Рано утром он уже был у пульта на краю воды, счастливо болтая со своим новым роботом. Тот прошёл километровую отметку, по пути ставя крохотные датчики на стене ствола.

Чарльз Дарт оживлённо бормотал. Через несколько часов робот погрузится на глубину старого, почти отказавшего зонда, который Дарт уже бросил. Потом, после нескольких тестов, подтверждающих его теории локальных формаций коры, Дарт сможет заняться проблемами покрупнее, например, что за планета Китруп.

Никто, теперь никто его не остановит!

Вспомнились годы, проведённые в Калифорнии, Чили, Италии, когда он изучал землетрясения, работал с величайшими умами геофизики. Восхитительно! И всё же спустя несколько лет он почувствовал – что-то не так.

Он был принят во все достойные профессиональные сообщества, его статьи встречали и похвалами, и жестокими разносами – обе реакции подлинные учёные предпочитают зевоте. Не было недостатка и в предложениях престижных мест работы.

Но пришла пора, когда он задумался: где его студенты? Почему аспиранты не просят о научном руководстве? Он видел, как его коллег терзают честолюбивые соискатели, а к нему, несмотря на список публикаций, широко известные и спорные теории, просились лишь второсортные, те, кому скорее нужна грантовая поддержка, чем руководство. Ни один способный молодой человекостудент, ни одна талантливая человекостудентка не просили его стать шефом.

Конечно, пару раз он срывался по пустякам, ему следовало лучше владеть собой, и один или два студента покинули его с язвительными замечаниями. Но как это может объяснить застой педагогической части карьеры?

Мало-помалу он пришёл к мысли, что виной тому совершенно другое. Нечто… расовое.

Дарт не реагировал на предрассудки многих шимпов, прошедших возвышение: на подчёркнутую вежливость большинства к людям или мрачную обидчивость небольшого, но горластого меньшинства. Однако пару лет назад он начал обращать на это внимание. Вскоре готова была теория. Студенты избегают его, потому что он шимпанзе!

Это ошеломило. Целых три месяца Дарт не подходил к своей работе, чтобы изучить проблему. Прочёл протоколы, дающие человечеству права патрона на его расу, и был разъярён тем, что людям дана полная власть над его племенем – пока не прочёл всё, что можно, о практике возвышения в Галактике в целом. Оттуда он узнал, что никто не давал четырёхсотлетним клиентам кресел в высшем совете, как это сделало человечество.

Чарльз Дарт смутился. Но потом задумался над значением слова «дало».

Он читал о расовых конфликтах в истории человечества. Всего полтысячелетия назад люди сочиняли друг о друге невероятные, лживые вещи, только из-за оттенков пигментации, и убивали миллионы, потому что верили собственной лжи.

Он узнал о теории токенизма и почувствовал жгучий стыд. Тогда он пробился добровольцем в дальнюю космическую экспедицию, решив не возвращаться, пока не докажет, что как ученый он – ровня любому человеку!

Увы. Его назначили на «Бросок» – корабль, полный визгливых дельфинов и воды. В довершение всего чопорный болван Игнасио Мец тут же начал обращаться с ним, как с ещё одним недоделанным экспериментальным метисом.

Чарли научился жить и с этим. Даже приспособился к Мецу. Он должен вынести всё, пока не будут объявлены китрупские результаты.

Как все будут вставать, когда Чарльз Дарт войдёт в комнату! Талантливые молодые студенты сами придут к нему. Все они увидят, что он, по крайней мере, не символ.

Глубокие размышления Чарли прервал шум в лесу поблизости. Он спешно закрыл крышкой ряд приборов в нижнем углу пульта: нельзя никому давать шансов раскрыть секретную часть его эксперимента.

Дэнни Судман и Тошио Ивашика показались на тропе из деревни. Они шли и говорили вполголоса; у них в руках были небольшие свертки. Чарли стал уточнять команды роботу, но искоса поглядывал на людей, терзаясь, не заподозрили ли они чего.

Похоже, нет. Они слишком заняты друг другом, прикосновениями и ласками, перешёптыванием. Чарли тихонько фыркнул: люди просто поглощены сексом… Всё же, когда они посмотрели в его сторону, он улыбнулся и помахал им рукой. Помахали в ответ и вернулись к своему разговору. «Нет, ничего не подозревают, – поздравил себя Чарли. – Удача, что они так влюблены».

