Фаза быстрого сна
Стадия 20
Сладко…
Пробуждение было сладким. В воздухе витали ароматы яблок и корицы, по коже скользили приятные хлопковые простыни, а в столбе света танцевали золотые пылинки.
Я потянулась и медленно села, приглаживая встрепанные со сна волосы. Под рукой неожиданно упруго вились кудряшки, и, проведя по ним ладонью, я поняла, что сейчас являюсь счастливой обладательницей роскошной гривы.
А еще — огромных покоев под крышей какой-то башни. В центре просторного, пронизанного светом помещения стояла огромная кровать под балдахином из легкой светлой ткани. Тут было красиво. Стены разрисованы затейливыми цветами и сказочными замками, а комната залита светом из четырех стрельчатых окон по разным сторонам.
Куда же меня занесло с благого посыла Храма?
Как-то пока это не очень походит на эпическую битву за корону сновидений.
Спустила ноги с кровати и медленно встала. На той стороне комнаты висело овальное зеркало в тяжелой узорчатой раме. Я осторожно подошла к нему.
В отражении… была и я, и не я.
Скорее ведьма, которой я подражала, когда наколдовывала себе образ для храма, превратилась в скромную благородную даму. Длинная, в пол сорочка без кружев с воротом под горло и завязками даже на запястьях. А в остальном… длинные встрепанные волосы, которые тянулись за мной к кровати и дальше, родинка над верхней губой и совершенно колдовские глаза.
Когда я успела стать такой?
Усилием воли попыталась вернуть родной облик, но не преуспела, по-прежнему оставаясь ненормальной версией Рапунцель.
Длиннющие волосы указывали только на эту вариацию фантазий. Но почему кудрявые-то?! Их же расчесать нереально!
Мое единение с паникой прервал вопль с улицы:
— Кхе-кхе! О, прекрасная Брунгильда! Будь моей женой!
Че?..
Ведомая любопытством, я кинулась к окну, но волосы остановили меня надежнее поводка. Вернулась назад, распустила косу намотанную на столбик кровати, по возможности собрала волосы в охапку и вновь двинулась к окну — удовлетворять любопытство.
Внизу, на лужайке, окруженной яблоневым садом в цвету, стоял какой-то рыцарь. Весьма сомнительного качества. Во всяком случае, беглого осмотра женишка даже с высоты хватило, чтобы осознать: замуж я не хочу!
Прямо вообще!
Совсем!
Рыцарь был толстеньким, судя по открытому забралу — усатым, а еще голосистым настолько, что уши закладывало. М-да… и пьяным. Ветер донес до меня не только аромат цветов, но и стойкий запах перегара.
— Брунгильда! — страстно возопил увидевший меня претендент на руку и сердце. — Ты одна?
Я на всякий случай огляделась, но никого кроме меня и волос тут вроде бы не было.
— Да!
— Тогда приди в мои объятия, любовь моя! — рыцарь слез с коня. Тот явно вздохнул с облегчением, стоило толстячку покинуть седло.
— Прям с разбега прийти в объятия? — на всякий случай уточнила я, намекая на то, что нашей с ним любви противостоят метров пять открытого пространства.
— Я тебя поймаю!
Самовар на ножках развел руками, намекая, что готов заключить меня в стальные в прямом смысле объятия. Я представила себе, как забираюсь на подоконник прямо в рубашке, кокетливо собираю подол и сигаю вниз с воплем счастливой идиотки. Вопль прерывается быстро и переходит в эмоционально насыщенный мат с двух сторон, так как нельзя остаться без повреждений, встретившись после долгой разлуки настолько оригинальным способом.
— Э-эм-м…о мой добрый рыцарь, — замялась я. — Я не могу!
— Почему?! — у «доброго рыцаря» даже усы задрожали от возмущения. И правда, почему? Что ответить?
«Ты страшный и не нравишься мне. Пришлите другого рыцаря и команду спасателей с полотном и батутом?»
