ПРИЗНАНИЯ
Со дня нашего возвращения из восьмого века я все больше молчала. Как только мы сдали Карла отцу, Аахен исчез из виду, и, не успела я опомниться, как мы очутились на каком-то захолустном, полуразвалившемся складе в лондонском районе Саутварк. В раннем Средневековье Ли обнял меня за плечи, мы свернули с дороги в тихую, заснеженную рощу, и через мгновение вокруг опять выли сирены, грохотали автомобили.
Над нашими головами проревел самолет, отчего я инстинктивно пригнулась к земле. Кайран и Ли хохотали до слез, хлопая себя по бокам. Белое безмолвие древних франков сменилось типичной декабрьской лондонской промозглой сыростью.
Я поднялась с земли. И снова пришлось переодеваться в какое-то тряпье, обнаруженное на складе. Наглые эльфы все еще хихикали снаружи, пока я, скрючившись за стеной, выискивала шмотки, которые более или менее подходили бы мне по размеру. У меня было немного времени, чтобы осмыслить наше расставание с маленьким принцем Карлом.
Всю дорогу обратно в Аахен мальчик был тих и молчалив. Я воздержалась от общей трапезы в большом зале, и мы с принцем встретились в крепостном саду.
— Что тебе не нравится? Еда или грубые манеры местных жителей? — спросил Карл, протягивая мне две белые булки, которые подавали только к королевскому столу.
Я проглотила обе одним махом.
— Ты считаешь меня слишком уж избалованной, — отвечала я, облизывая пальцы. Булочки были намазаны медом.
Карл улыбнулся. В первый раз. Искренне, по-детски.
— Немного избалована, — признался принц, — зато ты самая храбрая женщина, какую я встречал.
Я скорчила гримасу. Какая там храбрость! Меня стошнило в его присутствии, я чуть не наделала в штаны и оказалась беспомощна против семерых похитителей. Хотя я не дала им совершить с принцем ничего дурного. Очевидно, мальчик именно это счел проявлением бесстрашия. Да, видимо, это. Он покраснел и опустил глаза.
— Вы уезжаете прямо сейчас. Так сказал твой… В общем, Ли так сказал. Я хочу тебе кое-что подарить.
И он протянул мне на ладони крупную брошь из чистого золота с большим желтым камнем посередине. Камень был не отшлифован, но отполирован.
Я безмолвно глядела на его подарок.
— Это фибула, твоя же сломалась, — пояснил принц, как будто извиняясь.
— Я не могу ее принять, — сопротивлялась я, тронутая до глубины души, — она слишком ценная.
— Бери, бери, — настаивал Карл, — твоя сломалась, когда ты спасала меня. Значит, тебе нужна новая. Это справедливо. — И он заколол края моей накидки брошью.
Я стояла смирно, пока он застегивал иголку, но когда он опустил руки, я не выдержала и обняла его. Он обнял меня тоже. У меня подступил ком в горлу. Мы ведь никогда больше не увидимся. Когда я окажусь в моем времени в Лондоне, его уже тысячу с лишним лет не будет на свете.
— Он с ними говорил, — прошептал вдруг Карл мне на ухо.
— Что? — не поняла я.
Карл поглядел на меня крайне серьезно.
— Я наблюдал за вами на обратном пути. Этот Кайран, который победил семерых саксов, он с ними сначала говорил и только потом стал сражаться. Не знаю, что тебя с ним связывает. Но ты другая. Береги себя, ладно?
Я не успела ничего спросить, меня позвал Ли. Карл в последний раз пристально посмотрел мне в глаза, улыбнулся и исчез.
И вот я уже в своем веке.
Я подняла голову и увидела двух любопытных эльфов. Оба старались заглянуть мне в глаза. Со стороны, должно быть, казалось, что они наперебой стараются добиться моего расположения. Но я-то знаю, что им хочется прочесть мои мысли. Я быстро подумала о доме, о матери и Анне.
— Если хочешь, пошли ко мне, — сочувственно предложил Ли.
Я покачала головой:
— Я не могу у тебя поселиться. Я тебе скоро надоем. У тебя своя личная жизнь.
