Глава 19

Боги Преисподней, я ненавижу ведьм.

Но раз уж одна из них общалась со мной через Грануаль, я держал свои мысли при себе. Однако я вполне мог выразить сомнение, полностью скрыв презрение.

Я выдал свою лучшую циничную усмешку в стиле Харрисона Форда, которую он использовал во всех ролях – от Декарда и Хана Соло до Индианы Джонса, – и поднял стакан.

– Милая леди, да?

– Очень милая, – поправила меня Грануаль и задумчиво кивнула.

Я сделал солидный глоток виски и замолчал, но вскоре понял, что мяч перелетел на мою сторону корта. Что ж, в таком случае надо продолжить расспросы.

– И когда милая леди по имени Лакша получила право пользоваться твоими мозгами?

– Вскоре после того, как ты вернулся из путешествия в Мендосино.

– Что? – Несмотря на то что я мгновение назад глотнул огненной воды, я похолодел.

– Помнишь, ты превратился в морскую выдру и нашел красивое золотое ожерелье с рубинами на дне океана? Ты ловко вынул его из руки скелета, который находился – где? – всего лишь на глубине в пятьдесят футов и был припорошен песком.

Дрожь и трепет в ирландском пабе!

– Откуда ты знаешь?

– А ты сам как считаешь? Меня просветила Лакша.

– Правда?…

– Лакша всегда любила драгоценные камни, поэтому во время кораблекрушения самый крупный рубин ожерелья стал для нее идеальным убежищем. Однако, очутившись на дне океана, Лакша едва не впала в отчаяние. Она так хотела вернуться на сушу! Ты спас ее, за что она выражает тебе искреннюю признательность.

Я не поддался на уловку и задал Грануаль очередной вопрос:

– И что произошло дальше?

– Ты еще не догадался? Что ты сделал с ожерельем?

– Отдал ведьме по имени Родомила…

– А она совсем не столь дружелюбное создание, как можно предположить! Забавно, но Родомила живет на верхнем этаже того же стильного дома, что и я…

– И она изгнала Лакшу из ожерелья!

– А я получила соседку на свою голову! – Грануаль оттолкнулась от стойки и начала отчаянно мне аплодировать, как будто я только что закончил исполнять «Голубую рапсодию» Гершвина в третьеразрядном шоу талантов.

– Ясно, но, по-моему, в истории пропущены кое-какие важные детали.

Я допил виски, но Грануаль тотчас схватила с полки бутылку.

– Тебе необходима двойная порция, – заявила она, наливая мне даже больше, чем следовало. – Потягивай его понемногу, а мне надо уделить внимание тем ребятам.

И она выскользнула из поля моего зрения, чтобы обслужить новых посетителей.

А мне было о чем поразмыслить наедине с «Талламор Дью»! Индийские ведьмы, насколько позволял судить мой скудный опыт, способны причинить людям немало зла! Разумеется, древняя колдунья, которая может перепрыгнуть из утопленника в рубин, а из драгоценного камня в живого человека, владеет мощнейшей магией.

Я пожал плечами. Теперь мне надо было всего-навсего извлечь ведьму из сознания Грануаль – и выяснить, кто еще при этом успел пострадать.

Очевидно, ведьма нуждалась в моей помощи, и я не сомневался, что ей требуется найти для себя другую среду обитания. Однако у меня не имелось запаса свободных тел, и подобный товар едва ли можно было купить на «Амазоне». Но чего бы индийская ведьма от меня ни хотела, от нее следовало ждать неприятностей, и от меня не ускользнуло, что виной тому – Родомила, которая, впрочем, являлась причиной многих других проблем.

Я понял, что конфронтация с ней – точнее, с ее ковеном – скоро станет неизбежной. И на этой мрачной ноте вернулась Грануаль.

– Могу поспорить, что сейчас ты размышляешь о том, чего от тебя хочет Лакша, – небрежно произнесла она.

