Глава 18

– Это правда? – спрашивает Рич. – Ты беременна?

Я качаю головой.

– Просто в ресторане произошло недоразумение. Даю слово, что не беременна.

От облегчения он меняется в лице.

– Я получил твое сообщение, но удержать или отговорить Лу не сумел. Пытался, но она ни в какую. Я сказал ей, что один из ребят заболел, но Лу тут же вызвонила свою маму, которая заявила, что понятия не имеет, о чем я вел речь. Все это выглядело чертовски запутанным. Если так пойдет, она рано или поздно должна что-то заподозрить.

– Ты должен увести Лу отсюда.

– Как? – кричит Рич. – Какая у меня может найтись причина, чтобы я увел ее со свадьбы лучшей подруги, которую она помогла организовывать от начала до конца?

– Не знаю! Наверное, если бы ты рассказал мне, что намечается свадьба, я заранее бы что-нибудь придумала!

– Меня это не касалось, – угрюмо замечает он.

– Ладно. Я тебя поняла, – выдавливаю я. – Но теперь в интересах сохранения своей семьи тебе, вероятно, захочется сделать что угодно, лишь бы слинять, пока не поздно. – Когда эти слова слетают у меня с губ, я краем глаза замечаю какое-то движение.

Я поворачиваюсь и выглядываю в окно с освинцованной рамой. По освещенной лужайке к гостинице шагает Алиса. По одну руку у нее мама, а по другую – Марк в выходном дневном костюме.

– О господи, они уже здесь. Иди, пока нас тут с тобой не застукали за разговорами.

– Но что такое сможет…

– Иди!

Рич недоуменно смотрит на меня, потом разворачивается и быстро исчезает. Я снова гляжу в окно и вижу, что Алиса и Марк сейчас войдут в большой зал. Подхватив подол платья, я со всех ног несусь к номеру, где остались дети. Добежав до двери, я колочу в нее, и когда Имоджен открывает, пролетаю мимо нее в ванную и захлопываю за собой дверь. Щелкнув замком, смотрю на часы на телефоне Иззи – 20:19 – и надрываю последний конверт.

Но подожди — у кого-нибудь из собравшихся есть возражения?

Из собравшихся? Господи, неужели картинки отправятся присутствующим? На самом деле, разве не могут эти картинки разойтись всем из моего списка контактов, включая электронную почту и «Фейсбук»? Я издаю тихий стон. Что сделать, чтобы этого не допустить? Я начинаю рвать карточки и конверты, бросаю их в унитаз, как конфетти, когда из-за двери доносится мужской голос. Марк. Дрожащими пальцами я лихорадочно разрываю последнюю улику. Смяв ее в комок, отрываю кусок туалетной бумаги, скручиваю все в шарик, швыряю в унитаз и спускаю воду. Раздается стук в дверь.

– Софи? Это я. Все нормально?

– Минутку! – отзываюсь я, быстро осматривая себя в зеркале, прежде чем открыть замок.

Имоджен сидит на краю кровати, держа за руку Оливье, а Изабель с любопытством выглядывает из-за косяка. Алиса с мамой стоят посреди комнаты… а Марк прямо передо мной.

Я в ужасе смотрю на него, пытаясь разгадать выражение его лица. И на мгновение представляю Марка стоящим в темноте на пороге нашей спальни, когда я лежу на кровати напротив него и занимаюсь сексом с посторонним мужчиной. Только у него есть ключи от дома… Ну а как же тогда открытая входная дверь? Нет! Это был не Марк!

– Вот это да! – восклицает он. – Ты выглядишь потрясающе. – Марк делает пару шагов и кладет руки мне на плечи, отчего я вздрагиваю. – Как самочувствие?

– Почему ты уехала из больницы? Я ничего не понимаю, – вставляет Алиса, не успеваю я и рта раскрыть. – Мама решила, будто ты отправилась на обследование, но одна из сестер сказала, что кровать стоит на месте, а если бы тебя увезли на томографию, то прямо на кровати. – Я вижу, что ее всю трясет от злости. – Какого черта, Софи?

– Алиса! – возмущается мама. – Мне пришлось все объяснить Марку. О том, что ты знаешь, что это свадьба. Как только мы обнаружили, что ты исчезла, я сообразила, что ты направишься сюда.

– Дай-ка я взгляну на твою голову! – Марк осторожно приподнимает мои волосы и рассматривает ранку. – Тебе нужно вернуться и сделать томографию. Жаль, что ты все узнала. Я старался сохранить это в тайне… Впрочем, это не имеет значения, Софи. Проведем все в другой раз. Пошли. Нам пора ехать.

«Он же юрист, Софи, – неужели ты такая наивная?»

