Глава 22. Смерть в больнице
Полковник милиции поднял тяжелый взгляд на Каратаева:
– Объясни мне, почему о девице из парка у нас нет никаких данных, а в Интернете размещена едва ли не вся информация: имя, фамилия, возраст, род занятий и даже название улицы, на которой она проживает? Это как понимать!?
– Значит, кто-то опознал девушку. Может, кто-то из свидетелей случившегося или из медиков. А может, это ложная информация. Когда можно будет допросить девушку, тогда и выясним, так ли это…
– Что известно об убитом?
– Автослесарь по фамилии Толстов, подторговывал запчастями для автомобилей, – сказал Каратаев и пододвинул полковнику распечатку с данными.
– Думаешь, он убил Коробову?
– Не знаю. Похоже, да. Способ убийства Коробовой и попытки убийства предположительно Земцовой одинаков: удавка, возможно, из одного материала, а именно из кабеля. Вот фотографии странгуляционной полосы…
– Тогда почему не знаешь?
– У Коробовой полоса идет вверх. Убийца, похоже, каланча, а Толстов был невысокого роста. Точнее, рост Коробовой и рост Толстова одинаковы.
– Хочешь сказать, что у нас действует два маньяка?
– Один, вроде, уже не действует…
– Ты эти шуточки брось, не до юмора. Хорошо, если убитый в парке – маньяк, а если нет? И ведь кто-то его убил?
* * *
Кристина открыла глаза и удивилась: через незнакомые пестрые занавески золотилось солнце. И тут в памяти всплыла картина прошедшего дня. Девушка вспомнила, что находится в больнице. У нее болела голова, видимо от пережитого стресса и вколотых лекарств.
Кристина только сейчас увидела, насколько уютна отведенная ей палата: цветное белье, маленький холодильник, кресло. Здесь было безопасно, но Кристине захотелось убежать: наверняка скоро придут из милиции и начнут ее расспрашивать. А она не сможет врать.
Девушка поднялась и подошла к окну. Здание имело форму каре. Палата Кристины находилась на пятом этаже. Рядом с окном висело зеркало, и Кристина взглянула на свое отражение. Шею пересекала горизонтальная полоса. На глазах Кристины выступили слезы, и она попыталась скрыть уродство волосами, а потом подумала, что тут нужна косынка. Только где же ее взять? Девушка засобиралась было домой, но потом без сил опустилась на кровать. Ну как ей идти с такой страшной шеей?
Тихо скрипнула дверь, и вошел молодой улыбающийся врач. Он оживленно заговорил с Кристиной, но та молчала, надеясь, что врач и сам все скажет: и как долго будет болеть шея, и когда ее выпишут. Однако он только задавал вопросы, а потом, так и не услышав ни одного ответа, вышел, и до Кристины донеслись его слова:
– Пациентка все еще в шоке.
Заглянула медсестра и зычно произнесла:
– На завтрак в столовую, а потом – в процедурную.
Кристина, завязав вокруг шеи маленькое полотенце, вышла из палаты. Интересно, где столовая? Медсестры уже не было, и Кристина наугад пошла по длинному светлому коридору.
У большого окна стоял мужчина. Его взгляд равнодушно скользнул по лицу девушки.
А Кристина, разглядывая его черную униформу, подумала: «Кого он здесь охраняет? Может, меня?» – и ей стало спокойнее. Хорошая больница!
К охраннику торопливо подошла медсестра:
– А что, охрана теперь будет и на этажах стоять, не только внизу?
– Да. Мне сказали, что мое место – пятый этаж, – услышала Кристина и вздрогнула: это был голос Сутяги!
Она развернулась и побежала, понимая, что выдает себя с головой. Зачем бежать, если он ее не узнал? Да и кто бы ее сейчас узнал, ненакрашенную, гладко причесанную, с полотенцем на шее? Но ноги не подчинялись рассудку. Ими управлял страх. До девушки донесся удивленный голос медсестры, обращенный к лжеохраннику:
– Вы куда?
– Мне надо… Я вернусь… Я забыл кое-что! – ответил сутулый, и звук его шагов стал догонять разогнавшуюся Кристину.
Девушка промчалась мимо своей палаты, добежала до холла, увидела дверь со значком, изображающим бегущего человечка, и, распахнув ее, выскочила на лестничную площадку. Разом охватила взглядом широкую лестницу, уходящую вниз ломаной спиралью вокруг провала-колодца, от падения в который защищали чугунные прутья с гладкими перилами. Другая лестница, узкая металлическая, вела вверх, в открытый люк. Кто-то схватил девушку за руку, и она упала на колени. Больничные тапочки разлетелись в разные стороны, ноги больно ударились о цемент, из глаз брызнули слезы. Свободной рукой Кристина крепко ухватилась за один из металлических прутьев и в страхе зажмурилась, но, услышав противный шорох и почувствовав, как лица коснулось что-то гладкое, тут же распахнула глаза. Было темно. Кристина с ужасом догадалась, что на голову надет полиэтиленовый пакет. И она уже не знала, отчего шевельнулись волосы: от прикосновения пакета или от страха. Тут ее руку неожиданно отпустили, и она попыталась сорвать пакет.
Голос Сутяги произнес:
– Сбросим ее вниз!
Кристина сжалась и, оставив пакет на голове, мертво уцепилась рукой за второй прут перил.
– Ага, – прошептал кто-то. – Стой так, сейчас ее подниму, и дай кабель…
Раздался крик и одновременно звук удаляющихся шагов. Что-то тяжелое глухо ударило внизу, и все стихло. Но через несколько долгих минут раздался женский крик:
– Человек разбился!