Вообще, на мой взгляд у принцесс в башне всегда должен быть выбор! Потому как с такого расстояния претендента на царственный ливер не разглядишь по-нормальному! А так, если что, не понравился — на батут прыг, и улетела обратно. Всем выгодно, всем удобно.
— Так почему, Брунгильда?! — ярился усатик. — Или… или колдун вернулся?
Опа, у нас тут и колдун есть? Какая прелесть!
— Пока нет, мой добрый рыцарь, но я его уже слышу! — я прижала одну руку к груди, чтобы изобразить, как ранит нежное сердце эта новость.
— Слышишь? — подозрительно осведомились снизу.
— Слышу! — вторую руку пришлось прижать к уху.
Вот и стою… дура дурой.
И краем глаза замечаю, как в углу комнаты собираются тени и появляется темная фигура в капюшоне. Одновременно с этим над садом и башней сгустились тучи, перестали петь птицы и отчетливо запахло приближающейся грозой.
Рыцаря это впечатлило больше моей пантомимы. Он торопливо погрузился на коня, чуть присевшего от веса чести, доблести и гордости рыцарства, и ускакал в закат с криком:
— Я еще вернусь, о прекрасная Брунгильда!
Я поежилась. Это прозвучало как угроза!
В общем, к колдуну я поворачивалась скорее с интересом, чем со страхом.
Более того, чтобы с ходу упрочить свои позиции, решила на него наехать!
— И что это за жених?!
Из-под темного капюшона раздался низкий смешок. Красивый, бархатный голос протянул:
— Ну что поделать, если всех остальных ты уже распугала! Скажи спасибо, что сир Барвос прельстился слухами о богатстве твоего отца и решился-таки высвободить тебя из моих мерзких лап!
Он вскинул руки и неторопливо стянул плащ, открывая знакомое лицо с ироничными темными глазами, не менее знакомые рога и совершенное по золотому сечению тело, в данный момент упакованное в штаны из отлично выделанной кожи, белоснежную рубашку и кожаный жилет с затейливой вышивкой.
Ашер Пепельный.
В испытании Храма — неведомый колдун, пленивший прекрасную Брунгильду в моем лице. Спрашивается, на ка… хм-м-м… зачем, спрашивается?!
В этот самый момент на меня и обрушился нечаянный ответ на мысленный вопрос. Притом такой, что… что ох…
Противный и бессовестный колдун подошел ко мне, задумчиво провел ладонью по моим волосам, накрутил на палец завиток и, потянув за него, заставил меня встать на цыпочки.
А после наклонился и накрыл мои губы поцелуем. Собственническим, властным, таким… как будто имел полное право так меня касаться!
Я стояла с открытыми глазами, совершенно потрясенная — настолько, что даже не ответила. Мерзавец-колдун отстранился, нежно чмокнул меня в щеку и спросил:
— Скучала, милая? Я немного задержался.
В голове набатом стучала только одна мысль: «Что тут происходит?!»
— Что ты творишь?!
Вообще-то это было обращено непосредственно к пожирателю, который, уверена, как и я, прекрасно осознавал, что все вокруг — иллюзия. А стало быть, я не понимала, совсем не понимала подоплеку происходящего!
— Бруня! — в фиолетовых глазах светилась укоризна. — Опять ты меня отвергаешь?
На его красивой морде читались всевозможные страдания.
На моей, подозреваю, сейчас были лишь потрясение и пятьдесят оттенков шока.
— Какая Бруня?!
— Брунгильда, ты уж определись, как тебя называть, — Ашер ухмыльнулся и, по-прежнему не отпуская мой локон, снова потянул на себя, явно намереваясь повторить недавнее.
— Нет! — я уперлась руками в его грудь и серьезно спросила: — Ты что творишь вообще?
— То же, что и последние два месяца. И ты всякий раз очень против, но до сих пор не спрашивала, зачем я это творю. У нас подвижки в отношениях, принцесса?
Вашу ж мать…
Таки за колдуна играет. Но почему выбрана такая стратегия?!
Ни черта не понимаю.
Хотя… я вспомнила, о чем говорил Храм, перед тем как отправить нас на первую локацию. Нужно заставить события пойти так, как хочешь ты, а не так, как предписано историей.
