Глава 5
Шок. Он был велик, но не настолько, чтобы выключить мозг и запретить доступ к воспоминаниям. Перед мысленным взором сразу же возник зал приёмов, сидящий в кресле Дантос и сгусток золотой энергии, зависший над столиком-подставкой.
Ещё вспомнилась стайка служанок, которая наперебой признавалась их светлости в своих «грехах», и совершенно обычные, ничем не примечательные слова присяги, мол: служить, не предавать, не замышлять.
Единственное, что отличало клятву, которую просил герцог Кернский, от прочих подобных формул, – это финальная часть. Вместо обычного «пусть меня бесы пожрут» или «да не видеть мне света, если обещания нарушу» Дантос просил произнести: «если же я не сдержу клятв, гореть мне и мучиться до тех пор, пока Дантос, герцог Кернский, не дарует мне прощение».
Я отлично понимала, что эта формула сработает, причём воплотится в самом прямом, самом буквальном смысле. Но я даже вообразить не могла, что зрелище будет настолько неприятным. Подумать, что предатель найдётся так быстро, не могла тем более. Однако – вот. Выискался!
Герцог Кернский и Вернон были удивлены не меньше моего. И если Вернон глядел на Тири… ну прежде всего как на объект воздействия магии, то Дантос страданием слуги, наоборот, проникся.
Он подошел, опустился на одно колено и, глядя в безумные глаза младшего лакея, спросил:
– Что именно ты сделал?
Тири забился в непродолжительной, но яркой истерике, за которой внимательно следили не только мы, но и спецы из управления, и набежавшие стражники, и прямо-таки гигантская толпа зевак. А когда приступ прошел, качнулся вперёд и заговорил:
– Лакей из поместья Филеков. У меня был выходной, и я встретил его в Ниринсе, в кабаке. Мы выпили, и он начал как бы невзначай расспрашивать о делах в замке. Я говорить отказался, а он…
Тири запнулся и взвыл снова. Запустил пальцы в собственные волосы и попытался эти самые волосы вырвать. Исцарапанное лицо свидетельствовало – это не первая попытка калечить себя. То есть жар и страдания, которые испытывал клятвопреступник, были очень мучительными.
Не знаю, чем бы всё закончилось, но Дантос этот акт самобичевания прервал. Рыкнул на пол-улицы:
– Дальше!
Тири послушался.
– Он сперва согласился, и мы снова выпили. А потом… мне в руки лёг увесистый кошель, и я… Я рассказал, что устроитель торжеств господин Ригис, повинуясь вашему приказу, начал закупать новые скатерти и салфетки, а ещё фарфор и столовые приборы. Что уже выписал из столицы оркестр и составил прожект оформления залов. Что на днях из типографии придут листки приглашений и конверты. Что господин Ригис мечтает, чтобы ваша с леди Астрид свадьба прогремела на всю империю, а вы сами шума вроде как не хотите. А ещё отдали странный приказ – не болтать о приготовлениях при драконе.
По мере того как Тири рассказывал, мои красивые янтарные глазки округлялись, а лапки подгибались. На последней фразе дракон не выдержал – плюхнулся на попу и невольно приоткрыл пасть.
Дантос реакцию заметил, но отвлечься от младшего лакея не пожелал. И был, конечно, прав. В данный момент состояние Тири было важней.
– Это всё? – спросил герцог Кернский, и слуга часто закивал.
В следующую секунду мы увидели такое, что прежде никому из нас видеть не доводилось. Их светлость снял перчатку, положил ладонь на плечо клятвопреступника и сказал:
– Я прощаю тебя.
Слова сопровождались забегом золотых искорок по герцогской коже, и, едва были произнесены, младший лакей выдохнул и заметно обмяк. Словно из него комок боли вытащили, словно его с пыточной доски сняли.
А Дантос добавил:
– Я прощаю тебя, но в первый и последний раз.
Тири снова выдохнул, уставился ошарашенно и с надеждой. Спросил дрогнувшим голосом:
– То есть вы не прогоняете? То есть… я могу остаться?
– Можешь, – отозвался Дан. И сразу же встречный вопрос задал: – Как ты сюда попал? От кого узнал, что я здесь?
Под «здесь» подразумевалась, конечно, данная конкретная улица и дом, но младший лакей понял вопрос несколько иначе:
– Когда всё случилось, когда я проснулся после кабака и понял, что натворил и что со мною происходит, то вымолил у Жакара адрес вашего столичного дома, взял лошадь и помчался сюда. А тут, когда мне сказали, что вас нет, что вы уехали по делу… Я не мог сидеть и ждать, это было нестерпимо. Я отправился искать. И наткнулся на толпу, потом и вашу карету увидел…
Дантос прервал бедолагу жестом – что случилось дальше, было ясно без всяких слов. Увидел, бросился в гущу событий, повыл перед оперативниками из управления, и те, видя совершенно невменяемое состояние, сжалились и герцога Кернского всё-таки позвали.
– Ладно, – поднимаясь на ноги, выдохнул Дан.
Огляделся в явной попытке найти экипаж, но за людским морем, окружившим место штурма, никаких экипажей видно не было.
– Где моя карета? – не обращаясь ни к кому конкретно, спросил герцог.
Кто-то из оперативников спешно махнул рукой, мол – там, чуть дальше. Различивший этот жест блондинчик повернулся и обратился к старшему, то бишь к Вернону:
– Мне нужен доступ к моему экипажу.
