— Итак, господа, жду от вас обоих до двадцать шестого числа реферат о последнем католическом короле Якове II. И не забудьте объяснить, почему на нем католицизм кончился окончательно. Национальная Британская библиотека в вашем распоряжении. — Мистер Эббот, как добрый дедушка, взглянул на нас поверх очков.

Но обольщаться не стоит: он только с виду добрый дедушка, а сам кремень, диктатор, никаких возражений не терпит. Помнится, в прошлом году Томас Холл отказался сидеть за одной партой с Вонючкой Максом. Любому, кто хоть раз почуял запах Макса, нежелание Томаса абсолютно понятно. Так Эббот вымотал парню всю душу, прежде чем поставил ему зачет по истории религии, а ведь Томас был круглый отличник!

Я покосилась на соседа: Ли имел вид кота, поймавшего мышь. Это было невыносимо. Казалось, он готов пронзить мистера Эббота взглядом.

Сзади вздохнула Руби. Она глядела на Леандера, как смотрит маленький ребенок на заветную, но недоступную игрушку на витрине магазина. Девичье обожание окружало Фитцмора еще больше прежнего. Просто с ума сойти, как его обожали. Все, кроме меня. А я чувствовала себя как раз той самой пойманной мышью.

И как назло, именно меня окружал он своим вниманием, пренебрегая другими: просто не отходил от меня. Сидел рядом на всех уроках, за обедом садился с нами, а не со звездами. И вне школы мы встречались все чаще. Еще четыре раза мы с Ли и с Джейденом ходили бегать в парке. И вынуждена признать: Леандер был, конечно, гораздо лучшим тренером, чем Кори. Фитцмор обладал сказочным, волшебным терпением.

Вот это и настораживало. Зачем он теряет время со мной и моими друзьями, когда за ним бегают Ава, Фелисити и прочие? Мне за ними не угнаться, но и я стала следить за своей внешностью, чтобы хотя бы прилично смотреться рядом с идеальным соседом. Почему-то всякий раз, как я торчала перед зеркалом, я была самой себе смешна. Мне ли, Фелисити Морган по прозвищу Город, мне ли пристало женское тщеславие? Я же саму себя презираю за это. А виноват в этом он, Леандер Фитцмор. Пока его не было, все шло своим чередом. А его появление все перевернуло с ног на голову.

— Завтра в пять? — предложил Ли, собирая учебники.

— Не получится. Я должна помочь матери, — честно призналась я.

— А сегодня в пять?

— Мне надо в парикмахерскую, — соврала я быстро, — давай ты начнешь без меня. Я тоже начну. И завтра в обеденный перерыв обменяемся.

— У нас две недели впереди, — отвечал Ли, — найдем время поработать вместе.

— Ладно, сегодня в пять, — с тихим бешенством согласилась я.

— У меня или у тебя?

— У тебя, — заявила я, надеясь, что он откажется.

— Ладно, — согласился он как ни в чем не бывало и назвал мне адрес.

В без чего-то пять я вышла из метро «Бонд Стрит». Площадь Беркли-Сквер отсюда в двух шагах, пару улиц на юг. А здесь зелено, я смотрю. Дом Леандера выходил на маленький парк со множеством ухоженных деревьев и дорожек. Здесь гуляли мамаши с детьми. Мне вдруг привиделось, что женщины носят длинные старинные платья и шляпки. Тьфу ты! Что за бред! Когда я снова взглянула на них, это были обычные современные лондонцы. Опять видения! И они как-то связаны с Леандером.

Вот и таунхаус, где жил Ли. Я позвонила в дверь. Звонок был только один. Видимо, семейство Фитцмор занимает весь дом. Ого!

На пороге возник смеющийся Ли:

— Заходи! Будем пить чай.

Он отвел меня на кухню, обставленную в стиле XIX века, за исключением современной новенькой сверкающей плиты из нержавеющей стали. На конфорке свистел чайник. Ли выключил газ и налил кипяток в заварочный чайник.

— Сахар? Молоко?

— Только сахар, — пролепетала я, — ты, небось, еще и булочек напек? Или купил пирог в «Маркс и Спенсер»?

— Эклеры тебя устроят? Да помогут они нам написать реферат!

Какой внимательный! Какой радушный хозяин!

— А если бы я отказалась пить чай, что бы ты стал делать?

— Предложил бы тебе кофе. Или привязал бы тебя к стулу и влил в тебя весь чайник насильно, — отшутился хозяин.

Очень смешно. Я поставила сумку на старинного вида стол темного дерева, реликт времен Генриха VIII.

— Пойдем наверх, ко мне в комнату. — Ли подхватил поднос с чаем.

