Глава 6
Прогулка в императорское хранилище, или, как его ещё называли, «Хранилище тайн», оказалась долгой и не слишком лёгкой. Нам пришлось пересечь добрую половину дворца, потом спуститься в подземелья.
Последние, несмотря на отсутствие камер заключения и прочей жути, оказались не слишком приветливыми, но никто из нас, разумеется, не роптал. Просто, несмотря на то что уточнять их величество не стал, было ясно – мы идём в обитель тайн не ради прихоти. Туда записи личного мага первого императора привезли!
Кстати, как его, ну то есть императора звали? Кажется, Ринитором. Впрочем, нет, не кажется. Точно – Ринитор! А вот имя мага, увы, не вспомню. Хотя когда-то знала…
Всю дорогу Ронал травил байки и вообще веселился. Дантос этому баловству вторил, зато Вернон был серьёзнее, чем когда-либо, только тёмные глаза азартом сияли. А я цепко держалась за руку герцога Кернского, активно вертела головой и не менее активно смотрела под ноги, ибо поводов споткнуться и упасть было множество.
Когда их величество остановился у низкой малоприметной двери, я облегчённо выдохнула. В тесное и довольно мрачное помещение, которое за этой дверью скрывалось, вошла предпоследней. И мысленно улыбнулась, увидев, как двое стражников вскакивают из-за стола, чтобы дружно вытянуться по струнке и побледнеть – видимо, император в эти глубины спускался нечасто.
– Главный хранитель на месте? – кивнув караульным, поинтересовался Роналкор.
Стражники растерялись на миг, потом закивали. Спустя ещё секунду к одному из них дар речи вернулся…
– Так точно! – прогремело в комнате.
– Позовите, – распорядился монарх.
Второй, тот, которого по-прежнему одолевала немота, скакнул в сторону и, отодвинув замаскированную под каменную плиту панель, принялся жать на скрытую за этой панелью медную пластинку. Причём жал не просто так – он определённо выбивал некий ритм, некий особый код.
Поняв это, мы, не сговариваясь, отвернулись, а через полминуты, когда повернулись обратно, панель была уже закрыта. Сам стражник стоял теперь на прежнем месте и явно изнывал от желания убрать со стола игральные карты.
Видевший это желание Роналкор махнул рукой, дозволяя, а сам обратился к нам:
– Ну как вам подвальчик?
– Э… – ответил за всех Вернон, и монарх расплылся в очередной улыбке. Но быстро посерьёзнел и указал на следующую, уже довольно приметную дверь.
Эта, в отличие от той, в которую мы вошли, была не деревянной, а железной. И, несмотря на отсутствие каких-либо символов и узоров, прямо-таки дышала магией.
Я невольно поёжилась. Просто за два года сотрудничества с Ластом много чего об охранных системах слышала и даже участвовала в нескольких взломах. А теперь представила, каково проникнуть за вот такую дверь, и слегка ужаснулась. Самоубийство в чистом виде! Но ведь сам Ласт сюда приходил…
– По поводу ваших находок, – пробасил Роналкор. – Несколько лет назад мы усилили защиту хранилища. Вот, – император кивнул на застывших стражников, – караул поставили, а также ввели магические коды и добавили ещё одну ключевую ауру. Теперь, чтобы проникнуть в хранилище, одного… хм… слепка недостаточно. Так что, решись обнаруженный вами труп повторить свой «подвиг», ничего бы не вышло.
Лично я по поводу безопасности государственных тайн не переживала, но толику облегчения всё равно ощутила. А их величество продолжил:
– Впрочем, он, как вижу, вообще редкостным неудачником был. Только вдумайтесь: несколько лет гоняться за магией, которая всё равно не покорится!
О том, что Ласт зря старался, мы узнали ещё на приёме, но возможности проникнуться этой информацией у меня не было. До сего момента.
А теперь я поняла! Теперь я услышала! И судорожно вздохнула – кто бы что ни говорил, а справедливость в мире всё-таки есть!
Ведь Арманитинэль чётко разъяснил – абы кому древняя магия не покоряется, для того чтобы овладеть этой силой, нужен определённый склад характера. А ещё чистота помыслов и здравый смысл. То есть Ласту с его гниловатой душонкой точно ничего не светило. Он мог хоть до скончания времён сидеть в источнике, выстроить и разложить по полочкам всю теорию, но всё равно ничего бы не получил. Не продвинулся к своей мечте ни на шаг.
И да, кстати! Кстати, о трупах…
– Ронал, у меня вопрос… – сказала я.
Император с готовностью кивнул, но озвучить мысль я не успела – в следующий момент раздался неприятный металлический скрежет, и дверь в хранилище начала медленно открываться.
Вернон аж подпрыгнул! Но от необдуманных поступков из разряда «подскочить и помочь двери открыться побыстрее» всё-таки удержался. Его покорность стоила нам маленькой вечности – именно столько времени прошло до момента, как хранилище открылось и на пороге появился тощий старец.
Образ главного хранителя полностью соответствовал моим ожиданиям – светлые одежды, глубокие морщины, высокий лоб, длинные белоснежные волосы и достающая до самого пояса борода. И движения под стать – очень неторопливые, почти черепашьи.
