Глава шестая
Суровые тренировочные будни

Утро выдалось мерзкое — сырое, промозглое, серое. Из-под одеяла не хотелось вылезать совершенно, и меня сначала долго будил Гобби, потом пришел Дан, понял, что я отказываюсь просыпаться, взял и стащил мое одеяло, вместе с ним ушагал в коридор и, несмотря на все просьбы вернуться, нагло отказался. Хуже того, сообщил, что теперь все наши тренировки будет вести ректор собственной персоной и он уже на полигоне.

Итог — шесть утра, холодно, мы стоим перед ангаром. Эдвин, не знаю, во сколько легший, но вполне бодрый, Дан, после вчерашнего лечения тоже ничего, я, искренне мечтающая лечь прямо вот тут, на припорошенную пошедшим под утро снегом грязь, и Норт, с появлением которого я об этом желании забыла напрочь. Норт выглядел плохо. Бледный, какой-то дерганый. Несмотря на то что вчера он выложился, поддерживая защитный купол Некроса, ослабевшим не казался, напротив — его словно трясло от с трудом сдерживаемой силы, словно он хотел заняться тренировкой и вообще двигаться, двигаться и двигаться. Взгляд был бегающим, голос хриплым, меня, взволнованно к нему подошедшую, Норт походя обнял, после чего ушел в ангар, некоторое время был там и вышел только после того, как Гаэр-аш отдал приказ построиться.

К слову, ректор как раз выглядел великолепно. Не видела бы всего произошедшего с ним вчера, не слышала бы его разговора с Нортом, так вообще решила бы, что Гаэр-аш съездил куда-то на отдых, месяцев так на шесть-десять, а не живет с нами вместе тут, где царит вечная зима.

Приказав построиться, глава Некроса встал перед нами, оглядел всех откровенно насмешливо, и произнес:

— Трупов, команда.

Мы все промолчали, с недоумением глядя на цветущее руководство Некроса. Ректор продолжил:

— С сегодняшнего дня и до самых Мертвых игр тренировать вас буду я. И мы начнем с физической подготовки, которая у вас определенно заслуживает скорбного сочувствия. Пятнадцать кругов вокруг ангара. Каро, тебе десять. Вперед!

Я до последнего не верила, что все это происходит, но нарни сорвались на бег, и я была вынуждена помчаться за ними.

Удивлена была не я одна.

— Норт, что за… — начал было Дан.

— Не знаю, — хрипло ответил Дастел, — вероятно, связано со вчерашними событиями. Риа, ты как?

— Отлично, — ничуть не солгала я. — А с какими конкретно вчерашними событиями?

Да, мне все еще хотелось узнать, что это был за всеобщий приступ падения выпускников, аспирантов и преподавателей, какие вообще есть инструкции по технике безопасности на случай прорыва защитного полога вокруг Некроса, и вообще, чем все закончилось!

Но худшие предположения оказались верны — это были некроманты, и они не сказали мне ни слова. Ну, кроме Эдвина, приказавшего:

— Риа, следи за дыханием.

К десятому кругу я едва не падала. Но завершила круг и, махнув на прощание парням, побрела обратно к полигону, едва не сбившись с шага, когда увидела предвкушающую улыбку Гаэр-аша, не сводившего с задыхающейся меня издевательски-насмешливого взгляда.

— Поторопись, — приказал он, — у нас фехтование.

И снял свитер.

Я мгновенно отвела взгляд от полуобнаженного главы Некроса. Смутилась до невозможности. Удивилась примерно так же. Просто как бы вокруг вечная зима, Мертвый лес там, нежить, все такое, а тут полуголый ректор. Такой вызывающе полуголый. Оставшийся в одних обтянувших его бедра черных брюках и высоких, по причине плохо подмерзшей грязи на полигоне, сапогах.

— Я сказал — поторопись, — отрезал Гаэр-аш.

Подошла, сняла куртку и бросила на бочку, оставшись в теплом длинном свитере. Молча и не поднимая взгляд на ректора, взяла протянутую рукоятью вперед катану и услышала издевательское:

— Каро, ты собираешься сражаться со снегом?

Снега, к слову, было мало — утром выпало совсем чуть-чуть, а весь предыдущий вчера сжег сам Гаэр-аш.

— Взгляд на меня! — приказал глава Некроса.

Я нехотя посмотрела. Никогда не обращала внимания на телосложение кого бы то ни было, но сейчас не могла не признать — у ректора оказалось очень красивое тело: широкие плечи, плиты мускулов под смуглой кожей, узкая талия… И вот не знаю, как я, а если нежить все это увидит, то точно оценит. Нежить, она открытые участки кожи видит на огромном расстоянии. Своеобразным, конечно, образом, но видит. Именно по этой причине некроманты и таскают мантии с капюшонами, рубашки с высоким воротом, перчатки на руках и все такое. А тут такой открытый вызов всей мертвой общественности!

— Лицо находится выше, — насмешливо сообщили мне.

— Знаю, — огрызнулась я, все еще искренне переживая о мертвой общественности. Ей, несчастной, и так вчера досталось, а тут еще и это. Подняла глаза и покраснела основательней, потому что по насмешливо-издевательскому взгляду ректора сразу догадалась — он откровенно потешался над моим смущением.

Хуже того, тему было решено развить.

— Адептка Каро, вас что-то не устраивает? — вкрадчиво поинтересовался лорд Гаэр-аш.

— Нет, все прекрасно, — ответила я, напряженно сжимая рукоять катаны.

— Вы уверены? — продолжил допытываться глава Некроса.

— Да-да, конечно! — заверила я, перехватывая поудобнее свое оружие и концентрируя взгляд на его сапогах.

К слову, сапоги были потрясающие, с магической, то есть способной не оставлять следов даже на снегу, подошвой. И кстати, это была не артефакторская разработка, на истории «Всемирных магических исключений», нам рассказывали, что изобретение принадлежало боевому некроманту и, основывалось на способностях ночных химер и стандартно содержало чешуйчатую шкуру последних. Последние, правда, сильно возражали против использования их в благом обувном деле, да и в целом не горели желанием умирать, посему сапог таких в наличие имелось мало, а ночных химер много — они просто переселились в глубь Миров Хаоса, где расплодились немерено.

— Адептка Каро? — уже откровенно посмеиваясь, позвал ректор.

Оторвав взгляд от примечательных сапог, посмотрела на лорда Гаэр-аша.

— Понравились, понял. Куплю тебе такие же, и даже лучше. Боевая стойка девять, адептка.

— Не надо мне ничего покупать! — торопливо воскликнула я.

— По поводу «ничего» речи и не было, — уже откровенно издевательски произнес ректор. — А вот на счет сапог не обсуждается. Итак, исключительно к слову, менее всего меня интересует твое мнение по поводу моих решений. Боевая стойка девять!

Я мгновенно выпрямила спину, подняла катану вертикально, завела левую руку назад и…

— Это что? — мрачно вопросил лорд Гаэр-аш.

Чувствуя, как правая нога медленно проваливается в грязь, я переступила на более сухой участок, вновь встала в стойку и, бросив быстрый взгляд на ректора, уловила нарастающее презрительное недоумение.

— Каро, еще раз, что это? — холодно спросил он.

— Стойка, — раздраженно ответила я. — Боевая. И не нужно мне говорить, что я ошиблась — мы с Гобби все выучили наизусть, и я точно знаю, что это номер девять.

Лорд Гаэр-аш спорить со мной не стал. Мягко, как-то хищно-плавным движением он зашел мне за спину, одна его рука скользнула мне на талию, а затем резким движением некромант прижал меня к себе. И моя заведенная за спину ладонь в результате прижалась к обнаженному животу ректора. И от этого покраснело уже все лицо, не только щеки. Нет, я все понимаю, искренне сочувствую оскорбленной мертвой общественности и все такое, но… происходящее сейчас было уже как-то слишком!

— Боевая стойка, Каро, — вкрадчиво прошептал возле моего уха лорд Гаэр-аш, — это положение бойца, выражающее готовность к началу поединка. Держась неестественно, вы выражаете страх и неуверенность в своих силах. И это проигрыш, Каро, мгновенный. Это первое. И второе: будьте так любезны и развейте мои сомнения в вашем абсолютном идиотизме… В смысле, Каро, пожалуйста, скажите, что все боевые стойки вы с Гобби учили не по картинкам!

Внутренней стороной ладони я ощутила, как после этих слов напряглись мускулы некроманта. То есть вопрос был задан расслабленно-издевательским тоном, но вот предположение явно заставило его нервничать.

— П-п-по ккартинкам, — сжавшись, ответила я.

Резкий выдох — и взбешенное:

— Нужно было придушить еще вчера!

— Вы вчера недостаточно сильно сжали мне горло, — почему-то выдала я.