Кайрана это как-то особенно развеселило. Он прыснул со смеха. Ли был мрачен. Опять что-то не так. Ли удержал меня за руку, вернее, за рукав, чтобы не искрило.
— Ты так быстро от меня не отделаешься, — резко заявил он, — ты же не думаешь, что теперь все кончится. Теперь все только начинается.
Он оттащил меня на пару метров от Кайрана.
— Фей, извини, — произнес он уже мягче. — Кайрану больше двух тысяч лет. Он много повидал на своем веку, он иногда пренебрегает изящными манерами и добрыми обычаями. Но ты другая. Ты первый человек, кому довелось совершить прыжок во времени. Кроме того, ты известна среди эльфов. На такое никто не рассчитывал. Мы все удивлены.
— И чем это я известна?
Он вздохнул:
— Ты же знаешь, что такое ясновидение и предсказание будущего? Так вот, у нас есть такая книга о будущем. Содержание всякий день меняется, будущее никогда не бывает однозначно определенным. Пока что книга заканчивается 2015 годом. И что дальше, никто не знает.
— И что, про меня в этой книге тоже написано? — не поверила я.
— Написано, — подтвердил он.
Значит, эльфы меня давно уже знают. Возможно, уже много лет. Зато я узнала об их существовании только пару дней назад.
— А отчего это Кайран все время так загадочно усмехается? Там, в книге, написано о нас что-то смешное?
— Этого я не хотел бы тебе рассказывать, — снова вздохнул Ли, — пока не время. Еще узнаешь, дай срок. Пока хватит и того, что тебе уже известно. Сперва это перевари.
Прав, как всегда, прав. Что бы там ни написали в этой книге, не хочу об этом знать. Может, там и смерть моя предсказана!
Кайран подошел к нам и обнял меня за плечи, слегка проведя при этом пальцами по моей шее. Никакого удара током не последовало. Он протянул мне мой мобильный телефон.
— Поскольку, как я понимаю, тебе теперь придется часто бывать в прошлом, должен предупредить, что мобильные в прошлом запрещены. Как и айподы, ноутбуки и наручные часы.
— Да что ты! — возмутилась я, включая телефон. — Разрешите напомнить, что этот скачок во времени был полным сюрпризом. Но уж если ты меня возьмешь с собой ко двору Генриха VIII, так и быть, видеокамеру оставлю дома.
— Нет у тебя никакой камеры, — парировал наглый эльф.
— Кайран тебя куда-то берет? — переспросил Леандер и остановился.
— Я ее пригласил, — не задумываясь, бросил Кайран, — первая женщина, перед которой не надо притворяться и морочить голову. В этом есть своя прелесть.
— Я еще не давала своего согласия. Может, я с тобой никуда еще и не пойду, — вызывающе заявила я.
На включенный мобильный посыпались смс.
— Но у нас с тобой уже назначено свидание, — ухмыльнулся Кайран.
— С меня хватит романтики у лесного костра, — рассеянно пробормотала я, листая сообщения.
Поздравления с Рождеством от каждого из друзей, пять проклятий от сестры и одно сообщение от Карла с приказанием обязательно ему позвонить.
— Да уж какая там романтика, — усомнился Кайран, — ты едва не замерзла до смерти.
Я убрала телефон в карман и посмотрела ему в глаза. Когда это мы успели так сблизиться? Как ему удалось так незаметно ко мне подобраться? Кайран самодовольно ухмылялся.
— Для первого свидания вполне достаточно, — твердо объявила я, — объясните мне кто-нибудь, как это вообще происходит — это перемещение во времени? В следующий раз возьму с собой друзей, а еще лучше Ричарда.
— Ричарда Косгроува? — встревожился Кайран.
— Нельзя брать людей с собой в прошлое, — спокойно и жестко отрезал Ли.
— Да что ты! Кто бы говорил! — отвечала я.
— Один-ноль в пользу Фелисити! — провозгласил Кайран. — И мы не знаем, почему она может путешествовать во времени. Может быть, она умеет даже…
Леандер метнул на кузена такой грозный взгляд, что тот умолк.
— Что я умею?
Молчание было мне ответом.
