Проснулась, когда меня, совсем окоченевшую от холода, накрыло чем-то тёплым, даже горячим, сохранившим жар человеческого тела. Вдохнула приятный мужской запах, который показался знакомым. В уши ворвался жалобный плач, заставляя вспомнить всё. Почувствовала, как уверенным, сильным движением меня подхватили на руки. Понесли. Сразу догадалась – Альросский.

Я посмотрела на мужчину.

– Ты? – скорее не вопрос, констатация факта.

«Вот и всё. Вот и всё», – молоточками стучали мысли.

– Ева, зачем ты сбежала? – спросил мой рабовладелец, а я не нашлась, что ответить.

– Так х-х-холодно, – произнесла, уплывая в тёплую спасительную темноту.

Во тьме, под тёплой шубой и на мужских руках мне захотелось поймать ещё минутку спокойствия, защищённости. Пусть ложной и ненадолго. С удивлением услышала неприкрытое волнение в голосе Ридерика, а затем – более жёсткий приказ. Такой, что его вряд ли кто-то ослушается. Тогда меня осенило. Я решилась просить. Не за себя. За девчонку, которой грозила расправа. Посмотрела на Ледяного дракона с надеждой.

– В-вайка, – прошептала я. – Д-д-девчонка зд-десь.

– Что?

– Из-за меня б-без вины пост-традал ребёнок. – Посмотрела на Ридерика. Вдруг поняла, что меня до сих пор колотит от холода. А может, это всего лишь нервная дрожь. – П-пусть не н-наказывают её. Пож-жалуйста. Это в-ведь в ваших силах?

– Они всё равно выпорют её, когда мы уедем, – усмехнулся мужчина и вдруг изумлённо прищурился. – Ева! Ты в таком положении – и просишь сейчас за девчонку? А что же сама? За себя не боишься?

– Она не в-виновата, – твердила я. – Она же ещё дитя.

Ридерик злился. Не просто злился! Был в бешенстве и еле сдерживался. Я видела, как играли желваки на его угрюмом лице. Злился на меня, из-за моего побега, просьбы… Думала, дракон сразу же скинет меня на пол, но… ошиблась.

Он очень аккуратно и бережно разместил меня на большом мягком диване в одной из гостиных Валюны. Поправил шубу так, чтобы я была полностью закрыта мехом. Выпрямился и развернулся к Дилирис. Та стояла бледная на пороге и от страха кусала губы.

– Девчонку! Отпустить! – отрывисто распорядился Альросский.

– Милорд… – Валюна шумно сглотнула.

– Быстро!

Резкая команда безжалостной резвой плетью подстегнула Валюну. Та мигом сбежала вон.

Ридерик повернулся ко мне. Я видела недовольство Альросского, но не хотела понимать его чувств. Я была честна с ним. Колдун прекрасно знал, что я буду стремиться домой. Пока жива, пока дышу. Используя любую возможность. Нет другого выхода, лорд сам отказал в помощи.

Дракон пожирал меня сердитым негодующим взглядом, скользил им по моему телу и лицу. Свирепый опасный хищник, поймавший добычу, не скрывал удовольствия, наслаждаясь безоговорочной победой в охоте.

Я затаила дыхание. Стало по-настоящему страшно. Дрожь снова побежала по телу, как электрический ток. Подташнивало, болезненно раскалывалась голова. Усталость и апатия вернулись с удвоенной силой, но я держалась. Наверно, из последних сил.

Обуревали страх и тоскливая безысходность. Я снова закрыла глаза. Не хотела, чтобы Ридерик догадался, как мне плохо. Не дождётся дракон моей покорности. Ох… Поскорее бы всё кончилось.

– Ты сбежала от меня, Ева, – раздался совсем близко низкий спокойный голос.

Я молчала. Ридерик взял меня за плечи. Вроде не сильно, но так, что я даже приподняла их, сделав глубокий вдох. Или всхлип.

– Неужели думала, что я тебя не найду?

– Домой хочу, – тихо произнесла, вздрогнув от мужского дыхания. Им он опалил моё ухо, когда шептал, касаясь его губами.