— Не заставляй меня жалеть об этом, — произнес лорд Гаэр-аш.

Тяжело вздохнул и начал:

— Это подвешенная стойка, Каро. При подвешенной стойке менее всего требуется заводить руку за спину и нежно поглаживать мой живот. — Последняя фраза прозвучала с откровенной насмешкой.

— Я не поглажи…

— Руку вперед, — не дал он мне договорить. — Левую ногу так же. Клинок прикрывает лезвием твою непутевую голову, левая рука при этом служит дополнительной опорой. Плюс стойки — скорость парирования в области рукояти. В твоем случае это еще и наиболее удобная стойка, позволяющая мгновенно опуститься в низкую стойку, являющуюся твоим преимуществом благодаря более низкому, чем у остальных игроков, росту.

Я попыталась последовать всем рекомендациям — получилось что-то настолько непрочно стоящее, что пошатывалось на ветру.

— М-да, — емко прокомментировал мои успехи лорд Гаэр-аш.

Попытки исправить положение были… долгими. Настолько, что завершивших пробежку парней отправили еще на пять кругов, а на меня посмотрели так, что стало ясно — придушит, абсолютно и точно.

— У нас не преподавалось фехтование, — почему-то извиняясь, сообщила я.

Причем не только на артефакторском факультете, но и в Некросе за два месяца моего обучения на факультете судебной некромантии. Все мои знания в этом вопросе ограничивались уроками профессора Керона после моего перевода на практическую некромантию, ну, это теми, когда нас последовательно выставляли перед демонстративно угорающей от смеха нежитью. Еще немного со мной занимался Норт, но он скорее учил уходить от атак, чем в принципе фехтовать.

Лорд Гаэр-аш молча подошел ко мне, ухватил за подбородок и вдруг светски-любезным тоном поинтересовался:

— Что ты чувствуешь, когда я стою так близко, находясь в полураздетом состоянии?

Я… я… я… нервно сглотнув, спросила:

— Кроме сочувствия к окружающей нежити, которая сейчас ломится сюда со всех окраин Мертвого леса, еще не зная, с кем собирается связаться? Ну, в смысле, учитывая, что вы полуголый уже достаточно продолжительное время, а периметр Некроса еще никто не атакует, я так понимаю, что местная нежить уже разобралась, кто именно тут разделся, и благоразумно решила не лезть, потому как инстинкт самосохранения у нее в зачаточном состоянии, но имеется. А вот нежить с окраин, она же не знает…

Несмотря на суровое выражение лица ректора, я определенно увидела промелькнувшую в его глазах улыбку и умолкла.

— Хорошо, построим вопрос иначе. Что ты чувствуешь помимо сочувствия к нежити с окраин Мертвого леса, Риаллин? — мягко уточнил лорд Гаэр-аш.

Помимо сочувствия… я еще чувствовала смущение. Сильное смущение и желание настойчиво попросить ректора одеться, потому что… потому что мне было как-то неудобно.

— Ну же, адептка Каро? — глава Некроса внимательно всматривался в мои глаза. — Перед тобой молодой мужчина с обнаженным не лишенным привлекательности торсом и широкими плечами. Допустим, плечи могут тебя не заинтересовать, ты все же еще не женщина и не в состоянии оценить потенциал партнера, но обнаженное тело… Риаллин, должна же быть хоть какая-то реакция?

Реакция была — я напряглась. И очень напряженно спросила:

— Что вы делаете? — Вдруг поняла, что вопрос неверный, и переспросила: — Что вы пытаетесь сделать?

Но, к моему удивлению, лорд Гаэр-аш ответил на оба вопроса:

— Соблазняю тебя — это первое. Пытаюсь понять, почему отсутствует естественная реакция, — это второе.

Расширившимися от удивления глазами я смотрела на невозмутимое лицо ректора несколько секунд, прежде чем все-таки спросила:

— Зачем?

— А вот это уже крайне глупый вопрос, девочка моя, — ледяным тоном произнес Гаэр-аш.

Отошел, вернувшись в прежнюю боевую позицию, и приказал:

— Атакуй.

Мне приказал, а подбежавшим парням:

— Сто отжиманий.

Это была самая изматывающая тренировка в моей жизни, да и в жизни ребят, похоже, тоже. Изнурительные физические нагрузки, а после для всей команды бой с управляемой нежитью — и управлял ректор. А значит, против каждого из нас на полигон выходил умный, осторожный, сильный и наделенный магией зомби. Я была условно «убита» на первой минуте боя, Дан — на шестой, Эдвин — на десятой, Норт продержался двадцать, но в итоге полуразложившийся орк прижал клинок к его горлу, и Гаэр-аш мрачно объявил:

— Смерть.

И вот после подобного позорного провала, когда все мы сидели кто на чем и пытались прийти в себя, стоящий перед нами глава Некроса мрачно произнес:

— Танаэш и его команда несколько лет участвовали в боях против отступников. Уточню, если кто не в курсе: отступники редко сражаются сами, они атакуют с помощью армии измененной нежити. Сегодня я подогнал вашу тренировку под условия боя с контролируемой измененной нежитью, и вы провалились. Вы все. Слов нет, лорды и леди, одни эмоции. Безрадостные.

Я неуверенно взглянула на Норта, но Дастел сидел, мрачно глядя себе под ноги, и я поняла, что ректор сказал правду. Впрочем, как выяснилось, не совсем.

— У Танаэша нет ни ваших способностей, ни силы, ни уровня владения мечом, — начал Эдвин, — и…

— Вам вообще должно быть стыдно, Харн, — перебил его Гаэр-аш. — Глава Дома Мечей провалил бой с измененной нежитью?!

Некромант скрипнул зубами, но промолчал.

— Встали, — с нескрываемым презрением скомандовал ректор, — пять кругов вокруг ангара. Вперед!

Я никогда в жизни так не ждала обеда. Я мечтала о нем. Я представляла себе, как войду в столовую, сяду на стул и облокочусь о стол. И даже есть не буду, просто посижу… Но усталость была несущественной мелочью, на которой я упорно старалась концентрироваться. Да на чем угодно концентрироваться, лишь бы не думать о Норте. Некромант вообще не смотрел на меня. Он обменивался фразами с Даном и Эдвином, во время повторного сражения давал им указания и… старательно не замечал меня. Даже во время боя, когда должен был стоять в квадрате Кассера сзади меня, вдруг взял и поменялся местами с Эдвином, встав так, чтобы вообще меня не видеть. Это были мелочи. Едва заметные, все же тренировка, мы все вымотались и устали, но я… я почему-то чувствовала себя преданной. И я бы поняла такое поведение вчера, когда была выгоревшей, но сейчас… Несколько раз во время тренировки замечала, что смотрю на Норта, как преданная собачонка, пытаясь поймать его взгляд. Надеясь поймать его взгляд… Искренне веря, что мне все это просто кажется и дело лишь в изнурительной тренировке.

Но когда Гаэр-аш дал нам получасовой перерыв на обед, Дастел ушел с полигона первым, вошел в столовую и мгновенно сел за самый дальний столик, спиной ко входу и даже не сходив за едой. Я все это время шла за ним. Вообще я, едва ректор нас отпустил, пошла к Норту, но тот ускорил шаг, и так получилось, что в итоге я шла за ним, а не рядом с ним.

Но даже окончательно убедившись, что меня откровенно игнорируют, сдержала обиду и, подойдя, тихо спросила:

— Норт, — подавила желание прикоснуться к его плечу, — что тебе принести?

И менее всего я ожидала услышать в ответ разъяренное:

— Уйди!!!

От этого рыка содрогнулась не только я — казалось, все некроманты в столовой вздрогнули. Дан, передумав садиться, резко сделал шаг назад, ребята, сидящие за столиками рядом, молча поднялись, держа тарелки и кружки, и пересели за столики подальше. А две компании парней с четвертого курса, стандартно предпочитающие столовую при полигоне, развернулись в дверях и решили пойти поесть в главной столовой.

В смысле, когда они выскочили на двор, в напряженной звенящей тишине послышался отдаленный неуверенный вопрос кого-то из них: «Пойдем в общую, да?»

Рядом с Нортом осталась стоять только я.

Чувствуя, как глаза жгут слезы, все же сдержалась и уже хотела еще раз спросить, что ему принести, Норт же был голоден, я сама на ногах едва стояла, но у них тренировка была сложнее и еды всегда парням требуется больше.

Но тут вошедший в столовую последним Эдвин молча подошел к Норту, встал рядом и, наклонившись, тихо, так что я едва услышала, произнес:

— Не смей на нее орать.

Реакцией на его слова было глухое:

— Пусть Дан с ней поест в конце столовой. Подальше от меня!

