Глава 5
Нашедшегося Дика обласкали, напоили и накормили, а затем осмотрели его лапы. Пес ел с отменным аппетитом. Он с громким хлюпаньем сожрал подряд три миски борща, что позволяло надеяться, что серьезно его здоровье не пострадало.
– Но что с ним случилось?
Судя по всему, Дик пробежал изрядное расстояние, буквально сбив свои лапы в кровь. Кроме того, одна лапа у него была повреждена. На нее Дик старался не наступать.
– На перелом не похоже, – сказал Коля, ощупав лапу. – Наверное, растяжение или ушиб. Ничего, отлежится.
Наевшись, Дик улегся на коврик отдыхать. Он лежал и лизал, и лизал, и лизал свою больную лапу.
– Отвезем его завтра к ветеринару.
– Если не поправится сам, конечно отвезем.
И Коля покачал головой. Не очень-то ему хотелось возиться с чужой собакой.
– Где дядя Федор? Дик никогда не оставлял своего хозяина.
И действительно, Дик был привязан к дяде Федору необычайно. Куда шел хозяин, туда шел и пес. Когда дяде Федору приходилось оставить Дика снаружи, тот терпеливо ждал. Но весь его вид выражал такое страдание от разлуки с любимым хозяином, что дядя Федор избегал бросать пса одного. И вдруг такой поворот. Растрепанный, голодный и измученный Дик есть, а вот его хозяина – дяди Федора – что-то не наблюдается.
Состояние пса указывало на то, что ему пришлось проделать трудный путь. Вся его шерсть была покрыта грязью. Кроме того, в одном месте она была испачкана чем-то бурым.
– Кровь?
– Похоже на то.
Но чья кровь? Дика или дяди Федора? Всякие скверные мысли лезли в головы молодых мужчин, когда они разглядывали истерзанную собаку. Что касается Мальвины, та уже давно заливалась горючими слезами. Женщине чудились всякие ужасы, которые случились с ее мужем. Прослышав о возвращении Дика, прибрел дядя Вася. Увидел собаку, выругался, а потом задал вопрос, который мучил всех:
– А где ж Федька?
И когда все промолчали, добавил:
– Ребята, не к добру это. Надо искать.
– Куда искать? Стемнеет уже скоро.
– В полицию надо сообщить.
Но в полиции к их информации отнеслись прохладно.
– Собака прибежала одна? И что? Пес мог потеряться. На нем кровь? Пес мог пораниться, когда выпрыгнул из машины на полном ходу. Зачем выпрыгнул? Зайца в лесу увидал и кинулся в погоню. Не гоните волну. Собака в порядке, скоро и хозяин найдется. В любом случае раньше чем через семьдесят два часа к нам не приходите. Все равно заявления не примем.
А это получалось еще больше двух суток. Да за это время с дядей Федором могло случиться все, что угодно. Если он угодил в аварию, то он мог погибнуть и от полученных ран и от переохлаждения, потому что если дни стояли теплые, то по ночам было еще холодно.
И дядя Вася сказал:
– Будем искать сами.
– А где? Мы даже не знаем, в каком направлении Федька поехал.
– Дик нам покажет.
Все посмотрели на Дика. Оправдает ли пес общее доверие? Но собака уже крепко спала, положив больную лапу так, чтобы даже во сне ее оберегать. Нечего было даже думать, чтобы использовать эту собаку в поисках дяди Федора.
– Тогда завтра, – со вздохом решил дядя Вася. – С рассветом выдвинемся.
Сначала ушла к себе Мальвина. За ней вскоре утопал и дядя Вася. Саша уже тоже подумывал о том, чтобы отправиться на боковую, но тут внезапно Дик поднял свою тяжелую голову и гавкнул. Затем он вскочил на ноги и побежал в дальнюю часть дома, где и залился истошным громким лаем. Что могло его привлечь в этой нежилой части дома, Саша не понимал. Но Дик так шумел, что разбудил даже Колю.
– Что ему неймется? – крикнул тот из своей спальни.
– Не знаю. На стену лает.
– Свихнулся он, что ли?