– Поехали.

– Мой дом в другом мире.

– Твой дом теперь здесь, – голос дракона стал жёстче. – Смирись.

Я посмотрела на Ридерика сквозь выступившие слёзы и утонула в серых, ставших словно тёмный графит, глазах. Попыталась отыскать хоть капельку сочувствия и понимания. Но нет. Альросский был мрачен и невозмутим.

– Я не ваша рабыня.

– Я это уже слышал, Ева, – мужчина недовольно поморщился. – Ты возвращаешься со мной.

– Вы не сможете заставить меня любить вас.

– И не собирался, – неожиданно рассердился колдун. – Ева, кто тебе помогал с побегом?

– Вы правда думаете, что я расскажу? – Губы тронула невольная усмешка.

Ридерик резко выпрямился. На жёстком лице снова заиграли желваки. Оставалось только догадываться, о чём он думал и что решил.

– Милорд! Ах, милорд! – Девичий вопль разорвал возникшую между нами напряжённую тишину.

В гостиную шумно влетела Кротта. В нарядном, излишне помпезном платье с красными воланами, с улыбкой счастья на восторженном глупом лице. На её шее, как медаль за личные заслуги, висел мой камень с синим драконом. Серебристые блики искрились на ярком свету.

Кротта присела перед Ридериком в глубоком реверансе и приложила руку к груди.

– Ах, милорд, я так ждала встречи с вами.

– Ты! Ты кто? – слегка опешил Альросский от этого зрелища.

– О, милорд! Может быть, я ваша судьба?

– Что-о?

Кротта демонстративно закрутила в руках украшение, намеренно привлекая к нему мужское внимание. Получилось. Ридерик прищурился. В несколько шагов лорд преодолел расстояние до Кротты, а спустя миг уже держал камень с драконом. Он недолго рассматривал поделку, затем повернулся ко мне. В суровом взгляде мелькнул интерес, но тут же сменился гневом, направленным на дочку Валюны.

– Откуда у тебя это?

Ридерик потянул камень, заставляя девушку податься вперёд.

– Нашла в лесу после метели, – тоненько пискнула Кротта.

– Лжёшь! – рявкнул дракон. Отпустил кулон, но пальцами вцепился в шею воровки. – Эта вещь из чужого мира. Ну! Отвечай, где взяла?

Альросский горой возвышался над девушкой, давя на неё своей властностью. Дракон ясно показывал, что с ним не стоит играть.

– Ой! – наконец испугалась Кротта. – Ай… – Одной рукой схватилась за камень, другой – за руку мужчины. – Он жжёт! Холодом жжёт!

– Видишь, лгунья, – угрожающий тон Ридерика напугал даже меня, – камень не твой. Отвечай, где взяла?

– Ай-ай-ай… – Кротта заверещала, как свинка, пытаясь выкрутиться из стального захвата. – Ева мне подарила! Да! Подарила! Сама!

Ридерик перевёл на меня яростный взгляд.

– Это правда?

– Если считать подарком украденное, – усмехнулась я, с некоторой отрешённостью наблюдая за лирической сценой.

Дракон отпустил воровку и улыбнулся. От его улыбки даже у меня в жилах застыла кровь. Казалось, Ридерик решил сразу за всё оторваться на Кротте. Это явно не самый лучший её день. Что-то дракона сильно задело. Кража ли, а может, будущая судьба в виде глупой Кротты в платье с дурацкими кружевными воланами.

Судьба немного не ожидала, что кулон вместо награды превратится в отменное наказание. Камень на груди девушки задымился.

– Холодный какой! Ай-яй! – Кротта завизжала сильнее, спешно сдирая кулон.

Украшение вылетело у неё из рук и покатилось по полу.

– О, милорд! Простите. Простите меня! – запричитала дочка Валюны. – Я просто давняя ваша поклонница. Всё о вас знаю. Я вас так сильно люблю!

– Камень. Подай. – Ридерик показал на кулон.