Я просто остолбенела. Данниас подошел, мягко обнял за плечи и увел к стойке заказа. Затем к столику, находящемуся максимально далеко от Норта, и посадил меня спиной к нему и ко всем, наверное, чтобы больше никто не видел, что я очень-очень, изо всех сил пытаюсь не заплакать.

— Ри, слушай, — парень коснулся моей руки, — не знаю, что между вами произошло, может, ты виновата, может, он, разберетесь потом, а сейчас тебе нужно поесть, ладно? Норт, кстати, ест вовсю, одна ты тут мне слезы глотаешь.

Недоверчиво глянув на Дана, обернулась через плечо — Норт действительно ел. Ел с жадностью. И вдруг остановился, затем рывком снял с себя куртку и свитер, оставшись в тонкой черной майке. Учитывая, что тепло здесь отнюдь не было, все же столовая при полигоне, и о комфорте речи не шло, двери выходили прямо на улицу и вообще были полуоткрыты, соответственно, подобное выглядело странно.

— Понять не могу, он же вчера не так много выпил, — задумчиво произнес Дан.

И я вздрогнула!

Выпил!

Моя кровь! Поцелуй! И ритуал, который мы, похоже, разделили на двоих без всякого интимного контакта! И несмотря на то, что я отлично помнила слова ректора: «Норту ничего не грозит даже в случае самого худшего развития событий», я уже воочию видела, что Гаэр-аш ошибся. На Норта повлияло, и это моя вина.

— Тьма! — простонала я.

— В чем дело? — напрягся Дан.

Не ответив, вскочила с места, прошла через всю столовую, не обращая внимание на глухое рычание Дастела, казалось, ощутившего мое приближение, схватила его за руку и потянула за собой. Норт не двинулся с места. Словно я не живого человека попыталась с места сдвинуть, а железную статую.

— Риа… — предупреждающе начал было Эдвин.

Но я даже не глянула на него, прильнула к Норту, обняв его со спины крепко-крепко, и торопливо зашептала:

— Прости меня, пожалуйста, это я виновата. Прости, я все исправлю, я не знаю как, но я исправлю, я разберусь, в чем дело и что это за магия, я…

Грохот сметенной посуды, рывок, и я вдруг оказалась полулежащей на столе перед поднявшимся Дастелом, который, схватив за шею так, что я едва могла сделать вдох, склонился надо мной и, с ненавистью глядя в мои глаза, хрипло прорычал:

— Не смей ко мне приближаться! Не смей меня трогать!

— Норт! — Эдвин поднялся с места, но я едва ли видела его сейчас.

Я смотрела на того, кто не отвернулся от меня, даже когда я выгорела, и чувствовала, как в душе что-то умирает, а глаза застилает пеленой слез.

— Отпусти ее! — в голосе Эдвина послышалась угроза.

Норт отреагировал глухим «Не лезь!», а затем вдруг его ладонь, только что сжимавшая мою шею, очень нежно скользнула вверх, вытирая мокрую дорожку слез, а в его глазах, до того пугающе черных и пустых, промелькнул фиолетовый отсвет, и Дастел, отстранившись, прошептал:

— Ты ни в чем не виновата, поняла? Ни в чем. Это не твоя вина. Но я прошу тебя, пожалуйста, не трогай меня, не подходи, не прикасайся. Я возьму себя под контроль, я сильный, но сейчас один твой запах сводит с ума, и единственное, о чем могу думать… — Он резко отпрянул от стола, развернулся и ушел.

Просто ушел, не оглядываясь, не доев обед, который в ярости смел со стола, и, к счастью, не увидев, что я плакала, уже не в силах сдержаться. Потом успокоилась, конечно. Под задумчивым взглядом Эдвина кто угодно плакать перестанет. Вот и я тоже.

— Эль-таим? — спросил Харн, протягивая мне носовой платок.

Традиционно черный, как и положено некроманту.

Я отрицательно покачала головой и прошептала:

— Ваши артефакты направлены на усиление способностей и установление защиты, и только.

Он кивнул и произнес:

— В таком случае ты не имеешь отношения к происходящему с Нортом. Соберись, у нас тренировка впереди.

Когда мы вернулись на полигон, застали невероятную картину — Гобби, Яда и Коготь сражались с фантомами мага-отступника, демона и горгула. Причем моему зомби достался маг-отступник, и сейчас Гобби нарезал зигзагообразные круги по полигону, уходя от обстрела. Уворачивалось мое умертвие хорошо, а вот с атаками выходило вконец плохо.

Сам лорд Гаэр-аш обнаружился сидящим на бочонке и жующим внушительный бутерброд, который держал в одной руке, а во второй имелась бутылка красного вина, и, не отрываясь от столь своеобразного обеда, глава Некроса с интересом наблюдал за сражениями умертвий. К слову, ректор уже оделся — в тонкую черную майку, что на фоне лежащего вокруг снега и в целом зимы смотрелось все же странно. Заметив наше приближение, глава Некроса кивнул, а затем прекратил жевать, резко сузившимися глазами глядя на Норта, который, едва мы пришли на полигон, вышел из ангара. И одет он, как и ректор, был всего в одну шелковую майку и, судя по всему, холода не чувствовал вовсе!

И вот едва мы подошли, ректор молча указал нам на полигон, а Норту с усмешкой произнес:

— Добро пожаловать в мой мир.

Лицо Дастела судорожно дернулось, а затем он задал один вопрос:

— Как долго?

— Месяц-два, — задумчиво произнес лорд Гаэр-аш, внимательно разглядывая родственника. — Я старше, мне было сложнее. У тебя организм моложе, должно пройти менее… проблематично.

Хриплый гортанный рык Норта, и сиплое:

— Сейчас как?

— Железный самоконтроль, — с горькой усмешкой ответил ректор и перевел взгляд на нас: — Каро, Шей, Харн, чего встали?

Воздух перед нами замерцал, и в следующее мгновение материализовались три темные фигуры.

— Предупреждаю, бьют не смертельно, но больно, — сообщил ректор. — К бою.

Однако прежде, чем мой противник атаковал меня шестым плетением по Баскарату, я услышала слова главы Гаэр-аша, обращенные к Норту:

— Когда это началось?

И последовавший ответ Дастела:

— Ночью.

— Ты шутишь? — саркастично переспросил ректор. — За ночь?! Этого быть не может.

— То же самое я сказал вчера о твоих изменениях, — хрипло ответил Норт.

Услышать что-либо еще я не успела: бег — одно из самых важных умений для любого боевого или практического некроманта, и мне пришлось бежать, потому что выставленный щит раскололся под ударом фантома. И что обидно, зигзагообразно курсировали по полю только мы с Гобби, парни сражались, ну а ректор и Норт вообще сидели рядом, попеременно пили вино из одной бутылки и о чем-то разговаривали. Судя по выражениям лиц, разговор был серьезным до крайности.

Еще после пары кругов и прямой схватки с фантомом, когда я ползком преодолевала местность, увидела, как Гаэр-аш протянул руку и вокруг них вспыхнул, а затем погас огонь, и все это в процессе того, как ректор продолжал что-то объяснять Норту.

А потом я упала и больше не могла встать. Потому что у Дана и Эдвина была лучше физическая подготовка, плюс ко всему Эль-таимы, а у меня не было ничего. И когда настигла боль от удара арканом Гошатра, я просто свалилась…

Перепрыгнув через меня, умчался прочь Гобби, по воздуху за ним пролетел маг-отступник, формируя в правой когтистой руке шар Ойсцвейга — фактически маленькую магическую бомбу, разрывающую тело умертвия на частички…

В небе сражались дракон Коготь и фантомный горгул. Коготь побеждал — его удары были увереннее, точнее, да и быстрее раза в два точно.

А еще там, в небе, высоко-высоко летели птицы…

— Мне доводилось слышать о столь любопытной тактике, как имитация смерти, — прозвучал надо мной насмешливый голос лорда Гаэр-аша. — Но должен сообщить, Риаллин, она не срабатывает даже с медведями, что уж говорить о нежити. Встать можешь?

Хотелось сказать, что нет. Вот просто нет, и все, но я ответила:

— Уже встаю.

Мне молча протянули руку. Но, гордо проигнорировав помощь, я перевернулась на бок, встала на четвереньки, затем с трудом поднялась. Пошатнулась. Мышцы дрожали от перенапряжения, ноги — от усталости, голова — от магического истощения, сердце — вообще по непонятной причине. Вдалеке, у решетки, Гобби сражался с фантомом отступника, используя подручные средства. Подручных средств было много — зомби, видимо, уже добежавшие с окраин Мертвого леса в надежде на обнаженный торс ректора, тянули конечности к нам через железную сеть, Гобби этим и пользовался. В смысле, конечностями. Хватал их и швырял в отступника очередную оторванную когтистую лапу…

— Да, находчивый, — задумчиво признал ректор, оценивающе глядя на мое умертвие.