– Ваше величество? – прищурившись и узрев императора, проскрипел старик. И начал медленно сгибаться в поклоне. Даже брошенное Роналкором «поклонов не нужно!» его не остановило.
Снова пришлось ждать. Правда, в этот раз получилось всё-таки быстрее, чем с дверью…
– Юнрим, мы пришли посмотреть документы, которые привезли сегодня в обед, – пояснил Роналкор, едва старик разогнулся.
Прежде чем кивнуть и отстраниться, впуская гостей, хранитель прищурился и осмотрел каждого из нас. Отдельно улыбнулся Вернону и проскрипел:
– О! Управление магического надзора!
Брюнет отпираться не стал и даже поклон в адрес старика отвесил. Но в храм государственной тайны пролез первым – всё-таки да, когда дело касается магии, наш не лишенный ехидства друг определённо дуреет.
Впрочем, любопытство взыграло не только в Верноне – в каждом из нас! Однако, когда мы вошли, а металлическая дверь закрылась, неприятно щёлкнув замком, Роналкор заставил притормозить.
– Астрид, так что за вопрос?
Я бросила быстрый взгляд на Юнрима, а получив от императора знак, что при старике говорить можно, слегка потупилась и попыталась сформулировать:
– Это касается «трупа», ну то есть Ласта. У нас есть сведения, что в замок герцога Кернского он пробрался в надежде найти колодец, который якобы даёт иммунитет к магии внешнего воздействия и, соответственно, от всех магических болезней исцеляет. Ещё мы знаем, что вошел он через третий потайной тоннель. Но есть подозрения, что тоннель Ласту искать не пришлось, что он заранее знал о проходе. И… – Я огляделась, дабы увидеть относительную пустоту помещения, где мы стояли. Оно напоминало читальный зал сельской библиотеки. Потом указала вглубь, на проём, через который виднелся зал с заваленными бумагами стеллажами. – И… я подумала, а не мог ли Ласт найти эти сведения тут? В вашем хранилище?
Тема была, в общем-то, серьёзной, но Роналкор улыбнулся и хитро прищурил глаза. Этот его прищур заставил меня… нет, не напрячься, а скорее воспрянуть! Просто мы с драконьей сущностью запах тайны уловили. И приготовились в эту тайну вцепиться!
Но их величество оказался умней – в смысле, дразнить любопытство не стал, сказал сразу:
– Да, мог. – И тут же добавил: – В этом хранилище содержится много интересных сведений, в том числе о каждом из аристократических родов. Семья Дантоса – не исключение.
Герцог Кернский разговор, конечно, слышал. Он заломил бровь и уставился на владыку и друга вопросительно. Но Роналкор лишь рукой махнул, мол: отстань, не с тобой разговариваю. А через миг обратился к хранителю:
– Юнрим, папку с материалами по Дантосу подай.
– Так сведения по семье или всё-таки по мне? – провожая медлительного Юнрима взглядом, хмуро вопросил блондинчик.
– Оба варианта, – ответил Ронал. – Но леди Астрид, полагаю, именно второй интересует.
Их величество был совершенно прав, и я невольно разулыбалась. А вот Вернон заметно погрустнел и даже насупился.
– Мы же не за этим пришли, – пробормотал он.
– Это вы «не за этим», – хмыкнул Ронал. – А мы с леди Астрид, как люди магией не наделённые, пришли ради сплетен и покрытых паутиной тайн!
Несмотря на то что я вообще-то тоже за сведениями по древней магии шла, желания возразить не испытала. Более того, когда Юнрим вернулся в «читальный зал», почувствовала острый зуд и поспешила навстречу, дабы перехватить у старика пухлую папку. Потом огляделась и, выбрав лучший из пустых столов, бодро махнула Роналкору.
– Юнрим, а этим двоим… – начал было монарх, но был перебит.
– Бумаги, которые привезли в обед, – закончил хранитель скрипуче. И, кивнув Дану с Верноном, пошаркал обратно, к тому самому проёму, в котором переполненные стеллажи виднелись.
А на пороге остановился, обернулся и спросил ворчливо:
– Чего застыли?
Эм… То есть тот кивок приглашением был?
Блондинисто-брюнетистая парочка недоумённо переглянулась и направилась за хранителем. Мы с их величеством тоже взглядами обменялись и, оставив выданную нам папку, также по следам Юнрима поспешили.
Когда оказались в зале «с бумагами», я споткнулась – просто он был настолько огромным, что дух перехватило. А попытка представить себе масштаб архива убила воображение наповал! Здесь, безусловно, можно было отыскать информацию по всем значимым фамилиям, событиям, другим государствам, да и вообще по всему.
Но старик в этом зале не задержался – предельно медленно двигался дальше, к следующему проёму. Там оказался небольшой коридор. Несколько запертых железных дверей непрозрачно намекали на особую секретность и важность.
Интуиция шепнула, что именно тут расположено хранилище артефактов, в которое Ласта посылал торговец с рынка в Датар-Ши. И если раньше я была уверена, что Ласт сознательно компаньона обманул, то теперь эта уверенность пошатнулась.
