ГЛАВА 10
Из сна Лианон выплыла рывком. Полежала несколько секунд, выравнивая дыхание, осмотрелась. Что ее разбудило? Резкий звук или кошмар — она не помнила. В мансардное окошко заглядывала луна, словно намекая — все, я больше не дам тебе уснуть. Леди Дэрвогелл пошевелилась, раздумывая, не спуститься ли вниз, попить теплого чаю. И тут же сдавленно охнула — поясницу прошило острой болью.
— Варгов гамак, мне всего двадцать три!
Кое-как выбравшись, леди Дэрвогелл поправила Ритару одеяло и тихонечко вышла. Еще с лестницы Лианон услышала приглушенный разговор. Кель и дед? Нет, не дед.
— Вот такая история, — произнес Кель и добавил: — Доброй ночи, госпожа Лианон.
— Доброй, — вздохнула леди Дэрвогелл.
Она замерла в коридоре, сощурилась, решая, выходить ли в ночном платье или нет. Все ж таки целый герцог сидит на низком табурете. И жадно подъедает остатки нехитрого ужина.
— Решили разбудить ребенка? — спокойно спросила Лиа и вышла.
Осветительные гроздья не горели. Свет давала одинокая свеча. В блюдце натекло уже порядочно воска, отчего Лиа решила, что мужчины заседают порядочное количество времени.
— Это такая вежливая попытка уточнить, что я делаю в вашем доме среди ночи? — невесело усмехнулся Сагерт.
— Вы позволяете себе слишком много, милорд, — холодно произнесла Лианон.
— А вы стоите в тонкой ночной рубашке перед двумя мужчинами. — Сагерт пожал плечами. — Попрание морали.
— И обоих этих мужчин я в свой дом не приглашала! — задохнулась от обиды Лиа. — Герцог, вы забываетесь. Этот вечер, эта ночь — последняя, когда я занимаюсь с вашим сыном. Мало того, что ваши будущие родственники имеют наглость оскорблять меня, так и вы ничем не лучше!
— Сбавьте тон, госпожа кондитер, — холодно процедил Кэлтигерн.
Кель пытался раствориться в воздухе.
— Сбавить тон? — Лианон вскинула брови. — Извольте пойти вон, милорд Сагерт! Я, леди Дэрвогелл, отказываюсь принимать вас в своем доме.
— Ритар спит, — осмелился вступить в диалог Кель.
— Я соберу его вещи, а вы возьмете ребенка на руки. Донесете, не рассыплетесь.
Герцог вскочил на ноги. Он смотрел на маленькую грозную женщину и никак не мог понять, что и где пошло не так?
— Я так и не осмелился предложить леди Дэрвогелл договор, — негромко произнес Кель и положил руку на сгиб локтя Сагерта, — о чем и пытался тебе сказать.
— Предлагаю начать разговор сначала, — кротко произнес герцог. — Леди Дэрвогелл, примите мои извинения, прошу вас. И у меня есть к вам предложение.
— После которого вы будете обращаться со мной как с вещью? — с интересом спросила Лиа. — Вот как сейчас. Вы ведь считали, что я уже согласилась, верно?
Герцог жестом приказал Келю уйти. Лианон только склонила голову набок. Бояться незваного гостя в собственном доме? Вот уж нет.
— Не в ту сторону направился, Кель. Поднимись наверх и собери детские вещи.
— Попробуйте поговорить без эмоций, — фыркнул воин.
— Пошел вон! — рявкнул Сагерт.
— Брат или племянник, — прищурившись, произнесла Лианон. — Слишком молод и неопытен, чтобы быть другом и соратником, и слишком фамильярное обращение, чтобы быть просто наемником.
