Глава десятая
Последним серьезным препятствием на пути к цели стала довольно широкая, по здешним меркам, речушка – метров тридцать при плавном течении.
Как водится, прошли под прикрытием кустарника вдоль бережка, подыскали подходящее место на изгибе русла, где видимость снижалась до минимальной. Около получаса понаблюдали за противоположным берегом. Убедившись, что вокруг ни души, разделились на две группы и приступили к «заплыву».
– Надеюсь, здесь нет ни крокодилов, ни пираний, – первым вошел в реку Трифонов. Часть одежды, ранец и оружие он держал над головой.
– Ты назвал только десятую часть от той гадости, что обитает в таких реках, – проворчал Панков.
– В такие моменты об этих тварях лучше не думать, – посоветовал Литвинов. – Лучше думайте о безобидных кошечках и хомячках…
В первой группе, по решению командира, были эти двое плюс проводник и капитан Литвинов. С этого берега переправу прикрывали Савин, Мазенко и Шаталов.
– Кошечки – это хорошо. А кого я, кстати, забыл назвать? – тихо вопрошал снайпер, медленно ступая по дну и зыркая по сторонам.
Доктор наступил на что-то, но удержал равновесие. Тихо выругавшись, пояснил:
– Я слышал, что в таких речушках водятся электрические угри, тигровые рыбы, змееголовы, гигантские сомы, рыбы-вампиры и анаконды.
– Вот зачем ты сейчас об этом сказал? Ты же доктор, мать твою, и лечить должен даже словами! А ты не лечишь, а калечишь…
Осматривая противоположный берег, Савин не смог сдержать улыбку. Потом его взгляд случайно наткнулся на лежавшего рядом Шаталова. Он тоже слышал негромкий разговор двух друзей и был явно не в восторге от только что полученной информации.
– Не обращай на их треп внимания, – добродушно заметил командир. – Им лишь бы языками почесать.
– А как же все эти… твари, о которых они говорили? – стараясь не показать растерянности, спросил старший лейтенант.
– Они уроки в школе прогуливали. Крокодилы в таких мелких речушках если и водятся, то небольшие. Самые опасные в Африке – нильские, но это очень далеко отсюда.
– А остальные?
– С остальными еще проще, – улыбнулся Геннадий. – Пираньи обитают в Южной Америке. В Африке лишь изредка попадается терапон-голиаф.
– Это еще кто?
– Дальний родственник пираньи.
Шаталов ошарашенно кивнул в сторону водоема:
– Прямо здесь?
– Нет. Только в полноводной Конго. Электрический угорь, анаконда и рыба-вампир тоже родом из Южной Америки, а змееголов – из Северной. Из всего перечисленного этими балбесами здесь может встретиться гигантский сом и тигровая рыба. Но это очень редкие виды и на человека практически никогда не нападают.
Столь компетентная информация, озвученная уверенным голосом, успокоила новичка. Тот кивнул и продолжил наблюдение за противоположным берегом…
После успешной переправы на правый берег речушки спецназовцы направились на запад, взяв максимально возможный темп. На привал за несколько часов остановились лишь однажды – отдышаться, выпить воды и перекурить.
Под вечер проводник привел группу к восточной окраине Демара.
– Город довольно большой, – на ломаном русском объяснял он товарищам, когда те рассматривали открывшуюся вдалеке панораму. – Демар в нашей стране – второй по величине после столицы. До войны здесь проживало почти восемьсот тысяч жителей, сейчас – около полумиллиона.
– А куда делись остальные? – поинтересовался Савин.
– Кто-то примкнул к повстанцам, кто-то переехал в спокойные сельские районы, куда не докатилась война. Ну а большинство вообще покинуло страну.
– Ясно. – Майор поднял бинокль и медленно оглядел видимую часть города.
Вдалеке – в его центре – возвышались довольно современные постройки: многоэтажные жилые дома, офисы из стекла и бетона, шпили католических церквей и телевизионная вышка. Ближе к периферии высотность домов заметно уменьшалась, здесь преобладали скромные одно– и двухэтажные строения.
