Купол связи напоминал Джейкобу пузырек воздуха в луже гудрона. Простиравшаяся во все стороны от полусферы из стекла и силового поля поверхность Меркурия излучала тусклое мерцающее свечение. Этот словно бы текучий отраженный солнечный свет усиливал ощущение, что ты находишься внутри хрустального шара, увязшего в трясине. И нипочем ему не высвободиться и не устремиться в космическую чистоту.

При ближайшем рассмотрении скалы производили странное впечатление. Высокие температуры и постоянная бомбардировка заряженными частицами, из которых состоял солнечный ветер, порождали необычные горные породы. Взгляд невольно задерживался на пыли и причудливых кристаллических нагромождениях. А еще тут и там виднелись лужи, о происхождении и составе которых лучше было не задумываться.

У самого горизонта виднелось еще кое-что, приковывающее к себе внимание.

Солнце. Сквозь мощные защитные экраны казалось, что светит оно довольно тускло. Изжелта-белый шар напоминал одуванчик или раскаленную монету и висел вроде бы совсем рядом, протяни руку – и дотронешься. Брызги темных солнечных пятен веером расходились к северо– и юго-востоку от экватора. Поверхность звезды была похожа на некую размытую текстуру, слегка не в фокусе.

Чем дольше Джейкоб рассматривал Солнце, тем явственнее ощущал странную отчужденность. Приглушенный, однако лишенный красноватого оттенка свет звезды омывал внутренности купола, напитывая их энергией. Потоки лучей нежно поглаживали лоб Джейкоба.

Ему казалось, будто он, как какой-нибудь доисторический ящер, искавший не просто источник тепла, чтобы согреться, а нечто большее, подставляет Повелителю Космоса каждую клеточку своего тела и в его сиянии ощущает некую побуждающую силу, необходимость двигаться вперед.

А еще к нему пришла смутная уверенность. В этом раскаленном горниле кто-то жил. Кто-то ужасно древний и ужасно неприветливый.

Купол скрывал под собой площадку из силиката железа, на которой располагались люди и механизмы. Джейкоб запрокинул голову, чтобы получше рассмотреть гигантскую колонну, занимавшую центр помещения. Ее вершина пронзала силовое поле и устремлялась навстречу жарким меркурианским солнечным лучам.

Там, наверху, находились мазеры и лазеры, которые обеспечивали базе «Гермес» связь с Землей, а также благодаря системе синхронизированных спутников, вращавшихся на орбите в пятнадцати миллионах километров, сопровождали солнечные корабли в пучину Гелиоса.

В эту минуту мазер как раз выполнял важную работу. Один узор сетчатки за другим со скоростью света передавался на земные компьютеры. До чего же соблазнительно было воображать, будто ты, оседлав этот луч, спешишь домой, на Землю, к ее голубым небесам и океанам!

Сканер сетчатки представлял собой миниатюрное устройство, подключенное к лазерной оптике компьютерной системы, разработанной Библиотекой. Сканер состоял, по сути, из большого окуляра, к которому нужно было только прижаться щекой и лбом. За все остальное отвечало устройство оптического ввода.

Хотя ПВЦ, находившихся на базе, и освободили от процедуры выявления поднадзорных (отсутствовали критерии, по которым их можно было оценить, к тому же, разумеется, в Солнечной системе попросту не нашлось бы образцов сетчаток со всех нескольких тысяч галактик), Кулла настоял на том, чтобы тоже подвергнуться проверке. Как друг Джеффри он потребовал права принять хотя бы номинальное участие в расследовании обстоятельств гибели ученого-шимпанзе.

Кулла с трудом приладился к прибору, не рассчитанному на гигантские органы зрения прингов. Он долго просидел не шелохнувшись. Наконец музыкальный сигнал оповестил, что процесс сканирования завершен, после чего пришелец отошел от машины.

Оператор настроил высоту окуляра под рост Хелен де Сильвы.

Затем подошла очередь Джейкоба. Тот подождал, пока отрегулируют окуляр, а потом прижался носом, щекой и лбом к упорам и открыл глаза.

Внутри светилась голубая точка. И больше ничего. В памяти всплыл какой-то неясный образ, но сосредоточиться на нем не удалось. Точка как бы вращалась и мерцала, не позволяя изучить себя хорошенько, словно сияние чьей-то души.

Последовавший музыкальный сигнал сообщил Джейкобу, что он может быть свободен. Тот отошел, уступая место следующему испытуемому, и к прибору, поддерживаемый Милли Мартин, направился Кеплер. Поравнявшись с Джейкобом, ученый улыбнулся.

