Глава 11

Мы садимся за свой столик, и моя родня слушает официанта, старающегося вспомнить фирменные блюда, а я пытаюсь успокоиться. Его здесь нет. Там был действительно он, но сейчас его нет. Надо взять себя в руки… Позади меня раздается восторженное «Приве-е-т!», отчего я резко подскакиваю на стуле, когда все мы поворачиваемся и видим стоящую рядом Лу с широкой улыбкой.

– Именинница собственной персоной! Вот это сюрприз!

Я машинально встаю с места, и она обнимает меня.

– Что ты здесь делаешь? – удивляюсь я, мельком посмотрев на Алису полным ужаса взглядом через плечо Лу, но она сосредоточенно уставилась в стол и не замечает меня.

– Мы приехали слишком рано для регистрации в гостинице и решили сначала где-нибудь пообедать. Как приятно родным собраться вместе перед вечерним торжеством! – Она поворачивается к моим сестрам и маме: – Это наши первые выходные вместе за долгое время!

Я буквально читаю мысли Алисы: «За три года?»

– Я расплачивалась, пока Рич вышел в туалет, подняла голову и увидела всех вас! Какой дивный сюрприз! Можно вам бутылку шампанского поставить для рывка? – Лу поворачивается к официанту. – Шампанского дамам, пожалуйста! – Тот кивает и поспешно удаляется.

Рич появится здесь с минуты на минуту. Этого просто быть не может. Моя настойчивая просьба не позволить Лу появиться на свадьбе остается без внимания.

– Нет, нет, я угощаю! – Она взмахом руки пресекает мамины вежливые отговорки. – Софи первая из нашей компании пробьет рубеж сороковника! Ты у нас первопроходец! Что у тебя там дальше в планах на сегодня? – Лу вытаскивает кошелек, когда официант возвращается с бутылкой и пятью бокалами. – Надеюсь, грандиозный девичник. Я не сказала Ричу, но у меня до сих пор нечего надеть. Это, конечно, жуть, но я поняла, что все мои наряды вот эта, – с улыбкой кивает она в мою сторону, – уже видела. В последнее время я так закрутилась, что у меня минутки свободной не выдалось заскочить в магазин. – Я вижу, как мама прищуривается, откидываясь на спинку стула: – Надеюсь, не повторится старая песня: «Никогда не можешь найти то, что ищешь». Нет, мне не нужно, спасибо, – останавливает она официанта, собирающегося наполнить пятый бокал. – Ну, ладно, тогда на самое донышко. За именинницу! – Лу берет бокал и одаривает меня многозначительной улыбкой. – Пусть этот день запомнится тебе навсегда!

Я не обращаю внимания на ее «тонкий» намек и быстро делаю глоток шампанского, вспоминая, что мне лучше не пить с вероятной травмой головы, поскольку ум должен быть кристально-ясным. Поскольку Лу не смотрит, деловито опрокидывая свой бокал, я незаметно ставлю свою нетронутую емкость на стол.

– Ты почему не пьешь? – удивляется Имоджен.

– У нее похмелье, – объясняет Алиса.

– Раньше это ей никогда не мешало, – усмехается Имоджен. Она вдруг выкатывает глаза. – О господи! Ты не… беременна? Не оттого ли тебя все утро тошнило?

У Лу отвисает челюсть.

– Нет! – отвечаю я. – Не смеши людей! Алиса верно говорит: вчера я малость перебрала.

– Ух ты! – восклицает Лу. – Какая неожиданность!

Прекрасно. Теперь она обидится на меня за то, что я ничего ей не сказала об этой мифической беременности.

– Да посмотрите на меня, – говорю я. – Я совсем не…

Но все яростные возражения замирают у меня в горле, когда я вижу, как в дальнем конце зала появляется Рич и ищет Лу. Он оглядывается, лихорадочно соображает, и на мгновение я замечаю на его лице ужас, когда он оценивает ситуацию, прежде чем ему удается нацепить дежурную улыбку. Он машет рукой и пробирается к нам между столиками.

– Привет, Софи! – Рич занимает свое место рядом с Лу. – С днем рождения! День добрый, я Ричард, муж Лу. – Он вежливо кланяется моим сестрам и маме. – Вижу, вы уже начали праздновать? Что ж, самое время! – Он нарочито громко и весело смеется.

