ЛОРА

11 мая 2000-го

– Если бы меня обвинили в изнасиловании, которого я не совершал, я бы остался на месте, а вы убежали. Почему? – спросил Натаниэль Полглейз.

Я затаила дыхание, но Джейми абсолютно спокойно повторил то же самое:

– Повторяю: я ушел, потому что у меня в кармане был пакетик с марихуаной.

– Вы убежали, потому что вас застали за изнасилованием мисс Тейлор, и надеялись избежать ответственности, так?

– Нет.

– Вы помните, как пришли в полицейскую будку на фестивале?

Джейми не выдержал и метнул встревоженный взгляд на своего адвоката. Фиона Прайс еле заметно кивнула. Интересно, Кит видел? А присяжные?

– Да.

Полглейз удовлетворенно кивнул.

– Присяжные слышали, как сержант Кент описала Пипа, полицейскую овчарку, обученную искать наркотические средства. Но я напомню им и вам, мистер Балкомб, что во время фестиваля на территории было две служебных собаки, в том числе и четырехлетняя овчарка по кличке Пип, хорошо обученный служебный пес с потрясающим чутьем. Малейший запах марихуаны он замечает так же, как человеческий глаз – зажженную сигарету. Пип был в полицейской будке во время допроса, мистер Балкомб?

Мы с Китом напряженно выпрямились.

– Да, он сидел рядом в углу комнаты, на поводке.

Полглейз продолжал давить. На перекрестном допросе наконец он был в своей стихии.

– Пип подошел к вам?

У Джейми был точно такой же вид, как у меня, когда меня допрашивала Прайс.

– Вы не запомнили, потому что он не подходил. Он не учуял марихуану, от которой, по вашему утверждению, вы так хотели избавиться.

– Я ее выкинул. Она была в маленьком пакете.

– У Пипа крайне чуткий нос, мистер Балкомб!

Полглейз повысил голос. Оказывается, у него красивый тенор. Все, кто был в зале, подались вперед.

– Вы просто выдумали этот пакетик с травой, так?

– Нет! – Голос обиженного маленького мальчика.

– Вы состряпали эту историю уже после, по дороге с фестиваля в отдел полиции в Хелстоне, так?

– Нет!

– Сколько вы выкурили у костра?

Джейми молчал.

– Ваши показания здесь, если надо.

По собственному опыту я знала: когда адвокат подсовывает вам ваши же показания, чувство такое, будто на шее затягивается петля, наброшенная собственными руками.

– Одну затяжку.

– Вам понравилось?

– Не очень.

– Так зачем вы купили еще?

Джейми возвел глаза к потолку, словно там был написан правильный ответ.

– Вы хитрый молодой человек, мистер Балкомб?

– Что?

– Лучше ведь, если вас осудят за мелкое преступление, в данном случае за хранение, чем за жестокое изнасилование слабой женщины, которую некому было защитить?

Джейми помотал головой. В такт закачала головой его мать. Журналисты яростно строчили в блокнотах. Мне записывать было не надо, я до сих пор помню почти каждое слово. Память работает плохо, когда запоминать не планируешь. Но если уже в начале дня понимаешь, что каждое произнесенное слово будет иметь вес, не забываешь и самые незначительные детали. Когда события подкрадываются исподволь, они откладываются в памяти в хаотичном порядке. Для разных видов памяти стоит изобрести разные слова.

– В одном из этих пунктов вы солгали. В каком именно?

– Я не лгал!

«Еще как солгал, – подумала я. – Сейчас тебя выведут на чистую воду».

– Впрочем, не имеет значения. Продолжим. Напомню о показаниях мисс Тейлор, изложенных ранее. Вы противоречите не только себе. Вы оба приехали на фестиваль в один день, то есть в среду, вот и все, что есть общего в ваших версиях, в остальном показания расходятся. Давайте вернемся ко дню изнасилования. Вы первым коснулись бедра потерпевшей мисс Тейлор, правильно?

Джейми вновь обрел почву под ногами.

– Она сама ко мне прижалась.

Антония оставила в покое свое кольцо. На бриллиант упал сноп солнечных лучей, и через комнату пролегла полоска света.

– Кто предложил проводить ее до палатки?

– Я. Просто хотел убедиться, что ее никто не обидит.

– На самом деле вы настояли, чтобы пойти с ней, хотя мисс Тейлор несколько раз отказывалась, верно?

– Нет!

– У палатки она заявила вам, дословно: «Ни за что на свете». – Полглейз поморщился и покачал головой. – Никому не нравится быть отвергнутым, да еще и столь категорично, да?