«Так вот на что это похоже! – осенило Демву. – Точка напоминает блеск в глазах. Хотя чему тут удивляться? Современные компьютеры почти разумны. Есть даже вроде как наделенные чувством юмора. Может, и наш из их числа? Дадим компьютерам глаза, чтобы сверкали, и руки, чтобы стоять подбоченясь. Научим их бросать томные взоры или испепелять взглядом. Почему бы им, машинам, не уподобиться постепенно тем, кого они вытесняют?»

Ларок перенес процедуру сканирования, не теряя самообладания. По завершении он молча, с высокомерным видом прошествовал к стулу и уселся, провожаемый пристальным взглядом Хелен де Сильвы и нескольких членов ее команды.

Пока все так или иначе причастные к проекту «Погружение в Солнце» по очереди подходили к сканеру, комендант базы велела подать прохладительные напитки и закуски. Многие техники жаловались, что их отрывают от работы. Наблюдая за ходом процедуры, Джейкоб отметил грандиозный масштаб затраченных усилий. Он и представить не мог, что Хелен захочет проверить всех поголовно.

Де Сильва частично объяснила свою позицию в лифте, по пути наверх. Позаботившись о том, чтобы Кеплер и Ларок оказались в разных кабинках, сама она поехала вместе с Джейкобом.

– Есть во всей этой истории один момент, который меня смущает, – признался он.

– Всего один? – невесело улыбнулась Хелен.

– Ну, скажем, один смущает особенно. Если доктор Кеплер подозревает Ларока в диверсии и намеренной порче корабля Джеффа, то почему он возражает против участия в следующем погружении Буббакуба и Фэйгина, вне зависимости от результатов проведенного исследования? Если Ларок действительно виновен, это означает, что, убрав его с дороги, можно обеспечить полную безопасность при новом погружении.

Хелен задумалась, разглядывая собеседника.

– Полагаю, если на этой базе и можно кому-то доверять, то только тебе, Джейкоб. Так что поделюсь своими соображениями. Доктор Кеплер изначально избегал какого бы то ни было участия ПВЦ в этой программе. Сугубо между нами: боюсь, обычный для большинства покорителей космоса баланс между гуманизмом и ксенофилией у Кеплера сильно смещен. Жизненный опыт превратил его в ярого противника дэникеновской философии, что, похоже, вылилось отчасти в предубеждение против пришельцев. К тому же многие его коллеги вылетели с работы по милости Библиотеки. Для людей его склада, столь же влюбленных в науку, это должно было стать тяжелым ударом.

Нет, я не утверждаю, что он примкнул к «шкурам», ничего подобного! Он неплохо ладит с Фэйгином и умело скрывает свои чувства, общаясь с остальными Иниками. Но с него вполне станется заявить, что если на Меркурий проник один опасный преступник, то может проникнуть и другой, и под предлогом безопасности держать наших гостей подальше от солнечных кораблей.

– А как же Кулла? Он ведь участвовал почти во всех погружениях?

Де Сильва пожала плечами.

– Кулла не в счет. Он клиент. Впрочем, одно могу сказать наверняка: если подозрения подтвердятся, мне придется действовать через голову доктора Кеплера. Каждый человек на базе пройдет проверку на поднадзорность, а Буббакуб и Фэйгин примут участие в следующем погружении, даже если придется тащить их на борт силком! Я не допущу распространения слухов, будто полностью человеческие экипажи ненадежны!

Она кивнула собственным мыслям и воинственно выпятила подбородок. Джейкоб подумал, что излишняя суровость ей не к лицу. Хотя он и мог понять ее чувства, все равно было обидно, когда миловидные черты лица обретали чисто мужскую жесткость. И еще одна мысль не давала ему покоя: насколько искренней была Хелен, объясняя, что ею движет.

Человек, дежуривший у аппарата мазерной связи, распечатал только что полученное сообщение и передал его Хелен. Пока она читала, в зале повисла напряженная тишина. Став еще суровее, комендант жестом подозвала нескольких рослых членов экипажа, ожидавших неподалеку.

– С этой минуты мистер Ларок под арестом. Он будет отправлен на Землю следующим же кораблем.

– На каком основании?! – взвился Ларок. – Не имеешь права, ты, жалкая неандерталка! Гарантирую, ты заплатишь за это оскорбление!

Де Сильва смерила его таким взглядом, будто перед ней было мерзкое и назойливое насекомое.

– Пока на основании незаконного удаления передатчика для поднадзорных. Не исключено, что позже добавятся и другие обвинения.

– Врет, она все врет! – заверещал Ларок, вскакивая с места. Дюжие члены команды подхватили журналиста под руки и поволокли его, задыхающегося от ярости, к лифтам.