Но в этот момент Дик внезапно как будто бы что-то услышал и метнулся теперь уже к двери. Тут он принялся скакать, крутиться и лаять с таким видом, словно решался вопрос его жизни или смерти.
– А теперь на дверь лаять вздумал.
– Выпусти его, – велел Коля, зевая от всей души. – Пусть проваливает. Вот скотина! Только я уснул, а он мне над самым ухом лает. У-у-у… Скотина!
И Коля снова упал на подушки. Саша открыл входную дверь, и Дик кубарем скатился с крыльца. Вот тебе и больной. Даже про сбитые лапы забыл. Что же такое привлекло к себе внимание Дика? Саша взглянул на Барона.
– Пойдем за ним!
Прогуляться – это Барон был всегда готов. Как будто за целый день не набегался. Похоже, Барон знал, куда направился его приятель. Выбежав на улицу, он на мгновение заколебался. За домом послышался какой-то шорох, и Барон побежал туда. Саша пошел следом и увидел, что пес подбежал к дереву.
– Ав-ав!
Пес лаял, но хвост его ходил из стороны в сторону. Значит, за деревом прячется кто-то знакомый. Саша пригляделся и заметил кончик цветного шарфика, похожий на тот, который был на Мальвине, когда она приходила. Он присмотрелся получше. Да, точно, Мальвина. Стоит и не шевелится. Но что ей тут нужно? Не похоже, что женщина хочет быть обнаруженной. Иначе не пряталась бы за деревом. И все же Саша уже готовился окликнуть соседку, но уже через секунду его внимание привлек новый и на сей раз громкий звук.
Барон тоже потерял интерес к Мальвине. Он резко развернулся на сто восемьдесят градусов и поспешил на этот раз в сторону дороги. Там горели огни какой-то машины. Саша даже не понял, двигается эта машина или стоит на месте. Но именно с той стороны раздавался истошный собачий лай.
– Это Дик! Что он там нашел?
Не что, а кого! Так было бы правильней сказать. Когда Саша подбежал, то увидел «Мотылька», а рядом с ним и самого его хозяина. Живой и здоровый дядя Федор тормошил своего Дика.
– Ах ты, зверюга! Добрался все-таки!
– Дядя Федор! Вы живы!
– Ну! А чего мне сделается!
Дядя Федор улыбался, но выглядел он все же немножко смущенным. Тем не менее он был цел, невредим, и Саша сначала не обратил внимания на машину. У него был интерес посильнее. Но потом все же посмотрел на транспортное средство.
– Ваша машина! – кинулся он к «Мотыльку». – Она разбита!
Машина дяди Федора и впрямь находилась в жутком состоянии. Она даже не могла самостоятельно передвигаться, ее привез эвакуатор!
– В кювет съехал. Весь передок убрал.
– И бока помяты, – заметил Саша. – И крыша! Вы перевернулись?
– Было дело. Покувыркался чуток.
– Ничего себе чуток.
Саша ощупал взглядом дядю Федора. Если не считать вздувшейся у того на лбу шишки, в остальном сосед был в порядке. Играл себе с приплясывающими рядом собаками и совсем не хотел говорить о том, что случилось.
– Мальвинка моя еще тут?
– Конечно.
– Тогда вот что… Загоним машину к Василию.
Василий против такого не возражал. Они с дядей Федором крепко обнялись.
– Не удалось? – спросил дядя Вася.
– Нет.
– Ушел?
– Да.
– Но ты его видел?
Дядя Федор отвернулся:
– Потом поговорим.
Этот короткий диалог не укрылся от Саши и очень его заинтересовал. О чем это говорят эти двое? Кто ушел? И куда? И как это может быть связано с аварией, в которую угодил дядя Федор? И связаны ли эти вещи вообще?
– Дядя Федор, вам жена целый день звонила, а вы ей не отвечали. Почему?