– Да, прошу прощения, нам, пожалуй, не следует вам мешать, – произносит Лу. – Стоим тут, создаем толпу, будто нам нечем больше заняться. Прекрасные новости, дорогой, – обращается она к Ричу, – мы идем покупать мне платье.

– Чудесно, – добродушно отвечает он.

– Я знала, что ты будешь в восторге. – Лу снова оборачивается к нам: – Вскоре я выйду из примерочной, и будь на мне хоть мешок для мусора, он скажет, что это великолепно. Я никогда не знаю, хорошую вещь купила или нет.

Возникает неловкая пауза, после чего Рич быстро отзывается:

– Для меня ты всегда великолепна!

– Ты слишком галантен, любовь моя. Значит, так! – Лу достает кредитную карточку. – Я рассчитаюсь за угощение на выходе, чтобы они и вам заодно счет не выставили. – Протянув руку, она снова обнимает меня и посылает воздушные поцелуи маме и девчонкам.

Подчиняясь устоявшимся правилам, Рич наклоняется и тоже быстро чмокает меня. Хотя я этому и рада – поскольку он всегда так делает, что в противном случае навело бы на мысли – для нас обоих это неловко. В глаза друг другу мы не смотрим, и Рич, не оглядываясь, спешит вслед за женой, предпочитая подождать на улице, пока она расплачивается.

– Какая милая! – Имоджен делает маленький глоток шампанского, весело махая рукой Лу, когда та исчезает в дверях.

– Та еще мадам, – лукаво замечает мама. – Тебе сорок, а мне нет. Не было времени купить новое платье, поскольку у меня выдались дела поважнее…

– Плохой из тебя психолог, Имоджен, – говорит Алиса. – Ты для начала на своего муженька полюбуйся.

– Эй, полегче!

– А ты как думаешь, мам? – обращается к ней Алиса.

– Немного слабоват, судя по подбородку, но очень любит Имоджен, а это – самое главное.

– Да не Эд, а Лу!

– Состарится она некрасиво, – пожимает плечами мама и тянется за шампанским.

– Лу не хотела никого уязвить, – объясняю я. – Просто иногда на нее находит.

Мама вздергивает бровь. Неубедительно.

– Она мамаша двух маленьких ребятишек и еще на полставки подрабатывает. Постоянно выжата как лимон, так что может показаться резковатой.

– А вдруг она что-то знает? – вставляет Алиса.

– Алиса! – Я испепеляю ее яростным взглядом. Она ничем не лучше мамы, вообще ничем.

– Что знает? – интересуется мама.

– Соф кое-что позаимствовала на время у Лу, а потом случайно сломала. В свое время она Лу об этом не сообщила, а теперь та, наверное, сама все узнала.

– За-мол-чи, – злобно говорю я. – А тут еще ты! – поворачиваюсь я к Имоджен. – Какого черта ты начала свое «Ты что, беременна?» Хотя мне в высшей степени приятно слышать, какой гибкой и стройной я сегодня выгляжу, но я не беременна. Ну, поплохело мне в машине, вот и все. А теперь вот мы здесь, я собираюсь поесть, и вообще мне намного лучше. Видимо, это что-то психосоматическое, не знаю, но я в полном порядке. А теперь, может, все-таки о чем-нибудь другом поговорим? – Я беру бокал с шампанским и осушаю его.

Алиса внимательно смотрит на меня:

– Ты психосоматичка, это точно.

– Я серьезно, Алиса. Помолчи. – Я ставлю локти на стол, закрываю глаза и принимаюсь массировать виски.

Она ошибается. Лу ни о чем не подозревает, я убеждена, но никак не могу поверить в то, что мы вот так друг с другом столкнулись…

Я поднимаю голову и смотрю в пространство. Безумие какое-то. Значит, теперь и друзья за мной следят? Просто в нашем родном городе не так много приличных ресторанов, вот и все. Лу пришлось выбирать из трех. Я морщусь от отвращения к самой себе. Алиса права: начинаю терять рассудок, все глубже погружаюсь в тотальную паранойю, а раскисать мне нельзя.

Я откидываюсь на спинку стула.

– Извините меня, – заявляю я. – Я немного не в себе. Утро выдалось такое… насыщенное.

– Птичка на проводе. – Алиса тянется за своим оглушительно звонящим мобильником, не обращая внимания на раздраженные взгляды из-за соседних столиков. – Алло! Да, конечно, можно. Она тут рядом… Это Марк. – Она передает мне телефон.

– Эй! – говорю я нежным и беззаботным тоном.

