ПИКНИК В ВЕСТМИНСТЕРЕ
Мы оказались в маленькой роще у ручья. Издали доносился шум воды.
— Ладно, — осторожно произнесла я, — и как мы это сделали?
Ли только пожал плечами.
— Честно говоря, я сам не знаю, как ты это делаешь. О чем ты только что думала?
О чем я думала?
— Ни о чем не думала, — честно призналась я и убрала наконец волосы со лба.
— Такого не может быть, — возразил эльф, — о чем-то ты должна была подумать. Иначе мы бы здесь не оказались.
— Значит, эти перемещения во времени все-таки можно контролировать? — сказала я и с любопытством поглядела в воду, ожидая появления Милдред.
— Ее надо позвать.
Я в испуге обернулась.
— Что такое? — встревожился Ли.
— Откуда ты знаешь? Ты же не смотрел мне в глаза!
— Я не читал твоих мыслей, — глаза у Ли стали огромные и круглые, — я только предположил, о чем ты подумала, глядя в воду. И произнес я это про себя, а не вслух.
Мы уставились друг на друга.
— Однажды так уже было, — вспомнила я, — на контрольной по французскому. Ты подсказал мне правильный ответ.
Ли сделал судорожный глоток.
— Я тогда только подумал. Это что же, значит — ты можешь читать мои мысли?
Я затрясла головой:
— Нет, обычно не могу.
— О чем я сейчас думаю? — спросил Ли.
Я закрыла глаза, и мне тут же представилось, как Фелисити Страттон виснет на новеньком ученике с поцелуями в первый же его день в колледже. Я почему-то всегда представляю Ли вместе с Фелисити.
Мысли проносились у меня в голове, но ни за одну я не могла зацепиться.
— Не получается. — Я открыла глаза и встретила пронзительный взгляд Ли.
— Скажем просто, моя новая футболка тебя так смущает, что ты не можешь собраться, — решил он.
— Не выдумывай ты, — сердито сказала я. — Тебе никто не говорил, что ты много о себе воображаешь?
— Говорили, что я хорош собой, — ухмыльнулся он. — Пойдем оглядимся. Выясним, где мы оказались и что мы здесь делаем.
Солнце ярко светило, было тепло, трава доставала до колен. Сто лет не видела такой травы, бабочек и кузнечиков! Я подставила лицо теплому солнцу. Представляю, какое глупо-счастливое выражение у меня при этом было. Мою вязаную куртку я обвязала вокруг талии. Все равно, что думает Ли. Здесь как в раю. Надо только научиться себя контролировать.
— Как ты перепрыгиваешь во времени, Ли?
Я сорвала какой-то маленький синий цветок.
Ли пожал плечами:
— Я должен сосредоточиться на чем-то конкретном в этом времени. Например, скажем, моя миссия — остановить Джека-Потрошителя…
— Неужели ты действительно мог бы найти Потрошителя? — недоверчиво перебила я.
— Ну да. Думаю, смог бы, если бы потребовалось. — Ли скромно улыбнулся. — Я бы навел справки о том времени, о тех годах, об архитектуре и моде, это все, разумеется, зависит от конкретной страны. Потом мне нужно понять, где лучше появиться. Нужен лес и чтобы жилье было недалеко. Лучше всего оказаться в одной из таких магических рощ, вот как та, из которой мы вышли. Но я не могу перенестись в прошлое дальше 1692 года.
— А теперь мне нужен ответ, не важно, понравится он мне или нет. Почему 1692?
— Это год моего рождения.
Не может быть! Ему на вид не дашь больше двадцати. Сойдет и за восемнадцатилетнего, чем, собственно, сейчас и пользуется. Но никак не скажешь, что ему триста с чем-то там!
— Триста двадцать, — отозвался долгожитель, — у меня день рождения 24 декабря. Разве я не похож на младенца-Христа?
Я не отвечала. Он продолжал:
— Да, так вот Джек-Потрошитель. Он убивал в Холборне. Я бы представил себе собор Святого Павла и нужный мне год, и если я достаточно сконцентрируюсь на этих мыслях, то перенесусь в нужное время и в нужное место.