— Племянник. Простите меня, госпожа кондитер! — Герцог опустился на одно колено. — Дело не в том, что я посчитал вас своей вещью. Просто я думал, что вы уже согласились, а значит, поддерживаете меня. А вы…
— А я не поняла, когда мой дом успел превратиться в проходной двор, — вздохнула Лиа. — Сядьте и расскажите мне, что вы удумали и почему именно я? И я вас прощаю. Возможно, я была немного груба, но вы мужчина и лорд — значит, виноваты чуть больше.
— Вы Дэрвогелл, — обезоруживающе улыбнулся Сагерт. — Ваш род никогда не был замечен в интригах.
— По нынешним меркам это не добродетель, — грустно улыбнулась Лиа. — Продолжайте.
— Вы стоите вне интриг и по рождению и по характеру. По целям в жизни. Я втянул вас в гущу событий и не могу позволить себе… Вам… Варг. Позвольте ухаживать за вами, госпожа, как за невестой? Позвольте ухаживать за вами и заключить помолвку? Фиктивную, я не осмелюсь ограничивать вашу свободу. Это защитит вас и Ритара.
— Вашего ребенка пытались убить, — заметила Лианон, — когда вы женились в прошлый раз. Не смотрите так, один поход на рынок — и все слухи становятся известны. Теперь захотят убрать меня. Вы уверены, что я этого хочу?
— Грамотно составленный договор сделает вашу смерть невыгодной для всех. — Сагерт вскинулся. — Вы не подумайте, это не сиюминутный порыв! Я продумал все задолго до встречи с вами. Просто те дамы, кому я хотел предложить подобное, не прошли проверку.
— В чем подвох?
— Только вы сможете разорвать помолвку, — серьезно произнес герцог. — А если вы погибнете, я не смогу ни с кем заключить брак. И наследование перейдет к сыну моего брата, а он, кстати, этого не хочет…
— А брат?
— Брат погиб на войне, — вздохнул Кэлтигерн.
— Ох, простите… Но тем не менее я должна подумать.
— Лианон, — вкрадчиво произнес герцог, — здесь не о чем думать. Я не мог предположить, что мои попытки облегчить жизнь сыну обойдутся вам так дорого. Тот, кто приходил вечером, — дурак. Старый напыщенный индюк, над которым потешается весь свет. Другие придут более подготовленными. И даже если мы сейчас уйдем — увы, вас не оставят в покое.
— Почему?! Что такого? У вас женщины разучились ладить с детьми?!
— Мой сын скатывался в истерику при виде чужих людей, — скупо бросил Сагерт. — Выл, зажмурившись. Он когда-то был очень озорным, но не злым. Проказничал в меру. Слуги его очень любили, баловали. И после того как… После того как он выжил, моему отцу не пришло в голову ничего лучше, чем устроить праздник. Пригласить кучу гостей.
— Все узнали, — тихо предположила Лианон. — И слухи дошли до короля?
Герцог коротко кивнул.
— Меня призвали ко двору, прополоскали при малом совете, а после наедине. Есть определенные причины, прописанные в кодексе рода, по которым наследник не должен иметь каких-либо увечий или болезней. Мы хранители единственной Военной академии в королевстве. Вся наша династия — военные, никто не позволит хворому стать герцогом.
— Тогда нужно как можно скорее жениться на девушке, которая понравится именно вам.
— Но Ритар здоров! Я не понимаю, что с ним, но он здоров. Полностью. Это признал даже король, только поэтому я могу немного сопротивляться брачным играм.
— Что мешает жениться и оставить жену здесь, а самому уехать?
— Такой опыт у меня уже имеется. Чтобы в салонах обсуждали длину и вес моих рогов? — горько усмехнулся Сагерт. — Спасибо, они и так велики.
Тут Лианон сильнее сжала челюсть — задавать вопросы становилось опасно. Но удержать язык было неимоверно сложно.
— Значит, вы настолько мне доверяете, — наконец произнесла леди Дэрвогелл. — Готовы рискнуть? А если я меркантильна?
— Вы уже могли получить все и немного больше.
— Тем не менее. — Лиа смутилась, но храбро продолжила: — Оплатите пристройку к дому.
