Книга: Погружение в Солнце
Назад: 8 Отражение
Дальше: Часть IV

9
Вспоминая бескрылую гагарку

Джейкоб разглядывал горстку собравшихся у трапа. Кулла и Джеффри, каждый в своей характерной манере, пытались что-то втолковать Фэйгину. Неподалеку топтались несколько членов команды… наверное, хотели избежать назойливых расспросов Ларока.
После потасовки репортер взял манеру ошиваться в пещере, бомбардируя вопросами всех, кто был занят делом, и плачась в жилетку всем, кто не был. Лишившись камеры, он поначалу бушевал, однако мало-помалу градус накала страстей снизился, дойдя до отметки, которую Джейкоб назвал бы «еще чуть-чуть, и его хватит кондрашка».
– Сам не знаю, зачем я ее отобрал, – признался он Кеплеру, вытаскивая прибор из кармана. Корпус миниатюрной черной видеокамеры являл собой скопище кнопок и сменных насадок. Устройство выглядело как идеальный помощник для репортера: компактный, многофункциональный и явно очень дорогой.
Он протянул камеру Кеплеру.
– Наверное, мне показалось, что он достает оружие.
Устройство перекочевало в карман Кеплера.
– Мы ее проверим, просто так, на всякий случай. А пока я хотел бы поблагодарить вас. Ловко вы все уладили.
Джейкоб пожал плечами.
– Да ну, пустяки. Простите, что раскомандовался и посягнул на ваши полномочия.
Кеплер рассмеялся.
– Наоборот, я этому чертовски рад! Я бы наверняка растерялся и не знал, что предпринять!
Джейкоб улыбнулся, однако на сердце по-прежнему было тревожно.
– И каковы же ваши дальнейшие планы? – поинтересовался он.
– Ну, первым делом надо проверить систему сжатия времени на корабле Джеффа, просто чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Хотя не думаю, что она пострадала. Даже если Ларок успел покопаться в машине, что он мог испортить? Для работы с электроникой нужны специальные инструменты, а у него их не было.
– Но когда мы пересекли гравитационную дугу, панель действительно оказалась отвинчена.
– Да, но Лароком могло двигать обычное любопытство. Вообще-то я не удивлюсь, если выяснится, что Джефф сам ослабил крепеж, – ему нужен был повод для драки!
Ученый рассмеялся.
– Да не смотрите вы на меня с таким изумлением. Мальчишки всегда остаются мальчишками. Вам ведь известно, что даже самых развитых шимпанзе постоянно кидает из крайнего самодовольства в детские шалости.
Джейкоб был в курсе, что так и есть. И все же недоумевал, почему Кеплер так снисходителен к Лароку, которого, без сомнения, презирает. Неужели руководителя экспедиции настолько волнует благожелательное освещение в прессе?
Кеплер еще раз поблагодарил его и направился к люку корабля, по пути прихватив с собой Куллу и Джеффри. Джейкоб отыскал укромный уголок, где он точно никому не помешает, и уселся на кстати подвернувшийся ящик.
Потом достал из внутреннего кармана куртки пачку бумаг.
Утром многие пассажиры «Брэдбери» получили мазерограммы с Земли. Джейкобу стоило большого труда не рассмеяться, когда он заметил, как Буббакуб и Милли Мартин заговорщически переглянулись, после чего пил пошел забирать свое закодированное послание.
За завтраком доктор сидела между Буббакубом и Лароком, старательно играя роль посредницы между нездоровой ксенофилией землянина и отчужденной подозрительностью директора Библиотеки. Казалось, ей действительно хотелось навести между ними мосты. Но как только доставили почту, Ларок остался в гордом одиночестве, а доктор и Буббакуб поспешили наверх.
Такой демарш вряд ли привел и без того закипавшего журналиста в приподнятое расположение духа.
Управившись со своей порцией, Джейкоб прикинул, не заглянуть ли в медицинскую лабораторию, но вместо этого тоже зашел в рубку за корреспонденцией. Из скопившихся в его комнате библиотечных материалов уже выросла целая гора в фут высотой, которую он перетащил на письменный стол, собираясь погрузиться в информационный транс.
Информационным трансом именовалась специальная техника, позволявшая усвоить большой объем данных в сжатые сроки. Ему уже не раз доводилось прибегать к этому полезному навыку, единственный минус которого состоял в том, что человек переставал мыслить критически. Информация откладывалась в голове, но, чтобы как следует осмыслить ее, надо было перечитать все материалы еще раз, уже обычным способом.
Вернувшись в свою комнату, Джейкоб обнаружил, что все бумаги сложены стопкой и сдвинуты на левый край стола. Он был уверен, что уже перечитал всю эту кипу. Усвоенные данные хранились где-то на задворках сознания. Разрозненные кусочки новых знаний время от времени самопроизвольно всплывали в мозгу, но не складывались в единую картину. Потребуется не меньше недели, чтобы с ощущением дежавю заново перелопатить сведения, почерпнутые в трансе. И чтобы не блуждать в потемках неизвестности, лучше приступить к нормальному чтению как можно скорее.
И вот, взгромоздившись на пластиковый ящик в пещере, Джейкоб наугад вытащил одну из прихваченных с собой бумаг. Обрывки информации словно дразнили, казалось, что читаешь что-то уже давно знакомое.