— Так просто? — не поверила я.
Не труднее, чем найти на географической карте Йорк. Всего-то собраться с мыслями, и прыгай, куда захочешь?
— Мне пришлось поучиться, все не сразу стало получаться так просто, — признался Ли, — поначалу ошибался на пару лет. Это было довольно неудобно. Особенно если попадешь в какой-нибудь совсем уж дурацкий год. Например, в эпоху Наполеоновских войн. На самом деле на Европейском континенте не происходило ничего романтического, когда по нему прошлась французская армия, — его лицо помрачнело.
— А когда тебя мучает голод, что с тобой происходит? — тревожно спросила я и представила себя уже полуобглоданным остовом.
Ли засмеялся.
— Я ведь наполовину эльф. У меня всегда есть средства, чтобы приобрести еду и все необходимое, в том числе крышу над головой. Нам, агентам и эльфам, повезло: в нашем распоряжении все богатства земли. Кстати, о богатствах. Я для тебя кое-что приготовил. — Он подхватил меня под локоть, и снова я почувствовала легкий удар током.
— Отчего это нас все время так встряхивает, когда мы друг друга касаемся? — Я потерла «обожженное» место. — С Кайраном такого не происходит.
— Это случается, если мы соприкасаемся открытой кожей. А Кайран обнимал тебя за плечи, ты была одета.
— А вот и не только.
Ли насторожился. Лукавая улыбка исчезла с его лица.
— Да? И где же еще он тебя трогал?
— Он старался согреть меня в ту ночь, когда ты догонял нас в лесу, — призналась я.
Ему это явно не понравилось. Он уже открыл было рот, чтобы что-то сказать, но я накинулась на него с новой порцией вопросов.
— Откуда ты получаешь задание? У эльфов существует что-то вроде центрального штаба, как МИ-6?
— Вообще, да, — отвечал Ли, — только нас меньше. У нас свое королевство. Устроено, как Англия времен Генриха II.
— Да ты что! И кто у вас король? И каково твое место в этой иерархии?
— Король Оберон, а я — агент его двора.
— Когда ты прогуливаешь школу, ты, значит, работаешь на этот, как его у вас зовут…
— ССЭР, — кивнул Ли, — Секретная Служба Эльфийской Разведки.
ССЭР. Секретная Служба Эльфийской Разведки! Надо же! Язык сломаешь! Придется выучить! Круто! Мой сосед по парте — секретный агент! Да какой! Джеймс Бонд рядом с ним — скучный зануда!
— Полагаю, твой отец — эльф и так же служит королю и оттого никогда не бывает дома?
— Правильно полагаешь. Мой отец — правая рука Оберона. Он почти не покидает пределов нашего королевства. Так что ты можешь не опасаться, что внезапно встретишь его у меня в доме.
— Да, пожалуйста, — я ткнула его в бок, — что мне за дело. Я же не Фелисити!
Ли поднял брови. Я рассмеялась.
— Я имею в виду, я не Страттон, — пояснила я, — но ты уже мальчик большой, восемнадцать тебе точно есть. И уже несколько раз. Твоего родителя ночной гостьей в доме не удивишь.
Леандер промолчал.
— Каким было задание в Германии восьмого века?
Ли пожал плечами.
— Думаю, предотвратить похищение будущего императора Карла Великого. Иногда мне не дают никакого задания, а просто катапультируют в нужное место и время. Такое случалось всего пару раз — редкость, но ничего особенного. Когда дело срочное, нет времени на объяснения. Надо действовать сразу.
— А Кайран? Зачем он туда отправился?
Ли прищурился, не глядя на меня.
— Хороший вопрос, — произнес он, — даже не знаю, что сказать. Могу лишь предположить, что его туда тоже вызвали.
— В этом есть что-то необычное? — поинтересовалась я.
— Случается, что нас двоих отправляют на одно задание, — объяснил Леандер, — но уже много лет такого не было, — он поглядел прямо на меня, — Кайран мне двоюродный брат, я рос рядом с ним. И привык ему безоговорочно доверять. Если он там оказался, значит, на то была причина. Значит, так было надо.