– Угадала.

– А почему бы тебе не подумать о том, чего хочет твоя любимая барменша?

– В самом деле? – усмехнулся я.

Грануаль кивнула:

– Так и есть. Кстати, мне нравится, что Лакша обитает в моей голове. Она очень многому меня научила и продолжает учить.

– Например?

– Она объяснила мне, что все монстры настоящие – вампиры, упыри и даже чупакабра.

– И снежный человек тоже?

– Про него она не знает, он появился в двадцатом веке. Однако боги – настоящие. Забавно, но по какой-то причине почти все считают, что Тор – просто-напросто гигантский член в прямом и переносном смысле этого слова. А самое любопытное связано с тобой. Ты давно стал легендой. Еще бы!.. Ты до сих пор живешь на нашей земле, хотя все твои сородичи уже умерли! Ну а барменша из паба тоже попала в историю: она всегда обслуживала друида, подавала ему немереное количество стаканов со «Смисвиком» и виски, а иногда бесстыдно с ним флиртовала…

– А почему бы и нет?

– Ты и вправду родился до Рождества Христова?

Лгать было бесполезно. Лакша, наверное, ввела Грануаль в курс дела. Кроме того, виски оказался превосходным, и, если потребуется, я мог свалить все на выпитый алкоголь.

– Да, – признался я.

– И как тебе такое удалось? Ты же не бог?

– Эйрмит, – коротко ответил я, полагая, что озадачил Грануаль.

Однако она фыркнула.

– Ты говоришь о дочери Диана Кеха и сестре убитого Миаха? – осведомилась она.

Я сразу протрезвел:

– Вау! Ты бы выиграла кучу денег в телевикторине! Теперь в университетах изучают кельтскую мифологию?

Но мне не удалось отвлечь Грануаль.

– А ты знаком с рецептами Эйрмит? – не унималась Грануаль. – И выучил наизусть все триста шестьдесят пять целебных трав, выросших на могиле Миаха?

– Угу.

– И почему она поделилась с тобой столь бесценными сведениями?

А это совсем другая история.

– Не могу рассказать, – посетовал я с мнимым сожалением. – Ты чересчур юная.

Грануаль закатила глаза:

– Ладно, друид. Полагаю, врачевание Эйрмит открыло для тебя секрет вечной молодости.

Я кивнул:

– Я называю это вечно-чай, поскольку люблю каламбуры. Я пью его почти каждую неделю и остаюсь свежим и неиспорченным.

– Выходит, твое красивое лицо – не иллюзия?

– Да. Биологически мне двадцать один год.

– Потря-прокля-сающе! – Грануаль склонилась ко мне, и ее лицо опять оказалось совсем рядом с моим. – Вот чего я хочу, Аттикус.

Я ощутил аромат клубничного блеска для губ, смешанный с мятным дыханием самой Грануаль, и различил в этом букете необычные нотки, исходящие от индийской ведьмы. Красное вино, шафран и мак – головокружительное сочетание!

– Я буду твоей ученицей!

– Ты?… – Я выгнул бровь.

– Да. Я мечтаю превратиться в друида.

Более века минуло с того момента, когда ко мне в последний раз обращались с подобной просьбой. Это был глупый мужчина из Викторианской эпохи, считавший, что друиды носят белые одежды и отращивают пышные бороды, смахивающие на кучевые облака.

– А что я получу взамен?

– Помощь Лакши. Ее благодарность. И мою.

– Хм-м-м. Давай уточним некоторые детали, если мы начали торг.

– Лакша поведала мне о твоих проблемах с Родомилой.

– Подожди-ка, – произнес я, прерывая Грануаль. – Откуда ей-то все известно?

– Две ведьмы из ковена заявились в паб вчера вечером в мою смену – и я, вернее Лакша, подслушала обрывки их разговора. А когда прозвучало твое имя, мы с Лакшой были крайне заинтригованы. Похоже, им нужно что-то у тебя отобрать, но я не поняла, что именно – они ни разу не назвали эту вещь вслух.