Вернон кивнул, потом кивнул снова – но уже не Дану, а одному из подчиненных. Тот, в свою очередь, подскочил к ленте, за которой не только простые горожане, но и стражники стояли, и о чём-то с последними зашептался.
Тири с огромным трудом поднялся, тут же пошатнулся. Потом обнял себя руками и задрожал – вызванный заклинанием жар прошел, и слуга начал ощущать все прелести морозной погоды. Но не роптал, и вообще напоминал человека, которому только что воспалённый нерв из зуба вытравили. Ещё не улыбался, но счастье уже испытывал.
А кроме счастья драконья сущность отчётливо улавливала стыд… Сильный и неподдельный!
Толпа зевак, которая, в отличие от оперативников, подробностей точно не слышала, но общий смысл явно уловила, таращилась на Тири с большим любопытством. Впрочем, под прицел не только слуга попал – маленькому дракону внимания тоже досталось.
Но мне на взгляды и тычки пальцами было плевать. Я всё так же сидела на снегу и искренне офигевала от услышанного. А заодно поражалась собственной невнимательности. Нет, ну как могла проворонить столь масштабную аферу?
Ответ пришел внезапно и был из числа озарений: основную часть дел Дантос провернул в тот период, когда я воодушевленно лазила по оврагам в стремлении найти дыру в обороне замка. Других возможностей у герцога Кернского точно не было – это во-первых. Во-вторых, я же чуяла, что гадкий блондинчик что-то затевает! Но после истории с балом, как-то незаметно для самой себя, пришла к выводу – скрытность Дантоса была связана с подготовкой сюрприза в виде подаренного мне колье. Я думала… А он… он…
Маленький дракон не выдержал и засопел! А их светлость, которая всё это время старательно притворялась, будто ничего особенного не произошло, повернулась и, приняв слегка виноватый вид, сказала:
– Астрёныш, ну а что? Вопрос уже решен, и…
– И-и-и? – вскакивая, воскликнула я.
Герцог на мгновение потупился, потом сказал предельно миролюбиво:
– Подготовка к торжествам такого масштаба требует времени, её следует начинать заранее. И так как от тебя… мягко говоря, не дождёшься, я решил…
Я знаю, культурные девочки и тем более леди так себя не ведут, но ситуация была выше моих сил! Поэтому, невзирая на тьму свидетелей, я… нет, не покусала, а просто сорвалась и помчалась по кругу.
– Ву-у-у! – сообщала на бегу. – Ву-у-у!
Что означало: тиран! Нет, какой ты всё-таки тиран! Самоуверенный, бессовестный, совершенно невозможный тип! Скатерти он, стало быть, заказал! И прожекты оформления залов, поди, уже утвердил! И даже оркестр выписал, будто местных музыкантов недостаточно! И главное, всё это втайне от маленькой красивой меня!!! Хитренько так! Исподтишка!
– Астрёныш… – простонал разумеющий «драконий язык» Дан. – Ну не драматизируй…
Кто драматизирует? Я драматизирую? Да я… я…
Я остановила бег. Замерла, приняв стойку увидавшей добычу гончей, и опять засопела. Уже не обиженно, а изобличающе! Какой-то частью сознания понимала, что блондинчик прав, а от меня действительно «не дождешься», но…
– Ты велел слугам не болтать о приготовлениях при драконе!
– Не было такого, – заявил герцог Кернский. Кстати, врал. – Я просто попросил, порекомендовал…
От переизбытка чувств золотая девочка взвыла. Хотела снова побежать по кругу, дабы выплеснуть часть распирающей её энергии, но не срослось. Ровно в этот момент один из стражников громко кашлянул и кивнул в сторону. Нашим взглядам представилась знакомая карета, к которой вёл живой коридор из блюстителей городского порядка.
Резко позабыв о выходке Дантоса, я повернулась к Вернону и спросила:
– Ву-у-у? – Мы действительно больше не нужны? Можем ехать домой?
Брюнет, в отличие от светлости, способностями к телепатии не обладал, но вопрос всё-таки понял.
– Да, операция завершена. Вы временно свободны.
Ну и хорошо! Ну и замечательно!
Крутанувшись, я бодро зашагала в сторону экипажа, но почти сразу притормозила, дабы увидеть, как маг протягивает Дантосу свёрток с моей одеждой. А пребывавший в некоторой растерянности герцог резко суровеет и цедит довольно угрожающе:
– А с тобой мы ещё поговорим.
Реплика, конечно, допущенного в мой адрес хамства касалась, и Вернон о своей ошибке знал. В итоге поморщился и сказал самым покаянным тоном:
– Прости. Прости, но ты же знаешь, когда дело касается магии, я всегда немного дурею.
Дан на слова не среагировал. Просто забрал свёрток и поспешил за мной. Уже на ходу скомандовал застывшему Тири:
– В экипаж, быстро.
– Но… там лошадь из ваших конюшен, – вконец растерялся парень. И пояснил: – Где-то… Я на подъезде к этой улице оставил. Но привязать… забыл.
Точно знаю, Дантос был готов махнуть на лошадь рукой, но тут в разговор один из стражников встрял.
– Найдём, ваша светлость, – заявил он. – Найдём и приведём.
Герцог Кернский благодарно кивнул, а Тири стыдливо потупился. Вот на этом разговоры закончились, и мы действительно проследовали к карете.
Младший лакей забрался внутрь и забился в угол. Мы с их светлостью уселись на противоположный диванчик, и хотя мне, в отличие от Тири, стыдиться было нечего, я тоже поближе к стенке придвинулась. Придвинулась для того, чтобы демонстративно отвернуть морду и уставиться в окно. Просто смотреть на бессовестного негодяя в лице Дантоса не хотелось совершенно!
