Эпилог

– Нет, сенатор Спейд не будет это комментировать. Мистер Шоу не имеет отношения к финансированию предвыборной кампании. Нет, сенатору ничего не известно о деятельности мистера Кея.

Спрятав улыбку, я обошла возмущавшуюся в трубку Кайлу и продолжила путь по коридору. В пресс-центре и раньше было шумно, но давно не суетились как сегодня – сразу в нескольких крупных СМИ появилась статья о задержании Руфуса Шоу и Майкла Кея. Оба подозревались в связи с венесуэльскими наркоторговцами, и хоть обвинение в итоге сняли, репутация сенатора накануне выборов выглядела не самым приятным образом.

Пропустив запыхавшуюся ассистентку с похожей кипой бумаг, я юркнула в подсобку, оборудованную под дополнительный кабинет:

– Парни, простите, но нужно пробить еще и этих.

Джейсон проигнорировал мое появление. Не отрываясь от экрана ноутбука, он прокручивал список контактов и делал пометки напротив некоторых фамилий. Сидевший рядом Гримм, не глядя, протянул руку за распечатками. Никогда не думала, что увижу этих двоих работающими вместе. И была удивлена, узнав, что Гримм выбирал сам – между Донованом и Джейсоном. И предпочел взять в напарники сына серийного убийцы.

– Алехандро Перес, – Гримм пролистал первое досье. – Садовник Большого Кея? А он каким боком связан с венесуэльцами?

– Посмотри место рождения, – посоветовал Джейсон, не поворачивая головы.

– Твою мать! – Гримм откинулся на спинку стула и раздраженно посмотрел на меня: – И что, теперь весь Каракас будет под подозрением?

Он сильно устал – поиски информатора, слившего новость прессе, шли с самого утра. У нас уже случались утечки, но последствия этой оказались серьезнее, чем от предыдущих. Из-за дефицита профессиональных агентов, кому можно было доверить информацию, Джеффри Спейд отозвал больше половины кротов. Гримма изменения не коснулись; приходилось совмещать и службу в Бюро, и курирование одной из рабочих групп сенатора. А вот Эр Джей с женой вынужденно подали в отставку и теперь не вылезали из пресс-центра, прогнозируя возможные шаги Траммера. Видимых результатов это пока не приносило.

– Давайте еще водителя Кея проверим. И всех горничных, – не унимался Гримм.

Я в шутку выставила перед собой ладони:

– Только не убивайте гонца!

– Ни кредиток, ни номера социального страхования! – Гримм отбросил распечатки на стол и потер покрасневшие глаза. – Как его проверять?

Укол совести был едва ощутим, но я быстро подавила в себе зарождавшееся чувство вины. Сообщая Траммеру о грязном бизнесе сенатора, мы знали, что начнется внутреннее расследование; но не предполагали, что придется ждать целый год. Теперь я понимала, почему Траммер решил приберечь новость до лучших времен – он не просто готовил скандал, но и собирал доказательства. А потом эффектно подал их в прессу.

– Системщики изучили технику в доме Кея: компьютер никто не взламывал, программ слежения и вирусов нет, телефоны давно на прослушке. Информация ушла не от него, – резюмировал Джейсон.

Гримм снова заглянул в досье:

– Такое ощущение, что нам специально подсовывают не тех.

– Все вопросы к Донованам – они отвечают за списки подозреваемых. – Я наклонилась к Гримму и обняла его за шею: – Будешь кофе?

– Эй, Купер, – в комнату заглянул Джаред.

Мы повернулись одновременно. Свадьба была всего два месяца назад, но я уже привыкла к новой фамилии.

Для уточнения Джаред ткнул пальцем в сторону Гримма:

– Готовься выезжать, Кайла готовит финальное интервью.

– Вот и ответ. – Поднявшись, Гримм поцеловал меня в висок. – Поезжай домой.

– А тебе через час надо быть в аэропорту, – палец переместился в сторону Джейсона.

– Я еще не закончил. – Свернув окно, он открыл новую таблицу.

– Да забудь ты про утечку, – Джаред захлопнул ноутбук, не давая ему продолжить. – И займись Кеем-младшим. Он носа не должен высунуть из Канкуна до конца следствия. Держите его на транквилизаторах, если понадобится.