Кротта не посмела ослушаться. Осторожно, но споро дочка Дилирис подхватила поделку, а затем подскочила к мужчине.

– Вы снитесь мне! – лебезила она, протягивая кулон. – Для вас я сделаю всё! Хотите, убью? Хотите, стану вашей рабыней?

Ридерик даже скривился от неприязни. Забрал камень и спрятал в один из карманов.

– Пошла вон! – так рявкнул, что Кротта чуть не упала от страха.

Новый хозяин украшения определённо нравился мне больше. Появился шанс вернуть любимую безделушку, напоминающую о доме. Пусть не сейчас, попозже, если он меня не убьёт «за всё хорошее».

Как по мановению волшебной палочки на пороге гостиной появилась Дилирис.

– Всё выполнено, милорд.

Она кланялась и тошнотворно улыбалась.

В моей груди разливалось тепло. Голова кружилась сильнее. Диван медленно превращался в тихую спокойную гавань, а я сама уже сидела в небольшом кораблике, качаясь на тёплых волнах. Палило жаркое июльское солнце. Рядом зеленел райский остров. Я закрыла глаза, погружаясь в блаженство и краем ускользающего сознания слыша крик Ридерика:

– Ева! Девочка моя! Адовы демирры!

Валюна с ужасом смотрела, как Ева теряет сознание. Сердце замерло от страха. Ведь если с девушкой что-то случится, колдун отомстит всем.

Лорд Альросский бросился к любимой, коснулся рукой её лба. На лице Евы проступил нездоровый румянец. Мужчина подхватил девушку на руки, затем развернулся к Валюне. В ледяных глазах дракона мерцала лютая злость. От него разило убийственным холодом, губы решительно сжались. Он шагнул к выходу, остановился.

– Где девчонка?

– Вайка? Вам нужна Вайка? – переспросила Валюна. – Я сейчас.

– А ну стой! – рявкнул Ридерик, словами примораживая женщину к месту. – Сколько стоит твоя рабыня?

– О, милорд! – До Валюны вдруг дошло: гроза миновала. – Господин может забрать её даром. Она ж такая гадина, слов нет. Попортит вам всё. Такую только пороть.

– Отправь ко мне во дворец. Немедленно!

– Слушаюсь, милорд, слушаюсь, – низко кланялась Дилирис, пока Ридерик проходил мимо неё. – Спасибо, милорд! – закричала она уже вслед.

Во дворе лорд передал Еву на руки дворовому Эгору, сел на лошадь, затем снова забрал девушку к себе. Колдун тронул коня и спешно выехал за пределы поместья. Валюна провожала его взглядом, стоя на крыльце. Обильный снег с синеватым оттенком вылетал из-под копыт вороного жеребца и плавно оседал на дороге, превращаясь в белоснежное полотно.

– Небеса, как повезло! – заорала в растрёпанных чувствах Дилирис. – Вот где, Кротта, будет нам счастье! Выйдет твоя названая сестричка замуж за Ледяного дракона! Как пить дать, выйдет! И будет нам его стихия служить! Вот попомнишь мои слова! Сам Альросский станет к нам в гости приезжать и кланяться! За жену такую, на которую он даже дышать боится!

Когда поток истерично-радостных эмоций иссяк, Валюна с облегчением выдохнула и потрясла кулаком вслед дракону. Теперь можно выполнить и приказ. Повезло Вайке. С амулетом в зубах родилась. Ну и тьма с этими деньгами за Вайку! Скоро у рода Дилирис их будет много. Так много, что все короли будут валяться в ногах.

Ненадолго выплыв из жаркого забытья, я вдруг оказалась в крепких мужских объятиях, в надёжном кольце сильных рук, укрытая меховой шубой. Голова мягко покоилась на плече Ридерика, но тело сильно ломило. То ли от температуры, то ли от тряски.

Посмотрев вперёд, увидела перед собой развевающуюся гриву и стоящие торчком уши вороного коня. А чуть дальше – стремительно летящий навстречу лес. Вокруг мела и пела метель.