– Астрёныш… – едва карета тронулась, позвал герцог. – Ну чего ты разнервничалась? Если скатерти, прожекты или что-то ещё тебе не понравятся, скажешь, и Ригис переделает. Он сделает всё, как ты захочешь. Обещаю.
Я отлепилась от окна и взглянула на светлость с прищуром. По правде, ничуть не сомневалась, что оформление и прочие штучки будут на высоте, да и самоуправство Дантоса… ну по большому счёту не задело. Более того – в какой-то степени тот факт, что мне не придётся ломать голову и тратить нервы на организацию приёма, даже порадовал. Но эта внезапность, эта скрытность… она была совершенно возмутительна!
– Ну а что? – Дантос слегка нахохлился. – Что мне оставалось делать? Сидеть и ждать, когда всё само сложится? Ты же знаешь, что это не в моём характере. Я… – Он задумчиво нахмурился, а не вспомнив, спросил: – Как ты там меня называла?
– Ву! – воскликнул дракон. – Ву-у-у!
Продуманным и коварным! Но знаешь что… не отмазывайся! Пустить на самотёк вопрос замены дракона на леди Астрид ты, значит, мог, а свадьбу – «не в моём характере»?!
– Но ведь получилось, – отозвался резко повеселевший блондинчик. И пояснил: – В смысле, с леди Астрид получилось.
Я захлопнула пасть, сжала зубы и опять отвернулась. Просто… зараза был прав.
Да, афера определённо удалась. Я превратилась и приехала в столицу. Меня тут же представили ко двору, и их величество подчеркнуто выразил своё одобрение. И если с Роналкором всё ясно и в какой-то степени закономерно, то появление и поддержка эльфов – истинная, непрогнозируемая неожиданность.
А теперь штурм и обыск логова Ласта. Никто не просил, но я сама драконом обернулась, и в результате всей столице теперь ясно, что леди Астрид и Астра – одно и то же лицо.
Впрочем, ладно. Пока не всей! Но готова спорить на собственный хвост – через пару часов весть до каждого, включая самых богатых и родовитых, докатится. Вот только… отвергнуть леди Астрид после того, как ей даже высокомерные эльфы руки целовали, совершенно невозможно. Имперской аристократии придётся смириться и с моим происхождением, и с тем фактом, что я временами в зверушку превращаюсь.
И лишь одно неясно – чем эту мою способность объяснить? «Темненький» из управления, например, принял меня за оборотня, но я не уверена, что другие будут столь же недогадливы.
Но, даже несмотря на этот маленький прокол, афера герцога Кернского, повторюсь, удалась! И эта его правота… лишний повод нахохлиться и засопеть. Не от обиды, нет! Просто… просто…
Додумать я не смогла. От мысли отвлекло ощущение чужого и очень сильного шока. Чуя источник эмоции, карликовый дракон повернул голову и вопросительно уставился на изодранного Тири. И не сразу, но всё-таки сообразил.
Младший лакей был одним из тех, кто видел, как их светлость уезжает из замка с драконом. Потом, почти сразу, отправился за нами – то есть, если до замка и дошли какие-то слухи, застать их не успел. А здесь, когда толпа и спецы из управления изумлялись, Тири был поглощён другими, собственными заботами. Зато сейчас, когда действие заклинания сошло на нет, он оказался свидетелем примечательного разговора. Разговора, из которого следовало…
– Ваша светлость, вы… женитесь на драконе? – не выдержав, выдохнул слуга.
– Да, – ответил Дантос торжественно.
Шок Тири перешел в крайнюю степень, а я фыркнула и опять отвернулась к окну. Ну их всех. Устала я от них!
…В особняке появлению маленького дракона ничуть не удивились и даже обрадовались. Вся встречавшая нас прислуга растеклась в улыбках, а кто-то ещё и повздыхал сентиментально.
Я же сделала вид, будто так и надо. Дружелюбно вильнула хвостиком, клацнула зубами – это чтоб не расслаблялись – и, дождавшись, когда герцог Кернский передаст Тири в руки остальных и распорядится вызвать для пострадавшего от заклинания слуги лекаря, направилась к лестнице.
Блондинчик поспешил следом. Несмотря на трудный день и недавний… ну почти скандал, герцог лучился позитивом. А я, наоборот, была собранна и серьёзна и, когда отошли на достаточное расстояние, сказала:
– Ву-у-у.
Что означало: любимый, это всё, конечно, замечательно, но со здешней прислуги тоже нужно взять клятву.
Сказала, а через миг услышала:
– Любимая, уже.
Крылатая девочка споткнулась и остановилась, чтобы неверяще вытаращиться на Дана. Когда? Нет, ну в самом деле, когда? Мы же постоянно вместе были!
– Пока одной капризной леди локоны крутили и оборки подшивали, – пояснил Дантос.
Маленький дракон прикрыл глаза, шумно вздохнул и, помянув коварство герцога незлым тихим словом, потопал дальше. А оказавшись в покоях, проследовал в спальню, молчаливо порадовался отсутствию ограждающей решетки и полез в камин.
– Куда?.. – глядя на это дело, простонал блондин.
– Сюда, – забираясь поглубже, ответила я.
Потом крутанулась, вытаптывая на углях полянку, легла и широко зевнула. Всё, отстаньте от меня. И до ужина не трогайте! Спать буду. Утомилась.
