28
Обмотав руку носовым платком, Люси взяла ствол, нож и положила их на край раковины. Манон лежала, скорчившись и прижав к груди махровое полотенце. Сидя на стуле, Тюрен взглядом обследовал место преступления.
– «Скорая» и подкрепление сейчас прибудут… – сказала Люси. – Манон, в конце концов вы убьете себя, если не перестанете вот так калечиться! Что вы записали на этот раз? Снова что-то невразумительное? Дайте мне хотя бы посмотреть вашу рану. Вам надо помочь!
– Нет! Я же вам сказала! Не подходите ко мне!
Вдруг она уставилась на парижского лейтенанта и в ужасе спросила:
– Эрве? Что ты здесь делаешь? Как ты вошел?
Ее глаза отмечали каждую деталь. Силиконовые перчатки, щетки, флаконы, расставленные в том порядке, который показался ей знакомым. Так это же ее ванная комната! Ее квартира! Вжавшись в кафельную стену, она внимательно разглядывала полицейского и вдруг бросила ему:
– Я больше не хочу тебя видеть! Никогда! Разве я неясно выразилась в последний раз?
– Честное слово, у тебя странное понятие времени, – развязным тоном ответил Тюрен. – Последний раз был больше трех лет назад… Да еще в четырех сотнях километров отсюда. Я тоже рад тебя видеть, хотя и при довольно-таки гнусных обстоятельствах.
Гнев, отчаяние, страх… Манон была на грани нервного срыва. Как всякий раз, когда она находилась в непонятной ситуации, которую ей не удавалось осознать. Она еще сильнее съежилась и обратилась к Люси:
– А вы кто такая? Его нынешняя подружка?
И вдруг с бессильным криком принялась рвать на себе волосы и закричала:
– Да что же здесь происходит? Ответьте мне! Прошу вас! Скажите!
Тюрен поднялся и подошел к ней:
– Давай-ка успокойся.
Манон дышала так прерывисто, что становилось страшно.
– Успокоиться? Мне успокоиться? Я прихожу в себя и вижу, что вся в крови, рядом валяются пистолет и нож! Я даже не знаю ни какой сегодня день, ни почему я здесь нахожусь! А ты хочешь, чтобы я успокоилась?
Он протянул к ней руки. Она испуганно прикрылась полотенцем. Люси сразу же вспомнила Михаэля, страдающего болезнью Корсакова. Тот эпизод с булавкой, память тела. Совершенно очевидно, Манон остерегается его.
– Это Люси Энебель, – пояснил Тюрен. – Она лейтенант полиции и хочет тебе помочь. Она вместе со мной расследует…
– Люси Энебель?
Казалось, к Манон возвращаются силы.
– Профессор! Мое похищение! Смерть Дюбрей! Да, кажется, вспомнила! Да-да! Я… Я вспоминаю…
Тюрен оперся о край раковины.
– Кто-то только что пытался тебя убить. И этот кто-то, чтобы добраться до тебя, не задумываясь, вывел из строя двух полицейских, дежуривших у дома.
Манон мгновенно впала в панику:
– Фредериииик!
Люси присела возле нее и подсунула свою руку ей под голову. Манон, бессознательно испытывая недоверие, хотела было оттолкнуть ее, но потом передумала, словно в глубине души узнала это знакомое тепло.
– С вашим братом все в порядке, не волнуйтесь. Он уехал в Париж задолго до всей этой кутерьмы. У него завтра утром деловая встреча.
Молодой женщине все не удавалось успокоиться. Она принялась озираться вокруг себя.
– Ваш «N-Tech» в гостиной, – спокойно продолжала Люси, – и мобильный телефон тоже. Похоже, все работает, не волнуйтесь.
Манон посмотрела на нее умоляющим взглядом, который Люси теперь уже прекрасно знала.
– Дайте его мне! Пожалуйста!
Тюрен исчез и тут же вернулся с прибором. Она выхватила аппарат у него из рук, даже не подняв головы, прикрыв клавиатуру рукой, ввела пароль и включила функцию «Запись».
– Повторите! Повторите еще раз, что произошло! Пожалуйста, повторите!
Люси повиновалась. Пренебречь бедой этой хрупкой девушки, вспомнить о своей собственной… Ей пришлось взять себя в руки, чтобы не выдать волнения. Люси хотелось вернуться домой, обнять дочурок, почувствовать себя счастливой. Сжечь все хранящиеся в шкафу с тонированными стеклами документы, статьи, книги. Через два дня у нее день рождения… Она все уничтожит…
Когда Люси закончила свое краткое сообщение, раздался мягкий голос Тюрена:
– Днем я навел справки. Ты ходила на курсы в стрелковый клуб в Вильнев-д’Аск. Зачем?
Манон широко раскрыла глаза:
– Что? Курсы стрельбы?
Тюрен вздохнул:
– А эта «беретта» со спиленным серийным номером! Откуда она?