— Почему-то меня не удивляет, что вы оба мне не отвечаете. А вопросов еще много. Первый: что такого особенного в этом вот году восьмого века, в котором мы сейчас находились? Второй: в чем заключалось задание и выполнено ли оно? Третий: кто вернет меня домой? Хочу в ванную. А обратного билета у меня нет.
Кузены не обменялись ни единым взглядом, оба смотрели на меня. Мысли мои читают, черти! В другой раз отправлюсь в прошлое одна, без вас! И эту говорящую картину у Ли на лестнице выспрошу как следует. Ага, по действовало! Забеспокоились!
— Что ты знаешь о картине? — отозвался Кайран и тут же, не дожидаясь моего ответа, обернулся к брату: — Откуда она знает о картине?
Ли выглядел потрясенным.
— Ой, да ладно вам, — заговорила я, — из этой картины вылезают пауки, слышатся голоса и выходит зеленое свечение. Как зовут тех трех эльфов на полотне?
Оба кузена обалдело уставились на меня.
— Ладно, я сама их спрошу в следующий раз, — я продолжала издеваться, — с полуночи до часу у них приемные часы. Или днем они тоже доступны?
Мои спекуляции и размышления попали в точку.
— Это как у Гарри Поттера? — продолжала я разговор в стиле светского трепа. — А что, все нарисованные эльфы такие общительные или только эти трое?
— Фелисити, ты не знаешь, о чем говоришь! — выдохнул Ли.
— Пока не знаю, но обязательно выясню. А теперь я хочу кофе. И сдается мне, что вы у меня в долгу. Так что с вас кофе! — я повернулась и пошла.
— Я уверен, что ты заслужила кофе, — Ли догнал меня и подхватил под руку.
И снова легкий удар током. Ли тоже тряхнуло, я это заметила. Ничего не изменилось.
— Значит, пока я от тебя не избавлюсь? — спросила я.
— Пока нет. — И он как-то болезненно улыбнулся.
— Ладно, Фитцмор, бог с тобой. Но тебе придется ответить мне на несколько вопросов. Завтра в десять утра буду у тебя. А кофе хочу с сахаром и с молоком!
— У меня идея получше, — объявил Ли, — ты ведь не стремишься сразу домой?
— С ума сошли? Не в «Хэрродс» же мне идти!
Протестовать было бесполезно. Кайран и Ли уже тащили меня через роскошное фойе магазина, мимо стендов «Гуччи», «Шанель» и «Елена Рубинштейн». Как назло мой мобильный продолжал каждую секунду верещать рингтоном «HeavuinyoursArms». Прохожие оглядывались на нас. Но Кайран и Ли стиснули меня с двух сторон. От них не вырвешься!
— Там дальше на Пикадилли-авеню есть «Старбакс», — упиралась я, — пошли туда!
В пафосном ресторане в «Хэрродс» я чувствовала себя совершенно неуместной. Там даже нет бумажных салфеток, только тканевые накрахмаленные!
— В «Старбаксе» не поговоришь как следует, — отрезал Ли.
— Ты же хочешь, чтобы тебе ответили на пару вопросов, — прибавил хитрый Кайран.
Хочу! Но почему именно здесь-то?
— Можем зайти в паб к твоей маменьке, там точно никто не помешает, — Кайран приторно улыбнулся.
Я метнула на него убийственный взгляд и сдалась. Все-то они обо мне знают.
— А у эльфов есть слабое чувствительное место? Как у мужчин? — спросила я у Ли.
Он вздохнул и ничего не ответил.
— Попробуй, принцесса, и узнаешь, — прошептал мне на ухо его кузен.
Черт! Этому даже в глаза не надо смотреть, чтобы он прочел все, что я думаю. Телефон наконец заткнулся, раз семь пропев, что ему «тяжело в моих руках».
Когда мы поднялись на четвертый этаж в ресторан, я готова была снова бежать куда глаза глядят, и убежала бы, да кто же мне позволит! За белоснежным сверкающим роялем пианист исполнял что-то из Ричарда Клайдермана. Официанты в черных смокингах элегантно порхали от стола к столу, девушки в черных платьях с белыми фартуками сервировали на серебряных тарелках какую-то благородную изысканную чушь.
