Глава 17

А затем послышался чей-то неуверенный голос:

– Наследство на что? На дом?

– Самое главное, что было важно Глафире, к этому ребенку переходило право на то сокровище, которое было спрятано под домом.

– То есть Глафира уже столько лет назад знала о том, что под домом Саввы и его родных спрятан клад?

– Да. Она узнала о кладе еще в молодости. Произошло это в ту пору, когда Глафира для всех была женой Саввы и жила в его доме вместе с его братьями, своей сестрой и другими членами их семейства. Тогда-то она и подслушала разговор между Саввой и его родными. И поняла, что сокровище, накопленное всем родом Усовых, они с собой в ссылку не взяли, спрятали под домом и определили ему надежного хранителя.

– Но почему же тогда она не раскопала клад раньше? – подал голос дядя Вася. – Сразу же после ареста Усовых? Дом после этого долгое время пустовал. Лишь потом сельсовет передал его Петровым, а те затем продали дом деду нашего Кольки.

– Сразу после ареста Саввы и сестры, я думаю, Глафире было все-таки не до клада. Не совсем она деревянная. Содеяла от ревности злое дело, не подумала о последствиях, а как пришла беда, сама ужаснулась. Вряд ли она хотела своей сестре такой страшной участи. Наверное, думала, что Савву посадят, а сестру пожалеют, но немножко не рассчитала.

– А потом? Когда она уже пришла в себя? Петровы дом много лет продавали. Сами в нем не жили. Глафира запросто могла приехать и выкопать сокровище. И потом, когда уже Колины родные стали хозяйничать. Они не все время тут жили, а Глафира постоянно поселилась с Сережей. Могли в любой день пойти и выкопать. Чего она тянула?

– Ну, знаете, как это бывает, – пожал плечами следователь. – Все потом да потом. Успеется еще, думает себе человек. Стоит дом пустой и еще постоит. И потом в таких делах обязательно маленько страх присутствует. А вдруг, думаешь, никакого сокровища найти не удастся? Точной гарантии, что оно там, нету. А вдруг и впрямь нету? Вот тогда будет разочарование! А так можно жить и лелеять в себе мечту о будущем богатстве. Да и необходимости особой не было за сокровищем лезть. Денег у бабы Глаши всегда было столько, что хватало на безбедную жизнь.

– Это как же?

– Баба Глаша из породы тех людей, кто умеет устраиваться. Знаете, как ни кинь кошку, она все на четыре лапы упадет. Так и Глафира Андреевна. Устроилась на работу в торговлю, жила сытно, растила сына.

– Сережу?

– Нет, Сережа – это ее внук. Растила она Сашу.

– Верно, Сергей Александрович я, – подтвердил Сережа. – Только отца своего я совсем не помню.

– Ничего удивительного, ведь он умер вскоре после твоего рождения. Паленая водка, вот что стало причиной его смерти, равно как и смерти его жены Марины – твоей матери, которая и сама была сиротой. К сожалению, как это часто бывает и в более благополучных семьях, девушка рано пристрастилась к выпивке. Ее муж, глядя на жену, тоже стал прикладываться к бутылке. Жили молодые отдельно – в квартире, которую Марина получила от государства. И вроде бы после рождения ребенка пара от своих привычек отказалась, но в итоге их обоих нашли мертвыми в квартире, где на столе стояла недопитая бутылка водки, в которой экспертиза обнаружила метиловый спирт. Желая сэкономить, молодые родители покупали водку не в магазине, а брали ее из-под полы. Результат такой экономии оказался плачевным. Молодые люди погибли. Ребенка, то есть внука, взяла себе его бабушка. Глафира Андреевна к этому времени здорово поднаторела в делах опеки. Знала, что и как сделать, чтобы получить с государства максимальные выплаты на сиротку. Младенец был слабеньким, как физически, так и умственно он отставал от ровесников. В этом не было ничего удивительного, так как ухаживали за малышом родители-алкоголики не ахти как. Баба Глаша использовала отставание ребенка в своих целях, так Сережа из фактически нормального, хотя и слегка отстающего в развитии, превратился ее стараниями и стараниями подкупленных ею врачей в фактического инвалида, которого надо было держать на таблетках.

– Я таблетки всю жизнь горстями жрал, – признался Сережа. – Как сонный после них ходил. Только тут в деревне мне бабка меньше их давать стала. Иначе я работать на огороде нормально не мог. А потом я Варю встретил и совсем про таблетки забыл. Бабка мне их в кулак, а я в уборную выброшу. И голова посветлела.