Локация, как понимаю, сделана скорее для меня, потому как принцессы, башни и прочая ересь явно не походят на предел мечтаний Ашера или Сиона.
Классическая сказка — это у нас что? Я уезжаю в закат с прекрасным рыцарем, а злодея мы в процессе зверски убиваем.
А что у нас творит злодей? Переписывает сказочку под себя! Притом пользуется очень некрасивыми методами!
Я нехорошо прищурилась. Ах, так? Ну, посмотрим, колдун, посмотрим.
Тяжело вздохнула, прижав ладонь к груди, и отвернулась.
— Увы, но я не могу ответить тебе взаимностью! Мое сердце отдано другому!
— Когда успела? — не на шутку удивился Ашер.
Я задумалась. И правда, когда?
— Давным-давно, королевичу из соседних земель! — расплывчато ответила я.
— Да? — в голове колдуна злорадство можно было ложками черпать. — Это которому? У тебя там три соседа. Первый — Иван-дурак. Собственно, прозвищу соответствует и уровень его умственного развития — лет пять от силы. Второй — Вильгельм Прекрасный. Тоже соответствует прозвищу, потому что заинтересован больше всего в себе любимом… ну и временами в мускулистых ратниках. Третий… м-м-м… третий, кажется, год назад умер. Я безумно сожалею. Так кому там твое сердце отдано?
Мне очень захотелось съездить по наглой морде.
— Вижу, ввиду отшельничества ваш разум стал слабеть, господин колдун! Раз вы не помните доблестного королевича… Силония!
— Силония? — темная бровь поползла вверх, одним этим легким движением демонстрируя отношение колдуна к моим вкусам. — Действительно не помню. Ладно, милая, ладно… но тогда у меня вопрос: а где же были мысли о дорогом Силонии… например, вчера ночью? Кажется, вовсе не его имя ты шептала в забытьи, а мое.
У меня натурально отвисла челюсть от столь наглых и пошлых намеков.
Поганец.
— Ты о моей горячке, колдун? — мило улыбнулась я. — Ну ведь логично, что в пылу болезни добрая дочь зовет не возлюбленного, а отца! И то, что у вас одинаковые имена, не иначе как ирония высших сил!
Вот. Съел?
— М-м-м… — пожиратель задумался, но, судя по кривящемуся уголку губ, всеми силами удерживал улыбку. — Ладно… ничья.
Я одарила его мрачным взглядом, забрала локон и пошла обратно к кровати. Гад!
— Тебе платья нужны будут? — уже более миролюбиво спросил за спиной пожиратель.
— Да, — недовольно буркнула я в ответ, садясь на край постели и почти сразу утопая в мягкой перине. Все же вражда враждой, а ночнушка ночнушкой.
Краем глаза заметила, что «колдун» прошелся по комнате, но вопреки ожиданиям творить сплошные заклинания не стал, а банально открыл шкаф и не менее обыденно вытащил оттуда синее платье. Повертел, скептически рассматривая, а затем вновь зарылся в шкаф и разжился нижними юбками, сорочкой, чулками и ботиночками на невысоком каблуке.
— Как всегда, помогу тебе одеться! — коварно заявил он, явно намекая, что у платья шнуровка сзади.
— Зачем это?
— Волосы мешают — раз, и наряд такой, что сама не справишься, — два. А других платьев тут предусмотрительно нет — три.
А у меня взрыв мозга — четыре.
Ашер, ты вообще нормальный? Что творишь?!
После небольшого скандала я все же выставила «безмерно влюбленного» афериста из комнаты и сама натянула белье. Но со сложностями столкнулась еще на этапе сорочки. Из-за длиннющих волос надеть ее через голову не представлялось возможным, а потому у сорочки были завязки на спине.
— Ашер! — громко крикнула я, спустя несколько минут признав свое бессилие.
Раздались шаги по лестнице, в люке, ведущем на нижние этажи башни, показалась темноволосая голова, и мужчина спросил:
— Да?
— Я сдаюсь.
