Глава 16
Игла вошла в плечо Тула, вливая в него эндорфины и амфетамины. Он ожил. Очнулся и ожил. Готов к бою.
Люди вокруг. Много людей. Низкие голоса, эхом отдающиеся от мраморных стен и пола. Мужчины. Взрослые. Не просто мальчишки-солдаты с болот. Сталь, железо и порох. Табачный дым. Звуки и запахи сердца военной машины.
Тул помнил, как в него воткнулись стрелки, – мгновение он принимал их за пули и думал, что сложно будет выжить после такого, но потом удивился, что пули почти не ранят… а потом транквилизаторы смыли его сознание, как приливная волна.
В плену. Но жив. Монстр вслушался в их слова:
– К-канал… ангелы… потеряно пятнадцать на Конституции…
Разговоры окруженной армии. Прошло много времени с тех пор, как Тул бывал в центральном штабе, но ничего не изменилось. Их слова и движения рассказали ему все необходимое о текущей ситуации.
– Артиллерийская поддержка… Вылазка на северном Потомаке-6…
Напряженные голоса. Тревожные шепотки после рапортов с разных фронтов. Страх. В этой комнате собрались высшие чины. Они все были обречены на смерть и знали это. Объединенный патриотический фронт оказался в тяжелой ситуации. Их полковника переиграли, а солдатики вели себя неправильно.
Тул подождал, пока один из военных не подошел к нему. Почувствовав запах пота и страха, Тул открыл глаза и бросился вперед.
Его удержали стальные оковы.
Человек отпрянул, выругавшись.
– Он очнулся!
Металл врезался в руки и ноги Тула. Он все еще не совсем ясно мыслил. Не понимал даже, что его сковали.
Тул заревел и снова дернулся, проверяя цепи, пытаясь разорвать их. Военные прижались к мраморным колоннам и фрескам на сценах, смотря на него дикими глазами. Тул попробовал дотянуться до них, и они шарахнулись в стороны, но цепи держали.
Тул поднял руки – посмотреть на железо толщиной в дюйм, впивающееся в его запястья. Другие оковы охватывали лодыжки. Цепи глубоко уходили в пол.
Пол был покрыт красивой цветной плиткой, такой же древней, как здание вокруг, но у его ног серел свежий бетон, которым залили цепи.
Тул мог сидеть на полу или на корточках, но не мог встать в полный рост. Он снова попробовал цепи.
– Тебе не сбежать.
Тул сразу узнал говорящего. Его лицо смотрело со стен на всей территории Объединенного фронта. Тула заставляли приветствовать это лицо каждый раз, когда он выходил на арену. Как давно это было? Ему казалось, прошли годы, но на самом деле минуло всего несколько недель с тех пор, как Тул сражался с людьми, койволками и пантерами во имя полковника. Несколько недель с тех пор, как монстр вырвался на свободу. И теперь он снова пленник полковника.
Тул заревел.
– Вы полагаете, полковник, что эти жалкие цепи меня удержат? – он напряг ноги и навалился на цепи. Мышцы вздулись.
Бетон на полу начал трескаться. Военные отскочили в ужасе. Несколько человек вытащили пистолеты и прицелились в него, но Гленн Штерн просто улыбнулся и жестом велел прекратить.
Тул оскалился и навалился сильнее, напрягая все жилы, разрывая мышцы. Бетон затрещал, потрескался, рассыпался пылью. Тул ободрал руки о металл, но кандалы не дрогнули.
– Так ты оторвешь себе руки, – заметил Штерн.
Тул расслабился и снова изучил оковы. Цепи не просто уходили в бетон, они, видимо, были приделаны к чему-то под ним, к чему-то крепче камня.
– Они закреплены вокруг стальных балок фундамента, – объяснил полковник, – конечно, трудно было вынуть столько камня и мрамора, но, кажется, я нашел на тебя управу.
– Вы планировали меня поймать?
– Если ты помнишь, я тебя уже ловил. Я собирался поговорить с тобой много недель назад, но ты убежал.
– Как неудобно вышло.
Полковник пожал плечами:
– Ну да. Но теперь ты здесь, и, судя по всему, я верно оценил твои возможности.
Пока они говорили, люди полковника рискнули пошевелиться. Суета в штабе постепенно возобновилась, снова начались торопливые переговоры, кто-то склонился над столом, обсуждая войска и карты. Но Тул заметил, что все они с уважением поглядывают на полковника. Он не вздрогнул, когда монстр попытался напасть, а остальные разбежались по углам.
Полковник Гленн Штерн мог быть не лучшим тактиком, но он являлся прирожденным лидером. Неудивительно, что люди шли за ним. Штерн верил в себя и казался бесстрашным. За ним бы пошли, даже если бы полковник вел себя глупо.