На этом разговор о Кайране был окончен. Ли указал на вершину холма, где рос одинокий дуб.
— Оттуда хороший обзор, — решил он.
Перед нами открылся вид на озерцо с цветущими кувшинками и потрясающе чистой прозрачной водой. Можно было разглядеть даже мелкие камешки на дне и маленьких рыбок. Ли сел, снял ботинки и носки и вошел в воду. Потом обернулся ко мне.
— Надо найти нимфу, — заговорил он, — они водятся в каждой луже, так что одну нимфу мы здесь уж точно встретим.
Он плеснул по воде ладонями и позвал Милдред.
— Почему она слышит тебя из любого водоема? А вдруг она сейчас в Индийском океане? — предположила я.
— Этому нет никакого научного объяснения, — бросил Ли, — это магия. Милдред, ты где? Опять охмуряешь какого-нибудь рыбака?
Под водой мелькнула легкая тень. Кто-то схватил Фитцмора за ноги, и эльф во весь свой рост спиной плюхнулся в воду. Зазвенел хрустальный смех, и голова Милдред с идеальной химической завивкой показалась среди кувшинок. Насквозь мокрый Ли выбрался на берег. Майка липла к его телу, сквозь мокрые волосы торчали заостренные уши.
— Что за фигня? — злился он, тряся своей белокурой гривой.
Брызги полетели мне в лицо. Он стащил с себя мокрую футболку и беспощадно швырнул на землю рядом с ботинками. Я заметила, как у Милдред загорелись глаза. Ну, все с ней ясно! И она туда же!
— Ты попала, Милдред! Теперь тебе придется доставать мне сухую одежду. Сама виновата.
— Ваш заказ, сэр, — засмеялась ундина и вышла на берег из воды с переброшенной через руку совершенно сухой корзиной для пикников.
На этот раз на ней были не одни только леопардовые бикини. Она была в блестящем топе, черных кожаных брюках и в ботфортах до колен, на каблуках сантиметров пятнадцать высотой. В таком прикиде ей бы на «Харли Дэвидсон», а не в пруд.
Она поставила корзину на землю и заговорщицки мне подмигнула. Без каблуков она была бы ростом не выше Руби, на полголовы ниже меня.
— Наш романтический полуэльф приготовил для вас скромный ланч, — сообщила Милдред. — Но я тебя предупреждаю: с тех пор как вырос, он уже проделывал этот фокус много раз, всякий раз с новой нимфой и в другом времени.
Полуэльф метнул на нее угрожающий взгляд, вылез из мокрых брюк и без стеснения остался в семейных трусах.
— Чего с него взять, — улыбнулась я нимфе, — составь нам компанию. Сегодня такая погода! Вещи Ли быстро высохнут на солнце.
У Ли в глазах мелькнул испуг, у Милдред — изумление.
— Ты совсем не такая, как я представляла, — улыбнулась нимфа, — спасибо за приглашение. Но у этого Казановы, очевидно, другие планы, и я в них не вхожу.
— Ой да ладно! А я по-другому представляла себе нимф, — заявила я, — хотя, честно говоря, я вообще их себе никак не представляла. Так что мне страшно интересно, какая ты. — И я толкнула Ли локтем в бок.
Ну, скажи что-нибудь!
— Аха, — выдохнул он, переводя глаза с меня на нимфу и обратно, — да, почему нет, присоединяйся, Милдред.
Милдред вежливо отказалась, еще раз с нескрываемым удовольствием прошлась взглядом во полуголому эльфу и пошла к воде.
— В другой раз, Фелисити. Сегодня у Ли к тебе серьезный разговор. Не буду мешать.
Интересно!
— А сколько нимф Ли соблазнил? Что говорит статистика? — осведомилась я.
Глаза эльфа загорелись.
— Всего четырех, ты не поверишь, — призналась Милдред, заходя в пруд, — и, предупреждая твой вопрос, отвечу: нет, мы, нимфы, не для одного только Ли тут трудимся. Мы помогаем всем агентам и членам королевского совета, когда нужно.