Он лишь усмехнулся, но без лишних слов и вопросов помог мне одеться. Я вздрагивала от каждого прикосновения его пальцев, однако, вопреки подсознательным ожиданиям, он был корректен и сдержан, не позволяя себе ничего лишнего.
Справился с завязками на сорочке, потом так же без труда сладил с крючками на платье.
— А теперь волосы…
Не успела я спросить, какие у него планы на эту длиннющую копну, как он жестом фокусника достал из-за пазухи волшебную палочку.
Я смотрела на нее круглыми глазищами.
— Крибле-крабле-бумс! — явно издеваясь, пропел пожиратель и как следует треснул меня деревяшкой по лбу.
— Да ты совсем обнаглел! — рявкнула я в ответ, очень желая отобрать палочку и засунуть ее…
— Зато какой результат! — открыто хохотал Клякс.
Голове внезапно полегчало, и, обернувшись, я застала необычную, чудесную картину. Волосы сами собой развивались из путанок, складывались прядочка к прядке, завиток к завитку, а после заплетались в косу.
— Ого!
— Сам в шоке, — ухмыльнулся пожиратель и, сжав меня за запястье, потянул к выходу с чердака. — Пойдем, бедная узница!
— Куда? — я недоуменно приподняла брови, но все же послушно пошла следом за Ашером.
Он быстро миновал пару ступеней крутой лестницы и повернулся ко мне, подав руку.
— А разве тебе не интересно, что есть в этой сказке, девочка… Бруня?
Я вложила пальчики в теплую ладонь и улыбнулась, поймав горящий задором и любопытством взгляд Клякса. Все же пожиратель есть пожиратель; остается только завидовать его неуемной тяге к новому.
Магически заплетенная коса сейчас болталась на уровне колен и уже не так сильно мешала, потому между мной и новым-непознанным стоял только Ашер Пепельный, который и тащил меня в светлое сноходческое будущее.
— В башне два этажа и чердак, — пояснял бодро шагающий по винтовой лестнице мужчина. — Вокруг — яблоневый сад, дальше — лес… а еще дальше, полагаю, всё, на что хватит нашей с тобой фантазии, девочка Бруня.
— Я тебя удавлю, — честно пообещала «сказочнику», стискивая на косе пальчики, жаждущие сжаться на чьей-то шее.
— За что?
— За Бруню.
— А как тебя еще звать, душа моя? Хочу заметить, что к «о прекрасная Брунгильда» конкретно я не имею никакого отношения!
Он шагнул на пол, неожиданно развернулся и схватил меня за талию, не давая самостоятельно преодолеть последние пару ступенек.
Тотчас поставил на ноги, игриво дунул на лоб, убирая с него короткие завитки, и повел дальше.
Я ощущала себя реально как в сказке. Но, зная Ашера, Сиона, Храм и вообще всю эту двинутую реальность, каждый миг ожидала, что сказочка обернется горькой былиной. А в них обычно все заканчивается плохо для главных героев, но крайне поучительно для потомков. Мне как-то совсем не хотелось, чтобы на моем примере рассказывали, как поступать нельзя.
Вот вижу словно наяву, как читают подрастающей молодежи сказочку про девочку Милу. И наглядно объясняют, что с пожирателями дружить нельзя. Вот совсем. Вообще. Как бы ни хотелось! Потому что в лучшем случае глупую девицу сожрут, а в худшем — разобьют сердце, и она будет морально страдать еще неопределенное количество времени.
Пока я пребывала в печальных мыслях касаемо будущего, которое рисовалось в самых мрачных красках, пожиратель оставался в настоящем, и оно ему явно нравилось.
— На втором этаже — две ванные комнаты, большая гостиная-столовая и моя спальня — во-о-он та дверь слева. Запомни.
— Запомню, — серьезно ответила я. — Ванные — справа, гостиная — прямо, а налево порядочные девушки не ходят.
— Скучная ты.
— Что б ты понимал! Я приличная.
— Я ж говорю, скучная. Итак, скучная моя, а сейчас мы спустимся на первый этаж, где располагаются подсобные помещения, кухня и самое главное — выход на террасу. В общем, тут потрясающе!