К нему стали присоединяться другие голоса, и скоро многоголосый гул пошел гулять по этажам, распространяясь, как пар над кипящей кастрюлей.
Кристина нерешительно покрутила головой: полиэтилен свободно елозил по лицу. Она неуверенно расцепила пальцы и сдвинула пакет назад. Поблизости никого не было, открытый прежде люк был закрыт. Успокаивая перепуганное сердце, девушка поднялась; ногам было холодно, рядом лежала лишь одна тапочка, другая, видимо, улетела вниз. Обув одну ногу, Кристина пошла вниз по лестнице, оглядывая ступеньки.
Она добралась до первого этажа, где толпились люди, большинство из которых были в больничных халатах или в спортивных костюмах. Кое-где белела одежда врачей, попадались и были люди в уличном. Кристина стала пробираться через толпу и едва не уткнулась в спину молодого милиционера, который стоял рядом с охранником.
Охранник объяснял:
– Я был вон там, у гардероба, оттуда лестницу не видно. Смотрю, шлепнулась тапочка, почти одновременно свалился сверху этот охранник. Я сразу позвонил к вам, в ментовку. Но я этого охранника впервые вижу.
– Никто не убегал?
– Я не видел.
– Чья же тапочка?.. Явно женская…
– Обувь эта больничная, вон, на ней номерок краской намазюкан: 44. Найти легко. Эта тапочка человека, которого в больницу доставили с улицы, и ему некому принести одежду из дома. Но чтобы бабе сбросить вниз такого мужика! Невозможно!
– Она может быть свидетелем…
Кто-то толкнул Кристину сзади, и она невольно уткнулась в серую форму.
– Эй там, полегче! – прикрикнул милиционер, обернулся и встретился глазами с перепуганной Кристиной. – Что вы здесь собрались? – напустился он на толпу. – Расходитесь! А то сейчас будем свидетельские показания со всех присутствующих брать!
Он снова посмотрел на Кристину, которая, развернувшись, стала выбираться из толпы, скользнул взглядом к ногам девушки и схватил ее за руку.
– На ловца и зверь бежит! Ну-ка, золушка, – насмешливо спросил милиционер, – а не твоя ли хрустальная тапочка там лежит?
Он потащил Кристину к телу, но она уперлась ногами в пол и заговорила:
– Я ничего не знаю! Это меня хотели убить! Сбросить…
Неожиданно в толпе она увидела Славу и в панике закричала, показывая на него пальцем:
– Вот он! Он преследует меня, и это он сбросил этого мужчину! Они были вместе, заодно! Это банда маньяков!
Милиционер обернулся. Люди стояли плотной стеной, и найти среди толпы нужного человека было бы непросто, но Слава себя выдал, возбужденно воскликнув:
– Я-то что? Я тут вообще ни при чем! Это она все! У меня пропал друг после того, как собирался к ней поехать! Она звала меня к себе, а когда я приехал, чтобы узнать что-нибудь о Косте, не открыла дверь!
Милиционер заинтересовался:
– Какой друг? Куда пропал?
– Не открыла, потому что ты был с собакой! – воскликнула Кристина, защищаясь от обвинений. – Ты хотел меня найти с собакой и убить!
– Это мой знакомый был с собакой! Он искал какую-то дуру! А я и так знаю, где ты живешь!
– Вы придурки, да? Какая собака? Кто пропал? – еще громче спросил милиционер.
– Осокин пропал. Я же объясняю, он поехал к этой психопатке с выигранными деньгами и пропал. А, между прочим, пятьдесят тысяч из выигрыша – мои! – и тут Слава неожиданно качнулся вперед, обернулся и заорал: – Ты че меня толкаешь?!
– Это меня толкают! – закричал тот, кто стоял сзади.
Милиционеру показалось, что он сошел с ума: столпившиеся вокруг люди затеяли драку, некоторые падали и валили других. А Слава под шумок куда-то пропал.
– Эй, свидетель! Где свидетель? – взывал молодой и не слишком опытный милиционер. Вызов был на несчастный случай, а тут такое! Милиционер забыл о Кристине, которая бросилась к себе на пятый этаж.
Вмешалась охрана, людей успокоили и заставили разойтись. На полу остался лежать человек, назвавшийся Славой.
* * *
Кристина сжалась в комок на кровати. Ее расширившиеся глаза следили, как медленно распахивается белая дверь. В проеме стоял, пригнув голову, Миша. На нем был обтягивающий спортивный костюм, в руке болтался пакет.
– Привет! – белозубо улыбнулся он. – А я думал, тебя охраняют.
– Миша, Мишенька! – запричитала девушка. – Меня чуть опять не убили! Тот, второй, сутулый, он упал и разбился. Я ничего не понимаю… И Славу затоптали в толпе… Как он узнал, что я здесь?
– Сейчас все знают, что ты здесь. Информация размещена в Интернете. Тебе надо отсюда линять. Быстро.
– Но как?..
– Легко! Твоя одежда здесь?
– Да.
– Одевайся! – скомандовал парень. – Не бойся, я выйду… Поверх своего наденешь больничный халат. Тапочки оставь здесь, надень носки, – он снял с себя носки и подал ей.
– У меня одна тапочка, другая, наверное, в милиции…
Он не обратил на эти слова никакого внимания.
– Жду тебя напротив палаты. Туфли положи в пакет, внизу наденешь. Ко мне не подходи. Пойдешь за мной. Но меня ты не знаешь.