Я раньше никогда не ездила на лошади, а на такой и подавно. Осознав это, дёрнулась от неожиданности, чем привлекла внимание всадника.

– Ева? Как ты? – услышала обеспокоенный голос Альросского.

Повернула голову и встретилась с его пристальным взглядом.

– Неудобно и страшно.

– Потерпи, Снежинка, скоро приедем.

Ридерик легко коснулся моего лба губами. Они показались мне ледяными.

Я посмотрела в его глаза. Будто замёрзшие. В них отчётливо блестел серый лёд. Такие глаза, наверно, были у Кая, пока он жил в ледяном дворце. Бездонные, чистые и прозрачные, как стекло, не выражающие эмоций.

Вокруг свирепствовала вьюга. Я не просто верхом на лошади в объятиях Ледяного дракона, по-моему, я – в центре стихии. Она везде: сверху, впереди, внизу и по бокам.

– Холодно, – шепчу колдуну. – Очень холодно.

Мои губы еле двигаются, но шуба уже греет. Снова греет. Становится нестерпимо жарко и укачивает сладкая, тягучая, как патока, тьма.

– Демирры! Скорее! – ругается рядом мужчина. Ему что-то не нравится.

Я снова падаю в темноту.

Ридерик подгонял жеребца по кратчайшему пути, не жалея магических сил. Широкая ледяная дорога протянулась над землёй от границ поместья Дилирис до самого дворца. Ева снова застонала, но вороной уже влетел на площадь перед дворцом. Снег вихрем закрутился во внутреннем дворе, засыпая всё вокруг толстым слоем. Навстречу Альросскому бежали слуги, предупреждённые магическими вестниками.

Скоро Ева уже лежала в тёплой кровати под одеялом в окружении сиделок и врача.

– Милорд, – кланялся оцце Ваир, – обычная простуда. Переутомление, переохлаждение, мокрые ноги. Лечение простое: много пить, снимать лишний жар. Девушка поправится через несколько дней.

– Головой за неё отвечаешь, – угрюмо произнёс Ридерик.

Бросив на Еву задумчивый взгляд, лорд покинул спальню. Неотложные дела ждали его вмешательства.

Через час Вайка с Михи покинули имение. Телега, запряжённая парой гнедых, быстро скрылась за поворотом. Валюна выдохнула. Ну вот. Теперь можно искать Кротту и успокаивать её. Глупая, не понимает, как им повезло.

Дилирис посмотрела на небо и замерла. Всегда серое в месяц райван, оно стремительно чернело. Порывы ветра усилились. Казалось, все ветра королевств собрали непогоду над поместьем, предвещая сезон холодов.

Женщина повела плечами в нехорошем предчувствии. Так не должно быть. Только не здесь. В пятом королевстве стужа приходит точно в срок. Но если сейчас налетит снежная метель как в янтавр, богатый урожай погибнет за сутки. Придётся закупать продукты на весь будущий год.

Словно подтверждая опасения, с неба посыпался снег. Мелкий. Холодный. Недолгий. Когда он стих, Дилирис снова посмотрела на небо. Оно нависло над домом так, что протяни руку – и коснёшься.

– Эгор! – рявкнула она, предчувствуя беду. – Эго-ор!

– Да, хозяюшка? – споро подскочил работник.

– Срочно неси дрова и провизию в дом.

– Будет исполнено, леди!

Эгор поклонился и трусцой направился в хлев.

– Что же это такое? – прошептала Валюна и вдруг поняла. Резко прикрыла рот рукой, сдерживая истеричный вопль.

Дракон не задавал вопросов. Он не искал правды, не хотел знать, что здесь произошло. Не спрашивал, кто прав, кто виноват. Он всё решил сразу, как только нашёл свою девку. Ева просила за Вайку, и лорд пошёл на уступки, выслав малую вон. Заблаговременно.

Валюна заозиралась по сторонам и плотнее запахнулась в шубу. Дилирис знобило от жара, вызванного новой волной инстинктивного, суеверного страха. Что задумал Альросский? Что он задумал? Неужто её разорить?

