Глава 16. Новость о маньяке

Для Миши главной ценностью в доме был компьютер. Юноша то и дело модернизировал системный блок, увеличивая количество проводов. Электронная машина была источником новостей, музыкальных новинок, фильмов и возможностью общения с миром.

По утрам, лениво повалявшись на диване в ожидании, когда последние лохмотья снов растают в серой мути крепнущего утра, он включал компьютер и только после этого отправлялся в ванную.

Этим утром Миша проснулся от звука тонко плачущей за окном скрипки, потом ее звук перебил гул летящего самолета, и опять возникла рвущаяся паутина скрипичных жалоб. И вновь загудел самолет. Что-то они разлетались, а вот ему, Мише Мохову, некуда лететь. Он вскочил с постели и сразу же сел за компьютер. Взглядом скользнул по новостным заголовкам. Первой строкой на городском сайте шла новость: «В городе орудует маньяк! В одном из дворов Ленинского района обнаружено тело двадцатилетней девушки. У трупа отрезано ухо! Кто станет следующей жертвой?»

Интересно, насколько полно менты информируют журналистов?

– Что там нового? – раздался за спиной голос отца.

– Может, ты в конце концов начнешь стучаться, когда входишь ко мне в комнату? – недовольно поинтересовался Миша, не отворачиваясь от экрана.

– Ты ж не девочка!

– И что? Ты женишься на Лиде, она тоже будет ко мне без стука заходить?

– Дурак ты! Вообще, тебе надо квартиру снимать… Большой лоб уже! Отца перегнал.

– Зачем снимать? Переезжай к ней в квартиру, и живите. Не хочешь – я могу там жить…

– Нет, мы Лидину квартиру сдавать будем. Лида так хочет.

– Ничего себе заява! – удивился Миша и, сцепив руки, несколько раз напряг мышцы. – Вы будете деньги заколачивать, а я угол снимать? Между прочим, это и моя квартира.

– Ты не понял, – смутился Мохов-старший. – Лидину квартиру будем сдавать посуточно. Это очень выгодно, а в нашем случае и удобно: квартиры находятся одна над другой, а значит, что клиентов можно будет легко контролировать, за порядком следить. Белье свежее надо отнести – поднялся на этаж, и все… Деньги опять же получать удобно, и прочее… А тебе найдем хорошую квартирку, отдельно будешь жить, половину за аренду мы будем платить… Ну, договоримся…

Миша расцепил руки, и, наклонив сначала голову влево, потом вправо, до хруста, усмехнулся:

– Ага, если Лида хочет, святое дело. Кстати, тут про маньяка пишут, – он показал на экран монитора. – У нас в городе псих убивает женщин.

– Да врут! – не поверил отец.

– Да нет, – возразил юноша. – Если и врут, то лишь частично. Всю правду знает тот, кто убил. Но его сначала надо поймать.

– Надо Лиду предупредить, чтоб осторожнее была, – проговорил отец и, задумавшись, покачал головой, отвечая своим мыслям: – Да нет… Сказки это, чтобы людям нервы щекотать. А если и вправду есть маньяк, то на умную женщину он не нападет. Умную женщину кто обманет? Умная – она осторожная…

– Ага! – усмехнулся Миша. – Но ты все же предупреди свою умную. Ладно, я ухожу. Комп выключишь.

– Выключу! – сказал уже в спину сыну отец. – Ты там сам поосторожнее будь… Вдруг этот дебил и на мужчин нападает?

– Хотел бы я видеть того, кто на меня вздумает напасть! – обернувшись, сказал Миша.

А Мохов-старший недоуменно покачал головой, с горечью подумав, что они – отец и сын – уже стали мешать друг другу.

Ольга Николаевна подошла к конторе. Ее уже не радовала яркая вывеска, и само место, где открылась букмекерская точка, не казалось больше удачным. Но работать надо. Для чего еще жить, если не для работы? Человек обречен трудиться, как пчелы, как муравьи, как солнце и ветер. То, что перестает работать, становится пылью. Прахом. Важно, чтобы работа была интересной. У нее, у Ольги, интересная работа.

– Добрый день! – услышала Ольга за спиной.

Она повернулась. Перед ней стоял Степаныч, в той же черной униформе, на лице – широкая улыбка, в глазах – тепло.

– Добрый, – Ольга осталась серьезной.

– Какая вы сегодня необычная!

– Я не поняла, – насторожилась она, – вы о чем?

– Я слышал, у вас горе случилось, – от неприветливости собеседницы улыбка Степаныча съежилась.

– Да, – кивнула Ольга, – именно горе. Вы правильно сказали.

– Кого-то подозревают?

– Конечно… Как без подозрений! – усмешка искривила Ольгины губы. – Меня подозревают.