 

«Раса киса, чей двусторонний договор с „родительской“ расой соро как раз недавно истек, открыла планету Пила вскоре после того, как галактическая культура распространилась и на этот сектор. Некоторые признаки недвусмысленно указывали на то, что около двух миллионов лет назад ее населяла другая, ныне исчезнувшая раса. Таким образом, Пила была зарегистрирована в архивах как планета, служившая в течение шестисот тысяч лет местом обитания вида меллин (см. статью „Меллин: вымерший вид“).
Планета Пила, пребывавшая в статусе необитаемой намного дольше положенного срока, была исследована и зарегистрирована в установленном порядке как колония киса класса С (временное владение; срок – не более трех миллионов лет; допускается минимальное воздействие на существующую биосферу).
На Пиле расой киса был обнаружен дософонтный биологический вид, названный в честь родной планеты…»

 

Джейкоб попытался вообразить, что представляла собой раса пилов до того момента, как на планете высадились киса и принялись их окультуривать. Вне всяких сомнений, охотники и собиратели. Оставались бы они на том же уровне и поныне, спустя полмиллиона лет, не прилети тогда киса? Или эволюционировали бы (некоторые земные антропологи по-прежнему уверяют, что такая эволюция возможна) в совершенно иную разумную культуру, так и не подвергнувшись влиянию расы патронов?
Загадочное упоминание вымершей расы меллин наглядно демонстрировало масштаб временной шкалы, на которой отсчитывалась история древней галактической цивилизации, и их невероятной Библиотеки. Двести миллионов лет! Именно столько лет назад планету Пила колонизировала раса покорителей космоса, обосновавшаяся там на шесть тысяч веков, в то время как предки Буббакуба были жалкими мелкими зверьками и жили в норах.
Меллины предположительно уплатили взнос и основали свой собственный филиал Библиотеки. Они с должным уважением (хотя наверняка скорее на словах, нежели на деле) относились к расе своих патронов, сделавшей их разумными задолго до того, как они заселили Пилу, и, возможно, сами, в свою очередь, занялись воспитанием какого-нибудь перспективного вида, обнаруженного по прибытии… этаких биологических двоюродных братьев племени Буббакуба… которые, вероятно, тоже уже успели вымереть.
Внезапно до Джейкоба дошел смысл галактических Законов о местопребывании и миграции, ранее казавшихся странными. Они призывали каждый вид разумных существ рассматривать свою планету как временное пристанище, которое нужно сохранить в надлежащем виде для будущих рас – тех, кто на текущий момент может пребывать в зачаточном и неразумном состоянии. Так стоит ли удивляться, что в Галактике многие неодобрительно косятся на человечество и историю его пребывания на Земле. Лишь заступничество влиятельных тимбрими и других дружественных рас позволило землянам выторговать три своих колонии в созвездии Лебедя у несговорчивого и помешанного на охране окружающей среды Института миграции. Землянам здорово повезло, что вернувшийся экипаж «Везария» предупредил человечество и посоветовал скрыть следы особенно неприглядных деяний! Джейкоб принадлежал к незначительному проценту (таких, как он, осталось менее ста тысяч) населения Земли, еще помнившему, что когда-то на одной планете с нами существовали такие виды, как морская корова, гигантский ленивец или орангутан.
Джейкоб, как никто другой, осознавал, что все эти жертвы человеческой безответственности имели шансы тоже когда-нибудь обрести разум, и искренне скорбел о них. Он вспомнил о Макакаи и о китах, которые тоже в свое время находились на волосок от гибели.