Когда по земле закрутилась густая позёмка, в доме были собраны все запасы, топились печи. В поместье готовились к незапланированным холодам. Только вот… Ледяной ураган налетел на земли Валюны внезапно. Тонны острых прозрачных игл сформировались под резким ветром в ужасающей силы крутящуюся воронку. Смертоносный снежный торнадо в считаные минуты разметал постройки по теперь уже ничейной земле. Если бы стихию мог наблюдать кто-то сверху, он увидел бы иссиня-ледяного дракона, безжалостно расправляющегося с обидчиками своей любимой.

Вскоре всё стихло.

Безжизненные руины хозяйского дома и ближайших строений плотным и толстым, как мягкая вата, одеялом с лихвой укрывал белый снег.

Мне снился пляж. Море и пальмы. Жаркое солнце нещадно пекло, но каким оно было родным! Я гуляла босыми ногами по белому песку и наслаждалась его мягкостью. Блаженство. Какое же я испытывала счастье, с удовольствием посасывая через трубочку вкусный коктейль!

Пляжные зонтики, шезлонги, дорожка, выложенная белым камнем… И я иду по ней в ярко-оранжевом парео за новой порцией мохито к барной стойке. Красавец мужчина бармен стоит ко мне спиной. Он занят делом.

– Мохито, май фрэнд, – на английском прошу меня обслужить, любуясь широкой загорелой спиной, мощными плечами, руками.

Слишком красивый образчик женского счастья на поверку может оказаться геем. Так часто бывает в моём мире. Впрочем, ничто не помешает ему стать великолепным натурщиком на пару дней. Нужно лишь попросить.

– Друг мой… – решаюсь я на художественный эксперимент.

Мужчина поворачивается, обжигая меня пронзительным взглядом. Перехватывает дыхание. Что делает на экваторе Ледяной колдун? Не растает, случаем, от палящего солнца, как небезызвестная Снегурка?

– Ридерик? – шепчу в изумлении, а он улыбается.

– Ева! – слышу своё имя откуда-то издалека. Бархатный голос сбивается шумом волн, стихает и уплывает вместе с барменом из моего сознания.

– Ты всё-таки гей, – шепчу я на прощанье с толикой разочарования. – Обычный мираж…

– Она бредит, милорд, – слышу из темноты.

– Вторые сутки пошли.

– Кислый отвар поможет, милорд. Обязательно поможет, – знакомым голосом обнадёживает кто-то.

А меня кидает в холод. В лютый мороз. Теперь я на северном полюсе и мёрзну, потому что Валюна забрала шубу и кулон. Кричу, не в силах что-либо сделать. Умру от холода. Вон как немеют ноги…

– Ева! Девочка моя! – Меня выдирают из бреда ласковый голос и влажная прохлада, касающаяся лба. – Успокойся. Ты в безопасности.

Накрывает теплом. Надёжным, ласковым и очень нежным. И тогда я возвращаюсь на пляж.

Ридерик никогда не думал, что будет переживать о женщине. Когда Ева в бреду выкрикнула его имя, сердце ёкнуло. Он вдруг осознал, что ни при каких условиях не хочет её потерять.

«Сильный жар, – сказал Ваир, – но всего лишь простуда».

Ридерик и сам это знал. Знал и то, что будет счастлив, когда Ева поправится. Он хочет этого так же сильно, как и слышать своё имя, слетающее с её губ. Только не в болезни, а от удовольствия в любви.

Ридерик медленно сходил с ума, наблюдая за тем, как мечется в лихорадке любимая. Уходил и возвращался, не в силах находиться вдали. Любимая. Неожиданно слово приобрело другой, более тёплый оттенок. Оно стало нежнее, чем раньше. Ридерик вдруг осознал собственные эмоции. Разницу между «тогда» и «сейчас». И понял, что с Евой отношения складываются по-другому. В его жизни появилась особенная женщина, непохожая на остальных. И она требовала к себе особенного отношения.

– Сообщайте о любых изменениях, – коротко приказал лорд сиделкам, оставляя Еву в заботливых и добрых руках.