Джеффри Спейд ожидаемо контролировал Большого Кея через сына. А Сатир с Трэнди-боем еще утром выехали в Принстон, где учились дочери Руфуса Шоу, чтобы и у него не было искушения поделиться подробностями с прессой. Когда скандал утихнет, детей оставят в покое; пока же их жизни были гарантией молчания отцов.

Надев пальто и обмотав шею шарфом, я вышла из пресс-центра. В лицо тут же ударил холодный ветер с Гудзона. Днем солнце еще успевало нагреть воздух, но с наступлением темноты о себе все чаще напоминала приближающаяся зима. Поежившись, я шагнула с тротуара на проезжую часть и махнула рукой, останавливая такси.

В пустой квартире было неуютно и тоскливо. Я разогрела лазанью и долго ковыряла ее вилкой, съев лишь половину. Прошлась от окна к книжному шкафу, посмотрела выпуск новостей. И, так и не дождавшись Гримма, прилегла на кровать. Я проспала его возвращение и открыла глаза уже под утро, когда он завозился рядом, инстинктивно обнимая меня за талию. Второй раз нас разбудил звонок сотового. Что-то недовольно пробормотав, я уткнулась лицом в подушку. Гримм начал одеваться, стараясь не шуметь.

– Пожалуйста, выключи, – простонала я. – Ну, Лукас!

Повернув голову, я обнаружила, что Гримм давно уехал и надрывается уже мой телефон. День снова начался с проблем – сбежавший в Англию адвокат Громова дал интервью кому-то из американских журналистов, а Траммер позаботился, чтобы новость попала во все СМИ, освещающие выборы.

– Приезжайте! Срочно! – нервно прокричала ассистентка Кайлы и нажала отбой.

Следующие двенадцать часов присутствующие в пресс-центре не выпускали из рук телефонов. Даже наблюдающих перекинули из «полей» на архивную работу. Я недоумевала от суеты – ни один из журналистов не намекал на связь сенатора с русскими – и лишь вслушавшись в разговоры, поняла, что Траммер готовит серьезную публикацию на сайте Ассанжа.

– Остановите этот чертов выхлоп любой ценой! – ругалась в трубку Кайла.

Не знаю, какие доказательства были у Траммера, но сенатору все-таки удалось заткнуть Викиликс. А на следующий день истерия в пресс-центре усилилась – в Сети появились копии некогда закодированных трансляций «Золотого руна». Я была уверена, что они уничтожены, однако Траммер сумел их раскопать. Сервер находился на Филиппинах, и сайт заблокировали только через несколько часов. Времени хватило, чтобы записи успели увидеть в АНБ. Многих охотников узнали и вызвали на допрос. И хоть прямой связи между ними и сенатором по-прежнему не было, у руководства партии появились неприятные вопросы к своему кандидату. Джеффри Спейд умело держал удар и ответно запустил в эфир несколько наспех снятых интервью, в которых две бывшие помощницы Траммера театрально обвиняли бывшего босса в сексуальных домогательствах. Возня с использованием СМИ напоминала детскую игру, потому что ни у одной из сторон не было веских доказательств вины друг друга.

Срочно требовалось склонить чашу весов в пользу Гордона Траммера. Во всеобщем хаосе мало кто обращал на меня внимание, и я без труда подсмотрела пароль ассистентки Кайлы, когда передавала ей очередные распечатки с рейтингами. Оставалось найти чей-нибудь ноутбук и незаметно утянуть его в подсобку. Это было большим риском: мы никогда не пользовались устройствами с выходом в Сеть, чтобы не оставлять цифровых следов. Системщики нашпиговали всю технику в пресс-центре «жучками» и программами слежения, но время поджимало, и я решила рискнуть. Закрывшись в подсобке, я вставила флешку с вирусом в ноутбук Кайлы. Даже если его и проверят, след приведет не ко мне.

Копировать незапароленную часть архива пришлось с четверть часа. Прохаживаясь от стены к стене, я мысленно придумывала оправдания на случай, если меня кто-нибудь застанет. Индикатор загрузки продвигался все ближе к ста процентам, я нервно барабанила по столу.