– К сожалению, ваша бабушка не отличалась особо высокой нравственностью. Вы были ей нужны как рабочая скотина, которая не говорит, не спорит, не имеет своего мнения, а только молча работает да ест, что ей дадут.

– Я об этом догадывался и раньше. А уж когда бабка прямым текстом Вариным родителям заявила, что меня им не отдаст, потому как я ей в хозяйстве надобен, я и сам это понял. А ведь я знал, что бабка спокойно может нанять себе работника. Денег у нее полно.

– Но тратить она их не любила.

– Скопидомка была еще та!

– А уж в последние годы вашей бабушке и вовсе подфартило.

– Машину купила дорогущую! Права водительские мне сделала. Только машину мне в лесу приходилось прятать. И стекла с тонировкой бабка заказала, чтобы никто из соседей не понял, что это ее машина.

– За годы сотрудничества с Мальвиной наша баба Глаша умудрилась купить не только квартиру-машину, но еще и с пяток счетов в разных банках успела открыть на свое имя.

И следователь взглянул на Сережу.

– Так что ты теперь богатый человек. Три с половиной миллиона – это не считая процентов, три квартиры в городе, а кроме того, дом и хозяйство. Вот какое сокровище оставила вам с Варей баба Глаша.

– Мне ничего не надо! – быстро произнес Сережа.

– А мне тем более! – поддержала его Варя.

– Мы отказываемся от всего!

– Не торопитесь, – предостерег их следователь. – У вас теперь семья. Дети пойдут. Деньги для молодой семьи хорошее подспорье. Пригодятся в жизни.

Саша наклонился к Кате и шепнул:

– Это Басов еще про иконы не знает. А они могут стоить в десять раз дороже.

– И не надо ему пока что говорить.

– Пока не буду.

Пока они шептались, остальные слушатели тоже обменивались мнениями друг с другом. Какие новые скандальные подробности вскрывались в этом деле! А между тем следователь еще только начал свой рассказ. И можно было ожидать, что дальше история окажется еще более захватывающей.

Так и оказалось.

– Итак, клад был извлечен, и баба Глаша решает немедля распотрошить свою находку. Сделать она это хочет без помех, для чего внук Сережа изгоняется из дома на сеновал, где ему и раньше частенько приходилось ночевать. Баба Глаша не очень-то заботилась о комфорте внука. Хотя сама-то она всегда ночевала в тепле и чистоте.

– Бабушка то и дело повторяла, что раньше мужиков в чистую горницу лишь после бани по субботам пускали. Воскресенье они в чистоте и холе нежились, а с утра в понедельник снова на работу. На неделе же они ночевали после тяжелой и грязной работы в сараях или на сеновале.

– Времена-то меняются.

– Но бабка ничего в этом особенного не видела, что я на сеновале сплю, для нее такой порядок вещей был нормальным.

То, что Сережа даже сейчас защищал бабу Глашу, говорило о его добром сердце и незлобивом характере.

– Но кто же старуху-то порешил?

– Мне неприятно это говорить, но сделала это Мальвина.

Дядя Федор вскочил на ноги.

– Врете! – возмущенно воскликнул он. – Мальвина не убийца!

– Она только воровка!

Дядя Федор хотел броситься на кучку Хлебаковых, откуда донеслась эта реплика, но вмешались оперативники и восстановили порядок.

– К сожалению, экспертиза не врет. Мы провели подробное исследование и можем сказать, что задушивший старуху человек – это Мальвина.

Дядя Федор больше не шумел. Вид у него был жалкий.

– Это точно?

– Точней не могло быть, даже если бы она подписала чистосердечное признание. В ее оправдание могу лишь сказать, что Мальвина скорей всего не планировала убивать старуху, она хотела ее лишь припугнуть или временно нейтрализовать.

– Но зачем? – спросил Сережа с недоумением. – Зачем Мальвине убивать бабку? Они ведь дружили. У них бизнес общий крутился. И разногласий между ними не случалось. Бабка дела честно вела. Ни на копейку Мальвину не обсчитывала. А если и обсчитывала, та не возражала. Мирно они жили, что же на Мальвину нашло?

Следователь развел руками:

– Тут я вам не помощник.

И здесь Саша понял, что наступает его звездный час.

– Я могу сказать! – выступил он вперед.

