«Самое синее в мире…»

Степан Попов стоял на палубе сторожевого корабля «Изумруд». На нем он вышел в море вместе с капитан-лейтенантом Бобровым. Вчера, во время совещания в кабинете у адмирала было решено совершить ознакомительный поход к Кавказскому побережью на корабле Крымского пограничного управления ФСБ России. Как объяснил ему Андрей Бобров, ФСБ – это что-то вроде III отделения СЕИВК. То есть служба, которая занимается безопасностью государства. У него имеются свои войска, свои корабли, которые ходят под флагом, похожим и в то же время не совсем похожим на Андреевский.

Одним из таких кораблей и был «Изумруд». Бобров, узнав о том, что сторожевой корабль проекта 22460 будет флагманом его отряда, пришел в восторг. Помимо солидной дальности плаванья – 3500 миль, «Изумруд» имел хорошую мореходность, скорость, достаточную для того, чтобы легко настигать парусники контрабандистов, а также, что немаловажно, взлетно-посадочную площадку и складной ангар для вертолета Ка-226ТМ. С его помощью можно было вести воздушную разведку и, в случае необходимости, атаковать противника с воздуха. Кроме того, сторожевые корабли этого типа славились отличной обитаемостью. Они имели кондиционеры в каждой каюте, сауну и даже небольшой бассейн.

Все это Бобров позднее рассказал Попову. Во время той памятной встречи в штабе адмирал предложил перебросить в XIX век через портал несколько сторожевых кораблей и все необходимое для их базирования. Портами, где они могли бы отстаиваться в случае штормовой погоды, дозаправляться, и куда приводили бы захваченные в море призы, должны стать Анапа, Сухум и Поти. В две последние точки, которые в XXI веке находились вне территории Российской Федерации, грузы могут быть переброшены через портал дистанционно.

Степана Попова ошеломило известие о том, что полученная Россией по Адрианопольскому мирному договору береговая линия Черного моря теперь не вся принадлежит России. А с Грузией, которую русские когда-то спасли от полного уничтожения турками и персами, даже пришлось повоевать. Правда, вояками грузины оказались никудышными, и их вдребезги разбитая армия с позором бежала, бросая оружие и снаряжение.

– Сейчас в тех краях вроде все успокоилось, – сказал Бобров. – Но сие не означает, что нашему брату можно расслабиться и греть пузо, лежа на пляже и попивая сухое винцо. Наши заклятые друзья нам это не позволят. Запомни, Степа, у России нет на свете друзей, кроме ее армии и флота. Это сказал внук императора Николая Павловича, и жизнь подтвердила правоту сказанного…

Им повезло с погодой. Соленый морской ветерок приятно овевал лицо, а солнышко ярко светило на синем небе. «Изумруд» ходко бежал по волнам, разваливая их своим острым форштевнем. Степан и Андрей, пользуясь случаем, облазили весь корабль, заглянув во все его закоулки.

Увиденное потрясло Попова. Правда, носовая шестиствольная артиллерийская установка ему уже была знакома. С ее помощью у берегов Норвегии на глазах Степана была отправлена на дно британская яхта «Свифт». Он на миг представил – что будет, если смертоносная очередь из такой чудо-пушки угодит в борт шхуны контрабандистов. Представленное впечатлило его.

Попова удивил наклонный скос в кормовой части «Изумруда». Как пояснил капитан-лейтенант Бобров, этот скос был предназначен для того, чтобы в случае необходимости можно было быстро спустить на воду скоростной катер с вооруженной досмотровой группой.

– Ты представляешь, Степа, – Бобров оживленно жестикулировал, показывая своему собеседнику, как все произойдет, – раз-два, и катер с нашими «волкодавами» на огромной скорости помчится к шхуне, на которой британцы везут немирным горцам оружие и деньги. А если все же они попытаются рыпнуться, то очередь из пушки в один момент снесет им напрочь паруса и мачты.

Попов лишь покачал головой. Действительно, если такой небольшой кораблик может смело потягаться с вражеским фрегатом, то обычная шхуна, или каик, пусть даже и вооруженный, будет уничтожен в один миг.

– Надеюсь, что потеряв несколько кораблей и экипажей, – сказал Бобров, – британцы прекратят снабжение мятежных горцев, и нашим войскам на Кавказе будет легче справиться с ними. Сколько при этом будет спасено жизней русских солдат и кавказских джигитов! Только ради этого стоит начать патрулировать Черноморское побережье…

Они подошли к стоящему на кормовой взлетно-посадочной площадке вертолету. Степан с интересом осмотрел винтокрылую машину. Ему уже доводилось летать по небу. Но его полет проходил на большом самолете, которому для того, чтобы взлететь, требовалось много места для разбега. А этот забавный летательный аппарат, внешне похожий на огромного головастика, как объяснил ему Бобров, мог взлететь прямо с корабля, приземлиться на берегу на небольшую лужайку, и при этом следить сверху за передвижением подозрительных кораблей, чтобы, в случае чего, навести на них сторожевые корабли.

– Знаешь, как в одной нашей песне поется, – улыбнулся Бобров, – «Мне сверху видно все, ты так и знай…» Эх, с каким удовольствием мы будем отлавливать в море всех этих сэров! До чего они всем нам осточертели – ни в прошлом, ни в настоящем британцы не давали и не дают нам покоя. Да и в будущем тоже, наверное, не дадут… Такая наша планида, Степа. Эти сволочи прут на Россию, получают по зубам, но все равно продолжают на нас наскакивать, словно мы у них что-то отобрали. Никак они не могут понять – ну, не нужны нам их земли – своей девать некуда.

– Они нас ненавидят, потому что боятся, – ответил Попов. – Довелось мне как-то в Гамбурге толковать с одним британцем. И вот что я понял: все они – от простого матроса до члена палаты лордов – считают нас, русских, белыми дикарями, для которых самая большая радость на свете – сделать пакость Британии. Сами же они хотят, чтобы все прочие народы признали их превосходство. Они в свое время требовали от каждого иностранного корабля, чтобы тот первым салютовал английским кораблям в «Британских морях», границы которых, как они считали, простираются от мыса Финистерре в Испании до мыса Статен в Норвегии и мыса Скаген в Дании. В инструкции кораблям английского военного флота, изданной в 1643 году, прямо предписывалось: «Если случится встретить в водах Его Величества суда или флот любой иностранной державы и если они не приспустят флаг или марселя, вы должны заставить их сделать это».

