Глава 14

– Я жду, – напомнил Ларри. – Время у меня есть, вот только терпения может не хватить.

Бампер пристально смотрел на него, но молчал, чтобы не запутывать эту безумную ситуацию еще больше. Сейчас все зависело от реакции и смекалки майора Артемова.

– Ну, Грег? – проговорил Заноза. – Что ты делал в русском спецназе, брат по оружию?..

Коготь поднял взгляд на Джарвиса. На его лице явственно отражалась внутренняя борьба. Ему определенно не хотелось говорить, но он все же раскрыл рот.

– Послушай, Ларри, – негромко, но веско произнес он, – а тебе не приходило в голову, что я тогда , на Тонге, выполнял спецзадание во вражеском лагере, а не сейчас?..

Лось молча переводил взгляд с одного рейнджера на другого. Несколько мгновений Заноза стоял неподвижно, молча глядя вниз, затем издал сдавленный стон.

– Черт возьми! – потрясенно проговорил он, с силой ударив себя кулаком по лбу. – Какой я идиот, мать мою!.. Это же все объясняет! Такое мне даже в голову не приходило!..

Он исчез за краем ямы, затем появился вновь. Стремительно раскладываясь на лету, в яму полетела легкая металлическая лесенка. Артемов, цепляясь за металлические перекладины связанными руками, быстро вскарабкался по ней наверх.

Просторный пункт технического обслуживания, в котором он оказался, являл собой пейзаж после битвы. Бетонный пол вокруг был усеян мертвыми телами и разбросанным оружием. Страшно довольный приключением мастер Чедка, стоявший в стороне и стороживший вход, отсалютовал майору почерневшим от интенсивной стрельбы дулом плазмомета.

– Спасибо, бачка, что ты не шпион, туда-сюда.

Коготь-Челюсть шагнул к Джарвису. Тот стоял на краю топливного резервуара в расслабленной позе, но по его глазам было видно, что он сдерживается из последних сил, чтобы заранее не закрыться от ожидаемого удара. По его мнению, удар этот должен был быть вполне справедливым.

Не дождавшись удара, он быстро разрезал наручники виброножом.

– Молодец, патриот, – серьезно сказал майор, протягивая ему руку. – Благодаря таким бдительным гражданам, как ты, нас не могут уничтожить ни внешние, ни внутренние враги. Горжусь знакомством. Извини, что не мог раскрыть тебе ситуацию раньше – это государственная тайна…

Они обменялись крепким рукопожатием. Глаза Занозы засияли от гордости.

– Хватит обниматься! – Из ямы за их спинами выбрался Казимир, нарушив торжественность момента. Ларри поспешно разрезал наручники и ему. – Босс в опасности! Рейнджер, у тебя есть коммуникатор? У нас отобрали…

– Забыл в глидере, – развел руками Джарвис. – Мастер Чедка, дай-ка свой.

– Э, бачка! – возмутился Чалмерс. – Какой-такой дай, э? А волшебный слово сказать?

Побелевший от ярости Лось свирепо уставился на него:

– Немедленно!!!

Волшебное слово сработало. Пока Бампер поспешно, чертыхаясь и не попадая по нужным кнопкам, набирал нужный номер, Артемов вполголоса поинтересовался у Джарвиса:

– Как же вы нас нашли?

– Следили за тобой. – Ларри смутился. – Когда вы пулей вылетели из здания, мы были в диспетчерской противовоздушной обороны. Услышав, что в глидере Бампер и Челюсть, я решил, что русский шпион захватил командира в заложники и пытается удрать с места преступления. Мы с Чедкой кинулись за вами, едва не потеряли над крышами. А потом на вас напали эти типы. Тут мы и заподозрили неладное… Но решили не высовываться, посмотреть, чем закончатся эти шпионские игры. Вдруг наша контрразведка работает. Однако повели они себя странно: отвезли вас на брошенную автобазу на окраине Тахомы. Яма, в которую вас посадили, когда-то была топливным резервуаром склада горюче-смазочных материалов – вон, до сих пор сварные швы видны от плиты с топливными пистолетами, которая закрывала яму. В общем, когда мы скрытно проникли на территорию базы, решили, что это не слишком характерный ход для спецслужб. А когда мы послушали речи того типа в белом плаще, поняли, что вас с командиром сейчас реально убьют и что пора вмешаться. Черт, но как же я не сумел сложить два и два! Почему поставил минус там, где надо было ставить плюс?! Ведь все было на поверхности. Как же я не догадался, что ты раньше работал разведчиком под прикрытием!.. «Совсем особый штаб», – весьма похоже передразнил он Грега.