– Я всё равно хочу остаться. А если Джиллиан ошибается? Если Такката-Джим закончит конвертировать бомбы раньше?

Тошио пожал плечами.

– Нечто нужное ему пока у меня. – Он взглянул на сани в бассейне, те самые, на которых плавал Том Орли. – Такката-Джим без него не взлетит.

– Точно! – Дэнни воодушевилась. – Без радио ити его собьют, прежде чем он начнёт переговоры. Но ты остаёшься один, а этот фин опасен.

– И это лишь одна из причин, по которой я хочу немедленно тебя отправить.

– У-у-у, слышу большого-большого мачо, – сарказм Дэнни не удавался.

– Нет. – Тошио покачал головой. – Ты слышишь своего командира. Всё решено. Теперь надо погрузить последние образцы. Провожу вас с Сах’отом несколько миль, прежде чем проститься.

Он нагнулся за одним из пакетов и получил хороший шлепок ниже спины. Резкий толчок лишил его равновесия, он замахал руками.

– Дэнни! – Он успел заметить злорадную улыбку. В последний момент левой рукой схватил её. Смех обернулся визгом, и он стащил её за собой в воду.

Отплевываясь, они вынырнули между санями. Дэнни торжествующе завопила, обеими руками толкнув голову Тошио в воду. И тут же по пояс выскочила из воды, когда что-то толкнуло её сзади.

– Тошио! – негодующе крикнула она.

– Это не я. – Он отдышался и отплыл в сторону. – Похоже, твой первый кавалер.

– Мой… О нет! Сах’от! – Дэнни повернулась, брыкаясь, и закричала, когда что-то снова схватило её сзади. – Самцы с мошонкой вместо мозгов! Можете думать о чём-нибудь ещё?

Пятнистая серая дельфинья голова всплыла рядом. ДУ на дыхале чуть искажал смех дельфина.

Он издевался. Тошио пришлось засмеяться, а Дэнни побагровела. Она начала плескать в Тошио водой. Он подплыл, прижал её руки к саням и, чтобы остановить упрёки, поцеловал.

Она ответила ему, оставив на губах едкий вкус Китрупа. Сах’от обогнул их и осторожно потеребил их ноги своими острыми неровными зубами.

– Понимаешь, нам лучше не глотать это лишний раз, если можно, – сказал ей Тошио, пока они обнимались. – Тебе лучше этого не делать.

Дэнни покачала головой, потом уткнулась лицом в его плечо.

– Кого мы дурачим, Тош? – пробормотала она. – Зачем волноваться о медленном отравлении металлом? Мы умрём ещё до того, как наши дёсны начнут синеть.

– О, Дэнни. Какая чушь… – Пытаясь найти слова утешения, он почувствовал, что может только прижимать её к себе, а дельфин обернулся кольцом вокруг них.

Зазудел комм. Сах’от метнулся к саням Орли, чей комм был моноволоконным кабелем соединен с прежней стоянкой «Броска». Прислушался к щелчкам и быстро прощёлкал что-то в ответ. Приподнявшись на хвосте, снял ДУ.

– Это тебя, Тошио!

Тошио не спрашивал, насколько это важно. Эта линия только для экстренных сообщений. Он нежно высвободился из рук Дэнни.

– Заканчивай упаковку. Я скоро вернусь и помогу.

Она кивнула, вытирая глаза.

– Побудешь с ней, Сах’от? – попросил Тошио, подплывая к комму.

Стенос кивнул.

– Был бы рад, Т-т-тошио. Моя очередь забавлять даму. На беду, я нужен тебе как переводчик.

Тошио непонимающе смотрел на него.

– Это капитан, – объяснил Сах’от. – Крайдайки хочет поговорить с нами обоими. Хочет, чтобы мы помогли ему установить связь с техножителями этой планеты.

– Крайдайки звонит сюда? Но Джиллиан сказала, что он исчез! – Тошио нахмурился, уловив смысл второй половины фразы Сах’ота.

– Техно… Он хочет говорить с кикви?

– Нет, с-с-сэр. Вряд ли они подпадают под такое определение, наш храбрый вождь. Капитан хочет говорить с моими «голосами». С теми, кто живёт там, внизу.