— До чего же вы любите выпендриваться, придурки! — прошипела я Ли. — Откуда у тебя столько денег? Милдред из воды достает? Они хоть высохнуть-то успели или будешь мокрыми расплачиваться?
— Деньги не пахнут, детка, — отозвался Кайран и обратился к метрдотелю: — Столик на троих в самом тихом уголке, желательно в ВИП-зоне. — И незаметно протянул служащему ресторана банкноту в пятьдесят фунтов.
— Следуйте за мной, сэр, — отвечал консьерж, ловко, как фокусник, спрятав куда-то бумажку, и повел нас к столикам за ширмами.
Довольно быстро обнаружилось, что Кайран значительно наглее и самоувереннее, чем Леандер. Никого ни о чем не спрашивая, он заказал всем троим чаю, себе и кузену по сэндвичу, мне — пшеничных булочек. Заказ прозвучал молниеносно, официант тут же скрылся. Я не успела даже пикнуть. Не знаю, на кого я сердита больше — на Кайрана за его заносчивость или на Ли за то, что ничем не противоречил брату.
— Еще раз сделаешь заказ, не спросив меня, тут же уйду! Понятно?
Кайран удивленно захлопал глазами.
— Извини! Не знал, что ты такая эмансипе. Обычно женщинам нравится, когда я заказываю.
— А потом ты провожаешь их в туалет и следишь, чтобы они вымыли руки? — огрызнулась я, готовая его убить.
И с удовлетворением заметила, что он несколько помрачнел и на переносице у него образовалась складка.
— Фелисити, — произнес он тихо, — со мной не следует ссориться. Упаси тебя бог от такого врага, как я.
— А мной не следует пользоваться, как вещью, — злилась я, — разреши напомнить, я не настаивала на твоем обществе. Мне хватит того, что твой кузен умеет рычать по-звериному. Представляю, на что способен ты. Ты же его старше!
Кайран обратился к кузену:
— Что ей еще известно?
Тот в ответ пожал плечами.
— О пророчестве она знает? — настойчиво продолжал Кайран.
Пророчество? Что еще за пророчество?
— Нет.
— А о картине откуда?
— Фей жила у меня несколько дней, — отвечал Фитцмор, — могла что-нибудь заметить.
— Фей, между прочим, все еще здесь, — вмешалась я, — и она хотела бы знать, что за дела с этой картиной? И с перемещениями во времени. И почему Фей это умеет? И почему в восьмом веке за ней гонится орава диких саксов?
Братья долго смотрели друг на друга, потом старший пожал плечами, как будто сказал: «Сам объясняй ей, без меня».
— Мы с Кайраном умеем перемещаться в прошлое с незапамятных времен. Но только до даты нашего рождения. Зато ты можешь попасть и в более раннее время. И я вместе с тобой. Без тебя я никогда не попал бы в восьмой век.
Так это я? Я смогла умчаться в восьмой век?!
— Да, Фей, это точно ты. Ты мне тогда в Тауэре солгала, я знаю. Я тоже видел караульных. Судя по одежде, середина шестнадцатого века.
Кайран одобрительно присвистнул сквозь зубы.
Тут нам принесли чай с сэндвичами и булками. Я в задумчивости стала помешивать чай. В голове роились мысли одна другой глупее. Значит, я умею перемещаться во времени, причем как угодно далеко. Или давно? Кайран — эльф, которому больше двух тысяч лет, поэтому он тоже сумел попасть в восьмой век. Принц Карл теперь в безопасности. Существуют нимфы, и одна из них, по имени Милдред, выплывает из любой лужи, стоит только позвать. Картины говорят, звери и насекомые выходят из картины наружу. А зайти в картину снаружи можно? Я посмотрела на Ли и про себя повторила вопрос.
Его рука с чашкой чая застыла на полпути от стола ко рту.
Значит, можно!
— Нет, — громко объявил Леандер и вернул чашку на блюдце, так и не отпив чая, — нет, это невозможно.
Кайран глядел на нас, прищурившись. Он прочел в глазах кузена мой вопрос, откинулся на спинку кресла и уставился на меня.