А ведь спуск флага военным кораблем одной страны перед таким же кораблем другой означал явное унижение, подчеркивал подвластность первого второму. Дело доходило то того, что британские капитаны требовали приспустить флаги даже тем иностранным кораблям, на стеньгах которых развевались штандарты иностранных монархов. В 1606 году, возвращаясь после визита к королю Якову I, на выходе из Темзы датский король был принужден капитаном небольшого английского корабля отдать салют британскому флагу. Правда, после Трафальгара Британия отказалась от принятого ею в 1651 году закона «о первом салюте», и признала равенство военных кораблей суверенных государств в открытом море.

– Британцы – нация торгашей и пиратов, – кивнул Бобров. – И поднялась она на грабежах и разбоях. Достаточно вспомнить бедную Индию, из которой уже больше сотни лет этот британский паук безжалостно высасывает жизненные соки.

– И при этом дрожит от страха, опасаясь, что кто-то отберет у него добычу, – кивнул Попов. – «Вы хотите отобрать у нас нашу Индию», – заявил мне как-то раз один негоциант из Ливерпуля. – Да какая она ваша-то? – не выдержал я. – Это вы, а не мы, подлостью и обманом захватили огромную страну, обобрали ее до нитки и уморили голодом миллионы индийцев. А стоило только нам попытаться приструнить степных разбойников, нападавших на наши города и казачьи станицы, как вы тут же подняли вой, обвиняя нас во всех смертных грехах. У Британии скоро будет несварение желудка от проглоченных ею государств и народов.

– Будет, обязательно будет, – кивнул Бобров. – К середине ХХ века вся Британская империя затрещит по швам и начнет расползаться на части, словно гнилой кафтан. И Индия от них уйдет, и прочие колонии, как когда-то ушли Североамериканские Соединенные Штаты. А сама Британия будет, словно послушная собачка, таскать в зубах тапки американских президентов. Но это все у них еще впереди. А пока, в вашей истории, надо сделать так, чтобы Англия перестала совать свой нос в российские дела. Ведь через тринадцать лет начнется…

Что начнется через тринадцать лет, Бобров так и не успел рассказать своему собеседнику. Подошедший к нему вахтенный матрос передал капитан-лейтенанту бланк радиограммы. Андрей прочитал ее, нахмурился и стал о чем-то думать.

– Значит так, Степан, – наконец произнес он, – нам приказано срочно возвращаться в Севастополь и через портал отправиться в XIX век. Похоже, что там произошло нечто из ряда вон выходящее…

На графа Бенкендорфа было страшно смотреть. Боевой генерал, отчаянный рубака, человек, повидавший за свою долгую жизнь тысячи смертей, не смог сдержать слез. Рядом с ним со скорбным выражением на лице стоял император со стаканом вина в руке.

– Успокойся, друг мой, я скорблю вместе с тобой. Ведь Долли была мне как родная сестра. Ты помнишь, как моя матушка, вдовствующая императрица Мария Федоровна, после смерти твоей матушки взяла вас всех на воспитание. И она не делала никаких различий между нами, царскими детьми, и тобой, твоим братом Константином, сестрами – Марией и Долли. Поверь мне, я так же, как и ты, оплакиваю покойную княгиню и готов отомстить за ее смерть всем виновным в совершении этого подлого преступления.

– Боже мой, боже мой, – с тоской в голосе произнес Бенкендорф. – Бедная Долли! Какая ужасная смерть! Неужели все это правда, и эти подлые британцы посмели поднять руку на женщину?! Если это так, то нет им прощения…

– Да, Александр Христофорович, это правда, – со вздохом ответил Олег Щукин, – британцы во все времена с легкостью необычайной совершали самые бесчестные поступки. Для них было все равно – кто перед ними: женщины, дети, духовные лица или царственные особы. Британцы ведь судили и казнили своего короля. Так кто для них княгиня, тем более чужестранка?

– Увы, это так, – согласился Николай. – Но не время осуждать их. Давайте все вместе подумаем – что нам делать дальше. Только я должен вас сразу предупредить, что нам вряд ли удастся доказать причастность кого-либо персонально к смерти княгини. Показания господина Уайта будут приняты во внимание английским правосудием. К тому же господина Уайта сейчас разыскивает лондонская полиция, и ему не стоит появляться в Британии, хотя он и мечтает лично отомстить тем, кто убил бедную Долли.

– Ваше величество, – сказал Щукин, – я уже говорил вам, что мы готовы помочь наказать тех мерзавцев, которые убили княгиню. Вы ведь не считаете, что их надо простить, а об этой женщине, которая столь много сделала для России полезного, забыть, словно ее и не было вообще?

– Ну уж нет! – возмущенно воскликнул граф Бенкендорф. – Я готов на все, чтобы отомстить за смерть сестры! Ваше величество, – обратился он к императору, – прошу вас, позвольте мне своими руками покарать убийц…

– Граф, вы уже немолоды и лично вряд ли сможете наказать этих подлых лордов. Но я согласен с вами, что смерть вашей сестры не должна остаться неотомщенной и сам буду просить Олега Михайловича, чтобы он с помощью своих людей совершил акт правосудия.

Александр Христофорович согласно кивнул. Он-то знал, что у людей из будущего слова редко расходятся с делом, и они хорошо умеют наказывать тех, кто рискнул покуситься на безопасность их державы.

– Ну, вот и славно, – кивнул Щукин. – Но, кроме мести, мы намерены предложить вам еще кое-что. А именно мы хотим создать в самое ближайшее время на Черном море небольшую флотилию, которая займется блокадой Кавказского побережья. Скоро в Петербург вернется из нашего времени лейтенант Попов, который уже побывал в Севастополе и обсудил там с одним из наших адмиралов план сотрудничества. Вполне вероятно, что в самое ближайшее время в будущее отправится командующий Черноморским флотом вице-адмирал Михаил Петрович Лазарев.