– Ну давай же…

Я склонилась к экрану, и в этот момент за моей спиной скрипнула дверь. Я резко обернулась – на пороге стоял Джаред и снисходительно улыбался.

– А я все гадал, когда ты решишься.

Сердце сжалось от страха. Вот и все. Сбежать не получится. И оружия у меня нет. Только бы Траммеру хватило того, что мы успели ему передать. Надеюсь, Гримма не будут подозревать в соучастии.

– Быстрее, – неожиданно зашипел Джаред и выглянул в коридор. – Кайла сейчас вернется.

Я ошалело уставилась на него.

– Думаешь, ты одна на него работаешь? – усмехнулся он.

Осознав услышанное, я дрожащими пальцами застучала по клавиатуре, стирая историю открываемых файлов, и рывком вытащила флешку.

– Сегодня вечером будет благотворительный прием в «Астории», – шепотом продолжал Джаред, забирая ноутбук. – Не светись сама, Траммера пасут. Пусть мелкая Фарелли пообщается с его женой где-нибудь в дамской комнате.

Вот почему сенатор так и не узнал о наших тайных встречах с людьми Траммера. Дело не в везении. И не в шифровках с техникой. Просто соперник Джеффри Спейда оказался дальновиднее, чем я думала. Наверняка куплен не один Джаред. Не удивлюсь, если и Донованов перевербовали, учитывая, сколько ненужных досье они подсунули за последние дни Гримму и Джейсону. Траммер выбрал хорошую тактику.

Получив от Джареда пустячное задание – отвезти какие-то финансовые документы юристам, – я сделала крюк через Пятьдесят девятую улицу. Проигнорировав домофон, я проскользнула в подъезд, когда выходил кто-то из жильцов, и поднялась на предпоследний этаж. Из квартиры Прайсов слышался громкий плач. Я постучала. Тейлор открыла дверь и удивленно уставилась на меня.

– Мамааа! – рев усилился. – Маааам!

Она подхватила на руки подбежавшего сына. Следом подскочила Селина:

– Лиам, иди сюда.

Передав ей ребенка, Тейлор по-прежнему стояла на пороге, не решаясь меня впустить. Я показала утреннюю газету с недовольной физиономией сенатора на первой полосе:

– Он еще позавчера снял наблюдение – не хватает людей.

Только после этого я смогла войти. Развернув колонку к лампе с «жучком», Тейлор включила детскую песенку. Лиам начал неуклюже пританцовывать в такт. Селина хлопала в ладоши и показывала ему некоторые движения.

– Что-то случилось? – прошептала Тейлор, отводя меня в сторону.

Она сильно нервничала. И я понимала причину – с момента нашего разговора в коридоре клиники до сегодняшнего дня мы ни разу не собирались втроем. И тем более не встречались в домах друг друга.

– Сегодня ты идешь на благотворительный прием. – Я достала помаду, в колпачке которой была надежно спрятана флешка. – И настоятельно порекомендуешь жене Траммера подкрасить губы.

– У меня нет приглашения. – Тейлор потерла лоб, придумывая варианты. – Но я увяжусь следом за кем-нибудь из маминых подруг. Хоть одна из клуш фонда точно там будет.

– Это ударит по вашим счетам, – предупредила я, передавая помаду. – По всем.

– Думаешь, за полтора года я не успела к этому подготовиться? – искренне рассмеялась Тейлор.

И тут же испуганно прикрыла ладонью рот. Музыка по-прежнему играла громко, но Тейлор на всякий случай понизила голос:

– У семьи Фарелли хорошие адвокаты, так что если счета и заморозят, то ненадолго. А мои личные деньги вообще не имеют права трогать. В любом случае два с половиной миллиона, разбросанные по трем странам, – неплохая подстраховка. Отцу придется сложнее и скорее всего с большей частью денег придется попрощаться. Да он и не особо за них держится после смерти мамы. К тому же никто не доберется до его офшоров.

Она была права. Обвинение не сможет доказать связь Фарелли с «Руном», как и связь сенатора с обоими шоу – в живых осталось слишком мало свидетелей, – но суды сильно помотают нервы. Нам же останется воспользоваться шумихой и исчезнуть. Вот только как убедить Гримма отойти от дел? У меня был всего один козырь, но я еще не знала, как его разыграть. Тейлор словно прочитала мои мысли.