— А чем занимаются твои родители? — Я последовала за ним на лестницу.

— Отец — чиновник. А мать давно умерла.

— Прости, мне жаль.

— Ее уже много лет нет в живых, — уточнил он, но мне почему-то показалось, что они с матерью были очень близки и что он по-прежнему страшно скучает по ней.

— Отец твой, кажется, недурно зарабатывает. Если вы можете себе позволить вдвоем занимать весь дом. — И я уставилась на картину на стене. Танцующие эльфы. И рама, одна рама стоит целое состояние, сразу видно!

Мы поднялись на второй этаж и оказались в мезонине, очень современном, светлом, просторном, с чудесными стрельчатыми окнами и крохотным балконом. Студия занимала весь второй этаж. В одном углу — матрас-футон, диванчик — в другом и целая фронтонная стена снизу доверху в полках с книгами. Удивительное место!

— Нравится? — с надеждой спросил хозяин.

— Потрясающе. — Я подошла к полкам и принялась читать названия книг.

Мои любимые книги. Романы, детективы, триллеры, жизнеописания из семнадцатого столетия, биографии Наполеона, Веллингтона, английских королей. Книги о растениях, мифы, сказки. Да здесь же есть все на свете!

— У тебя тут книг больше, чем в школьной библиотеке, — оценила я.

Он передал мне чашку чая. Чай был превосходный. И сахару в самый раз.

— Вот моя любимая. — Ли снял с полки книгу.

Детская книга о мальчике, которого волшебный волк приводит в сказочный мир. Там мальчик, вместе с двумя своими друзьями, переживает удивительные приключения и освобождает волшебный край от злого тирана.

— Я эту книгу тоже люблю, — тихо согласилась я и, набравшись смелости, взглянула ему в глаза. Он стоял так близко от меня. И опять этот запах мха и цветов. И сердце забилось часто-часто.

— Ну, начнем? — Я отставила чашку, стараясь унять дрожь в пальцах и не пролить чай на белый ковер.

Мы уселись на диван, и Ли выложил на стол перед нами стопку книг.

— Не так уж много о Якове II, — объявила я, пролистав три энциклопедии, — может быть, в Википедии больше?

Ли включил ноутбук.

— Вообще-то, неплохой он был парень, — как-то просто сказал он, — в одном ошибся: слишком открыто проявлял свои религиозные убеждения. Если это можно назвать ошибкой.

Ну, не знаю. Его уже три века нет на свете. А мне любая религия чужда. И мать никогда не ходит в церковь. У нее на это нет ни времени, ни сил — все отнимает паб. И меня она никогда не заставляла.

Мы прозанимались часа полтора.

— Милый парень, да уж, — я как раз прочла в одной из книг, как Яков приказал казнить двух епископов, — это ведь жестоко, разве нет? А вот тут еще интересное: они у него что-то вымогали. Какой-то камень. Какой-то янтарь. Зачем он был им нужен? Ладно, не важно. Янтарь так янтарь. Хоть какая-то интрига. Реферат получится не таким скучным.

И тут… и тут я впервые увидела, как Ли теряет самообладание.

— Дай сюда! — И, побледнев, он вырвал книгу у меня из рук.

Его глаза лихорадочно пробежали по странице, потом он бросил взгляд на экран компьютера и, глубоко задумавшись, произнес:

— Неправда. Не было такого.

— Но здесь так написано, — удивилась я, — и в книге, и на сайте. И не только в Википедии. Как же это может быть неправдой?

— Кто-то неправильно истолковал первоисточники и свидетельства, — уверенно заявил Ли, все еще белый как полотно. — Фелисити, извини, мне надо бежать. Не обижайся, мы на сегодня закончили.

Невероятно! И это все из-за двух епископов, казненных триста лет назад? Нет, мне их жаль, очень жаль, но ведь триста лет…

— Конечно, я пойду. До завтра, — промямлила я, стараясь не показать, как ошеломлена. Он проводил меня до выхода, полностью погруженный в свои мысли.

Но домой я не поехала. Не поленилась сделать крюк и зайти в Национальную библиотеку.

А на другой день Леандер не пришел в школу. Меня засыпали вопросами, где он, что с ним. И учителя, и школьники. Откуда мне-то знать! Как будто это мое дело! Оставьте меня в покое! Не знаю и знать не хочу! Все!

Хотя нет, конечно, я вру. Разумеется, хочу. Хочу знать, с чего он так взвился из-за сомнительного события трехсотлетней давности? Почему выставил меня из дома и прогулял школу? Этот Ли Фитцмор — человек-загадка.