– Ну что ж, пусть будет так, – кивнул император. – Я уже приглашал адмирала Лазарева в Петербург, но он не приехал, сославшись на болезнь. Я знаю, что Михаил Петрович сторонится придворной суеты, и, как мне кажется, болезнь его в данном случае была не настолько серьезна, чтобы она могла помешать ему посетить столицу. На этот раз я пошлю ему не приглашение, а приказ. Адмирал Лазарев человек военный и к приказам начальства относится с должным уважением.

– Ваше величество, – продолжил Щукин, – хотелось бы попросить вас обратить должное внимание и на вашу безопасность. Мы полагаем, что британцы, начав играть в нечестную игру, могут повторить то, что произошло с княгиней Ливен и в отношении вас. Это характерно для убийцы – начав убивать, трудно остановиться. А потому мы прикомандируем к вам несколько человек из ФСО – Федеральной службы охраны. Люди из этой организации у нас занимаются охраной первых лиц государства и обеспечивают их надежной связью. Мое руководство просило вас, ваше величество, отнестись к их предложению с достаточной серьезностью.

– Гм, – император задумчиво погладил подбородок. – Мне совсем не хочется превращаться в этакого восточного владыку, который гуляет по улице своей столицы в сопровождении пышной свиты и янычаров с саблями в руках. Но если, Олег Михайлович, ваше руководство так считает… Что ж, стоит прислушаться к их советам, тем более что им из будущего виднее. Скажите, а каким образом вы собираетесь покарать британцев, виновных в смерти княгини Ливен? Вы их казните?

– В общем, да, – ответил Олег, – можно сказать, что это будет казнь, так как преступление, которое они совершили, влечет за собой лишь один приговор – смерть. Я не стану описывать – как и когда лица, виновные в убийстве княгини, отправятся в ад, скажу только, что мы постараемся, чтобы смерть их была быстрой. Люди, которые все это сделают, просто орудия правосудия.

– Благодарю вас, Олег Михайлович, – граф Бенкендорф вытер мокрое от слез лицо носовым платком и постарался привести себя в порядок. – Очень жаль, что все это произойдет без меня. Вы правы – я слишком стар и болен для того, чтобы отправиться в Британию и там лично покарать преступников.

– Кстати, о вашем здоровье, – сказал Щукин. – Сейчас в имении Виктора Ивановича Сергеева находятся Александр Павлович Шумилин и Алексей Юрьевич Кузнецов. Я попрошу вас, Александр Христофорович, съездить в гости к господину Сергееву и поговорить с доктором Кузнецовым. Поживите там немного, отдохните, Алексей Юрьевич осмотрит вас, подберет для вас необходимые лекарства. А по поводу вашей службы не беспокойтесь – я полагаю, что майор Соколов с ними прекрасно управится. К тому же вы всегда можете связаться с ним по радиостанции и на месте решить все вопросы.

– Да-да, друг мой, – произнес Николай, участливо взяв за рукав сюртука графа, – вам пойдет на пользу небольшой отдых. Я обещаю внимательно следить за работой вашего помощника. И если ему понадобится поддержка, то я немедленно окажу ему ее. А денька через два я и сам навещу уважаемого Виктора Ивановича. Я, честно говоря, немного соскучился по нему и буду рад его видеть.

– Хорошо, ваше величество, – вздохнул Бенкендорф, – я поступлю так, как вы считаете нужным. А за майора Соколова я спокоен. Этот достойный молодой человек вполне справляется со своими обязанностями. Он энергичен, умен не по годам и вполне способен, если в этом возникнет необходимость, сменить меня на моей должности.

– Ну, вот и отлично, – обрадовался император. – Надеюсь, что скоро все убийцы получат по заслугам, а Британия, как страна, в которой совершаются подобные преступления, сделает выводы из всего произошедшего.

Ну, а чем занимались все это время Адини и Надежда Щукина? А они просто отдыхали. На следующий день после перехода из прошлого в будущее Адини показалась врачу, который остался очень доволен ходом ее лечения.

– Ай, маладца! – воскликнул Роберт Семенович, ознакомившись с результатами анализов. – Антибиотики просто чудеса творят! Ты, красавица, словно с ними вообще незнакома. Если так пойдет и дальше, то тебе скоро у меня нечего будет делать. Полечишься еще немного и снова явишься ко мне через месяц. А пока ступай себе с Богом. До свидания.

Обрадованная Адини со всех ног помчалась к Надежде. Та ждала ее в своей квартире, сидя за письменным столом и листая какие-то бумаги. Узнав о приятных новостях, которые сообщила ей подруга, Надежда захлопнула папку, потянулась и, с улыбкой посмотрев на Адини, неожиданно предложила:

– А не полетать ли нам сегодня по небу, аки ангелы небесные?

Заметив удивленный взгляд Адини, Надежда рассмеялась и пояснила, что речь идет о прыжке с парашютом.

– Поедем на аэродром в Горскую – это рядом с Лисьим Носом. Я там когда-то работала инструктором. Мы с тобой прыгнем вдвоем – это у нас называется тандемным прыжком. В общем, выглядит все так – мы с тобой выпрыгнем из самолета на высоте трех верст и полетим вниз под одним парашютом. Помнишь, в Выборге, стоя на смотровой площадке башни замка, ты хотела испытать чувство полета? Вот я тебе сегодня и предоставлю эту возможность…

– Ой, Надин, а это не страшно? – испуганно воскликнула Адини. – Я… Я боюсь. Может, не надо?..

– Ничего, Адини, – улыбнулась Надежда. – Не будь трусихой. Я вот совершила больше сотни прыжков. Да и Николай тоже прыгал, причем с оружием, и не один раз.

– Николай? – Адини на мгновение задумалась. – Хорошо, я согласна! Поедем. Только я попрошу тебя, Надин, – не рассказывай о том, что я прыгала с парашютом отцу – он будет на меня за это сердиться. И Николя тоже ничего не говори. Пока не говори. Я ему потом сама все расскажу.