– Нет, потому что такого не было.

– Вас унизили. И вы решили преподать ей урок?

– Нет! Неправда! – В голосе Джейми не осталось ни следа былого обаяния. Похоже, он готов был выйти из себя.

«Давай, – думала я, – покажи им, каков ты на самом деле. Каким я тебя видела».

– Мисс Тейлор говорит, что не спала всю ночь, потому что боялась уснуть, пока вы поблизости. Разве вероятно, что девушка, которая отзывалась о вас таким образом, на следующий день согласится на секс с вами?

– Она все врет, потому что смутилась из-за того, что нас застукали. Может, она раньше ничего такого не делала, откуда я знаю. Мне самому это, в общем-то, не свойственно. Все получилось спонтанно. Даже само небо изменилось.

Полглейз повернулся к присяжным:

– Мистер Балкомб, кажется, склонен оправдывать свои действия положением планет. Что дальше? Веление звезд?

Татуированный парень хмыкнул.

– Вы утверждаете, что вам не свойственно такое поведение?

– Да, потому что я этого не делал.

– Но у вас за плечами есть история, которая доказывает, что вы считаете себя вправе поступать так, как вам выгодно, не учитывая интересы других людей.

Джейми протянул с деланым безразличием:

– Не понимаю, о чем вы.

– Вас взяли на стажировку в «Макферсон и Барр» с первого раза?

Мы с Китом обменялись озадаченными взглядами.

– Нет, – ответил Джейми уже совсем не безразлично.

– Почему они изменили решение?

– Я подошел к ним на благотворительном вечере и сумел переубедить.

Я представила, как он плыл по залу, лавируя между официантами, разносящими напитки и закуски.

– А как насчет стажера, которого уже приняли до вас?

Джейми нахмурился. Кит посмотрел на меня, удивленно приподняв брови. Я кивнула ему, не в силах отвести глаз от свидетельской трибуны.

– Можете в точности повторить, что вы сказали директору бюро Оливии Барр? Напоминаю, что вы дали присягу говорить правду.

– Я сказал, что у того стажера, которого они взяли, есть предупреждение от полиции из-за драки. Не думаю, что такой кандидат заслуживает стажировку. – Джейми задрал подбородок, глядя прямо на Полглейза. Видимо, чтобы подчеркнуть, насколько серьезно он относится к гражданскому долгу.

– То есть вы оклеветали успешного кандидата и присвоили себе его должность?

Джейми не бледнел, не краснел, кожа его оставалась матовой. Не то что мы с доктором Окенедо на перекрестном допросе.

– Вы не принимаете отказы, не так ли?

– Неправда!

– Разве не было случаев, когда вы реагировали на отказ вспышкой ярости?

– Это совсем другое!.. Ему можно задавать такие вопросы? – спросил Джейми у своего адвоката.

Натаниэль Полглейз адресовал ответ судье:

– Я устанавливаю характер подсудимого, ваша честь.

– Продолжайте, мистер Полглейз.

Фиона Прайс дождалась, когда судья отвернется, и покачала головой.

– Решение наблюдать за затмением со стоянки было отнюдь не обоюдным. Вы пошли за мисс Тейлор, выждав, пока она отойдет подальше, чтобы вы могли совершить с ней то, чего захотели с первого взгляда на нее, верно, мистер Балкомб?

– Нет! – Слово прозвучало словно удар хлыста.

Полглейз подождал немного, пока утихнет эхо. Джейми тоже молчал.

– Мистер Балкомб, мисс Тейлор говорила о том, что хотела бы посмотреть с вами затмение?

– Нет, но ведь не все нужно озвучивать. – Джейми понизил голос.

– Я уверен, что нужно, мистер Балкомб. Все это дело основано на якобы невысказанном согласии вопреки высказанному несколько раз слову «нет»…

Полглейз снова взял паузу. У меня перехватило дыхание: если он скажет, что это следует из заявления очевидца, Кит поймет, что я кое-что от него утаила.

– Вы сделали все наоборот, не так, как вас просили?

Пронесло.

– Нет, – сказал Джейми и закрыл глаза.

– Вы изнасиловали мисс Тейлор?

Джейми распахнул глаза и посмотрел на Полглейза.

– Нет!

Эхо повторило слово несколько раз.

– Больше нет вопросов, ваша честь.

Все удивились, что перекрестный допрос внезапно оборвался. Джейми взглянул на родителей.