– Ты уже рассказала? – Она шутливо ткнула пальцем в пряжку на моем ремне. – Или пусть сам заметит через пару месяцев?

– Сейчас не до новостей, даже приятных, – вздохнула я.

– Дождаться не могу, когда все наконец закончится, – в тон мне посетовала Тейлор. – Готова убить за спокойную неделю втроем.

– А у вас какие планы? – Я посмотрела на Селину.

Та не ждала вопроса и сначала растерялась.

– Можно уехать в Тайланд, – неуверенно начала она. – Или в Камбоджу…

А я подумала о том, что Селина побоялась озвучить. Без четких ежедневных задач Джейсон наверняка ожесточится или ввяжется во что-нибудь криминальное.

– У меня есть вариант получше.

Я вкратце рассказала ей о должности в Квантико – до заварушки с прессой сенатор планировал отправить туда Гримма, чтобы вербовать агентов среди способных новичков. Грех было не воспользоваться идеей.

– Инструктор? – удивилась Селина. – Но с его прошлым…

– Об этом никто не узнает. – Я положила руку ей на плечо. – Ведь ваших отпечатков до сих пор нет в базе. А сенатор, заметая следы, уже начал уничтожать архив.

– К тому же нам обязан будущий президент США, – подмигнула ей Тейлор.

Она хотела добавить еще что-то, но Лиам в очередной раз пронесся мимо, размахивая игрушечным мотоциклом, и Тейлор кинулась догонять сына.

Я вернулась в пресс-центр, где по-прежнему чувствовалась нервозность. Утром она лишь усилилась: в СМИ попали данные по банковским переводам Марка Фарелли. Ему сильно досталось от журналистов, но и сенатору пришлось объяснять происхождение семизначной суммы на счете жены.

Получив предварительные прогнозы по завтрашним выборам, Кайла со злостью захлопнула ноутбук: Траммер набрал почти две трети голосов.

– Миссис Робертсон, взгляните, – ассистентка робко протянула ей планшет. – Это было в новостном выпуске на местном канале в Ричмонде.

Кайла кликнула по экрану. Я подошла ближе и принялась возиться у ксерокса, делая вид, что снимаю копию со списка аккредитованных журналистов.

– …возобновлено расследование хищения на химическом заводе. Дело было закрыто пятнадцать лет назад, но после признательных показаний местного бизнесмена, который утверждает, что часть средств из бюджета пошла на финансирование избирательной кампании Джеффри Спейда…

– Это все Траммер. – Кайла убавила звук и осмотрелась. Убедившись, что большинство присутствующих в пресс-центре не смотрят в ее сторону и занимаются своими делами, она пробормотала себе под нос: – Но как он узнал?

Ассистентка испуганно пожала плечами. Действительно, хороший вопрос. Подробностей не знала даже я. Но судя по тому, что новость всплыла в Ричмонде, наверняка это касалось похищенной Гриммом статьи. Вот почему сенатор приказал убить Саммерса – тот раскопал информацию, грозившую избирательной кампании. И Траммер это узнал.

– Заткните им рты, – Кайла вернула планшет. – Хотя бы на сутки.

До начала выборов оставалось чуть меньше двенадцати часов.

Весь следующий день в пресс-центре не прекращалась суета, сильно смахивающая на агонию умирающего. Системщики не успевали удалять вирусные видео, в которых сенатор изображался то с оружием в руках, то с грязными пачками денег. Кайла орала на ассистенток, доводя их до слез. Даже Джареду досталось, когда он не вовремя сообщил о провокационном посте в Твиттере. Ночью начался подсчет голосов, и Кайла уехала к отцу в штаб. Вокруг стало ощутимо спокойнее. Под разными предлогами я старалась чаще выходить на улицу, чтобы никто не заметил моего довольного лица. И при каждом взгляде на южный фасад Эмпайр Стейт Билдинг – на который в онлайн-режиме транслировали промежуточные результаты голосования – улыбка становилась шире.