– Потерял я свой телефон, – объяснил мужик. – Где-то в лесу он теперь лежит. Когда машина кувыркаться начала, сам не понял, куда и что у меня полетело. Да и очухался я не сразу. Пока сообразил, что к чему, думал на помощь позвать. Хватился, а телефона-то и нету. Пошел по кустам его искать. Шарил, шарил, часа три там проболтался, не нашел ничего. Хорошо еще, что документы на машину у меня в кармане были на молнию застегнуты. Потом за эвакуатором пошел. Заблудился. Пока плутал, день уже к вечеру. Потом эвакуатор ждал. В общем… вот.
«Мотылька» сгрузили, дядя Федор не без Сашиной помощи расплатился с эвакуатором, а потом все трое пошли в дом к дяде Васе, где хозяин быстро приготовил нехитрую закуску и разлил по стаканам свой излюбленный портвейн.
– Тебе нужно снять стресс, – сказал он дяде Федору.
Тот кивнул и присел на предложенный другом стул. Саше стула не нашлось. Стаканов на столе было всего два. Тарелок тоже. Один прибор дядя Вася поставил перед собой, другой подвинул к дяде Федору. И Саша понял, что так ему недвусмысленно дают понять, что он тут явно лишний. Двум приятелям хотелось остаться наедине, чтобы спокойно обсудить приключения дяди Федора. Дядя Вася был частично в них посвящен, а вот Саша – нет.
Что же, похоже, в Васильках у всех были какие-то секреты. Но Саша уже знал один способ, как можно в эти секреты проникнуть.
– Ну, доброй ночи, – попрощался он с соседями. – Вы тут посидите еще, а я пойду, пожалуй, мне уже пора.
Никто его не стал задерживать, и Саша выскользнул в темноту. Он нарочно громко топал до калитки, потом скрипел ею. Но когда отвлекающий маневр был им успешно завершен, парень поспешно вернулся назад к дому. Барон сопровождал его, молча следуя по пятам за своим хозяином. Вероятно, происходи это все дома у дяди Федора, спугнуть героя мог бы пес Дик. Как ни вымотался он за сегодняшний день, Дик оставался хорошим сторожем. И дома у дяди Федора такой трюк Саше бы не удался. Дик выдал бы его своим лаем, и все дела. Но дома у дяди Васи пес и сам был в гостях, так что мог побездельничать. Охранять чужой дом Дик не считал нужным. Как завалился у ног своего обожаемого хозяина, так и задрых. Желудок полный. Лапы перевязаны. Хозяин рядом. Что еще нужно для полного собачьего счастья?
Саша даже не сомневался, что сразу после его ухода приятели приступят к обсуждению сегодняшних приключений дяди Федора. И он хотел быть в курсе того, чем сосед занимался. Вопрос, зачем ему это нужно, даже не возникал у парня в голове. Под покровом темноты Саша шмыгнул к дому дяди Васи. Он еще раньше успел заметить, что одно из окон имеет приличных размеров трещину, через которую на улицу вырывалось не только тепло, но и звук.
– Не хотите мне рассказывать, не надо, – бормотал Саша, подбадривая самого себя. – Я и сам все узнаю.
Он успел устроиться у окошка вовремя. Дядя Федор к этому времени покончил с выставленным ужином.
– Спасибо, Вася. Вкусно.
– Наелся?
– Да.
И поджидавший этой минуты дядя Вася тут же спросил:
– Ну что? Это был он?
Голос его звучал нетерпеливо. Сам дядя Вася был взволнован. Но приятель его разочаровал.
– Не знаю, – сказал дядя Федор.
– Как не знаешь?! Да ты что? Шутки со мной шутить вздумал?
– Не разглядел я его. Сперва темно еще было. Ты же помнишь, мы с тобой его машину еще с вечера нашли.
– И попортили немного, – поддакнул дядя Вася.
– Благодаря тому, что он с запаской провозился, я успел хоть за паспортом домой заскочить.
– Ты про саму погоню говори.
– Я и говорю, как мы друг за другом из Васильков выехали, сперва все ничего шло, он впереди, я за ним. А потом он что-то заподозрил, петлять начал. Ну, я за ним сколько мог держался. Но на одном повороте он меня сделал. Я скорость сбросить не успел, занесло меня, в кювет кинуло. А там кусок бетона, я в него. Меня перевернуло, потом еще, затем машина на правый бок стала и так в лес въехала. Мы потом, чтобы «Мотылька» вызволить, две елки спилили.