– Ты? Ну, говори.

– Дело в том, что Мальвина следила за вами. Я видел ее той ночью возле нашего дома. Она пряталась неподалеку от того места, где вы копали. Я-то вас не заметил, а вот она, я думаю, вас видела.

– Что ей там понадобилось?

– Мальвина тревожилась за пропавшего Федора. А он, когда вернулся, к себе домой не пошел, побоялся, что жена станет ругать его за то, что угодил в аварию и разбил «Мотылька».

– Она бы меня загрызла, – подтвердил дядя Федя.

– Мальвине в отсутствие мужа не спалось, она пошла побродить по округе. И, наверное, услышала шум, подошла и увидела, что вы с бабой Глашей что-то ищете у нас под домом. Стояла, слушала ваши разговоры, видела, как вы старательно копаете эту яму. Конечно, она заинтересовалась. А когда вы с Глафирой Андреевной все же извлекли из подкопа тот ящик и покатили на тачке его к себе домой, Мальвина отправилась за вами. Не могу утверждать этого точно, но думаю, что дело было так. Бабка Глаша пошла в дом. Сережа отправился спать на сеновал. Мальвина осталась на улице. Потом баба Глаша вынесла пустой ящик и кинула его в дровник. Думаю, что тут Мальвина к ней и подкатилась.

– Значит, Мальвина хотела, чтобы бабка с ней поделилась?

– Наверное, что-то такое у Мальвины в голове крутилось, – подтвердил следователь эту догадку. – Но не на ту напали. Баба Глаша дала ей решительный отпор. Между женщинами завязалась драка. Но молодость и сила были на стороне Мальвины. И пытаясь угомонить старуху, она случайно… я думаю, что случайно… В общем, она ее придушила.

– Жуть!

– Все из-за денег!

– Все от жадности.

Но тут спохватился дядя Федор:

– А саму Мальвину кто тогда зарезал? Сашка, если ты такой умный, скажи!

Саша покачал головой:

– Нет, этого я не знаю.

И роль рассказчика вновь перешла к следователю.

– Думаю, зачем Мальвина отправилась в дом к бабе Глаше, никому объяснять не надо. Во-первых, как вы сразу и подумали, она хотела изъять весь компромат, все эти ворованные пакеты с молоком, пачки творога и сливочного масла. А во-вторых, она желала пошарить в доме и без помех выяснить, что же было в том ящике, который нашли бабка с внуком и который старуха так небрежно кинула к дровам.

И следователь взглянул на Сашу:

– Ящик-то был пустой?

– Почти, – уклонился от прямого ответа парень. – В нем лежали доски, приготовленные на растопку.

– Значит, сокровище было старухой перепрятано. Мальвина правильно догадалась, что сокровище баба Глаша вынула и положила в другое место. Мальвина пыталась его найти, но ей помешали.

– Кто же? Кто?

– Кто? Вы хотите знать кто? Человек, которому из-за наживы убивать не впервой. Этот человек забрался в дом бабки Глаши, зная о зажиточности покойной. Он надеялся найти ее захоронку. Но столкнулся с конкуренткой и страшно вознегодовал. В отличие от Мальвины, не имевшей такой практики, этот человек отлично владеет холодным оружием и не стесняется пускать его в ход. Господин Хлебаков-старший, я про вас говорю.

Старший из Хлебаковых поднялся со своего места.

– А что я? Я тут ни при чем.

– Это же вы зарезали Мальвину.

– Ну, конечно, валите все на меня! У вас ведь как? Если сидел человек один раз по мокрому делу, так вы потом на него всю мокруху в округе валить будете.

– Позвольте напомнить, сидели вы за убийство не один раз, а три.

– По малолетке это было. Несознательный я еще был, горячий. А потом завязал.

– Вы просто стали умнее и осторожнее. И сколько эпизодов с вашим участием осталось нераскрытыми, мы понятия не имеем. Но и тех трех случаев достаточно, чтобы идентифицировать вашу руку. К тому же вы хоть орудие убийства в колодец и выкинули, да мы его там нашли.

– И что? Нашли вы нож, что дальше? Вода все смыла.

– Раньше так и было. Недаром говорили, концы в воду. Да только современные средства могут восстановить многое. Против вас готовится еще одно обвинение в покушении на жизнь молодой девушки. Варвара, как ваш затылок?

– Побаливает.

– Можете посмотреть в глаза человеку, который едва не лишил вас жизни.