 

Снова взявшись за бумаги, он продолжил беглый просмотр. И ему тут же попался еще один отрывок, вызвавший иллюзию узнавания. На сей раз речь шла о соплеменниках Куллы.
«…колонизирована экспедицией с Пилы. (Пилы, пригрозив своим патронам киса, что объявят расе соро джихад, вынудили их расторгнуть двустороннее соглашение об опеке.) Получив лицензию на распоряжение планетой Принг, пилы приступили к ее освоению и отнеслись к оговоренным в контракте условиям о минимальном вмешательстве более чем небрежно. После прибытия на Принг пилов комиссия из Института миграции отметила, что пилы принимают усиленные меры по сохранению именно тех примитивных видов, чьи прогнозы на развитие до дософонтного уровня выглядят наиболее реалистичными. Остальные же виды из-за роста колонии оказались на грани вымирания, в том числе и генетические прародители расы прингов, также названной в честь родной планеты…»

 

Джейкоб сделал мысленную пометку, что хорошо бы выяснить побольше об объявленных пилами джихадах. Когда дело касалось внешней политики, пилы действовали как агрессивные консерваторы. А джихады, или «священные войны», считались крайней мерой, позволявшей силой насаждать традиции среди галактических рас. Разнообразные институты на словах тоже провозглашали приверженность традициям, однако вопрос их соблюдения обычно зависел от мнения большинства или от того, кто сильнее.
Джейкоб не сомневался, что в библиотечных анналах отыщется море описаний справедливых и оправданных священных войн и лишь несколько «досадных» примеров использования традиций для отвода глаз, тогда как истинной причиной была борьба за власть или межнациональная рознь.
История обычно пишется победителями.
Интересно, на что жаловались пилы, требуя независимости от киса? И как выглядели эти киса?

 