– Да как же это!
– Сам не помню, как и что было. Когда все кончилось, я какое-то время без сознания был. Дик еще раньше из машины выпал. А как я очнулся, то вылез уже через заднюю дверь.
– Почему через заднюю? – не понял дядя Вася.
– Вот и я сам не пойму. Вроде бы до аварии за руль держался. А как покидало меня, так на заднем сиденье оказался.
– Сам-то как? Ничего не болит?
– Шея побаливает. И еще голова. Здорово я ею треснулся.
– А я как твоего Дика увидел сегодня, так сразу и понял: что-то случилось.
– Дика из машины еще в самом начале выбросило. Наверное, его тоже тряхнуло. Поэтому ко мне не прибежал, домой подорвался бежать.
– А кровь на нем чья?
– Кровь?
Дядя Федор замешкался.
– Наверное, его.
– Вроде бы нету на собаке порезов, – осторожно произнес дядя Вася. – И сам ты не ранен.
– Не знаю я. Говорю, не помню ничего, что было после аварии.
Возникла пауза.
– Значит, напрасно мы с тобой этого типа караулили?
Теперь голос дяди Васи звучал разочарованно.
– Столько ночей подряд на том поле проторчали. Все ждали, когда этот тип завоет. Мой ревматизм меня совсем доконал. А толку ноль!
– Почему? Мы узнали, что это никакое не привидение, не призрак, а вполне себе живой и реальный человек. Зачем-то он каждое полнолуние к нам в Васильки приезжает и на поле за старым садом воет.
– Так сразу и человек. Будто бы у привидений и машины быть не может. Вон целые корабли-призраки по морям плавают.
– Когда я в аварию попал, уже светло было. А при солнечном свете призраки по земле гулять не любят. Ни в автомобилях, ни пешком.
– А-а-а… Ну, так-то оно конечно, – признал правоту приятеля и дядя Вася.
А подслушивающий под окном Саша даже зашатался от изумления. И эти двое туда же! Призрака поймать хотели!
– Какие пройдохи! За нашим привидением охотились!
Выходит, дядя Вася с дядей Федором были отлично осведомлены о волчьем вое, который прошлой ночью слышал Саша. И не померещился он ему. Кто-то и впрямь выл. И старшие мужики тоже захотели выяснить, кто это такой шутник. И следили за ним. А ближе к утру дядя Федор на своем «Мотыльке» попытался преследовать загадочного типа, да потерпел неудачу.
– А дядя Вася каков! Накормил меня старыми баснями, старика какого-то придумал. Удивлялся, что дядя Федор уехал. А сам прекрасно знал, что происходит. Меня за нос водил!
Досадно было сознавать, что какой-то старый забулдыга обвел такого молодого и умного Сашу вокруг пальца.
И все же парень сумел извлечь урок:
– Вперед мне наука, не судить о человеке по первому впечатлению. Дурачком-то прикинуться каждый может.
Саша остался бы и подслушал дальше, но тут из-за туч вышла луна. И в ту же минуту над округой раздался тот самый заунывный вой, который Саша уже слышал вчера. В доме его тоже услышали. Сперва там стало очень тихо, а потом раздался топот ног и на крыльцо вывалились эти двое искателей приключений. Саша увидел их, они увидели Сашу. Последовала немая сцена.
– Ты чего тут отираешься?
– Призрака хочу поймать, – с вызовом ответил парень. – Как и вы!
– Подслушивал? – догадался дядя Вася.
– А как же иначе?!
– Ну, ты и нахал!
Саша мог бы и ответить, но дядя Федор вмешался:
– Не время сейчас спорить друг с другом. Бежим.
Но когда они прибежали на то поле, где Саша уже был вчера, вой переместился и теперь раздавался откуда-то от рыбьих садков. Примчались туда, вой переместился к дому дяди Федора.
– Он нас дурачит!
– Вот зараза!
– Мало ему того, что я из-за него сегодня моего «Мотылька» угробил. Так он опять к нам приперся!