И следователь указал на Хлебакова. Варя посмотрела на того испуганно. А Хлебаков хмыкнул:

– Так ведь не лишил же! Живехонька девчонка. Ну, да пусть живет. Я не убийца. Мальвина сама виновата, что в бутылку полезла. Бабка Глаша мне свой дом обещала оставить в наследство.

– Вы и завещание за нее подготовили. И не в одном экземпляре.

– Бабке завещание только подписать и оставалось. А она померла. И тут еще Мальвина начала свои права качать, дом себе в собственность требовать. Ну, я и психанул. Не хотел я ее убивать, само как-то так получилось. А против тебя, девочка, я ничего не имею. Живи себе.

– Принимаю ваши слова как признание собственной вины.

– Думай что хочешь, следак. Дело твое такое, думать.

– Предупреждаю, я должен вас арестовать.

Хлебаков отреагировал равнодушно:

– Должен – делай.

– Возьмите его.

Следователь кивнул оперативникам, число которых в помещении к этому кульминационному моменту заметно увеличилось. Видимо, полицейские ожидали сопротивления от самого Хлебакова-старшего или его родственников, но задержание прошло мирно. Хлебаков-старший без всяких фокусов позволил надеть на себя наручники и вместе с полицейскими вышел из дома.

Оставшиеся какое-то время молчали. Потом Хлебаковы медленно поднялись и один за другим покинули помещение. Следователь предлагал им задержаться и дослушать, но они не захотели.

– Жаль! Вы многое теряете. Дальше будет еще интересней!

Но Хлебаковы с трогательным единодушием покинули дом, где их старшаку нанесли такую обиду – страшно сказать, обвинили его в преступлении, которое тот совершил из алчности. Как только посмели?!

– Теперь что касается кругов на полях, завывающих призраков и всей прочей галиматьи, которая у вас в Васильках творится в последнее время.

Из рядов телевизионной бригады донеслись отдельные язвительные смешки:

– Вы и это раскрыли?

Но следователь не смутился.

– Частично! И надеюсь, что более подробно расскажете мне уже вы.

Телевизионная бригада в полном составе скромно молчала.

Наконец один из них произнес:

– Скажете, не было призрака? А вот местные утверждают, что был! И доказательство нашлось! Останки в гробу!

– Насчет останков разговор будет отдельный. И насчет привидения, которое эти места посещает много лет подряд, тоже ничего не скажу. Не знаю, может, что и посещает, и на поле плачет, и душе своей грешной покой вымаливает. Но вот насчет кругов на полях и идентичных им узоров на доме – это уже целиком и полностью дело рук человеческих. Тут никаких сомнений быть не может. Наши эксперты по моей личной просьбе обследовали поле, на котором якобы порезвился полтергейст. Так вот, их заключение единодушно и сомнению не подлежит. Никакого внеземного вмешательства не наблюдается.

– А круги?

– А вся земля на месте появления рисунка примята с помощью нехитрого приспособления, это что-то вроде ручного катка. Кто-то подшутил над вами. Человек катил перед собой тяжелый каток, который и трамбовал землю в нужных местах. Эксперты показали, как с помощью несложной программы можно выполнить любой рисунок. Иди себе, а смартфон сам подскажет, где и под каким углом нужно свернуть. Поведет тебя так, что рисунок получится идеальным или близким к идеальному.

– А следы ног? Их там не было!

– Следы потом можно уничтожить граблями. Что, кстати говоря, и было сделано. Это объясняет также тот факт, что все старые следы от ног жителей Васильков, которые имелись на поле до того, исчезли после появления там рисунка.

– А узоры на доме? Их тоже повторили?

– Повторили. Я это точно знаю.

Саша отвернулся, скрывая усмешку. Еще бы следователю не знать, если он сам раздобыл для Саши специальную светящуюся в темноте краску, а потом они втроем разрисовали дом с помощью приспособления вроде лазерного уровня, с той лишь разницей, что тут на стену дома легла не одна-единственная ровная линия, а засветилось сразу несколько. В том числе были и линии, замкнутые в круги.

Несколько манипуляций с прибором – и на стене дома засветился весь рисунок. Заговорщикам оставалось лишь обвести получившиеся линии специальной краской. И узор был готов. При свете дня стена была ровная и гладкая. Но с наступлением темноты линии начинали светиться мертвенным зеленовато-голубым светом, что выглядело одновременно и жутковато, и привлекательно.

