Путь до города оказался неблизким: он лежал через холмистую, покрытую кратерами местность и лоскутное полотно полей с вакуумными организмами. Каждые несколько минут Лок оборачивался и осматривал поля — вдруг где мелькнет яркое пятно или какое–то движение, — но, похоже, ему удалось оставить своих преследователей далеко позади. У него не было выбора, убеждал он себя: силы противника превосходили во много раз, и, увы, ему ничего не оставалось, кроме как спасаться бегством. Но он обязательно отомстит, говорил себе дипломат. Он сдастся первой же группе бразильских солдат, что встретится по пути, объяснит им, что знает, как найти Авернус, и сумеет настоять на том, чтобы возглавить поисковую операцию. Гений генетики — весомый приз: за ее поимку Лока щедро наградят. Мысль об этом, о том, что он сделает с Мэси Миннот после того, как девушку передадут ему для допроса, поднимала ему настроение всю дорогу, пока он скакал в неудобном гермокостюме, взятом в тюрьме, в компании своей удлиненной тени.

Прошло уже больше часа, а Лок израсходовал половину запаса кислорода, когда последнее поле осталось позади, и он стал боком спускаться по усеянному булыжниками склону к дороге, что шла через пыльную каменистую равнину к краю кратера, который напоминал гряду невысоких холмов вдоль горизонта. Под черным небом, словно яркий солнечный зайчик, вверх по пологому склону поднимался купол города. По обе стороны над плоской вершиной стен кратера возносились и тут же опускались столбы пыли — шла бомбардировка. В вакууме все предметы казались маленькими, четкими и яркими, а взрывы были беззвучными.

Лок совсем недолго двигался по дороге, когда наткнулся на остатки роллигона, сбитого ракетой. В новообразованном кратере были разбросаны детали композитных панелей, осколки стекла, мгновенно замороженные тела и фрагменты тел. Но после быстрого осмотра Локу так и не удалось найти никакого оружия — тогда он продолжил бодро шагать в сторону города. Наконец он свернул с дороги и направился по открытой местности к космопорту, где в ровном свете взошедшего солнца блестели два больших прекрасных корабля, чьи тупые носы украшали зеленый флаг Великой Бразилии и синий — Европейского союза. В скафандре имелся лишь канал связи малого радиуса действия, да и тот в данный момент не работал. Лок не сможет связаться с силами наступления и дать им знать, кто он и что собирается делать, — оставалось надеяться на лучшее и идти вперед, подняв руки, как бы говоря «Я сдаюсь», благо этот универсальный жест знаком всем.

Лок приближался к группе небольших зданий на краю посадочного поля, когда слева от него поднялся столб пыли, затем еще один и еще — в ряд. Дипломат понял, что по нему открыли огонь, попятился и опрокинулся на спину. Наверное, это и спасло ему жизнь. Прежде чем Лок успел встать на ноги, что–то врезалось в землю в нескольких метрах от него, взорвалось беззвучной вспышкой, подняв тучу обломков, которые пронеслись над головой.

Лок отполз назад и укрылся за ледяным валуном, пережидая, пока не пройдет действие адреналина и его не перестанет трясти. Было ясно, что рисковать и пробираться к транспорту не стоит: поговорить с бразильскими военными он не мог, а оранжевый гермокостюм с черными цифрами на груди выдавал его за беглого преступника из дальних. Придется искать другой способ пробраться в город.

Воздуха у дипломата оставалось меньше чем на час. Большая часть времени ушла на то, чтобы обойти заграждения елочкой, окопы и ловушки, столь тщательно возведенные парижанами и столь же быстро ими покинутые. Ему приходилось спускаться и карабкаться наружу столько раз, что он просто сбился со счету. Все же его настигла удача, и в одном из новообразованных кратеров Лок обнаружил пять тел. Все они были вооружены, а один пистолет оставался до сих пор боеспособным.

