НОВЕНЬКИЙ
Мама уже, к счастью, ушла в паб. И миссис Коллинз известила меня о доставке пива в бочках. Как будто я и так не знала, что каждый вторник нам в паб привозят пиво.
Я сварила себе макароны с соусом, погладила пару вещей и приготовилась к курсам французского, на которые я ходила два раза в неделю.
Два вечера в неделю, свободных от работы в пабе. Повезло мне. Хотя у моей матери и у миссис Коллинз другое мнение на этот счет. Мать была бы рада полностью передать мне работу в пабе. Но у меня были совсем другие планы на будущее. Я хотела стать учительницей. Хотела работать с детьми. И ни в коем случае не торчать вечер за вечером за барной стойкой, общаться с нетрезвыми посетителями и еле-еле наскребать себе жалкие гроши на обед.
Я собрала рюкзак и отправилась обратно в колледж. Путь в Каноссу, а вернее — на Голгофу, ибо и здесь, на французском, я сидела одна в окружении враждебного мне элитарного общества.
Однако на этот раз моя парта снова не пустовала: за ней уже сидел Ли. Правда, рядом с ним на стуле сидела Синтия, перед ним на столе восседала Ава, а на колени к нему уселась Фелисити. До начала урока оставалось минут пять.
У меня в кармане завибрировал мобильный телефон.
— Привет, Сити, — произнес голос Филлис, — у тебя есть время после французского? Джейден приглашает в гости посмотреть кино.
— Заманчиво. Но я уже смотрю кино прямо здесь, в классе.
— Да ну! Расскажи! — выпалила Филлис.
— Тут сидит Ли, а на нем виснут три сирены из «звездного клуба». Они обложили его со всех сторон. Фелисити залезла к нему на колени. И кажется, собирается провести в таком положении весь урок французского.
— Сними на мобильный, — хихикнула Филлис, — вместе поржем потом.
Я бы сняла, но у меня допотопный телефон: одни только здоровенные кнопки и никаких фокусов. Филлис поняла, что фотографий не будет, и еще раз повторила приглашение к Джейдену:
— Мы тебя ждем, без тебя не начнем. Приходи!
Я засунула трубку обратно в карман. И куда же мне сесть? Мой обычно пустующий стол сегодня захватили три куклы Барби и один Кен. Немного подумав, я уселась на место Фелисити Страттон.
Гениально! Страттон в свое время пыталась охмурить нашего препода по французскому и выбрала лучшее место в классе. Мсье Дарбо был какой-то нетипичный француз. Высокий, рослый, стройный брюнет, он не поддался ни на один томный обожающий взгляд восемнадцатилетней школьницы.
Раскладывая учебник и тетрадь на столе, я услышала, как Ли обратился к трем гламурным куклам:
— Барышни, мы выгнали Фелисити с ее места.
— Но я же здесь, — промурлыкала Страттон, гладя Ли по затылку.
— Я имею в виду Фелисити Морган. — Ли сжал ее руку и аккуратно отвел от своей головы. — Она ведь, кажется, как ни прискорбно, сидит именно здесь, или как?
— Кого волнует, где сидит Город? — ляпнула Синтия, взмахивая ресницами.
— Ну, душа моя, такая красивая и такая злая, не может быть. — Ли одарил девиц волшебной улыбкой, деликатно, но настойчиво спихнул Фелисити со своих колен. — А теперь, красавицы, на свои места — марш!
Три гарпии, тая от восторга, снялись с места со словами:
— Ну надо же, как мило, какой ты добрый.
— Давай, Сити, иди, — обратилась ко мне Ава, — ступай к своему защитнику!
Тьфу ты! Я бы с радостью осталась здесь. Что ему вообще за дело до меня? Ему мало этих трех девиц? Ли улыбнулся мне. Я, наверное, должна быть ему благодарна, как собака, которой щедро бросили со стола ломтик колбасы?
— Привет, — коротко сказал я, раскладывая свои пожитки на столе рядом с Ли: папку слева сверху, рядом открытый учебник, тетрадь с чистыми листами — прямо передо мной.