Не обращая на его вопли никакого внимания, де Сильва обратилась к Джейкобу.

– Мистер Демва, новый солнечный корабль будет готов к старту через три часа. Я предупрежу остальных. Выспимся во время полета. И еще раз спасибо за ваши умелые действия при задержании.

Она отвернулась прежде, чем он успел ответить, и принялась вполголоса отдавать распоряжения собравшемуся вокруг нее экипажу. Маска профессиональной компетентности неплохо скрывала возмущение: слыханное ли дело, поднадзорный в космосе!

Джейкоб задержался на несколько минут, наблюдая, как купол потихоньку пустеет. Смерть, погоня и вот теперь еще и тяжкий проступок. «И пусть, – подумал он, – за бедолагой пока числится всего одно доказанное правонарушение, которое на месте поднадзорного, вероятно, совершил бы и я… Все равно с большой долей вероятности это означает, что Ларок виноват и в гибели ученого».

Как бы ни была велика неприязнь Джейкоба к Лароку, он никогда бы не подумал, что тот способен на хладнокровное убийство – даже несмотря на размахивание пластиковой дубинкой.

Джейкоб чувствовал, как где-то на задворках сознания его второе «я» радостно потирает ручонки, злорадно ликуя при виде все новых загадочных поворотов в деле об экспедиции на Солнце и призывая спустить его с поводка.

Не бывать этому!

На площадке возле лифтов к нему подошла доктор Мартин. Женщина выглядела потрясенной до глубины души.

– Джейкоб, вы… вы же не думаете, что Пьер в самом деле мог убить того милого маленького глупыша? Ведь вообще-то он неплохо относится к шимпанзе!

– Мне очень жаль, но факты говорят против него. Законы об испытательном сроке нравятся мне ничуть не больше, чем вам. Однако люди, получившие статус поднадзорных, с легкостью прибегают к насилию, а мистер Ларок уже как минимум однажды преступил закон, избавившись от своего передатчика. Но не волнуйтесь, на Земле все уладят. Наверняка дело Ларока будут разбирать справедливо и со всей тщательностью.

– Но… его ведь уже обвинили в том, чего он не совершал! – выпалила Милдред. – Он не поднадзорный и не убийца! Я могу это доказать!

– Так это же отлично! У вас есть неопровержимые доводы в пользу его невиновности? – Он вдруг нахмурился. – Постойте, но с Земли ведь передали, что он поднадзорный!

Доктор закусила губу и отвела взгляд.

– Сообщение было подделано.

Джейкобу стало жаль ее. Где тот чрезвычайно уверенный в себе психолог, которого он видел совсем недавно? Беспомощно лепечет что-то, впав в шок, и хватается за высосанные из пальца аргументы. Унизительное зрелище. Джейкобу было неловко, он жалел, что стал невольным свидетелем ее профессионального падения.

– Вы располагаете доказательствами, что полученное по мазеру сообщение сфабриковано? Можно мне с ними ознакомиться?

Мартин заглянула ему в глаза. Ее вдруг охватила нерешительность, она словно бы сомневалась, стоит ли раскрывать перед ним все карты.

– Это все здешний персонал. Вы видели сообщение своими глазами? Та женщина… она ведь просто зачитала текст вслух. Она и ее прихвостни терпеть не могут Пьера…

Ее голос пресекся, точно она сама сознавала неубедительность приведенных аргументов. Джейкоб задумался, могла ли Хелен намеренно исказить текст сообщения, зная, что никто не попросит взглянуть на распечатку? И если уж на то пошло, стала бы она рисковать и из одной только неприязни ставить Ларока в такое положение, при котором он мог бы отсудить у нее все заработанное за семьдесят лет вплоть до последнего пенни?

Или, может, у доктора Мартин припасен в рукаве еще какой-то козырь?

– Почему бы вам не спуститься в вашу каюту и не отдохнуть? – любезно предложил Джейкоб. – А насчет мистера Ларока не беспокойтесь. Чтобы обвинить его в убийстве, суду потребуется куда больше улик, чем мы сейчас имеем.

Мартин позволила ему проводить ее к лифту. У самых дверей кабинки Джейкоб обернулся. Де Сильва инструктировала свою команду. Кеплера отправили вниз, в его каюту. Замкнувшийся в себе Кулла стоял неподалеку от Фэйгина – эта парочка заметно возвышалась над всеми остальными собравшимися. И всю эту картину заливали лучи, исходящие от огромного желтого солнечного диска.

Когда двери лифта сомкнулись, Джейкоб задумался, благоприятствуют ли обстоятельства предстоящему путешествию.