До аэродрома Надежда и Адини доехали на машине. Оставив ее на стоянке, Надежда по-хозяйски отправилась к руководству и вскоре пригласила Адини в помещение, где уладили все формальности. Девушка уже имела паспорт, выданный на имя Александры Николаевны Романовой, 1997 года рождения (Олег Щукин велел сделать Адини по документам старше на три года, чтобы не было заморочек из-за ее несовершеннолетия).

Потом она заполнила анкету – Надежда стояла рядом и подсказывала – что и где писать, прошла небольшой осмотр у местного врача, который померил у нее давление и расспросил о болезнях.

Далее девушки переоделись в прыжковые костюмы и мягкие кроссовки. Инструктаж Адини провела ее подруга. В общем, ничего особенного – Надежда лишь посоветовала девушке не паниковать и во всем слушаться ее.

Ну, а потом они направились к четырехкрылому самолету со смешным названием «кукурузник». Надежда объяснила Адини, что прыгать они будут с парашютом, называемым «крыло».

– Это такой парашют, которым можно управлять. – Впрочем, ты сама все увидишь, – сказала Надин. – Можешь в воздухе визжать от страха или орать от восторга. Только не мешай мне и сама ничего не делай руками.

Они загрузились в самолет, где старый знакомый Надежды, инструктор по имени Сергей, помог девушкам надеть парашют и застегнуть все замки и ремни.

У Адини в груди сердце бухало от волнения, словно кузнечный молот. Она дрожала от страха, но старалась не показать Надин, что страшно боится предстоящего прыжка.

– Сейчас полетим, – сказала ей Надежда. – Да ты не трусь, все будет нормально. Ведь тебе хочется почувствовать то, что чувствует орел, когда парит в небесах?

Адини кивнула. Во рту у нее пересохло, и она не могла вымолвить ни словечка.

Тем временем на самолете заработал мотор. Разговаривать стало трудно. Немного поработав на холостом ходу, пилот прибавил газу, и самолет медленно покатил по рулежной дорожке в сторону взлетно-посадочной полосы. Там он развернулся, немного постоял, а потом помчался по ВПП, с каждой секундой набирая скорость.

Адини почувствовала дрожь пола под ногами. Но она внезапно прекратилась – самолет поднялся в воздух и стал набирать высоту. Девушка испытала ни с чем несравнимое ощущение полета – такое у нее было в лишь детстве, когда она во сне летала, словно на ковре-самолете. Но ковры-самолеты были только в сказках, а вот сейчас она летела в небе наяву на просто самолете.

Страх куда-то пропал, и девушка неожиданно радостно рассмеялась. Надежда и инструктор Сергей понимающе переглянулись – именно так себя ведут люди, впервые поднявшиеся в небо.

Надин предложила своей «крестнице» посмотреть в иллюминатор. Под крылом самолета мелькали маленькие, словно игрушечные, домики. А люди сверху казались букашками, спешащими куда-то по своим делам. Где-то вдалеке синел Финский залив с фортами и виднелся Кронштадт с куполом Морского собора.

Между тем Сергей помог девушкам соединиться в единую систему – тандем. При этом Надежда находилась сзади Адини и крепко была пристегнута к своей подопечной.

Когда самолет набрал нужную высоту, Сергей открыл дверь самолета. В лица ударил поток холодного воздуха. Гостеприимным жестом инструктор предложил девушкам покинуть самолет. Адини обомлела: как – взять покинуть такой надежный и уютный самолет и шагнуть в пустоту, где внизу, на огромном расстоянии в легкой дымке виднелась земля?

Но что нужно делать, решала не она, а Надин. А та, крепко обняв Адини, вывалилась через дверной проем, и девушки камнем полетели вниз.

– И-и-и-и! – тоненько завизжала перепуганная насмерть Адини. Она смотрела, как земля стремительно несется навстречу ей, а ветер свистит в ушах.

– Не бойся, сейчас мы полетим! – гаркнула ей в ухо Надин. – Скоро откроется парашют!

Действительно, через несколько мгновений что-то рвануло ее кверху, и падение замедлилось. Начался тот самый «птичий» полет, о котором рассказывала ей Надин. Страх у Адини куда-то пропал, и она уже с удовольствием любовалась открывшейся перед ней картиной.

Внизу зеленела земля, которую рассекали серые полосы дорог. От берега залива в сторону Кронштадта была проложена дамба – гигантское сооружение, по которому сновали казавшиеся игрушечными автомашины и автобусы.

– Ну что, Адини, нравится? – спросила девушку Надин. – Поздравляю, ты совершила свой первый в жизни прыжок. И теперь ты уже не совсем та, которой была всего полчаса назад. Ты узнала, что чувствуют птицы, когда они летают по небу, и теперь тебе захочется испытать это чувство еще и еще раз.

Адини согласно кивнула головой. Действительно, так легко и свободно ей еще не было. Она уже ничуть не жалела, что согласилась с предложением Надин. И еще ей было приятно, что она теперь причислена к братству людей-птиц.

– Надин, а мы еще прыгнем с парашютом? – спросила она. – Я бы хотела в следующий раз сделать это одна.

– Хорошо, – ответила ей Надежда. – А пока приготовься – мы приземляемся. Ты не забыла, что следует делать при приземлении?

Адини кивнула и, как учила ее Надин, приготовилась принять удар о землю согнутыми ногами.

К счастью, все обошлось вполне благополучно. Правда, девушки не удержались на ногах и после приземления шлепнулись на бок. Но это было совсем не больно, и они радостно рассмеялись.

А потом они ехали из Горской домой, и Надин рассказывала Адини о всяких забавных случаях, которые у нее случались во время прыжков и полетов. Адини весело смеялась, чувствуя себя самой счастливой на свете. Эх, если бы еще и Николя был бы сейчас рядом с нею…

Щукин энергично готовился к «карательной акции» – так он назвал новую экспедицию в Британию с целью наказания убийц княгини Ливен. Он еще раз поговорил с Джейкобом Уайтом. Корсиканец тоже жаждал мести и с радостью согласился принять участие в вендетте.

– Только учти, Джейкоб, – предупредил его Щукин, – тебя в Англии разыскивает полиция, – «бобби» сбились с ног – за твою голову обещана большая награда. Боюсь, что даже твои приятели-контрабандисты могут не устоять перед соблазном и выдать тебя.