Я едва удержалась, чтобы не попросить некроманта укрыть защитной сетью Гобби так же, как ректор укрывал сердце Некроса, но удержалась, просто сердце не разумное, а у моего гоблина главным было оживить именно сознание, то есть сеть ему не подходила. И на ногах тоже удержалась, хотя хотелось рухнуть ничком и не вставать больше.

— Харн и Шей стали выносливее, — внезапно произнес лорд Гаэр-аш. — И то, что я наблюдаю сегодня, меня откровенно удивляет. Они стали значительно сильнее как некроманты, магический резерв восполняется молниеносно, Данниас лучше контролирует свой поток, Эдвин управляет магией как оружием, такое мне вообще впервые довелось увидеть. Норт… Норту сегодня непросто, но и у него появилась масса новых возможностей. И если для остальных разница не будет очевидна, мне же отчетливо ясно — дело в артефактах. Так, Риаллин?!

Не став отвечать, просто пожала плечами и, оглядев полигон, заметила, что Дастел продолжает сидеть все там же, мрачный и какой-то удрученный.

— Вы сказали, что Норту ничего не грозит, — не отрывая взгляда от парня, выдохнула я.

Ответом мне было молчание. Взглянув на ректора, поняла, что это было насмешливо-издевательское молчание, просто Гаэр-аш смотрел на меня с откровенной насмешкой.

— Я даже могу процитировать ваши слова, — произнесла возмущенно, — вы сказали, что Норту ничего не грозит даже в случае самого худшего развития событий, но вы не можете не замечать очевидного — с ним что-то происходит. И возможно, из-за поцелуя и…

— Риаллин, — в серо-синих глазах промелькнуло что-то странное, — еще немного, и тебе удастся убедить меня в том, что ты на редкость легкомысленная особа.

Мимо нас пронесся донельзя счастливый Гобби, за ним — с разъяренным воем оскорбленного достоинства отступник, с которого гроздьями свисали прицепившиеся конечности умертвий. И дурной пример моего зомби оказался заразительным — метнулся с небес Коготь, схватил шангарру, у которой было не менее четырех метров в длину и соцветие щупалец, взмыл снова к горгулу и стал дубасить его собственно схваченным умертвием.

— Знаете, что меня удивляет, адептка Каро? — задумчиво следя за боем в небе, произнес ректор. — Сообразительность вашего умертвия…

— Каждый выживает как умеет, — довольно резко ответила я, так как за Гобби стало вдруг страшно.

— Даже так?! — Гаэр-аш вновь направил взгляд, в котором словно танцевало ледяное пламя, на меня. Улыбнулся и значительно тише, как-то угрожающе добавил: — В таком случае, милая, не стоит более спрашивать, что я делаю, ведь ты только что великолепно продемонстрировала, что все отлично понимаешь.

После чего вновь посмотрел на сражающихся умертвий и холодно произнес:

— Сегодня после тренировки спать, Риаллин. Никакого бала. А впрочем… — По его губам скользнула усмешка. — Каждый выживает как умеет, не так ли? Счастье с привкусом фальши и длиной на одну ночь? Почему бы и нет. — И, искоса взглянув на меня, добавил: — Рикьярн Тарн непременно будет на балу, ты ведь именно его жаждешь увидеть, не так ли?

Не сдержавшись, честно призналась:

— Знаете, так открыто издеваться над моими чувствами — просто чудовищно!

Гаэр-аш криво усмехнулся и едва слышно ответил:

— Ты едва ли когда-нибудь осознаешь, насколько верное определение использовала.

И тут же приказным тоном:

— Разворот на три часа. Пас огневым, пятый уровень!

Не задумываясь, создала шаровую молнию, перебросила вместе с удерживающим плетением оббегающему меня слева умертвию, мой умненький гоблин схватил, перекувыркнулся по грязи, подскочил и швырнул сжатое в шар пламя в настигающего его мага-отступника.

— И пас вверх, огневик двенадцатого уровня, — дал вторую команду глава Некроса.

Мгновенно создала, метнула отвесно вверх… И только после запрокинула голову, осознав, что только что сделала, и желая узнать, куда помчался мой огонь… Как выяснилось — к Когтю. Тот ухватил огневик одной лапой и швырнул его с силой в отступника, который уже навис над упавшим Гобби… Взрыв. От фантома не осталось ничего! Яда и Коготь уже так же завершили свои схватки.

— Сражаться, Риаллин, требуется в команде не только вам, но и вашим умертвиям. В первую очередь вашим умертвиям, — наставительно произнес лорд Гаэр-аш.

И, не говоря мне более ни слова, он обернулся и позвал:

— Харн, Шей, сюда оба! Норт, ты отлеживаться!

Дастел, до той минуты сидевший на бочонке, с трудом поднялся и ответил:

— Нет, я остаюсь.

Ректор демонстративно медленно развернулся, внимательно посмотрел на Норта и издевательски произнес:

— Умные учатся на ошибках других, идиоты — исключительно на собственных. Еще вопросы, адепт Дастел?

Норт опустил глаза на мгновение, а затем вдруг посмотрел на меня каким-то пугающим, диким, голодным взглядом. Несколько секунд мне казалось, что Норт сейчас подойдет, просто преодолеет эти шагов двадцать и подойдет. Но он вдруг отшатнулся, а затем, резко развернувшись, направился к выходу. Откровенно говоря, после его взгляда я с трудом подавила желание побежать следом и довести его до комнаты.

— С ним все будет хорошо, — словно услышав мои мысли, сказал ректор.

Развернулся к нам, и тренировка продолжилась.

— Игра «Свой-чужой», — провозгласил лорд Гаэр-аш. — Я работаю с умертвиями, у вас три минуты на то, чтобы вспомнить основные особенности друг друга: движения, походку, характерные жесты. Начали!

И все вокруг заволокло темным клубящимся туманом.

— Да-а-ан, — перепуганно позвала я, — Эдвин.

Ответом мне была тишина.

Вспомнив про три минуты, закрыла глаза и начала вспоминать все, что могла, и про суровое лицо Эдвина, и про улыбку никогда не унывающего Данниаса. Сжала кулаки, постаралась не думать о том, дошел ли до своей комнаты Норт и…

— Харн и Шей уже знают правила, тебе объясняю подробнее, — лорд Гаэр-аш подошел со спины, обнял, рывком прижав к себе. — Сейчас в тумане будут появляться фантомы, в среднем у тебя пятнадцать секунд на то, чтобы определить, реальные ли это Дан и Эдвин или же фальшивые. Задание завершено, когда вы все трое соберетесь вместе. Подумай, что отличает их от кого бы то ни было. Вопросы?

Вопрос был только один:

— Можно меня не обнимать?!

Усмешка, и я осталась совершенно одна среди черного клубящегося тумана и поняла, что жутко боюсь того, что произойдет дальше.

Как оказалось — не зря.

— Время! — раздался голос главы Некроса.

И часть тумана истаяла, открывая мне растерянно оглядывающегося Дана.

— Дан! — закричала я и бросилась к нему.

Поскользнулась, чуть не упала, с трудом удержала равновесие, добежала до парня, схватила за руку и в ужасе отпрянула — это был не Дан. Это было неестественно оскалившееся жуткое умертвие.

— Риаллин, — раздался где-то рядом, но я не смогла бы определить, где именно, голос лорда Гаэр-аша. — На первый раз очевидный фантом и без последствий. Будь внимательнее!

Умертвие рассыпалось жуткими склизкими кусками, я отшатнулась от него, невольно вступив в туман. И на несколько секунд оказалась в этом живом черном мареве.

Дым рассеялся совершенно неожиданно, и слева я увидела Эдвина с мечом в руках, отбивающегося сразу от трех Данов, которые нашим веселым другом совершенно не были. Не задумываясь, создала три боевых плетения и бросилась на помощь. Одно умертвие уничтожила с расстояния в пять шагов, второе спеленала, едва подбежала к Эдвину, третье — третье хищно оскалилось мне и указало пальцем на главу Дома Мечей. Потрясенная, я повернулась и получила удар мечом в живот… Сталь прошла насквозь…

Сквозь дикую сжигающую боль я услышал раздраженное:

— Плохо, Риаллин. Очень плохо. Ошибки свои назовешь сама, или мне их тебе перечислить?

Падая на колени и уже понимая, что это фантомный меч и соответственно фантомная боль, я взглянула на осыпающееся умертвие, так коварно обманувшее меня, вспомнила момент боя, который увидела, перед тем как броситься к лже-некроманту на помощь, и, с трудом проговаривая каждое слово, прошептала:

— Эдвин бы не стал сражаться, держа меч двумя руками… вторую он использовал бы для плетения боевых заклинаний, да?