Тем не менее уточнять про уровень охранных систем я не стала. Как бы там ни было, а Ласт всё равно скотина и свою неприглядную смерть заслужил.
А мы с Дантосом, Верноном и их величеством заслужили дружный шок! Просто хранитель привёл в следующую огромную комнату, в центре которой на нескольких составленных вместе столах лежало гигантское количество книг, свитков и тетрадей.
– Вот, – сказал Юнрим. – То, что привезли в обед.
– Хм… – отозвался герцог Кернский.
– Кхе-кхе, – поддержал друга император. И тут же к хранителю обратился: – Мне говорили, что бумаг после Мириса осталось очень немного.
– В сравнении с тем, что было, это горсть, – ответил старик. – Если верить летописям, при жизни мага его библиотека и личный архив занимали площадь, сопоставимую с площадью западного крыла вашего дворца.
Роналкор нервно сглотнул, мы с Даном – тоже. Потом посмотрели на выложенную посреди комнаты кипу и сглотнули ещё раз. А Вернон – наоборот! Наш магически одарённый друг стоял и прямо-таки лучился счастьем! И жмурился, словно согретый лучами весеннего солнца кот.
Когда Вернон отмер и с энтузиазмом потёр руки, я очень чётко поняла – нам с их величеством пора! Просто, если не сбежим сейчас, то уж кому, а мне от помощи в разборе наследия Мириса точно не отвертеться. В другой раз я бы была не против, но там лежит одна папочка… В общем, нет. Как хотите, а мы валим!
Объятая этими мыслями, я подхватила Ронала под руку и решительно потащила к двери. И ни капли не устыдилась, услышав укоризненное:
– Вот, значит, как… – Реплика, разумеется, Дану принадлежала.
Я обернулась, послала блондинчику обворожительную улыбку и продолжила тащить императора к выходу. Впрочем, к этому моменту Ронал и сам ситуацию осознал, так что тащил скорее он.
Тот факт, что их величество явно не желает оставлять меня с Дантосом и Верноном и, кажется, жаждет поделиться содержимым выданного Юнримом досье, искренне удивил.
Но ещё больше удивила реакция Дана: никаких полыхающих глаз, никаких золотых искорок по коже и ни тени агрессии в эмоциях! При том, что герцог Кернский даже на Вернона пару раз среагировал, уровень доверия Роналу… был поразительным.
В итоге в «читальный зал» я вернулась в глубокой задумчивости. Скорее по инерции, нежели осознанно, уселась за стол, подтянула к себе папку и вздрогнула, услышав:
– Ну давай, спрашивай.
Роналкор. Он уже устроился напротив и глядел весело, но внимательно. И да, в самом деле выражал готовность кое-какими секретами поделиться…
Я зажмурилась, чтобы сосредоточиться, а когда распахнула глаза, спросила о том, на чём мы остановились:
– Третий потайной ход. У вас действительно есть по нему сведения? Но откуда?
Ронал улыбнулся уголками губ и отнял папку с досье. Открыл, пошелестел страницами, потом принялся зачитывать:
– Вход в третий потайной тоннель расположен на восточном склоне, на расстоянии порядка сорока шагов от дна оврага…
Я перебила монарха жестом. Ничуть не сомневалась, что дальнейшее описание будет не менее точным, поэтому смысла продолжать не видела.
– Откуда? – повторила один из предыдущих вопросов.
Император пожал плечами, но всё-таки признался:
– Из донесений регента.
Та-ак…
Мой взгляд превратился в клещи лекаря-зубодёра, и Ронал поспешил поднять руки, показывая, что сопротивляться не намерен. А ещё он посерьёзнел и, прежде чем продолжить, придвинулся ближе.
– Назначенному моим отцом регенту, кроме прочего, было поручено отыскать тот самый колодец, – сильно понизив голос, сообщил Роналкор. – В процессе обыска склепа люди регента наткнулись на подземный ход. Они прошли этим тоннелем и потом составили описание второго, внешнего входа.
Вспомнился замок и огромный мрачноватый подвал, заставленный каменными саркофагами. Следом в памяти всплыли слова Дантоса о том, что входы, расположенные непосредственно в замке, защищены лучше не придумаешь.
Впрочем, если быть точной, блондинчик говорил о двух известных тоннелях. В том же, что касается третьего… Да, третий тоннель мы с парнями нашли, но проникнуть в него со стороны склепа даже не пробовали. Вполне вероятно, что его открыть не в пример проще. То есть люди регента теоретически могли.
Но это всё-таки не главное…
– Получается, ваш отец всерьёз верил в сказку о волшебном колодце? – спросила я.
Их величество задумался на миг и отрицательно качнул головой. Сказал:
– Не до такой степени, чтобы возлагать на колодец какие-то особые надежды.
– А какие надежды он возлагал на регента? – осторожно поинтересовалась я.
От собеседника повеяло грустью. Она была не яркой, но до того чистой и искренней, что я непроизвольно поёжилась. Но Роналкор реакции не заметил. Шумно вздохнув, он произнёс:
– Это довольно иронично, но в основе проблем Дантоса лежит предсказание. Причём сделал это предсказание не кто иной, как… – император выдержал паузу и выдохнул: —…наш приятель Нириэль.