– Ну и пусть, – набычился мистер Уайт. – Во-первых, меня не так-то просто поймать, а во-вторых, у меня есть в Англии друзья, которые не выдадут меня полицейским ни за какие деньги. К тому же можно изменить внешность – отрастить бороду, надеть очки. Нет, сэр, как хотите, но, с вами или без вас, я отправлюсь в Лондон, и пусть я умру на виселице, но отомщу этим ублюдкам за убийство моей благодетельницы.

Джейкоб скрипнул зубами, достал платок и шумно высморкался. Щукин покачал головой.

– Не спеши умирать, дружище, пусть умрут наши враги, а у нас еще на этом свете немало дел, которые за нас никто не сделает. Ты отправишься с Англию вместе с двумя моими людьми. Они большие специалисты, гм, по вендетте. Думаю, что ты с ними подружишься. Они никогда раньше не были в Британии, и потому им будет нужна твоя помощь. Ведь ты знаешь все закоулки Лондона и у тебя там остались полезные знакомства и связи.

– Господин подполковник, а как мы попадем в Англию? – озабоченно спросил мистер Уайт. – Вы сказали, что во всех портах королевства развешаны мои портреты и обещание выплатить большую награду тому, кто выдаст меня властям. Очень сложно будет высадиться на берег. Конечно, я могу снова воспользоваться услугами моих старых знакомых – контрабандистов… Они не все продажны, и не передадут меня полиции за обещанную награду. Но мне потребуются деньги, причем немалые.

– Ну, насчет этого пусть у тебя не болит голова, – усмехнулся Щукин. – Ты со своими спутниками попадешь в Британию, что называется, не замочив ног. Только ты должен дать мне слово, что никому и никогда не расскажешь о том, что тебе предстоит при этом увидеть.

– Сэр, – Джейкоб вскочил с места, расстегнул рубашку и вытащил нательный крест. – Клянусь спасением души, что даже на исповеди я не расскажу падре о том, что увижу у вас. – И корсиканец приложился губами к распятию.

– Ну, вот и отлично, – кивнул Щукин. – А пока я попрошу тебя составить мне список тех, кто непосредственно виновен в гибели княгини Ливен. Отдельно укажи адреса, по которым они проживают в Лондоне и его окрестностях, адреса любовниц, их увлечения и пороки. Опиши все подробно, любая мелочь может сыграть важную роль в планировании предстоящей акции.

Щукин и Джейкоб Уайт встретились снова через день. Корсиканец молча протянул Олегу несколько листов бумаги, исписанных убористым почерком.

– Это то, что вы просили, господин подполковник, – сказал он. – Возможно, что я что-то и упустил, но это не страшно – если я что и вспомню, то немедленно сообщу вам об этом.

– Отлично, – Щукин быстро просмотрел принесенные Джейкобом бумаги, после чего спрятал их в ящик письменного стола. – А теперь я хочу познакомить тебя с теми, с кем ты отправишься в Англию.

К удивлению мистера Уайта, он достал из кармана небольшую черную коробочку и сказал в нее:

– Борис, Герман, зайдите ко мне.

Через несколько минут в кабинет Щукина вошли двое мужчин.

«Да, эти парни – настоящие головорезы», – подумал мистер Уайт. Почему он назвал про себя этих двоих головорезами, Джейкоб не мог объяснить. Но то, что эти крепкого телосложения мужчины легко и непринужденно перережут глотку любому, кто встанет у них на пути, корсиканец понял, посмотрев им в глаза. Было в них нечто такое… Хотя внешне они выглядели вполне прилично.

Вошедшие с любопытством стали разглядывать Джейкоба.

– Вот, ребята, тот человек, с которым вы отправитесь в Лондон, – сказал по-английски Щукин. – Прошу любить и жаловать. Он станет вашим проводником в старой доброй Англии. Максимально внимательно относитесь к тому, что он вам будет говорить.

– В свою очередь, Джейкоб, – подполковник повернулся к корсиканцу, – мне хотелось бы, чтобы ты понял одну простую вещь – твоя задача – подвести моих парней к тем, кому мы должны отомстить. Все остальное – это уже их дело. Их этому учили. Как и где – это уже не столь важно.

Мистер Уайт покосился на своих новых знакомых. Похоже, что первые впечатления о них были правильными. Ему хотелось лично расправиться с убийцами княгини, но он понимал, что без посторонней помощи ему вряд ли удастся это сделать.

– Хорошо, господин подполковник, – сказал он. – Я сделаю все так, как вы скажете.

– Ну, вот и отлично, – кивнул Щукин. – Джейкоб, я хочу, чтобы ты поближе познакомился с Борисом и Германом и, так сказать, ввел их в курс дела. Начинайте готовиться к предстоящей командировке прямо сейчас.

Джейкоб и его новые знакомые быстро подружились. Они оказались на удивление компанейскими ребятами, которые, действительно, хорошо знали свое ремесло. Один из них – Борис – был отличным стрелком, умевшим, как говорили в Сибири, откуда он был родом, попадать белке в глаз. Похоже, что в этот раз лондонские «белки» будут носить титулы лордов и виконтов. Герман, в свою очередь, рассказал, что он умеет стрелять чуть похуже, чем Борис. Но зато он может плавать, как рыба. Именно так и сказал – Джейкоб дважды переспрашивал у Германа – правильно ли он понял его слова.

– Понимаешь, Джек, – ответил ему Герман, – кое у кого из тех, кто должен будет ответить за убийство княгини, есть свои яхты. Я слышал, что некоторые из них обожают проводить свободное время на этих яхтах, путешествуя вдоль побережья Англии. Можно, конечно, попытаться достать их и там, но это будет не так-то просто. А если тихонечко подплыть под водой к яхте и заложить под ее киль мину… Ну, ты прекрасно понимаешь – что потом произойдет…

Джейкоб представил и покачал головой. Действительно, если все произойдет именно так, как планируют его новые друзья, то княгиня Ливен скоро будет отомщена.

