Из вентиляционных труб, проходящих вдоль кожуха охлаждающего лазера, непрестанно тянуло холодом. Джейкоб и Ларок съежились вокруг импровизированного костерка, пытаясь загородить его от струй ледяного воздуха.

– Ну давай, малыш, гори!

На палубе тлела горстка стружек противоожоговой пены. Мужчины подбрасывали туда все новые комочки, и пламя мало-помалу разгоралось.

– Ха! – рассмеялся Джейкоб. – Мы как были пещерными людьми, так ими и остались, правда, Ларок? Человечество добралось до самого Солнца, но и здесь нам приходится разводить костры, чтобы согреться!

Ларок вяло улыбнулся и продолжил подбрасывать в огонь все более и более крупные кусочки застывшей пены. Прежде такой болтливый, журналист с самого момента своего освобождения держал язык за зубами, лишь изредка что-то злобно бормотал себе под нос и сплевывал.

Джейкоб сунул в костер самодельный факел: комок пены, воткнутый в тубу из-под сока. Постепенно пена занялась, испуская клубы густого черного дыма. Восхитительное зрелище!

Вскоре факелов стало несколько. Дым валил вовсю, неся с собой гнилостную вонь. Им пришлось отойти к вентиляционным трубам, чтобы было чем дышать. Фэйгин укрылся в глубине гравитационной петли.

– Ну что же, – провозгласил Джейкоб. – Вперед! – Он выскочил из гравитационной петли, метнулся влево и зашвырнул чадящий факел на самый край палубы так далеко, как только смог. Шедший за ним Ларок проделал то же самое, только кинул свой снаряд в противоположном направлении.

Шелестя и похрустывая ветками, за ними выбрался Фэйгин. Кантен, никуда не сворачивая, зашагал к другому краю палубы. Он избрал роль часового и собирался, если Кулла покажется, отвлечь огонь на себя. От импровизированных доспехов из пены ветвистый пришелец отказался.

– Все чисто, – негромко свистнул он. – Куллы нигде не видно.

Это была одновременно и хорошая, и плохая новость. С одной стороны, зона, где мог находиться принг, сужалась. С другой – это значило, что, возможно, пришелец в этот самый момент пытается вывести из строя охлаждающий лазер.

Тем временем в салоне корабля делалось все ХОЛОДНЕЕ!

Задумка Хелен сразу показалась Джейкобу поистине гениальной. Поскольку защитные экраны, окружавшие корабль, продолжали функционировать нормально (и доказательством тому оставшийся в живых экипаж), де Сильва могла регулировать количество поступающего к кораблю солнечного тепла. Это тепло направлялось непосредственно к лазеру-холодильнику и сбрасывалось обратно в хромосферу вместе с излишками тепла от двигателей. Только на этот раз поток выстреливал с огромной силой и был направлен вниз. Отдача приостановила падение корабля, и тот начал набирать высоту.

Естественно, подобное вмешательство в систему автоматического контроля температуры не могло не повлиять на точность ее работы. Похоже, Хелен решила перепрограммировать технику так, чтобы погрешности если и отклоняли заданную температуру, то в сторону понижения. В этом диапазоне температур исправить погрешности было проще.

Блестящая идея. Джейкоб надеялся, что ему представится случай сказать об этом де Сильве лично. А пока же на него была возложена задача проследить, чтобы дерзкий план капитана мог сработать.

Он двигался вдоль купола, пока не достиг точки, где у Фэйгина заканчивался обзор. Не оглядываясь, Джейкоб швырнул перед собой в разные стороны еще два факела. Оба продолжали чадить.

Из-за наполнявшего помещение дыма обзор ухудшился. В воздухе поблескивали траектории лучей п-лазера. Наименее четкие следы потихоньку растворялись, скрадываемые клубами дыма.

Джейкоб отступил, снова очутившись в поле зрения Фэйгина. У него в запасе имелось еще три курящихся снаряда. Отойдя к краю палубы, он как следует размахнулся и перебросил их под разными углами через центральный купол. Ларок присоединился к нему и тоже раскидал свою порцию факелов.

Один факел пролетел непосредственно над центральной точкой купола и, оказавшись на пути рентгеновского луча охлаждающего лазера, исчез в облачке пара.

Джейкоб надеялся, что это не слишком отклонило луч. Предполагалось, что когерентные рентгеновские лучи прошивают корпус, если и нанося кораблю ущерб, то близкий к нулевому, однако луч не был рассчитан на столкновение с твердыми предметами.

– Готово! – прошептал он.