Утро следующего дня выдалось мрачным и совершенно неинтересным. Небо оказалось затянуто серыми свинцовыми тучами, ветер поднялся, да и вообще. Зато ближе к полудню ситуация переменилась – начался плотный, обильный снегопад. Серые краски растворились в белой пелене, а желание забиться под одеяло сменилось желанием сесть у окна и любоваться прелестью зимы.
Но последнее было столь же невозможно, сколь и первое. Нам с Дантосом предстояло самое при такой погоде ужасное – выбраться из дома и отправиться в гости. Причём не куда-нибудь, а во дворец, к их величеству Роналкору.
Император поступил относительно хитро – велел приехать не с утра, а после обеда. Чтобы непременно остались на ужин и дальше никуда не рыпнулись. Чтобы не бросили высокое собрание, как в прошлый раз.
Несмотря на то что компания подбиралась очень привилегированная, о своём внешнем виде я совершенно не переживала. Попросила Бонни сделать мне причёску, надела одно из сшитых Фанни повседневных платьев и закрыла шрамы не розовыми бриллиантами, а обыкновенным шарфом.
Вид получился довольно скромным, но герцогу Кернскому понравилось. Зато у меня повод для претензий к внешнему виду спутника был, и немалый.
Просто Дантос с самого утра напоминал очень неспелый лимон. Казалось, ещё немного, и забрюзжит как столетний дед. И если поначалу я списывала такое настроение на погоду, то в процессе обеда, который оказался до того вкусным, словно сама Роззи готовила, не выдержала и спросила:
– Любимый, что не так?
К моему полному удивлению, Дантос говорить не захотел. Когда перешли из столовой в гостиную, чтобы погреться у огня и выпить чаю, я не постеснялась и спросила снова. И лишь после третьего, предельно требовательного вопроса их светлость признался:
– Виконт Таринский. Он был мне почти другом.
Драконья сущность уловила в эмоциях Дантоса нотки горечи, сожаления и даже обиды. А я… выждала с пару минут и новый вопрос задала:
– Как давно вы знакомы? И как давно дружите?
Их светлость подарил довольно неоднозначный взгляд. Я почувствовала себя и садисткой, и дурочкой, и… человеком, который может знать нечто очень ценное. А ведь я в самом деле знала, но в данный момент мне требовалось понять, в каком направлении мыслит Дан. Как всю эту ситуацию оценивает.
Наконец собеседник ответил:
– Мы знакомы лет десять, а приятельствуем последние три.
Вероятно, в этот миг Дантос и сам понял, но я всё-таки сказала:
– Ты симпатизировал не виконту Таринскому, а одарённому метаморфу.
Блондинчик застыл на миг и шумно выдохнул. А потом я услышала совершенно закономерный вопрос:
– То есть виконта Таринского убили не вчера? То есть…
Я отпила чаю и кивнула. И хотя информация была самой что ни на есть закрытой, принялась пояснять:
– Ради возможности попасть на какое-нибудь мероприятие метаморфы не убивают. Образами тех, кто находится в отъезде или лежит в отключке, в подобных случаях тоже не пользуются. Это глупо и опасно. Любое убийство – повод для расследования, а значит, требует тщательного планирования, а вдобавок некоторого количества сил и средств. Убивать ради одного вечера совершенно невыгодно.
Временная подмена – ещё хуже, – продолжала я. – Свидетели, да и сам объект, могут сопоставить факты, найти несоответствия и понять, что вместо настоящего человека действовал двойник. Ну а слишком частое столкновение с качественными двойниками неизбежно наводит на мысли, которые метаморфам совершенно не нужны.
– Получается, на приём в честь наследника…
– Метаморфы пришли в своих постоянных личинах, – кивнув, закончила фразу я.
Дантос отставил чашку, которую держал в руках, и откинулся на спинку кресла. По красивым мужественным губам скользнула горькая улыбка, и я, не выдержав, вновь спросила:
– Что?
– Они убивают людей моего круга. Они убивают аристократов.
Я хмыкнула и сделала новый глоток чаю.
Реакция Дантоса была закономерна. Клич «наших бьют» не может оставить равнодушным, так всегда было. Понимание того, что родословная, деньги и влияние не являются гарантией защиты, – тоже не слишком приятно, но…
– Каждый выживает как может. Если бы аристократия обладала возможностями, которые есть у метаморфов, она бы тоже этими возможностями пользовалась.
Их светлость спорить не стал, более того – кивнул. И настроение его чуть-чуть, самую малость, но улучшилось. Это было опять-таки закономерно. Просто есть вещи, которые от нас не зависят, и только законченный глупец может всерьёз расстраиваться из-за своей неспособности на эти вещи повлиять.
Те же одарённые метаморфы… Они живут среди людей очень давно, но об их присутствии мало кто догадывается. Метаморфы – один из множества подводных камней, которые нас окружают, только и всего.
Выкорчевать этот камень? Уничтожить? Допустим, это возможно. Но что изменится? Жизнь людей станет лучше? Что, в самом деле?
Озвучивать последний вопрос я не стала – герцог Кернский, будучи человеком опытным и умным, безусловно, сам всё понимал. И к моменту нашего выезда из дома окончательно расслабился и даже заулыбался.
Я тоже улыбалась, хотя некоторые нежелательные мысли тема всё-таки всколыхнула. Ведь я могла стать одной из них. Из тех, кто годами живёт под чужой личиной и притворяется тем, кем никогда не являлся.