Громкий колокольный звон, наполнивший пещеру гулкими отголосками, заставил Джейкоба вздрогнуть. Раздались еще три удара, эхом отразившиеся среди каменных стен. Джейкоб встал со своего ящика.
Все техники, находившиеся в поле зрения, побросали инструменты и уставились на исполинские двери, за которыми располагался шлюз, а за ним – туннель, ведущий к поверхности планеты.
Глухо загромыхав, створки дверей стали расходиться. Сначала в расширяющемся проеме была видна только чернота. Потом показалось что-то крупное, сверкающее, и оно принялось подталкивать створки с той стороны, как щенок, который нетерпеливо тычется в дверь носом, чтобы та побыстрее отворилась и он очутился внутри.
Это был еще один сияющий зеркальный пузырь вроде того, что они недавно осматривали, только больше. Он парил над полом туннеля, будто бесплотный фантом. Корабль слегка покачивался в воздухе, а потом, как только путь оказался свободен, вплыл во вместительный ангар, словно его задуло внутрь порывом ветра. В его сияющих боках отражались каменные стены, оборудование и люди.
По мере приближения корабля послышалось издаваемое им слабое гудение и потрескивание. Обслуживающий персонал сгрудился у ближайших причальных ферм.
Мимо Джейкоба промчались Кулла и Джеффри, шимпанзе улыбнулся, сверкнув зубами, и жестом предложил составить им компанию. Джейкоб тоже заулыбался в ответ и последовал за ними, на ходу сворачивая бумаги и засовывая их в карман. Он огляделся в поисках Кеплера. Должно быть, руководитель проекта задержался на борту корабля Джеффри, чтобы проверить все досконально – во всяком случае, в ангаре его не оказалось. С шипением и пощелкиванием корабль развернулся над своей колыбелью, а потом стал плавно опускаться. Зеркальная поверхность сияла так ослепительно – трудно было поверить, что судно не светится изнутри. Джейкоб встал рядом с Фэйгином, решив не продираться сквозь толпу. Они вместе следили за посадкой корабля.
– Судя по всему, ты погружен в глубокие раздумья, – прошелестел Фэйгин. – Прошу простить меня за то, что вторгаюсь в ход твоих мыслей, однако я счел, что будет уместно неофициально поинтересоваться их природой.
Джейкоб стоял достаточно близко, чтобы уловить исходящий от Фэйгина тонкий аромат, что-то наподобие орегано. Крона пришельца подернулась легкой рябью.
– Предположим, я думал о том, откуда вернулся этот корабль, – ответил Джейкоб. – Я пытался вообразить, каково это – побывать там, внизу. Но… у меня попросту ничего не вышло.
– Не падай духом, Джейкоб. Я испытываю точно такой же почтительный трепет и точно так же не могу до конца постичь величие совершенного вами, землянами, подвига. Со смирением и надеждой ожидаю своего первого спуска.
«И снова ты меня уел, зеленый ублюдок, – подумал Джейкоб. – Я по-прежнему ломаю голову, как бы отвертеться от этих клятых погружений. А ты трындишь, до чего же тебе не терпится туда отправиться!»
– Не хотелось бы выставлять тебя лжецом, Фэйгин, но, по-моему, превознося этот проект и восторгаясь им, ты перегибаешь палку по части дипломатии. По галактическим меркам это технологии каменного века. И не станешь же ты утверждать, что никто доселе не погружался внутрь звезды! Софонты бороздят космос вот уже почти миллиард лет. Придумай любой значительный шаг, и выяснится, что его уже проделывали никак не меньше триллиона раз!
В его словах звучала едва уловимая горечь. Джейкоб и сам был поражен силой овладевших им эмоций.
– Все, без сомнения, обстоит именно так, друг Джейкоб. Не стану утверждать, что проект «Погружение в Солнце» уникален в рамках Галактики. Но исходя из моего личного опыта, он, бесспорно, уникален. Мыслящие расы, с которыми мне доводилось контактировать, довольствовались тем, что изучали свои солнца на расстоянии и сравнивали результаты с найденными в Библиотеке стандартами. А здесь я имею дело с приключениями в самом исконном смысле этого слова.
От борта солнечного корабля отделился прямоугольный фрагмент и заскользил вниз, превращаясь в трап.
Джейкоб нахмурился.
– Не может такого быть, чтобы до нас никто не совершал пилотируемых погружений! Ведь очевидно, что, доказав теоретическую возможность спуска внутрь звезды, кто-нибудь рано или поздно решит опробовать свою идею на практике! Ни за что не поверю, что мы оказались первопроходцами!
– Это, конечно, и впрямь маловероятно, – медленно промолвил Фэйгин. – Даже если никто другой на этот шаг не отважился, то уж Прародители-то точно на него пошли. Недаром говорят, что, прежде чем исчезнуть, они успели сделать абсолютно все. Однако в мире совершалось такое множество вещей и совершало их такое множество людей, что уже ни в чем нельзя быть уверенным на все сто.
Джейкоб не ответил, так и эдак крутя в голове слова собеседника.
Когда трап солнечного корабля коснулся платформы, откуда ни возьмись возник доктор Кеплер и с улыбкой зашагал к Джейкобу и Фэйгину.
– А, вот вы где! Потрясающее зрелище, не так ли? Здесь собрался весь персонал базы! Так встречают каждого, кто возвращается из солнечных недр, даже если это было короткое разведывательное погружение, как сейчас!
– Да, – согласился Джейкоб, – весьма впечатляет. М-м, кстати, хотел вас кое о чем спросить, доктор Кеплер, если у вас найдется свободная минутка. Я все гадаю, отправляли ли вы запрос о ваших Солнечных Призраках в филиал Библиотеки в Ла-Пасе? Наверняка кто-нибудь когда-нибудь уже сталкивался с подобными явлениями, и уверен, стало бы большим подспорьем, если…
И осекся, заметив, что улыбка Кеплера увяла.
– Именно из-за этого к нам и откомандировали Куллу, мистер Демва. Предполагалось, что это будет экспериментальный проект, который покажет, насколько успешно мы сможем сочетать независимые исследования с ограниченной помощью со стороны Библиотеки. Пока мы строили корабли, все было отлично. Скажу как на духу: все эти галактические технологии – изумительная штука. Но с тех пор толку от Библиотеки было немного. На самом деле положение весьма сложное. Я собирался затронуть эту тему завтра, после совещания, но, видите ли…
Отовсюду раздались приветственные крики, толпа хлынула вперед. Кеплер беспомощно улыбнулся и крикнул:
– Позже!