– Фурги, нас отделяет от окраины еще одна река? – заметил он блеснувшее между «зеленкой» зеркало воды.
– Да, с севера протекает неширокая речка, город расположен в изгибе ее русла, – пояснил Сумато.
– Кажется, правый берег повыше левого?
– Верно, майор. Левый – ровный, как стол, а правый – холмистый.
– Надо бы до захода солнца подобраться поближе и как следует рассмотреть окраину, – предложил Литвинов.
– Так и сделаем, – кивнул Савин. – А заодно продумаем маршрут подхода…
Целый час группа наблюдала из прибрежных кустов за рекой, противоположным берегом и вялой жизнью на окраине города. Водная преграда была неширокой, зато течение оказалось куда более быстрым, чем в предыдущей речушке.
По просьбе Савина Сумато показал, где расположен квартал, в котором, по агентурным сведениям, содержались пленники.
– Но это ни черта не окраина! – удивленно отреагировал Геннадий.
Указанная проводником группа жилых домов действительно находилась далековато от так называемой «набережной». Ее ближняя граница, очерченная узкой улочкой, пролегала как минимум в пятистах метрах от водной преграды.
– Город большой, – пожал плечами капитан местной армии, – и этот район всегда считался окраиной.
Он был прав, но легче от этого не становилось. Получалось, что, перед тем как осмотреть объект штурма, проанализировать, выбрать направление главного удара и оценить шансы, группе предстояло проделать немалый путь по городу. А ведь Демар и впрямь не был похож на деревню, где сельчане ложатся спать с заходом солнца и всякая жизнь прекращается до первых лучей восходящего солнца. Здесь в надвигавшихся сумерках уже загорались электрические фонари уличного освещения, зажигался свет в домах, а на одном из видимых перекрестков даже менял цвета светофор. Машин, правда, проезжало немного, но пешеходов было в достатке.
– Твою мать… – прошептал Геннадий, ковыряя в зубах упругой травинкой.
Да, сейчас он понял, что нежданно-негаданно нарисовалась еще одна проблема, о которой никто из разработчиков операции не подозревал.
– Командир, гляньте вон туда, – кивнул вправо Шаталов.
Он производил съемку на небольшую цифровую камеру, и что-то привлекло его внимание.
Майор повернул голову, осмотрел линию над противоположным берегом…
– Ну и?… – не понял он, что именно узрел там новичок.
– Вы пониже смотрите – прям над водой. Заводь видите?
Да, заводь Савин заметил. Она довольно глубоко вдавалась в противоположный берег, и из-за этого течение теряло свою силу – вода в ней едва двигалась.
– Вижу я твою заводь. И что?
– Обратите внимание на расходящиеся круги. Мне кажется, это водосброс из городской канализации.
Геннадий на секунду замер, развивая родившуюся идею, затем недвусмысленно переглянулся с заместителем. Новичок в который раз поражал наблюдательностью и сообразительностью.
– Фурги! – позвал майор.
– Я здесь, – подобрался тот ближе.
– В твоем родном городе есть канализация?
– Конечно, есть. Она начинается на дальней окраине, проходит через центр и доставляет использованную воду сюда, к реке.
– У реки ее выход, случайно, не там? – указал командир на заводь.
– Точно, там.
– А как она выглядит, ваша канализация?
– Вот этого я не знаю, – пожал плечами проводник. – Никогда не интересовался.
– Зря не интересовался. Как думаешь, это пара металлических труб небольшого диаметра или каменный тоннель?
– Если и трубы, то должны быть немаленькими. Все-таки канализацию строили в расчете на миллион жителей.
– Молоток, старлей! – хлопнул Савин по плечу Шаталова. И объявил: – Сразу после наступления темноты готовимся к переправе. Первоначальная цель – осмотр городской канализационной системы…
Выбрав еще засветло место, где русло расширялось, а течение теряло силу, группа дождалась темноты и без проблем переправилась на другой берег. Там, не теряя времени, подобралась к заводи, где шумел поток сливавшейся в реку грязной воды.