Я состроил гримасу:

– Ясно. А они говорили что-то конкретное в отношении меня?

– Нет, они болтали только о возможной награде, которая их ждет в случае успеха.

– С ума сойти! И что они сказали?

– Они упомянули Маг Мэлл.

– Шутишь? Маг Мэлл? И они сумеют туда попасть?

– Да, и еще они смогут проживать там постоянно.

– Невероятно! – Мои ноздри раздувались, пальцы сжали стакан. – А раньше ты слышала про Маг Мэлл?

– Я была вынуждена пошарить в Интернете. Маг Мэлл – один из миров фэйри. Невероятно шикарный.

– Да, он по-настоящему красивый. И теперь его задешево продают ведьмам. Думаю, Мананнан Мак Лиру уже доложили об этой афере.

Считается, что Мананнан является правителем Маг Мэлл. Если ему стало известно про козни Энгуса Ога и он ничего не предпринял, то он, вероятно, вошел в состав коалиции против Бригит. Однако более логичным мне представлялся иной вариант, при котором заговор Энгуса Ога был направлен и против самого Мананнана.

– У меня нет ответа на твой вопрос, – вымолвила Грануаль, – но ведьмы быстро убрались восвояси: они вроде бы поторопились на встречу с Родомилой. А Лакша, конечно, встрепенулась – она поняла, что ее интересы совпадают с твоими. Аттикус, дай ей шанс приструнить Родомилу! Ей необходимо вернуть ожерелье – лишь с ним она сможет обрести истинную свободу!

– Но если ты живешь в том же доме, что и Родомила, только пониже, почему бы тебе самой не пробраться ночью в квартиру ведьмы?

– Апартаменты Родомилы защищены сильными чарами. Лакше нужно, чтобы ты выманил Родомилу из ее зоны безопасности и отвлек примерно на пять минут.

– А потом?

– А потом Лакша тебя отблагодарит.

– И она не лжет?

– Нет, – твердо произнесла Грануаль.

– Между прочим, в ковене Родомилы еще одиннадцать колдуний! Лакша может сразиться со столь серьезным противником?

– Лакша запросто справится со всеми – при условии что у нее будет ожерелье.

– Правда? – Если Лакша не слишком самоуверенна, ее могущество выглядело пугающим.

И почему меня в последнее время окружает столько ведьм?

– А что вообще такого особенного в ожерелье?

– Скоро ты сам узнаешь. – Грануаль отмахнулась от моего вопроса. – А пока не отвлекайся. Лакша весьма довольна тем, что ты вытащил ее на сушу, но, если ты поможешь ей снова обрести свободу, она щедро тебя отблагодарит. Поверь ей, друид.

– И что я должен делать?

– Отвлеки Родомилу, и тогда Лакша вернет себе ожерелье.

– Ты что-то от меня скрываешь. Допустим, она расправится с Родомилой и переселится в рубин. Или нет?… Вдруг Лакша станет жить у ведьмы в голове?

– Ты очень сообразительный друид, – улыбнулась Грануаль. – Но у Лакши – свои планы. Она была чудесным гостем, но мы обе уже готовы мирно расстаться. Позже Лакша тебе все объяснит. И, наконец, последнее, но не менее важное, – моя благодарность. Я не способна дать тебе колдовскую силу или наложить заклятие на твоих врагов, но я уверена, что смогу отработать свой долг. Ученики всегда выполняют любые желания своего наставника, верно?

– А если я не собираюсь заводить учеников? – возразил я. – Пока я прекрасно без них обходился.

– И тебе понравилось, что в тебя стреляли?

– Давай я просто помогу Лакше и мы останемся друзьями?

– Тогда сделка отменяется. Лакша не уйдет, если ты не сделаешь меня ученицей.