Перед Ли лежал дорогой блокнот в кожаном переплете и какая-то изысканная перьевая ручка. И то и другое стоит, наверняка, целое состояние.
— Я пока без учебника, — заметил Ли.
Он как будто искал предлог, чтобы начать разговор. Я молча подвинула свой учебник на середину стола.
Мсье Дарбо едва вошел в кабинет, как заявил, что сегодня мы пишем контрольную работу, а посему все должны учебники убрать. Ой черт, забыла! Он же предупреждал. Я взглянула на Ли:
— Справишься? Это ведь твой первый урок.
— Думаю, справлюсь, — отвечал он без малейшего волнения, — я учил французский в Калифорнии, и учителя у меня были хорошие.
— Ну да, если уж совсем не получится, то мсье Дарбо, наверное, не станет ставить тебе оценку за эту работу.
— Ты решила обо мне побеспокоиться? — Ли удивленно поднял брови.
Я не ответила, перед нашим столом вырос мсье Дарбо.
— Мадемуазель Морган, пожалуйста, немедленно уберите учебник, иначе мне придется заподозрить вас в списывании.
Учебник тут же исчез в рюкзаке.
Дарбо положил передо мной чистый лист бумаги и обратился к моему соседу:
— Мсье…
— Фитцмор, — представился Ли.
— Est-ce que vous etes sur de vouloir faire cette interrogation?
— Oui, absolument. Nous avons deja travaille sur ce sujet dans mon ecole precedente, — отвечал Ли на изумительном французском.
На него, разумеется, тут же устремились восхищенные взгляды всего класса. Страттон сияла.
Работа оказалась труднее, чем я ожидала. Наверное, потому, что у меня совсем не было возможности подготовиться. Я застряла на одном из тестов, и в это время Ли тихонько толкнул меня ногой под столом. Я выпрямилась, не поднимая глаз от листа бумаги.
— Во втором предложении надо вставить «cequi». — услышала я его тихий голос.
Я испуганно взглянула на Дарбо, но он был увлечен тремя грациями из «звездного клуба». Я воспользовалась подсказкой Ли.
— Там, где указано время, ты забыла на конце «s».
Мсье Дарбо сосредоточился на Мэри и Оливере. Я тут же везде приписала недостающую букву к слову «heures».
— Ниже в тексте впиши «vachercher», а не «achercher».
На этот раз подсказка прозвучала слишком громко.
Я снова испуганно метнула взгляд на Дарбо, а тот в этот миг произнес:
— Достаточно! Немедленно положите ваше перо, мадемуазель Смит!
Дона Смит за соседней партой, бледная как полотно, положила ручку и отдала свой листок разгневанному французу. Лишь только сейчас мне стало ясно, что учитель обращался не ко мне. Он не услышал, как Ли мне подсказывает. И никто, кажется, не слышал. Только я. Я слышала его голос у себя в голове. Тут меня затрясло, я боязливо взглянула на соседа. Он, не отрываясь, глядел на свой лист на столе, моего взгляда он намеренно избегал. С остальной частью контрольной работы я справилась и без подсказок Ли. Но сосредоточиться как следует не получалось. После урока три грации из классной элиты снова окружили Ли, и поговорить с ним не было никакой возможности.
Я шла домой и думала, что меня беспокоит больше: с трудом написанная контрольная или голос Ли, который слышу только я.
— А, привет, наконец-то! Вот и ты! — Джейден в пронзительно-зеленой футболке с ярко-желтым смайлом на груди открыл мне дверь.
Я услышала голоса друзей, веселую болтовню и смех.
— Мы играем в твистер. Кори безбожно мухлюет.
На то он и Кори. Небось еще и девчонок пытается ущипнуть за какое-нибудь непристойное место.
Когда я вошла в комнату, Кори лежал на полу, а все мои подружки восседали на нем сверху. Руби сидела у него на ногах, Филлис придавливала к полу его руки, Николь усмиряла туловище.
— Что, опять руки распускает? — поинтересовалась я.
Ответом был нестройный хор возмущенных девичьих голосов.