Дипломат уже мог видеть сортировочную станцию на краю города, а точнее, всё, что от нее осталось, — место сровняли с землей, а шлюзы охраняли боевые дроны, которые изрешетят его, не раздумывая, не испытывая ни малейших угрызений совести, стоит только приблизиться. На свое счастье, Лок наведался в Париж вскоре после того, как его назначили на службу в систему Сатурна: тогда он объехал весь город, собирая информацию, которая, вне всяких сомнений, окажется чрезвычайно важной для операций по вторжению. Ему были известны другие входы через вторичные купола — поразмыслив, он отправился на восток, где под прямым углом к основному куполу тянулись туннели с фермами.

Шлюз в конце первого туннеля перекрыло большими обломками льда, крыша была вспорота: внутри, в почти абсолютной темноте виднелись ряды замерзших кустов и кукурузных посевов. Следующий туннель остался цел — внутри горел свет и зеленели растения, но шлюз, как и в первом случае, заблокировало. Так было и с третьим, и с четвертым, и со всеми последующими шлюзами. Лок сглотнул ком в горле, стараясь подавить панику: воздуха оставалось на десять минут. Однако, присмотревшись, мужчина обнаружил служебную лестницу, взобрался по ней и помчался по изогнутой крыше. Внизу, под прозрачными панелями, виднелись фруктовые деревья — яркая зелень заставила Лока с ностальгией вспомнить о доме. Он с силой оттолкнулся от крыши и по гигантской дуге перемахнул через пропасть, отделяющую туннель от основного купола.

На Земле такой прыжок занесли бы в книгу рекордов, но на Дионе с ее низкой гравитацией в этом не было ничего удивительного. Маневр оказался почти идеальным. Лок ударился о наклонную панель всем телом, отскочил и упал назад на дорожку внизу, вовремя схватившись за перила. Несколько мгновений он лежал неподвижно, сердце бешено колотилось в груди, он тяжело дышал.

По обе стороны простиралась обшивка купола и под острым углом уходила вниз. То тут, то там в черное небо поднимались тонкие струйки пара: в местах соединения панелей после взрывов разошлись швы, в стене образовались маленькие отверстия от пуль и лучей лазеров, и теперь через них вырывался воздух. Всё говорило об опасности, грозящей самому Локу, ведь в его скафандре воздуха оставалось на считаные минуты. Пока он бочком двигался по дорожке, казалось, что каждый следующий вдох дается ему с большим трудом. Все сложнее оказывалось сохранять спокойствие, особенно когда первая дверь не открылась, так как ее механизм был заблокирован изнутри. Мужчина пошел дальше. Он тяжело дышал, а сердце сильно билось после того, как он изо всех сил пытался отворить первый люк. Он попытал счастья со вторым — легко и бесшумно тот распахнулся, Лок тут же забрался внутрь и потянул на себя дверь. Раздалось резкое шипение — в небольшом помещении восстанавливалось нормальное давление. Дипломат сбросил шлем и принялся жадно хватать ртом чистый холодный воздух. Затем он открыл внутренний люк, выбрался на другую дорожку, что тянулась между наклонной крышей купола и плоской крышей жилого дома, какие строили в старой части Парижа до того, как он разросся вверх по склону кратера.

Спустя полминуты Лок выбрался на улицы и теперь стоял в начале аллеи: он сжимал в руке пистолет, забранный у мертвеца, и смотрел по сторонам, изучая широкий проспект, засаженный каштанами. Под самым куполом клубился дым, затемняя свет ламп. Небольшие завихрения выдавали места, где происходила утечка воздуха. Вблизи и поодаль раздавались хлопки выстрелов, прерываемые грохотом взрывов и пронзительным гулом энергетического оружия. Слева жилые здания тонули в серой дымке, справа дорогу перекрывала баррикада. В нее явно попал снаряд, и теперь по обе стороны от прорехи в заграждении лежали тела в скафандрах. Отлично. Значит, бразильские войска заняли этот уровень и теперь продвигаются вглубь города — выходит, он больше не на вражеской территории. Остается лишь найти того, кому он сможет сдаться без угрозы для жизни. Он подумывал о том, чтобы снять гермокостюм, который делал его слишком заметной мишенью, но потом вспомнил про разрушенную крышу туннеля, про отверстия в крыше тента и решил, что будет лучше остаться в скафандре на случай, если произойдет масштабное разрушение купола.