– Ну и запашок здесь, – сплюнув, выругался снайпер.
– Терпи, Вася, – подбодрил его Мазенко. – Лучше нюхать дерьмо под землей, чем слушать «музыку» свистящих пуль.
– Это точно – под землей завсегда спокойней. Особенно если дышать перестал…
Слушая беззлобные шуточки закадычных приятелей, группа вплотную подошла к сливным коллекторам. Те предстали перед ними во всей красе.
Это были две металлические трубы довольно большого диаметра. Из первой хлестал зловонный поток, из второй едва вытекала такая же вонючая мутная вода.
– Интересно, в чем между ними разница? – поскреб пятерней подбородок Литвинов. – Может, идут с разных районов города?
– А хрен их знает, – ответил Савин. – Я, знаешь ли, тоже мало смыслю в сантехнике.
– Если не возражаешь, майор, я проверю, – вмешался в разговор проводник.
– Не возражаю. Один справишься?
– Справлюсь.
– Давай. Только далеко не ходи – нас интересует метров триста-четыреста в сторону нужного квартала.
– Понял, – кивнул капитан и, включив фонарь, вошел в нутро второй трубы.
– Вот и пусть сам нюхает дерьмо своих соотечественников, – тихо проворчал снайпер. – А мы еще успеем…
Сумато вернулся минут через двадцать – живой и вполне довольный.
– Майор, я нашел проход, – выпалил он, едва появился у среза трубы.
– Фонарь выключи, – напомнил Савин. – И расскажи подробнее.
Погасив фонарь, тот спрыгнул с трубы на мелководье.
– Сама труба короткая – метров через десять-двенадцать она соединяется с каменным тоннелем. Вначале он идет прямо, потом немного подворачивает влево.
– Просто тоннель, без поперечных притоков?
– С притоками. Первый – с левой стороны – мне попался шагов через сто, а дальше они встречаются часто – и слева, и справа. И почти на каждом перекрестке видно звездное небо.
– Небо? Почему небо? Что это значит?
– Решетки на дорогах, – пояснил Сумато. – Для стока воды во время тропических ливней на перекрестках лежат металлические решетки.
– А, понял. Ну и куда же тебя привел главный тоннель?
– Там в одном месте под решеткой лежит куча из грунта и мусора – видать, давно не чистили. Я залез по ней, поднял решетку, осторожно выглянул наружу.
– Это уже интересно. И что же ты увидел?
– В общем, от того места до нужного квартала всего метров шестьдесят.
– Неплохо, Фурги. Молодец! А что с народом? Людей на улицах много?
– Никого не видел.
– Совсем? Куда же они все делись?
– Спят. Днем горожане работают, встают рано. Ну и ложатся в соответствующее время.
– Что ж, логично, – завершил опрос командир.
– Слушай, а в тоннеле сильно воняет? – волновался о своем Трифонов.
– Этот тоннель старый и не используется с тех пор, как рядом построили другой.
– Хм, это меняет дело…
По команде Савина группа вошла в жерло трубы. Впереди снова вышагивал Сумато, тыл прикрывал Литвинов.
И все же неприятный застарелый запашок в заброшенном тоннеле сохранился. Одно радовало: после изнуряющей духоты снаружи, под землей тело отдыхало в приятной прохладе.
Фонарями пользовались трое: идущий впереди Сумато, шедший в середине Мазенко и замыкающий Литвинов. При подходе к очередному перекрестку по команде проводника источники света выключали и старались проскочить под решетками бесшумно.
– Здесь, – остановился и указал на высокую кучу мусора Фурги.
– Василий, поднимись к решетке и осмотрись на предмет хорошей позиции, – приказал Савин.
Снайпер залез по осыпающемуся рыхлому грунту наверх, уперся головой в тяжелую металлическую решетку и, приподняв ее, оценил пространство вокруг.