– Что? – Я нахмурился. Подобного расклада я не ожидал. Обычно чужак, проникающий в сознание смертного, игнорирует его желания и потребности. – А почему ее волнует твоя судьба?

– Лакша понимает, что меня не привлекает работа в пабе. Мне скучно разливать пиво местным работягам и строить им глазки. Я мечтаю изменить свою жизнь. Ведь мне всего двадцать два года. Я хочу учиться.

– Это хорошо, поскольку последователи нашего учения должны каждый день стремиться к новому. Но если я откажусь? Лакша останется у тебя в голове навсегда?

Грануаль пожала плечами.

– Нет, мы придумаем что-нибудь еще и со временем найдем возможность вернуть ожерелье. Поищем, есть ли в городе другие люди, желающие заслужить благодарность колдуньи.

– И что тогда будешь делать ты? Попытаешься стать кем-то еще?

Грануаль посмотрела мне в глаза, и я увидел в них искрящуюся изумрудную зелень, напомнившую мне о лугах родной Ирландии.

– Если ты не согласишься, я буду ведьмой, как Лакша. Но я не хочу такой участи.

– И почему же? – усмехнулся я, хотя вопрос был для меня крайне важен.

Я решил, что, если она попытается отшутиться, станет кокетничать или подлизываться, я ей откажу. Однако Грануаль не стала отвечать сразу – возможно, прислушивалась к Лакше?

– Есть несколько причин, – тихо проговорила она в конце концов. – Лакша – древняя ведьма и очень подкована в магии. Но она молода по сравнению с тобой, Аттикус: ты даже гораздо старше тех созданий, каких только ей довелось увидеть на своем веку, не считая богов. И ты уникален, Аттикус. Ты – единственный в своем роде. Ты был свидетелем легендарных событий прошлого и видел, как зарождается история… Вот почему я прошу тебя взять меня в ученицы. Мне нужно понять, что действительно происходило в прошлом, и я хочу постичь мудрость кельтов. Человечество так забывчиво, Аттикус, и нельзя допускать, чтобы магия друидов исчезла!.. Тебе нужны последователи. Дело в простом принципе: лучше знать, чем не знать, знание – это сила, и так далее.

Я слышал и худшие объяснения.

Грануаль приблизилась к краю бездонной пропасти лести, внимательно заглянула в нее, но в последний момент отступила.

– Мне кажется, кельтское волшебство немного пугает Лакшу, и я говорю это, рассчитывая, что она на меня не обидится. – Грануаль сверкнула белками глаз, вероятно, она вела какой-то короткий внутренний диалог с ведьмой, и опять посмотрела на меня. – А меня тревожит магия Лакши. Я не собираюсь играть с огнем! Иногда у меня появляется опасение, что мне придется водиться с персонажами Лавкрафта и совершать ритуалы, которые противоречат моей морали и пищеварению. Ногти и телесные жидкости – фу! – Грануаль содрогнулась. – Но твоя сила идет от земли, да?

– Да.

Грануаль указала на мою руку, испещренную кельтскими узорами.

– Лакша сказала, что в татуировках заключен скрытый смысл.

– Правильно.

– С такими вещами я вполне могу жить.

– Ты уверена? Порой друид уступает ведьме в силе. Если тебе нужен мощный магический поток, присоединись к какому-нибудь ковену… или не разлучайся с Лакшой. Колдуньи имеют доступ к неограниченному количеству энергии. Куда до них старичкам-друидам!

– Существуют разные виды силы, – возразила Грануаль. – Ведьмы могут доминировать и уничтожать. Твой дар направлен на защиту и созидание.

– Нет, – заявил я. – Боюсь, ты слишком романтизируешь ситуацию. Я тоже могу властвовать и разрушать. Энгус Ог, несомненно, взял под контроль Фейглса. А Брес пытался меня уничтожить, используя чары. Но я справился с обоими противниками, не так ли?