— Не совсем так, — уточнил он, — ешь булку, а то остынет.
Я бросила на него уничтожающий взгляд.
— Я так, только посоветовал, — отвечал Кайран, нимало не смутившись, — в «Хэрродс» божественные булки.
Ну так что с картиной-то?
— Ах да, — подхватил Кайран, — теоретически в картину можно попасть. — Он отправил в рот последний кусок сэндвича и долго-долго его жевал, вымотав мне все нервы.
Я ждала, намазывая на булку сливочное масло.
— А практически, — он глотнул чаю, — туда могут попасть только эльфы. Но мы с Ли, увы, не можем.
— Почему? — удивилась я. — Вы же тоже эльфы!
Братья почему-то вдруг смутились.
— Ну, что с вами не так? — я переводила взгляд с одного на другого.
Молчат. Убью обоих! Сколько можно! Они издеваются! Втянули меня в какую-то темную историю без начала и конца, и ни один не хочет объяснить, в чем суть! Никто еще со мной так не поступал! Даже мать! Не говоря уж о моем деде, даже когда я была ребенком! Никогда! Я встала. Булки пахли волшебно, но эти двое отбили у меня всякий аппетит.
— Фей, пожалуйста… — Ли хотел было взять меня за руку, но посмотрел мне в глаза, прочел мои мысли и осекся.
Я пошла прочь.
— Да не ершись ты! — догнал меня возглас Кайрана. — Девчонка и есть девчонка!
Да пошел ты!
И я вышла из этого роскошного ресторана. У меня за спиной пианист играл мелодию Ронана Китинга «You say it best, when you say nothing at all…»
Как в тему!
Мобильный я выключила. Поток сообщений от братьев-эльфов за последние сутки меня достал.
Чтобы удостовериться, что все это был не сон, я время от времени доставала брошь-фибулу, которую подарил мне принц Карл, и разглядывала ее. Я скрыла этот подарок от эльфов, я ее спрятала. Не потому что боялась потерять, а потому что была уверена: Кайран скажет, будто брать что-либо из прошлого запрещено.
Мое возвращение домой прошло совершенно неинтересно. Мать, как всегда, сделала вид, что ничего не произошло. Посетовала только, что Анна страшно горевала о моем уходе. Типичное поведение для моей матери. Она любит приукрасить факты. Анна, разумеется, была в бешенстве. Ее сообщения в моем телефоне я даже читать не стала, стерла, и все.
— Может быть, тебе все же стоит встретиться с Карлом, — заключила мать, отгадывая кроссворд за чашкой кофе, — он ладит с твоими братом и сестрой.
Через мой труп я буду с ним встречаться!
— Ты знаешь, Фелисити, даже если ты сейчас иногда встречаешься с Ричардом, ты пойми, он все равно не для тебя. У тебя есть свой круг, люди твоего происхождения и сословия, — продолжала мать.
— Ну да. Безработный жулик, который балуется наркотой и любит залить за воротник, — вот достойная компания для меня. Видимо, так, да?
— Карл не безработный. Он работает вместе с Филипом, — возразила мать.
Тоже мне достижение, с Филипом он работает! А что Филип? Неужели мать была бы рада видеть меня женой такого типа, как Филип? Что она вообще понимает в мужчинах? Она много лет общается с тремя алкоголиками, ни у нее, ни у них не удалась семейная жизнь.
— Кто такая Мелюзина из трех букв? — вслух размышляла мать. — Кто такая вообще Мелюзина? Или кто это такой?
Я намеренно грохнула тарелкой по столу.
— Фея, — тихо подсказала я, — Мелюзина — это фея из французских сказок.
— Ой, здорово! — обрадовалась мать. — Подходит. Три буквы. Подумай насчет Карла. Ричард для тебя совершенно недоступен. Хотя, конечно, красив, что и говорить. — Она помолчала и тихо, как будто говорила сама с собой, добавила: — Но твой одноклассник Ли еще лучше.
Хорошо, что в эту секунду постучали в дверь. Мне не пришлось отвечать матери. Я ожидала увидеть на пороге соседку миссис Коллинз, она часто заходила днем выпить кофе по-соседски. Но это была не миссис Коллинз. Это был Леандер.
