Подрагивающими руками я осторожно отдала фотоаппарат Коулу, думая, стоит ли что-нибудь сказать. Вот оно, неоспоримое доказательство: Коул, Арчер и Александр находились в одном помещении с женщиной, которую я видела. Может, спросить Коула, знает ли он ее?

Пока я мучилась от нерешительности, он выключил фотоаппарат и убрал его.

Я понятия не имела, что делать. Возможно, Коул не осознавал всю значимость этого снимка. В фокусе был совсем другой человек, незнакомый мне мужчина. Если Коул что-то скрывает, невероятно глупо привлекать его внимание к этой фотографии. Он станет все отрицать, а затем удалит ее.

С другой стороны, он, скорее всего, даже не знает, кто эта девушка. Но если я спрошу об этом сейчас, в присутствии Хлои… Да и мало ли кто может подслушивать…

Я вспомнила, как за завтраком Бьорн внезапно появился из-за двери в деревянной панели, и машинально обернулась. Не хватало еще, чтобы этот снимок постигла участь тюбика с тушью. Нельзя повторять собственных ошибок. Если я и поговорю с Коулом, то наедине. Все это время фотография хранилась на его камере, и так пока будет безопаснее.

Внезапно нахлынула волна слабости.

– Я… я, вообще-то, не особо голодна, – сказала я Хлое. – И мне надо встретиться с Беном Говардом.

– Точно, я и забыла, – произнесла она. – Я его видела, когда вышла из спа. Он вас искал. Хотел сказать что-то важное.

– Он не говорил, куда пойдет?

– Наверное, к себе в каюту, поработать немного.

– Спасибо.

Из потайного хода вновь возник Бьорн, как джинн из бутылки.

– Хотите что-нибудь выпить, госпожа Блэклок?

– Нет, – покачала я головой. – Я вспомнила, что мне нужно кое с кем встретиться. Можно попросить, чтобы мне в каюту принесли сэндвич?

– Конечно.

Виновато кивнув Коулу и Хлое, я вышла из зала.

Торопясь по коридору, ведущему к каютам на корме, я, завернув за угол, буквально наткнулась на Бена.

– Ло! – схватил он меня за руку. – Я везде тебя ищу.

– Знаю. Зачем ты спускался в спа?

– Я же только что сказал – тебя ищу.

Я внимательно посмотрела на Бена, на его лицо с темной бородой – просто сама невинность, – на округленные глаза, полные тревоги. Можно ли ему доверять? Несколько лет назад я сказала бы, что знаю Бена вдоль и поперек. А потом он ушел. Похоже, я не могу доверять себе самой, не говоря уже о другом человеке.

– Ты заходил ко мне в кабинет?

– Что? – На мгновение Бен растерялся. – Нет конечно. Мне сказали, что у тебя там грязевое обертывание, и я решил не соваться. Посоветовали найти какую-то Уллу, но ее там не было; я просунул записку тебе под дверь и ушел.

– Я не видела никакой записки.

– Ну а я ее оставлял. Ты что так взволнована?

Грудь готова была разорваться от страха и безысходности. Откуда мне знать, что Бен говорит правду? Хотя зачем ему врать про записку, если это он оставил надпись на зеркале. Может, записка и правда была в кабинете, просто в панике я ее не заметила.

– Кто-то еще оставил мне записку, – наконец призналась я. – На запотевшем зеркале в душе, пока я была в кабинете. «Хватит копаться» – вот что мне написали.

– Серьезно? – От изумления Бен разинул рот. Если он притворяется, то актер из него отличный.

– На все сто.

– Но… как ты могла не заметить, что кто-то вошел? В душевой нет другой двери?

– Нет, зашли через кабинет. Я… – Мне вдруг стало стыдно, но я собралась с духом – мне не за что оправдываться. – Я уснула. В спа только один вход, и Ева сказала, что вниз не спускался никто, кроме Тины и Хлои… и тебя.

– И работников спа, – напомнил Бен. – К тому же там должен быть пожарный выход.

– Да, он ведет к комнатам для сотрудников, однако с другой стороны не открывается, я спрашивала.

Бена это не убедило.

– Полагаю, взломать его нетрудно?

– На двери стоит сигнализация. Завыли бы сирены.

– Ну, наверное, можно покопаться в настройках сигнализации, если хорошо с ней знаком… Кстати, Ева не все время сидела на ресепшен.

– То есть?

– Когда я поднялся, ее не было. Только Анне Буллмер – ждала, пока высохнут ногти. Так что если Ева утверждает обратное, то она врет.

О боже. Я лежала, обнаженная, под тонкой пленкой и полотенцами, а кто-то, кто угодно, мог зайти и зажать мне рот рукой, накинуть пленку мне на голову…

– Зачем ты меня искал? – спросила я, стараясь скрыть беспокойство.