Опустив железяку на место, доложил:
– Вокруг никого – ни людей, ни машин.
– Что с позицией?
– Тут в пяти метрах имеется низкий заборчик с жиденькой «зеленкой». Могу засесть в ней и прикрыть ваш выход.
– Освещение есть?
– Окна домов темные, а ближайший фонарь метрах в сорока.
– Давай, Вася, действуй!
Трифонов сдвинул решетку в сторону, а Слава Мазенко, подставив спину, помог приятелю вылезти наружу.
– «Первый», я на месте, – моментально доложил тот по рации. – Можете выдвигаться – на перекрестке и рядом с ним никого.
– Фурги, как выберешься наверх, сразу рви под ближайшее здание и жди остальных, – проинструктировал командир. – Пошел!
Молодой темнокожий малый бодро выпорхнул в духоту. За ним вылезли Литвинов, Мазенко, Шаталов, Панков. Последним покинул старую клоаку Савин.
Собравшись под стеной одноэтажного каменного дома, свистнули снайпера, и все вместе двинулись за проводником…
Объект действительно оказался недалеко. Сумато, крадучись мягкой походкой, прошел по улочке обещанные шестьдесят метров и обернулся к Савину:
– Пришли.
– Этот? – указал майор на относительно короткий квартал, начинавшийся добротным двухэтажным домом за забором.
– Да, он. Ваших людей держат где-то здесь.
Геннадий изучил уходящую вдаль улочку, заглянув за угол, осмотрел квартал с другого боку…
Когда Краснов описывал место содержания вертолетчиков, Савин представлял его совсем по-другому. Что в понимании русского человека, не избалованного житием в столицах, представляет собой окраина небольшого города? Как правило, затрапезный частный сектор с видом на бескрайние поля, леса или, в худшем случае, на пыльную промышленную зону с серыми корпусами и полосатыми трубами. Данный квартал и его окружение на подобную окраину не походили. Бедные домишки соседствовали с приличными двухэтажными особняками, крыши которых были сложены из дорогой черепицы. Забор того же ближайшего дома венчали довольно солидные ворота с двумя горевшими фонарями. Через дорогу наблюдалась такая же картина. И никаких полей, лесов и заводов.
– Ну что, Гена, прошвырнемся вокруг? – предложил Литвинов.
– Придется, – согласился тот. – Давай-ка разделим группу. Бери проводника, доктора и Славу. Обойдете квартал по левой улице, а я с Васей и Шаталовым по правой. Встречаемся с противоположной стороны.
– Годится…
Разделившись, спецназовцы разошлись по разным улицам.
Ночь выдалась темной и спокойной. Часы показывали полночь по местному времени, а город словно вымер – ни одного прохожего, ни одного светящегося окна. Только где-то вдали непрерывно лаяла собака. В этом тоже было существенное отличие Демара от современных больших городов – ночной жизни здесь попросту не происходило.
– Видать, на электричестве экономят, – будто угадал мысли Савина снайпер. – Хреновое это дело – гражданская война. Не дай бог…
Трифонов, как всегда, шел немного впереди. Сделав шагов десять, он останавливался, поднимал свой монокулярный прибор и внимательно осматривал округу. Затем несколько секунд крутил головой, прислушиваясь к ночной тишине, и лишь после этого продолжал движение. Шаталова Геннадий поставил в середину связки, идя позади всех, он постоянно оглядывался назад, но не забывал и присматривать за новичком.
Поведение старлея ему нравилось. Ни разу за все время знакомства тот не упомянул своего отца-генерала. Ни разу не проявил высокомерия в общении с товарищами. И ни разу не подал виду, когда приходилось выполнять самую грязную и неприятную работу. «Если так пойдет и дальше – попрошу шефа оставить его в группе», – в какой-то момент решил про себя майор.
Внезапно в нагрудном кармане зашипела рация.
– «Первый», «Второму», – позвал Литвинов.
– Да, «Второй», отвечаю.
– В вашу сторону по боковой улочке двигаются двое гражданских.