Они с Лароком поспешили к стене купола, возле которой хранились запчасти к записывающим устройствам. Ларок распахнул шкаф и вскарабкался по полкам так высоко, как только смог, а потом протянул руку напарнику.

Джейкоб в мгновение ока оказался наверху.

Теперь их положение было весьма уязвимым. Кулла обязан был как-то среагировать на очевидный жест угрозы – брошенные факелы. Тем временем рассмотреть хоть что-то сквозь дымовую завесу становилось все труднее. Помещение наполнилось удушливым дымом, Джейкобу казалось, что он того и гляди задохнется.

Ларок уперся плечом в верхнюю стенку шкафа и сцепил пальцы в замок. Воспользовавшись ими как ступенькой, Джейкоб взобрался товарищу на плечи.

На такой высоте купол становился пологим, но поверхность его была слишком гладкой и скользкой, а у Джейкоба действовали всего три пальца из десяти. На помощь снова пришла противоожоговая пена – после нанесения она долго оставалась липкой. После двух неудачных попыток Джейкобу наконец удалось, оттолкнувшись от плеч Ларока, запрыгнуть на купол. От резкого толчка журналист пошатнулся, но устоял.

Поверхность купола на ощупь напоминала ртуть. Джейкобу пришлось распластаться по ней всем телом и ползти с черепашьей скоростью, сражаясь за каждый дюйм.

Чем ближе он подбирался к вершине, тем сильнее опасался охлаждающего лазера. Сделав передышку неподалеку от верхней точки, он различил выходное отверстие. Оно находилось в паре метров и негромко гудело; задымленный воздух мерцал, и Джейкобу оставалось только гадать, какова минимальная безопасная дистанция до смертоносного жерла.

Он отвернулся, стараясь выкинуть бесплодные страхи из головы.

Подавать напарникам сигналы о том, что он добрался до места, было слишком опасно. Приходилось рассчитывать на превосходный слух Фэйгина, который позволит пришельцу отследить его перемещения и правильно рассчитать время для отвлекающего маневра.

В запасе оставалось как минимум несколько секунд. Джейкоб решил воспользоваться ситуацией: он перекатился на спину и уставился вверх, на Большое Пятно.

Его окружало одно только Солнце.

С наблюдательной точки Джейкоба не было видно ни корабля, ни поля битвы, ни планет, ни звезд, ни галактик. Плотно прилегающая к коже оправа очков скрывала от него даже его собственное тело. Все пространство занимала фотосфера.

Она пульсировала. Заросли спикул, напоминающие кривой частокол, обрушивали на него шумовые волны, разбивавшиеся прямо над головой. Звуки дробились и кружились в хороводе, пока ощущение пространства не утрачивало всякий смысл.

Она ревела.

Джейкоб глазел на Большое Пятно, а оно, в свою очередь, пялилось на него. На миг эта бескрайняя ширь превратилась в лицо, изборожденное морщинами, суровый лик патриарха. Пульсация была его дыханием. Шум являл собой гул его великаньего голоса, напевающего древнюю, насчитывающую не один миллиард лет песню, услышать и понять которую было под силу только другим звездам.

Солнце было живым. Более того, оно его заметило. Удостоило своим вниманием.

Джейкоб беззвучно рассмеялся. Ну и фантазии! Все-таки прав был Фэйгин. Он прикрыл глаза, все еще ожидая условного знака. С того момента, как он достиг верхушки купола, прошло ровно семь секунд.

– Джейк… – Голос, который звал его, был женским. Он поднял взгляд, не размыкая век.

– Таня.

Она стояла возле детектора пи-мезонов, совершенно такая же, какой он заставал ее много раз, заходя за ней после работы. Заплетенные в косу темные волосы; зубы немного неровные, но белые; широкая, душевная улыбка и огромные глазищи с морщинками в уголках. Она шагнула к нему грациозно, но твердо, и встала напротив, руки в боки.

– Ну наконец-то, я уж и не надеялась! – воскликнула она.

– Таня, я… что ты имеешь в виду?

– Наконец-то ты представил меня не падающей! Думаешь, мне охота переживать это снова и снова? Почему ты никогда не вспоминал меня в какие-нибудь другие, более приятные, моменты?

Джейкоб внезапно осознал, что это чистая правда. За последние два года он прокручивал в голове только те, последние, мгновения Таниной жизни, начисто позабыв все остальное время, проведенное вместе!

– Что ж, вынуждена признать, для тебя это все-таки оказалось полезно, – кивнула она. – Кажется, ты наконец избавился от своего проклятого высокомерия. Просто думай обо мне хоть иногда, прошу тебя! Не терплю, когда меня игнорируют!