– Судя по данным из Висконсина, Джеффри Спейд остался без поддержки в родном штате, – донеслось с экрана чьего-то ноутбука, когда я снова зашла в пресс-центр. – Это был ожидаемый провал после многочисленных намеков на причастность к наркотрафику в Венесуэле. Сейчас адвокаты делают все, чтобы реабилитировать имя Джеффри Спейда, но после такого скандала ему не стать президентом, даже если он подождет следующих выборов, и…

Окончание фразы утонуло в возмущенном гуле голосов. Для вида хмурясь вместе со всеми, внутренне я ликовала. Нам удалось! Жаль, что крах карьеры не вернет к жизни убитых, а сам сенатор никогда не сядет в тюрьму, но смерть амбиций – лучшее из возмездий.

В квартире я не могла заставить себя присесть хоть на минуту. Борясь с искушением позвонить Тейлор, я нервно прохаживалась из кухни в комнату. Гримм приехал поздно – его задержали в Бюро, где он последнее время не сильно усердствовал из-за проблем с предвыборной кампанией. Оставив пиджак в гостиной, Гримм опустился в кресло. Он уже знал новости. Я обошла его сзади и помассировала напряженные плечи. Гримм тяжело вздохнул. Наклонившись, я поцеловала его в макушку.

– Мне жаль, что я втянул тебя во все это, – пробормотал Гримм, не открывая глаз.

– Перестань. – Я уселась к нему на колени и запустила пальцы в густую шевелюру. – Что это за приступ самобичевания?

Гримм не ответил. Я шутливо взъерошила его волосы:

– Кто ты? И куда дел моего самоуверенного мужа?

Гримм выдавил из себя ответную улыбку:

– С этими чертовыми выборами твой муж уже забыл, когда мы последний раз…

– Три недели назад. – Я провела пальцем по его щеке. – И не то чтобы я думала о разводе…

– Шантажистка, – простонал Гримм, изображая обреченность. И неожиданно рывком поднял меня и понес в спальню.

– Какой ты покладистый. – Я куснула его за мочку уха.

Он уложил меня на кровать прямо в одежде. От усталого взгляда не осталось и следа – улыбаясь, Гримм медленно снял с себя рубашку, намереваясь подразнить. Я демонстративно зевнула:

– Разбуди, когда решишь приступить.

И в ту же секунду оказалась прижатой к матрасу. Съязвить снова я уже не смогла – губы Гримма накрыли мои. С этими чертовыми выборами я тоже успела кое-что забыть. Например, как хорошо он целуется. И как меня заводит его привычка ласкать грудь через ткань.

– Я так соскучилась, – призналась я, обнимая его за плечи.

Гримм перестал возиться с пуговицами и, приподнявшись, рванул полы рубашки в разные стороны. Я успела сама расстегнуть юбку, и он стянул ее вместе с трусиками. Не отрывая взгляда от моих глаз, Гримм отогнул ткань бюстгальтера и пощекотал сосок языком. Я плотно сжала губы, чтобы не застонать. Не переставая следить за реакцией, Гримм чуть прикусил его зубами и снова лизнул. Тихо вскрикнув, я запрокинула голову назад.

– Так что, пока не разводимся? – Гримм занялся вторым соском.

Его рука скользнула по внутренней стороне бедра, поднимаясь выше.

– Господи, – простонала я, выгибаясь. – Да я сейчас тебе и шестерых детей могу пообещать… Только не останавливайся.

– Пообещай.

Даже через ткань я чувствовала, что он возбужден, и принялась торопливо расстегивать ремень. Дождавшись, когда я закончу, Гримм чуть приспустил брюки.

– Обещаешь? – Он навис надо мной, всем своим видом демонстрируя, что не намеревается продолжать.

Я притянула его к себе за шею:

– Если будешь провоцировать – пожале…

И осеклась, почувствовав его член в себе. Гримм двигался медленно и целовал меня каждый раз, когда я приоткрывала рот, выдыхая его имя. Последний раз было так хорошо во время медового месяца – трех дней, проведенных в Майами, которые Гримм с трудом выбил сначала у руководства в Бюро, а потом чуть ли не шантажом вытребовал у Кайлы. Закрыв глаза, я смаковала ощущения, как вдруг в сознание влилась знакомая мелодия «Queen». Проклятый мобильный! Гримм остановился.

– Не отвечай. – Я еще сильнее обхватила его ногами. – Лукас, пожалуйста!