– Только, брат, держи язык за зубами, – серьезно предупредил Коготь. – У меня подписка о неразглашении на тридцать лет. Я бы ни за что не вскрылся сейчас, если бы не безвыходное положение. Еще немного, и ты поджарил бы мне задницу вместо того придурка в плаще.

– Да уж, – виновато покачал головой Джарвис. – Не понимаю, как я мог принять тебя за предателя.

– Я никогда не предавал своей родины, – сурово качнул головой Артемов. – И не собираюсь делать этого впредь.

– Босс! Босс! – внезапно закричал Кенни, дозвонившись наконец до Глама. Замолчал, настороженно вслушиваясь. Спросил: – Прости, а какого черта ты… – Снова замолчал. Проговорил сдавленно: – Понял, понял. Хорошо. Без проблем. Все сделаем. – Отключил коммуникатор, посмотрел на Когтя: – Это был Пастор. Он взял в заложники босса и Джулию.

– Проклятие! – прорычал Коготь, бросаясь к выходу. Остальные рейнджеры кинулись за ним. – Для одного дня это слишком много!..

– Не так быстро, ребята, – донесся до них знакомый голос.

Они замерли.

– Курва мать, – устало проговорил Витковский, поворачиваясь. – Марек, какого черта ты еще жив, подонок?!

– Значит, так угодно судьбе, Казимеж.

Гомола, за спинами рейнджеров выбравшийся из ремонтной ямы, где он прятался во время перестрелки, являл собой жалкое зрелище. Он был с ног до головы перемазан машинным маслом, левый рукав его плаща оказался полуоторван – видимо, зацепился за какой-нибудь торчащий болт. Однако в правой руке у него был взведенный плазмомет, а в левой – граната с выдернутой чекой, но пока зажатыми в кулаке рычажками взрывателя.

– А вы неплохо стреляете, парни, – он качнул стволом плазмомета в сторону Джарвиса и Чедки. – Разделали мою банду сброда, как пятилетних пацанов. До чего же жалко, что мы не встретились тогда, когда у меня было достаточно денег, чтобы убедить вас работать на меня… – Гомола сокрушенно покачал головой. – Нет в мире совершенства. Но теперь уже поздно плакать об упущенных возможностях. Бросайте оружие, ребята.

– Ни в коем случае! – рявкнул Витковский. – Он успеет выстрелить только один раз – в меня. Если же вы бросите оружие, он спокойно положит всех, как в тире.

– Мой хороший, ты просто не разглядел гранату у меня в руке, – сказал Марек. – Если я захочу положить вас всех, я сделаю это в любом случае. Давай не будем усложнять ситуацию.

– Если ты бросишь гранату, ты погибнешь вместе с нами, – хмуро проговорил Казимир. – Маленькая дистанция.

– И чудесно. Я уже говорил тебе, что мне терять нечего. Если я избавлю мир от тебя, то мне будет нечего больше хотеть. Бросайте оружие, говорю! С вами, парни, я не ссорился. Мне нужен только Круль Казимеж.

– Не верьте ему, – упрямо пробурчал Лось. – Вы двое перебили всех его людей, а Грег – свидетель его художеств. Никого из вас он в живых не оставит.

– Ерунда, – усмехнулся Гомола, поигрывая плазмометом. – Что мне свидетель, если через час я покину планету? А что касается вас, парни, то я уважаю настоящих воинов. Тот местный сброд, которой я набрал для этой операции, я все равно собирался пустить в расход, так что я вам даже благодарен, что взяли хлопоты на себя. Бросайте оружие, ребята, и никто не пострадает – кроме Казимежа, конечно.