– Значит, следователь – болван. То, что вы ни при чем, на вашем красивом лбу написано. Надо же, – Степаныч покачал головой, – а мне следователь показался толковым.

– Жаль, не вы следователь. А когда вы с ним познакомились? – Ольгины глаза потеплели.

Глянув машинально на часы, она заторопилась к дверям.

Степаныч, последовав за ней, продолжал говорить:

– Заходил он к нам, запись с этой видеокамеры его заинтересовала, – и он показал пальцем на стену.

– Наш кассир Миша тоже хотел посмотреть записи, – вспомнила Ольга, открывая двери конторы.

– Да, он тоже заходил, – сказал Степаныч, – да не один, а с парнем, который вашу девочку после работы ждал.

– Что? – остановилась Ольга. – Какой парень? Антон?

– Уж не знаю, как его звать, но третьего числа сначала он вышел, потом девочка, и они вместе пошли в сторону дороги.

Ольга молча включила свет, прошла к комнате кассира, потом вернулась.

– Извините, мне работать надо. Сейчас клиенты придут.

– Ясненько. Ухожу.

– Нет, вы не мешаете. Но в кассовое помещение не пущу, – полушутливым тоном проговорила Ольга.

– Понял, – сказал Степаныч, подойдя к окошку и через него оглядывая помещение кассиров. – Тесновато.

– Бывает хуже, – заметила Ольга, автоматически запуская компьютер и остальное оборудование. – Антон догадался, что камера его сняла?

– Конечно. Как увидел себя на мониторе, так заторопился, провод какой-то задел, и вся система вышла из строя. Хорошо, ваш Миша все наладил. Молодец.

– Да, он в этом разбирается, – согласилась Ольга. – Работа такая.

– Вот и я говорю, что в этом он молодец. Сделал. Но записи до третьего числа пропали.

– Бывает…

– А почему вас подозревают? – словно невзначай спросил Степаныч, наблюдая, как Ольга возится с бумагами.

Она замерла, потом подумала, что скрывать нечего, и нехотя ответила:

– Ноготь я сломала…

– И что? Ну, для женщины это едва ли не беда…

– Для меня точно беда. И заключается она в том, что этот обломок ногтя найден на одежде Наташи. Если логически рассуждать: убивала, душила, в процессе этого… всего… маникюр испортила, – Ольга сглотнула и почувствовала, как противно несколько раз дернулось веко. Не хватало еще, чтобы это стало хроническим. Кажется, называется это нервным тиком. Она потерла глаз, надеясь, что от такой нехитрой процедуры веко остановится.

А Степаныч, помолчав, рассудительно заговорил:

– Это и по-другому легко объяснить. Работали рядом, помещение тесное. Когда была жива моя жена, я боялся в транспорте стоять рядом с блондинками. Жена была брюнетка и очень ревнива. Доказывать, что светлый волос на мою рубашку попал случайно, было бесполезно. Как вы обычно заходите сюда? Подумайте и поймете. Вот я вижу, у вас одна вешалка. Сейчас на ней ваш шарф и пиджак.

– Кардиган, – машинально уточнила Ольга. Веко уже не дергалось. – Ну да, а в тот день висел Наташин пиджачок.

– Ну вот. Один из вариантов объяснения.

Ольга, приблизив лицо к самому окошку, шепотом, ужасаясь вопросу, спросила:

– Неужели это сделал Антон?

– Кто знает! – с сомнением произнес Степаныч и чуть улыбнулся. – Знаете, как определяют убийцу в романах?

– Как?

– Кто наименее подозрительный, тот и преступник. Кого вы не стали бы подозревать?

Ольга растерянно посмотрела в лицо Степанычу и решительно сказала:

– Вас!

Степаныч опешил и покраснел:

– Мне больше делать нечего, кроме того, чтобы бегать за девочками и душить их!

– Простите, – промямлила Ольга.

Но мысленно возразила: «У других маньяков тоже есть какие-то дела, помимо их извращенного хобби».

– У вас же вон сколько клиентов! – стал приходить в себя Степаныч. – Кого вы сильнее всего подозреваете?

– Антона, – тихо сказала Ольга.

– Ну вот, Антон, – повеселел Степаныч.

– А вот еще… – Ольга, наклонившись, открыла сейф, пошарила рукой среди бумаг и вытащила фотографию Удава. – Вот этого человека вы не видели?

– Фото видел, – задумчиво произнес Степаныч и пояснил: – Ваш Миша нам принес, когда приходил записи с камеры смотреть. Попросил сразу звонить ему или в милицию, если увидим этого типа. Видно, Миша ведет собственное расследование.

Хлопнула дверь, и Степаныч, повернув голову, внимательно посмотрел на вошедшего.