 

На причальной платформе стояли трое мужчин и две женщины. Все пятеро махали ликующей толпе. Одна из женщин, высокая и стройная блондинка с короткой стрижкой, встретилась взглядом с Кеплером и заулыбалась. Она подошла к трапу и стала спускаться, и вся команда последовала ее примеру.
Судя по всему, это и была командир базы «Гермес», о которой Джейкоб столько слышал за последние два дня. На вчерашней вечеринке один врач назвал ее лучшим комендантом меркурианского аванпоста Конфедерации за всю историю. Старожила тут же перебил коллега помоложе, сообщив, что она к тому же «вся такая из себя лисичка». Джейкоб поначалу предположил, что медицинский техник имел в виду хитрость. Но теперь, глядя, как эта женщина (хотя по возрасту ее скорее впору было назвать девушкой) упруго и грациозно шагает вниз по крутому трапу, он сообразил, что та ремарка запросто могла иметь совсем другой смысл и подчеркивать ее привлекательность.
Толпа расступилась, женщина подошла к руководителю экспедиции и протянула руку для пожатия.
– Они там, как мы и рассчитывали! – выпалила она. – Мы спустились на уровень тау-два на первом активном участке, а они тут как тут! От одного нас отделяло всего метров восемьсот. У Джеффа не будет никаких проблем. Это самое большое стадо магнитоядных из всех, что я видела!
Ее голос показался Джейкобу довольно низким и мелодичным. И еще полным уверенности. А вот идентифицировать ее акцент с ходу не удалось. Она произносила слова причудливо, на старомодный манер.
– Чудесно! Чудесно! – закивал Кеплер. – Там, где есть овцы, должны быть и пастухи, а?
Он взял ее под руку и развернулся, собираясь представить командира Фэйгину и Джейкобу.
– Уважаемые софонты, это Хелен де Сильва, комендант Конфедерации на Меркурии и моя правая рука. Не знаю, что бы мы без нее делали. Хелен, познакомьтесь, это мистер Джейкоб Альварес Демва, тот самый джентльмен, о котором я писал вам по мазеру. И, конечно, кантен Фэйгин, вы уже встречались на Земле несколько месяцев тому назад. Как я понял, с тех пор вы успели обменяться не одной мазерограммой.
Кеплер дотронулся до плеча девушки.
– А сейчас мне пора, Хелен. Нужно разобраться с поступившими с Земли сообщениями. Я и так слишком долго их откладывал, чтобы встретить вас, так что мне лучше поторопиться. Вы уверены, что все прошло гладко и экипаж не слишком измотан?
– Разумеется, доктор Кеплер, все прекрасно. Мы выспались на обратном пути. Буду ждать вас на этом самом месте, чтобы проводить Джеффа.
Руководитель проекта сердечно попрощался с Джейкобом и Фэйгином и коротко кивнул Лароку, стоявшему достаточно близко, чтобы подслушивать, но не настолько, чтобы его можно было в чем-то обвинить, после чего направился к лифтам.
Хелен де Сильва в знак уважения слегка поклонилась Фэйгину, и в этом жесте было больше теплоты, чем в иных объятиях. Она так и светилась от радости, встретившись с инопланетным другом, и на всякий случай сообщила о своих чувствах и вслух, хотя все было очевидно и без слов.
– А вы, значит, и есть мистер Демва, – произнесла она, обменявшись с Джейкобом рукопожатиями. – Кант Фэйгин мне о вас рассказывал. Вы тот самый бесстрашный молодой человек, который спрыгнул с эквадорского шпиля, чтобы спасти небоскреб и всех, кто в нем находился. Такие истории непременно нужно слышать из первых уст!