Артемов медленно опустил плазмомет.

– Он прав, – глухо проговорил майор. – Ни к чему нам всем страдать из-за Бампера…

– Не делай этого, Грег, – сказал Витковский, не сводя глаз с противника. – Мной он не ограничится, говорю тебе.

Скривившись, Коготь отбросил оружие в сторону. Плазмомет загремел по бетонному полу.

– Вот, молодец! – подбодрил Марек, радостно ощерившись во всю пасть. – Люблю умных людей. Ну а вы, ребята? – Он перевел взгляд и ствол плазмомета на подавленно молчащих Джарвиса и Чалмерса. – Давайте, поддержите своего…

Воспользовавшись тем, что Марек на мгновение отвлекся, решив, что безоружный Артемов неопасен, тот внезапно прямо с места бросился вперед, на врага. Порция горячей плазмы с оглушительным визгом по касательной обожгла ему бок, но в следующую секунду майор всей массой обрушился на Гомолу, опрокинув его на пол. Зажав кисть руки противника с гранатой мертвой хваткой, Коготь пытался отобрать у него смертоносный кусок металла. Не ожидавшие его броска рейнджеры кинулись к ним с полуторасекундным запозданием.

Наркобарон яростно сопротивлялся, выгибаясь дугой. Оружие он выронил при падении, а вот гранату так и не сумел. Высвободив одну руку, майор сунул ему под дых с такой силой, что Марек задохнулся от ослепительной боли. Однако это словно подхлестнуло его и придало ему сил. Разом встав на борцовский мостик, Гомола в отчаянном рывке сумел сбросить Артемова с себя – в сторону топливного резервуара, на краю которого они боролись. Майор, впившийся в Марека, как клещ, увлек его за собой. Обхватив друг друга, они перевалились через край металлического колодца и ухнули вниз – подоспевший Лось ухватил вместо воротника Когтя только воздух. Через мгновение снизу раздался глухой удар.

Казимир отчаянно рванул складную металлическую лестницу, лежавшую на краю, снова сбросил ее вниз. Закрепленная одним концом лестница полетела на дно резервуара, раскладываясь на лету, и стукнулась ножками в бетонный пол рядом с распростертым телом Гомолы.

Оглушенный Коготь пытался подползти к противнику, однако ноги его не слушались: видимо, при падении он ударился позвоночником. Марек лежал на спине с открытыми глазами, но тоже не делал попыток вскочить. Возможно, он повредил себе шейные позвонки. Его ладонь с гранатой медленно разжалась, и рычажки взрывателя сухо щелкнули.

– Горите в аду, ребята… – прошептал Гомола, закрывая глаза.

Казимир успел спуститься лишь на пару ступенек, когда услышал внизу до боли знакомый щелчок. Он тут же рыбкой бросился через край ямы и покатился по бетонному полу, а потом внизу оглушительно рвануло. Взрывная волна не сумела догнать бывшего Горностая, лишь слегка толкнула упругой волной горячего воздуха: основной ударный вектор взрыва, запертого в металлических стенках колодца, пришелся вертикально вверх. Тем не менее пол ощутимо тряхнуло, по нему побежали широкие трещины. Столб оранжевого пламени вырвался из топливного бункера, жадно лизнув потолок.

Казимир упал на колени возле закопченного края ямы, осторожно заглянул вниз, стараясь не влезть головой в один из густых клубов дыма, выползавших из металлического колодца. Впрочем, с самого начала было ясно, что выжить внизу абсолютно нереально.

– Мать! – в отчаянии заорал Лось, ударив кулаком в бетонный пол. – Твою мать! Раствою размать!..

Это были все эмоции, которые он позволил себе в связи с гибелью Когтя. Распускать сопли было некогда: серьезная опасность грозила уже Рыси.

Вскочив на ноги, он снова кинулся к выходу.