Все оставшееся время они обсуждали варианты действий в Лондоне и подходы к тому или иному сановнику. Джейкоб был очень удивлен, что Борис намеревался отстреливать их с очень большого расстояния. Корсиканцу приходилось иметь дело с дальнобойным оружием, и он прекрасно знал, что даже из нарезного штуцера хороший стрелок вряд ли попадет в человека с расстояния триста ярдов. А Борис собрался стрелять с впятеро большего расстояния.

– Ладно, Джек, – Борис похлопал по плечу корсиканца. – Скоро мы будем в одном месте, где я тебе продемонстрирую, как надо стрелять. Глядишь, и для тебя там найдется кое-что.

– Вот что, ребята, – сказал неожиданно вошедший в их комнату подполковник Щукин. – Давайте собираться. Сегодня вечером вы отправитесь через портал в будущее.

– Простите, господин подполковник, – удивленно спросил мистер Уайт, – куда мы отправимся?

– В будущее, Джейкоб, в будущее… – ответил Щукин. – Тебе что, твои новые друзья еще ничего не сказали? Вот конспираторы! В общем, мы из будущего. А какое оно – ты скоро сам узнаешь…

Виконт Мельбурн последнее время чувствовал себя весьма неуютно. Люди, не принадлежащие к британскому высшему свету, могли бы сказать, что его мучает совесть. Но это чувство вряд ли было знакомо Уильяму Лэму, второму виконту Мельбурну. Он ничуть не переживал из-за того, что стал убийцей своей старой знакомой, княгини Ливен. Она оказалась слишком опасной для интересов Британии и, следовательно, должна была уйти из жизни. Каким способом – это уже отдельный, не столь важный вопрос. Тем более что сам он ее не убивал…

Виконт Мельбурн считал себя счастливчиком. Он возглавлял правительство Ее Величества королевы Виктории, девчонки, которая годилась ему в дочери. Юная королева и на самом деле считала его кем-то вроде отца, хотя порой и испытывала к нему далеко не дочерние чувства. Поговаривали, что он даже состоял с Викторией в интимной связи, но это не соответствовало истине. Виконт Мельбурн знал границы, которые отделяли его от коронованных особ, и старался их не переступать. Да и зачем ему нужна плотская близость, если королева и так делает все, что он пожелает? Она советовалась с ним перед тем, как принять какое-либо важное решение, касающееся не только ее личных дел, но и связанных с управлением государством.

Именно потому-то он так смело пошел на рискованное предприятие – отдал приказ напасть на русский паровой фрегат, на котором, как ему казалось, из Британии вывозят похищенного сэра Дэвида Уркварта. Но произошло нечто совершенно невероятное – в происходящее вмешалась некая третья таинственная сила, которая уничтожила британскую эскадру.

А княгиня Ливен?.. Она, несомненно, помогала людям, которые, как он считал, и похитили сэра Дэвида Уркварта. Видит Бог, виконт не сразу вынес ей смертный приговор – для начала он решил начистоту поговорить с княгиней тет-а-тет. Но его старая знакомая прикинулась дурочкой, старательно делая вид, что не понимает, о чем, собственно, идет речь. Поняв, что княгиня все же что-то знает и не желает делиться с ним своими сведениями, виконт сделал знак дворецкому Генри. И тот угостил ее крепким китайским чаем, в котором была не только заварка…

Очень жаль, что коронер и сыщики, которые отправились с обыском в дом княгини Ливен, оказались такими олухами. Они не только не смогли изъять документы, которые пролили бы свет на многие тайны русской политики, но и не задержали подручного княгини, этого мерзавца Уайта. Он успел уничтожить все секретные документы своей хозяйки, а потом, зарезав двух полицейских, сбежал. Как удалось выяснить, вскоре он объявился в России, и даже был удостоен аудиенции у графа Бенкендорфа – родного брата княгини Ливен.

Виконт Мельбурн прекрасно знал, какую должность занимал граф, и это беспокоило его больше всего. От этих русских дикарей можно было ожидать чего угодно. Да и беглый помощник княгини Ливен был родом с Корсики, а корсиканцы – известные всему цивилизованному миру головорезы.

Виконт не был трусом, но ему все же не хотелось, чтобы его однажды нашли в своей собственной постели с перерезанным горлом. На всякий случай он усилил охрану и теперь, ложась спать, клал на прикроватную тумбочку заряженный пистолет.

Но несмотря на все предосторожности, виконт не чувствовал себя в полной безопасности. Он не мог понять, что именно ему угрожает, но он чувствовал, что за ним наблюдают чьи-то чужие и недобрые глаза. И виконт Мельбурн не ошибался.

Первый звоночек прозвенел неделю назад, когда бесследно исчез Джеймс, его адъютант, воспитанный и аккуратный молодой человек, который никогда ранее не позволял себе ничего подобного. Поиски его ни к чему не привели. Ни родные, ни друзья ничего не могли сказать полицейским сыщикам, брошенным на поиски адъютанта самого премьер-министра Соединенного Королевства.

Потом во время конной прогулки упал с лошади и разбился насмерть его секретарь – умный и подающий большие надежды молодой человек. А вчера вышел из дома и не вернулся Генри, дворецкий виконта. Он отправился к виноторговцу, чтобы договориться о покупке нескольких бочонков малаги, недавно полученной из Испании. Генри сопровождали два охранника, но пользы от этих болванов, как оказалось, было немного. Они рассказали, что у дома виноторговца их кто-то – лиц нападавшего (или нападавших?) охранники не разглядели – ударил сзади по голове. Они потеряли сознание и полностью выпали из реальности. Куда делся дворецкий – они не знают.

Виконт Мельбурн был расстроен не пропажей своего дворецкого – хотя тот служил у него лет двадцать, и сэр Уильям успел привязаться к нему, был добр и внимателен, как к своему жеребцу, на котором совершал утренние конные прогулки, а тем, что Генри много знал такого, о чем другим знать не следовало. А вот это виконту было совсем ни к чему. Если люди, похитившие дворецкого, побеседуют с ним с пристрастием, тот может рассказать им кое-что из секретов, которые серьезно навредят британской политике и дипломатии.