Но о том, что художества на стене дома бабы Глаши – это его рук дело, следователь деликатно умолчал. Как умолчал он и о том, что рисунок этот был изображен на доме с единственной целью привлечения к нему внимания телевизионщиков. Чтобы это они вели наблюдение за домом и таким образом избавили полицию от лишней работы.

Впрочем, как ни хороша была изначально эта задумка, она провалилась. Коля полностью загубил ее своей идеей поиграть в привидение и переманив телевизионную бригаду в полном составе к своему дому. И пожелай Сережа забраться к себе домой, он мог бы это проделать с легкостью. Вот только он предпочел прятаться в Колином доме, рассудил, что там ему будет спокойней, но крупно просчитался.

– Кроме узоров на полях и домах в Васильках в последнее время появилось еще и весьма шумное привидение, пугающее местных жителей своими жуткими завываниями. Верней, привидение эти места посещало и раньше, но характер его визитов изменился кардинально.

– Верно, верно, – подтвердил дядя Федор. – Раньше-то призрак тихохонько себя вел. Прошмыгнет на поле, поплачет там, да и домой. А в последнее время просто житья от него не стало. И воет, и по округе носится, до чего дело дошло, страшно уже ночью из дому выйти.

– И нашим сотрудникам удалось задержать непосредственного исполнителя роли вашего призрака. Им оказался некто Виталий Прохоров, житель села Ни-зинки.

– Виталик! – воскликнул дядя Федор. – Да я же его знаю!

– Знаете? Ну, тем лучше. Значит, не придется тратить время на процедуру знакомства. Виталий, зайдите!

На зов следователя дверь открылась, и в нее вошел высокий худощавый мужчина. Длинные руки, длинные ноги, сонный взгляд. Саша так и впился глазами в его обувь. Ботинки! Подскочив к мужчине, Саша заставил его поднять ногу. Виталий выполнил приказ без малейшего сопротивления. И парень с радостью убедился, что рисунок на подошве его ботинка точь-в-точь совпадает с теми отпечатками, которые он видел на поле в том месте, где топтался призрак.

– Это он! – торжественно провозгласил Саша. – Это наш призрак!

– Ага! – воскликнул дядя Федор. – Так это ты у нас по Василькам бегал?

Виталий кивнул.

– И к Хлебаковым в дом тоже ты забрался?

– Где-то же погреться мне надо было. Холодно всю ночь на поле выть. Сам бы попробовал.

– А зеркало зачем у них дома разбил?

Виталий замешкался с ответом.

– Чего молчишь?

– Я там все прибрал. Осколки вынес.

– А разбил зачем? Случайно?

– Нет, не случайно. Померещилось мне, что из зеркала на меня старик смотрит и кулаком мне грозит. Вот и швырнул в зеркало, что под руку подвернулось.

– Так тебе и надо! – заявил дядя Федор. – Это тебе урок. Небось сам старик Усов к тебе с претензиями явился. Зачем, мол, место мое занимаешь?

Мужчина ничего не ответил.

– Виталий, можете идти, – разрешил ему следователь. – Я вас больше не задерживаю.

Виталий кивнул, медленно повернулся и также медленно вышел.

– Вот не ожидал от Виталия, – недоумевал дядя Федор. – На вид рыба перемороженная. Взгляд снулый. Говорит, как шепчет. Неужто и впрямь он?

– Он самый.

– Тот, за кем мы столько времени с Васей гонялись?

– Точно.

– Нет, никак бы не подумал. И какую прыть проявил, когда от нас удирал! И машину откуда-то взял. У него же совсем дряхлая развалюха, хуже моего «Мотылька». А к нам он на новенькой иномарке приезжал.

– Машиной его снабдил заказчик.

– Мы с Васей его по иномарке и вычислили. Что это, думаем, за машина такая каждое полнолуние к нам в Васильки прикатывает, а потом вой по округе раздается?

– Мужчина признался, что за роль привидения ему хорошо заплатили. Он же признался нам в том, что присылал в газету статейки, подписанные неким Николаем Чудиловым, в которых этот персонаж описывал свои многочисленные встречи с воющим призраком из Васильков.

– Во как! – развеселился кто-то. – Сам изображал, сам впечатления описывал. Молодец!