– Да, – потерянно пробормотал Заноза, едва поспевая за ним, – если бы у меня и были сомнения, то сейчас бы они точно исчезли. На такой подвиг способен только стопроцентный американец…

– У вас осталось десять минут. Не очень-то твои рейнджеры торопятся спасти своего команданте, а?

Оззи Пастор с комфортом устроился в кресле. В одной руке у него был плазмомет, направленный на Глама, в другой – бокал мартини. Он демонстративно расположился спиной к окну и лицом к двери. Со стороны окна ему не могло грозить абсолютно ничего – в кабинете начальника службы безопасности, как и в кабинете босса, были установлены невероятно дорогие плазмоустойчивые окна, способные рассеять плазменный залп армейского катера. А вот двери, как и кабину секретного лифта, следовало держать под контролем. Никогда не знаешь, кто появится в следующий момент.

– Не так просто добыть все, что ты потребовал, за полчаса, – буркнул Саггети.

Команданте Глам хорошо держался. Он не заискивал перед Пастором, не пытался ему угодить, не выказывал страха. Просто молча и понуро стоял посреди кабинета, изредка отвечая на его подколки. Сесть ни ему, ни Джулии Оззи не разрешил.

– Надо постараться, – серьезно сказал Пастор, пригубив мартини, но ни на мгновение не перестав пристально следить за пленниками. Все-таки Джулия внушала ему священный трепет, да и от Глама можно было ожидать любой пакости. – Я не собираюсь с вами шутить. Если в течение десяти минут мне на карточку не капнут деньги, мы все вместе полезем на крышу. Может быть, твои балбесы станут порасторопнее, если смогут рассмотреть в бинокль своего команданте, балансирующего на ограждении.

Глам сумрачно промолчал.

– Почему ты не довел дело до конца? – вдруг спросила Рысь, разглядывая Оззи, словно неведому зверушку. – Почему ты вдруг променял кресло мятежного босса на пять миллионов? Ты же мог иметь гораздо больше, если бы сумел наладить бизнес.

Пастор криво усмехнулся:

– Недооценили мы ваших рейнджерских псов… Там, – он ткнул пальцем вниз, – идет самая настоящая резня. Пока на равных, но я уже вижу, что нам не выстоять. Вашу мать! Ну что вам двоим стоило спокойно, не дергаясь, умереть в своих апартаментах! Всем сейчас было бы легче…

Тонкая, едва ощутимая вибрация вдруг сотрясла бронированное оконное стекло за спиной Пастора.

– Какого черта? – раздраженно проговорил Оззи, однако не обернулся, опасаясь даже на миг потерять Джулию из виду. – Что там, мать вашу, происходит?!

– Мойка окон, – ехидно произнесла Джулия.

– Какая еще, к черту, мойка?!

В глубине заоконного пространства родился и начал усиливаться приглушенный стеклами пронзительный свист. Пастор серьезно занервничал. Он вместе с креслом развернулся вполоборота к окну, пытаясь периферийным зрением одновременно контролировать заложников и разглядеть, что происходит за окном. Джулия тут же прянула в его сторону, и Оззи испуганно снова развернулся к ней, вздернув плазмомет:

– Без шуток, детка! Стой на месте!

– Я стою, стою, – заверила его Джулия. Однако смотрела она мимо его плеча. И в ее черных блестящих зрачках отражалось какое-то движение.

В панике резко крутанувшийся в кресле Оззи успел заметить только, как что-то огромное и темное стремительно надвигается на него со стороны улицы, прежде чем пробившая окно массивная туша глидера вышибла его из кресла металлическим рылом. Тяжелый удар сотряс весь этаж.

На таранный удар такой массой плазмоустойчивое стекло кабинета рассчитано не было – предполагалось, что нарушителя на глидере, без разрешения вторгшегося в воздушное пространство «Саггети корпорейшн», еще на дальних подступах к зданию собьют зенитные батареи. Однако в этот раз Кенни Бампер, воспользовавшись своими полномочиями руководителя службы безопасности корпорации, приказал беспрепятственно пропустить «нарушителя».