– Хорошо. Я буду помнить о тебе, Таня. Обещаю.

– И обрати внимание на звезду! Прекрати считать, будто все вокруг – лишь игра твоего воображения!

Она вдруг смягчилась. Ее образ стал тускнеть.

– Ты прав, Джейк, милый. Она мне понравилась. Желаю счас…

Он открыл глаза. Над головой пульсировала фотосфера. Пятно на поверхности звезды действительно смотрело на него. Очаги грануляции медленно вздымались, напоминая размеренное биение сердца.

«Все увиденное только что – твоя работа?» – мысленно поинтересовался он.

Ответ захлестнул его всего без остатка, пронзил тело насквозь и вышел через поры. Нейтрино как средство от неврозов. Пожалуй, самый оригинальный метод лечения!

Снизу коротко свистнули. Джейкоб опомниться не успел, как заскользил вниз и вправо, как раз туда, откуда доносился звук. Действовал он бесшумно, стараясь не производить лишних движений.

Потом завис, разглядывая макушку Куллы а-Принг, аб-Пил-аб-Киса-аб-Соро-аб-Хул-аб-Пубер.

Пришелец стоял, повернувшись влево, рука его по-прежнему касалась панели терминала. Дым сгустился настолько, что трудно было хоть что-то разглядеть, но на месте лучей п-лазера еще виднелось остаточное свечение.

Слева донесся треск, а справа топот Ларока, торопившегося обогнуть купол.

Вот из-за изгиба купола высунулись ветки с серебристыми кончиками. Кулла пригнулся, и один из сверкающих световых рецепторов Фэйгина задымился и обуглился. Кантен пронзительно взвизгнул и скрылся из поля зрения. Кулла тут же развернулся, ожидая подхода противника с противоположной стороны.

Джейкоб вынул из кармана баллон с противоожоговой пеной, прицелился и нажал на распылитель. Тонкая струйка жидкости по дуге устремилась к глазам Куллы. За миг до этого из-за поворота выскочил Пьер Ларок. Низко наклонив голову, он сквозь дым рванул к пришельцу.

Кулла отпрянул. Струя так и не достигла его глаз. В ту же секунду вспыхнула яркая искра, и вся струя с шипением превратилась в поток пламени. Кулла попятился, заслоняя лицо ладонями. Ларок промчался под градом падающих угольков и врезался пришельцу в живот.

Кулла чуть не упал. Весь в дыму, хрипло дыша, он ухватил журналиста за шею, сначала просто чтобы сохранить равновесие, а потом принялся его душить. Ларок яростно отбивался, однако все было напрасно. Проще было вырваться из объятий парочки боа-констрикторов. Лицо коротышки побагровело, он задыхался.

Джейкоб изготовился к прыжку. Дым сгустился настолько, что ему стоило немалых трудов не закашляться. Еще труднее было держать себя в руках и не пороть горячку, дожидаясь подходящего момента. Если Кулла успеет его заметить, то без колебаний тут же прикончит Ларока. Испепелит их обоих одним взглядом.

Мышцы напряглись, словно сжатая пружина, и Джейкоб спрыгнул с купола.

Затем последовал захватывающий полет. По его субъективным ощущениям, время замедлилось не хуже, чем под действием генератора временного поля. Ему казалось, будто он движется размеренно и неспешно, как в замедленной съемке. Когда-то он вовсю пользовался этим приемом и вот на автомате прибег к нему снова.

Преодолев треть пути, Джейкоб заметил, что Кулла начал поворачивать голову. Разглядеть, что происходит с Лароком, не представлялось возможным. Сквозь дымовую завесу были видны лишь полыхающие красным огнем глаза Куллы и пятна света там, куда падал взгляд пришельца.

И вот смертоносный взгляд устремился вверх. Это напоминало напряженную гонку: успеет ли Джейкоб попасть в нужную точку раньше, чем Кулла засечет его? Если пришелец выпустит остронаправленный луч, интересно, какова будет его траектория?

Нервы были на пределе. Происходящее все больше напоминало насмешку судьбы. Джейкоб решил усилием воли ускорить время и посмотреть, к чему это приведет.

Вспышка, затем зубодробительный, перехватывающий дыхание удар – его плечо угодило в висок Куллы. Он крепко вцепился в одеяние принга, и сила инерции отбросила обоих на палубу.

Хватая ртами воздух и сплетясь в клубок беспорядочно машущих рук и ног, человек и инопланетянин покатились по полу. Джейкобу каким-то чудом удалось обхватить противника сзади и сдавить его цыплячью шею. Кулла яростно вырывался, пытаясь повернуть голову, чтобы укусить соперника или поджарить его лазерным взглядом.

