Книга: Каков есть мужчина
Назад: Глава 3
Дальше: Глава 5

Глава 4

А потом свет сменяется тьмой. Вот только была слепящая синева, солнце светило так ярко, что приходилось щуриться. И вдруг потемнение. Погружение. Все глубже и темнее. И неожиданно возникло сырое ноябрьское утро. Влажная земля, мелькающая в полутьме. На юго-востоке Англии утренний час пик под навесом из плачущих туч. Машины несутся с горящими фарами. Здания жмутся друг другу в тоскливом однообразии. Все ближе и ближе по мере снижения самолета. По стеклу скользят капли дождя, а внизу стоит завод по переработке сточных вод и растет трава, приглаженная ветром. Визг шасси по покрытию…
Прошлой ночью, чуть за полночь, они пришвартовались в Монте-Карло.
Самолет уже ждал их в аэропорту Ниццы, прилетев из Венеции днем раньше.
Сегодня ранним утром он взял курс на Лондон. Александру пришлось унизиться до того, чтобы занять у Ларса десять тысяч евро на топливо. Пилот позвонил и сказал с чувством неловкости, что его фирма желает получить платеж авансом.
Самолет плавно движется по аэродрому. Теперь английское утро совершенно реально. Оно прямо здесь, по другую сторону овального окошка, за пеленой дождя.
Маленькое здание аэропорта все светится в утренних сумерках. Он не ожидал когда-либо увидеть это снова. Самолет останавливается с легким толчком. Через десять минут Александр сидит в своем «майбахе», направляющемся в Лондон, пробираясь сквозь поток машин, – видимость слишком слабая для вертолета, так ему сказали. Так что до офиса в Мейфере, где его ждет адвокат, приходится добираться битый час, торча в пробках под дождем.
Александр опаздывает. Он извиняется и садится за стол. Офисы – «Исет холдинг», как гласит табличка на парадной двери, – расположены в особняке восемнадцатого века вблизи Парк-лейн. Александр находится в комнате на первом этаже – высокие потолки, тяжелые двери резного дерева и типичный офисный беспорядок.
Адвокат, мистер Хит, начинает перечислять требования Ксении, полученные от стороны. Лондонский дом, вилла в Сен-Бартелеми…
– Я знаю, – говорит Александр. – Вы мне уже говорили.
Мистер Хит поднимает взгляд от бумаг:
– Да. Значит, вы в курсе, чего просит мисс Викторовна.
– Лондонский дом, виллу и двадцать пять миллионов.
– Да, – подтверждает мистер Хит, – а также право пользования вашим самолетом, конкретные условия должны быть согласованы.
– Самолет продается, – сообщает Александр.
Хотя день пасмурный – такси проезжают по улице с горящими фарами, – свет из высоких окон раздражает глаза.
– Что ж, – говорит мистер Хит. – Хорошо. Я сообщу это противоположной стороне.
Он записывает что-то и отпивает кофе, который им только что подали.
– Нам также представляется, – говорит он, – что, в добавление к двум очень ценным домам, двадцать пять миллионов наличными – это чрезмерная сумма.
– Да? – произносит Александр, как будто без особого интереса.
– Мы бы советовали вам оспорить ее, – говорит мистер Хит.
– Оспорить?
– Мы считаем крайне маловероятным, чтобы суд одобрил мисс Викторовне такую солидную сумму в добавление к домам.
Александр ничего не отвечает.
Мистер Хит продолжает:
– Конечно, вы можете предпочесть передать ей сумму, которую она хочет, и только один из домов.
– Вы думаете, я должен оспорить это? – спрашивает Александр, словно не слышал последних слов мистера Хита.
– Да, мы так думаем.
– Для этого придется идти в суд?
– Не обязательно. Я бы сказал, что вряд ли, если мисс Викторовне объяснить все должным образом. Но возможно, и придется.
Александр опять молчит. Он даже не смотрит на пожилого адвоката. Кажется, он изучает зеленую табличку с надписью «Выход» над одной из дверей. Под глазами у него огромные темные мешки. Лицо осунулось. Он заметно похудел, отмечает мистер Хит, с их последней встречи, всего за несколько недель. Теперь он выглядит гораздо старше.
– Я не думаю, что вам стоит чего-то бояться, – говорит мистер Хит, – если даже дойдет до суда.
Снова повисает долгая пауза.
Затем Александр бросает мягким усталым голосом, по-прежнему не глядя на адвоката:
– Пусть берет что хочет. Пусть забирает все.
Мистер Хит озадачен.
– Все? – спрашивает он.
– Да.
– При всем уважении, мы бы вам не советовали…
– Я знаю.
Мистер Хит пробует снова:
– Ее адвокаты настроены агрессивно. Я очень сомневаюсь, что они ожидают получить то, чего просят. Предстоят переговоры.
– Понимаю.
– Возможно, вам нужно какое-то время, чтобы обдумать все это, – предполагает мистер Хит. – Спешить не следует.
– Время мне не требуется, – говорит Александр. – Пусть забирает что хочет.
Мистер Хит явно озадачен.
– Вы уверены?
– Да.
Снова повисает долгая пауза.
– Что ж, хорошо, – говорит адвокат, глядя на свои бумаги с грустью. – Если это то, чего хотите вы. Но я должен подчеркнуть – мы вам этого не советуем.
– Я понимаю, – кивает Александр.