Этот спокойный и разумный человек и есть патологический лжец с авторитарными замашками, который ведет кампанию ненависти против бывшей жены, о чем я ничего не знала? И не только это. Но он видел меня в постели с другим мужчиной, сфотографировал, затем втайне спланировал нашу свадьбу, нанял кого-то, чтобы тот вломился ко мне в дом, а теперь намеревается публично унизить меня? И ты хочешь, чтобы я в это поверила, Клодин? Марк повинен разве что в стремлении поразить меня в высшей степени романтическим жестом – роскошной свадьбой.

– Можно я возьму телефон Иззи? – тихо спрашивает Марк, и я замечаю, что продолжаю сжимать его в руке. – Все нормально. Я говорил с Клодин. Не волнуйся, я ей не верю. Она ведь звонила тебе? Жаль, что Клодин выбрала именно сегодняшний день. Надеюсь, она не слишком исходила ядом.

Снова раздается стук в дверь, и мы вздрагиваем. Имоджен вскакивает и бежит открывать. Но в коридоре лишь две незнакомые женщины в брючных костюмах. На лицах у них написано раздражение, у одной в руках папка.

– Прошу прощения за вторжение, – обращается к Марку та, что повыше и поулыбчивее. – Мы интересуемся, нужны ли вам еще, м-м-м, все, – кивает она на другую женщину, – чтобы остались, или если… – Она замолкает.

– Моя ставка в любом случае невозвращаемая! – резко бросает та, что пониже.

– Вы, наверное, регистратор? – говорит Алиса. – Просто лучик солнца.

– Алиса! – шикает на нее Марк, прежде чем повернуться к женщинам. – Моя невеста, возможно, серьезно больна. Нам необходимо отвезти ее в больницу, и я не знаю, сколько времени это займет. Хоть я и принимаю во внимание ваше вознаграждение, которое выплачу, но мы уезжаем сейчас.

– Но я не могу! – восклицаю я, и все на меня смотрят. – В том смысле, что не могу позволить тебе этого сделать.

– Сколько займет церемония – самое большее десять минут? – вдруг леденящим душу тоном спрашивает мама у регистратора, которая сопит и неохотно кивает.

– Нет, мам! – обрушивается на нее Алиса. – Ты с ума сошла? У Софи, может, прямо сейчас образуется огромный тромб!

– Софи знала, чем рисковала, однако сделала все, чтобы прибыть сюда. Ясно, чего она хочет, и с этим необходимо считаться. Пожалуйста, – обращается мама к регистратору и другой женщине, – спуститесь вниз и сообщите всем, что мы просим их собраться в главном зале. Алиса, где цветы?

– Да что с вами всеми такое? – Сестра смотрит на меня, и я отворачиваюсь.

Я вынуждена исполнять указания, а это означает пройти по проходу и подвергнуться публичному унижению во время церемонии. Надо жить дальше с последствиями, касающимися лично меня, но – вспоминаю фотографию Эви, крохотную и беззащитную на сиденье машины, – я сделаю что угодно, лишь бы защитить нас.

– Мы тебе все устроим по высшему разряду, обещаю, – говорит мама. – Алиса, цветы! Марк, ты тоже иди!

Я взволнованно гляжу на нее. Неужели она все-таки открыла фотографии?

– Ты точно хочешь остаться? – обращается ко мне Марк. Я молча киваю. Он улыбается, обнимает меня и целует. – Я люблю тебя. – Марк целует еще и детей и выбегает из номера.

– Ура! – восклицает Имоджен. – Ты выйдешь замуж! Пошли! О господи! – Глаза ее округляются. – Эви! – Она бросается к раскладной кроватке и обнимает свою спящую дочь. – Мамочка тебя не забыла, – бормочет она, когда появляется Алиса с цветами.

– Живее! – нетерпеливо говорит мама. – Все готовы? Тогда за мной!

Мы выходим в коридор. Мама шествует в авангарде, а Изабель внезапно подбегает ко мне и сует в руку свою маленькую ладошку, чтобы с важным видом шагать рядом. Сердце у меня замирает. Я сжимаю ее ручку, а она улыбается. Вот какую цену мне придется заплатить за содеянное. Я потерпела полный крах, пытаясь защитить ее, Оливье, Марка и Лу от неотвратимо надвигающегося публичного скандала и позора.

Когда мы приближаемся к краю лестницы, я вижу, что распорядительница в соответствии с инструкциями очистила холл от гостей. Остались лишь она и папа, одиноко стоящий у больших закрытых двойных дверей, ведущих в танцевальный зал, за которыми ждет мой жених. Он выглядит подавленным.

– Ну же, ну! Выше голову, – произносит мама, похлопав его по плечу, когда проходит мимо и проникает в зал.

– Идем? – улыбается отец, предлагая мне руку. Я молча опираюсь на нее, и тут перед нами настежь распахиваются двери.