— Молодец, правильно. На будущее — включай мозг!

Не знаю, как я удержала слезы. Исчез проткнувший меня меч, исчезли фантомы умертвий, вновь заклубился черный туман вокруг. Я поднялась, отряхнула грязь с колен, смахнула все же побежавшую по щеке слезу и услышала совсем рядом:

— Иллюзии запрещены на Мертвых играх, но учитывая, что проводиться все будет на полигоне, декорированном сплошными иллюзиями, я могу тебе гарантировать — подлые приемы с подменой облика будут использовать почти все команды. Отключай чувства, прекрати бросаться на помощь сломя голову и думай. Ты сама влезла в мужскую игру, где играют по мужским правилам. Здесь нет эмоций, Риаллин, здесь им не место. Здесь думают, анализируют, просчитывают и наносят четко выверенный удар. Начинай думать!

Я сжала кулаки, готовясь к очередной проверке.

Туман на сей раз рассеялся слева, и я увидела Дана и Эдвина, слаженно сражающихся с Гратаханской нежитью. Монстр в два человеческих роста, издали напоминавший сороконожку со змеиной головой, вблизи откровенно ужасал цепью из шести клыкастых пастей, расположенных на животе, ядовитыми лапками, хитиновой сине-фиолетовой чешуей.

Хотя слово «ужас» было сильным преуменьшением по отношению к данной твари! Но Дан и Эдвин сражались уверенно и спокойно — Дан бил магией, воин разил магическим мечом, лишая нежить конечности за конечностью, и им явно не хватало третьего в связке. Меня или Норта, а помощь им нужна была прямо сейчас. В этот конкретный момент.

Но я осталась стоять на месте, следя за некромантами, потому что вовсе не хотелось не то чтобы испытать очередную фантомную боль, а просто услышать поучающий голос лорда Гаэр-аша. И я смотрела на парней, пытаясь понять, они это или нет, и…

И неожиданно я вспомнила слова ректора: «подлые приемы с подменой облика будут использовать почти все команды». Подлые приемы! Мы с Гобби выиграли Мертвые игры Некроса благодаря уловке моего зомби, который очень хотел жить. И вот что мне мешает сейчас попытаться использовать не совсем честный прием?! В конце концов, я не некромант, я артефактор, и мне не стоит об этом забывать.

Закрыв глаза, я мысленно потянулась к Эль-таимам Дана и Эдвина, четко зная, что на подобное способна только я — их создательница. И артефакты отозвались — один справа, недалеко, другой метрах в ста левее. А значит, те двое, что сражались передо мной, вовсе не моя команда!

Ага!

Я осталась на месте, пристально разглядывая фантомов и пытаясь понять, почему они не мои некроманты. Отличия вскоре стали очевидны — Эдвин вот так не откидывал руку перед ударом, Дан не так сдувал косую рыжую челку… И собственно, на этом решено было больше время не терять.

Я отступила назад и погрузилась в туман.

— Риаллин, — тут же раздался недовольный голос.

Не обращая внимания, направила энергию к артефакту Эдвина. Силовая линия прервалась буквально в двух шагах от меня, а значит, на пути были препятствия. Начала перестраивать так, чтобы ощущение Эль-таима стало четким, и, едва завершила расчет пути, довольно извилистого, помчалась к некроманту. Бежала быстро, фактически не обращая внимания на взрыки фантомов, мимо которых проносилась, потому как знала точно — была бы опасность, энергетическая линия начала бы дрожать, а так… А так я миновала метров сорок и выбралась из тумана на пригорок, где Эдвин сражался с десятком моих фантомов. И самое удивительное — меня узнал сразу. Вот с первого взгляда узнал!

— Риа, ко мне! — приказал Харн.

Я весело кивнула и бросилась к нему, по пути уничтожив трех фантомов, с остальными Эдвин разобрался сам и фактически поймал меня в крепкие объятия. Я даже не сопротивлялась. Обняв могучую шею воина, радостно сообщила:

— А я тебя нашла!

— Сокровище ты мое, — с нескрываемым восхищением произнес Эдвин.

И на миг такое потрясающее ощущение появилось, что да — я сокровище. Но тренировка и время.

— И отпускай, пора двигаться к Дану.

Некромант позволил встать на ноги, но стоял рядом и вообще обнимал. Я его понимала — боялся отпустить и потерять, а учитывая повсюду валяющиеся куски фантомов с моим обликом, и вовсе даже одобряла его осторожность. Но сейчас не это было главным — я выстраивала путь к Дану. Бежать тут надо было подальше и поизвилистее, но тоже ничего сложного.

— За мной, четко за мной, никуда не сворачивать, если не сверну я, — предупредила Эдвина.

Тот молча и крепко взял меня за руку, во второй он держал меч. Я же, развернувшись к нему, впервые посмотрела на главу Дома Мечей пристально, изучающе и вообще стараясь запомнить все до мельчайших подробностей. И его довольно крупный, видимо, когда-то сломанный и потому немного кривой нос, и внимательные темно-синие, почти черные глаза, и кривую ухмылку, с которой он обычно кривит губы, и квадратный подбородок, и тоненький шрам у виска.

— Да-да, — кивнул Эдвин, — мы после подобных тренировок тоже сидели и друг к другу приглядывались.

— А я у тебя раньше шрама не замечала, — глубокомысленно сообщила ему.

— Зато обзывала — носатым, — насмешливо напомнил он.

— Ну-у… — я коварно улыбнулась, — именовала по самому выдающемуся месту…

— Риа! — прошипел некромант.

Рассмеявшись, схватила крепче за руку и потащила за собой, четко следуя по контуру силовой линии. Пробежка вышла с заминкой — в какой-то момент на пути появилась опасность, но я выстроила новый силовой путь, и мы весело оббежали зарычавших от такой наглости фантомов, чтобы, выскочив на свободный от черного тумана участок, увидеть Дана, старательно отбивающегося и от фантомов меня, и от фантомов Эдвина.

И вот что вообще здорово, Дан нас тоже с первого взгляда узнал.

— О, Риа, ты светишься! — крикнул он мне, снося мне же фантомной голову ударом Экордаша. — Эд, меня тут убивать пытаются.

— Сам справишься, — нахально ответил ему Харн.

Рыжий хмыкнул, закрыл на миг глаза, воздел руки к небу. Вспышка, и фантомов снесло силовой волной, вторая разорвала их на куски. Дан же, развернувшись ко мне, раскинул руки для объятий и патетично вопросил:

— И кто меня нашел?

— Я тебя нашла! — радостно воскликнула я и бросилась к нему.

В момент, когда Дан меня кружил, туман весь начал рассеиваться.

— Неплохо, — Гаэр-аш, почему-то тоже улыбаясь, выступил из тающего черного тумана, — я бы даже сказал — изумительно, если бы не одно «но»…

И на меня внимательно посмотрели. Сползя по Дану на землю, я поправила растрепанные волосы, пытаясь сделать вид, словно я вообще не понимаю, о чем речь, но после, вскинув подбородок, прямо взглянула на ректора и нагло, некромант я или как, поинтересовалась:

— А вы о чем?

Глава Некроса усмехнулся и произнес:

— Прекрасно, Каро. Ты права — я ничего не засек. Магию артефакторов, в принципе, засечь сложно, особенно если артефактор выстраивает связь с тем артефактом, что создал сам. Прекрасный ход.

Не то чтобы я как-то подтвердила его правоту, но торжествующую улыбку сдержать не смогла.

Гаэр-аш кивнул мне и перевел взгляд на Эдвина:

— Как ты определил?

Воин повел плечом, видимо не горя желанием говорить, но все же сознался:

— Запах. Риа пахнет… — Он бросил взгляд на меня и добавил: — Вкусно.

— Что? — искренне возмутилась я.

— Закрыли тему, — собственно закрыл мне рот ректор. — Харн, действенный способ. Шей?

Дан обнял меня за плечи и ответил:

— Это же Риа, как ее можно не узнать? Тут такая тьма обаяния, что ошибиться нереально. А что касается Эдвина, все просто — мы же уже проходили подобное, Норт с первой тренировки придумал сигнал, который позволяет безошибочно отделить своих от чужих.

Внимательно выслушав его, ректор продолжил:

— Отлично. Два момента, Харн, Шей: вы оба излишне быстро восстанавливаетесь. Да, я догадываюсь об артефактах, но остальные догадываться не должны, учитесь скрывать свои сверхвозможности. Каро, учти, это ты бродишь в тумане и ничего не видишь, для наблюдающих тот факт, что ты движешься четко по определенной траектории, очевиден.

Я пристыженно опустила взгляд, но все равно было здорово, потому что мы победили.

— Да-да, я заметил — остатки совести еще с тобой, — усмехнулся Гаэр-аш, — теперь слушаем внимательно.