Я застыла и нахмурилась. Тут же подобралась, придвинулась ближе и прошептала ошарашенно:
– Что?
Но монарх повторять не стал…
– Отец встретил Нириэля на переговорах, посвящённых урегулированию конфликта между Иртинией и королевством Нром. Оба эти государства, если помнишь, граничат с Заповедным лесом, так что представители эльфов в решении вопроса участвовали, причём активно. Отец попросил Нириэля сделать предсказание, и тот, после достаточно долгих раздумий, согласился.
Предсказание было весьма объёмным, – продолжал Роналкор. – Оно касалось множества вещей. Кроме прочего, Нириэль сообщил о появлении в империи человека, чья сила и власть будут… превосходить силу и власть правителя. Он не называл имён, но часть озвученных Нириэлем обстоятельств и знаков чётко указывали на Дантоса…
Ронал замолчал, а я судорожно вздохнула и замерла в напряженном ожидании. Хотела дать собеседнику время собраться и справиться с эмоциями, но через две секунды не выдержала, поторопила:
– И что дальше?
Их величество мотнул головой. Выждал ещё чуть-чуть и только потом заговорил снова:
– Дантосу на тот момент было немногим больше трёх лет, почти как мне. Но нежный возраст «потенциальной угрозы» не помешал отцу отправиться в Керн, чтобы попробовать рассмотреть в наследнике герцога Кернского опасность. К счастью, он этой опасности не увидел, да и описание, данное Нириэлем, совпадало лишь частично. В итоге отец решил не рисковать. Решил подождать и посмотреть, что будет дальше.
Смерть родителей Дантоса… – Роналкор шумно вздохнул, – …стала последним и самым важным знаком. В своих дневниках отец отмечает её как главный из озвученных Нириэлем признаков. Именно тогда император Ристарх начал действовать. И регента исходя именно из этих планов выбрал.
Всё. Вот теперь не выдержала я. Вместо того чтобы торопить, отодвинулась, умоляя о передышке. Роналкор, видя мою реакцию, горько улыбнулся и кивнул. В тускло освещённой комнате повисла гулкая тишина.
– То есть… – собравшись с силами, выдохнула я, – все эти жуткие школы, в которые помещали Дантоса… это не регент придумал?
Ронал отрицательно качнул головой и подтвердил:
– Нет. Школы выбирал мой отец, лично.
Перед мысленным взором пронеслась череда образов, почерпнутых из рассказов старейшины Ждана, а сердце болезненно сжалось. Следующий мой вопрос был закономерен:
– К чему такие сложности? Почему Ристарх предпочёл ломать, а не… убить?
– Он пробовал, – чуть потупившись, ответил Роналкор. – Но покушения проваливались одно за другим. Отец не верил, но я убеждён – Дана сама Леди Судьба хранила. И в восемь, и в десять, и в пятнадцать.
Лишь теперь я вспомнила – да, Дантос о покушениях упоминал. Только он говорил, что это происходило в относительно взрослом возрасте. А из рассказа Ронала следовало, что попытки избавиться от будущего герцога Кернского предпринимались и раньше. С учётом абсолютной искренности императора… Дантос либо забыл, либо попросту не понял, в силу возраста. В случае ребёнка, которого растили в любви, такое возможно.
– Что было дальше? – подтолкнула я, и их величество улыбнулся, причём на порядок теплей прежнего.
– Дальше была наша с Дантосом встреча, – заявил он.
Я чуть-чуть, самую малость, расслабилась и приподняла бровь. И услышала поистине удивительный рассказ…
– Мой отец был человеком довольно тяжелым, и наши отношения всегда оставляли желать лучшего. Но когда мне исполнилось тринадцать, ситуация усугубилась в разы, мы начали сильно конфликтовать. К пятнадцати противостояние достигло таких масштабов, что отец принял решение отослать меня подальше. В качестве места заключения выбрал одно из самых строгих военных училищ – училище в Дитрисе.
К этому моменту, – продолжал император, – я был прекрасно осведомлён, что единственный наследник герцога Кернского – человек неугодный. И, столкнувшись с ним в училище, закономерно решил подружиться. Не потому, что хотелось, а из принципа, назло отцу. Только Дантос моё желание не оценил и предложил держаться от него подальше. В итоге наш первый разговор закончился дракой, да такой, что оба загремели в карцер.
Роналкор взял паузу, а я, невзирая на образ воспитанной леди, присвистнула. Нет, я, конечно, слышала, что училище в Дитрисе не многим лучше школы при ордене Золотой розы, но карцер? Там же не рядовых, там офицеров обучают! А элиту армии в карцер сажать нельзя. Кого угодно, только не их!
– Мы с Даном урок усвоили, – вновь заговорил Роналкор. – Наша следующая драка состоялась вдали от посторонних глаз. Равно как и третья, и четвёртая, и дюжинная. В какой-то момент, когда эти драки из спонтанных вспышек превратились в какое-то подобие рутины, мы решили поговорить.
– И? – не выдержав, подтолкнула я.
Ронал мечтательно закатил глаза, а от самого таким счастьем повеяло, что я невольно улыбнулась и подалась вперёд.