— Открой нам хотя бы, в каком мы веке и где вообще? — крикнула я ей вслед, пока она еще не исчезла среди кувшинок.
— Вестминстер. 550 год до Рождества Христова.
Тихий всплеск воды. Нимфа исчезла.
Я уставилась на Фитцмора.
Он казался таким же обескураженным, как и я. Но быстро пришел в себя, глубоко вздохнул и заговорил:
— Отлично, Фей. Здесь точно нет саксов. И Кайран не явится неожиданно.
Я хихикнула и последовала за ним под дуб. Мы расстелили одеяло, достали из корзинки Милдред сэндвичи, пончики, кексы, фрукты, термос и бутылку шампанского с двумя узкими бокалами. Ли умелым движением откупорил бутылку, разлил шампанское и, как был полуголый, растянулся на одеяле. В этот момент он напоминал удачливого, избалованного женщинами жиголо.
— Бесстыжий ты тип, вот что! — объявила я.
— Зато ты слишком порядочная, — мы чокнулись бокалами, — ты вообще когда-нибудь уже целовалась?
Я засмеялась и вытянула ноги. Погода сказочная, каменные джунгли этого ужасного Лондона далеко, я вырвалась на природу. И будущее обещало еще много таких вылазок. А Леандер излучал сегодня столько жизнелюбия.
— Не отвлекайся от темы, Фитцмор. Ты сказал, что ты полуэльф, и Милдред назвала тебя так же. Что это значит?
Ли улыбнулся, но несколько вяло.
— Отец у меня эльф, а мать — человек. По этой причине я не живу в королевстве эльфов. Туда пускают только чистокровных эльфов. Ну, найдется, конечно, пара исключений. Не спрашивай почему. Есть несколько друидов, которым открыт доступ в королевство эльфов. Они стразу узнают таких, как мы. И такие, как та повитуха в Германии в восьмом веке, тоже нас чуют.
— Да, ее тоже тряхнуло, — вспомнила я, — отчего же Кайран не бьется током?
— Ты не отстанешь от меня, да? — вздохнул Ли. — Кайран такой же полуэльф, как и я. У него мать тоже из людей. Среди эльфов и полукровок способности распределяются по-разному.
— Твой папаша, должно быть, шибанет меня разрядом, как электрический скат, если я подам ему руку. Да?
— Что? Я не понял. О чем ты?
— Что-что? — рассердилась я. Он явно медлил, что бы мне соврать.
— Фелисити, — заговорил эльф умоляюще, — в книге пророчеств есть пара вещей, которых тебе сейчас правда лучше не знать. Они тебя о-о-о-о-чень огорчат. Моему отцу ты можешь пожать руку, ничего не опасаясь. Почувствуешь гораздо меньше, чем когда дотрагиваешься до меня. У нас с тобой это… особенное…
У нас с ним? А ведь он прав! Зачем мне знать все?
— Ты хотел рассказать мне о твоем отце, — произнесла я вслух вместо этого.
— Правда? — Он отпил шампанское. — Я его вижу только на собраниях Совета и распределении заданий. А так мы и не встречаемся вовсе. Мне нет входа в королевство эльфов, а у него нет времени, чтобы его покинуть.
— Да уж, по всему видать: он никогда не брал тебя с собой на рыбалку и не водил в зоопарк, — констатировала я, — и вспомнить-то нечего.
У меня-то хоть есть воскресные завтраки с маменькой и воспоминания о прогулках с дедом к морю в Корнуолле.
— Когда я был ребенком, отец иногда привозил меня к матери, — произнес вдруг Ли с явной горечью в голосе. Он любил свою мать, это очевидно.
— Разве ты не можешь навещать ее чаще? — смутилась я. — Ты же умеешь путешествовать во времени.
Ли грустно поглядел на меня.
— В один определенный день можно попасть только один раз. Она прожила шесть лет после моего рождения. У меня еще есть в запасе несколько дней, но я их экономлю.
Вот еще один важный аспект перемещения во времени. Один день — один раз.
— Тебе повезло, Фитцмор, — повеселела я, — у тебя есть я. Со мной ты можешь посетить твою мать еще даже до твоего рождения.