– И вершиной карьеры Виталия я могу назвать то, что рисовал круги на полях тоже он. И даже продемонстрировал нам, как он это делал, чтобы получились такие безупречно геометрические формы. Единственное, что он нам не сказал, так это имена тех, кто его нанял. Но мы уверены, что искать надо среди тех, кому выгодна вся эта шумиха вокруг Васильков. Среди тех, кто хочет придать деревне, на мой взгляд, сомнительную славу паранормального места, где происходят всяческие чудеса и диковины.

– И кто это?

– Сначала я думал на кого-то из местных жителей. Что это они пытаются таким образом привлечь к себе внимание или, напротив, отпугнуть от здешних мест чужаков. Но потом я получше познакомился со здешними жителями и понял, что они ни о чем таком не помышляют и, наоборот, озабочены лишь тем, чтобы их оставили в покое и позволили жить как и раньше – тихо и мирно.

– Правильно! – снова вылез со своими комментариями неугомонный дядя Федор. – Мы тут в Васильках такие и есть! Оставьте нас в покое, вот чего мы хотим. Есть у нас привидение, и что с того? Оно не мешает никому. А то повадились всякие в привидения переодетые к нам шляться. Шумят, воют, во дворы забираются.

– Во дворе на ночь уже не оставь ничего! Все раскидают, попортят! Разве наше старое привидение так себя вело? Да никогда!

– А что до костей старика в гробу, так он тут больше ста лет лежит. Никому раньше не мешал. Поплачет себе тихонько на поле раз в месяц и до следующего полнолуния ни слуху о нем, ни духу. Тишина и покой. Разве же он нам мешал? Нисколько! Он в наши дела не суется, мы – в его. Пусть бы себе плакал, сколько ему влезет. Мы не против. Имеет человек на то право. Жил он тут, тут и помер, тут и похоронен. Все права у человека на своем поле скорбеть о своем.

– Да разве же о нем речь? Речь о других! Чего они к нам суются? Поселок еще этот надумали строить. Зачем он нам?

– Кстати, о поселке, – вновь оживился следователь. – Думаю, все, что связано с его строительством, лучше объяснит вам представитель застройщика.

– Где же его взять?

– Тут он.

И вперед выступил маленький застенчивый дядечка, очень скромно и просто одетый. Он поклонился, краешком губ слегка улыбнулся и представился:

– Неклюдов Иван Сергеевич.

Коля обрадованно пихнул Сашу в бок:

– Сам Неклюдов! Тот самый!

И прежде чем Саша успел отреагировать, Коля уже вскочил на ноги и закричал:

– Господин Неклюдов, да я же к вам пытался на прием попасть! А меня к вам не пустили!

– А теперь я к вам сам приехал. Господин Басов потребовал прямо сейчас объясниться с жителями Васильков, чтобы больше никаких разногласий не возникало.

– Давайте! – воинственно заявил Коля. – Объясняйте, как вы нашу землю себе присвоить хотите!

– Вы же Николай? Вы были сегодня у меня в офисе? Что же, суть ваших претензий мне передали. И могу вам сказать, что мы не планировали использовать ту землю, которую вы считаете своей.

– Что значит, считаю! Она моя и есть!

– В ближайшее время вам лучше оформить на эту землю право собственности. Тогда в будущем уже никаких разногласий ни с кем у вас не возникнет.

– И дом с привидением тоже мой!

Неклюдов оживился.

– Вот насчет этого дома я хотел бы поговорить с вами отдельно. Что вы собираетесь делать с останками из найденного у вас под домом захоронения?

– Как это? А что я должен с ними делать?

Коля растерялся.

– Но вы ведь должны их где-то захоронить.

– Я?

– А кто? Ваш дом, ваш призрак, значит, и с останками человека, чей призрак тревожит здешние места, тоже вам возиться.

– Мой призрак тихий! – полез в бутылку Коля. – Это вы сюда всяких хулиганов засылали!

– Чтобы они нам воду мутили! – добавил дядя Федор.

– Землю в цене надеялись таким образом поднять! – припечатал ставший невероятно проницательным дядя Вася.

Но Неклюдов ничуть не смутился.

– В бизнесе все средства хороши. Никто от наших маленьких хитростей не пострадал.

– У Хлебаковых зеркало разбили. Виталий его и раскокал, он сам сознался. Это он к Хлебаковым по ночам забирался. Знал, что их нету, вот и грелся там у них, чай пил.

Неклюдов и тут не смутился:

– Во всякой работе у человека должен быть обеденный перерыв. Моральный ущерб вашим Хлебаковым я возмещу. А работал Виталий усердно, душу в дело вкладывал. После такой его работы и газетную шумиху организовать нетрудно оказалось.