– Понял, – дал «квитанцию» майор и скомандовал: – Исчезаем!
Развернувшись, троица бегом преодолела метров тридцать и залегла под раскидистым кустом у забора.
Спустя несколько секунд из-за угла действительно показалась парочка – высокий темнокожий парень обнимал пухленькую девушку в светлой юбке. К счастью, влюбленные не свернули в сторону спецназовцев, а пошли дальше своей дорогой.
– Подъем, – прошептал Савин.
После осмотра квартала со всех сторон было найдено единственное приемлемое для наблюдения место. В середине соседнего квартала – того, что располагался ближе к реке – виднелся заброшенного вида участок с покосившимся домишком и сараем. Внешняя стена сарая служила забором, рядом имелась деревянная калитка, жилой дом стоял в глубине участка площадью не более трех соток. Все строения были сделаны из глинобитного кирпича, на крыше дома темнел проржавевший металл, а сарай покрыт иссохшей до трухи соломой.
– Слава, проверь территорию, – приказал Савин.
Снайпер Трифонов был хорош в качестве лидера на марше, а юркий и подвижный Мазенко прекрасно справлялся с разведкой в городских условиях.
Отдав тяжелый ранец товарищам, старлей потихоньку отворил незапертую калитку и исчез во дворе…
За несколько минут его отсутствия с территории не донеслось ни единого шороха.
– Учись, студент, – легонько пихнул в бок новичка ветеран группы Трифонов.
– С удовольствием, если научите, – не растерялся тот.
Деревянная дверца вновь бесшумно приоткрылась.
– Заходите, – шепотом, но уверенно, как к себе домой, пригласил Слава.
Спецназовцы по очереди просочились внутрь крохотного двора.
– Рассказывай, что тут? – прикрыл за собой калитку Геннадий.
– В доме проверил прихожую и большую комнату – никого, и такое впечатление, что давно никто не живет, – доложил старший лейтенант. – Во дворе, как видите, шаром покати, сарай тоже пуст.
Заглянув в сарай, майор включил на пару секунд фонарь и осветил нутро.
Земляной пол, усыпанный старой соломой, колесо большого диаметра от арбы или какой-то исполинской телеги, деревянная лестница на чердак и парочка примитивных лопат в углу. Одно подслеповатое окошко во двор. И больше ничего, кроме кисловатого запаха навоза.
Напрашивалось решение расположиться именно в сарае, а наблюдение вести через щели рассохшейся калитки. Да, обзор будет невелик, но куда деваться?
Покинув сарай, Геннадий прошелся до входа в дом, а затем по двору…
Местечко ему понравилось. Домишко полностью закрывал собой от соседских взглядов дворовое пространство, с другой стороны у забора росло раскидистое деревце. Ну а сарай отгораживал территорию от улицы.
– Пойдет, – заключил Савин. – Располагайтесь в сарае. Один дежурит у калитки…
Ночь прошла спокойно. Более того, спецназовцы впервые с начала операции по-настоящему отдохнули и выспались.
На тихой улочке в темное время суток не произошло ничего. Сменявшие друг друга дозорные сидели у запертой изнутри калитки, прислушивались и… не улавливали ни единого звука, кроме далекого и однообразного лая собаки.
Зато рано утром жизнь в Демаре закипела. С рассветом по улице прошли две женщины, гнавшие в сторону береговых лугов с десяток коз. Стали изредка проезжать старые, громыхавшие подвеской и пыхтящие жутким выхлопом автомобили. Появились прохожие.
А около семи утра в сарай вдруг ворвался испуганный Шаповалов, которому Савин поручил вахту дозорного.
– Там, – прошептал он бледными губами и кивнул в сторону дома.
– Что «там»? – настороженно спросил командир, машинально нащупывая цевье автомата.
– Пожилая женщина. Из дома только что вышла пожилая темнокожая женщина.
Майор нахмурился и сурово посмотрел на Мазенко:
– Слава, ты каким местом осматривал дом?
Тот скорчил изумленную физиономию и прильнул к дырке в двери.