У Ли округлились глаза, он снова заулыбался:
— Ты права. Мне повезло, что ты у меня есть.
Я одним духом опустошила свой бокал. М-м-м-м, вкуснотища! Последний раз пила шампанское на дне рождения у Филлис. У матери всегда только пиво. И у сестры тоже.
— Тихо, тихо! Полегче, детка, не спеши. В голову ударит. — Ли забрал у меня бокал и сунул мне в руку пончик. — Еще вопросы есть?
— Тысячи! — призналась я. — Отец Кайрана — брат твоего отца? А еще кузены и кузины у тебя имеются?
— Есть еще один кузен, Эмон. Чистокровный эльф, живет в королевстве. Входит в Королевский совет. Поэтому я и его встречаю редко. В детстве мы втроем были неразлучны. Мы вместе росли и воспитывались.
Три белокурых паренька играли вместе в лесу и учились стрелять из лука. Какой-то пасторальный китч от Джошуа Рейнольдса.
— Как ты думаешь, может, мой отец тоже эльф? — предположила я. — Или Эдмунд Морган был полуэльф, как ты?
Моя мать так обожала Фитцмора. Может быть, эльфы — ее слабость?
— В том-то и дело, — Ли разглядывал мое лицо, — нет. Он не был эльфом. Отцы-эльфы никогда не бросают своих детей. Никогда. Мы трое росли в своего рода междумирье. Это такое магическое место вроде такой рощи, что ли. На Авалоне специально для эльфов-полукровок устроена школа-пансион. Там же мы, полуэльфы-агенты и дипломаты, встречаемся с Королевским советом и с королем.
— Авалон? — изумленно воскликнула я. — Этот остров существует?
— Естественно! — фыркнул Ли. — Я тебе как-нибудь покажу. Людям туда открыт доступ только в густом тумане, в ночь под Хеллоуин или с тридцатого апреля на первое мая.
— В смысле?
— Ну, Бельтайн, праздник начала лета, — объяснил Леандер, — если тебе нравится здесь, то тебе понравится и на Авалоне. Там по весне так сказочно цветут яблони! Там есть холм, с которого весь остров видно как на ладони. Озеро, поля, великое множество рощ и родников… — Он вздохнул, подложил руки под голову и прикрыл глаза.
Я подумала, он уснул, стала собирать цветы, плести венок. С детства не плела венков. Думала, разучилась, ан нет, все еще умею! Как здесь тихо, как мирно! Только птицы поют и пчелы жужжат.
Но Ли не спал.
— Что тебе рассказала говорящая картина у меня на лестнице? — заговорил он. — Про паука я уже знаю.
Я улыбнулась, вспомнив, какие у братьев-эльфов были лица, когда я упомянула о говорящей картине.
— Я проснулась ночью, услышала голоса. Подумала, воры влезли в дом, потом увидела зеленоватое свечение. И появился этот паучище. Может, расскажешь, что это за картина или это будет для меня слишком?
— Расскажу. Это без проблем. — отвечал Ли. — Те трое на полотне — посланники. Они передают мне мои задания. А картина — прямой портал в Королевство эльфов.
— Вход в королевство?
— Мне туда входа нет, я эльф только наполовину. Но отец этим порталом пользуется, приходил пару раз поговорить со мной.
— А паук почему выполз?
Он пожал плечами.
— Животных — если это не млекопитающее — портал пропускает. Однажды ко мне влетел зимородок.
— А другие пути в Королевство есть?
— Лабиринты. Ты же знаешь. Эти каменные петли из кельтских времен. Их много здесь, в Англии, в Ирландии, в Бретани. Если правильно пройти через эти лабиринты, попадешь в Королевство эльфов. Но я опять-таки не могу, только эльфы могут.
Так вот оно что! Это же целая новая вселенная! Эти древние культовые сооружения — вовсе не языческие капища, оказывается! Они — связующие звенья между мирами, это пути, врата, порталы!
Хорошо, что Ли перестал темнить и открыл мне свою тайну. Теперь я не боюсь его так, как все эти месяцы в школе.
Я собралась с духом и задала главный вопрос:
— А что говорит пророчество обо мне? Почему вообще я?