– У меня? «Беретта»? Ты сошел с ума? Ты только что сказал, что на меня напали! Это не моя…
Тюрен ткнул указательным пальцем в уголок кожаной кобуры, торчащий из-под махрового полотенца:
– Кобура сама оказалась у тебя на боку?
– Ничего не понимаю! Я не знала, что умею этим пользоваться! Ты должен мне верить! И вы, мадам! Вы тоже должны мне верить!
Тюрен сделал шаг вперед, но Люси встала между ними и шепнула:
– Откуда вы знаете про курсы стрельбы?
– Вы думаете, я зря терял время? Ее чеки…
– Ее чеки? По какому праву вы проверяли ее банковские счета?
– Она не способна сказать нам, что произошло пять минут назад, поэтому пришлось самому произвести эти изыскания, вместо нее.
Он отступил, подошел к Манон и, возвышаясь над ней во весь свой рост, продолжил словесную атаку:
– Полгода назад ты также записалась в клуб самообороны. Ты посещала его четыре раза в неделю, а потом, месяц назад, все прекратила! Четыре раза в неделю, и вдруг все! – Он присел на корточки, чтобы его лицо оказалось рядом с ней. – Сегодня на тебя напали, и странным образом ты отбилась, да еще и разоружила противника. Разумеется, благодаря этим курсам. Ты даже попыталась пристрелить его из своей пушки. Как будто тебя готовили, создали программу, в которой все это было предусмотрено. Твой замечательный покровитель даже снабдил тебя оружием! Расскажи нам то, чего мы не знаем.
Чуть не плача, Манон стала отрицательно качать головой:
– Не помню! Я ничего не помню!
Тюрен, разозлившись, резко выдохнул:
– Но ты могла бы выучить, что ходила на курсы! Ты могла бы выучить, что именно ты там штудировала! Должны же эти занятия быть зафиксированы где-то в твоем чертовом органайзере!
Манон провела раскрытой ладонью перед своим лицом, медленно сжала руку в кулак и принялась резко вращать им. И тут она осознала силу своего удара, ощутила, что владеет мастерством боя. Это казалось невероятным, но она умела драться.
Удивительно быстрыми и точными, несмотря на свою нервозность, движениями она принялась искать в своем «N-Tech». Тюрен и Люси подошли поближе. У них на глазах девушка возвращалась на недели назад, в деталях просматривала каждый прожитый день. Фотографии, письменные заметки, аудиозаписи. Ничего, абсолютно ничего, связанного с тренировками. Только бесконечная череда встреч, разнообразных заметок. Ни курсов самообороны, ни уроков стрельбы. И вдруг в рубрике «Сигнал тревоги» она обнаружила напоминание, датированное первым марта и сработавшее сегодня днем: «Посмотри на шкафу в спальне. Возьми оружие. Придумай, как сделать, чтобы оно все время было при тебе. Все время».
– Ну так что? «Беретта» по-прежнему не твоя? – бросил Тюрен.
– Но… Но я вообще ничего не понимаю!
– По-видимому, кто-то манипулировал записями, – предположила Люси. – И вами тоже.
– Манипулировал мной? Нет, невозможно! Совершенно невозможно! Я бы это осознала. Я вношу туда только то, в чем совершенно уверена! Если мне велят записать то, что я не могу проверить, я этого не делаю!
– Как, например, когда ваш брат или Ванденбюш уверяют вас, что ваша мать вам звонила, а вы забыли?
Манон нахмурилась:
– Это другое дело. Прежде всего, им я доверяю. И зачем им лгать мне по такому простому и безобидному поводу?
– Хорошо, – ответила Люси. – А если бы вас заставляли вносить какие-то записи?
– Тогда этот человек должен был бы точно знать, как именно я фиксирую данные, в каком месте. Насильно? Я бы записывала такую информацию в особую папку… А если вы думаете, что это мог сделать кто-то вместо меня… Нет. Мой «N-Tech» автоматически запирается, как только я перестаю им пользоваться! Никто не знает моего пароля, я регулярно его меняю!
– Заглядывая в сейф, ведь так?
– Откуда вы…
– Мне рассказал ваш брат.
– Моя система защиты надежна на сто процентов, понимаете? Я крайне осторожна! Это точно!
– Манон… Вы страдаете амнезией, вы ни в чем не можете быть уверены…
– Да как вы смеете? – ответила она оскорбленно и тут же с криком набросилась на Тюрена: – А тебе что здесь надо, в моем доме?
Даже не удосужившись ответить, Тюрен вышел из ванной, знаком пригласив Люси следовать за ним.
– Я на секундочку, Манон. Мы тут, рядом. И на сей раз не делайте глупостей… – сказала Люси Энебель, прежде чем присоединиться к нему в спальне.
– Вы думаете так же, как я? – спросил он.
– Брат?