Более того, девять лет назад мне ужасно этого хотелось. Сейчас, шагая в своём истинном облике и под настоящим именем, рука об руку с Дантосом, я понимала, как была в свои пятнадцать глупа…
Сидим. Сидим в роскошной, наполненной светом множества магических светильников гостиной, и… да-да, опять пьём чай! Разговор идёт неспешно и даже вяло, темы тоже невесть какие – погода, природа и ощущения от пребывания в столице.
Причём последнее относится, разумеется, не к нам и даже не ко мне! О впечатлениях спрашивают наших ушастых гостей, эльфов. А те… улыбаются и сдержанно хвалят оказанный им приём.
Роналкор благодушно кивает. Дантос не менее благодушен и, подобно представителям «высокого» народа, расточает улыбки. Я, как ни странно, неудобств также не испытываю и до неприличного часто запускаю руку в вазочку с шоколадными конфетами.
И только большой начальник из управления магического надзора хмурится и нетерпеливо ёрзает в кресле. Ему страсть как хочется, чтобы разговор свернул в другое, в полезное русло.
Эльфы это ёрзание, разумеется, видят, но заговаривать о древней магии не спешат. И чем дальше, тем сильнее становится ощущение, что длинноухие делиться знаниями вообще передумали.
Вернона такая ситуация, безусловно, расстраивает. Нам с Дантосом, по идее, тоже расстроиться нужно, ведь записей Ласта, на которые так надеялись, в «логове» не нашлось, но, вопреки здравому смыслу, мы воспринимаем эльфийское молчание совершенно спокойно. Да, оба! Ибо нежелание их светлости зависеть от ушастых оказалось заразным.
Наконец наш магически одарённый друг не выдерживает и предпринимает попытку заговорить о важном. Попытка, увы и ах, проваливается. Более того, эльфы переводят стрелки на нас – вежливо интересуются тем, как прошло то важнейшее дело, ради которого мы встречу с посольством отодвинули.
Вернон досадливо поджимает губы, а Роналкор внезапно хихикать начинает. Но быстро серьёзнеет, принимает предельно важный вид и дарит нашему трио подчёркнуто строгий взгляд. Говорит:
– В следующий раз предупреждайте! – И уже не нам, а эльфам: – Они вчера весь город своим штурмом взбаламутили.
– Штурмом? – переспрашивает Арманитинэль.
– Перед нами стояла задача проникнуть в один дом, – неохотно поясняет Вернон. – И так как имелось обоснованное подозрение, что на входе не поддающаяся обнаружению ловушка, пришлось пробивать магическую защиту окон. Так как защита была более чем серьёзной, получился…
– Очень шумный и зрелищный фейерверк, – перебил император.
А я не выдержала и фыркнула! Обоснованное? Ой, ну надо же! А вчера-то пел совсем иначе!
Заметивший моё веселье Вернон пожал плечами, а Роналкор продолжил:
– Начальник городской стражи едва чрезвычайное положение не объявил. Благо вовремя разобрался, что к чему, и успел дать отбой. Впрочем, фейерверк – не главное.
Эльфы встрепенулись и заинтересованно захлопали глазками, а монарх улыбнулся и пояснил:
– Явление леди Астрид в образе дракона оказалось гораздо занимательней.
Я чуть-чуть, самую малость, смутилась, а высокое посольство встрепенулось опять. Нет, подробностей эльфы не ждали, но точно мечтали, чтобы я превратилась снова! Вот только с моими желаниями их мечты не совпадали…
– А появление кернского лакея? – встрял Вернон. – Оно никого не взволновало?
Монарх улыбнулся шире и бросил пристальный взгляд на Дантоса. И хотя обсуждать тему их светлость явно не хотел, всё-таки сказал.
– Я привёл всю свою прислугу и замковый гарнизон к присяге, – обращаясь к эльфам, пояснил он. – Присяге с использованием древней, ну то есть высшей, магии. И вчера в столицу прибыл один из лакеев. Он нарушил клятвы, выдал часть некритичной, но довольно важной информации посторонним. За что и поплатился.
Высокое посольство, вопреки логике, сдержанно разулыбалось.
– То есть уже осваиваетесь? – прокомментировал Арманитинэль.
Герцог Кернский кивнул, а Вернон поспешил использовать ситуацию для продолжения разговора о древней магии, но ушастые опять увильнули. Вновь принялись рассуждать о погоде, потом переключились на тему ухода за эльфийскими лошадьми.
Последнее было из числа злободневных – в императорских конюшнях, где в данный момент содержались лошади послов, народ откровенно вешался. А ещё в процессе этого обсуждения выяснилось: «высокие» знали, на какое мероприятие попадут, и подарок Руалу всё-таки привезли. Угу, ту самую эльфийскую лошадку. В смысле, жеребёнка.
Подобный жест был, опять-таки, нонсенсом и говорил о невероятной расположенности прежде всего к империи. Именно поэтому Роналкор сиял! А вот лишенный возможности устроить допрос Вернон, наоборот, кис и всё чаще хмуро косился на Дана.
Третья попытка нашего магически одарённого друга сместить разговор в нужную сторону успехом тоже не увенчалась. Вот после этого стало ясно – ушастые за выходку на приёме всё-таки обиделись и делиться знаниями действительно не хотят.
А зачем в таком случае припёрлись?! – всем своим видом говорил Вернон. Но вслух, разумеется, ничего такого не сказал. Более того, нацепил на лицо вежливую улыбку и принялся «внимательно слушать» про эльфийских лошадей.
Я тоже слушала, но с уточняющими вопросами, в отличие от Ронала и Дана, не лезла. Лениво перебирала в памяти подробности нашей первой встречи и чем дальше, тем сильнее задавалась вопросом: если обсуждать магию гости не хотят, то почему они до сих пор здесь? Почему не уехали?