Не вставая с меня, он достал из кармана сотовый:

– Купер.

Нет, я не дам ему отвлечься. Погладив плечи Гримма, я приподняла ягодицы. Шумно втянув воздух, он сдавленно пробормотал в трубку:

– Принято.

Подавшись вперед, я провела языком по щетинистой скуле и опять дернула бедрами, принимая его член в себя. Гримм еле сдержался, чтоб не зарычать. Я медленно отстранилась. Прикрыв трубку ладонью, он наклонился, куснул за подбородок и резко вошел в меня. Я охнула.

– Купер, ты все понял? – настороженно переспросил голос в трубке.

– Донован, я перезвоню! – Гримм отбросил сотовый и сжал мои бедра, вонзаясь еще глубже.

Теперь он двигался быстрее. Тихо вскрикивая от его выпадов, я ловила новый ритм. Всегда любила этот бешеный напор. Ради такого стоило провоцировать. Я прижималась к Гримму, царапала его спину, кусала в плечо. А он все не менял темпа, заставляя задыхаться. Не контролируя себя, я судорожно вцепилась в простыню, сминая ее в кулаках. Видя, как меня потряхивает, Гримм остановился.

– Зачем ты меня дразнишь? – взмолилась я.

Вместо ответа он уложил мою ногу себе на плечо. Я снова застонала, но уже от предвкушения. Довольно хмыкнув, Гримм продолжил. Не сдерживаясь, он яростно вонзался в меня, словно пытался доказать свое превосходство. Только мне уже давно не были нужны эти доказательства. Я знала: он лучший и всегда таким был. Последнюю мысль я опрометчиво сообщила вслух. Гримм отпустил мою щиколотку. Я обхватила его торс обеими ногами и повела бедрами, задавая новый ритм. Подхватив под спину, Гримм притянул меня к себе. Я с жаром его поцеловала. Он ответил, не переставая двигаться во мне. Чувствуя приближение оргазма, я вцепилась в плечи Гримма и со стоном выгнулась назад. Горячие губы коснулись моей шеи. А еще через секунду он тоже кончил, сжав меня в кольце рук. Часто дыша, я уткнулась лбом ему в грудь:

– Убедил, пока не разводимся.

Гримм тут же ущипнул меня за ягодицу. Достойно ответить я не успела – мобильный напомнил о себе назойливой трелью «We are the champions». Я обессиленно откинулась на подушки, а Гримм потянулся за сотовым:

– Купер.

– Если ты уже закончил с супружеским долгом, оторви свою задницу от кровати и приезжай в штаб, – раздраженно напомнил Эр Джей.

Гримм нажал отбой и звонко поцеловал меня в губы:

– Прости.

И нехотя поднялся. Я наблюдала, как он надевает сползшие брюки, и с тоской думала, что все эти ночные вызовы прекратятся не скоро. Даже проиграв выборы, сенатор будет искать того, кто организовал утечку. А нам остается надеяться на звонок из АНБ. Траммер обязательно доведет начатое до конца.

Гримм достал из шкафа новую рубашку и обернулся:

– Веди себя хорошо.

Он снова выглядел усталым, но с губ не сходила довольная улыбка.

– Мы будем паиньками. – Я провела рукой по еще плоскому животу.

Гримм удивленно посмотрел на меня, словно желая удостовериться, правильно ли он услышал.

– Шестерых все-таки не обещаю, – хитро прищурилась я. – Но как минимум один точно будет.

Он перестал застегивать пуговицы и порывисто наклонился ко мне. Отвечая на его поцелуй, я наконец почувствовала уверенность. Я смогу убедить Гримма подать в отставку. Бюро его вымотало, я это видела. А если он будет утверждать, что не представляет жизни без командной работы, я знаю, что предложить в качестве альтернативы. Я не сказала об этом Селине, но в Квантико искали двух инструкторов.

Гримм оторвался от моих губ. Взбудораженный, взъерошенный и счастливый. Когда он ушел, я подумала, что, даже готовясь специально, не смогла бы подобрать лучшего времени для новости. Теперь утечка – последнее, что будет его волновать. Да и меня тоже. Есть более приятные мысли на оставшиеся семь с половиной месяцев.