— Ты молодец, что поселился в таком месте? — иронично осведомилась я. — Не боязно принцессу сюда тащить? Понаедут рыцари, покрошат всё в капусту…
— Всё?
— Всё. Даже тебя.
— Нет, я не согласен, у нашей сказочки другой финал.
— Какой же ты предполагаешь финал для нашей сказки? — насмешливо фыркнула я, с иронией глядя на «колдуна».
— А это, милая, будет моей маленькой тайной.
— Тайны очень интригуют молодых девушек… — не удержалась, подпустила в голос игривых ноток.
— В том и задумка злобных и коварных колдунов, — Ашер кинул на меня взгляд из-под нависшей на глаза челки. — Страшно?
Если честно, страшно было только от настолько резкой смены амплуа. Пожиратель — и вдруг флиртует? Мама дорогая!
Если учитывать его дивное отношение к сексу вообще и к эмоциям в частности, мой шок вполне понятен. С чего это станет так себя вести существо, подошедшее к интиму как к опыту и в процессе познания следующее инструкции?
— М-м-м… а мы тут можем беседовать на какие-то другие темы? Ты понимаешь, о чем я…
— Боюсь, что нет, — Клякс повел широкими плечами, неожиданно потрепал меня по голове и добавил. — Расслабься и получай удовольствие. Когда еще у тебя получится пожить в доброй и хорошей сказке?
— Доброй и хорошей? А такие бывают?
Мы замерли на полутемной лестнице. Пожиратель медленно повернулся и задумчиво посмотрел на меня.
— В некоторых хороших сказках прекрасных принцесс охраняют ужасные чудовища. У таких историй просто нет шанса закончиться плохо.
— Ты мое чудовище? — негромко спросила я и, чуть пошатнувшись, положила ладонь на его плечо. Большие ладони скользнули на мою талию, пальцы изучающе пробежались по шву на боку и пересчитали ленты, стягивающие корсаж на спине.
Мы стояли в полутьме, окутанные запахом яблочного пирога, полевых цветов и прогретого солнцем дерева. Дыхание Ашера обжигало кожу, руки сжимались на теле, а моя душа медленно и плавно сползала в пятки.
— Да, я твое чудовище.
Он наклонился и коснулся губами моей шеи. Я вздрогнула, ощутив прикосновение, тревожащее чувственным откликом, а мужчина почти неслышно прошептал:
— Так бьется пульс… почему?
— Волнуюсь, — нервно облизнув губы, с усилием выдохнула я.
— Почему? — негромко спросил Ашер, невесомо скользя вверх по шее и замирая у нежного местечка за ухом.
От близости, от легких, но волнительных прикосновений становилось все сложнее дышать.
— Потому что мое чудовище рядом. Близко. Слишком близко.
— Опасно близко? — спросил он, поднимая голову и едва касаясь губами подбородка, щеки, носа.
— Очень опасно, — дрожа, кивнула я, до боли сжимая кулаки, ощущая, как впиваются ногти в ладони… но не чувствуя, что проясняется рассудок.
Словно что-то поняв, Ашер перехватил одну мою руку и, щелкнув когтями по пальчикам, заставил расслабить кисть. Укоризненно цокнул, покачал головой.
— Ну зачем так…
А дальше на меня нахлынуло стойкое дежавю. Так же, как бесконечную вечность назад в замке короля сновидений, он поднес мою руку к губам и подул на ранки. Кожу охватило теплом, а красные лунки стали розоветь, пока не побледнели до полного исчезновения.
Я забывала дышать. Дрожала, смотрела на него как кролик на удава, обмирала от бури чувств и эмоций, цепенела от прикосновений отзывающихся сладкой дрожью, и… пропадала. Каждое мгновение, каждое прикосновение, каждый взгляд и легкая улыбка в уголках его губ были гвоздями в крышке моего гроба.
Я пропадала.
Ашер задумчиво поглядел на меня, мягко поглаживая излеченную ладонь большим пальцем, и тихо произнес:
— Необычно…
Необычно?