Бен выглядел встревоженно.

– А… В общем, как я тебе говорил, нас повели на капитанский мостик.

Я кивнула.

– Арчер хотел отправить кому-то сообщение и уронил телефон. Я поднял его и увидел на экране список контактов.

– И что?

– Там было только имя, Джесс, а на фотографии – девушка, очень подходящая под твое описание. Под тридцать, темные длинные волосы, карие глаза… и, что самое главное, футболка «Пинк Флойд».

По спине пробежал холодок. Я вспомнила, как вчера вечером Арчер с улыбкой заломил мне руку за спину, как Хлоя осуждающе заметила: «Похоже, слухи о его первой жене были правдивы…»

– Он ей хотел отправить сообщение?

– Не знаю, – покачал головой Бен. – Он что-то там нажимал, пока возился с телефоном.

Я машинально достала свой мобильный, готовая набрать в поисковике «Джесс Арчер Фенлан», однако ничего не вышло. Поисковая строка не загружалась, электронная почта так и не обновилась.

– У тебя работает Интернет? – спросила я у Бена.

– Нет. Видимо, что-то с роутером. Думаю, без таких проблем не обойтись в первом плавании, хотя неприятно. Арчер громко возмущался по этому поводу за обедом, наехал на бедняжку Ханни. Она чуть не расплакалась. В общем, Ханни поговорила с Камиллой Как-ее-там, и вроде бы скоро все наладят. По крайней мере, я на это надеюсь – надо отправить статью, черт возьми.

Я нахмурилась и положила телефон в карман. Неужели надпись на запотевшем зеркале оставил Арчер? Он сильный, а в его улыбке сквозит жестокость… Вот Арчер прокрадывается мимо меня к душу, пока я сплю…

– Нам показали машинное отделение, – продолжил Бен, словно читая мои мысли. – Это тремя палубами ниже. Возможно, мы проходили где-то недалеко от того пожарного выхода из спа.

– Ты бы заметил, отделись кто-нибудь от группы? – спросила я.

– Вряд ли. В машинном отделении очень тесно, мы растянулись вереницей по узким проходам. Собрались все вместе, только когда уже вышли наверх.

Мне вдруг стало дурно от приступа клаустрофобии, от удушающего великолепия корабля.

– Хочу выбраться отсюда, – сказала я. – Куда угодно.

– Ло…

Бен протянул руку, собираясь положить ее мне на плечо, но я увернулась, поспешила к двери на палубу и распахнула ее.

Ветер, как кулаком, ударил меня в лицо, и я подошла к перилам. До самого горизонта простирались бескрайние темно-серые волны. Я закрыла глаза, и мне представился значок безрезультатного поиска интернет-сети. Здесь на помощь не позовешь.

– Все нормально? – донеслись подхваченные ветром слова.

Бен вышел за мной на палубу. Соленые брызги ударили о борт; я зажмурилась и молча покачала головой.

– Ло?..

– Не трогай меня, – процедила я.

В этот момент корабль качнуло на особенно большой волне, внутри все сжалось, и меня стошнило за борт. Меня рвало и рвало, пока не заслезились глаза, а в желудке не осталось ничего, кроме желчи. Рвотой забрызгало борт и иллюминаторы. «Теперь белый корпус не так уж идеален», – позлорадствовала я, вытирая рот рукавом.

– Как ты? – снова спросил Бен, подойдя сзади.

Я сжала пальцы на поручне. Не груби… Я повернулась и заставила себя кивнуть.

– Если честно, теперь немного лучше. Мореплаватель из меня никудышный.

– Ох, Ло…

Бен приобнял меня и прижал к себе, и я поборола желание вырваться. Он мне нужен. Он должен был верить мне и считать, что я верю ему…

Потянуло сигаретным дымом, по палубе вдруг застучали высокие каблуки.

– Господи. – Я выпрямилась и как будто случайно высвободилась из объятий Бена. – Это Тина, давай лучше уйдем.

Только не сейчас, когда на щеках у меня слезы, а на рукаве остатки рвоты… Да, очень далеко от образа уверенного в себе профессионала.

– Конечно, – легко согласился Бен и открыл дверь.

Мы зашли обратно, как раз когда Тина появилась из-за угла.

После гула ветра коридор показался невероятно тихим и удушающе жарким. Мы молча смотрели, как Тина прогулочным шагом направилась к поручню и перегнулась через него всего в паре шагов от того места, где меня стошнило.

– По правде говоря, – произнес Бен, глядя сквозь стекло на спину Тины, – я бы поставил на нее. Та еще безжалостная сука.

Я изумленно посмотрела на него. Бен, бывало, относился враждебно к своим коллегам женского пола, но такой откровенной неприязни в его голосе я никогда не слышала.