Ли открыл глаза и сел, поджав под себя ноги. От него опять пахнуло мхом, сеном и цветами. Весьма подходящий запах для эльфа и для сегодняшнего дня.
— В тот день, когда ты родилась, исчезли Регалии Пана, священные предметы Королевства эльфов. Древнейшее предание гласит, что именно эти символы власти решают судьбу эльфов — быть Королевству или погибнуть. Ты представляешь, что началось, когда Регалии пропали. — Он увидел мои вопрошающие глаза и продолжал. — Они нам завещаны нашим первым королем — Паном. Оберон — его сын. С помощью этих сокровищ Пан когда-то обратил в бегство врагов Королевства эльфов, но сам погиб в этой битве.
— И эти сокровища имеют отношение к моему рождению? — усомнилась я. — Каким образом я могу быть в ответе за их исчезновение? Я же тогда только появилась на свет.
— Слушай дальше, — продолжал Ли, — в день твоего рождения в Книге пророчеств появилась новая глава: «Война эльфов». И ты названа причиной этой войны.
Мне стало не по себе. Я — причина войны? Я, толстуха Город из Хортон-колледжа? Причина войны в ином мире?
Ли взглянул мне в глаза и помрачнел.
— Ты больше не Город, и ты не толстая. И если так говорится в пророчестве, значит, так оно и есть. Будет. Этого не изменить.
— Но ты же говорил, — слабо протестовала я, — что будущее не высечено в камне, оно может меняться.
— Говорил, — подтвердил Ли, — есть такие, которые подумывают, не убрать ли тебя, пока из-за тебя не началась война. Но тогда наследие Пана будет потеряно для нас навсегда. А это означает гибель Королевства.
Ничего себе! Докатились! Война! А все так мирно начиналось! И кто собирается завоевать Королевство эльфов? Кто-то из Королевского совета?
— Об этом Книга пророчеств ничего не говорит. Иначе мы бы уже давно приняли меры. Но у эльфов нет врагов. По крайней мере, теперь уже нет. Прежде были драконы. Мы друг друга не выносили. Но драконы все вымерли. Последнего Оберон прикончил своей рукой.
Драконы?
— Пончик хочешь? — предложил Ли. — У него начинка из яблок с корицей, ты же такие любишь. А сэндвичи с яичным майонезом? Попробуй. — Он откусил кусок сэндвича.
— Объясни, пожалуйста, про драконов, а еда подождет, — попросила я.
— Да говорю же, они все вымерли уже добрых четыре тысячи лет назад. В Музее естественной истории не всегда хранятся кости динозавров.
— Уверен?
— Конечно, уверен. Бедренная кость якобы тираннозавра, может, и вправду такая старая, как написано на табличке. Только этот тираннозавр помер гораздо позже, чем думают ученые.
Я откусила кусок сэндвича.
Драконы, значит. Так-так! Еще и драконы! А мы считаем их сказкой. С кем же сражались средневековые рыцари? И что по этому поводу найдется в Британской библиотеке? Кстати, о Британской библиотеке… Епископы! Я хлопнула себя по лбу.
— Ты на солнце перегрелась? — Ли нахмурил свой идеальный лоб и хотел было потрогать мой, нет ли температуры. Но я отшатнулась от него.
— Наш реферат! Епископы! Я же прочла, что их казнили, а ты утверждаешь, что помиловали.
По его глазам я увидела, что он понял, о чем я говорю.
— Ах, это! Епископы Якова II. Мне как раз пришлось выправлять эту ошибку. Какая ты упертая. Если что задумала — обязательно добьешься своего.
— Ха! — торжествовала я. — А то я уже начинала опасаться за свой рассудок. Расскажи, что ты сделал?
Он глубоко вздохнул.
— Сам не знаю, как должна была произойти та казнь. Но меня учили, что подобные наказания имеют серьезные исторические последствия. Особенно когда знаешь, как история должна идти на самом деле. Кроме того, этот янтарь мог быть одним из сокровищ Пана. Пришлось вернуться в семнадцатый век. Камня там не оказалось. Но исправить ошибку истории мне удалось. Зато не удалось убедить тебя, что ты неправильно прочла статью в книге.