«Становится опасно, – подумал виконт Мельбурн, – пожалуй, придется отложить сегодняшний визит к королеве. Надеюсь, позднее я сумею объяснить ей, почему я не смог посетить Букингемский дворец».

Сэр Уильям вздохнул и подошел к окну кабинета, выходящему в сад. Ему открылся типично британский пейзаж. Темные от дождя стволы тисов и дубов, кустарник, скамейка у небольшого пруда, на которой виконт любил сидеть, размышляя о делах королевства. Уже чувствовалось приближение осени. На деревьях были видны желтые листья. Виконт приоткрыл окно, чтобы вдохнуть свежего воздуха.

«Вот такова и наша жизнь, – вдруг пришло ему в голову, – мы суетимся, куда-то спешим, а осень нашей жизни приходит неожиданно, а за ней к нам уже спешит зима…»

Это было последнее, о чем в своей жизни подумал Уильям Лэм, второй виконт Мельбурн. Страшный удар пули калибра 12,7 мм, ударившей в грудь, отбросил его в сторону. Охранники не услышали выстрел, сделанный из бесшумной снайперской винтовки «Выхлоп». Они подняли тревогу лишь через несколько часов, когда мистер Уайт и его спутники – Герман и Борис – уже прошли через портал, открывшийся на несколько минут в пустующей усадьбе на окраине Лондона.

Видевший таинственное изумрудное свечение местный бродяга Том Мур рассказал об этом своим собутыльникам в местном кабачке, но те подняли его на смех, посоветовав поменьше пить можжевеловую водку. Том Мур, правда, поклялся, что в тот вечер был трезв как стеклышко, но это было еще менее правдоподобно, чем его рассказ об изумрудном кольце, в которое, словно в ворота, ушли трое мужчин с какими-то свертками в руках…

– Это была славная охота, Джек, – Борис подмигнул мистеру Уайту. – Как ты считаешь – княгиня Ливен отомщена?

– Да, Борис, – не приняв шутку, серьезно сказал Джейкоб, – если верить тому, что рассказал нам этот мерзавец – дворецкий виконта Мельбурна – княгиня была отравлена им по приказу его хозяина. Жаль, конечно, что мы не могли допросить самого виконта, но, думаю, что решение об убийстве моей благодетельницы было принято им единолично. И еще – мне кажется, что следовало взять с собой, в ваше будущее, адъютанта виконта, его секретаря и дворецкого. Самих их мне ничуть не жалко, а вот то, что они знали, могло бы очень пригодиться ее брату, графу Бенкендорфу.

– Джек, это было небезопасно – таскать их с собой по всему Лондону, – ответил Герман. – Ну, а насчет того, что знали эти подонки, так мы все их откровения записали на видео. Потом, в более спокойной обстановке люди, кои обучены анализу полученной в ходе допроса информации, изучат то, что они нам рассказали, и прикинут – как все это можно использовать.

Джейкоб пожал плечами, но спорить не стал. За время, проведенное в компании людей из будущего, он узнал столько, сколько не узнал за всю свою жизнь, полную приключений и опасностей. Отомстив убийце княгине Ливен, он мог посчитать, что тем самым выполнил долг чести и волен теперь поступать, как ему вздумается. Но корсиканец уже решил для себя, что он ни за что не покинет своих новых товарищей и будет так же верно служить России, как служила его благодетельница княгиня Ливен.

…И вот они дома. Портал за их спиной закрылся, а встречавшие подошли к ним и дружески обняли их. Потом еще один бросок, и они снова окажутся в XIX веке. Граф будет рад, что его сестра отомщена, а подполковник Щукин – информации, которую удалось получить во время очередного вояжа в Британию…

Жуткое и таинственное убийство премьер-министра Британии виконта Мельбурна потрясло все королевство. Врагов у покойного было немало, но ни один из них не смог бы так жестоко расправиться с сэром Уильямом. Его тело было буквально разорвано пополам. Сыщики из Скотланд-Ярда, прибывшие на место происшествия, даже поначалу не могли понять – каким оружием был убит виконт Мельбурн. Охранявшие его загородный дом люди ничего толкового сообщить не смогли. Ни один из них не видел ничего подозрительного и не слышал выстрелов. К тому же раны на трупе убитого больше всего походили на телесные повреждения, нанесенные топором мясника.

Лишь позднее, при более тщательном осмотре комнаты, в которой убили виконта Мельбурна, в деревянной обшивке стены было обнаружено отверстие, похожее на пулевое. По всей видимости, пуля пробила тело сэра Уильяма и вошла в стену. Сыщики попробовали ее достать, но им это удалось сделать лишь после того, как рабочие разобрали по кирпичику участок комнатной стены. Предмет, убивший премьер-министра Британии, представлял собой кусок искореженного металла – точнее, двух металлов. Один из них был похож на свинец, второй – на медь. Оружейники, осмотревшие находку, так и не пришли к какому-либо определенному выводу. Словом, тайна убийства виконта Мельбурна осталась не разгаданной.

Королева Виктория, узнав о гибели своего политического наставника и друга, побледнела, как смерть, а потом с ней случилась истерика.

– Кто посмел поднять руку на сэра Уильяма?! – кричала она. – Что за таинственные убийцы, совершившие это преступление?! Почему охрана не сумела спасти его?! Ведь эти злодеи так же могут убить и меня!

Придворные только молча пожимали плечами. В конце концов им удалось успокоить королеву, но ответить на ее вопросы никто из них так и не смог. Некоторые из «власть предержащих» тайком судачили о том, что, возможно, таинственная смерть сэра Уильяма связана с не менее таинственной смертью княгини Ливен. Кое-кто даже предположил, что граф Бенкендорф – брат княгини – таким образом отомстил виконту Мельбурну за смерть сестры. Некоторые титулованные особы из британского высшего света на всякий случай отбыли из Лондона в свои отдаленные усадьбы, а те, у кого были личные яхты, срочно отправились в дальние путешествия на неопределенный срок. И не все вернулись из плаванья.

Те же русофобы, кто остался в британской столице, на время притихли, перестав лить грязь на Россию, ее народ и на императора Николая. Как-то неуютно они себя почувствовали… Ведь любого из них могла постигнуть печальная участь виконта Мельбурна.