Три длинных шага — и дипломат оказался возле баррикады, прячась за нагромождением пластиковых канистр, заполненных водой. У погибших мужчин и женщин забрали всё оружие. А в большинстве случаев сделали контрольный выстрел в голову. Лок собирался с духом, чтобы рвануть в сторону следующей баррикады, когда из–за спины его окликнули. Дипломат обернулся и увидел двоих мужчин посреди усеянной обломками улицы — они целились в него из импульсных винтовок. Дальние. Оба были в гермокостюмах, с поясов, подобно гигантским фруктам, свисали шлемы.

— Я — друг, — быстро пролепетал Лок Ифрахим и поднял руки.

— Тебе лучше бросить пистолет, друг, — сказал один: ему было за сорок, редеющие светлые волосы коротко стрижены. — И нож, что у тебя на поясе.

Лок наклонился, положил на землю пистолет и керамический нож, затем выпрямился. Блондин приказал ему отойти в сторону, а его напарник сделал шаг вперед, подобрал оружие и снова отступил.

— Может, скажешь нам, что ты здесь делаешь и почему на тебе костюм заключенного? — продолжил светловолосый.

— По мне, так он очень походит на противника. — Второй мужчина уставился на Лока.

Дипломат проигнорировал его и обратился к блондину:

— Я и правда был в исправительном центре. Некоторые арестанты вызвались добровольцами для участия в сражении, но по пути сюда в роллигон попала ракета. Я единственный выжил.

— Да? И как же ты попал в город? — спросил второй мужчина.

— Пешком.

— Мимо тех засранцев, что заняли станцию?

— Через служебный шлюз на крыше.

— Да что ты так на него набросился, Уорд? Ясно же, что парень на нашей стороне, — вмешался блондин. Он повесил импульсную винтовку на плечо, подошел к Локу и пожал ему руку. — Эл Уилсон.

— Кори Уилкокс. — Лок назвался именем одного из допрашивавших его людей.

Эл Уилсон представил своего друга как Уорда Зунигу и объяснил, что они были частью отряда, совершавшего внезапные атаки «наскок–отход» из–за линии фронта.

— Гляди, — сказал он.

Высоко над проспектом завис дрон. Его треугольные очертания смутно проглядывали сквозь клубы дыма.

— Вот как мы тебя засекли, Кори, — признался Эл Уилсон. — И точно так же мы обнаруживаем вражеские силы. Но теперь с этим покончено. Пора организовывать оборону.

— Покажите мне, где засел враг, — попросил Лок. — Хочу убить как можно больше, отомстить за своих погибших товарищей.

— Думаю, тебе лучше пойти с нами, — заметил Эл Уилсон.

— А пистолет мне вернете? — улыбнулся ему Лок.

— Позже.

— Пока что шагай первым, — сказал Уорд Зунига. — Давай, вперед. Через квартиры на той стороне улицы.

Они прошли сквозь жилой дом. В центральном внутреннем дворе среди осколков обвалившегося навеса распластались тела мужчин, женщин, детей. Выходящие во двор окна были разбиты, и из них тянулись полосы дыма. Короткий проход на дальней стороне вел к еще одному широкому проспекту, где люди восстанавливали и укрепляли баррикаду, вырубали маленький островок невысоких деревьев посреди Т-образного перекрестка, чтобы улучшить видимость.

Эл Уилсон коротко переговорил с какой–то девушкой и отправился с ней к дальней части баррикады, а Уорд Зунига, схватив Лока за руку, сказал, что тот может приступить к работе прямо сейчас. Он подтолкнул дипломата к группе мужчин и женщин, которые наполняли пластиковые канистры из водозаправщика и тащили их обратно к основанию баррикады, где их по цепочке передавали наверх.