Вообще удивительно, что после сегодняшней тренировки мы еще были в состоянии внимательно слушать, но, как ни странно, все трое с готовностью посмотрели на ректора.

— Вам очень важно усвоить один базовый принцип предстоящих Королевских Мертвых игр. Я мог бы сообщить его сам, но в силу юношеского максимализма одних из вас, — взгляд на Дана и Эдвина, — и подросткового идеализма других, — теперь выразительный взгляд достался мне, — вы не поймете, не оцените, не воспримите эту информацию. Для вас, причем всех троих, почему-то крайне важно набивать шишки самостоятельно.

В этот момент я осознала, что нас троих определенно считают идиотами и нам только что об этом открыто сообщили. Просто Гаэр-аш ведь при нас Норту сказал: «Умные учатся на ошибках других, идиоты — исключительно на собственных». Судя по скривившимся лицам Дана и Эдвина, они тоже все правильно поняли.

— Надо же, проблески сообразительности, — издевательски прокомментировал Гаэр-аш. Затем, глянув на небо, продолжил: — Итак, сейчас четыре часа вечера, по общежитиям не разойдетесь до тех пор, пока не усвоите урок. Начали!

И в единый миг вокруг нас вырос лес!

Мрачный, древний, с почерневшими от времени ссохшимися деревьями, с жутким синеватым туманом, желтыми глазами филинов, следящими за нами сверху, воем где-то вдали и диким ощущением паники… это у меня.

— Главное, что мы вместе, — Дан вновь обнял за плечи, — дрожать прекращай.

— Да жутко же! — не согласилась я с его полным спокойствием.

Эдвин покрутил меч, затем вогнал его острием в землю, используя как подставку, оперся на него локтем и задумчиво произнес:

— Я понял, о чем Гаэр-аш…

— И о чем же? — мгновенно поинтересовался Дан.

— Норт говорил, — некромант поморщился, — о том, что на королевском турнире играть будут жестко и бесчестно. И о том, — он как-то виновато глянул на меня, — что иной раз лучший способ убрать нежить — вывести из строя ее владельца.

Лично я ничего не поняла, а вот Дан протянул:

— Э-э-э…

— Без «э», не упускай из внимания тот факт, что нежить контролируется.

Эдвин вскинул руку, чуть стянул рукав, и я увидела то, что у них у всех было, — синие браслеты, позволяющие управлять подчиненными умертвиями.

Одна маленькая деталь — у меня такого браслета не имелось… Нет, в идеале он был, я его получила вместе с сообщением о том, что буду защищать честь всей нашей группы на Мертвых играх, только он был чуть-чуть потерян в тот злополучный вечер знакомства с парнями и обнаружения Гобби и потом немного забыт, и я вообще про него только сейчас и вспомнила. Но в то же время я вдруг подумала — это преимущество! Если «выведут из строя» меня, Гобби сможет продолжать, так что…

— То есть Гаэр-аш хочет натаскать нас выводить из строя некромантов? — напряженно уточнил Дан.

Харн кивнул.

— Как-то это все подло, — протянул Дан.

Пожав плечами, Эдвин усмехнулся и произнес:

— Именно предвидя подобную реакцию, Гаэр-аш и предоставил нам возможность самим прийти к такой мысли. Умный ход, я бы даже сказал — педагогически верный…

— Если исключить тот факт, что нас открыто назвали идиотами!

— Скорее намекнули, — мрачно поправил Эдвин, — но недвусмысленно.

И они оба замолчали, раздумывая о своем, а я, не выдержав, предложила:

— А давайте мы их быстренько всех из строя выведем и победим и уже по общежитиям разбежимся, а?

— Устала? — заботливо спросил Дан, обнимая крепче.

— Н-н-нет, — на самом деле жутко и с ног валюсь, но это мелочи, — просто за Норта переживаю, он там же совсем один.

Парни переглянулись и кивнули.

— К тому же это не живые же некроманты будут, а фантомы, — добавила я.

Эдвин хмыкнул, Дан рассмеялся, и мы пошли «выводить всех из строя».

Но едва вышли из-за ближней к нам группы деревьев, поняли — легко не будет. Перед нами стояла команда в темно-коричневых мантиях с зеленой окантовкой по рукавам и воротникам и с рычащей боевой нежитью — и среди этой боевой нежити самым безобидным был шипастый ядовитый древесный дракон, размером превышающий нашего Когтя раза в два. Вторым по степени кошмарности шел аксум. Вообще, аксум тварь болотная, с массивным торсом и небольшими ногами, которые заканчиваются ластоподобными стопами. К слову, ядовитые. Но ласты это так, мелочь в сравнении с длинными острыми, как клинки, кривыми когтями на вполне пятипалых руках. Но вернемся к тому, что аксум тварь болотная, и вот то болото, где эта тварь заводится… вымирает в течение трех дней. Со всеми поселениями, если таковым не повезет находиться в окрестностях. Наследие периода войны с Хаосом, к счастью, в таких масштабах питается редко, раз в десять-пятнадцать лет, потом стережет границы своего болота, поедая всех, кому не посчастливилось туда забрести, а в результате кочует. К слову — эта нежить разумна. Еще к слову — мертва уже на момент своего создания. И я понятия не имею, какими способностями, знаниями и в целом навыками нужно обладать некроманту, чтобы подчинить себе аксума. Но в трио боевой нежити аксум занимал только второе место, на первом был… натор. Честно говоря, тварь настолько древняя и малоизвестная, что не в каждом учебнике находилось ее изображение. Я в этом подвижном сплетении гибкого хребта, когтистых лап и пугающей закрытой двумя костяными пластинами узкой морды с ярко выраженным зубастым хоботом узнала натора только по одной причине — в артефакторской школе на уроках истории нам показывали храны с записями тех магов, что согласились посмертно поделиться воспоминаниями с потомками. Наторы там были. Отряд особей в сорок двигался впереди черных всадников, играючи расправляясь с поднятой человеческими магами нежитью, оставляя после себя просеку истоптанных конечностей, внутренностей, жизней и принимая на себя удар проклятийников, легко уничтожал этот единственный козырь армии Хешисаи…

— Так, а это вообще что за хрень? — после секундного молчания спросил Дан.

— Ты про аксума? — небрежно поинтересовался Эдвин.

— К дохлым химерам аксума, я про вот этого, — Шей указал на опаснейшего из монстров команды наших противников.

— Натор, — тихо ответила я. — Это натор.

Дан сначала взглянул на меня с откровенным неверием, а после уже с нескрываемым недоумением вопросил:

— Где они достали настоящего натора? Это же реликвия!

Ответ на этот вопрос хотелось бы узнать всем нам.

— Судя по цвету мантий — Шестое королевство, — сообщил Эдвин.

Дан, все еще возмущающийся по поводу натора, развернулся и спросил:

— Слушай, а как ты его узнала? Нам на высшей нежити показывали только фрагменты и рисунки не слишком, должен признать, хорошего качества.

Пожав плечами, пояснила:

— На уроках по истории войн.

— По истории войн? — переспросил заинтересовавшийся Эдвин.

— Ну да, — несколько недоуменно подтвердила. Потом вспомнила о различиях в обучении и объяснила уже подробнее: — У артефакторов два базовых курса истории: неосновной — история войн и основной — история изобретений.

— Это как? — не понял Дан.

— Это вы изучаете, как изменялся мир после войн, а мы — как он меняется после величайших изобретений, дающих толчок развитию цивилизаций.

— Войны дают толчок развитию цивилизаций, — словно неоспоримую истину сообщил мне Дан.

— Спорный вопрос, — улыбнулась я.

— Нашли время для полемики, — вернул нас к неприглядной действительности Эдвин.

Мы снова обратили все свое внимание на действительность. Меньшее место в ней занимали три некроманта и гораздо большее — их реликтовая нежить!

— Да, по сравнению с этими вот Яда еще кое-как котируется, а мы, Эд, с драконом и орком нервно мнемся в сторонке.

— С драконом и небоевым гоблином, — поправил его Харн. И после этого, на правах заместителя капитана нашей команды, поинтересовался: — У кого какие идеи есть?

Идеи? Ну, я могла предложить только бежать, и добавить к этому — очень быстро бежать. Просто я, конечно, все понимаю, но аксум и натор — это уже перебор!

— А их вообще уничтожать законно? — вдруг подумала я.

Парни повернулись и одинаково скептически на меня посмотрели.

— А что? — переспросила напряженно. — Слушайте, ну ладно аксум, их, насколько я помню, Керон вроде говорил, три штуки осталось, никак добить их не могут, но натор ведь рекликтовая нежить! Может быть, даже последняя во всех человеческих королевствах!