Мощные и гибкие, как щупальца, пальцы пришельца отчаянно цеплялись, пытаясь отвоевать преимущество в сражении. Джейкоб вовремя увильнул от удара и попробовал перевернуть Куллу, чтобы взять его в железный захват ногами. Ему это даже наполовину удалось, но тут правое бедро пронзила острая боль.

– Ну же, давай еще! – хрипло каркнул он. – Стреляй, Кулла, израсходуй весь заряд!

В незащищенные ноги впились два лазерных луча, посылая к мозгу мини-цунами нестерпимых мук. Мук, от которых Джейкоб усилием воли отвлекся, молясь, чтобы Кулла поскорее выдохся.

Однако принг как назло перестал расходовать лучи впустую. Он принялся выворачиваться с удвоенной силой и каждый раз, как Джейкоб касался палубы, припечатывал его покрепче. Оба кашляли. Кулла втягивал в себя густой, едкий дым с таким звуком, будто внутри у него была бутылка, наполненная перекатывающимися подшипниками.

Ничем этого черта не проймешь! Как только выдалась краткая передышка, Джейкоб попытался усилить хватку и придушить-таки противника. Но у того словно не было уязвимых мест! Вопиющая несправедливость! Джейкоб хотел было в сердцах выругаться, но решил сэкономить силы и воздух. Легкие разрывались, всякий раз, как принг наваливался на него, землянин давился кашлем.

Струящиеся слезы затуманивали обзор, глаза нестерпимо жгло. Джейкоб вдруг сообразил, что защитные очки куда-то подевались! Либо Кулла снова пережег ремешок, когда он спускался с купола, либо они слетели в пылу схватки.

И куда запропастился чертов Ларок?!

Руки дрожали от напряжения, живот покрылся ссадинами, в паху ныло от постоянных ударов о палубу. Кашель Куллы звучал все более жалобно и надсадно, но и из его собственной груди исторгалось устрашающее клокотание. Он чувствовал неумолимое приближение теплового удара и с ужасом думал: неужели эти мытарства никогда не закончатся?

Пришелец впечатал его спиной в тлеющие остатки противоожоговой пены. Кожу опалило адским пламенем, и Джейкоб вскрикнул. Боль была такой резкой и неожиданной, что отогнать ее на задворки сознания никак не удавалось. Пальцы, все это время крепко сжимавшие глотку принга, на миг ослабли, и этого хватило, чтобы инопланетянин вырвался. Джейкоб пытался ухватить его снова, но тот ловко вывернулся, и землянин промазал.

Кулла отполз подальше, а затем развернулся к противнику своим смертоносным ликом. Джейкоб зажмурился и прикрыл лицо левой рукой, ожидая лазерного удара.

Он попытался встать, но, кажется, что-то приключилось с его легкими. Они отказывались работать в полную силу. Никак не удавалось вдохнуть достаточно воздуха, и, пока он медленно поднимался на колени, перед глазами все кружилось. Спина горела и по ощущениям напоминала поджаренную котлету.

Неподалеку, метрах в двух, не больше, раздалось громкое клацанье. Еще раз! И еще, уже ближе.

Джейкоб убрал руку с лица. У него больше не осталось сил. Да и жмуриться не было никакого смысла. Он открыл глаза и увидел Куллу, припавшего к полу всего в каком-то метре от него. В плотных клубах зловонного дыма виднелись только красные глазищи и сверкающие белоснежные зубы.

– Кх… Кулла, – слова падали в пустоту, будто крошечные, не попавшие в цель снаряды, – сдавайся… Предупреждаю… это твой последний шанс…

Тане бы это понравилось, подумал он. Отличная прощальная речь, ничем не хуже, чем у нее. Он надеялся, что Хелен все слышит.

«Прощальная речь? Черт, а почему бы и не устроить Кулле хорошенькое представленьице на прощание? Даже если он перепилит мне глотку или просверлит дырку в мозгу прямо сквозь веки, у меня останется немножко времени, чтобы преподнести ему сюрприз!»

Джейкоб вытащил из-за пояса баллончик с пеной. Ну, сейчас он покажет этому прингу! И пускай его испепелят в ту же секунду, вместо того чтобы обезглавить.

Чудовищная боль стальной иглой прошила левый глаз. Как будто молния пронзила голову насквозь и вышла из затылка. Однако он все же успел нажать на распылитель и направить струю туда, где стоял пришелец.