Когда разговор дошел до деталей чистки конских ушей и полировки копыт, моя воспитанность дала сбой. Сознавая, что ещё секунда, и сдерживать зевоту уже не смогу, я повернулась и насколько могла наклонилась к Вернону.
– Вы экспертизу амулета провели? – спросила шепотом.
Брюнет чуть вздрогнул, отмер и переключил всё внимание на меня.
– Проводим, – сказал столь же тихо.
– И как с результатами?
– Пока результатов нет. Никаких.
Вернон не лгал, и это стало поводом несчастно надуть губы. Согласно правилам, да и законам здравого смысла, найденный вчера амулет подлежал передаче в управление. Его должны были исследовать, определить свойства, а потом решить, что делать дальше.
Вырвать находку из рук спецов я, честно говоря, не надеялась, но очень мечтала узнать назначение этой побрякушки. Просто Ласт в своё время определить не смог, и любопытство в моей душе не сильно, но играло. И надежда, что в управлении разберутся – а что, ведь принцип действия кортика определили! – всё-таки была. Впрочем, ещё не вечер. В смысле, экспертиза ещё не закончена, так что…
– Кстати, парни до сих пор в шоке, – продолжил Вернон. И в ответ на моё недоумение пояснил: – И от превращения, и от факта находки. Да вообще от всего!
Я сдержанно улыбнулась, хотя стало жуть как приятно. А брюнет добавил:
– Предлагают тебе влиться в ряды оперативников.
Собеседник, разумеется, шутил, но я оценила и тихонько рассмеялась. А Вернон мазнул взглядом по лицам собравшихся и, подумав, привстал, чтобы передвинуть кресло ближе. Потом сделал жалобные глаза и сказал тихо, но искренне:
– Астрид, прости за вчерашнее. Я не хотел. Я сказал не подумав, и вообще…
– И вообще ты дуреешь, когда речь заходит о магии, – помня не только вчерашнее хамство, но и поведение Вернона в Керне, закончила фразу я.
Высокопоставленный сотрудник управления магического надзора кивнул и озарил мир виноватой улыбкой. Я тоже улыбнулась и, так как никакого зла не держала, сказала:
– Извинения принимаются.
Наш маленький междусобойчик незамеченным не остался, но какого-то принципиального неудовольствия не вызвал. Даже Дантос глядел на происходящее спокойно, хотя раздражением от него всё-таки повеяло.
Парой минут позже Роналкор подал знак, и невесть откуда взявшийся слуга заменил чай на вино. И так как основной разговор по-прежнему вертелся вокруг лошадей и прочих не слишком интересных лично мне вещей, я опять к магу повернулась.
И тут же услышала:
– Кстати, вчера в толпе зевак оказался и домовладелец, у которого Ласт это жильё арендовал.
– И как ему представление?
– Ругался, – хмыкнул Вернон. – Хотел жалобу на нас писать и стребовать с управления компенсацию за выкорчеванное окно, содранные в процессе обыска обои и моральный ущерб.
Я от такого заявления слегка прифигела, а Вернон, наоборот, просиял.
– Парни, выслушав эти претензии, пригласили его поприсутствовать при ликвидации ловушки, которая на входной двери стояла.
– И? – подтолкнула я.
– Теперь претензий нет.
Я не могла не улыбнуться, хотя ничего весёлого в ситуации, конечно, не было. Домовладелец, который за день до штурма намеревался войти в ту самую дверь, погиб бы раньше – не от механической, а от самой первой, магической ловушки. Вернее, защиты.
Да и парни в момент операции жизнями рисковали, так что действительно не смешно. Но стоило представить лицо скандалиста, которому показывают выезжающие из стен стальные штыри, улыбка появилась сама собой.
Я хотела спросить Вернона о чём-то ещё. О чём-то неважном и не слишком любопытном, но меня отвлекли. Не разговоры и оклики, нет. Меня отвлекла драконья сущность, которая заворочалась и заворчала.
Этот момент заставил отлепиться от мага и оглядеться. И совсем не удивиться, поймав на себе пристальный взгляд Арманитинэля.
Сразу за взглядом пришла догадка: эльфы остались и согласились на вторую встречу для того, чтобы понаблюдать. Им в самом деле было интересно, и это любопытство, как ни странно, никаких отрицательных чувств не будило. По крайней мере, цирковой зверушкой я себя не почувствовала.
Глядя в чуть раскосые глаза главы эльфийской делегации, я вопросительно приподняла брови. И тут же напряглась! Просто драконья сущность заворочалась активнее, а у меня возникло ощущение, будто она о чём-то Арманитинэлю рассказывает.
Да-да! Именно так! Именно рассказывает!
Напряжение смешалось с искренней растерянностью, но я всё-таки нашла в себе силы на золотую драконицу прицыкнуть. Ещё через мгновение странность наших с Арманитинэлем гляделок заметили все, включая резко посуровевшего Дана.
– Многоуважаемый… – начал герцог Кернский почти злобно, но был прерван жестом Роналкора.
А глава эльфийского посольства поднялся из кресла и спросил:
– Леди Астрид, вы могли бы снять свой шарф?
Поворот был неожиданным, и я слегка стушевалась. Тут же огляделась и, хотя в гостиной собрались… ну по большому счёту свои, нервно закусила губу.
Эльф тем временем приблизился и замер в нескольких шагах. Пришлось, во-первых, встать, ибо смотреть снизу-вверх крайне неудобно и неприятно, во-вторых…
– Сними, – беря бразды правления в свои руки, сказал Дантос.