В свое время Тул встречал похожих людей. Мужчин и женщин, которые командовали благодаря силе своего духа и чьи слова вселяли в последователей безумие. Судя по опыту Тула, они обычно создавали армии фанатичные, но некомпетентные.
Монстр сел, понимая, что с помощью грубой силы он не вырвется. Тул оглядел бункер, ища какие-нибудь лазейки или признаки раскола в армии Гленна Штерна.
Комната была очень старой. Мраморные колонны и выцветшие фрески на сводчатом потолке. Вдоль стен стояли статуи, мраморные и бронзовые, но их явно сдвигали в сторону, чтобы они не мешали.
– Прошу прощения за место, – сказал полковник, – но мы сочли целесообразным уйти из верхних залов. – Наверху раздался взрыв. Все здание дрогнуло, и голые электрические лампочки, свисавшие с потолка, заморгали. – Крипта надежна, – объяснил полковник. – На нас накидали столько мусора, что добраться сюда будет непросто, но все-таки место не идеальное.
Тул оценил оборудование группы. Мерцали несколько компьютерных экранов – скорее всего, они работали от той же солнечной батареи, что и лампы, и та еще не угодила под снаряд. Компьютеры, наверное, собирали информацию с поля битвы и обеспечивали связь с внешним миром, которому полковник отдавал мусор в обмен на патроны.
Когда Тул все еще воевал за хозяина, планшеты и компьютеры подключались к древним спутникам, парившим в небе, к глайдерам и дронам, получавшим информацию о расположении врага и позволявшим управлять огнем сверху. Здесь осталось всего несколько электронных устройств. На стенах висели черные доски с нацарапанными мелом цифрами. С другой стороны комнаты виднелись карты Затонувших городов, береговой линии и джунглей, нарисованные от руки разведчиками и утыканные булавками с красными, зелеными и синими головками, демонстрирующими многочисленных врагов Объединенного фронта.
Быстрый взгляд на карты подтвердил догадки Тула о положении и шансах полковника. Количество неопытных мальчишек в его армии говорило о том же. Некоторые дети даже обнаружились здесь, в штабе, неуклюжие и худые по сравнению с крупными, сытыми начальниками.
Это был штаб окруженной, отчаявшейся армии, пусть даже сам полковник не выказывал ни малейших признаков ужаса, который просто-таки сочился с карт и схем и мучил его людей.
Тул заметил тело, прикованное к одной из колонн.
Маля.
Полковник проследил его взгляд.
– С тобой обошлись лучше, чем с товарищем.
– Чего вы хотите, полковник?
– Ты загадка. У нас много времени ушло, чтобы понять, что ты и как прожил так долго. Очень много вопросов, – полковник указал на шею Тула, где виднелся выбитый код, – и нам пришлось проследить твою судьбу до места рождения и дальше. Сложно было.
– Вы ничего обо мне не знаете.
Штерн не испугался.
– Я только раз видел плюсового, который избавился от всех ограничений. Это была одна из тварей миротворцев. Обычная, не такая, как ты. Она потеряла весь свой отряд, струсила и бежала с поля боя. Несколько раз на нас нападала, но прожила всего год. Кажется, она покончила с собой. Потеряла все чутье. Тварь не могла умереть сама, но очень хотела умереть, судя по всему.
Она могла бы от нас убежать, если бы захотела, но вместо этого отиралась здесь, то и дело возвращаясь на место последнего боя. В конце концов мы ее пристрелили. Когда вы лишаетесь хозяев, вам сложно становится выжить. А ты все еще здесь, хотя прошли годы.
– Чего вы хотите? – спросил Тул.
– Выиграть войну.
Тул ничего не ответил, выжидая. Человек хочет поговорить. Люди любят власть. Монстр знавал генералов, которые говорили часами. Полковник Гленн Штерн его не разочаровал.
– Я хочу, чтобы пушки девятьсот девяносто девятого калибра прекратили стрельбу.
– Пошлите ударный отряд, – оскалился Тул.
– А, конечно. Вообще-то я отправил уже три. Армия Бога вернула мне моих солдат, без рук и ног. В общем и целом мы знаем, где пушки. Мы полагаем, их две. Но они твердо намерены их защитить.
– Вы хотите, чтобы пошел я, – сказал Тул. Это был не вопрос.
– Для начала. Поведешь ударный отряд.
– Почему вы думаете, что я справлюсь там, где оплошали ваши солдаты?
– Брось. Мы оба профессионалы.
Полковник подошел ближе к Тулу, присел, чтобы оказаться с ним на одном уровне. Тул оценил расстояние между ними, но Штерн оставался вне досягаемости.