– Ладно, допускаю, – согласилась Грануаль. – Любую вещь можно извратить, и тут уже ничто не поможет. Но я сейчас говорю о цели, Аттикус. Лакша иногда прибегает к ритуалам, которые не очень-то и безобидны. Сам посуди: твою магию можно использовать и с дурными, и с благими намерениями, а вот определенная часть заклинаний Лакши несет в себе только зло. Уловил, в чем разница?

– И кем, по-твоему, являются друиды? – быстро спросил я.

Если она затараторит про белые одеяния и бороды в стиле рокеров из ZZ Top, я закричу.

– Это целители и мудрецы, – произнесла Грануаль. – Замечательные рассказчики и хранители традиций. Они способны менять свой облик, если верить некоторым историям, а еще они влияют на погоду.

– Неплохо, – пробормотал я. – Но ведь они любили помахать кулаками!

Грануаль поняла, что я ее проверяю.

– Они охотно принимали участие в грандиозных битвах. – Грануаль нахмурилась. – По крайней мере, так написано в книгах. Но они пользовались мечами и топорами, а не магией. Кстати, у тебя отличный меч, друид, – сказала Грануаль, чуть-чуть улыбнувшись. – Хочешь задать жару врагу?

Я проигнорировал ее вопрос.

– А чем еще знамениты друиды славного прошлого? – осведомился я.

– В основном они давали советы королям и предсказывали будущее… Аттикус, я забыла кое-что еще!.. Прорицания – это их конек. Ты вспарываешь животы животных и гадаешь на внутренностях? – Она наморщила нос и затаила дыхание.

– Нет, – ответил я, и Грануаль расслабилась. – Я предпочитаю бросать палочки.

Она игриво стукнула меня по предплечью.

– Выходит, что ты созидатель, а не разрушитель!

– Ты и впрямь мечтаешь стать ученицей друида? Перед тем как ты ответишь, позволь объяснить, в чем будет состоять твое обучение, поскольку Лакше кое-что неизвестно, да и в Интернете наверняка есть тысячи сайтов про друидов, где выложена полнейшая чушь. И если где-то говорится, что нужно нарвать букет цветов и помолиться Бригит или Морриган, это вовсе нет так! Нет, Грануаль, сперва ты потратишь двенадцать лет на запоминание разных словечек. Никаких заклинаний, ничего крутого и увлекательного. Ты просто будешь повторять и повторять мудреные термины каждый день, не вникая в их смысл. Возможно, тебе удастся сократить данный срок на год, потому что твой мозг уже полностью развит – в отличие от наивных юнцов. Тем не менее ты будешь вынуждена потратить изрядное время на примитивную зубрежку. Помимо прочего, ты должна по-настоящему любить книги и иметь способности к языкам: ведь тебе придется нырнуть в лингвистику с головой. Ничем другим ты не будешь заниматься до тех пор, пока тебе не перевалит за тридцать.

– Ой! – выдохнула Грануаль. – А как же счета и другие расходы?

– Если я возьму тебя в ученицы, ты бросишь работу в пабе и перейдешь в мой магазин. Чтобы было не скучно читать книги, я позволю тебе продавать оккультные безделушки обывателям Темпе и студентам, а позже научу заваривать необычные чаи.

– Здорово!

– После того как ты пройдешь все испытания, мы приступим к изучению азов кельтского колдовства, которое упирается в стихию земли. Разумеется, потребуются ритуальные татуировки, которые будут сделаны при помощи растительных красителей. Это занимает пять месяцев.

– Пять месяцев? – повторила Грануаль.

– Я только что сказал тебе о двенадцати годах зубрежки, и ты даже глазом не моргнула, но забеспокоилась из-за такой мелочи?

– Но меня будут колоть иголками целых пять месяцев!

– Точнее, шипами. Это весьма древний обычай. Древнее не бывает.