Пастор покатился по дорогому ковру, однако плазмомета из рук не выпустил.

За лобовым стеклом глидера, вломившегося в кабинет начальника службы безопасности и застрявшего в пробоине, виднелись напряженные лица Лося-Бампера, Занозы и Чедки Чалмерса. Нос глидера, пробив окно, вошел в кабинет, однако бронированное стекло не осыпалось, а по-прежнему крепко сидело в металлической раме, и бывшие десантники никак не могли попасть внутрь. Приоткрыв дверцы глидера и зависнув над пропастью, они яростно лупили в окно кабинета ногами, но твердое стекло не поддавалось их усилиям.

Джулия бросилась на упавшего Пастора. Однако расстояние было слишком велико, и она никак не успевала перехватить его, прежде чем он, кривясь от нестерпимой боли, вскинул плазмомет.

Это было ясно ей, это было ясно Казимиру и Ларри, это было ясно Гламу. Это было ясно Оззи. Однако последнему терять уже было нечего. Он понимал, что живым из этого кабинета не выйдет. Он понимал, что если попытается стрелять, то успеет сделать не больше одного выстрела. И он собирался использовать свой единственный выстрел, чтобы умереть красиво и забрать с собой в ад своего главного врага, как и подобает настоящему благородному мафиозо.

И этим врагом была не Джулия.

Бампер наконец ухитрился высадить лобовое стекло глидера, и они с Ларри одновременным кувырком нырнули в кабинет. Однако было уже слишком поздно.

Ослепительная вспышка, сопровождаемая оглушительным визгом, блеснула в кабинете. Пастор выстрелил в Глама.

Плазменное пламя на мгновение ослепительно осветило кабинет Бампера, фотографическим блицем запечатлев на сетчатке глаз участников драматической сцены моментальный снимок, который наверняка получил бы Пулитцеровскую премию, будь он запечатлен на каком-нибудь более надежном носителе.

Полулежащий на полу обреченный Глам Саггети: глаза огромные, рот приоткрыт, на лице скорбное выражение человека за секунду до неминуемой смерти. Застывший в броске Ларри Джарвис – совсем чуть-чуть, мучительно чуть-чуть не дотягивающийся кончиками пальцев до Пастора. Оззи Пастор: эффектная стойка, безумное лицо, до боли стиснутый в побелевших пальцах плазмомет, изрыгающий ослепительную смерть.

И танцовщица Джулия, Светлана Рысь, делающая последний в своей жизни рывок – уже не на перехват Пастору, нет, это слишком далеко. Назад и наискосок, в сторону Глама – наперерез прерывистому потоку жидкого огня. Успеть, прикрыть собой любимого человека, дать ему еще один шанс, дать рейнджерам время скрутить негодяя…

Этот моментальный снимок бесконечно долго висел в пространстве и в перегруженном сознании всех присутствовавших. А потом время снова сорвалось с цепи и рвануло вперед – еще быстрее и яростнее, чем раньше. Заметались по кабинету сполохи рикошетов, оглушительно завизжали плазменные очереди, заглушив тихий вскрик Джулии и приглушенный звук падения ее тела на ковер. Дико взревел Глам Саггети. Заноза все-таки дотянулся до Пастора – поздно, слишком поздно! – и они, сцепившись, покатились по полу.

Рысь приподнялась на локте и недоуменно уставилась на Лося, держащего в руках угол тяжелой гранитной столешницы. За мгновение до того, как трассирующая плазменная очередь должны была войти в грудь Светы, Горностай, стремительно перекатившись по полу, ухватился за свой стол и отчаянным рывком вздернул один его край в воздух, прикрыв гранитом столешницы и себя, и Глама, и девушку. Кинетическая энергия попаданий отбросила его назад, но он устоял на ногах, удерживая защиту до тех пор, пока Джарвис и Чалмерс не обезвредили стрелка.

Спасенный Глам бросился к Джулии, крепко обнял ее и замер.