– Я делаю все, что могу, с тем материалом, который есть, – объяснил полковник, – но он очень сырой. Дети. Фермеры из джунглей. Мы работаем с ними, но иногда это бесполезно. Конечно, они обожжены войной, и они довольно умны, но дети очень маленькие и за всю жизнь видели только одну войну. Мы оба знаем, что никто в Затонувших городах не сравнится с тобой. Я воюю, а ты – одна из самых совершенных боевых машин, изобретенных человечеством, – и он наклонился вперед, – поэтому-то я и предлагаю союз. Я хочу, чтобы твой опыт встал на службу моим патриотическим идеям.
– А что получу я?
– Будем честны, получеловек. Тебе нужен хозяин. Если ты останешься один, то рано или поздно тебя заметят патрули и пристрелят. Тебе нужна защита не меньше, чем мне – боевой лидер.
– С меня хватит хозяев.
– Не делай вид, что не понимаешь. Я предлагаю нанять тебя. Ты превратишь мою армию в боеспособную единицу. Единицу, которая может очистить Затонувшие города. С твоей помощью я разгромлю Армию Бога, Волков Тейлора и остальных предателей. Мы очистим город и выстроим его заново.
– А потом?
– А потом двинемся дальше, – улыбнулся полковник Штерн, – и мы объединим страну. Поднимем ее с колен. Пройдем от моря до моря.
– Спаситель и его боевая тварь, – сказал Тул. – Его верный слуга.
– Моя правая рука, – парировал Штерн. – Брат по оружию.
– Отпусти девочку.
Полковник посмотрел на Малю.
– Почему ты хочешь, чтобы она ушла? Твой друг? Ты ей верен? Я думаю, лучше пусть она побудет у нас почетным гостем.
– Заложником.
– Я не дурак, плюсовой. Как только мы тебя отпустим, ты станешь опасен. Я не буду притворяться, что понимаю твои отношения с девочкой, но я рад, что у меня есть аргументы в нашем споре. Ее жизнь будет залогом твоего хорошего поведения.
Здание сотряс очередной взрыв. С потолка посыпалась пыль.
Полковник поморщился и посмотрел наверх.
– Генерал Захс решил, что убить меня важнее, чем сохранить здание Капитолия. Видишь, с какими варварами я сражаюсь? – спросил он у Тула. – И не волнует это место и то, чем оно было в прошлом. Им не важна история. Я хочу восстановить его, а они – взорвать и продать обломки.
– Я сражался на твоих аренах, – сухо сказал Тул, – грош цена твоим патриотическим разговорам.
Штерн улыбнулся, совсем не чувствуя себя виноватым.
– Тогда я не знал, чем ты ценен. Когда я понял, кто ты на самом деле, ты как раз предпринял отчаянный побег. Теперь я знаю. И предлагаю тебе сделку.
Тул посмотрел на Малю. Она лежала на полу, окровавленная, в синяках, почти мертвая. Штерн ждал. Тул чувствовал его нетерпение. Всю жизнь Тула люди вроде полковника его использовали. Получеловек был полезным. Инструментом для настоящих людей.
И снова послышался взрыв. Штерн не шевельнулся.
– Не волнуйся, – вдруг каркнула Маля, – он просто убьет нас позже.
– Помолчи, ошметок, – нахмурился Штерн, – это взрослый разговор.
– Он просто убьет меня, когда ты умрешь, – пояснила она, – и будет использовать, как и остальных.
– Так все поступают, – сказал Тул, – генералы имеют обыкновение использовать людей вокруг себя. Это их работа. Это они умеют.
Штерн серьезно кивнул:
– Мы оба ходили этими дорогами.
– Я не гнал детей на войну, – отказался Тул.
– Только потому, что ты сражался на стороне сильных, – парировал Штерн. – Думаешь, мне нравится сражаться с людьми? Это не моя идея. Это началось в Армии Бога. Или у Рыцарей революции, или у Альянса сточных вод. Тяжело вспомнить, когда все это стало обыденностью, но уверяю тебя, это не был мой выбор. Но будь я проклят, если похороню все свои усилия, не использовав все, что в моем распоряжении. И любой генерал, достойный этого звания, поступит так же. Если у тебя есть только булыжник, бей им.
– Мне казалось, ты полковник.
– Не занудствуй. Если тебе не нравится эта уродливая война, помоги мне ее прекратить. С твоей помощью бойня закончится, и все детишки вернутся к игрушкам. Что скажешь? Я предлагаю тебе честный бой, звание, которое соответствует твоим навыкам, и жизнь твоей подружки. Со мной ты станешь командиром армии, а не беглецом. Ну?
Тул посмотрел на полковника, обдумывая предложение, но Маля снова помешала ему:
– Спроси, не хочет ли он заодно вернуть мне пальцы, – выплюнула она, – пока он раздает обещания, пусть пообещает мне новую руку.