При низкой гравитации канистры с водой весили немного, но переносить их было неудобно. Лок сильно вспотел в гермокостюме, пока перетаскивал емкости, а голова у него кружилась от злости и едва сдерживаемой истерики. Он пересек враждебную поверхность спутника, в него стреляли свои, он едва успел попасть в город до того, как кончится запас воздуха в скафандре, и после всего этого он оказался здесь и вынужден работать на этих мутантов. Однако бежать ему сейчас не удастся: слишком много людей ошивается возле баррикады, а еще этот парень со злым лицом — Уорд Зунига — сидит неподалеку, положив импульсную винтовку на колени, и наблюдает за ним. Дипломату оставалось лишь трудиться не покладая рук, сновать туда–сюда. Внезапно люди вокруг как–то оживились. Он взглянул и увидел коренастого мужчину, шагающего среди небольшой толпы и пожимающего всем руки.

Мэр Парижа Мариса Басси собственной персоной. Лок уже встречался с ним на одном из приемов, поэтому сейчас дипломат отвернулся и принялся наполнять канистру, испугавшись, что градоначальник может узнать его. Когда мэр был уже рядом, Уорд Зунига поднялся и пожал ему руку, а Лок воспользовался случаем и отошел в сторону. Он нашел Эла Уилсона в компании еще одного мужчины, с которым они что–то изучали на планшете. Эл явно пребывал в хорошем расположении духа. Он поведал Локу о том, как Мариса Басси, которого всего два часа назад пленил противник, сумел бежать, добраться до Биржи и оттуда передать последнее сообщение, призывавшее город обороняться.

— Потрясающие новости, — поддержал его Лок. — Но зачем он здесь?

— Организует последнюю линию обороны, естественно. — Эл Уилсон показал Локу то, что они рассматривали на планшете, — аэрофотоснимок города, склеенный из отдельных картинок, которые сделали те дроны, что еще оставались в воздухе, — и пояснил, что враг вошел в Париж с двух концов и теперь направляется к центру. — Мы заминировали большую часть зданий в центре, а затем через каналы подземных коммуникаций выбрались врагу в тыл вот здесь. Как только отряды противника соединятся, вся территория взлетит на воздух. Мы тут же нападем и разделаемся с выжившими, пока они отступают.

Сердце Лока упало.

— Откуда вам знать, что они пойдут именно этим путем?

— Сюда их приведут наши люди. — Эл Уилсон похлопал дипломата по спине. — Мы еще можем выиграть битву. Даже если Париж падет, война не закончится, пока мы не выдворим этих свиней с Дионы и из нашей системы.

По кругу пошли фляги. Люди произносили тосты и пили. Работа приостановилась, все отвлеклись, и Лок, пользуясь возможностью, двинулся боком через толпу. Нужно бежать сейчас — второго такого шанса не представится. В противном случае он застрянет здесь, среди этих глупцов, готовых отдать жизнь в величественном, но до нелепого идиотском жесте. Однако не успел он добраться до края, как перед ним вырос Уорд Зунига — он сунул ему флягу и сказал, что выпить ему не помешает: это придаст ему смелости.

Лок отер горлышко, глотнул приторного фруктового бренди, после чего вернул флягу и попросил назад свой пистолет.

— Отдам, как придет время. А пока займись работой. — Зверюга явно наслаждался собой.

Лок тащил очередную канистру, когда ряды рабочих снова всколыхнулись. Группки собрались вокруг планшетов, кто–то полез на баррикаду. Вдалеке в клубах дыма зажегся красный огонек, а после раздался громоподобный гул. Землю слегка тряхнуло. Люди вокруг Лока принялись радостно кричать и хлопать. Ловушка захлопнулась. Глупцы взорвали собственный город в тщеславной попытке спасти себя.

За поваленными деревьями на перекрестке поднялся вихрь густого черного дыма и устремился на проспект. Из–за темной завесы на высокой скорости выехал трехколесный мотоцикл с широкими шинами. Трайк резко затормозил перед заградительными ежами, сделанными из балок, и встал на переднее колесо. Мужчина соскочил, вскарабкался по баррикаде, все время крича, что враг на подходе. Полдюжины человек стянули его с верхотуры. Водитель оказался очень молодым, чрезвычайно худым и невероятно высоким. На его белом гермокостюме в районе бедра виднелись следы крови. Вытаращив глаза, задыхаясь, он все повторял, что враг будет здесь с минуты на минуту, и просил дать ему, черт подери, пистолет.