– И все потому, что она целеустремленная женщина?

– Ты с ней не работала – в отличие от меня. Я встречал немало карьеристок – куда им до нее. Клянусь, Тина готова убить за хорошую историю или за повышение. Терпеть таких не могу.

Я молчала. Казалось, слова и тон Бена пропитаны женоненавистничеством, но нельзя было закрывать глаза на то, что и Роуэн отзывалась о Тине примерно так же.

Когда появилась надпись на зеркале, Тина была внизу в спа. И ее агрессивная реакция на мой вопрос…

– Я спросила, где она была ночью, – нехотя сказала я. – Тина повела себя очень странно, словно оборонялась. Ответила, что мне не стоит заводить врагов.

– Ах, это, – Бен ухмыльнулся. – Тина ни за что не признается, но я-то в курсе, что ночь она провела с Джозефом.

– С Джозефом? Со стюардом, который обслуживает каюты? Ты серьезно?

– Вполне. Александр поведал мне во время экскурсии. Он видел, как ночью Джозеф на цыпочках выбирался из каюты Тины, и был он, скажем так, déshabillé.

– Обалдеть!

– Вот именно. Похоже, экипаж готов на все ради комфорта пассажиров. Вдруг мне удастся уговорить Уллу…

Тина вдруг обернулась и заметила нас с Беном. Она выбросила окурок за борт и подмигнула мне, а затем куда-то ушла по палубе. Выходит, мужчины судачат у Тины за спиной о том, как она развлекалась… Противно.

– А что сам Александр? – обвинительным тоном спросила я. – Его каюта тоже на корме, рядом с нашими. Зачем он подглядывал за Тиной посреди ночи?

– Шутишь? – усмехнулся Бен. – Он весит килограммов сто пятьдесят. Как с таким пузом перекинуть женщину за борт?

– В покер он не играл, так что про его местонахождение мы ничего не знаем – он просто шатался по кораблю.

Я вспомнила, что Александр тоже был на том снимке Коула, и по телу вдруг побежала дрожь.

– Да он размером с тюленя, и сердце у него больное! Не видела, как он поднимается по лестнице? Точнее, это надо слышать. Пыхтит как паровоз. Боишься, что сейчас помрет и рухнет прямо на тебя. Он и с зайцем в драке не справится.

– Возможно, девушка была пьяна. Или ее накачали. Девушку без сознания любой скинет за борт, в этом я уверена, главное – найти упор.

– Если она была без сознания, то кто кричал? – просил Бен, и меня вдруг охватила ярость.

– Боже, как все достали меня своими вопросами и придирками! Я не знаю, Бен. Я вообще не знаю, что думать. Ясно?

– Ясно, – спокойно ответил он. – Прости, я не хотел придираться. Просто мысли вслух. Александр…

– Кто тут поминает мое имя всуе? – раздался голос из коридора, и мы оба обернулись. Я покраснела. И долго Александр там стоял?

– О, привет, Бельхомм, – не растерялся Бен. – А мы как раз говорили о вас.

– Я так и понял. – Александр подошел к нам, слегка запыхавшись. А Бен прав: даже от небольших усилий у него сбивается дыхание. – Надеюсь, только хорошее?

– Конечно! Обсуждали вчерашний ужин. Ло рассказывала, как много вы знаете о еде.

Поразительно, каким хорошим лжецом успел стать Бен. Или он всегда был умелым обманщиком, а я просто не замечала?

Бен с Александром ждали, когда я что-нибудь скажу, и я, запинаясь, отреагировала:

– Да, вы рассказывали про фугу. Помните?

– Естественно. Очень любопытная тема. Человек должен попробовать в жизни все, выжать ее до последней капли. Иначе жизнь будет просто краткой интерлюдией к смерти.

Александр широко улыбнулся, отчего стал немного похож на крокодила, и засунул что-то под мышку – книгу, роман Патриции Хайсмит.

– Куда направляетесь? – непринужденным тоном спросил Бен. – Кажется, ужин еще не скоро?

– Никому не говорите, но вот это – не совсем натуральный цвет, – признался Александр, коснувшись своей коричневатой щеки. – Так что я иду в спа, надо немного привести себя в порядок. Жена считает, с загорелой кожей мне лучше.

– Я и не знала, что вы женаты. – Надеюсь, удивление в моем голосе было не слишком заметным.

– За грехи мои, – кивнул Александр. – Уже тридцать восемь лет. За убийство, думаю, и то меньше дают!

Он усмехнулся, а я внутренне сжалась. Странно, что он выразился так, если не слышал, о чем мы говорили. А если слышал, то это вообще наглость.

– Приятной вам процедуры, – с запинкой пожелала я.

– Спасибо. Увидимся за ужином!