Казимир выпустил из рук нагревшийся стол, и тот, ударившись ножками об пол, с треском разломился пополам в том месте, от которого только что с визгом рикошетили плазменные заряды. Зашипел ковер, с которым соприкоснулись раскаленные гранитные сколы. Если бы Оззи успел сделать еще пару выстрелов, ему удалось бы пробить эту каменную преграду.

Витковский подошел к боссу сзади, серьезно посмотрел в глаза Джулии, чье лицо выглядывало из-за правого плеча Глама.

– Это вот ты сейчас что изображала? – тихо проговорил Витковский. – Это вот что было?

– Я… – ошарашенно пробормотала Рысь, только что прошедшая по бритвенному лезвию между жизнью и смертью. – Я спасала Глама…

– Плазменный заряд прошел бы сквозь вас обоих как нож сквозь масло, – мрачно заявил Лось. – Или ты сегодня надела бронелифчик?..

– Бампер, я очень тебе благодарен, – проронил Глам Саггети, не поворачиваясь. – Я обязан тебе жизнью, и этого я никогда не забуду. Но не много ли ты себе позволяешь по отношению к мисс Джулии?

– Пошел к черту, дурак! – поддержала его Светлана, стремительно приходя в себя и снова вживаясь в образ. – Займись вон лучше клиентом! – Она ткнула наманикюренным пальчиком за спину Казимиру, где Заноза уже обездвижил противника парализующими ударами в нервные узлы и теперь пытался найти что-нибудь, чем можно было бы его связать.

Казимир печально покачал головой: господи, какой вопиющий непрофессионализм! Вот уж правда, ни разу не бабское это дело. А он-то после многолетнего общения с Рысью уж было поверил, что из женщин тоже могут получаться отличные бойцы. Но нет, рано или поздно бабская натура себя проявит какой-нибудь вопиющей глупостью в самый ответственный момент операции. Чтоб он еще раз с бабой на серьезное дело…

Безнадежно махнув рукой, Лось проговорил:

– Босс, вам лучше перейти в более защищенное помещение. Боюсь, из-за разбитого окна здесь сильно сквозит.

– Хорошо, Кенни. – Глам тоже быстро справился с потрясением. – Переместимся в мой кабинет и допросим предателя. Только сначала мне хотелось бы наедине перекинуться со своей невестой парой слов.

Бампер устремил на Джулию настороженный взгляд. Та сделала едва заметный жест: не беспокойся, все под контролем.

– Э-э-э… Конечно, босс, – проговорил Казимир. – У меня здесь звуконепроницаемое помещение для отдыха. Только времени совсем нет…

– Хорошо, хорошо, – нетерпеливо прервал его босс. – Это не займет больше пары минут.

Глам и Джулия прошли в комнату отдыха начальника службы безопасности, и Бампер плотно прикрыл за ними дверь.

– Присаживайся, дорогая. – Саггети указал на одно из стоявших здесь релаксационных кресел. Второе он занял сам. – Мне хотелось бы поговорить с тобой по душам.

Джулия серьезно посмотрела на него. Она понимала, что сейчас ей зададут много неприятных вопросов, и мысленно уже выстраивала линию защиты. Лучшая защита, как ей было известно, – это нападение.

– Милый, послушай меня, – мягко проговорила она. – Если ты думаешь…

– Тш-ш-ш-ш! – Саггети приложил палец к губам, дождался, пока Джулия замолчит, подмигнул ей и полез в карман. – Посмотри-ка, что я нашел в кабинете у Бампера, – сказал он, доставая из кармана гранату. Джулия подобралась, изготовившись к броску, но Глам молниеносно вырвал чеку, зажав рычаги взрывателя между пальцами. – Нет-нет-нет! Не стоит, а то я, чего доброго, не удержу эту штуку. Видно, ее выронил Оззи, когда Кенни сбил его глидером, – спокойно пояснил Саггети, кладя руку с зажатой в ней гранатой себе на колено. – А теперь мы с тобой поговорим, красавица.