Я чуть нахмурилась, но всё-таки подчинилась.
Не видевший моих шрамов Роналкор вытянул шею. Нириэль и остальные ушастые, исключая Арманитинэля, внимательно прищурили глаза. А сам глава делегации улыбнулся уголками губ и подошел вплотную.
– Вы позволите? – вежливо спросил он, и я послушно задрала подбородок, открывая доступ к «красоте», которая от запрещающего ошейника осталась.
Не стеснялась. Но когда эльф протянул руку, чтобы прикоснуться, внутренне поёжилась и напряглась. А через миг…
Это было странно и приятно. Этакая тёплая прохлада – иначе не скажешь. Она опутала горло, на пару секунд сбила дыхание и отступила. Арманитинэль тоже отступил, а я схватилась за шею, повела пальцами по коже и застыла, не веря собственным ощущениям.
Два удара сердца, и я судорожно огляделась в поисках зеркала, а обнаружив оное в дальнем углу гостиной, стремительно направилась туда. Подошла, чтобы снова заледенеть и выдохнуть пораженно:
– Быть такого не может!
И услышать в ответ:
– Арманитинэль – один из лучших целителей нашего народа. – Голос принадлежал Нириэлю. – Он настоящий виртуоз.
Предсказатель не лгал, и это было ясно без всяких подсказок со стороны драконьей сущности. Лучшим доказательством служила моя кожа. Круглые шрамы, с которыми я готовилась прожить всю жизнь, потому что вылечить столь сложное увечье возможным не представлялось, исчезли. Просто раз, и всё! Растворились! От одного малюсенького заклинания.
Уже не торопясь, я вновь ощупала кожу и, повернувшись, медленно направилась к главе эльфийского посольства. А приблизившись, присела в глубоком реверансе и прошептала:
– Благодарю вас, Арманитинэль…
В уголках глаз выступили слёзы, и сердце сжалось – не от страха, от счастья. Да и голос прозвучал не как всегда, а хрипло.
– Леди Астрид, ну что вы… – перебивая желание разреветься, сказал эльф. Дождался, когда я выпрямлюсь, и протянул ладонь, требуя возможности поцеловать мою руку.
Я, конечно, не противилась. Герцог Кернский, который не слишком подобные знаки внимания любил, отреагировал ещё спокойней. А вот Роналкор слегка напрягся. Чуть позже я поняла – будучи человеком опытным, их величество сразу просёк, что за исцелением последует просьба об ответной услуге…
– Возможность быть вам полезным – честь для меня, – сказал Арманитинэль, улыбнувшись.
Я улыбнулась в ответ, а эльф отпустил мои пальчики и бросил взгляд на незашторенное окно, за которым уже стемнело. Следующая его реплика адресовалась уже всем:
– Господа, я прошу прощения, но мы вынуждены вас покинуть. Сегодня новолуние, и нам необходимо вознести молитву богине. Этот обряд исполняется всегда, независимо от обстоятельств.
Возражать против исполнения эльфами их религиозного долга никто, разумеется, не стал. А некоторых, в частности Вернона, намерение ушастых уйти даже порадовало – ну а смысл продолжать посиделки, если говорить о древней магии всё равно отказываются?
Мужчины, равно как и представители «высокого» народа, встали. Начался короткий, но ёмкий обмен поклонами, в конце которого Арманитинэль и сказал:
– Я искренне надеюсь, что эта встреча не последняя. Мы намерены отправиться домой завтра, но… – глава делегации отвесил отдельный короткий поклон в адрес Дана, – если их светлость позволит, мы бы хотели посетить Керн. Не сейчас, разумеется. Позже.
– Мы с леди Астрид будем очень рады принимать вас в Керне, – отозвался Дантос после приличной моменту паузы. И тоже поклонился. Достаточно учтиво и совсем не напряженно.
Арманитинэль просиял, остальные ушастые, включая Нириэля, тоже разулыбались. Затем расщедрились на ещё одну порцию поклонов и лишь после этого направились к выходу. Причём не толпой, а, как в момент появления на приёме, строем. Две пары, и предсказатель Нириэль замыкающий.
Едва за представителями «высокого» народа закрылась дверь, наш магически одарённый друг не выдержал и показал этой самой двери неприличный жест. Угу, прямо при императоре.
Несмотря на то что характер Ронала был известен, я непроизвольно напряглась, но их величество не разозлился. Более того, монарх тихо рассмеялся, плюхнулся обратно в кресло и, подхватив отставленный бокал вина, обвёл наше трио весёлым взглядом.
– Что? – вопросил герцог Кернский, также в кресло опускаясь.
– То! – ответил Роналкор. Потом сделал глоток и, дождавшись, когда мы с Верноном тоже усядемся, продолжил: – Чую, быть тебе, Дантос, особо уполномоченным по делам внешней политики. Впрочем, я бы и министром тебя назначил, но ты же не согласишься.
– Не соглашусь, – подтвердил их светлость поспешно, а я тихонько выдохнула. Хвала Небесам! Не хватало ещё, чтобы мой муж большую часть времени по чужим странам мотался!
– Но от должности особо уполномоченного не отвертишься. – В голосе Роналкора прозвучало удовольствие. – Эльфы веско намекнули, что желают вести диалог именно с тобой.
– Диалог? – переспросил Вернон, и по губам монарха растеклась новая, прямо-таки кошачья, улыбка.
