Часть четвертая,
в которой экспедиция находит множество ответов – не всегда приятных, а порой и оплаченных прискорбно горькой ценой

Полагаю, в большинстве случаев выражение «рвать на себе волосы» имеет переносный смысл, но я абсолютно уверена, что видела несколько прядок, застрявших между пальцами мистера Уикера, когда он отнял ладони от висков.

– Вы с ума сошли?! – воскликнул он. Я приняла этот вопрос как риторический, но мистер Уикер ответил на него сам. – Конечно, да! Это было очевидно еще до отъезда из Ширландии. Я ведь еще тогда знал: ни одна женщина в здравом уме не станет требовать, чтоб ее взяли с собой в такую экспедицию. А уж стоило вам оказаться здесь!..

– Ничего. Одна-две ночи пройдут мирно, и люди начнут успокаиваться, – сказал Джейкоб. – Изабелла права: Астимир не вернется. Уж этой-то ночью – наверняка.

Мистер Уикер издал нечленораздельный раздраженный рык.

– Ему и ни к чему! Туземцы не хотели и не хотят нашего присутствия. И теперь им известно: чтобы избавиться от нас, нужно всего-навсего сегодня же ночью устроить переполох.

Все это время огонек довольства собственной находчивостью приятно согревал меня изнутри. Слова мистера Уикера затушили его, словно разом выплеснутое ведро холодной воды. Действительно, я подумала об Астимире, но не подумала обо всех остальных…

– Тогда нам нужно просто продолжать нести караул, – как можно увереннее сказала я.

– Нам?!

Отметив красноту глаз мистера Уикера, я вспомнила, что отдохнуть прошлой ночью ему не пришлось, что, видимо, и повлияло на его текущее настроение.

Я вскинула подбородок.

– Да, нам. Я не настолько нежная, чтобы не выдержать одной ночи без сна. Я могу нести караул одна или с кем-либо еще: мне может составить компанию Дагмира. Или Ильиш. В деревне есть те, кто нам сочувствует.

– Не так уж много, – негромко донеслось со стороны Джейкоба, но я не стала обращать на это внимания.

– Наука восторжествует, мистер Уикер. Крестьянским суевериям не изгнать меня из Друштанева.

Реплика мистера Уикера прозвучала несколько громче:

– Конечно. А вот крестьянским вилам и факелам…

Однако он явно счел спор оконченным, иначе не бросился бы вон из рабочего кабинета. Оставалось только гадать, победила я или проиграла.

Джейкоб со вздохом опустился на стул.

– Сколько, говоришь, у него оказалось бутылей? – спросил он после недолгой паузы.

– Полдюжины.

Муж покачал головой.

– И где только раздобыл…

Обсуждаемые бутыли в данный момент находились у лорда Хилфорда и старосты, но я прекрасно помнила их.

– Надписи на ярлыках были чиаворскими. Джейкоб, я начинаю думать: уж не составлен ли план изгнания чужаков еще до нашего приезда?

Незримо витавший в воздухе призрак пропавшего Грителькина приобрел еще более зловещий вид.

– Тогда зачем же было так долго ждать? – сказал Джейкоб. – Отчего не начать сразу, как только мы прибыли?

– Тогда мы еще не были в руинах. А Астимиру требовалось чем-то объяснить появление злого духа.

– Но он мог пригласить тебя раньше.

Это было верно. Я начала вспоминать нашу жизнь в Друштаневе с первого дня. Приглашение последовало после моих злоключений с контрабандистами – возможно, они все же имели к делу какое-то отношение. Они же могли и снабдить Астимира кислотой, хотя зачем сами имели ее при себе, неизвестно. Да, они не убили меня – однако убийство благородной ширландской путешественницы могло навлечь на них немало бед. Вот напугать и вынудить уехать – совсем другое дело. Но тогда отчего было попросту не пригрозить?

Слишком много вопросов… Я нащупала в кармане огневик. Кислота. Контрабандисты. Нападения горных змеев на людей. Исчезновение Грителькина. Вся эта шарада с «Жагритом Матом». Драконье кладбище. Руины… Я уже не знала, на что сетовать – на недостаток или на избыток данных. Несомненно, некоторые из этих частей загадки были связаны между собой, но я не могла понять какие, а все вместе они упорно отказывались складываться в единую четкую картину.

Тогда я велела себе решать проблемы по одной за раз. Этот совет не всегда полезен: порой на каждую проблему в отдельности нет времени, а некоторые проблемы лучше всего решаются именно вместе. Но что полезного мы могли бы предпринять в тот момент? Только удостовериться, что наутро нас не выставят из Выштраны. Это и должно было стать первоочередной задачей.