– Точно, бабка какая-то ходит, – прошептал он. И добавил: – Честное слово, командир, ее не было в доме.
– Ага, а к утру материализовалась, – проворчал Савин и повернулся к новичку: – Она успела тебя заметить?
– Нет. Она тяжело спускалась по ступенькам крыльца, глядя под ноги. А я в это время юркнул в сарай.
– Так… – почесал командир затылок. – Неприятная история.
Выход нашел снайпер. Прислонив винтовку к стене, он взялся за деревянную лестницу.
– А ну-ка, я сейчас гляну на чердак. Придержите ее, братцы…
Товарищи ухватились за жиденькую конструкцию. Трифонов забрался до средних ступеней, просунул голову в квадратный проем, огляделся и негромко сказал вниз:
– Лезем все сюда.
– Зачем? – не понял Литвинов.
– Затем, что бабка может сюда припереться. А на чердаке она нас не заметит. Если перекрытие выдержит, то считайте, что мы нашли идеальный наблюдательный пункт.
– А если не выдержит? – робко вмешался доктор.
– Тогда тебе придется поработать.
– Так грохот же будет на всю улицу!
– Ладно, закончили балаган, – остановил дискуссию майор. – За кварталом оттуда сможем наблюдать?
– А чего ж не сможем?! – подивился снайпер. – Раздвигай солому и смотри куда хочешь.
– Тогда все наверх! Погнали…
Чердачное пространство оказалось тесноватым – конек двускатной сарайной крыши возвышался всего на полтора метра, так что стоять в полный рост не получалось.
Распределившись по перекрытию ближе к стенам сарая, чтобы конструкция и в самом деле не рухнула, спецназовцы приняли горизонтальное положение. Все, кроме командира – обязанности дозорного на следующие два часа он возложил на себя.
Видимость с чердака оказалась великолепной. Если сквозь щели в калитке дозорные лицезрели лишь малую часть улицы напротив позиции, то с нового наблюдательного пункта отлично просматривались и прилегающая улица, и большая часть интересующего квартала.
Слегка раздвинув пальцами солому, Геннадий внимательно следил за происходящим снаружи.
Улочку нельзя было назвать бойкой. За первые четверть часа наблюдения рядом с сараем прошли четыре человека и проехала всего одна машина. Однако случайные прохожие майора не интересовали – его взгляд то и дело возвращался к постройкам квартала и медленно скользил по каждой детали, стараясь вычленить хоть что-то подозрительное.
Сначала Савина интересовал угловой дом, на который он обратил внимание еще ночью. Солидный, добротный и не дешевый, по здешним меркам. Именно в таком, по его убеждению, и должны обитать приближенные главарей мятежников.
Легкое сомнение закралось в его душу, когда из открывшейся двери дома на улицу вывалился целый выводок детей от шести до двенадцати лет. Дверь при этом осталась нараспашку. Спустя некоторое время к ним присоединилась пышнотелая мамаша с корзинками в руках, и вся компания дружно направилась за покупками.
«Не похоже на штаб-квартиру оппозиции», – качнул головой Геннадий. И переключился на другие дома…
Помимо шикарного углового дома, в квартале имелось еще два достойных внимания объекта: серая двухэтажка с плоской крышей и такой же высоты строение, с ярко-оранжевыми стенами и высокими пальмами во дворе.
До смены оставались считаные минуты. Геннадий уже подумывал, кого бы назначить следующим дозорным, как вдруг заметил появление двух человек в обширном дворовом пространстве у дома с плоской крышей.
Это здание было гораздо скромнее углового: на оштукатуренных внешних стенах напрочь отсутствовала краска, что создавало неряшливое впечатление, между окнами второго этажа прилепился единственный ящик кондиционера, а с южного бока виднелась только одна тарелка спутникового телевидения среднего размера. На первый взгляд – бедновато для людей, привыкших без особых моральных заморочек экспроприировать у сограждан все самое лучшее.