Через пару минут мы расположились в гостиной. Мать Джейдена принесла целый поднос с сэндвичами и миску еще горячего попкорна. Повезло Джейдену с родителями, давно ему завидую. Всегда радушные, гостеприимные, щедрые, неравнодушные, заботливые и просто совершенно нормальные люди, волшебно нормальные, я бы сказала. Джейден порой стонал, жалуясь, что его маменька, миссис Брукс, слишком уж его опекает. Дурак ты, Джейден, радуйся, знал бы ты, как тебе везет!
— Как там французский? — Филлис прервала мои мысли.
— Невесело. Писали контрольную, а я и забыла совсем, не подготовилась.
— И Ли писал контрольную? На первом же уроке? — удивилась Николь.
— И написал наверняка лучше всех, — завистливо призналась я. Об остальном умолчим.
Мы смотрели вторую часть «Властелина колец». Господи, вот чушь-то: эльфы, гномы, говорящие деревья, волшебники.
— Ерунда немыслимая, — проговорила Филлис, как будто прочитала мои мысли, — война всех против всех из-за какого-то кольца.
— Хм, — хмыкнул Кори, — а колечко-то теперь у Николя Саркози.
Мы засмеялись и пропустили драматическую сцену, где Шон Бин, смертельно раненный стрелой орка, падает на землю.
Дома, лежа в постели и засыпая, я еще раз вспоминала, как мы провели этот вечер. Филлис сказала вслух то, о чем я только подумала. Вообще-то, ничего особенного, это и раньше бывало, мы часто думаем одинаково и говорим в один голос, мы же друзья. Но вот Ли… Я слышала, как он мне подсказывает на французском. Слышала его голос. Как это может быть? Может, мы с ним, как и с Филлис, настроены на одну волну? Но, в отличие от Филлис, я слышала его так ясно, как если бы он обращался только ко мне. Хотя теперь я уже ни в чем не была уверена. Возможно, мне все это померещилось. А как же его взгляд? Тоже показалось?
А потом, почему он постоянно заступается за меня? Какое ему вообще до меня дело? Надоели гламурные гарпии? Зачем я ему? Или он решил наставить рога своей подружке с этой Страттон и ее свитой, а я нужна как прикрытие?
И с этими мыслями я заснула. И мне снова снилось черт знает что. Опять мальчик с голубыми глазами и опять Ли.
Наутро я снова проспала, снова опоздала на первый урок. И снова Ли сидел за моим столом, и это был не сон!
Позади я услышала шаги. Мистер «Секси»-Селфридж, наш математик. Ему под тридцать, телосложением напоминает культуриста, глаза голубые, и когда он улыбается, вокруг глаз собираются мелкие складочки, ужасно милые. О нем мечтают большинство девочек в школе, и при этом — бывает же такое! — у него нет подружки.
— Не стойте на пороге, Фелисити, — и мистер Селфридж, дружелюбно улыбаясь, пропустил меня в кабинет.
Как и многие мои однокашницы, я тоже питала к нему слабость. К сожалению, я и в математике была слаба, поэтому шансов привлечь его внимание у меня не было. Ли снова мне улыбался, а я, опустив глаза, приближалась к своему месту.
Что ему надо в нашей школе? Что он здесь забыл? С внешностью фотомодели или кинозвезды, с такими манерами! Зачем он здесь?
— Доброе утро, Фелисити! — прозвучал его мягкий голос.
— Здорово, — мрачно бросила я и села на свой стул.
Мистер Селфридж начал урок, я спешно выложила на парту учебник и тетрадь. Уравнения! Я собралась, сосредоточилась до предела и весь урок не думала о соседе по парте до того момента, когда надо было самостоятельно решать несколько уравнений. Я была вполне довольна результатом, но Ли, глядя на мои записи, шепнул у меня над ухом:
— Можно дать тебе совет?
Я напряглась, но кивнула.
— Если ты здесь прибавишь, а потом извлечешь из суммы квадратный корень, решишь быстрее и правильно. А вот здесь ты ошиблась, — он показал на одно из первых уравнений.