В далекой России результаты работы «мстителей» оценили сдержанно. Александр Христофорович Бенкендорф, безусловно, был доволен тем, что его сестра отомщена, хотя, конечно, он предпочел бы другой способ наказания злодеев-британцев – он или лично вызвал бы этого чертова виконта на дуэль, или добился, чтобы его судили и отправили на каторгу…

В то же время граф понимал, что все задуманное им нереально, и то, что сделали для него люди из будущего, пожалуй, оказалось единственно верным вариантом. И потому он молча пожал руку Джейкобу Уайту, Герману и Борису, когда те прибыли в Петербург XIX века. Александр Христофорович тяжело вздохнул, смахнул слезу, скатившуюся по его щеке, и пробормотал что-то вроде: «Спасибо, братцы, век не забуду…»

С императором встреча не предвиделась, потому что Николай, хорошо зная о «карательной экспедиции», все же попросил не посвящать его во все ее подробности. Он мотивировал это тем, что иностранные дипломаты могут задать ему вопросы, касаемые убийства виконта Мельбурна, а он не сможет им лгать, так как этому не обучен.

Щукин ожидал от императора примерно такой ответ и потому просто принял его к сведению. Он давно уже пришел к выводу, что менталитет жителей XIX века сильно отличается от менталитета жителей XXI века. И потому, чтобы в дальнейшем у предков не возникало предубеждений против потомков, решил, что не стоит полностью информировать их о предстоящих спецоперациях. Это, понятно, будет касаться не всех поголовно, а только тех, кто находится на вершине власти. Взять того же майора Соколова – сей молодой человек прекрасно все понимает и вполне согласен с ним, что бороться по-джентльменски с противником, который поступает в отношении тебя абсолютно не по-джентльменски, просто глупо.

«Слава богу, – усмехнулся про себя Щукин, – что граф и император еще недостаточно знают наши реалии. Захваты заложников, теракты, убийства иностранных лидеров, нападения без объявления войны, бомбежки мирных городов, больниц и школ – тут Николая Павловича просто может хватить удар. Хотя сэры и пэры в XIX веке тоже были далеко не белыми и пушистыми. Достаточно вспомнить их колониальные авантюры, и ту же бедную Ирландию, которую британцы чмырили аж до 20-х годов ХХ века».

Сейчас же у подполковника на повестке дня стояли другие задачи. Прибывшие из Севастополя лейтенант Попов и капитан-лейтенант Бобров доложили ему о результате своей поездки в Крым и планах развертывания блокады Кавказского побережья с помощью отряда кораблей из будущего. Впрочем, и Черноморскому флоту XIX века тоже при этом найдется работа. И чтобы согласовать совместные действия, неплохо было бы переговорить с адмиралом Лазаревым. Можно даже будет через портал отправить его в Севастополь XXI века – санкция на подобное путешествие от императора получена. Такая умная голова, как Михаил Петрович Лазарев, быстро оценит боевые возможности кораблей потомков. Ведь он вовремя понял, что будущее – за паровыми военными кораблями, и постарался сделать все, чтобы для Черного моря вступило в строй несколько десятков паровых судов. При нем же на Черном море появился первый военный корабль, построенный целиком из железа. Да и «лазаревская школа» чего стоит! Имена Нахимова, Корнилова, Истомина, Бутакова говорят сами за себя.

Щукин имел приватную беседу с мистером Уайтом. Тот, как он и ожидал, изъявил желание поступить на службу России. Олегу понравился умный, храбрый и находчивый корсиканец. Да и граф Бенкендорф, из уважения к памяти своей сестры, посчитал, что надо устроить судьбу ее верного помощника. Так что Джакопо Бьянко – мистер Уайт, попросил, чтобы он числился на русской службе под своим настоящим именем – был принят служащим в III отделение СЕИВ канцелярии и подчинен лично майору Соколову.

Сейчас Щукин вместе с Соколовым и синьором Бьянко разрабатывали очередную спецоперацию. А именно – ликвидацию арестованного и осужденного за попытку государственного переворота племянника императора Наполеона Бонапарта, Шарля Луи Наполеона. Впоследствии он станет императором Франции под именем Наполеона III. В самое ближайшее время мятежника должны отправить в крепость Гам, где по приговору суда палаты пэров он будет отбывать пожизненный срок.

Как известно, этот авантюрист доведет Францию до катастрофы под Седаном и Мецем и попадет в плен к пруссакам. Помимо этого, Наполеон III станет одним из инициаторов создания антирусской коалиции в 1853 году и сделает все, чтобы Крымская война закончилась для России поражением.

Чтобы всего этого не случилось, нужно предпринять надлежащие меры для того, чтобы бездарный племянник великого дяди не сумел выбраться из тюрьмы. Во всяком случае, живым. Синьор Бьянко не испытывал большой любви к родственникам своего земляка Буонапарте. Скорее, наоборот. Он сразу же согласился поучаствовать в очередной зарубежной командировке. Правда, подполковник Щукин заявил, что на этот раз следует использовать традиционные для XIX века методы. Смерть арестанта должна быть не вызывающей подозрений – например, от острого пищевого отравления или от какого-нибудь заболевания. На худой конец – убийство при попытке к бегству.

– Господин подполковник, – сказал Джакопо, – думаю, что ваше задание будет выполнено без особых затруднений. У меня во Франции есть немало приятелей, которые помогут мне добраться до этого бастарда. …Почему бастарда? Да потому, что его настоящий отец совсем не Людовик Бонапарт, а один из любовников его распутной женушки. Впрочем, мне нет никакой охоты рассказывать о ее амурных похождениях. Я готов отправиться во Францию вместе с вашими людьми, хотя, как мне кажется, их умение отправлять к праотцам людей вряд ли понадобится. Но они умеют пользоваться многими полезными вещами, которые пригодятся во время выполнения нашей миссии. Так что можно прямо сейчас начать подготовку к отъезду во Францию.

– Ну, вот и отлично, – удовлетворенно кивнул Щукин. – Джакопо, я попрошу вас завтра предоставить мне предварительный план спецоперации. А мы прикинем, чем можно будет вам помочь и как вам лучше будет завершить вашу миссию…