Савин поднял бинокль, подкорректировал резкость и… почувствовал, как зачастило сердце.
Во-первых, мужики были одеты в «камуфляжку».
Во-вторых, один из двоих имел светлую кожу.
Наконец, в-третьих, темнокожий держал в руках автомат и определенно сопровождал второго, державшего в руках два пустых ведра.
Наполнив их в огромной, врытой в землю бадье, европеец поплелся обратно в дом. Охранник последовал за ним.
– Та-ак… это уже интересно, – пробормотал майор. – Жаль, что не успел хорошенько рассмотреть пленника…
И замер. Внизу скрипнула дверь.
– Всем не дышать, – еле слышно шепнул снайпер. И красноречивым жестом показал: «В сарай приперлась бабка».
Хозяйка покопалась внизу, погремела инструментом, выбрала одну из лопат и, пробормотав что-то на своем «тарабарском», удалилась.
– Что она сказала? – спросил у проводника Савин.
– Обозвала недавно умершего мужа пьяницей и негодяем, потому что при жизни он так и не поточил лопату, – с улыбкой перевел тот.
Посмеявшись, майор объявил:
– Парни, кажется, я определил дом, где содержатся пленники.
– Где?!
– В серой двухэтажке.
– С плоской крышей?
– Точно так. В общем, план теперь такой: до обеда поочередно наблюдаем, собирая максимум информации. Если мое предположение верно – докладываю по «спутнику» Данилову и жду его распоряжений.
После полудня сухая солома от палящего солнца прилично нагрелась и на чердаке стало чертовски душно. Спецназовцы слегка раздвинули в нескольких местах природный строительный материал, чтобы воздух хоть немного продувал тесное пространство.
Помогло, но крайне слабо – парни по пояс разделись и все равно обливались потом.
В час дня нехотя пообедали, после чего Геннадий приказал:
– Вася, следи за бабкой. Слава, готовь для связи «шарманку».
Настройка спутниковой станции заняла четверть часа.
– Держи, командир, – подал Мазенко гарнитуру.
Снайпер кивнул: бабуси не видно – можно работать.
– «Тобол», я – «Десна», как слышите? – запросил майор.
Москва ответила моментально:
– Хорошо слышу, «Десна», докладывайте.
– Находимся на месте. Ведем наблюдение в течение двенадцати часов, – начал доклад Савин. – Объект со «стрижами» установлен. К операции по освобождению будем готовы с наступлением темноты.
– Уверены, что нашли нужный объект? Ошибка исключена? – допытывался полковник Данилов.
– Девяносто девять процентов. Лично наблюдал одного из «стрижей». Лица, правда, не разглядел – дистанция не позволила.
– Понял вас. В таком случае продолжайте наблюдение. Когда тебе удобнее со мной связаться?
– Желательно до захода – с двадцати до двадцати двух местного времени, – ответил майор.
– Ничего не предпринимать. Наблюдайте, а вечером сам выйди на связь.
– Понял.
– Удачи! – произнес Данилов привычное пожелание и отключился.
Время после обеда тянулось ужасно медленно.
Из-за жары те, кто был свободен от дозора, не могли ни вздремнуть, ни нормально отдохнуть. Воду во фляжках как ни экономили, а к шести вечера ее почти не осталось. Бабка по утренней прохладе поковырялась на крохотном клочке земли, зажатом между сараем, боковым забором и домом, после чего надолго исчезла в своем скромном жилище.
Наблюдение за серым двухэтажным домом не прекращалось ни на минуту. В течение дня охранник еще несколько раз выводил того же пленника во двор. Тот набирал в ведра воду из ржавого бака и, стараясь не пролить ни капли, возвращался в дом. Кто-то из спецназовцев предположил, что сия работа не что иное, как наведение внутри дома капитального марафета.
Используя мощную оптику, Савин изо всех сил старался разглядеть лицо таскавшего воду. Но… не получалось. Выходя из дома, бедолага щурился и отворачивался от яркого солнца, над баком стоял, согнувшись пополам, а возвращаясь, показывал затылок и спину.