Ну, слава богу, значит, я не сошла с ума.
Я улеглась на одеяло и взяла в руки свой венок.
— Ты сыта? Мои шмотки высохли. — Ли встал и стал одеваться, а я собрала корзину.
Жаль, что день клонится к закату. Здесь так чудесно. Маленький отпуск. Спасибо, Ли.
— Ли, пока я не забыла. Спасибо тебе. Здорово ты все придумал. Можем почаще так выезжать на природу.
— Я рад, — улыбнулся эльф, — рад, что нам не помешал мой красивый кузен.
— Ты напрашиваешься на комплимент.
— Я уже давно пытаюсь урвать у тебя поцелуй, а ты ухитряешься ускользнуть.
Я застыла с одеялом в руках.
— Оставим это до других пикников, — предложила я.
— Почему? — расстроился Ли.
Зачем портить такой прекрасный день! Если я скажу ему, что я на самом деле об этом думаю, боюсь, дружбе конец.
— Ты целовался с Фелисити Страттон, — тихо произнесла я и вспомнила, как застукала их под лестницей в первый же его день в колледже.
Он пожал плечами с таким безразличием, как будто я напомнила ему, что он блондин.
— Ну и что? — спросил он.
— И с Милдред целовался, — напомнила я, — и не смотри на меня так. Я видела, как вы разговариваете друг с другом. По ее поведению это сразу заметно. И вообще ты бабник, ты выезжаешь на такие пикники с нимфами. Сколько их уже было, этих нимф. Ты даже с Матильдой умудряешься флиртовать!
Ли расплылся в своей привычной ухмылке:
— Ты ревнуешь!
— Нет, — честно призналась я, — мне все равно, скольких ты целуешь и скольких вывозишь на пикник. Но я не хочу затеряться в толпе твоих поклонниц. Я же вижу, как ты обращаешься с Фелисити. Сначала ты с ней флиртуешь, а потом не можешь от нее отделаться.
— Господи, Фей, — взмолился Ли, — я же говорю об одном поцелуе! Что в этом плохого? Один поцелуй не означает помолвки.
Я свернула одеяло, положила его в корзину и устало улыбнулась:
— Это ты так думаешь. Я отношусь к этому по-другому.
Он наморщил лоб. Очевидно, совсем не мог понять, что я имею в виду.
Развела целую философию, — проговорил он, — с Ричардом ты не так щепетильна. А уж он-то постоянно целуется. И в жизни, и на экране.
— Не буду я с тобой целоваться. Все. Баста, — отрезала я.
Ли помрачнел.
— Что такое есть у Кайрана, чего нет у меня?
— Я никогда не целовалась с Кайраном, — возмутилась я.
— Зато он всегда готов!
— Я тебе обещаю, — проговорила я, гладя его по руке и снова ощущая легкий электрический импульс, — ты будешь первым. Я сначала поцелую тебя, а потом уже его. Может быть.
Он тут же просиял.
— Рано радуешься, Фитцмор. Ждать придется очень долго.
— Ничего, подожду, — развеселился эльф, — триста двадцать лет ждал, подожду еще. Мне спешить некуда.
Как Ли и обещал моей матери, он привез меня домой ровно в десять. Но мать ушла в паб, ей не было дела до моего возвращения. Мы стояли перед входной дверью в смущении. Я кусала губы, не зная, как теперь следует проститься.
— Спасибо, Ли, — изрекла я наконец, — волшебный был день! Хорошо, что ты мне все честно рассказал.
Ли стоял так близко, что мне пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть ему в лицо. Знаю я, чего наглец добивается. Я подумала о Ричарде. И Ли, конечно, мои мысли прочел.
— Ты меня больше не боишься? — спросил он.
Я слегка отступила назад.
— Ну, скажем так, теперь я хоть что-то знаю. Мне легче. Но все-таки я тебя еще побаиваюсь. Ты же агент. Ух!
У Ли по-детски дрогнули углы рта и образовалась складка на переносице.
— Добро пожаловать в клуб, мисс Бонд.