– Признаетесь, что вы шум в прессе подняли!

– Преступления тут никакого нет. И телевизионщикам за репортаж тоже мы заплатили. И тему мы им подбросили.

– И Виталику Прохорову вы заплатили! Уверен, что вы!

– И что дальше? Он хорошо заработал и остался доволен. У меня и ко всем вам есть выгодное предложение. Строить коттеджный поселок «Потусторонний мир» мы у вас не будем. Посчитали, прикинули, невыгодно получается. Просчитались мы. Не хотят люди жить в месте с такой дурной энергетикой.

И не успели обитатели Васильков облегченно выдохнуть, как Неклюдов продолжил:

– Вместо поселка мы построим тут у вас гостиничный комплекс. Название остается тем же самым «Потусторонний мир». Концепция гостиницы следующая. Множество небольших отдельно стоящих домиков, разбросанных в лесу. И главная фишка – появляющийся раз в месяц призрак старика, жителя этих мест. Мы провели исследование, люди обожают такие места и охотно туда едут.

– То говорите, жить тут не захотели, а теперь вдруг обожают.

– Вас не поймешь.

– Вы уж определитесь.

Неклюдов принялся старательно объяснять:

– Тут есть разница. Одно дело постоянно жить в таком месте, где водятся призраки и привидения. И совсем другое – это приехать сюда ненадолго. Пощекотать, так сказать, себе нервишки, а потом снова вернуться в свои родные и свободные от привидений места. Вот на такой отдых согласны очень многие. Пока встреча с привидением воспринимается как развлечение, люди согласны эту встречу искать. И не просто согласны, они этого хотят. Не успели мы дать рекламу нашего нового проекта, как у нас выстроилась очередь на годы вперед. С поселком мы и за месяцы не получили столько откликов, сколько за полдня с отелем.

– Но его же еще нет. Вы же еще ничего не построили.

– Так теперь мигом построим! – воскликнул Неклюдов. – Что там строить? За пару недель управимся! И в связи с этим у меня есть к вам одно предложение. Как вы смотрите на то, чтобы продать нашей компании свой старый дом?

– Дом?

– Да, дом с историей. Дом с привидением. Мы сделаем там музей имени Саввы Афанасьевича Усова и его семьи. Это же какая тема! Какие люди! И староверы. И ссыльные. И диссиденты, за свои идеи пострадавшие от рук советской власти. А какая личная драма! Я тут слушал, прямо обрыдался. Измена! Ревность! Фотографии сестер Глафиры и Надежды, надеюсь, вы нам оставите? Люди попрут толпами, чтобы услышать эту историю и увидеть своими глазами места, где все происходило!

– А что? – задумался Коля. – Музей так музей. Старья на чердаке много. Стащите его вниз, в доме сразу запахнет стариной еще сильнее.

– Вот! А мы в благодарность за эту услугу и захоронение останков уважаемого старика Усова возьмем на себя. В подвале сделаем нечто вроде склепа. Гроб есть. Останки, я думаю, нам в скором времени вернут.

И Неклюдов посмотрел на следователя:

– Ведь вернут?

Тот кивнул.

– Пойдет дело! Я чувствую, что пойдет!

И господин Неклюдов возбужденно потер свои маленькие ладошки друг о друга.

– Ну что? – жадно блестя глазами, спросил он у Коли. – Вы согласны на мое предложение?

Но плохо он знал Колю. Не такой Коля был простачок, чтобы вот так взять и с бухты-барахты согласиться.

– Я подумаю, – сказал он уклончиво, но чтобы клиент не испугался, тут же прибавил: – В принципе, я согласен. Вопрос лишь в цене.

– Вот это я понимаю! – обрадовался Неклюдов. – Уверяю, за деньгами дело не станет! Я чую прибыль своим носом за километры! А тут ею буквально воняет. Сколько назовете, столько мы вам и заплатим. В пределах разумного, конечно. И потом учтите, мы отступаем от прав на землю, которую вы считаете своей.

– Поле-то вместе с домом продать придется, – рассудительно проговорил Коля. – Иначе куда старику по ночам плакать ходить? Он к определенному месту привык. В другое он может и не пойти. Старики, они же знаете какие капризные. А если они при этом еще и призраки…

Он не договорил и махнул рукой. Мол, вообще труба дело, уж можете мне поверить.