– Я решила, что хочу остаться здесь на некоторое время, – сказала Кейт следующим вечером в большой гостинице недалеко от больницы. Она ужинала с родителями в ресторане «Фольяж» – одном из трех ресторанов, не нацеленных на командировочных с солидными представительскими расходами.

– Почему? – спросила мама, и полная ложка дрожащего крем-брюле остановилась перед ее губами.

– Где? – спросил отец.

– Совсем на чуть-чуть. Мне сложно это объяснить. Я, наверное, сяду на паром до Провинстауна и проведу парочку ночей в одиночестве. Я не…

– Мы могли бы поехать все вместе, милая, – предложила мама.

– Нет, я хочу побыть одна. Боюсь, что если сразу же поеду в Англию и вернусь в ваш дом, то больше никогда его не покину. Это всего лишь на несколько дней.

К удивлению Кейт, родители согласились без особого сопротивления. Они пошли с Кейт к консьержу и навели справки о курсировании паромов непосредственно из Бостонской бухты до Провинстауна на краю полуострова Кейп-Код. Консьерж предложил забронировать номер в отеле на полуострове, но Кейт заявила, что сама найдет где остановиться. Родители предложили забронировать билеты до Лондона, но она ответила, что сама позаботится о билетах, когда будет готова вернуться домой.

– Только ненадолго, хорошо, дорогая? – попросила мама.

– Бабушка с дедушкой не поверят, что мы позволили тебе остаться после всего, что случилось, – пробурчал отец.

– Скажите им, что я уже взрослая девочка и скоро вернусь.

Родители посадили Кейт на паром во второй половине дня, незадолго до того, как должны были лететь в Англию. Перед отъездом Кейт позвонила из отеля детективу Джеймс и сообщила, куда она направляется, – на случай, если вдруг появятся дополнительные вопросы. Хотя она сомневалась, что будут вопросы. Суд не предполагался. Корбин Делл и Генри Вуд умерли в один день, вместе.

– Провинстаун – миленькое местечко, – отметила детектив.

– Я слышала.

– Берегите себя, Кейт. Вы многое пережили.

– История моей жизни, – вздохнула Кейт.

Среднего размера паром, попыхивая, вышел из Бостонской бухты на просторы Атлантического океана, поблескивающего под безоблачным небом. Все девяносто минут пути Кейт стояла на передней палубе и смотрела на солнце, иногда закрывая глаза. Она действительно не знала, что делает. Она только понимала, что не хочет прямо сейчас возвращаться домой к сюсюканью родителей, вопросам родственников и друзей или, еще хуже, их молчанию. И она не смогла бы вернуться и в квартиру на Бери-стрит. И она до сих пор не приняла решение насчет Алана Черни. Хотя он был прав, когда говорил ей тогда в больнице, что в ту ночь между ними произошло что-то особенное. Действительно произошло. Она тоже чувствовала это. Но она также ощущала пробуждение того животного страха, того ужаса оттого, что твоя жизнь и твое счастье находятся в чужих руках.

Кейт заметила длинную полоску Кейп-Кода, мерцающую вдоль горизонта. Потом она смогла разглядеть высокий каменный монумент и водонапорную башню, возвышающуюся над городом среди тесно набитых зданий. Паром вошел в провинстаунскую гавань, утыканную пришвартованными суденышками, и причалил к бетонной пристани. Она сошла по шаткому трапу на твердую землю. Ее немного подташнивало от морского путешествия, но все равно она была счастлива оттого, что оказалась на новом месте, что она чужестранка.

Она сошла с парома и взяла себе жареных моллюсков, присев на улице за деревянный столик, хотя на улице было довольно прохладно. Она понимала, что сезон еще не начался, на календаре только что перевернута страница с апреля на май, но в заведении уже довольно много народа. Кейт знала, что Провинстаун знаменит геями, но местные жители и гости, прогуливающиеся мимо Кейт, пока она обедала, казались такими же разными, как и в любом другом месте, где она бывала. Накачанные юноши в парах и группами, семьи туристов, две старушки в зимних пальто, и обе тащат велосипеды. Толстяк в деловом костюме курит сигару, мимо пробегает стайка двадцатилетних девушек в регбийных куртках. После обеда Кейт бродила по городу и, наконец, остановилась в мини-гостинице на Хоуленд-стрит. Спартанский номер оказался то что надо: окрашенные деревянные полы, кровать с балдахином, узкое окно с видом на воду, телевизор отсутствует.

Она осталась там на три дня – совершала длительные прогулки, читала романы Барбары Пим, которые нашла в книжном магазине города, обедала в основном за длинной изогнутой стойкой португальского ресторана в восточной части города. Страх не покидал ее. Когда она в темноте возвращалась домой, все подозрительные прохожие преследовали именно ее, а в тени домов копошились убийцы и насильники. Днем Кейт все время ждала, когда пьяный водитель вылетит на узкий тротуар Коммершел-стрит и начнет давить пешеходов. Она видела облака, предвещающие бурю, которой снесет крыши с обветренных домов. И она даже наблюдала за Джорджем Дэниэлзом. Как всегда, видела его в походке незнакомцев и стрижке официантов. Смешно, что ее все еще преследовал Джордж и к нему не присоединились Корбин Делл и Генри Вуд. Она знала, что Генри, или Джек, как она продолжала называть его в мыслях, в конце концов появится в ее снах. Она еще увидит его дерганую походку и белые зубы. И ничего страшного не случится. Он не сможет ей больше навредить.

Она задумалась, попадет ли когда-нибудь Корбин в ее кошмары. Появились веские доказательства того, что он был вовлечен по меньшей мере в два убийства – студентки в Лондоне и девушки в штате Коннектикут. Детектив Джеймс рассказала, что эксперты доказали его причастность к тем преступлениям. Однако в убийстве Одри Маршалл он не участвовал.

Он вернулся из Лондона, чтобы спасти ее. Кем бы он ни был, он изменился, не правда ли?

Когда Кейт собирала вещи, чтобы уехать из Провинстауна, из стопки свитеров, которые она так ни разу и не надела, выпал листочек бумаги. Это была записка от мамы:

Кейт несколько раз перечитала записку и положила ее между страниц какой-то из книг.

Она вернулась в Бостон ранним вечером. В городе было теплее, чем на полуострове, на небе собрались облака, в воздухе витал запах дождя. Она взяла такси из гавани на Бери-стрит, ожидая, что водитель начнет расспрашивать, что произошло в доме, но он всего лишь помог выгрузить ее сумку и оставил на тротуаре в наступающих сумерках. В доме ничего не изменилось. Не было ограждающих полицейских лент, журналистских фургонов. Единственное, что она заметила, – это то, что по улице медленно прогуливалась молоденькая парочка и, проходя мимо дома, девушка показала рукой в направлении окон квартиры Корбина Делла.

Кейт зашла в вестибюль и удивилась, увидев на посту Боба: обычно по вечерам он не работал. Привратник, в свою очередь увидев ее, удивился еще больше.

– Здравствуйте, мисс, – сказал он. – Рад вас видеть.

– Привет, Боб. Я пришла увидеться с Аланом Черни. Вы не знаете, дома ли он?

– Сейчас проверю. – Он взял телефон и после короткого разговора направил Кейт наверх в сторону крыла Алана.

У нее не было никаких намерений. Просто хотелось снова его увидеть. Когда Кейт Придди подходила к двери Алана Черни, сердце ее забилось. Она оказалась открытой. На пороге, нервно улыбаясь, стоял он. Кейт поставила сумку и шагнула прямо к нему в объятия.