И – опять же, в рамках данной первоочередной задачи – возможно, нам следовало немного поспать до вечера, чтобы ночью чувствовать себя бодрее. (Особенно это касалось мистера Уикера.) Я набрала в грудь воздуха, чтобы сказать об этом Джейкобу, но намерения мои предвосхитил стук в дверь кабинета.

Дома, в Ширландии, любого посетителя, конечно, встретили бы слуги, расспросили о его деле и только потом самым наилюбезнейшим образом прервали наш разговор. Здесь, в Друштаневе, при нас имелись только Дагмира, Ильиш и кухарка, чьего имени я так никогда и не узнала. Первые двое пребывали где-то в деревне, судача с соседями о предательстве Астимира, а кухарка приходила всего дважды в день. Вследствие этого теперь мы с Джейкобом, удивленно хлопая глазами, смотрели на совершенно незнакомого человека и даже не представляли себе, кто он такой и почему решил войти в наш дом без приглашения.

Одет он был много лучше, чем средний выштранский крестьянин. Теплое одеяние длиною до колен было пошито из тонкой шерсти, а блеска кожаных сапог не мог скрыть даже слой дорожной пыли. Подобную манеру одеваться я уже видела. Едва я узнала ее, слова сами сорвались с языка:

– Вы – из людей боярина!

Поклон его, на мой неискушенный взгляд, выглядел необычно, а, стоило ему заговорить, даже я различила в его выштранском нездешний акцент.

– Да, я – Рувин Данилович Лединский, боярский стольник, – он взглянул мимо меня, в сторону Джейкоба. – А вы – один из ширландских спутников эрла Хилфордского?

Собравшись с мыслями, Джейкоб выступил вперед. Я не возражала, так как мне тоже не помешало бы немного времени, чтобы собраться с мыслями: первой и самой абсурдной из них было предположение, будто этот человек – «стольник», что бы это ни означало – явился изгнать нас из Друштанева, раз уж местным это не удалось.

– Да, я – Джейкоб Кэмхерст, а это моя супруга.

Нет, это был не тот человек из руин, что надзирал за работой контрабандистов. Лединский был заметно старше того малого, с серебристой сединой в волосах. Правда, тот, из руин, носил отороченную мехом шапку, которая могла скрыть седину, но я полагала, что это не он. Это исключало – или как минимум уменьшало вероятность одной из других причин, по которым он мог явиться сюда.

– Меня послал Иосиф Абрамович Кирзофф. Я прибыл с сообщением, – сказал Лединский. – Он сожалеет о холодном приеме, оказанном вашему лорду единственно вследствие того, что боярин был очень изумлен. Иосиф Абрамович не знал, что Грителькин пригласил в эту деревню столь высокопоставленных гостей, и был недоволен этакой бесцеремонностью своего ражеша. Теперь он хотел бы исправить свою оплошность. Боярин приглашает лорда со всеми его спутниками навестить свой охотничий домик и воспользоваться его гостеприимством.

Недоверчивый взгляд, которым Лединский окинул наш рабочий кабинет, выражал его мнение об условиях, в которых нам пришлось жить все это время, красноречивее всяких слов. Меня эти условия (по большей части) уже не смущали, однако перспектива провести несколько дней в резиденции боярина выглядела заманчиво. Избавиться на время от враждебности крестьян – которой, как я подозревала, не суждено было прекратиться даже после нашего разоблачения «духа Жагрита Мата» – плюс шанс сообщить самому боярину о проделках Астимира и контрабандистов, а может, и узнать новости о Грителькине…

Взглянув на Джейкоба, я поняла, что он думает о том же самом.

– Конечно, мне нужно переговорить с лордом Хилфордом, – сказал он, – но приглашение вашего господина – большая честь для нас. Когда же ему угодно принять нас?

– Я привел лошадей для всех вас, – ответил Лединский.

Поначалу мы не поняли его ответа.

– Вы желаете, чтобы мы выехали сегодня же? – уточнил Джейкоб, не слишком веря в это.

Лединский кивнул.

– Повар готовит пир в вашу честь.

Честь честью, но не слишком ли дерзко со стороны выштранского боярина ожидать, будто лорд Хилфорд бросит все и сорвется с места по первому его повелению? Из рассказов лорда я знала, что внутри боярского сословия существует множество различий. Сколь высоко положение выштранских бояр, мне было неизвестно, но, учитывая зависимое положение выштранского государства, я сомневалась, что оно перевешивает статус ширландского эрла.