Мариса Басси вышагивал вдоль основания баррикады, вырывал из рук планшеты и посылал людей вверх на заграждение.

— Пришел наш час! — кричал он. Голос его звучал хрипло. Мэр выглядел измученным, лицо его покрывала щетина, но энергии ему было не занимать. Кто–то передал ему импульсную винтовку, и Басси, схватив оружие двумя руками, поднял его высоко над головой. — Настало наше время! Может, наши действия восславят, а может, их заклеймят позором. Но одно я вам точно обещаю: их никогда не забудут! Вас никогда не забудут! Сражайтесь! Не за свои жизни, но за Париж! За свободу всех наших миров!

Мариса Басси замер в идиотской позе с винтовкой, а люди восторженно приветствовали его хвастливые речи. Лок пригнулся, когда взгляд мэра скользнул по его лицу, и тут же подле него возник Эл Уилсон — потный, но счастливый — и передал пистолет. Сзади напирали другие люди, поэтому у Лока не оставалось выбора — пришлось лезть по глыбистой стене баррикады. Он знал: стоит попытаться бежать, и его подстрелят, как бездомную собаку.

Дипломат устроился рядом с Элом Уилсоном на вершине. Люди жались друг к другу, глядели сквозь просветы в баррикаде, опускали и фиксировали шлемы, проверяли оружие. Лок потянулся к своему шлему, но тут же вспомнил, что в системе жизнеобеспечения скафандра практически не осталось воздуха. У него дергалась мышца под челюстью, руки и ноги дрожали — он чувствовал, что в любой момент может потерять сознание. Словно в замедленной съемке, пелена черного дыма надвигалась на проспект. Из–за нее резко выступили боевые дроны. Все случилось так внезапно, что казалось, они материализовались из ниоткуда.

Несколько секунд ничего не происходило. Затем роботы рванулись вперед на длинных остроконечных ногах, и все, за исключением Лока, открыли по ним огонь. В зданиях по обеим сторонам проспекта раздались взрывы — дроны оказались в гигантской липкой сети, которая тут же сомкнулась и поднялась в воздух.

Люди стреляли сквозь щели в баррикаде — шум стоял невообразимый. С громким ревом включились компрессорные пушки. Обороняющиеся по цепочке передавали цилиндры из полированного бетона, заряжали их в широкие казенники. С громким хлопком и отдачей пушки отправляли снаряды прямиком в клубок борющихся машин, разбивая их щиты, отсекая конечности. Но дроны уже прорезали связывающую их сеть и открыли огонь. Тяжелые снаряды вырывали комья земли с травой из дороги, отскакивали от заградительных ежей, впечатывались в баррикаду. Из поврежденных канистр сочилась вода. Люди валились с простреленными головами и ранами на груди. Один мужчина взвыл и, повернувшись, залил рядом стоящих кровью, хлынувшей из почти отрезанной руки. Эл Уилсон удивленно крякнул, развернулся к Локу и продемонстрировал кусок окровавленной плоти, оставшийся вместо лица, после чего рухнул на землю.

Лок полетел следом за мертвецом. Он расслабил все мышцы и отскочил от основания баррикады. Кто–то, стремясь занять его место, наступил дипломату на руку, пока карабкался наверх, но Лок закусил губу, только бы не закричать. Не двигая головой, он осмотрелся, затем медленно, осторожно поднялся и пополз к краю заграждения. Однако на полпути его схватили сзади, подняли, развернули и швырнули на спину. Перед дипломатом возникло разъяренное лицо Уорда Зуниги — Лок вытащил пистолет и выстрелил. И продолжал стрелять, пока Уорд не рухнул. Разрывные пули оставили в скафандре Уорда Зуниги дымящиеся отверстия. Шум выстрелов потерялся в общем грохоте пальбы на вершине баррикады и механическом реве компрессорных пушек.