Я нахмурилась и высвободила руку из мягкой хватки.
Необычно. Новый эксперимент, Ашер Пепельный?
Шаг в сторону по широкой ступени — и я освобождаюсь от руки на талии.
— Что случилось? — чутко уловив перемену настроения, спросил он.
Я окинула его долгим взглядом, бережно собирая в копилку памяти облик самого необыкновенного во всех мирах мужчины. Чуть встрепанные темные волосы, фиолетовые почти до черноты глаза, тонкий нос, чувственные губы…
Да, он мне нравился.
Да, он сейчас играл… изучал.
Да, мне от этого больно.
Но стоит ли обижаться на ветер за то, что он дует, на дождь — что промокаешь под его каплями, а на огонь — за ожоги? Стоит ли обижаться на пожирателя за то, что он не человек?..
Наверное, я просто повела себя как взрослая и умная женщина.
Я улыбнулась, дернула плечами и, обогнув мужчину пошла вниз, обронив фразу:
— Осознание.
Ускорила шаг, практически сбегая по лестнице, стремительно пересекла кухню и вышла на большую веранду, пристроенную к башне.
Чуткий нос защекотало ароматами разнотравья, яблоневого цвета и прогретого дерева. Смола и цветы…
— Тут красиво, — я улыбнулась вышедшему следом за мной колдуну. — В чем-то ты прав, следует наслаждаться моментом. Как мы тут обычно проводим время?
Ашер привалился плечом к одной из деревянных колонн и не отводил от меня странного взгляда.
— Как обычно, девочка, как обычно. Готовим, читаем, гуляем. Проще говоря, живем.
Почему-то в его словах мне виделась отсылка к неделе, проведенной в моей квартире, но я предпочла это проигнорировать. Лучше не искать желанные знаки там, где их нет.
— Понятно.
Я села на ступени и, запрокинув голову, подставила лицо теплому солнцу. Хорошо-то как… просто божественно. Рядом почти неслышно опустился Ашер и обнял меня за плечи — так крепко, что зародившаяся было попытка высвободиться практически сразу пошла прахом.
— Ты достаточно меня знаешь, чтобы понять: если решение принято, то сопротивляться бесполезно, — невозмутимо проговорил пожиратель, перехватывая вторую мою руку и переплетая наши пальцы.
— Я не понимаю причин такого поведения, — наконец созналась я, уже не делая попыток сбежать.
— Все всегда следует по понятному тебе пути? Кажется, даже наше знакомство — следствие твоего непонимания.
— Ты не человек.
— Ну да, я колдун, — открыто ухмыльнулся Ашер. — Все просто, моя девочка. Не важно, кто я, не важно, кто ты… важно то, что я передумал с тобой расставаться. Я уже говорил. Ты забыла?
Я вздрогнула, услышав знакомую фразу.
— Не забыла, скорее не придала этому значения.
— А зря, — коротко ответил Клякс, перебирая мои пальцы, глядя на это действо с нескрываемым интересом и уже почти привычным, хоть и по-прежнему раздражающим комментарием: — Любопытно.
— Я не понимаю, почему сейчас! Время неподходящее для… для… для такого!
Мне не хватало. Не хватало воздуха, не хватало спокойствия и черт знает чего еще!
Не хватало понимания. Я задыхалась, я боялась, я отчаянно трусила.
Обсуждать с пожирателем отношения во время испытаний на должность короля сновидений — это уметь надо. Притом испытания у нас формата какого-то курорта.
И все так резко изменилось, что у меня голова от этого кружится и в душе только паника и страхи!
— Ты так и не поняла? Нет в этом мире подходящего времени. Его просто не существует. Потому давай просто… быть. Почему бы и нет?
Я запрокинула голову, рассматривая пронизанную солнцем листву волшебного сада вокруг волшебной башни. На его волшебной террасе сидела волшебная я, а рядом со мной находился самый волшебный из всех возможных мужчина.
Пальцы дрогнули, сжимая его руку в ответ.
Почему бы и нет?