Джейкоб сдвинул брови, будто копируя выражение моего лица.

– Я дам знать лорду Хилфорду, – с неодобрительным холодком в голосе ответил он.

Почувствовал ли Лединский этот холодок, сказать не берусь.

– Я пришлю мальчишку помочь вам собрать багаж, – сказал он и с поклоном покинул кабинет.

Я раскрыла было рот, но Джейкоб вскинул ладонь, останавливая меня.

– Разыщи Дагмиру и Ильиша. Пусть сопровождают нас – по крайней мере, по пути туда. По прибытии нас, несомненно, будут ждать боярские слуги. А я отправлю Уикера домой и пойду сообщить обо всем Хилфорду.

Что ж, сама я не знала, что и думать о столь категоричном приглашении. Если придется велеть Лединскому подождать, пусть лучше это исходит от эрла.

В то же время я не собиралась позволять чужому человеку собирать наши вещи. Поспешив наружу, я увидела в отдалении Дагмиру, о чем-то спорившую с двумя женщинами возле их ворот. Сложив ладони рупором у рта, я окликнула ее по имени и взмахом руки позвала к себе.

– Разыщи брата, – со вздохом сказала я, когда она подошла поближе. – Похоже, мы несколько дней погостим у вашего боярина.

Отвергать приглашение мы не стали. Юряш Мажустин и без того уже был по горло сыт проблемами, принесенными нами в его до сих пор тихую деревню – как сверхъестественными, так и вполне земными. Он был еще не настолько разгневан, чтобы выставить нас вон, но, видя такой прекрасный шанс избавиться от нас на несколько дней, принялся горячо уговаривать нас согласиться.

Похоже, Лединский думал, что мы сможем выехать немедленно, но, конечно же, все было не так просто. До резиденции было три дня пути; конечно, мы собирались ехать верхом, но на местных горных дорогах лошади не давали почти никаких преимуществ перед ослами и даже перед нашими собственными ногами. Нужно было собрать одежду в дорогу и приличное платье для пребывания в боярской резиденции, а стольник, разумеется, понятия не имел, насколько это пребывание может затянуться.

– Это уж как его хозяину заблагорассудится, – сказал лорд Хилфорд, махнув рукой. – По-разному – от суток до месяца.

– У нас нет столько платья, чтобы сохранять пристойный вид целый месяц, – сказала я, – даже со стиркой. Но я сделаю, что смогу. По минимуму, полагаю, нам потребуется выглядеть респектабельно в течение недели. Если выпадет задержаться дольше, этого времени хватит, чтобы послать кого-нибудь в Друштанев за остальным.

Перспектива задержаться у боярина надолго меня отнюдь не радовала: его резиденция находилась в совершенно противоположной стороне от драконьего кладбища, которое нам так и не удалось показать эрлу и мистеру Уикеру.

Переметные сумы на лошадях Лединского не могли вместить все, что мы хотели взять с собой. Однако лошадей для Дагмиры и Ильиша он тоже не привел, им в любом случае требовалась пара ослов, и потому мы вполне могли взять третьего под оставшийся багаж. Все эти вопросы мы улаживали большую часть оставшегося дневного времени – под хмурыми нетерпеливыми взглядами стольника. Как только сделалось ясно, что путь, который мы успеем проделать до темноты, не стоит и упоминаний, лорд Хилфорд настоял на том, чтобы провести в Друштаневе еще одну ночь.

Отойдя с эрлом в сторону, Джейкоб негромко спросил:

– Что будем делать ночью в сложившемся положении?

Лорд Хилфорд философски пожал плечами.

– Вполне можем улечься спать, если удастся. Мажустин был непреклонен: этой ночью мы за порог – ни ногой. Он с несколькими местными парнями сам пойдет в караул. И пусть. Пожалуй, они справятся лучше нашего.

– Если только не решат избавиться от нас.

– Староста – человек честный, – безмятежно возразил лорд Хилфорд. – Стоило заговорить об этом, он тут же признал, что местные детишки постоянно подначивают друг друга забраться в эти руины. Возможно, местным не хочется признавать, что все это подстроил Астимир – ведь он для них свой. Но если это действительно обман, Мажустин без колебаний выставит к позорному столбу любого, кто бы ни был в ответе.

Этим нам и пришлось удовольствоваться. И этого оказалось достаточно – по крайней мере, на одну ночь. Поднявшись утром, мы узнали, что новых бед за ночь не произошло. Чувствуя себя оправданными, мы тронулись в путь, на встречу с боярином.