Он кивнул:
– Все ведет к нему… Он легко может завладеть «N-Tech» и добавить туда или убрать все, что захочет. Не знаю… Пока сестра отвлеклась. Или, как вы уже намекнули, она настолько ему доверяет, что принимает все его слова за чистую монету. – Тюрен скрестил руки на груди и добавил: – Автор послания на стене охотничьей хижины осведомлен о прошлом Манон, знает ее детские привычки… К тому же из показаний Фредерика Муане неясно, где он находился между полуднем и четырнадцатью часами, в тот самый момент, когда была убита старуха… Время обеда, согласен. Но он слишком долго отсутствовал.
Люси неуверенно согласилась.
– И все же это как-то чересчур… В чем мы его, по сути, подозреваем? В убийстве Дюбрей? В том, что он и Профессор – одно лицо? Это совершенно невозможно.
– Не в том, что он убил Дюбрей, не в том, что он – Профессор, а в том, что он тем или иным образом замешан в этом дерьме. Манон была похищена прямо из дома… Не сопротивлялась… Потом ее освободили всего несколько часов спустя… Ею манипулировали… Возможно, «заставив» ее посещать курсы стрельбы, самообороны, а потом все удалили из ее органайзера.
На сей раз они говорили на одном языке. Люси продолжила мысль Тюрена:
– Может быть, Фредерик предвидел, что, едва начнется рекламная кампания «N-Tech» и «MemoryNode» и Манон появится в средствах массовой информации, Профессор, возможно, снова отреагирует. И поэтому он обеспечил ее оружием – чтобы она могла защищаться…
Люси умолкла, а потом возразила сама себе:
– По правде говоря, это мог бы быть и Ванденбюш, и любой другой. На самом деле – все, с кем она встречалась с тех пор, как использует этот прибор. Пациенты «MemoryNode», торговые представители «N-Tech»… Да хотя бы вы сами… Достаточно только завоевать ее доверие…
Парижский лейтенант не обратил внимания на последнюю колкость. Ссутулившись, он присел на стол в гостиной.
– Опять начинается эта чертова тягомотина… Всего один день расследования, и вот мы уже снова буксуем, как четыре года назад… Манон – центральная точка нашего дела, и всегда ею была. Именно по этой причине ее пытаются убить.
– И защитить.
– И защитить…
Позади них послышался какой-то шум. В дверях стояла Манон. Ее била сильная дрожь. Она приподняла махровое полотенце.
Новая рана, кровавые буквы.
Девушка кончиком пальца указала на знаки, вырезанные на ее коже рядом со старым шрамом.
Снова написаны зеркально. Буквы БЕРНУЛЛИ.
«Найти могилу Бернулли».
– Когда? Скажите, когда я это написала? – воскликнула Манон. – Ну скажите!
– Пока я преследовала того, кто на вас напал, – ответила озадаченная Люси. – Когда… Когда я вошла в квартиру, вы держались руками за гор…
Она внезапно умолкла: ее пронзило воспоминание. По словам Фредерика, Манон написала «Найти могилу…» во время приступа в ванной, когда она сама душила себя… В точности как сегодня. Приманкой, о которой говорил Ванденбюш, жестом или словом, способными воздействовать на память тела, был этот акт удушения.
Несколько часов назад, когда Люси говорила с Фредериком, она попала в цель. Снова став жертвой аналогичного нападения, Манон только что заново пережила день грабежа. Обстановка, запахи, звуки, запечатленные где-то в глубинах ее долгосрочной памяти… Тогда, три года назад, душитель, должно быть, прошептал ей послание на ухо, быть может, лишая Манон воздуха, сдавливая ей горло, он дал ей ключ к загадке.
– Что-то не так? – спросил Тюрен.
– Нет-нет, все в порядке, простите, – ответила Люси и обратилась к Манон: – Вы стискивали руками шею и шептали это имя, Бернулли…
Манон промокала ватой алые полоски на коже и вдруг взволнованно произнесла:
– Ответ таится в Базеле, в Швейцарии.
– В Швейцарии?
– На могильной плите Бернулли!
Тюрен и Люси переглянулись:
– Кто такой Бернулли?
Манон направилась к шкафу, чтобы взять одежду.
– Бернулли! Бернулли! Так вот оно что!
– Но кто это?
– Бернулли – знаменитейший математик семнадцатого века, современник Лейбница, Бойля и Хука. Он интересовался дифференциальным исчислением, теорией вероятности, без…
– Да плевать нам! – перебил ее Тюрен. – Давай к делу! При чем тут Бернулли?
Ответ прозвучал неожиданно:
– Он половину жизни потратил на то, чтобы проникнуть в тайну, вокруг которой крутится это дело. В тайну спиралей!
Манон указала на наутилуса, вытатуированного у нее на плече, и добавила:
– Черт побери. Она здесь, на моем теле, и уже давно. И это главное доказательство.