— Ха, ее оплатит мой племянник, — радостно отозвался герцог. — Мы поспорили, как быстро вам разонравится спать в гамаке. Я поставил на то, что, как умная женщина, вы поймете это с первой же ночи.
— Вы еще и пари заключать успеваете, — покачала головой Лианон.
— Я жертвую свой выигрыш на вашу пристройку, — наигранно возмутился герцог.
— И тем самым для вашего сына найдется место.
— Могу ли я спросить, отчего ваш дом находится в списке возможного имущества?
— Там есть имя?
— Нет, только адрес и характеристика строения. Так почему?
— У меня все под контролем, милорд.
— Просто я богат, — бесхитростно произнес Кэлтигерн.
— Я рада за вас, — кротко ответила Лиа. — Я пойду, еще немного понаслаждаюсь гамаком.
— Удобная вещь, просто спать в нем с непривычки тяжело. Так вы согласились?
— Пока да. Ухаживайте, герцог, — вздохнула Лианон, — ухаживайте.
Кель тихой мышкой проскользнул с лестницы. В руках у него была охапка детских вещичек. Едва услышав, что ему нужно вернуть все назад, он смог выразить одновременно и радость и обиду:
— А вы не могли как-то сразу это все решить?
— Как тебя на самом деле-то зовут, охранничек?
— Так и зовут — Кель, — фыркнул боец. — У нас вся семья на это имя отзывается.
— Я приду завтра. — Сагерт встал и коротко поклонился. — Какие цветы вы любите?
— Угадывайте, милорд, — вздохнула Лиа.
Она медленно поднималась по скрипучей лестнице, скользила кончиками пальцев по темным деревянным панелям и думала. Могла ли она отказаться? Могла. Возникла бы реальная угроза? Может, да, а может быть и нет. Так отчего же она согласилась? Неужели ей хочется посмотреть, как ухаживает герцог? Так ведь это все вранье. Или она хочет бросить пыль в глаза столичному люду?
Лианон остановилась и подавила желание побиться затылком о стену. Ведь в ее согласии было больше эмоций. Она хотела бросить им всем в лицо — кухарка, ставшая невестой завидного жениха, герцога. Господи, какая глупость.
Войдя в мансарду, Лиа не сдержала улыбки — маленький герцог свернулся в калачик, из которого торчал хвост игрушки-коняшки.
— Значит, во сне ты прекрасно управляешь ручками и ножками. — Леди Дэрвогелл прикусила губу и вздохнула. — Знаешь, не буду обещать, но я постараюсь понять, откуда все твои беды. Просто так. Просто потому, что твоя семья, малыш, попросив попить, залезает в душу.
Старая поговорка госпожи Крэгны заставила Лианон вспомнить про Шэдду. Конечно, глупо думать, что Сагерт не перетаскал в дом целителей всех рас, но у воинов сильное предубеждение перед орками.
Кое-как устроившись в гамаке, Лиа укрылась одеялом до самого носа. Предстоящее утро и ухаживания герцога начали ее беспокоить. Ведь если Сагерт окажется слишком галантен, им будет легко увлечься.
Проснулась леди от робкого поглаживания по ладони. Ритар подполз к ее гамаку, но дотянуться смог только до свесившейся вниз руки.
— Доброе утро, — пробормотала Лиа. — Сейчас будем завтракать.
Чудом не наступив на ребенка, она выпуталась из гамака. Вид мальчишки, самого обычного — встрепанные вихры, любопытный взгляд — поражал леди Дэрвогелл. Что-то было не так. Герцогские отпрыски и знатные дети вообще должны быть другими. Совсем другими. Ведь, к примеру, ее младший брат был совсем другим.
Лиа быстро умылась, сполоснула рот травяным настоем и переплела косу. Помогла умыться Ритару и подала мальчику свежую одежду. Ее принес Кель-младший.