Предстояло разослать пересмешников во все уголки королевств. Необходимо выяснить, откуда во дворце появились сферы перемещения.

Ридерик перебирал в уме варианты.

Незаконная поставка товара на рынки кем-то из колдунов? Но зачем нарушать ранние договорённости? Все они в одной связке, запертые стечением обстоятельств. Уж точно не из-за денег. Может, боятся, что он обретёт силу раньше и оставит их здесь погибать? Но и повода не доверять Ридерик не давал.

Сферы могли продавать влиятельные знатные персоны, вытаскивая из сейфов залежи артефактов, хранимых с давних времен. Ещё до нашествия Пустоши.

Так или иначе, если ситуация выйдет из-под контроля, ничего хорошего не жди. Порталы создавали бреши в пространстве. Бреши, из-за которых мог погибнуть оставшийся мир. Потому на территории королевств и существовал строжайший запрет, касающийся быстрых перемещений.

От Евы помощи ждать не придётся – упрямица не расскажет о помощнице, заслуживающей показательной казни на городской площади.

Ридерик вытащил из кармана украшение с нарисованным синим драконом, покрутил в руках и усмехнулся. Хорошо, что он закрыл тот портал. Избежал ненужного сюрприза. Пусть девушка его пока не любит и хочет домой, сдаваться лорд Альросский не собирался.

Возвращение в реальность прошло на удивление легко. В решающий момент наступил криз, и я крепко уснула. Уснула, чтобы выздороветь и проснуться ослабевшей, но счастливой. Никогда не любила болеть. А тут, видать, подцепила незнакомый отвратительный вирус, пока мёрзла и нервничала, бегая по холодным холмам.

Я рассматривала балдахин над головой, постепенно вспоминая события прошлого. Домой не вернулась. Альросский нашёл меня, привёз во дворец. Здравствуйте, гарем и хозяин? Настроение стремительно портилось. Ну почему я не умерла от жара? Горько вздохнула. Мир снова окрасился в чёрные и тёмно-серые тона.

– Леди Ева, – надо мной склонилась Роз, – вы проснулись! Вот радость-то! Выпейте воды.

– Не хочу, – отвернулась, хотя сгорала от жажды.

– Вам надо пить и кушать, – настаивала служанка. – Оццэ Ваир сказал, что по пробуждении в вас проснётся страшный голод. И жажда.

– Значит, не проснулись, – отмахнулась я.

Выздоравливать расхотелось.

– Леди Ева, выпейте воды! – упёрлась служанка.

– Уходи!

– Леди Ева! Вам обязательно надо пить.

Тогда я закрыла глаза, притворяясь спящей. Чем больше меня уговаривали, тем меньше было шансов добиться желаемого. Я становилась упрямой, точно ослица. Возможно, эта черта моего характера была не самой лучшей, но нравилась мне не меньше других!

Послышался лёгкий шорох длинных юбок, дверь тихо закрылась. Я осталась одна. Да ты, Роз, не безнадёжна! Поняла, что спящих беспокоить нельзя.

Но попытка задремать провалилась, потому что в комнату заявился Альросский. Кто ещё мог прийти сюда такой тяжёлой уверенной поступью? Дремать сразу расхотелось, впрочем, как и дышать. Захотелось спрятаться, стать серой мышкой и заткнуть уши, чтобы не слышать радостный голос рабовладельца.

– Ева… – тихо позвал лорд, а потом… Потом я поняла, что он сел на кровать. – Хватит прятаться. Ты не спишь.

Касание тёплых пальцев. Ридерик провёл ими по моей скуле, щеке, спустился к подбородку. Наклонился ниже. Я очень хорошо чувствовала это по его дыханию, потому не выдержала и открыла глаза. Наши взгляды встретились, его лицо совсем близко. В серых глазах смешинки, а ещё – несвойственная им ранее нежность.

– Привет, Ева, – сказал он мне чуть ли не в губы. – Почему отказываешься пить?

Ох! Вот же Роз! Нажаловалась, зараза. Бегала с донесением к дракону.