– Совсем не то же самое, что валяться с книжкой на диване и пить горячий шоколад.

– Однако татуировок не избежать, если ты хочешь творить магию друидов. Кельтские символы свяжут тебя с землей, ты сумеешь черпать из нее силу – и, конечно, не захочешь причинять ей вред… Полагаю, что и сам Энгус Ог, который, по мнению Бригит, заключил союз с демонами, не осмеливается обижать землю, – сказал я и умолк, подумав о том, что раз Энгус решил связаться с тварями Преисподней, он может совершить и более страшные деяния. – В общем, я на это надеюсь, – добавил я после паузы.

– Ты разговаривал с Бригит? И кто такой Энгус Ог? Ирландский бог любви?

– Да, речь о нем, – подтвердил я, впечатленный познаниями Грануаль, хотя мне не следовало ничему удивляться, поскольку она упоминала и Эйрмит. – Но забудь об Энгусе. Послушай, Грануаль, пройдет более десятилетия, прежде чем ты почувствуешь всполохи кельтской магии. Если тебе не терпится колдовать, обратись к Лакше и начни ворожить сегодня. Насколько ты терпелива?

– Достаточно терпелива, – сказала Грануаль. – Я справлюсь, Аттикус. – Она протянула руку и слегка сжала мои пальцы. – Поверь мне.

– Но тебе двадцать два года. У тебя есть диплом об окончании колледжа?

Грануаль тряхнула волосами.

– Я получила диплом в мае и стала бакалавром философии. Теперь я вкалываю в ирландском пабе – кем еще я могу быть с таким дипломом?

– Ладно, – произнес я, пристально посмотрев на Грануаль. – Я отнесусь к твоей просьбе серьезно и тщательно ее обдумаю. Но сперва мне нужно поговорить с Лакшой.

– Хорошо, – протянула Грануаль, огорченно поджав губы и спрятав руку за спину. – Сейчас мне надо заняться клиентами, а затем я передам все Лакше. Представляешь, она не разбирается в тонкостях работы барменши. Подожди секунду!

И она принялась шустро обслуживать новых клиентов, которые сгрудились возле стойки. Я невольно залюбовался на нее: Грануаль наливала в пустые кружки пиво и выписывала чеки, с легкостью одаривая посетителей улыбками и комплиментами.

Однако «Талламор Дью» не до конца затуманил мой разум, и я принялся размышлять о просьбе Грануаль.

У меня не было ученика уже тысячу лет. Главная причина заключалась в том, что почти все друиды вымерли, и никто не знал, что можно поступить к кому-то в обучение. Я смахивал на мастера Йоду, затаившегося на планете в системе Дагоба, честное слово! Но даже если кто-то меня находил, а периодически такое случалось (и пример тому – Грануаль), обучать кого-то было бессмысленно. Я привык кочевать и не мог долго засиживаться на месте. Кроме того, я постоянно совершенствовал свой амулет и не мог реализовать другой проект, при котором мне приходилось бы отвлекаться, играя роль мудрого наставника и отвечая на бесконечные вопросы.

Мой последний ученик покинул наш бренный мир еще в десятом веке. Он оказался способным и невероятно серьезным парнем по имени Сибран, хотя и родился в маленькой глухой деревушке. Сибран вместе со мной изучал тайны земли и просто поражал меня своими способностями.

В те годы я как раз нашел убежище под юбкой Священной Римской империи. (Надо сказать, что тогда ее складки раскинулись во всю ширь, и я мог не бояться за свою жизнь.) Помню, что я поселился возле города Компостела в Галисии…

Я владел скромной фермой, расположенной в паре миль от города. Здешние люди относились ко мне хорошо: я исправно платил духовенству десятину и объяснял наличие щедрого урожая благосклонностью Иисуса. Отец Сибрана был кузнецом и присылал сына ко мне на ферму за свежими овощами и яйцами – я держал кур. Сибран работал в моем огороде и постепенно проникся учением друидов.