Он уже собирался уйти, как вдруг что-то подтолкнуло меня остановить его:

– Александр…

Он обернулся. Храбрости у меня поубавилось, но я все равно продолжила:

– Я… ночью я слышала какой-то шум из десятой каюты, которая на самой корме. Пассажиров в ней вроде бы нет, однако вчера я там видела женщину, и теперь мы не можем ее найти. Вы ничего не слышали прошлой ночью? Всплеск? Или какой-нибудь шум? Бен говорит, вы не спали.

– Я и правда не спал. У меня проблемы со сном – доживете до моего возраста, узнаете. А на новой кровати всегда хуже. В общем, я вышел на палубу прогуляться и по дороге заметил кое-какие передвижения. К нашей дорогой Тине заходил один очень услужливый стюард. Красавчик мистер Ледерер тоже бродил по кораблю. Не знаю, что он тут делал, его каюта совсем в другой стороне. Я уж подумал, что он собирается заглянуть к вам…

Изогнув бровь, Александр взглянул на меня, и я жутко покраснела.

– Ничего подобного! Не мог ли он пойти в десятую каюту?

– Этого я не видел, – с сожалением сказал Александр. – Просто заметил, как он завернул за угол. Может, возвращался в свою каюту, чтобы обеспечить себе алиби?

– Во сколько это было? – спросил Бен.

Поджав губы, Александр ответил:

– Хм-м… полагаю, около четырех или половины пятого.

Мы с Беном переглянулись. Я проснулась от крика в 3.04. Если Джозефа видели около четырех, значит, Тина вне подозрений – вероятно, стюард провел в ее каюте всю ночь. Но вот Коул… что он делал в этой части корабля?

Я снова вспомнила, как по трапу тащат его огромный чемодан с оборудованием.

– А что за женщина выходила из вашей каюты? – с лукавым взглядом спросил Александр у Бена.

– Что? – удивился тот. – Вы ничего не перепутали?

– Вы в восьмой, верно?

– Да, в восьмой, – ответил Бен, смущенно рассмеявшись. – Но я уверяю вас – я находился в каюте один.

– Неужели? – Александр опять изогнул бровь. – Что ж, как скажете. Там действительно было темно. Может, я и перепутал. – Он поправил книгу, которую держал под мышкой. – Еще вопросы, дорогие мои?

– Н-нет… – неохотно сказала я. – Пока что. Но если будут, я могу снова поговорить с вами?

– Конечно. В таком случае до встречи на ужине, к которому я уже буду загорелым, словно юный Адонис, и подрумянившимся, как рождественская индейка.

Александр пошел дальше по коридору и завернул за угол.

– Ну и тип, – промолвил Бен, когда Александр исчез из виду.

– И не говори. Думаешь, это все напускное? Или он такой по жизни?

– Понятия не имею. Может, сначала он просто рисовался, а потом привык к маске.

– А его жена – ты ее знаешь?

– Нет. Предположительно, та еще стерва – дочь немецкого графа и по-прежнему настоящая красотка, для своего возраста. У них шикарный дом в Южном Кенсингтоне, в котором полно подлинников картин – Рубенс, Тициан, просто невероятно. Ходили слухи, что все эти картины – из наворованного имущества нацистов. Заинтересовался даже Международный фонд искусствоведческих исследований, хотя я думаю, что это все чушь собачья.

– Не могу понять, дал ли нам что-то его рассказ. – Я потерла лицо, стараясь избавиться от усталости, которая окутывала меня темным облаком. – Про Коула странно, да?

– Да-а… наверное. Но если он видел его около четырех, нам это не поможет. Честно говоря, мне начинает казаться, что Александр привирает. Про какую-то девушку в моей каюте… Ты ведь мне веришь?

– Я… – К горлу подступил комок. Как же я устала. Но отдыхать некогда. М-да, не выйдет у меня прорыва в карьере после этой поездки. Если я продолжу всех доставать, то моя записная книжка будет полна имен врагов, а не новых знакомых. – Конечно верю!

Бен внимательно посмотрел на меня.

– Вот и хорошо, – наконец сказал он. – Потому что, клянусь, ко мне никто не заходил. Разве что только в мое отсутствие.

– По-твоему, он слышал наш разговор? – спросила я. Не то чтобы меня это очень волновало, просто хотела сменить тему. – Не ожидала, что такой крупный человек может так незаметно подкрасться из-за угла.

– Не думаю, – пожал Бен плечами. – Да и вряд ли он из обидчивых.

Я промолчала, хотя согласиться с ним не могла. Александр произвел на меня впечатление как раз такого человека, который может затаить обиду, причем с большим удовольствием.

– Что теперь? Хочешь, вместе сходим к Буллмеру?

Я покачала головой. Мне надо было вернуться к себе и немного поесть. К тому же я сомневалась, что хочу пойти к лорду Буллмеру с Беном.