Дедушка приготовил молочную кашу. Сразу после завтрака Кель и Ритар были отправлены в песочницу с заданием налепить не меньше десяти фигурок.
— Мальчонка-то странный, заметила? Чуть оживет и по сторонам — зырк! Будто ждет чего-то. — Дед Слав облизал ложку и поискал взглядом, куда ее положить.
Лианон подставила блюдце — она уже смирилась с некоторыми дедовыми привычками.
— Я не видела.
— Ты вокруг стола суетилась. Что тоже странно.
— Я с детства либо при кухне, либо у тетушки, — улыбнулась Лиа. — Кровь дает силу, но не воспитание. Если верить моей матушке, я худший отпрыск рода Дэрвогелл. Позор. Но мне это не мешает.
— Даже не обидно?
— Мы нищие, — серьезно произнесла Лиа. — Можно было продать старый дом в центре Нэй-Оксли и купить домик поменьше, но с большим куском земли. Хоть овощи и ягоды были бы. Но нет, этот бездушный камень — величайшее достояние рода. Место, где зародилась семья.
— Такие вещи важны.
— Наверное. Только наша семья зародилась совсем в другом месте, там сейчас развалины, правда, мать об этом не вспоминает, — пожала плечами Лианон. — Мать таскала меня и брата на все приемы, и это было ужасно.
— Вас звали?
— Конечно, дед. Нечасто, но если у тех, кто устраивал прием, не было иных развлечений, то да. Дэрвогелл те самые — гордые и нищие. Матери даже пару раз предлагали помолвку между мной и несколькими молодыми людьми. Чтобы посмеяться — знали, что откажет.
— Жалеешь? — с интересом спросил дед.
— Я работала за городом. Травы собирала. — Лиа горько усмехнулась. — И там же работала еще одна девушка. Женщина. Она вышла замуж за того, кого прочили мне в женихи и кому отказала моя мать. И знаешь, дед, отличить след от удара кулака и от обычного падения легко. Так что, жалею я… А ведь ни о чем не жалею!
Последнее удивило саму Лианон. Она действительно не жалела о том, что доверилась Киру. Уж слишком хорошо она ужилась с дедушкой. Да и пользы от старика было немерено.
— Иди, слышу, как звенит твоя сигнальная нить.
— Ты же не маг?
— Но и не простой человек, — хитро подмигнул дед. — Другие в той войне не выжили.
Лианон только вздохнула — дедушка скрывал многое. И вечером она хотела как следует его расспросить. О нежданном пожаре в Аптекарском переулке и о том, как он умудрился продать дом вместе с собой. Хотя, тут Лиа отдавала себе отчет, его вполне могли обмануть.
За крыльцом леди Дэрвогелл ждала просто невероятная картина. Герцог в парадном мундире, с огромным букетом цветов. Тетушка Дэрвогелл, как и Лианон впоследствии, называла такие вещи вениками.
— Миледи, позвольте поблагодарить вас за непревзойденную заботу о моем сыне, — с легкой опаской произнес герцог и добавил шепотом: — в руки не бери, эта дрянь колется.
— А зачем вы ее купили тогда? — так же тихо спросила Лиа.
— Так я попросил букет цветов, чтобы поразить девушку наповал, — вздохнул Сагерт. — Кто ж знал, что цветочник слово «наповал» воспримет всерьез?
— Пройдете?
— Нет, очень много дел. Но я был бы рад встретиться с вами позднее. — Эту фразу герцог сказал громко.
— Как вам будет угодно, милорд.
«Дрянь» и правда кололась. Большой и тяжелый «веник» исколол Лиа руки. В ответ она мстительно разрезала упаковку и отделила нежные ирисы от колючих зеленых листьев. Причем эти самые листья были не природного происхождения — цветочник изменил их силой своей магии.
— А красиво вышло, — заметил подошедший Слав.
— Я не люблю ирисы, — грустно сказала Лианон.