– И всё, – ответил монарх. – Спелись. Да так, что через два года спланировали и осуществили штурм Рассветного, разнеся тот замок к…
Роналкор осёкся и смущённо замолчал, а я улыбнулась шире. Угу, учитывая габариты замка, общепринятое и почти приличное «к бесам» точно не подходит, а сказать как есть этикет не позволяет. Но не в этом соль!
– А что Ристарх? – спросила я. – Как он к вашей дружбе отнёсся? Ведь ему точно доложили.
Император мгновенно посмурнел, но хорошего настроения всё-таки не утратил.
– Как… Разозлился, конечно. Но я к тому времени немного поумнел и лезть в бутылку не стал. Более того, попытался притвориться хорошим сыном и убедить отца прекратить гонения на Дана. После чего и узнал о предсказании…
Собеседник опять замолчал, а я нетерпеливо заёрзала. Потом снова не выдержала…
– И? – привычно подтолкнула я.
– И… – повторил император со вздохом, чтобы стать предельно серьёзным.
Моя улыбка тоже растаяла, но грустить я не спешила. Просто знала: Роналкор – не Ристарх! Он не из тех, кто способен приговорить ребёнка, да и к Дантосу относится получше многих.
– Знаешь, Астрид, я очень много размышлял на эту тему. Думал, сопоставлял, прикидывал… И каждый раз приходил к одному и тому же выводу: Дантос – единственный, кому я готов доверить и жизнь, и корону, и всё, что у меня есть. Он не предаст. Кто угодно, только не он.
– И вы сказали об этом Ристарху?
– Сказал. Не уверен, но думаю, что те слова всё-таки повлияли. А потом отца не стало, и право принимать решения перешло ко мне. Какое решение я принял, ты знаешь.
Я кивнула. Причём не столько соглашаясь, сколько благодаря. И тут же опустила глаза, чтобы задать ещё один мучивший меня вопрос:
– Ронал, не сочтите за дерзость, но почему вас нисколько не задевает ситуация, которая сейчас складывается? Я имею в виду расположенность эльфов и драхов к Дантосу.
– А почему меня должно это задевать?
– Ну как… – Я потупилась сильней и вообще стушевалась, но всё-таки сказала: – Главная фигура в империи – это вы, а эльфы и драхи предпочли Дана. Вон, даже в Керн напросились…
От их величества повеяло весельем, и я осмелилась поднять глаза, чтобы увидеть широкую благодушную улыбку и невольно улыбнуться в ответ. И услышать:
– Секрет банален. Я действительно ключевая фигура, но если я буду лично заниматься каждым вопросом, то скончаюсь раньше, чем мой сын достигнет совершеннолетия. К тому же, как уже говорил, Дантосу я доверяю. Он не станет использовать обретённое влияние против меня, он не предаст.
Я вновь кивнула, но…
– Но ваш отец смотрел на вопрос иначе…
– Мой отец был не прав, – заявил Роналкор. – Он видел угрозу в самом факте усиления Дантоса и даже не пытался вдуматься в сделанное Нириэлем предсказание.
– А что говорил Нириэль? – поспешила уточнить я.
– Практически то же самое, что на приёме. Что у империи появится шанс вступить в эпоху расцвета, обрести небывалое могущество и благополучие. Но связать появление новой ключевой фигуры с усилением империи отец не потрудился. Он предпочёл увидеть угрозу, а не возможность.
Я печально покачала головой. Да уж, Ристарх повёл себя… неправильно, но закономерно. А вот Нириэль…
– Мерзкий эльф, – выдохнула я. – Если бы не он…
Собеседник усмехнулся и прервал меня жестом. Потом спросил:
– Астрид, ты главное правило предсказателей помнишь?
Вопрос поставил в тупик. У них есть правила? Да ладно! Никогда о таком не слышала! Впрочем, если учесть, что предсказаниями я вообще не интересовалась…
– Главное правило, – верно расценив молчание и хмурый вид, продолжил Роналкор, – гласит: то, что должно быть озвучено, – должно быть озвучено.
Вот теперь я уже не хмурилась, а откровенно кривилась. Что за… бред?
– Что за бред? – повторила уже вслух и тут же поймала новую, не слишком весёлую, но улыбку.
– Это означает, что в ряде случаев предсказатель не может промолчать, – пояснил монарх. – Что сила, открывающая предсказателю будущее, требует, чтобы он это будущее озвучил.
– Так. А кто у нас будущим заведует? – буркнула я.
Роналкор, конечно, не ответил. Просто вопрос был… даже не риторическим, а риторически-идиотским. Ведь известно кто. Леди Судьба!
И пусть претензии к Высшим Силам – дело совершенно бесполезное, я не удержалась: поджала губы, нахохлилась и укоризненно посмотрела в потолок.
А их величество снова улыбнулся и озвучил очевидное:
– Астрид, не будь этого предсказания, всё могло сложиться совершенно иначе. Дантос, вероятнее всего, превратился бы в обычного чванливого аристократа, со всеми вытекающими отсюда последствиями.
– А не будь предсказания, которое Нириэль сделал Ласту, я бы никогда не стала драконом, не попала в цирк и никогда из этого цирка не сбежала… – продолжила императорскую мысль я и замолчала, ибо цепочка рассуждений была ясна без слов.