— О да, обязательно сообщи ему об этом, когда он попытается присосаться к твоей нежной шейке. Полагаю, приятная беседа за обедом сделает его трапезу еще приятнее, — раздался за спиной голос Гаэр-аша.

Мы обернулись — ректор встретил наши откровенно говоря безрадостные взгляды садистской усмешкой. Я честно решила, что над нами просто банально измываются, но все оказалось не так.

— Откуда вы узнали? — спросил Эдвин.

Усмехнувшись, ректор спокойно пояснил:

— Личные связи.

Мы с Даном ни Тьмы не поняли, зато Харн все понял сразу и задал уточняющий вопрос:

— Служба разведки Седьмого королевства?

Заметно помрачнев, лорд Гаэр-аш кивнул и сухо ответил:

— К сожалению, в нашем королевстве… — договаривать не стал.

Дан, став неожиданно серьезным, что так не вязалось с его обликом, решительно высказался:

— Мы все восстановим. С восхождением Норта на трон все службы будут реорганизованы, мы…

Он осекся под насмешливым взглядом Гаэр-аша.

— Это правое дело!.. — продолжил было Дан и умолк, едва взгляд главы Некроса стал уже откровенно издевательским.

Ректор же после некоторой паузы тихо произнес:

— Ты переплываешь реку, не дойдя до нее. Ваша первая цель — победить в Королевских Мертвых играх. Вы должны продемонстрировать силу, мощь и сплоченность. Продемонстрировать всем, доказав тем самым, что способны стать опорой и защитой новому королю. Только в этом случае правящие роды сопредельных королевств не ринутся отгрызать куски наших территорий, пока мы будем бороться за трон Армерии. К слову, Норта едва ли порадует восхождение на трон, если все, чем ему останется править, — это огрызком прежнего величия Четвертого королевства.

Дан сник.

Ректор же приказал:

— Ныть и жалеть реликтовую нежить перестали, собрались и к бою!

И глава Некроса исчез, словно его и не было, а команда нашего противника, до того застывшая недвижными фантомами, ожила. Яда, Коготь и Гобби, появившиеся внезапно перед нами, для начала потрясенно вытаращились на выстроившихся для нападения дракона, аксума и натора, потом обернулись и посмотрели на нас, видимо желая удостовериться, в своем ли мы уме. Мы как бы были в своем, но нашей боевой нежити это явно ничем не могло помочь. Нежить осознала печальное положение печальных дел, переглянулась и сделала самое умное в данном положении. Ну то, что я уже мысленно предлагала, так и не решившись озвучить. В смысле, бросились бежать. Причем все — и Яда, и Коготь, и особенно Гобби. Гобби бежал вообще впереди всех, по-моему, он узнал натора, поэтому улепетывал с утроенной скоростью.

Нам же, в принципе, повезло в том, что вокруг были деревья и древесному дракону противника требовалось как минимум на дерево забраться для нападения, вообще, этот вид драконов обычно нападал с деревом вместе, в смысле, сначала на тебя падало дерево, потом придавший ему ускорения дракон… Так вот, дракон полез на дерево, в то время как аксум и натор ринулись за нашей умненькой, в отличие от нас, нежитью, а мы трое остались напротив троих некромантов и одного карабкающегося дракона. Дан, даром что некромант, вдруг взял и с каким-то мстительным видом заморозил дерево, по которому ползла крылатая нежить. Дерево заледенело вмиг, превратившись в одну массивную, покрытую толстой коркой льда сосульку. Обалдевший дракон с обалдевшим видом медленно съехал по этой сосульке вниз. Бухнувшись на хвостатый зад, с некоторым недоумением посмотрел на дерево, подумал, встал и полез на следующее. Мы все проследили за тем, как дракон дополз выше чем до середины высоченной сосны, после чего на лице Дана снова расцвела коварная улыбка. Очень коварная. В момент когда дракон, вцепившийся всеми когтями, клыками и даже шипастым хвостом в ствол обледеневшего дерева съезжал вниз, ректор не выдержал и, оставаясь незримым, поинтересовался:

— Адепт Шей, на играх вы собираетесь так же напрасно расходовать энергию?

В этот момент дракон доехал до земли и снова стукнулся хвостом. Поднялся, потер ушибленное место, посмотрел на нас, на ближайшее дерево, снова на нас. А потом ну очень выразительно на стоящих некромантов. Некроманты, к слову, кажется, не очень рассчитывали сражаться, понадеявшись на свою реликтовую нежить и уже даже нервно поглядывая в ту сторону, куда умчалась наша, собственно, спасаясь от ринувшейся за ней реликтовой.

— Наши справятся? — вдруг встревожился Дан.

— Там Яда, у гештьяр сверхспособности к самообучению, — спокойно ответил Эдвин. Затем улыбнулся и добавил: — И Гобби.

И артефакт Кхада на нем, так что обладающий «дыханием смерти» натор едва ли сможет сильно повредить нашим, подумала я.

После чего мы посмотрели на противников, противники на нас, их древесный дракон ни на кого не смотрел и вообще, кажется, сильно обиделся.

— Напоролся на собственный яд, — объяснил мне Эдвин. — В шинах его хвоста. Теперь примерно на четверть часа он выбыл из строя.

— А-а, — глубокомысленно протянула я, осознав, что Дан издевался не просто так, а с коварным умыслом.

Восхищенно посмотрела на Дана, тот гордо выпятил грудь, демонстративно красуясь.

В следующий миг наш противник слаженно поднял руки вверх, изображая наяд. То есть по нам собирались вдарить волной абсолютного пламени, видимо обидевшись за дракона. Что Дан, что Эдвин тут же повторили их жест, решив тоже побыть наядами… Потом глянули на меня, сообразили, что наяда из меня, собственно, никакая, руки опустили. Дан так вообще плюнул с досады в сторону, после чего выставил вертикально правую ладонь, и противников снесло волной чистого некромантского пламени, продемонстрировав всю мощь самого одаренного некроманта нашей команды.

В то же мгновение исчез окружающий нас лес, и нежить противника исчезла так же. Благодаря этому стала отчетливо видна странная композиция — Коготь, зависший в небе и держащий плюющуюся вниз Яду, и Гобби с лианой в руках, которой, судя по композиции, гоблин до данного момента кого-то связывал.

— Ваша нежить продемонстрировала четкую, слаженную и командную работу, вы — нет! — прозвучал голос ректора.

Честно говоря, после его слов я лично едва сдержала протяжный и полный страдания стон. Хотелось лечь и сдохнуть. Или просто лечь. Полежать хотя бы пару минут. И сдохнуть по возможности за это же время.

И тут я подумала: а с чего бы это мне так за Грань захотелось?! Как-то я раньше не замечала за собой самоубийственных наклонностей.

И только осознав это, я ощутила прикосновение. Медленно опустила взгляд и увидела тонкую, едва заметную, оплетающую лодыжку моей левой ноги силовую линию. Дрожащую, прерывистую и… отчаянно привлекающую мое внимание.

— Риаллин! — напряженно позвал лорд Гаэр-аш, едва мир вокруг вдруг начал затягиваться серой пеленой подступов к Грани.

Я не ответила, глядя на силовую линию. Со мной хотели поговорить, я очень четко ощущала это, но побоялась. Побоялась вот так, без поддержки, прикрытия или страховки, ответить личу, а к диалогу призывал, несомненно, он. Призывал хорошо знакомым способом — мне уже доводилось общаться с мертвыми. Только тогда дядя Тадор крепко держал меня за руку, готовый выдернуть из контакта, если что-то пойдет не так. Более того — он сам никогда не входил в предтечи Грани без страховки, вот и я не стала.

Секунда на принятие решения, и я тихо позвала:

— Лорд Гаэр-аш, мне нужна ваша помощь.

Ректор выступил из окружающего серого сумрака так, словно все время стоял рядом, и никак, вот совершенно никак не отреагировал на закружившиеся вокруг нас лица и тени желающих вернуться несправедливо убитых людей… или нелюдей. Я пригляделась и поняла, что вокруг нас в вечном вихре кружатся облики эльфов. Здесь раньше жили эльфы? И так много, наверное, больше тысячи…

— Где-то здесь древнее эльфийское захоронение? — испуганно прошептала я.

— Откуда тебе это известно? — требовательно спросил ректор.

И я поняла, что он не видит. Просто не видит. Это я вступила в Грань, а он прочно стоит в наполненной жизнью реальности. И странность заключается в том, что любой, даже не одаренный человек сейчас бы уловил движение краем глаза, не осознал бы, что видит, но уловил движение, потому что люди подвластны смерти… А Гаэр-аш, получается, нет? Еще одна очередная странность главы Некроса. Но у меня не было ни времени, ни возможности с этим разобраться. И желания тоже не было, я просто отчетливо осознала, что, если кто-нибудь когда-нибудь попытается убить ректора, его ждет сюрприз, крайне неприятный для убийцы.