А завывало теперь уже за домом Хлебаковых. Сегодня там в окнах света не было. И людей за целый день не появлялось. Но Саша вдруг вспомнил, что вчера ночью свет у Хлебаковых в окнах был. По крайней мере в одном окне он у них горел.
– Туда! – скомандовал он.
Но когда трое заговорщиков прибежали к нужному месту, вой прекратился. Они обыскали все вокруг, но никаких следов не заметили. Впору и впрямь было подумать о призраке. Но очень уж странно он себя вел. Или призраки всегда такие вредные?
Пока Саша размышлял о характере живущего в Васильках привидения, мужики кумекали о чем-то своем.
А потом дядя Вася спросил у Саши:
– Так ты точно помнишь, что прошлой ночью дома у Хлебаковых кто-то был?
– Свет горел. Не во всем доме, а всего в одной комнате, но горел.
Мужики переглянулись.
– Зайдем? – предложил дядя Федор.
– Поздно уже. Может, они спят.
– Проснутся. Только сдается мне, что нету там никого.
И дядя Федор первым постучал в окно. Никто не отозвался. Дом стоял пустой, темный и тихий. Внезапно Саше сделалось не по себе. Да и Барон начал на кого-то рычать, топорща шерсть на загривке.
– Кто там?
В ответ Барон зарычал еще громче. Присмотревшись, Саша понял, что рычит Барон на черный полиэтиленовый мешок для мусора, битком набитый и забытый во дворе.
– Нет никого. Ложная тревога.
Но дядя Федор уже колотил в дверь. Потом он ее подергал за ручку и с удивлением обнаружил, что дверь открыта.
– Стой! – пытался остановить его приятель. – Чужая же хата.
Дядя Федор лишь отмахнулся:
– Раз открыто, значит, можно!
И вошел внутрь. Поколебавшись, дядя Вася шагнул следом. Потом за ним последовал и Саша. Конечно, ему было страшно, даже очень страшно. Из темных углов к нему тянулись чьи-то тени. Раздавались пугающие зловещие шорохи. И казалось, что чьи-то липкие холодные руки трогают Сашу за лицо, ерошат ему волосы на голове. Но страх длился совсем недолго. Уже через мгновение вспыхнул свет, и все мороки с беззвучными воплями убрались по своим углам.
Саша увидел, что они находятся в самом обыкновенном доме, прямо скажем, небогато украшенном. Тут стояла старенькая мебель, какую частенько свозят в свои загородные домики россияне. На полу лежал цветастый ковер с вытершимся ворсом. Под потолком висела многорожковая люстра, двух плафонов на которой не хватало. В Сашином детстве у них дома тоже была похожая, уже тогда бабушка считала люстру старомодной и мечтала от нее избавиться.
Дядя Федор прошел по дому, ничуть не тревожась тем, что пачкает людям пол своей грязной обувью. В отличие от него, дядя Вася с Сашей разулись и разгуливали по дому в одних носках.
– Зря разулись, – буркнул дядя Федор. – Не очень у них тут чисто. Такие люди… Невесть что может у них на полу валяться. И иголки, и осколки…
И накаркал. Буквально через минуту Саша почувствовал, как в ногу ему впивается что-то острое. Наклонившись, он заметил осколок зеркала, застрявший между половицами и торчащий из щели наподобие хищного зуба.
– Разбить зеркало – дурная примета, – мрачно произнес дядя Федор. – Теперь кто-нибудь обязательно умрет.
– Тьфу-тьфу! – испугался дядя Вася. – Типун тебе на язык! Скажешь такое! Когда я на стекольной фабрике работал, у нас этого боя знаешь сколько было? И ничего, никто не помирал! Как нога, парень?
Саша пошевелил ногой. Она еще побаливала, и наступать на нее было неприятно. Но крови из ранки вышло совсем немного. Толстый носок уберег ногу от серьезной травмы. Кожа на пятке была поцарапана лишь самую малость, и две крохотные капельки быстро подсохли.
– Откуда он тут взялся в полу?
– Кто-то разбил зеркало. Вон где оно висело.