— Пусти меня, пожалуйста, Фей, — взмолился он.
Я готова была прибить его дверью. И он, разумеется угадав мое намерение, сунул мне под нос огромный букет цветов. Лилии, гвоздики, розы, еще что-то, чему я даже не знаю название, великолепно дополнены декоративной капустой и зелеными листьями. Запахло весной.
— Я тебе расскажу столько, сколько смогу. А в присутствии Кайрана говорить открыто я не мог. Фей, пожалуйста!
Я застыла в нерешительности. Я все еще злилась на него. Но… мне никто еще никогда не дарил цветов.
Лицо гостя осветилось его особой улыбкой, когда один угол рта поднимался выше другого. У него был вид триумфатора, который не сомневается в своей неотразимости. И я, конечно, сдалась.
— Фелисити, кто это?
Мать выглянула из кухни. Я совершенно забыла о ней, иначе, естественно, выпихнула бы Фитцмора в коридор, чтобы мать его не заметила. Но теперь я видела ее горящие глаза, которые она с восторгом переводила с гостя на букет и обратно.
— О! Здравствуй, Ли. Заходи, заходи. Фелисити, это невежливо — держать гостей за дверью.
— Вообще-то я хотел пойти с Фелисити погулять, миссис Морган. — И Ли улыбнулся моей матери с удвоенным очарованием.
Она, разумеется, растаяла. С Ли она отпустила бы меня на край света с пожеланиями счастья.
— В десять я привезу Фелисити домой, — пообещал Леандер.
— Прекрасно. Можете задержаться до одиннадцати. Сегодня я сама управлюсь в пабе, — мать забрала у меня букет, — я поставлю их в вазу и отнесу в твою комнату. Ну, идите, идите. Хорошего вечера!
Ли кивнул ей и увел меня на улицу.
— Цветы мне или маме, чтоб умаслить? — спросила я, когда дверь за нами закрылась.
— Для тебя, — удивленно отвечал он, — Фома неверующий! Пошли, нам нужно кое-куда съездить.
На его элегантном авто мы прибыли в Вестминстер, он припарковал машину в одном из переулков позади аббатства, на стоянке дипломатических автомобилей, среди черных лимузинов.
— Что мы тут делаем? — полюбопытствовала я, проходя вслед за Ли между старинных зданий. Даже не помню, была ли я когда-нибудь в этой части Вестминстера.
— Я дам тебе урок хороших манер. Ты ведь даже не догадываешься, как следует вести себя, когда у тебя есть поклонник. — Леандер метнул на меня взгляд сверху вниз, явно с издевкой. — Да нет, правда, я тебе сейчас покажу одно место, где всегда сосредоточено немного волшебства.
Мы повернули за угол и присоединились к толпе туристов, чтобы заплатить неслыханные деньги и попасть внутрь Вестминстерского аббатства.
— Вестминстерское аббатство? — усомнилась я. — Здесь слишком людно, Ли, мы привлекаем внимание.
— Знаю. Пошли.
Он ухватил меня за локоть. Легкий разряд, как всегда. Я уже привыкла. Леандер вывел меня из общего потока посетителей, и мы оказались в саду аббатства.
Здесь было пусто. Туристов обычно всегда тянет поглазеть на достопримечательности, описанные в книгах Дэна Брауна. Так что мы оказались во внутреннем дворе с фонтаном посередине совсем одни. Через боковую решетку было видно, как ученики Вестминстер-колледжа в своей эксклюзивной школьной форме играют в футбол на переменке.
Ли за руку увлек меня в дальний уголок сада.
— Ну, вот здесь — самая старая часть Вестминстера. Ощути это!
Он не шутил. Лицо его было совершенно серьезно. Я закрыла глаза и постаралась почувствовать нечто особенное. Но чувствовала только, что Ли держит меня за руку. Обычные эльфийские двадцать пять градусов и легкая пульсация. Налетел порыв ветра, нос защекотала прядь моих волос. Я открыла глаза, и в то же мгновение наступила тишина. Футболисты умолкли. Я в испуге сделала шаг назад.
Парк Вестминстерского аббатства пропал.
