Как я и думала, запереть дверь так, чтобы никто не зашел снаружи, было невозможно. Что ж, логично. По идее, на террасе может оказаться только сам пассажир каюты. Нельзя же рисковать, чтобы человек оказался запертым на балконе в плохую погоду или чтобы взбалмошный ребенок закрыл там родителя, а потом не мог справиться с замком.
Да и вообще, чего тут опасаться? Терраса выходит на море, и снаружи на нее никак не забраться.
Если только ты не самоуверенный идиот.
Теперь я поняла. От всех этих замков, щеколд и табличек «Не беспокоить» не было никакого толку, когда рядом с балконом есть пустующая каюта, а у человека крепкое тело, чтобы перелезть через загородку.
В моей каюте небезопасно. Опасность поджидала здесь постоянно.
Я надела джинсы, ботинки и любимую толстовку. Проверила, заперта ли входная дверь, и устроилась на диване в обнимку с подушкой.
Уснуть теперь не получится.
Кто угодно может зайти в пустую каюту. А оттуда перелезть в мою. Любой работник может открыть пустой номер своей картой. А пассажиры…
Я представила расположение кают. Справа от меня Арчер, бывший морпех, сильный и ловкий. Слева… слева пустующая каюта, а за ней каюта Бена Говарда.
Бен. Это после разговора с ним Нильссон усомнился в моем рассказе.
Это Бен врал о своем алиби.
И он знал о снимках на фотоаппарате Коула еще раньше меня. Вспомнились слова Бена: «Коул показывал нам за обедом. Классные фотки…»
Бен Говард. Единственный, кому, как я считала, можно доверять.
Каким идиотом и храбрецом одновременно надо быть, чтобы украсть мой телефон, пока я была в ванной! Он многим рисковал, но самое интересное – почему? Почему сейчас?.. Впрочем, похоже, я знала ответ.
Тронхейм. Пока Интернет не работал, преступнику не о чем было волноваться. Позвонить можно, лишь обратившись к Камилле Лидман. Но как только мы подойдем ближе к суше…
Я с силой прижала подушку к груди, думая о Тронхейме, о Джуде и о полиции.
Надо продержаться до рассвета.
Кто убийца: форум для детективов-любителей
Пожалуйста, внимательно ознакомьтесь с правилами форума перед тем, как начинать новую тему, и проявляйте осмотрительность, публикуя потенциально предвзятые и/или порочащие комментарии по поводу расследуемых в данный момент дел. Комментарии, нарушающие указанные правила, будут удалены.
Понедельник, 28 сентября, 10.03: Пропавшая англичанка
Iamsherlocked: Эй, ребята, кто-нибудь еще следит за делом этой пропавшей Лорны Блэклок? Вроде как обнаружили тело.
МеняЗовутМарплДжейнМарпл: Не Лорна, а Лора. Да, я слежу. Очень печальный и, к сожалению, типичный случай – за последние несколько лет с круизных кораблей пропало более ста шестидесяти человек, и почти никого из них не нашли.
Iamsherlocked: Я тоже вроде что-то такое слышал. На «Ежедневном обломе» пишут, что ее бывший тоже был на борту. Опубликовали огромное душещипательное интервью, он там говорит, что ужасно волнуется. Считает, что она сошла с корабля по собственному желанию. Мне кажется или это как-то подозрительно? Говорят же, что треть женщин убивают их бывшие или нынешние парни, не?
МеняЗовутМарплДжейнМарпл: «Треть женщин убивают их бывшие или нынешние парни». Думаю, ты хотел сказать «треть убитых женщин», а не треть всех женщин! Но вообще да, звучит правдоподобно. Что-то в заявлениях этого парня не сходится, вроде бы на момент ее исчезновения он был в отъезде… Хм-м, очень удобно. Можно ведь добраться до Норвегии на самолете из другой страны, так?
ОсведомленныйАноним: Я постоянный посетитель форума (пишу под другим ником, не хочу выдавать себя), и я друг семьи, так что я в курсе дела. Не стану раскрывать слишком много деталей, иначе меня узнают, да и вторгаться в личное пространство родных пропавшей тоже нехорошо, но могу сказать, что Джуд потрясен исчезновением Ло, и на вашем месте я был бы поосторожнее с намеками на обратное, иначе эту тему закроют.
МеняЗовутМарплДжейнМарпл: Аноним, звучало бы убедительнее, сними ты свою маску. В любом случае, в моих словах не было ничего оскорбительного. Просто лично я не считаю его заявление правдоподобным.
ОсведомленныйАноним: Слушай, ДжейнМарпл, я не собираюсь спорить, но я на самом деле хорошо знаком с семьей пропавшей. Мы с Лорой ходили в одну школу, и могу сказать, что ты не на того нападаешь. У Ло серьезные проблемы – она несколько лет лечилась от депрессии и всегда была… ну, мягко говоря, неуравновешенной. Думаю, расследование будет связано именно с этим.
Iamsherlocked: Самоубийство, что ли?
ОсведомленныйАноним: Я не вправе строить предположения по поводу полицейского расследования, хотя именно это я вижу между строк. Если вы заметили, они осторожничают в своих формулировках и в прессе не называют это дело «расследованием убийства».
ДжудЛьюис01: Один друг рассказал мне про эту тему на форуме, и я специально зарегистрировался, чтобы написать сообщение. В отличие от Анонима, пишу под своим настоящим именем. Аноним, я понятия не имею, кто ты такой, и, честно говоря, мне насрать. Да, Ло принимает лекарства (и чтобы ты знал, они помогают справиться с тревогой, а не с депрессией; будь ты на самом деле ее другом, ты бы был в курсе), как и сотни тысяч других людей, и твои слова о том, что это делает ее «неуравновешенной», чертовски оскорбительны. Да, я был в отъезде. В России, по работе. И да, обнаружили тело – какой-то неизвестной, не Ло, так что это по-прежнему дело о без вести пропавшем, именно поэтому никто не говорит об убийстве. Вы вообще понимаете, что это не серия «Она написала убийство», снятая лично для вас? Не знаю, кто администратор этого балагана, но я собираюсь пожаловаться на эту тему.
Iamsherlocked: «В отличие от Анонима пишу под своим настоящим именем»… А откуда нам знать, что это правда ты?
МиссисРейзин (администратор): Всем привет. Мы согласны с мистером Льюисом, тема превратилась в набор нелицеприятных догадок и будет удалена. Мы вовсе не запрещаем говорить о новостях, можете продолжить обсуждение в другой теме, однако попрошу вас придерживаться заявленных фактов.
ИнспекторВалландер: А как же блог прослушки норвежской политсии, где напесали, что это тело Лоры?
МиссисРейзин (администратор): Тема закрыта.