Фотографии членов экипажа, которые перед заброской в джунгли показывал советник Краснов, Геннадий с собой не взял, из соображений безопасности тех же летчиков, и сейчас, копаясь в анналах зрительной памяти, силился сопоставить внешность пленника с кем-то из запечатленных на плотной бумаге. «Вроде похож на штурмана. Да и по возрасту подходит… – мучился он, подстраивая резкость оптического прибора. – Но какой-то уж больно изможденный, худой. Может, их били, пытали, морили голодом?…»
После шести вечера солнце спряталось за крышу соседнего дома, и на чердаке стало полегче. Вахту по наблюдению нес Литвинов, Савин лежал, устроив голову на ранце.
– Гена, к дому подъехал пикап, – нарушил тишину заместитель.
Тот поднялся, пошевелил солому.
Верно, перед воротами стоял бежевый пикап. В кузове большим куском брезента был накрыт пулемет, в кабине сидели трое. Ворота раскрылись, машина резво въехала во двор и остановилась напротив входа в дом.
Встречать прибывших людей вышла целая компания, состоявшая из крепких темнокожих парней. Некоторые были вооружены.
– Теперь никаких сомнений не осталось, – сказал Савин. – Это именно то место, где содержат пленников.
– Согласен, – кивнул Литвинов. – Одно плохо: у ворот постоянно мотается охранник. Я дважды наблюдал его смену.
– Да, это минус. Но есть и жирный плюс.
– Какой?
– Во дворе нет собак.
– Ты прав. С собачками было бы посложнее…
Все оставшееся время до связи с шефом Геннадий внимательно изучал объект предстоящего штурма. Основное было более или менее понятно. Оставались мелочи и всякая неучтенная хрень. К примеру, электрические провода, тянувшиеся от столба к дому. Во время штурма и перестрелки их может перебить случайная пуля, а это уже проблема. Или та чертова бадья с водой, врытая глубоко в землю. Если про нее забыть, то ночью рискуешь переломать ноги или споткнуться и пробить об ее край башку.
Штурмовать подобные объекты группе доводилось. Брали и дворцы, и дома средних размеров, и хижины. Чем крупнее объект, тем больше нужно задействовать людей, а также точнее и оперативнее координировать их действия. Но в любом случае необходимы всесторонний анализ на основе наблюдения и другой информации и качественная подготовка. Иначе гарантированы проблемы.
Очередной сеанс связи с Даниловым состоялся в двадцать тридцать.
Выслушав доклад с подтверждением ранее полученных данных, полковник сказал:
– «Десна», поступим следующим образом. Начало «банкета» назначаю на час ночи. «Дунай» с «Астрой» проинформированы и уже занимаются организацией вашей эвакуации. Карта района рядом?
– Да, – выхватил Савин из кармана карту.
– Развернул?
– Точно так.
– В трех километрах к востоку от твоего места в джунглях имеется подходящая площадка для посадки «вертушки». Найди ее.
– Есть такая. Нашел.
– Это бывшая банановая плантация с малопроезжей дорогой посередине. Судя по снимкам со спутника, там сохранились остатки фундамента нескольких строений, а рядом имеется ровная площадка, где способна кратковременно притулиться «восьмерка». Противника в том районе, по данным разведки, нет, но добраться туда вы должны с максимальной скоростью, чтобы не привести за собой «хвост». «Вертушка» прибудет в точку ровно в три часа. Так что на все про все у вас сто двадцать минут.
– Понятно. Сделаем.
– Позывной экипажа – «Двадцать семь – сто двадцать», частоту знаешь.
– Знаю.
– И последнее, – несколько мягче сказал Данилов. – «Стрижей», конечно, освободить нужно, но… постарайся обойтись без потерь. Во-первых, людей жалко. Во-вторых, нас в этой стране быть не должно – сам понимаешь.
– Понимаю, «Тобол». Постараемся сработать аккуратно.
– Все. Готовьтесь. Удачи…