– Не хочу.

– Вижу по твоим пересохшим губам, – кивнул мужчина.

– Какой смысл выздоравливать, когда вокруг безысходность? – искренне ответила Альросскому, и тень досады омрачила его лицо.

– Это в чём же твоя безысходность? – нахмурился дракон.

– Неизвестно, какое наказание ждёт меня за побег. Известно, что мой другой побег может закончиться неудачей.

– Другого побега не будет, Ева, – Ридерик самоуверенно улыбнулся. – И наказаний тоже.

– Вы так великодушны, мой господин!

Не сдержалась. Съязвила. Теперь за мной будут смотреть пуще прежнего, ну и, понятное дело, никто не станет портить кожу ценной рабыни. По крайней мере, сейчас.

Ридерик гневно сверкнул глазами и резко поднялся. Ну вот! Довела господина. Какой сообразительный – правильно понял издёвку. Неужели сбежит? Вот бы разочаровался во мне и оставил в покое, пока я тихонечко с голода не помру.

Однако моя смерть в планы Альросского не входила. Я разочарованно следила за тем, как Ридерик вернулся со стаканом воды. Такой прозрачной, прохладной, вкусной.

– Пить будешь?

Я качнула головой, отказываясь.

– Уверена?

– Никогда.

– Ну… Так и знал, – пожал плечами мужчина.

И мне… Мне сильно не понравился его взгляд.

– Бунт будет подавлен в корне.

– Что?!

– Прости, но по-другому не выйдет.

То, что произошло дальше, показалось возмутительным. Оглянуться не успела, как оказалась в сильных объятиях. Дракон меня попросту скрутил. Не грубо, а ласково, скорее, играючи. Скрутил, а затем напоил. Хотя какой там! Влил воду нагло и бесцеремонно. Примерно третью часть. Остальные две остались на тонкой ночной рубашке. Я всё-таки сопротивлялась.

– Это, – и откуда силы взялись, чтобы подскочить на кровати, вырываясь из лап дракона, – бесчеловечно – так поступать!

– Да? – прищурился он. По-моему, Ридерика вообще забавляла вся эта ситуация. – Бесчеловечно обещать и бросать. Бесчеловечно попадать в неприятности. Хорошо, вовремя успел. Ты три дня металась в бреду. Я, между прочим, переживал.

– А я просила?

– Да уж точно не должна была, – как-то строго парировал он. – Упёрлась в возвращение домой. Хорошо. Попробовала – не получилось. Но ты даже сейчас не хочешь осмотреться в этом мире. Бунтуешь, желая смерти, и не пытаешься лучше меня узнать.

– Назовите хоть одну причину, по которой я должна это сделать.

– Ты пришла ко мне за помощью. Сама.

– И вы отказали.

– Конечно, отказал. Как я могу так сразу отпустить женщину, в которую с первого взгляда влюбился?

– Что-о?

Остались только эмоции. Я сидела мокрая на кровати и тяжело дышала, переваривая в уме наш разговор. Альросский дал понять, что мог бы помочь, но не сразу, а потому что… Мне явно послышалось его признание.

– Кушать будешь? – Ридерик с интересом наблюдал за мной. – Ну же, Ева.

Я молча смотрела на мужчину.

– Распоряжусь насчёт обеда. – Альросский направился на выход. – Наш разговор ещё не закончен. У тебя есть время привести себя в порядок, – жестом показал на свою рубашку, намекая на мою. – Хотя в мокрой ты выглядишь так… – мужчина наклонил голову, – соблазнительно…

Я схватила одно из ближайших одеял. Дракон засмеялся столь бесполезному жесту и оставил меня наедине с бушующим ураганом эмоций. Но с кровати я слетела быстро.

Выпила воды, привела себя в порядок. Ридерик скоро вернётся, чтобы за обедом продолжить беседу. В этом сомнений не было. Да. Важным показалось другое. Он умудрился зажечь в моей душе надежду. Предстояло выяснить, готов ли лорд помочь хотя бы в перспективе. И как это сделает.