Я закусила губу, глубоко вздохнула и начала решать заново. Но тут прозвенел звонок. Остальное пойдет на дом, как и всегда. А впереди еще целый день в школе.
Почему я? Этот вопрос мучил меня всю неделю. Ли исправно ходил на все те уроки, которые посещала и я. Почему из всех курсов и предметов Хортон-Колледжа Ли выбирал именно те же, что и я? Куда бы я ни пришла, он уже сидел там на соседнем месте. И зачем мне, спрашивается, такое счастье? За ним повсюду таскалась свита из трех граций во главе с озабоченной Страттон, и он привлекал внимание не только всех учеников, на него засматривались даже учителя.
В итоге и мне доставалось удвоенное внимание педагогов, приходилось вдвое больше отвечать. А Ли блистал по всем предметам, ни в чем у него не было проблем: он был самым музыкальным, лучше всех разбирался в основах мировых религий, в биологии, быстрее всех раскладывал на части модель ДНК. И вообще, когда он брался объяснить, как строится человеческий ген или хромосомы, в его исполнении это звучало гораздо яснее и проще, чем у самой мисс Гринакр. Если я начинала лепить ошибки или мне что-то было неясно, он помогал мне тихими подсказками. Спасибо ему, конечно, за это.
На переменах его обычно брали в оборот Фелисити, Синтия и Ава, но дважды мы оставались с ним только вдвоем.
— Ты тоже хочешь стать учителем? — спросила я его как-то после биологии.
— Пока не решил, — ответил он.
— А какие еще есть варианты?
Мы тогда остановились у моего шкафчика, в который я запихивала, как всегда, какие-то шмотки. Он же стоял, небрежно облокотясь на один из шкафов рядом с моим.
— Как все мальчишки, мечтаю стать полицейским. — И он улыбнулся.
— А, ну да. А я мечтаю выйти замуж на принца Гарри. — Я улыбнулась ему в ответ.
— Ты все шутишь, — рассмеялся он, — а я серьезно. Ну, не полицейским, а следователем, агентом или комиссаром.
— О, понимаю, — протянула я, ища ключ, — Джеймсом Бондом.
— Опять шутишь! Составишь мне компанию, когда я стану Бондом?
— А как же! Меня даже называют вестминстерской девушкой Бонда, — сухо ответила я, кивнув на мои футболки размера, близкого к XL.
Он снова засмеялся. А у меня снова заел замок. Шкаф не открывался. Чертыхаясь, я беспомощно трясла ключ, торчавший в замке, и боялась его сломать. Наш завхоз мистер Вильямс второй раз не будет так мил.
— Дай я попробую, — он взял у меня ключ, и когда вскользь коснулся моей руки, кожу у меня как будто кольнуло. Ли посмотрел на ключ и обратился ко мне:
— Шпилька есть?
— Сегодня нет, — я тряхнула волосами, — есть вот это, — я протянула ему канцелярскую скрепку.
— Не пойдет, — он покачал головой, — слишком маленькая и хрупкая. Циркуль тоже не подходит. А это что? — Он с изумлением воззрился на незнакомый предмет, который я ему протягивала: — Похоже на карандаш.
Я задействовала скрытый механизм, и из предмета высунулось острие сантиметров в десять.
— Стилет, — объяснила я. — Мне дед подарил, незадолго до смерти. Для самозащиты.
— Ты полна сюрпризов, — усмехнулся Ли, и за пару секунд стилетом открыл замок.
— Круто! — похвалила я, — из тебя получится классный агент. Чтобы поймать преступника, надо мыслить и действовать, как он.
В это время у Ли в кармане заиграл мобильный телефон.
— Извини, — быстро проговорил он, — это надолго, давай, до понедельника, — и пошел прочь.
— Между прочим, в школе запрещено пользоваться мобильными, — крикнула я ему вслед, но он меня уже не слушал.
Мне стало как-то легче, когда он ушел. Я вздохнула. Оказывается, рядом с ним я ужасно напрягаюсь. Ума не приложу, что этому гламурному типу из рекламы парфюма нужно от такой, как я? Он опекает меня, как сестру!
В смешанных чувствах я поплелась домой.