– Именно, – ответил Роналкор. И пояснил: – Эльфы выразили желание сотрудничать с империей. Никаких более конкретных предложений пока не прозвучало, и я не знаю, во что это всё выльется, но сам факт, как понимаете, поразителен.
Да, мы понимали. И лично я, услышав новость, нахмурилась в попытке вспомнить, есть ли у нашего государства прямая граница с эльфийским лесом.
Память подсказывала – границы как таковой нет. С империей только малюсенький кусочек леса, длиной в пару лиг, соприкасается. Но для проезда послов или провоза товаров этого вполне достаточно.
– Ну и драхи именно тебя в переговорщики просят, – весело глядя на Дана, продолжил Роналкор.
– Драхи? – В этот раз переспрашивал не Вернон, а я. И да, была удивлена. Просто, несмотря на тёплую встречу с духовным лидером племён, думалось, что диалог с «друзьями драконов» приостановлен.
– Они самые, – расплылся в новой кошачьей улыбке император. – И с драхами договорённости более конкретные.
Я вопросительно заломила бровь и тут же услышала:
– Во-первых, оборона. Западные горы, если кто забыл, составляют одну из границ империи. Они, конечно, неприступны, в том числе благодаря обитающим там драконам, но береженого, как известно, и Леди Судьба бережет. Драхи готовы патрулировать окрестные территории, включая ту часть западной границы, где горных хребтов уже нет. В случае военных действий их помощь также возможна, по крайней мере на совместные военные учения они согласны. Во-вторых, вой обитателей предгорий о похищении скота наконец прекратится. Мы в общих чертах договорились об обмене. Империя будет поставлять драхам скот, а они нам лавовые камни для гильдии алхимиков. Ещё доступ для травников откроют – вы же знаете, что у драхов есть закрытые территории, куда людей вообще не пускают и где какие-то уникальные мхи растут?
Я не выдержала и тихонько застонала. Да, лично я о заповедниках знала, меня в одном из таких в своё время едва не прибили. И тот факт, что драхи готовы эти земли открыть… он в голове не укладывался!
А ведь в западных горах, кроме прочего, есть источники древней магии – те, от которых драконы временами подпитываются… Да и что-то ещё при ближайшем рассмотрении наверняка обнаружится!
– Полагаю, – вырвал из раздумий Роналкор, – в Керне следует начать готовить площадку для временного размещения нескольких драконов. А то, сами понимаете, послы прилетят, а драконов пристроить некуда.
Я застонала громче! Просто вспомнился герцогский замок и окружающие его леса. Так вот – вырубать эти прекрасные леса ради редких визитов драхов? Нет, не так. Вырубать МОИ замечательные, чудесные леса?!
В следующую секунду раздался громкий смех. И я не сразу поняла, что смеётся не кто-нибудь, а Дантос. Видеть, как их светлость, продолжая хохотать, вскакивает из кресла, подлетает ко мне и, опустившись на одно колено, припадает губами к руке, было ещё удивительней и непонятней.
И лишь спустя пару секунд я сообразила: Дана мои собственнические замашки растрогали. Мол, не равнодушна к делам герцогства. Настоящая хозяйка!
Или он пытался таким образом сгладить свой некультурный хохот?
Или всё вместе?
Как бы там ни было, но у меня появился повод чуть-чуть надуться – не обиженно, а смущённо. И попробовать свою… ну всё-таки не слишком корректную мысль оправдать.
– А что? – проворчала опять-таки мысленно. – Вот вырубим мы эту площадку, а дальше? Куда весь этот лес девать? Там же, учитывая габариты драконов, древесины на постройку маленького города будет. Продать её? Но хорошей цены никто не даст. Зная, что лес всё равно вырубать и другого способа распорядиться этой древесиной у нас нет, торговцы будут сбивать цену до мизера!
Дантос ответил на эти рассуждения сиятельной улыбкой, а Роналкор недоумённо нахмурился:
– Это вообще что?
– Это у них фрагментарная телепатия, – пояснил знакомый со странностями нашего поведения Вернон.
Я тут же отлепилась от Дана и поправила:
– Не у нас, а у него!
– Ну да, у него, – не стал спорить маг. Добавил, дабы окончательно недоумение императора развеять: – Дантос каким-то непонятным образом мысли леди Астрид читает. На других людей эта его способность не распространяется, так что…
– Как интересно… – протянул их величество. В голосе послышались нотки удовольствия и одобрения.
Эта мужская солидарность стала поводом надуться уже по-настоящему и подумать ворчливо: зато я настроения читать умею и запросто любую ложь распознаю!
Подумать и… застонать в третий раз. Просто рядом прозвучало:
– Вот как? Ну-ка, а поподробнее?..
Блондинчик! Этот самый несносный мужчина в мире по-прежнему стоял в коленопреклонённой позе и внимательно, но с хитринкой смотрел в глаза.
Бес меня пожри, как всё-таки бездарно я прокололась! Как невероятно глупо выдала такой замечательный секрет!
– Леди Астрид, Дантос… – окликнул их величество, ненавязчиво напоминая о правилах вежливости, и мы «шушукаться» прекратили.
Герцог Кернский, всё такой же сияющий, поднялся и даже хотел вернуться на прежнее место, но…
– Так! – сказал Роналкор веско. Окинул наше трио очередным благодушным взглядом и продолжил: – Раз уж эльфы от нас сбежали, то предлагаю посвятить время и внимание другому весьма занимательному делу.
– А именно? – поспешил уточнить Дан.
Их величество хитро стрельнул глазами, залпом осушил остатки вина и заявил:
– Мы идём в хранилище!