Мама и Имоджен снисходительно улыбаются, прежде чем взять бокалы. Алиса продолжает глядеть на меня.

– Все в порядке? – спрашиваю я, стараясь не обращать внимания на сестру.

– Я-то в порядке. – У Марка озабоченный, почти возбужденный голос. – А ты как? Почему по своему телефону не отвечаешь? – На мгновение я словно переношусь в параллельную вселенную. Я же говорила ему, что потеряла телефон, разве нет? Я просто уверена, что утром мы подробно беседовали на эту тему! – Я получил твое сообщение и пытался дозвониться тебе, – продолжает он. – Но ответа никакого.

Все ресторанные шумы – разноголосый говор вокруг меня, стук и звяканье приборов, шипение кофеварки – медленно исчезают, словно кто-то выводит на ноль регулятор громкости. Я сосредоточиваюсь только на словах Марка.

– Какое сообщение? – медленно произношу я.

– В нем говорится, что ты не хочешь причинить мне боль.

Я замираю.

– Прочитай-ка мне его, – шепчу я.

– Вот оно, Софи, и в нем говорится: «Я не хочу причинить тебе боль». Так в чем же, собственно, дело? Я думал, ты потеряла телефон!

Сообщение – с моего же мобильника?

– Я… – Я судорожно начинаю искать объяснение. – Я нашла его. А сообщение посылала Алисе чуть раньше – она меня доставала. По крайней мере, я так думала. Как же я по ошибке его тебе-то отправила? – Я сглатываю и откашливаюсь. – Наверное, это тебя удивило?

– Немного, – произносит Марк с облегчением.

Вот черт, как же Клодин все это удается? У нее что, сейчас мой телефон?

– Знаешь, аппарат в последнее время сильно глючит, – говорю я. – Я, наверное, его выключу. Если захочешь позвонить, набирай тогда Алисе, ладно?

– Хорошо. – Голос у Марка озадаченный, но вопросов он не задает. – Сейчас-то я вряд ли стану звонить, потому что у меня скоро очередная встреча, а потом я уже сяду в самолет…

– Все нормально! – восклицаю я, желая побыстрее закончить разговор и позвонить в свою мобильную компанию, чтобы выяснить, почему и каким образом снова активировали мой телефон, когда я сама заблокировала его ночью. – Счастливо долететь!

Я сбрасываю вызов, не добавив, что я люблю его, и быстро поворачиваюсь к Алисе:

– Можно я еще раз попользуюсь твоим мобильником? – Не дожидаясь ответа, набираю «150» так же, как и восемь часов назад у нее в квартире.

– Значит, старый аппарат, что я тебе дала, не работает?

– Не совсем, – рассеянно отвечаю я, просматривая автоматизированные опции. – Симка не зарегистрирована или вроде того. Постараюсь сейчас все это выяснить. Здравствуйте! – Я встаю из-за стола, со скрежетом отодвинув стул, и направляюсь к выходу из ресторана. – Я звонила сегодня ночью, чтобы полностью заблокировать телефон, потому что потеряла его, но телефон каким-то образом снова подключили. Мой жених только что-то получил от меня сообщение, к тому же очень странное, хотя я еще не нашла аппарат и не запрашивала разблокировку.

– Понимаю, – отзывается приятный женский голос. – Давайте пройдем проверку идентификации, а потом решим, чем я смогу вам помочь. Назовите ваше полное имя.

– Софи Гарденер.

– Вы владелица аккаунта?

– Да, я.

– А это и есть номер телефона, по поводу которого вы звоните?

– Нет, это телефон мой сестры. – Я называю номер своего телефона. – Я не могу позвонить со своего аппарата, поскольку, как я уже сказала, потеряла его.

– Назовите, пожалуйста, первые два символа вашего пароля.

– Буквы К и Е.

– Благодарю вас. Можно называть вас Софи?

– Да, конечно.

– Софи, рада вам сообщить, что вы прошли идентификацию. Вы говорите, что потеряли телефон?

– Я сообщила о пропаже примерно в четыре часа ночи и попросила, чтобы его заблокировали, – повторяю я. – Но, как я уже говорила, пять минут назад звонил мой жених и сообщил, что получил от меня сообщение. Не знаю, каким образом это произошло, поскольку телефон я не нашла.

– Я читаю записи по вашему аккаунту, и в них говорится, что вы связывались с нами в половине девятого утра с запросом снять блокировку с вашего телефона. Вы верно сообщили IMEI-номер, и поэтому…

– Я вам не звонила! – перебиваю я. – И даже не знаю, что такое IMEI-номер.