Кир был первой, несчастной любовью. Но на место любви пришла крепкая дружба. А вот второй юноша… Вот он оставил небольшой шрам на сердце леди Дэрвогелл. И смотреть на любимейшие синие ирисы не было никаких сил, хоть цветы и не виноваты ни в чем.
— И потому так гладишь? — усомнился дед.
— Просто воспоминания, — неловко пожала плечами Лиа.
— Из-за простых воспоминаний не задвигают красивые цветы на дальнюю полку.
Лианон грустно улыбнулась и поставила ирисы в центре стола.
— На самом деле, — фыркнула она, — дело не стоит и шоколадной крошки. Просто одним погожим днем юноша, в которого я была влюблена, позвал меня на свидание. И когда я пришла, демонстративно подарил огромную охапку ирисов другой девушке. — Лиа немного помолчала и добавила: — Тогда я вернулась домой и поблагодарила маму за науку.
— Ты его прокляла?
— Нет, я просто сделала вид, что все в порядке. Этому я научилась на многочисленных приемах, куда матушка вытаскивала меня в старых платьях. Когда на тебя смотрят, как на… — Лиа щелкнула пальцами, подбирая слово, — как на мишень, да, мишень для злых шуток, многие вещи меркнут. Мне было обидно, я проплакала всю ночь. А потом ничего, прошло.
— А почему так получилось-то?
— Сложно сказать. Он пришел извиняться, снова с ирисами, где-то через месяц. Лепетал о том, что ему кто-то что-то сказал. — Леди Дэрвогелл тряхнула головой. — Да можно подумать, я слушать стала? Кто-то что-то сказал? Я бы пришла и спросила. Но не стала бы делать выводы и уж тем более так мстить.
— Вот и оставь цветы в покое.
— Для меня ирисы — предвестники предательства или неприятностей. Хотя они как раз таки идеальные цветы для ненастоящих ухаживаний. — Лианон встряхнулась и добавила: — Давай сменим тему? Сейчас позавтракаем, и я по магазинам. Пора забирать униформу.
— Уни… чего?
— Универсальную форму, у нас так одежда для лабораторий называлась. У меня это будет белая блузка, бордовый плотный корсет и длинный фартук с запахом. Чтобы казалось, будто это юбка.
— А косынка?
— У меня есть, — отмахнулась Лиа и начала собирать на стол. — Не в цвет, но зато удобная. Мы с ней с первого курса вместе. Она тетушке принадлежала.
Колотый шоколад, горячий ароматный чай, остатки сладких сухариков. Осмотрев все это великолепие, леди Дэрвогелл до дрожи захотелось чего-нибудь соленого. Или перченого. Несладкого, в общем.
— Ты, дедушка, лучше вот о чем расскажи, — вспомнила Лианон. — Что за дом сгорел?
— Ты ведь и сама поняла. — Старик нервно потер ладони. — Не знаю я, что и сказать. Торад всегда был жестоким человеком, хоть и не убивал зазря. А вот за подлость мстил. Я после смерти жены не в себе был. Наподписывал кучу бумаг.
— А дети?
— Не было у нас детей. Я воевать ушел, не женившись. Пришел, а она замужем. Не по своей воле, родители заставили. Он ее смертным боем бил. Вот и отбил все, что можно было. Я его на дуэли, как полагается, порешил. И замуж Лирусю мою взял. Она всю жизнь переживала, что детей мне родить не может. Сбегать пыталась. Да разве от меня убежишь?
Слав сердито смахнул выступившие слезы.
— Племяшку ее в нашем доме как родную привечали. Лируся умерла, они ко мне переехали. Я-то и рад был. А потом перестал радоваться.
Старик помолчал и продолжил:
— Тор своими делами похваляется, а я о том думаю, что у Кветки, племяшки Лирусиной, двое мальчишек. И не в пример матери — порядочные. Вот что с детьми будет? Ей-то, может, и по заслугам, а дети-то за что по помойкам мыкаться будут?