После того как мистер Хит уходит, он сидит один за длинным столом какое-то время, пока к нему не подходит секретарша, чтобы напомнить про обед с лордом Саттером. У них заказан столик, говорит секретарша, в «Ле Гаврош».
Он смотрит на нее с отсутствующим выражением.
Он забыл про обед.
Его ведь не должно было быть здесь.
Он не должен был больше обедать.
Тем не менее в половине первого он идет пешком в сопровождении Пьера и Мадиса в ресторан «Ле Гаврош».
Эдриан Саттер уже там, сидит в кресле в зоне ожидания наверху. Он примерно одних лет с Александром. Его изрядно поседевшие волосы вздымаются шелковыми завитками над большим розовым лбом.
– Шурик, – говорит он, одним движением снимает очки, убирает их в карман пиджака с огромными лацканами и встает. – Рад видеть тебя.
Он пожимает Александру руку и хлопает по плечу.
– Привет, Эдриан, – кивает Александр.
Пьер и Мадис остаются на улице, рядом с рабочими, украшающими фонари к Рождеству.
Александр и лорд Саттер изучают меню.
– Soufflé Suissesse, я думаю, для меня, – говорит Эдриан Саттер. – А затем тюрбо.
Близкий друг Тони Блэра с давних пор, при содействии которого получил титул, он теперь был представителем истеблишмента. Одной из множества фигур такого полета, перед которыми Александр благоговел, когда только прибыл в Лондон в начале нового тысячелетия. Александру очень хотелось стать частью британского истеблишмента, или чтобы истеблишмент хотя бы публично принял его в свой круг, или уж, на худой конец, чтобы его считали более или менее равным.
– Я буду то же, – говорит он метрдотелю, и их проводят вниз, по устеленным темным ковром ступеням, к их столику.
– Ужасно, – замечает Эдриан с негодованием по поводу судебного процесса Александра. – Никогда не слышал ничего подобного. Мне стало стыдно быть британцем.
– Со мной все кончено, Эдриан, – говорит Александр.
– Нонсенс. Не надо говорить так, Шурик. – Эдриан просматривает карту вин. – Ты принял удар, – улыбается он Александру. – Ты снова встанешь на ноги в два счета.
– Все не так просто, – возражает Александр.
– Ты один из великих людей нашего времени, Шурик.
– Я думал так когда-то.
– Так же думай и сейчас.
– Я бы хотел.
– Посмотри, ты многого достиг.
Предполагая, что еду оплатит, по обыкновению, его друг, Эдриан просит сомелье принести им «Лафон Перрье 2005». Довольный, он снимает очки.
Александр, хмурый как туча, говорит:
– Мне шестьдесят пять лет, и я больше не знаю, что мне делать. Я просто не знаю, что делать. Такое чувство, словно все для меня кончено.
– Скажи мне, – просит Эдриан, после короткой паузы, убирая в карман очки, – есть у тебя хобби?
– Хобби?
– Да. Ну, знаешь.
– Нет, – отвечает Александр.
У него никогда не было хобби – в справочнике «Кто есть кто» в графе «Интересы» он написал «благосостояние и власть».
– Я предлагаю найти себе хобби, – советует Эдриан. – Займись хотя бы садом. А ты знал, – спрашивает он, подмигивая, – что в преклонные годы Иосиф Сталин больше занимался выведением идеальной мимозы, чем разжиганием глобальной революции?
– Нет, я этого не знал, – признается Александр.
– Он проводил большую часть времени в своем саду на Черном море, выращивая мимозы, а империей управлял в основном Берия.
– Я этого не знал, – повторяет Александр.
– Это совершенно естественно, – говорит Эдриан. – Тебе пора остепениться. Мне самому надо сбавить темп немного, – признает он, в то время как им подают холодные закуски.
– Как-то вышло, – произносит Александр с потерянным видом, – что я утратил смысл жизни. Ты понимаешь?
Эдриан улыбается:
– Кому нужен смысл, когда у тебя есть sufflé Suissesse?
Александр тоже пытается улыбнуться.
А сам думает, знает ли Эдриан, что он практически банкрот. Что его империи больше нет. Эдриан принимается за суфле, и по нему никак не скажешь, что он это знает. Хотя даже если знает, разве он даст это понять? Александр тоже берет вилку. Такие уж эти англичане – никогда не поймешь, что творится у них в голове, что скрывается под их мягкой, ироничной манерой держаться. А знают ли они сами себя?
Он пытается есть суфле. Но вскоре кладет вилку рядом с тяжелой, дорогой тарелкой и просто ждет, пока доест Эдриан.
– Что-то с ним не так? – спрашивает Эдриан, продолжая есть.
– Нет, суфле отличное. Просто я не голоден.
– О?
Александр снова пытается улыбнуться.
– Ты как, приятель? – спрашивает Эдриан. – Ты какой-то бледный.
– Я устал.
– Да, ты выглядишь слегка уставшим. Чем занимаешься? Расскажи мне.
Не в силах думать ни о чем другом, Александр сообщает:
– Ксения уходит от меня.
Эдриан сочувственно морщится:
– О, мне так жаль.
Им приносят тюрбо в чесночном соусе. Рядом с Эдрианом ставят «Лафон Перрье». Александр просто смотрит на мертвую рыбу у себя на тарелке, пока Эдриан энергично разделывает свою серебряным ножом и вилкой.
Назад: Глава 3
Дальше: Глава 5