У Фионы Прайс оставался последний свидетель – стройная девушка в зеленом платье по имени Кристобель Чейз. Чистым звонким голосом она произнесла текст присяги, затем рассказала, что познакомилась с Джейми Балкомбом, когда они учились в университете Бат. Она встречалась с приятелем Джейми из команды гребцов.

– Расскажите о случае, произошедшем в конце первого курса в Бате, когда мистер Балкомб пришел вам на выручку.

– Конечно. Была дискотека по случаю Рождества, я изрядно выпила. Бутылки две вина в общей сложности за восемь или девять часов. Я отбилась от компании студентов и побрела к общежитию, но заблудилась и не могла найти дорогу домой. Джейми заметил, что меня нет, и пошел искать. Я с трудом держалась на ногах, так что он отвел меня в мою комнату и держал волосы, пока меня рвало в унитаз. Не лучший момент моей жизни. А потом помог мне лечь и поставил рядом ведро на случай, если будет опять тошнить.

– Как бы вы описали его поведение?

– Он вел себя как джентльмен! Я была бы рада, если бы он присматривал за мной, если мне еще когда-нибудь доведется перебрать.

– Спасибо, мисс Чейз.

Натаниэль Полглейз почесал голову под париком.

– Мисс Чейз, в то время вы встречались с одним из близких друзей мистера Балкомба, правильно?

– Да, с Лоуренсом. Мы до сих пор вместе.

– Если бы мистер Балкомб воспользовался вашим состоянием, это имело бы для него последствия?

– Думаю, да, но он бы не…

– Большая разница, уважаемые присяжные, между одинокой девушкой на молодежном фестивале в милях от дома и девушкой своего круга, к которой, если я могу так выразиться, уже есть определенное уважение. В своем доме не гадят, как говорят в народе.

– Мистер Полглейз, – перебил судья, – вы отклоняетесь от темы. У вас есть другие вопросы к свидетельнице?

– Прошу прощения, ваша честь. – Полглейз захлопнул папку, пытаясь скрыть досаду, но только подчеркнул ее. – У меня все.

Судья Френчей взглянул на часы.

– Пожалуй, оставим заключительные речи и вердикт на завтра.

Я, в общем-то, этого и ждала, однако все равно расстроилась, потому что мы не увидим финала. Обратные билеты до Лондона куплены на следующее утро, у нас не осталось денег даже на еду, не говоря уже о новых билетах и отеле.

Пока мы стояли у выхода, я напряженно думала. В завтрашних речах наверняка упомянут о моих показаниях. Фиона Прайс попытается отметить, что они противоречат друг другу. Королевский суд Труро – последнее место, где мне стоит находиться.

– До чего он убедительно смотрелся.

Кит взял мою руку и большим пальцем погладил ладонь.

– Может, он и сам верит, что невиновен? Или она уверена в том, что это изнасилование, а на самом деле ничего подобного?

Вряд ли Кит пытался играть в адвоката дьявола, скорее рассуждал так из-за пережитков вроде мужской солидарности. Впервые я поняла, что мужчины боятся обвинения в насилии точно так же, как сами женщины изнасилования.

– Я имею в виду, может такое быть или нет?

Мы остановились на мосту. Под нами стремительно неслась река Кенуин; два пакета кружили по течению, пытаясь нагнать друг друга.

– Честно? – Пакеты разъехались в разные стороны и скрылись под мостом. – Я думаю, что некоторые мужчины ненавидят женщин. Они не думают в таких категориях, как согласие или несогласие, им даже в голову такое не приходит. Может, Джейми Балкомб один из них. Как знать.

– Но это не оправдание, так ведь?

– Нет, конечно.

Через неделю во вторник мы вернулись с работы. Автоответчик мигал красным.

– Сообщение для Кристофера Маккола и Лоры Лэнгриш, – официальным тоном сказал знакомый голос. – Это сержант Кэрол Кент из полиции Девона и Корнуолла. В три часа пополудни во вторник шестнадцатого мая вынесли вердикт. Присяжные признали Джейми Балкомба виновным. Десять голосов. Судья огласил вердикт в тот же день, потому что многие приехали издалека. Балкомбу дали пять лет, по максимуму за такое преступление. Элизабет была в суде, когда вынесли вердикт, она очень рада. Мы все рады.

Короткая пауза.

– Хотела сказать вам спасибо. Ваши показания сыграли большую роль.

Огонек погас.

Что ж, присяжные его раскусили. У меня с плеч будто гора рухнула.

– Вот и все, – сказала я и прижалась к Киту. – Вот и все.