– Глам, это какая-то ошибка… – сдавленно начала Джулия, но жених снова оборвал ее:

– Тш-ш-ш-ш! Говорить буду только я, идет? А то ведь вас наверняка обучают каким-то практикам вербального гипноза. Заговоришь мне зубы, милая, и стукнешь пепельницей по затылку. А?

– Я вообще не понимаю, о чем ты…

– Тш-ш-ш-ш! Еще раз откроешь рот без спросу, и я разожму руку. Я теперь понимаю, что у тебя важная миссия и вы все это время использовали меня. Кенни тоже из ваших? Впрочем, какая разница… Каким же я был слепцом, мальчишкой…

Джулия молчала, пристально глядя на него.

– Колхейн, Вагнер, Мэннинг – это же ваша работа? – поинтересовался он. – Вы разрушаете один мафиозный клан Тахомы за другим, используя меня в качестве орудия. Вы русские, верно? Вы мстите нам за Дальний Приют?..

Джулия молчала, лишь в ее глазах блеснуло что-то хищное, кошачье, безжалостное.

– Отец иногда говорил, что русские рано или поздно спросят с нас за Дальний Приют, – задумчиво продолжал Глам. – Операция пошла не по плану, наше участие не удалось сохранить в тайне… – Он покосился на Джулию. – Моего отца тоже вы?.. Впрочем, нет, молчи, не отвечай! Не хочу знать! – Уперев локоть в колено, он положил подбородок на кулак с зажатой в нем гранатой. – И ведь я сам, Мадонна, сам сунулся в вашу ловушку! Угораздило меня влюбиться в русского спецагента, убийцу, монстра…

Повисло тягостное молчание.

– Послушай, Джулия! – сдавленно проговорил Глам. Поднял на нее взгляд. Коротко вздохнул, словно готовясь броситься в ледяную воду. – Я не могу без тебя жить. Я обо всем догадался насчет тебя, но на самом деле мне наплевать, кто ты, что ты и как тебя зовут на самом деле. Выходи, наконец, за меня замуж!

Рысь встретила его взгляд. С трудом прочистила горло. Такой поворот беседы явно ошарашил ее.

– Я могу говорить? – поинтересовалась она.

– Конечно!

Она снова сделала паузу. Наконец проговорила:

– Мне еще ни разу не предлагали руки и сердца, угрожая гранатой.

– Да, конечно. – Он с натугой вставил чеку обратно в гнездо и протянул обезвреженную гранату Джулии. – Вот, возьми. Я готов быть вашим агентом, осведомителем, палачом, кем угодно. Я готов вас финансировать, в конце концов. Только выходи за меня замуж.

– Интересная получается помолвка, – задумчиво проговорила Рысь, принимая подарок. – Ты предлагаешь мне гранату вместо кольца?

– Я предлагаю тебе собственную жизнь, – с достоинством произнес благородный дон. – Ты можешь прямо сейчас убить меня голыми руками, я даже не стану сопротивляться. Я ведь видел, как ты расправилась с убийцами, которых послал Пастор.

– Глупый. – Она взяла его голову в ладони, нежно поцеловала в лоб. – Я не допущу, чтобы тебе причинили вред. Ты мне очень нравишься. Но дай мне время немного разобраться в своих чувствах. И дай нам всем время разобраться с Каперони и Бенуцци. Сейчас на счету каждая минута.

Глам помолчал.

– Что ж, – проговорил он наконец, – по крайней мере, ты не сказала «нет». Ты ведь только что пыталась прикрыть меня собой… Ты действительно меня любишь?..

Джулия засмеялась, поцеловала кончик пальца и мазнула им по губам Саггети.

– Давай вернемся к этому вопросу чуть позже, – сказала она. – Когда у нас не будет неотложных дел.

– Значит, еще не скоро, – вздохнул Глам.

– Это будет быстрее, чем ты думаешь. – Она вернула ему гранату. – Спасибо за доверие, милый, для меня это было очень важно.

Она встала и направилась к двери. Саггети проводил ее долгим задумчивым взглядом.