— Мастер Торад слишком много на себя взял, — медленно произнесла Лиа. — Вот пусть он за детей и отвечает теперь. Сколько мальчишкам?
— Погодки, десять да одиннадцать. Ты чай-то пей, а то с моими откровениями совсем остынет.
— Все у нас наладится, дедушка. Даст бог — хорошо, а не даст — так сами возьмем. Завтра магазин откроем.
— Тогда сегодня я с корзинкой сладостей по рынку пройдусь. Карточки у тебя готовы?
— Да, я их даже немножко заколдовала. Для девочек бабочки крылышками взмахивают, для мальчиков рыцарь на солнце блестит.
Замечательную идею подал Торад через Слава. Когда мастер меча открыл свою таверну, он из-под полы к пиву подавал картинки фривольного содержания. Лиа сначала посмеялась, а потом крепко призадумалась — отчего бы и ей так не поступить? Из имевшихся запасов бумаги получилось всего сто карточек. Пятьдесят бабочек и сорок восемь рыцарей. Две мальчишеские карточки были испорчены — рисовать Лианон все же не умела. Пришлось покупать балладу о рыцарях и кропотливо срисовывать.
— Хотя мне все равно это кажется не слишком разумным, — вздохнула леди Дэрвогелл.
— Детворе понравится, — хмыкнул Слав.
Закончив со сладким завтраком, Лианон поднялась в мансарду. Достала светлое хлопковое платье с простым орнаментом по подолу. Светлые туфельки и плотный, широкий пояс. На пояс она повесила увесистый кошель.
Небо затянуло тучами. Лианон, подобрав подол, торопилась, мысленно прикидывая, не стоит ли разориться на кеб.
Лавка портнихи встретила ее тишиной и отчетливым запахом подкисшего вина. Темное, неопрятное помещение. Длинный стол, на котором притулилась старая касса. И позади стола — темный дверной провал.
— Есть здесь кто живой? — громко позвала леди Дэрвогелл и хлопнула ладонью по столу.
— Иду, иду. Кого там принесло?
— Я Лианон, мы договаривались на два комплекта одежды.
Лиа оглядывалась и не понимала, что могло произойти в лавке всего за несколько дней.
— А, белое с бордовым? Это успела хозяюшка сделать. Это молодец.
Обладательница сочного баса проявилась в дверном проеме и бросила на стол два увесистых тючка.
— Проверяйте, госпожа клиентка! — Неряшливая дама покачнулась в дверях, икнула и сползла на пол.
Лианон вскрыла каждый тюк, тщательно проверила одежду, швы, чистоту ткани и наличие непоправимых дефектов.
— Все в порядке. Ваша плата.
Леди Дэрвогелл положила на стол обрывок бумаги, на котором был нацарапан карандашом номер заказа. Сверху легли два золотых.
— Прибавить бы, — протянула дама, — здоровьице-то хозяюшка на вашем заказе как потратила. Глазки-то ее бедные при свете свечи как плакали.
— А если я тебя от пьянства отвращу? Раз и навсегда? — сощурилась Лиа. — Будешь хозяюшке помогать, вот и здоровья ей прибавится.
Тетка исчезла — будто в воздухе растворилась. Лианон только фыркнула и собрала вещи. А выглянув из лавки, поняла — она рискует попасть под дождь до того, как доберется до дома.
И действительно, первые тяжелые капли настигли Лиа на полпути. Удивительно ли, что домой она пришла вымокшей и усталой? Но при этом — довольной и счастливой. Подавив в себе порыв побежать, Лианон прошлась под теплым дождем и даже успела рассмотреть кусочек радуги. И загадать желание.
Желание сбылось сразу, правда, каким-то странным образом. Лиа всего лишь загадала: «Хочу, чтоб все мои „хочу“ сбылись». И, открыв калитку, увидела Шэдду, сидящую на крылечке. Вокруг гостьи мыльным пузырем горел слабый щит. В левой руке орчиха неловко держала чашку, правая висела плетью.