— Мне бы лучше стать мисс Манипенни. Она такая крутая, такая светская.
— И все время флиртует с Бондом, — добавил Леандер, — в некоторых сериях она ему даже отдается. Что? Да, я тоже люблю фильмы о Джеймсе Бонде. Там такие крутые тачки! — Он дотронулся пальцами до моих волос. — У тебя тут цветок застрял.
И он вынул у меня из волос маленький синий цветок. И вместо того чтобы выбросить, провел им по моей щеке. У меня захватило дух и пересохло во рту. А у него в глазах запрыгали искры и промелькнуло сознание своей победы, когда он наклонился ко мне. Ну нет, стоп, я еще не согласилась! Я быстро поднялась на цыпочки и мимолетно чмокнула его в щеку. Его рука плотно обняла мою талию, и нахал прижал меня к себе. Опять этот аромат мхов и лесов! Я зажмурилась. И в это мгновение у него в кармане что-то завибрировало. Ли в нерешительности замер, как будто ожидая, что вибрация кончится, потом неохотно выпустил меня, выдохнул и полез в карман. Он извлек оттуда небольшой искрящийся предмет. Это было какое-то украшение, маленький золотой обруч, слишком маленький для браслета, но слишком громоздкий для кольца.
Обруч украшали драгоценные камни, а посередине светился большой белый кристалл. И кристалл этот теперь мигал и переливался, совсем как тогда в Лувре королевский бриллиант. Он и размерами походил на «Звезду Африки».
— Это бриллиант? — растерянно спросила я.
— Возьми в руку, — приказал Ли.
— Что это? — я положила на ладонь маленькое чудо ювелирного искусства.
Тяжелая штука. На вид и не скажешь, что такая тяжелая. Всего-то сантиметров пять в диаметре.
— Это телемедиум, — объяснил Фитцмор, немного колеблясь, — мы его зовем карбункулом. Эти камни не имеют цены.
— Как его носят?
— В кармане брюк, — это был короткий, сухой и довольно стебный ответ.
— Но его же тогда не видно. Это же украшение. Разве такую красоту можно прятать в карман?
— Это что-то вроде моего мобильного, Фей, — отвечал Ли, — он связывает меня с другими эльфами и начинает мигать и вибрировать, когда приходят новости. Когда меня нет дома и я не могу поговорить с тремя посланниками на картине, меня можно найти через эту штуку.
Камень мигал и переливался. И легко вибрировал, отчего по ладони разливалось тепло.
— Похоже на сокровище британской короны, — заметила я.
Ли вздохнул:
— Это часть знаменитого алмаза Каллинан, так что это и есть сокровище короны. Он вообще-то даже больше, чем «Звезда Африки». Бриллиант в Тауэре не случайно начал мигать, когда мы проходили мимо. Это свойство алмазов: они всегда мигают и светятся по-особенному, если рядом оказывается эльф. Чувствуешь тепло? Карбункул нагревается — значит, есть новости. Ты в нем ничего не видишь?
Я сосредоточилась на огранке бриллианта. Он сверкал всеми цветами радуги даже в нашем темном коридоре. Сколько я ни присматривалась, ничего внутри камня не увидела. Я замотала головой.
Ли забрал у меня украшение и стал его внимательно рассматривать.
— А я вижу мое следующее задание, — сообщил он и вдруг стал серьезным и напряженным, — я вижу, что один из телохранителей моего дяди лежит мертвый в Корнуолльских болотах в Бодмин Муре. Я должен разобраться.
— Какой это век? — выдохнула я.
— Двадцать первый. Его нашли сегодня, но пропал он три дня назад.
Вокруг бриллианта поблескивали драгоценные камни. Ли не отрывал глаз от алмаза. Он читал в этом мерцании тайное послание.
— Он должен был заступить на свою смену во дворце у Стоунхенджа, а вместо этого валяется, весь искромсанный, в болоте.
Он посмотрел на последние отблески пестрых камней и поднял взгляд на меня. Глаза были огромные и тревожные.
— Что? — забеспокоилась я.
— Они утверждают, что убийца — ты.
notes
