Маленькие промахи больших ученых
Задача ученых состоит в открытии и освоении нового, а не в воспроизведении старого. При этом, разумеется, они должны придерживаться фактов, а не предаваться фантазиям. Кроме того, ожидается, что они не присваивают себе чужие заслуги, но называют источники, на которые опираются. Тем не менее чужие успехи приписывал себе уже знаменитый греческий географ, математик, астроном и астролог Клавдий Птолемей: в середине II века н. э. он написал труд о звездах под названием «Megiste syntaxis» («Великое построение»), в котором обосновывал геоцентрическую картину мира; еще в Средние века под названием «Альмагест» (от арабского «al-magisti») эта работа считалась базовым трудом в области астрономии. При этом сведения о 160 неподвижных звездах Птолемей позаимствовал у астронома Гиппарха из Никеи (II век до н. э.). Выдало плагиатора то, что данные «Альмагеста» верны для острова Родос, где звездное небо измерял Гиппарх, но не подходят к Александрии, где жил Птолемей.
Птолемей занимался плагиатом, тогда как другие великие подправляли результаты своих исследований. Так, Галилео Галилей описал больше опытов, чем выполнил на самом деле: и скатывание мяча с наклонной плоскости, и случай с пушечным ядром, падающим с мачты корабля, и сбрасывание предмета с падающей Пизанской башни он никогда не пробовал выполнять на практике, а лишь проигрывал в мыслях. По крайней мере, в этом его обоснованно подозревает историк науки Александр Койре. Иначе, например, сложно объяснить, почему, согласно Галилею, и тяжелый, и легкий предмет, сброшенные с Пизанской башни, упадут одновременно: на самом деле тяжелый достигнет земли намного быстрее.
В тех же экспериментах, которые были осуществлены Галилеем в реальности, он сглаживал показатели, чтобы получить желаемые результаты, корректировал на бумаге внешние неточности и устранял противоречия. Так же поступал Исаак Ньютон. Не колеблясь, он менял показания, чтобы они соответствовали его предположениям о скорости звука. Звук проходит за секунду 340 метров. Ньютон намерил расстояние в 295, затем в 330, а при третьем испытании – в 299 и 338 метров. Затем Ньютон вспомнил философа Уильяма Дерема [в оригинале опечатка – должно быть Derham вместо Darham – Т.Г.] и французского физика Жозефа Савера, которые оба получили результат в 348 метров. Тогда он просто сказал, что на измерение влияют плотность и влажность воздуха, рассчитал скорость звука умозрительно и пришел к результату, заданному его коллегами. Кстати, история с яблоком, которая привела его к открытию закона гравитации, вообще не соответствует действительности – если говорить точнее, это просто анекдот.
Во времена Галилея и Ньютона еще не были сформулированы принципы эмпирической науки, связанные с правильным соотношением теории и эксперимента, построения модели и практических доказательств. В XIX веке ситуация значительно изменилась, когда Грегор Мендель открыл основные законы наследственности при скрещивании гороха. Но он также вмешивался в ситуацию, чтобы получить желаемые результаты: среди результатов, полученных им при опытах с круглыми и морщинистыми, желтыми и зелеными горошинами, он выбирал те, которые подходили к его гипотезе о соотношении 1:3, существующем между доминантными и рецессивными признаками. Другие результаты он оставил в стороне.
Гениальная интуиция привела Менделя в целом к правильному решению, однако путем обобщений презренная реальность была сведена к красивой и ясной схеме, искажавшей действительность. На самом деле по отдельности передается не каждое наследственное свойство. Напротив, гены связаны друг с другом: они не похожи на отдельные случайные карточки в лотерейном барабане, но выстраиваются в длинные линейные последовательности: наследуются более или менее длинные или короткие их отрезки, в которых бок о бок стоят доминантные и рецессивные признаки.
И сегодня бытует мнение, что человеческий эмбрион проходит в своем развитии миллионы, если не миллиарды лет прошедших этапов эволюции человека. Этот «онтогенетический» или «биогенетический» закон вывел немецкий зоолог и эволюционист Эрнст Геккель. Точнее говоря, согласно этому тезису, в процессе индивидуального развития (онтогенеза) повторяется филогения (эволюционное развитие). То есть зародыш млекопитающего и, следовательно, человека последовательно проходит стадии одноклеточного организма, медузы, червя, рыбы, амфибии и рептилии, а затем достигает своей финальной стадии млекопитающего.
Эту теорию Геккель изложил в 1868 году в книге «Естественная история миротворения» и в 1874 году в работе «Антропогения, или История развития человека» подтвердил ее таблицами, которые демонстрировали сходство эмбрионов человека, обезьяны, свиньи, черепахи, амфибии и рыбы. В действительности Геккель подгонял результаты под желаемые: при необходимости он увеличивал или уменьшал голову, укорачивал или удлинял хвост и добавлял или убирал разные части тела.
В 1875 году он был обвинен в фальсификации. Геккель защищался, говоря, что он лишь по смыслу дополнял пробелы в практических наблюдениях. Тем не менее он взял на себя слишком много. Например, на ранней стадии развития у человеческого эмбриона есть хвостовой отросток, но не хвост, и в этом он отличается от рыбы, амфибии, рептилии и свиньи. Причина обманчивого сходства кроется в так называемых гомеотических генах, которые контролируют формирование похожих, но по сути различных частей тела у разных организмов. Теория Геккеля неверна не во всех своих положениях, однако допущенные ученым преувеличения являются ошибочными.
После Геккеля обманом занимался и Луи Пастер: те результаты опытов, которые он записывал в своих лабораторных дневниках, всякий раз не совпадали с тем, что он впоследствии публиковал. Так, в 1881 году ему удалось разработать вакцину против сибирской язвы. Якобы он использовал живую вакцину; на самом же деле это была вакцина из убитых бактерий. При этом такая сыворотка уже была получена в предыдущем году врачом Анри Туссеном.