Мы почти завершили занятия, и я собрался сделать ему татуировки, когда войска аль-Мансура из южного халифата разграбили Компостелу и окрестные деревушки: это случилось в девятьсот девяносто седьмом году. Сибрана и его отца убили, и я не успел их защитить.

Поэтому я распрощался с идеей наставничества. Пиренейский полуостров будоражило, людям не хватало стабильности, и мои старания оказались бесплодными. Я сбежал в Азию, а позже вместе с ордами Чингисхана направился в сторону Руси.

Конечно, иногда я задумывался о том, что было бы неплохо создать маленькое сообщество друидов и вырастить рощицу священных деревьев, но угрозы Энгуса Ога и монотеистов неизменно превращали мои замыслы в пустые мечты. Быть может, сейчас это станет не столь безнадежной затеей… если я сумею выпутаться из передряги.

Я не мог считать свою сделку с Морриган универсальной защитой от смерти. Естественно, лишь одна Морриган обладала правом на мою жизнь, однако боги смерти имелись в каждом пантеоне. А если Энгус Ог якшается с демонами, тогда мой выбор невелик: согласно Откровению Иоанна Богослова, за мной придет «конь бледный, и на нем всадник, которому имя Смерть».

А еще меня волновала именно та часть предсказания Морриган, где говорилось, что воин, которому суждено погибнуть, удивится, прежде чем его настигнет смерть. Я сомневался, что Энгус Ог способен на такое – в отличие от ковена ведьм. А они очень преуспели в своих начинаниях: сперва решили сделать Энгуса импотентом и прибегли к моим услугам, а позже задурили мне голову наглым враньем, что, дескать, они не заключили с Энгусом сделку, присовокупив к этому записку с кровью Родомилы! Вероятно, ведьмы не сомневались в том, что смогут в нужный момент ее выкрасть, а может, надеялись на мое «друидское благородство».

И всю эту сеть сплели три ведьмы ковена! Какой же сюрприз они мне преподнесут, объединив свои усилия воедино?

А как же Лакша, поселившаяся в сознании Грануаль? По словам барменши, Лакша могла разобраться с ковеном ведьм при помощи старинного рубинового ожерелья. Очевидно, украшение являлось мощным магическим амулетом, поскольку ведьмы готовы были убить за него!

Похоже, мне следовало быть начеку.

Я покосился на Грануаль, и она сразу метнулась ко мне. Замерев напротив меня, Грануаль облокотилась на барную стойку и загадочно мне улыбнулась.

– Пора, Аттикус. Веди себя хорошо и не бойся, – произнесла Грануаль.

Она бросила на меня ехидный взгляд, наклонила голову набок и передала контроль ведьме. В мгновение ока ее лицо приняло абсолютно непроницаемое выражение: зеленые глаза Грануаль потемнели, ее кожа натянулась, и девушка сразу же стала выглядеть гораздо старше своих лет.

А потом Лакша заговорила. В ее голосе чувствовался сильный тамильский акцент: короткие гласные и согласные чередовались между собой, как будто она соблюдала какой-то странный, лишь ей одной ведомый ритм.

– Я с нетерпением ждала нашей встречи для разговора, друид, – произнесла колдунья. – Я – Лакша Куласекаран, приветствую тебя. Да пребудет с тобой мир.

Превращение юной жизнерадостной американки в древнюю колдунью произвело на меня жуткое впечатление. Я был напуган до полусмерти и почему-то вспомнил о мистере Сэмюэле Клеменсе (прославившемся под псевдонимом Марк Твен): он бы, наверное, почувствовал на моем месте то же самое, что и я.

Может, Грануаль и подпала под чары Лакши, но я не хотел бы оставаться с ведьмой наедине, будь она даже в обличье соблазнительной барменши из «Рула Була»!