И дядя Вася показал на место на стене, где обои казались исполосованными чьими-то когтями. Бумага была взлохмачена и висела некрасивыми лохмотьями.
– А вон его рама.
В углу стояла старинная деревянная рама, вся в завитушках. Когда-то она была позолочена, но теперь позолота вся стерлась, оставалась она лишь в углублениях розочек и в прожилках листочков. Саша осторожно перевернул раму. С изнаночной стороны шли кривоватые буквы.
– Собственность Афанасия Усова, – с трудом разобрал он старославянскую кириллицу. – Кто же это такой?
– Разбили, – с сожалением произнес дядя Вася и добавил, обращаясь к Саше: – Между прочим, из вашего дома было это зеркало.
– Да?
– Когда эти Хлебаковы дом купили, они его пустым взяли, им полная обстановка требовалась. А Колина мать это зеркало как раз выкинуть хотела. Говорила, что она себе в нем не нравится. А по мне, так хорошее зеркало. Но она уперлась. Выкинуть, и все. А не выкинуть, так отдать. Вот Хлебаковым как подарок его и отнесли. Я сам лично помогал тащить. Хлебаковым оно кстати пришлось. Рваные обои на стене они им очень удачно прикрыли. Но теперь-то оно им уже ни к чему.
– А откуда такие следы на стене взялись? Кто это обои подрал?
– Фиг его знает. Может, когда одичавший кот сюда заглянул. Дом этот долгое время пустым стоял. Окна разбиты были. Потом Хлебаковы вселились. Сказали, что у хозяина за пятьдесят тысяч купили, не глядя на сам товар. Приехали и ахнули. Дом почти пустой, ветер по комнатам гуляет. Ну, кое-какой ремонт по минимуму они все же потихоньку сделали, но особенно в свою покупку не вкладывались. Не те они люди, чтобы о собственном комфорте печься. Они сюда погулять, водки выпить на природе да погудеть приезжают. Стекла я им помогал вставить. Крышу перекрыть они со стороны людей нанимали. А мебель – мы им все разное старое, что по сараям да чердакам завалялось, отдали. И один раз они сами грузовик пригнали.
Саша слушал, кивал, а про себя думал, что дома надо будет уточнить у Коли, что за Афанасий Усов. Вроде бы когда Коля рассказывал, как и у кого его дед покупал дом в Васильках, то звучала совсем другая фамилия.
Пока дядя Вася с Сашей обсуждали судьбу старого дома, дядя Федор взял со стола лист бумаги. Сперва он поднес его к глазам, заинтересовался, подвинул себе стул и уселся, чтобы почитать, под самой люстрой, где света было побольше.
– Пошли на кухне глянем, что там делается.
На кухне ничего особенно интересного не нашлось. Если кто тут и хозяйничал прошлой ночью, то он никаких следов не оставил.
– Но кто-то тут все же был, – сказал дядя Вася. – И кто-то чужой.
– С чего взяли?
– А вон под чайником лужа.
Электрочайник и впрямь стоял в небольшой лужице.
– Подтекает он у них, – объяснил дядя Вася. – Сами Хлебаковы эту особенность своего чайника хорошо знают, поэтому воду в чайнике они никогда не оставляют. Вскипит вода, они себе по чашкам кипяток разольют, а если что осталось, то в раковину.
– Почему новый чайник не купят?
– Приноровились, – пожал плечами дядя Вася. – Опять же новый чайник покупать, так это деньги тратить. Еще и этот послужит. Ничего страшного. Он же не сильно у них течет, только когда воду в нем оставишь, тогда непорядок.
– Вы тут, похоже, частый гость. Все устройство их быта знаете.
– Позовут, как не прийти? Соседи же.
– Что же, прошлой ночью тут кто-то посторонний чаи распивал?
– Видать, что так. Могли, конечно, и сами забыть. Но что-то мне подсказывает, что чужой тут был. Вон все чашки у них как поставили, так и стоят, а одна в сушку положена. И эта чашка из сервиза, который за стеклом стоит, им Хлебаковы никогда не пользуются.