И хотя итог, к которому привели наши с Дантосом злоключения, мне нравился; и хотя я была глубоко убеждена, что все страдания уже окупились, но… желание открутить уши одному эльфу никуда не делось. Нириэлю очень повезло, что в данный момент нас разделяла не только добрая половина дворца, но и прочная железная дверь!
– Леди Астрид, вы так забавно фырчите, – усмехнулся Роналкор, и я из размышлений вынырнула.
Тут же надула губы и… да-да, опять с вопросом пристала.
– Дантосу о предсказании и причинах неприязни Ристарха неизвестно. Почему вы ему не сказали?
Роналкор пожал плечами:
– Не видел смысла.
– А почему рассказали мне?
Вот теперь собеседник улыбнулся, причём очень тепло…
– Надоело быть один на один с этим секретом, а твоё любопытство, Астрид, так подкупает…
Ронал не лгал, но аргумент показался сомнительным. Тем не менее артачиться и выспрашивать я не стала, вместо этого другой вопрос задала:
– А третий потайной тоннель? Почему вы не сказали о нём? Это же настоящая дыра в безопасности замка.
– Астрид… – Монарх взглянул снисходительно. – Ты видела мой архив? Ты представляешь, каким количеством сведений я владею? А теперь подумай, что будет, если я начну всеми этими сведениями делиться…
Аргумент опять-таки не впечатлил, и я поспешила напомнить:
– Дантос – ваш друг.
– Не спорю. Но определённые границы всё равно есть.
– Понятно, – пробормотала я.
– Что именно тебе понятно? – спросил Ронал с улыбкой, а я…
Я отодвинулась, окинула императора долгим взглядом и призналась:
– Благодаря вашему молчанию, мне пришлось три недели по окружающим замок оврагам лазать. В грязи по самый гребень! Но бес с ней, с грязью – из-за этой поисковой операции я пропустила начало самой возмутительной авантюры Дана. Я начало подготовки к свадьбе прощёлкала!
Будущая герцогиня Кернская в моём лице была бесконечно и неподдельно возмущена! А их величество… столь же неподдельно искренне рассмеялся. И чем дольше он веселился, тем сильнее хотелось скривиться и сказать какую-нибудь колкость. Но фантазия благополучно пасовала, поэтому едкой шпильки Ронал всё-таки избежал.
– Хорошо, я понял, – сказал их величество, когда приступ радости закончился. – Я виноват, и я свою вину искуплю!
Я фыркнула, давая понять, что искупать ничего не надо. Потом махнула рукой и призналась:
– Ладно, не так уж я на это его самоуправство злюсь.
Ронал рассмеялся снова, я же прикрыла глаза, пытаясь переварить полученные в результате беседы сведения. И слегка вздрогнула, услышав тихое и серьёзное:
– Астрид, есть ещё кое-что…
Очнувшись, я увидела, как их величество запускает руку во внутренний карман камзола и достаёт свёрнутый гармошкой листок.
– Тайна личной переписки – это, безусловно, святое, – добавил Ронал, – но я думаю, что тебе всё-таки следует взглянуть. Просто чтобы знать, с чем придётся столкнуться.
Нехотя, ибо гадостность послания была очевидна, я взяла листок, развернула и вчиталась. И ничуть не удивилась, обнаружив, что это не просто письмо, а патетичная кляуза за авторством баронессы Ротинис.
Писала Дилия, разумеется, обо мне… Приводила обстоятельства нашей встречи, свои впечатления, выводы и прогнозы. Мол, безродная необразованная выскочка, лишенная вкуса и чувства приличия! Смазливая проныра, одурманившая светлый разум герцога Кернского! Алчная порочная девка, чьё место в борделе, а никак не в замке! Обманщица! Авантюристка! Грязная приживалка!
Ещё Дилия говорила о величайшем позоре для семьи. Убеждала, заклинала и умоляла Роналкора вмешаться и не допустить! Спасти и семью, и самого Дантоса от такой корыстной, такой коварной меня. Защитить. Образумить. Вызволить из капкана!
И хотя отношение их величества к нашему с герцогом Кернским союзу было известно, я спросила:
– Что вы намерены ответить баронессе?
– Я уже ответил и на это, и на прочие возмущения, – сказал Ронал. И добавил: – Позавчера. На приёме в честь Руала.
Я улыбнулась уголками губ и посмотрела на дату, которая в нижнем правом углу значилась. Дилия составила это письмо в день приёма, то есть сразу по приезде в столицу. И хотя на самом приёме баронессы не было, она, безусловно, уже в курсе. Сейчас, должно быть, локти кусает и сильно о своём поступке жалеет.
Аккуратно свернув прошение, я возвратила его Роналкору. Полюбопытствовала:
– А Дантосу о просьбе баронессы сообщите?
– Могу, – отозвался монарх. – Но зачем? Дан и без всяких кляузных писем знает и, более того, будет пытаться скрыть эту информацию от тебя.
– А вы считаете подобную позицию неправильной?
– Я считаю, что о таких вещах лучше предупреждать. Особенно столь самостоятельных и упрямых особ, как ты.