Джейкоб внутренне содрогнулся, как всегда случалось, стоило кому-то упомянуть шпиль. Но не выдал себя, тут же рассмеявшись:
– Поверьте, я прыгал не нарочно! На самом деле я бы с большей охотой поджарил себе пятки, отправившись в одну из этих ваших милых увеселительных поездок в солнечные глубины, чем еще раз повторил бы тот трюк!
Женщина тоже расхохоталась, но при этом окинула его странным взглядом, словно оценивая. Джейкобу этот взгляд скорее понравился, хотя его и охватило смущение. Почему-то никак не удавалось подобрать нужные слова.
– Э-э… к тому же довольно странно слышать характеристику «молодой человек» из уст столь юной особы. Должно быть, вы очень ценный специалист, раз получили столь ответственный пост прежде, чем заботы и тревоги отпечатались на вашем лице первыми морщинами.
Де Сильва снова рассмеялась.
– Как вы галантны! Все это очень любезно с вашей стороны, сэр, но на самом деле у меня за плечами шестьдесят пять лет, которые оставили по себе невидимые морщины. Я была младшим офицером на «Калипсо». Если помните, мы вернулись в Солнечную систему всего пару лет назад. Так что по документам мне за девяносто!
– Ого!
Экипажи межзвездных кораблей состоят из людей особой породы. Каков бы ни был их субъективный возраст, по возвращении домой они могут выбрать для себя любую работу… если, конечно, им все еще хочется работать.
– Что ж, в таком случае мне следует обращаться к вам с сообразным вашим летам почтением, бабушка.
Де Сильва отступила на шаг и, задорно вскинув голову, прищурилась.
– Смотрите не перегните палку с вашими шуточками! Я приложила слишком много труда, чтобы стать женщиной, офицером и просто порядочным человеком, и совершенно не хотела бы перескочить из смазливых сосок-малолеток сразу в пенсионерки. Если первый встреченный мною за долгие месяцы симпатичный мужчина, не служащий под моим началом, с порога зачисляет меня в ряды дам, не пригодных для близких отношений, мне наверняка захочется в ответ заковать его в кандалы!
Половина ее лексикона безнадежно устарела (какая к черту «соска-малолетка», что это вообще значит?), но общий смысл тем не менее был ясен. Джейкоб ухмыльнулся и поднял руки в знак капитуляции – причем вполне добровольной. Хелен де Сильва почему-то здорово напоминала ему Таню. Сходство было смутным. Было в ней что-то знакомое, отчего его бросало в дрожь, тоже смутную и не поддающуюся определению. Но это ощущение, несомненно, стоило того, чтобы разобраться в нем как следует.
Джейкоб отогнал от себя навязчивые образы. Философско-эмоциональное дерьмо. Раньше, когда он не умел обуздать свои чувства, он только и делал, что распускал нюни и хандрил. Но теперь с этим покончено. Однако факт налицо: комендант базы оказалась адски соблазнительной дамочкой.
– Да будет так, – провозгласил он. – И пусть будет проклят тот, кто первый скажет: «Стоп, довольно!»
Де Сильва рассмеялась и, мягко ухватив его под локоть, обернулась к Фэйгину.
– Пойдемте, я хочу познакомить вас с экипажем. А потом надо будет проводить в путь Джеффри. Он прямо зациклен на прощаниях. Даже перед коротким погружением, вот как сейчас, непременно всплакнет и перетискает всех остающихся, как будто они уже никогда не увидятся!
Назад: 8 Отражение
Дальше: Часть IV