— Подержите меня за руку, пожалуйста, — попросила, протягивая ладонь лорду Гаэр-ашу.

— И что ты задумала? — мрачно спросил он.

Понимая, что теряю время, просто ответила:

— Я потом объясню.

Теплая сильная рука крепко и надежно сжала мою ладонь, несмотря на крайне неодобрительный взгляд серо-синих внимательных глаз.

Я же свои закрыла, чтобы не видеть летающие по бесконечной спирали сущности, и медленно опустилась на корточки, чтобы кончиками пальцев притронуться к силовой линии…

Контакт!

Яркая вспышка в сознании, всегда отчетливо представляющаяся пронизанными сотнями разрядов молний темными тучами, медленно, нехотя расходящимися, чтобы открыть того, кто там, по ту сторону… по эту сторону… рядом…

Совсем близко!

Я содрогнулась, увидев своего собеседника: в черной, рваной, развеваемой ветром, наполненной ошметками магии одежде, черные же руки перевиты жгутами мускулов, капюшон скрывает лицо и плечи, при этом оставляя открытым мощный зеленоватый торс, на поясе ритуальный кинжал, запястья сложенных на груди рук покрыты темно-зеленой чешуей. Лич! Не просто лич, а поднятый из небытия, подвергшийся изменениям скаэн. Такие, проникая на территорию Темной империи, успевали уничтожить целые поселения до появления высших темных лордов, с легкостью справляясь с теми, кому не повезло родиться с пламенем в крови. И этот, судя по чешуе, прижившейся на его мертвой коже, прошел обряд единения с природой и когда-то был даже способен регенерировать.

«Забавно, — потусторонний голос был едва слышен сквозь грохот недовольных туч и треск электрических разрядов, — ты знаешь, кто я».

«Я вижу, кем ты был, заклинатель», — ответила мысленно.

Но лич услышал. Глаза его вспыхнули потусторонним зеленовато-фосфоресцирующим светом, осветив улыбку, искривившую изуродованные шрамами губы. А затем, спустя несколько долгих, томительных, наполненных завыванием желающих ворваться в жизнь душ убитых эльфов мгновений, лич произнес странное: «Ты из приспешников вечных, девочка».

И почему он так решил, интересно? Даже не подозревала, что скаэны как вид известны лишь отступникам. Но в принципе рассказывал мне о них дядя Тадор, и… больше никто. Я вдруг только сейчас подумала — ни в университете, ни в Некросе мы не проходили скаэнов в принципе. Почему?!

Загудели, загрохотали тучи, грозясь вновь сомкнуться и прервать контакт, и понимая, что времени мало, я вновь вгляделась в просвет между облаками, но спросить не успела, лич заговорил первым: «Откажись от Мертвых игр. Ты мешаешь. Нарушаешь план».

Я ответила: «Нет».

И чудище подалось вперед и прорычало: «Твоя кровь — порождение Хаоса! Никто иной не способен управлять магией Смерти! Уходи от людей! Уходи сейчас, пока кровь еще спит! Это не твоя война, дитя!»

Рокот грома, тучи с грохотом сомкнулись, сотни, тысячи ударов молний иглами впились в сознание, разрывая связь между жизнью и ее подобием.

Контакт прервался.

Открыв глаза, я медленно поднялась, пошатнулась и, если бы не поддерживающий меня лорд Гаэр-аш, несомненно, упала бы. А после я сделала то, для чего и необходим страхующий, — шагнула к ректору, прижалась к нему, прижалась щекой к его груди и начала прислушиваться к ударам его сердца. Мне нужно было слышать именно это — стук сердца, биение жизни, пульсацию крови… Потому что мое собственное сердце не билось! Мое сердце, оказавшись на грани перехода, биться перестало, и сейчас мне нужно было убедить его и убедить себя, что я живу. Что это жизнь!

Удар первый, неуверенный, второй, и сердце отчаянно-болезненно забилось, в то время как сознание все еще плыло, дыхание было затрудненным, а кончики пальцев будто покалывало настолько сильным холодом, что зимний морозный ветер, безжалостно трепавший выбившиеся из-под шапки волосы, показался неожиданно теплым… живым. И живой, но обжигающе-горячей была ладонь лорда Гаэр-аша, медленно поглаживающая меня по спине.

Запоздало осознала, как двусмысленно выглядит все происходящее, в особенности мое спрятанное на его груди лицо. Вздрогнув, попыталась отпрянуть, но ректор удержал, властно и уверенно, вновь привлек к себе и погладил пальцы моей руки, которая все еще оставалась в его ладони. И сейчас прав был он, мне требовалось еще, еще хотя бы несколько минут, требовалось настолько, что впору было посылать все правила приличия к Тьме, и все же… и все же я мягко отстранилась, разрывая этот контакт и четко осознавая, что веду себя неразумно, поставив смущение выше прямой необходимости.

Постояла, с трудом удерживая равновесие, затем огляделась — весь полигон покрывал плотный, непроницаемый туман. Поняла, что случившееся Гаэр-аш от парней скрыл, и испытала искреннюю благодарность к нему. Испытывала я ее ровно до того момента, как посмотрела на ректора. В его внимательно вглядывающихся в меня глазах, едва прикрытая крайней задумчивостью, необузданной огненной стихией бушевала ярость.

И причину этой ярости он озвучил, задав вопрос:

— Тадор Шерарн обучал тебя, бывшую еще ребенком, пересекать Грань?! — В последнем слове послышалось практически рычание.

Пожав плечами, просто спросила:

— А что?

У Гаэр-аша заметно дернулся глаз, но он промолчал. Заставил себя промолчать. И далось ему это с трудом. Уже в следующее мгновение его лицо приняло невозмутимое выражение, и ректор задумчиво произнес:

— Лич… забавно. Так, значит, отступники. Что ж, нечто подобное я и предполагал с момента появления измененной нежити.

Из всего этого я сделала невероятный, но логичный вывод:

— Вы все слышали?!

Лорд Гаэр-аш внимательно посмотрел на меня и поинтересовался:

— А для чего, по-твоему, в момент контакта страхующий маг держит контактирующего за руку? — И он указал взглядом на наши все еще соединенные ладони.

— Для того, чтобы запустить остановившееся в Грани сердце, — ответила я.

Лицо ректора окаменело, пальцы сжались с такой силой, что мне стало больно.

Молча вырвала руку из захвата и удивленно спросила:

— А вы н-н-не знали?

— Шерарну очень повезло, что он уже мертв! — неожиданно серьезно произнес лорд Гаэр-аш.

В следующее мгновение, словно изгнанный ветром, исчез плотный туман, обнажая Эдвина и Дана, сцепившихся с какой-то водянистой нежитью.

— Тренировка закончена, — объявил Гаэр-аш, и все фантомы разом исчезли.

Опустились на землю Яда и Коготь, Гобби отбросил в сторону ставшую ненужной лиану и отряхнул ладони, Дан и Эдвин, прихрамывая, направились к нам.

Когда они подошли, ректор мрачно оглядел каждого из некромантов и тихо и оттого ощутимо угрожающе спросил:

— Чья нежить пострадала и была восстановлена?!

Парни переглянулись, потом разом посмотрели на меня, я пожала плечами, показывая, что я тут ни при чем. И вообще это был какой-то странный, неожиданный и непонятно по какой причине заданный вопрос.

— Не сметь даже пытаться мне лгать! — зло произнес глава Некроса.

Сказано было так, что возникло ощущение, будто на полигоне стало гораздо холоднее и вот-вот с неба начнут бить молнии. А еще появилось чувство завывающего где-то вдали нарастающего ветра…

— Пострадал мой орк, — глухо произнес Эдвин.

В какой-то миг мне показалось, что лорд Гаэр-аш его убьет. Прямо сейчас одним ударом или потоком той ярости, что вспыхнула в серо-синих глазах ректора. Но потянулась тягучая, как капля застывающей крови, минута, за ней вторая… Я содрогнулась от пронизывающего ветра, Дан попросту нервничал и сейчас сжимал и разжимал кулаки, Эдвин, не выдержав взгляда главы Некроса, отвел глаза и теперь смотрел себе под ноги.

— Через полчаса на моем полигоне вместе с нежитью! Всем! А сейчас вон отсюда!

Дан взял меня за руку и торопливо потащил за собой, Эдвин шел за нами, напряженный, с неестественно прямой спиной, словно на негнущихся ногах. И я, вырвав ладонь у Дана, дождалась Эдвина, с тревогой заглядывая ему в глаза.

— Мы нарушили правила, — сухо пояснил для меня некромант, едва я приноровилась идти рядом, — я нарушил… Гаэр-аш в бешенстве.