Лок вскочил на ноги и побежал, не останавливаясь, пока не достиг входа в ближайший жилой дом. Оглянувшись, он увидел, как боевой дрон перемахнул через баррикаду. Несмотря на несколько отсутствующих конечностей, он с грацией танцора развернулся в воздухе и убил троих людей прямым попаданием в голову, прежде чем снаряд из компрессорной пушки отбросил его в сторону. Тут центральную часть баррикады разнесло взрывом — взметнулось пламя, повалил дым. Трупы, отдельные части тел разлетались во все стороны, выделывая тройные сальто в воздухе. Лок повернулся и помчался по короткому переходу в сад. Он споткнулся о тело женщины, распластался на земле, но тут же вскочил и понесся дальше на другой конец двора, практически в руки морских пехотинцев в бронированных скафандрах.

Лок завопил, что он друг, затем опомнился и прокричал снова, но уже на португальском, а солдат тем временем вытаскивал из кобуры короткоствольный карабин. Дипломат уловил собственное отражение в зеркальной поверхности визора на шлеме морского пехотинца. Оранжевый гермокостюм был заляпан кровью, бешеное выражение лица под стать сумасшедшему.

— Я — дипломат! Военнопленный! — голосил он.

Вдруг откуда ни возьмись поднялся ветер — Лока накрыло пылью, обломками, листьями с вывороченных деревьев, уши заложило. С креплений сорвало баннер, провезло вниз по улице и обернуло вокруг пехотинца — дипломат выхватил свой пистолет и выстрелил по визору солдата. После первой пули стекло покрылось паутинкой, вторая разнесла визор напрочь. Морской пехотинец опрокинулся, все еще завернутый в баннер.

Через дорогу из разбитых окон вырвались языки пламени, лизнули стены и погасли. Внезапно все замерло и стихло. Лок попытался вдохнуть, но воздуха больше не было. Острые кинжалы пронзали легкие, из которых вытягивало последние крохи драгоценного кислорода. Отстегнув от пояса шлем, Лок поспешно нацепил его. Вокруг зашипел воздух, и дипломат глубоко вдохнул, фыркнул — из носа потекла кровь. Волнистые облака дыма исчезли без следа. Ярко светили лампы фонарей.

Чуть ниже подбородка на визоре замигал огонек, предупреждая, что кислорода почти не осталось. Еще один красноватый отблеск мелькал на периферии зрения. Дипломат повернулся и увидел лампочку над входом в здание. Внутренняя и внешняя двери захлопнулись, превратив проход в аварийный шлюз. Открыв на стене панель доступа, Лок изучил короткие инструкции и потянул вниз один из рубильников. Дверь распахнулась — Лок схватил труп пехотинца и затащил внутрь. В следующий миг он выбросил пистолет как можно дальше, нашел панель в проходе и запечатал дверь.

Как только в шлюзе восстановилась герметичность, дипломат снял с солдата шлем. От вида его лица, а точнее того, что от него осталось после разрывной пули, у Лока скрутило желудок. Одними кончиками пальцев дипломат извлек гарнитуру, насколько смог отчистил ее от крови, после чего освободился от собственного шлема и нацепил наушник. Переключаясь с каната на канал, Лок слушал сообщения пехотинцев, из которых вскоре понял: купол взорвали, чтобы потушить пожары, прежде чем они выйдут из–под контроля, и теперь бразильцы переходят из квартала в квартал, зачищая последние очаги сопротивления. Лок включил микрофон и доложил о своей позиции, передал, что одного из солдат убили. Он повторял это снова и снова, пока на том конце не запросили подтверждение личности.

— Лок Ифрахим. Меня зовут Лок Ифрахим. Дипломат, арестованный правительством Парижа. Вашего человека убили, когда он пытался меня спасти, — докладывал Лок. — Я нахожусь в безопасном месте, но не могу его покинуть. На мне гермокостюм дальних, и у меня почти кончился запас воздуха.