И он указал на стеклянную горку, набитую всякой всячиной. Тут стояли и разноцветные вазочки, и блюдечки, и розеточки. Имелся и чайный сервиз.
– Неполный набор, всего пять чашек.
Сейчас чашек было и вовсе четыре. Впрочем, пятая лежала в сушке. Аккуратно перевернутая вверх дном, она находилась там в полном одиночестве и сразу бросалась в глаза.
– Хозяйские чашки ночной гость не взял, побрезговал. А эту взял да после себя вымыл аккуратненько.
Больше кухня ничем их не порадовала. Затем послышался скрип половиц, и в кухню вошел дядя Федор. В одной руке он сжимал газету, а в другой держал листок бумаги. Лицо его было задумчиво.
– Журналюги откуда-то о нашем привидении пронюхали, – хмуро сказал он. – В местной газете о наших Васильках даже заметку тиснули.
– Что?
– «Призрак разбушевался» называется. Написана будто бы от лица Чудилова Николая – коренного жителя деревни Васильки.
– Чудилов? – удивился дядя Вася. – Путаешь ты, Федя. Никого у нас с такой фамилией не проживает и не проживало.
– Сам знаю. Но только этот Чудилов так пишет, словно он тут завсегдатай. Описывает, как он с привидением лично нос к носу столкнулся. Как бежал от него. И как злобный старик преследовал его, прыгая с дерева на дерево, сверкая глазами и завывая при этом. Отстал только на поле, где прежде был фруктовый сад.
– И кому понадобилось эту заметку в газету писать? – произнес Саша. – Даже если Чудилов – это псевдоним, то кто под ним прячется? Может, это кто-то из вас? Вы же оба за призраком гоняетесь.
– Это не я!
– И не я! Сроду ничего не писал, а тем более чтобы сразу в газету.
Дядя Федор убрал газету.
– Потом с заметкой разберемся. Тут я кое-что поинтересней нашел.
– И что?
– Знаете, что это такое? – спросил дядя Федор у друзей, показывая им листок бумаги, на котором виднелись кривоватые строчки. – Это завещание. Вернее, его черновик. И написал его не кто иной, как наша уважаемая Глафира Андреевна.
– Баба Глаша? А как ее завещание здесь очутилось?
– Не знаю. Надо будет у нее самой спросить. Может, приносила, чтобы с кем-то из Хлебаковых посоветоваться, правильно ли все написала.
– Нашла с кем советоваться. У них же сплошь уголовники в семье.
– Хотя тут особенно и советоваться не о чем. Никаких сложностей, очень простое завещание.
– А кому она завещала?
– Глафира Андреевна все оставляет Владимиру Сергеевичу Хлебакову.
– Кому? – поразился дядя Вася. – Вовану? С чего это вдруг она своего соседа облагодетельствовать решила? И потом, как же внук ее? Сережа?
Ему что?
– О нем специальное условие есть, что за Сережей будет осуществляться уход и присмотр.
– Не знаю, странное решение. Нашла, кому уход за инвалидом поручать! Чудит бабка. Надо бы с ней поговорить.
На том и решили. И погасив за собой свет, все трое вышли на улицу. Постояли, подышали, прислушались. Было темно, луна спряталась за тучи. Волчий вой больше не раздавался. И все же Саша был очень рад, что ему идти было ближе других. Таким образом, его новые друзья проводили Сашу до самого дома. Жуть, если бы ему пришлось пробираться через Васильки одному. Это и в обычную ночь неприятно, а уж когда знаешь, что за любым деревом, за любым углом может притаиться зловещий призрак, и вовсе делается не по себе.
К бабе Глаше было решено отправиться завтра.
– Ни к чему тревожить среди ночи пожилую женщину, – решили мужчины.
И дядя Федор спрятал завещание к себе в нагрудный карман.
– Завтра сходим к ней и спросим, не потеряла ли она чего, не забывала ли она где что-нибудь нужное.
– То-то она обрадуется, что мы его нашли. Для бабы Глаши и две строчки написать – это уже мучение.
– Завтра поутру и сходим.
Так они трое решили между собой и совсем забыли о том, что человек лишь предполагает. А располагает некто иной.