– Это уникальный номер каждого аппарата, он в вашем телефоне. Мы спрашиваем его в связи с подробной идентификацией для подтверждения подлинности аппарата всякий раз, когда снимается блокировка.

– Значит, звонивший вам должен был в то время физически держать мой телефон в руках?

– Необязательно. IMEI-номер может быть предоставлен кем-то еще, у кого находится телефон.

Я замираю.

– Если с вами связывался человек, предположительно от моего имени, – наконец говорю я, – мог ли он сделать подобный запрос?

– Нет. Мы должны говорить с владельцем аккаунта.

Значит, скорее всего им звонила женщина, выдававшая себя за меня.

– А там указано, с какого номера поступил звонок? Из Франции?

– Боюсь, мы не обладаем подобной информацией.

То есть в последние несколько часов Клодин – возможно, через того человека – получала все мои сообщения, имела доступ к моей электронной почте, мобильному приложению для «Фейсбука»? Я удалила сообщение Рича, совершенно точно… Хотя, мне кажется, дело тут не в этом. Она хочет, чтобы я знала, насколько я беззащитна – и какие длинные у нее руки.

– Пожалуйста, снова заблокируйте мой номер и не восстанавливайте его до следующего уведомления. И я не понимаю, как кто-то вообще мог получить доступ к моему аккаунту, не назвав пароль? – добавляю я.

– Нет никаких подтверждений неудачных попыток называния пароля. Возможно, вы захотите сменить пароль на более сложный? – вежливо интересуется она. – Небезопасно использовать данные вроде девичьей фамилии матери или цифровую комбинацию даты рождения – можно легко получить эту информацию, если знать, где искать.

– Хорошо, – соглашаюсь я. – Давайте сменим его на… – И тут я вспоминаю любимую песню бабушки с дедушкой. – Кинг Коул. В одно слово. – Более сложное мне просто на ум не приходит.

– Да, Софи, выполнено. А если вы полагаете, будто кто-нибудь мог найти и присвоить ваш потерянный телефон, вам нужно обратиться в полицию и получить номер обращения. Чем еще могу быть вам полезна?

– Ничем, спасибо.

– Благодарю вас за звонок и желаю приятного отдыха.

Я жму на «сброс», но, когда собираюсь вернуться к столику, у меня в руке вибрирует айфон Алисы. Пришло новое текстовое сообщение, и я гляжу на дисплей, от кого оно. От меня. «Вам всего лишь нужно открыть конверт сегодня вечером согласно инструкциям». От страха я вся покрываюсь гусиной кожей. Как, черт побери, она проделывает все это прямо сейчас, когда я буквально только что снова заблокировала телефон? Хотя, вероятно, сообщение могли послать за пару минут до того, как блокировка вступила в силу. Не может же она знать, что я держу в руке телефон Алисы…

У меня схватывает желудок. А вдруг она – или он – прямо сейчас за мной наблюдает?

Я резко оборачиваюсь, лихорадочно вглядываясь в лица оживленно и беззаботно болтающих посетителей. Я видела Клодин только на фотографиях, но уверена, что узнала бы ее, а вот его… Это он сидел за рулем фургона. Я никогда не забуду бесстрастное лицо, равнодушно смотревшее на меня в спальне.

Я внимательно осматриваю каждый столик, помня о том, что Алиса продолжает глядеть на меня, и на ее лице появляется беспокойство. Их здесь нет.

Когда Алиса встает со стула, я поворачиваюсь к ней спиной, направляюсь к входу в ресторан, открываю дверь и торопливо выскакиваю на улицу, чтобы оглядеться по сторонам. Но там нет ни быстро удаляющей фигуры, ни кого-то, спешно скрывающегося за углом.

Я снова таращусь на телефон сестры с сообщением от «меня» на дисплее. Мне нужно убедиться, что блокировка уже работает и они не смогут больше посылать мне сообщения. Необходимы доказательства.

Затаив дыхание, я набираю свой собственный номер в полной уверенности, что сейчас где-то вдалеке начнет звонить телефон. Однако, к моему огромному облегчению, сразу раздается голос робота: «Извините, но данный номер сейчас недоступен. Пожалуйста, перезвоните позднее».

Если бы только так было на самом деле. За всю свою жизнь я никогда не чувствовала себя такой уязвимой.