Голос уточнил статус пехотинца — ранен или убит. Лок объяснил, что затащил солдата в шлюз, но, когда попытался оказать ему первую помощь, тот уже скончался.

— Пал смертью храбрых, — добавил Лок и порадовался, что додумался избавиться от пистолета.

— Оставайтесь на месте, сэр, — приказал голос. — Мы запеленговали маяк специалиста Бамбаты. Скоро будем у вас.

Спустя десять минут Лок сел в небольшой корабль, рядом с ним погрузили тело пехотинца. Набрав нужную скорость, аппарат взмыл над крышами жилых домов и через дыру в куполе покинул Париж. В иллюминатор рядом с противоперегрузочным креслом дипломат видел, как по мере набора высоты уменьшается город, сворачиваясь в крохотную светящуюся точку на краю длинной дуги, соединяющей кратеры Ромул и Рем. Затем и сами кратеры превратились в небольшие ямки и затерялись на открытой равнине, изгибающейся полумесяцем. А корабль тем временем летел к неосвещенной стороне спутника.

Без всяких церемоний Лока разместили на борту «Гордости Геи». Медик бегло осмотрел дипломата, после чего ему выделили совершенно не подходящую по статусу каюту, предоставили чистую одежду и едва теплую порцию риса, бобов и рубленого мяса непонятного происхождения. Старший сержант уговаривала Лока предоставить предварительный отчет, но дипломат заявил, что будет разговаривать только с генералом Пейшоту — дело касается гения генетики Авернус, а потому является чрезвычайно важным.

Сержант пообещала сделать всё, что в ее силах, но прошел уже час, а она до сих пор не вернулась. Лок, убежденный, что о нем забыли, попытался пройти на командный уровень, но его блеф с легкостью раскусили караульные в соединительном коридоре. Когда усталый капитан приказал ему вернуться в свою каюту, Лок вышел из себя и заявил, что офицера непременно накажут за то, что он препятствует дипломату при исполнении обязанностей. На это капитан лишь пожал плечами и приказал солдату сопроводить мистера Ифрахима в его комнату. Самому Локу он пригрозил заключением в карцер, если еще раз увидит его слоняющимся по кораблю.

Медленно прошел еще один час. Лок тщательно обдумал нужные слова и сочинил историю, которая представит его как героя, добудет ему признание и обеспечит компенсацию за все страдания, что он пережил во имя Великой Бразилии. Дипломат искал способы сделать так, чтобы этот самонадеянный капитанишка поплатился за свое хамство. Всеми силами он старался подавить тревогу и не думать о том, что Мэси Миннот и Авернус могут ускользнуть от него.

Наконец вернулась сержант, которая просила Лока дать предварительный отчет, и сообщила, что у него посетитель. Лок сел, оправил комбинезон не по размеру. Однако человек, которого впустила сержант, оказался вовсе не генералом — Лока навестила гений генетики Шри Хон–Оуэн. Несколько мгновений дипломату потребовалось, чтобы справиться с шоком. Затем он нацепил лучшую из своих улыбок и обратился к гостье: какой сюрприз встретиться с ней при столь странных обстоятельствах, но сюрприз, несомненно, приятный.

— Просто скажи мне, где она, — бесцеремонно потребовала Шри Хон–Оуэн.

— Ее держали в тюрьме вместе со мной, но сейчас ее там уже, конечно, нет. — Лок сделал паузу, наслаждаясь гневом и отчаянием, охватившими женщину. С их последней встречи ситуация изменилась. Теперь он хозяин положения. — Неужели вы проделали столь долгий путь и всё ради того, чтобы найти ее?

— Если ты не знаешь, где она, я просто теряю время, — бросила Шри Хон–Оуэн.

— Мне понятна ваша тревога, — сказал Лок. — Мне стоило предоставить имеющуюся информацию правильному человеку несколько часов назад, но всякие недалекие глупцы не давали мне это сделать. Однако сейчас мы можем объединить наши усилия во благо Великой Бразилии. Заходите. Присаживайтесь. Позвольте, я всё объясню.