Моё лицо слегка вытянулось. Про самостоятельную – это ладно, и даже приятно, но назвать меня упрямой? Нет, доля истины в этих словах, конечно, есть, но… обязательно говорить такое вслух?
Император мою реакцию, разумеется, заметил и тихо рассмеялся. А я уже открыла рот, чтобы возмутиться, но не успела.
– Развлекаетесь? – донеслось от памятного проёма, и мы с Роналом дружно повернулись, чтобы увидеть входящего в «читальный зал» Дантоса.
– Разве что чуть-чуть, – ответил Роналкор. – А вы?
Герцог Кернский, который был уже без камзола и с расстёгнутым воротом рубашки, скорчил страдальческую гримасу и, приблизившись к нашему столу, плавно опустился на свободный стул.
– Я не знаю, насколько это затянется, но уже готов взвыть.
– Вернон лютует? – уточнила я.
Блондинчик кивнул и добавил:
– А самое неприятное, что следов древней магии пока нет. Ни в книгах, ни в личных записях. В том, что касается записей, там вообще в основном стихи. – И уже императору: – Ты знал, что Мирис сочинительством увлекался?
– Теперь знаю, – улыбнулся Ронал.
Дантос хмыкнул. Потом прикрыл глаза, шумно вздохнул и, понизив голос, снова к другу и правителю обратился:
– А о том, что виконт Таринский – не человек, а метаморф, тебе известно?
Вопрос был, что называется, «не в тему», но никто не удивился. Я видела, насколько эта ситуация их светлость задела, а Роналкор, кажется, всегда к неожиданным поворотам готов.
– Не знал, – ответил он. – Но догадывался.
– А про Варта и графа Бонора?
Их величество отрицательно качнул головой и посерьёзнел. Сказал после паузы:
– Дан, я могу потребовать у них список, но что от этого изменится? У нас с метаморфами договорённость – я не трогаю их, а они не наглеют. В частности, не лезут в мой ближний круг. Вот и всё. И смысла усложнять эти отношения я не вижу.
Герцог Кернский задумался на мгновение и кивнул.
– Да, всё верно, – выдохнул он, помедлив. – Просто эти новые знания немного выбивают из колеи.
Роналкор понимающе усмехнулся, а я…
– Дан, можешь оставить нас на пару минут? Мне нужно сказать их величеству кое-что…
– Настолько личное, что я помешаю? – перебил блондинчик. И хотя отнёсся к просьбе спокойно, но нотки возмущения в голосе всё-таки прозвучали.
Я прищурилась и фыркнула, а герцог Кернский сдержанно улыбнулся.
– Хорошо. Но только на пару минут. Потому что вернуться обратно, – он кивнул в сторону основных помещений хранилища, – я пока не готов.
Ясно. Значит, Вернон в самом деле лютует! Какое счастье, что мне самой участвовать в этом разборе не нужно.
Повинуясь желанию леди, Дантос поднялся и действительно отошел, а я наклонилась к заинтригованному величеству и сказала:
– По поводу наглости и ближнего круга… Мои сородичи планировали устранить Дантоса. И тот факт, что он ваш друг, никого не смущал.
Ронал поджал губы. Промолчал, но в глазах читалось: монарх меня услышал и к сведению принял. Этого было более чем достаточно, и я отодвинулась, чтобы сообщить Дантосу, что он может вернуться. Только сказать не успела – тишину императорского хранилища нарушил приглушенный, болезненный вопль!
Мужчины сообразили сразу, а мне потребовалась пара секунд, чтобы понять – кричал Вернон. Ещё мгновение на то, чтобы вскочить, опрокинув стул, и помчаться вслед за сорвавшимся с места Даном и показавшим невероятную прыть Роналкором.
Сорваться, пробежать через «читальный зал», архив, коридор… и замереть, едва не врезавшись в спину застывшего в дверях нужной комнаты императора. А отыскав лазейку и просочившись мимо монарха, замереть опять и временно утратить дар речи.
Вернон… нет, не умирал! Наоборот – он слишком живо скакал вокруг груды книг, тетрадей и свитков, тряс кистью правой руки и бранился. Причём брань эта была до того заковыристой, а способы интимных отношений настолько извращёнными, что вымолвить хоть слово не мог никто.
Все, включая главного хранителя Юнрима, просто стояли и слушали. И даже не пытались понять, в чём причина столь бурной реакции нашего магически одарённого друга заключается.
Тайна открылась лишь спустя минут пять. Собственно, тогда, когда Вернон наконец остановился, с ненавистью ткнул пальцем в лежащий на полу конверт и прошипел:
– Ты!
После этого маг продолжил ругаться, правда на порядок проще и даже скромней. И снова по комнате пошел. А мы отмерли и дружно направились к обозначенному конверту.
Неторопливый Юнрим, как ни странно, подоспел первым. Он же и проскрипел:
– Конверт магического свойства.
Комментарий был совершенно лишним, ибо даже ребёнку ясно, что по простым конвертам золотые искорки не бегают. Сам Вернон тоже, безусловно, всё понял, но…
– Зачем ты за него схватился? – спросил герцог Кернский. – Тут ведь написано: «не трогать».
Такая надпись действительно имелась, и сомнений в том, что Вернон её видел, как-то не возникало…
– Она проявилась уже после того, как я за конверт взялся! – выпалил маг. – И магические свойства тоже не сразу открылись!
– Можно подумать, что откройся они сразу, ты бы поступил иначе… – пробормотала я. А услышав грозное фырчание, спросила участливо: – А что с рукой? Сильно болит?
Вернон запнулся и замер. Потом недоумённо взглянул на кисть, которой всё это время тряс, и нахмурился.
– Вообще не болит, – сказал и сам своим словам удивился. Тут же поднёс руку к глазам и добавил: – И ожог исчезает.
Я отлепилась от конверта и направилась к магу, в желании посмотреть, что и как. И действительно увидела ожог, который стремительно таял. Причём кожа на месте повреждений была не красной, а бледно-золотой…
– Ну ничего себе, – выдохнула я и обернулась, чтобы увидеть, как Дантос наклоняется и подхватывает пропитанную древней магией штучку.
Сердце пропустило удар, дыхание на миг, но сбилось, однако в случае герцога Кернского ничего ужасного не произошло. Он повертел конверт в пальцах и хмыкнул:
– Тут ещё одна надпись.
– Какая? – спросил Вернон.
– «Лично и конфиденциально», – озвучил Дан.
Представитель управления магического надзора сильно скривился, а Роналкор отступил на несколько шагов и сказал доброжелательно:
– Ну лично так лично. Читай.
Юнрим, чей взгляд также любопытством сиял, последовал примеру монарха. Отступил, оставляя герцога Кернского наедине с пропитанным магией конвертом.
Время… нет, не замерло, но определённо замедлилось. Все мы очень внимательно следили за тем, как герцог Кернский вскрывает конверт, как достаёт оттуда сложенный вдвое листок бумаги, разворачивает его и начинает читать.
Потом удивлённо заламывает бровь, переворачивает листок в явной попытке найти что-то ещё, затем переворачивает обратно и снова читает.
– Ну что там? – не выдержав, спросил Вернон.
Дантос отвлёкся, чтобы поджать губы и выдать прямо-таки убийственное:
– Вернон, прости, но это действительно конфиденциально.
Маг… застыл. Я тоже замерла и нахмурилась. Нам ведь послышалось, правда?
– Шутишь? – вторя моим мыслям, насупился Вернон.
Я надеялась услышать тихий смех и уверенное «да», но герцог Кернский отрицательно качнул головой и добавил:
– Здесь послание в три строчки, две из которых – настоятельная рекомендация не разглашать полученные сведения.
Всё. Вот теперь Вернон вспыхнул. Покраснел от макушки до пят, гордо вскинул подбородок и возмущённо выдохнул. Я среагировала спокойнее, хотя смысл был таким же. А потом… не выдержала – упёрла кулаки в бока и грозно топнула ногой.
Но Дантос всё равно не проникся. Послав нам лёгкую улыбку, сложил листок пополам и ловко впихнул в конверт.
Дальше совсем возмутительная вещь случилась… Пусть мы стояли в сторонке, но прекрасно видели, как по рукам их светлости побежали золотые искорки. Как под действием этих искорок вскрытый конверт вспыхнул и принял свой первозданный, совершенно цельный вид.
– Ронал, ты не против, если я это заберу? – продемонстрировав запечатанный конверт, спросил герцог Кернский.
Император не сразу, но кивнул, а мы…
– Дантос, это нечестно, – сказала я.
– Совсем нечестно, – горячо поддержал Вернон.
Ответом нам стал несколько растерянный взгляд и тихое:
– Извините, но я действительно не могу сказать, по крайней мере сейчас. Мне нужно немного времени, чтобы разобраться и понять. А пока я сам не понимаю, разумнее придерживаться рекомендации Мириса.
Вот теперь в хранилище воцарилась тишина, причём настолько гулкая, что в какой-то миг почудилось, будто не во дворце находимся, а в заброшенном склепе. Разрушил эту тишину голос нашего магически одарённого друга…
– Что ж, – одёргивая камзол, сказал он. – Возможно, так действительно правильней. – Потом Вернон окинул груду книг и бумаг взглядом и добавил: – Но если вопрос настолько секретный, то продолжать поиски лучше в одиночестве. А то мало ли… попадётся что-нибудь… не предназначенное.
Угу. Вернон обиделся, причём всерьёз.
Мои чувства были созвучны, но бросать Дантоса наедине с наследием Мириса я всё-таки не собиралась. Правда, намерение это оказалось совершенно лишним…
– Продолжать поиски бессмысленно, – сказал герцог Кернский. Махнул конвертом и пояснил: – Как понимаю, кроме этого, ничего связанного с древней магией тут нет.
Вернон пожал плечами. Тотчас повернулся ко мне, отвесил вежливый поклон и сказал:
– Леди Астрид…
Потом поклонился главному хранителю Юнриму и их величеству…
– Раз моя помощь больше не нужна, то я, с вашего позволения, пойду.
– Все пойдём, – вклинился Дантос.
Вернон равнодушно хмыкнул и уставился на императора, а тот… вежливо улыбнулся, развернулся и неспешно направился к выходу.