– Ладно, пойду. Вот мой телефон, – он протянул визитку. – Звоните, если что. Я рядом. Будьте осторожнее и приглядитесь к игрокам. Маньякам удается долго убивать, потому что они незаметны, – и он поспешно двинулся к выходу.

Ольга приподнялась на стуле, выглянув в окошко. Возле двери у стенда с результатами стоял профессор Николай Иванович. Привычная картина успокоила Ольгу Николаевну. Занявшись проверкой последнего отчета, она скользнула глазами по автоматически загрузившейся странице городского сайта. Внимание привлекла новость: «В городе орудует маньяк! В одном из дворов Ленинского района обнаружено тело двадцатилетней девушки. У трупа отрезано ухо! Кто станет следующей жертвой?»

У Ольги Николаевны появилось отвратительное ощущение дежавю. И только включив телевизоры, она вспомнила передачу о серийных убийцах. Вот откуда пришла иллюзия повторения прошлого.

В окошке появилась лысоватая голова Николая Ивановича:

– Здравствуйте, Ольга Николаевна! – приветливо заговорил он. – Сегодня опять вы? А где Наташа? Я принес ей контрольную работу, – он смутился, – подправленную…

Ольга Николаевна испуганно отвела взгляд и, кашлянув, стала тереть горло, чтобы продлить паузу. Как же она не подумала о том, что будет отвечать клиентам по поводу отсутствия Наташи? Сказать, уволилась? Но через несколько дней все будут знать о случившемся. Клиенты от такой новости могут разбежаться. Кому захочется идти туда, где человека убили? И правду не скрыть: вырвется из-под словесной лжи, как огонь из-под бумаги. А стыдно-то как будет!

– Заболели? – с сочувствием поинтересовался Николай Иванович.

– Немного. Не придет Наташа, – тихо сказала Ольга, решив не врать, но и правду не говорить. – Несчастье случилось.

– У нее мама умерла? – участливо спросил Николай Иванович. – Наташа говорила о болезни матери.

Ольга, вздохнув, по-старушечьи уклончиво сказала:

– Увы, беда не спрашивает.

– Бедная Наташа! – вздохнул Николай Иванович. Он с удивлением заметил блеснувшие в глазах директора слезы, но тут же решил, что это от кашля.

Дверь хлопнула еще дважды. Громко зазвучали мужские шаги по плиточному полу, разнеслись по помещению спорящие голоса. В окошечке появилась смуглая рука с карточками, Ольга взяла их и, проверив по ведомости, стала считать, сколько должна на выплату.

– Здравствуйте!

Ольга Николаевна подняла взгляд и увидела лицо Димы-доктора.

– Уже третий раз здороваюсь с вами, а вы не слышите, – он, улыбаясь, с интересом смотрел на Ольгу.

– Да, задумалась, – виновато произнесла она. – Здравствуйте! Я всегда вам рада. Это ваш выигрыш?

– Ну вот, вы не видите, кто вам карточки подает! – его смуглые пальцы чуть постукивали по полке, установленной перед окошечком, на безымянном пальце посверкивало кольцо.

– У нас сегодня много выигравших…

В окошке, потеснив Диму-доктора, появилось лицо Автоюриста. Он без приветствий и предисловий заговорил:

– У вас правда Наташу убили?

– Откуда?.. С чего вы взяли? – принялась мямлить Ольга Николаевна, пораженная скоростью распространения новостей.

– Встретил Серегу-мента, он и рассказал. Говорит, действовал явно псих. По всем признакам, похоже на серию. Возможно, были еще подобные убийства, только тела не найдены.

Ольга увидела, что у окошечка столпилось человек десять клиентов. Они гомонили, обсуждали, удивлялись, строили предположения.

До Ольги Николаевны доносилось:

– Жалко Натаху!

– Такая девка хорошая была!

– Выдержанная!

– Поймать этого выродка, да медленно так прирезать…

– А где этот, Антон?

– Гареев? А ведь и впрямь, Наташа пропала, и его не стало!

– Да откуда вы знаете? В эту контору никто и не ходил! Пусто здесь было. Мало кто знал об этом месте. И не привыкли еще. Сами говорили: не намолено.

Скоро разговор перешел к спортивным событиям. Люди ставили, отходили, смотрели телевизоры, обсуждали матчи. И директор уже точно знала, что с местом не ошиблась, клиентов будет много, и точка станет самой прибыльной. А Наташина гибель этому только поспособствовала.

По ту сторону окошка торжествовал азарт, выигрыш то одного игрока, то другого раскручивал эту карусель.

Несколько раз Ольга замечала Степаныча. Он спокойно оглядывал людей и быстро удалялся. Ольга предположила, что он приходит в своей черной одежде с надписью «охрана» для того, чтобы у клиентов конторы сложилось ощущение: тут все под контролем. Но ему какое дело до безопасности конторы? Его никто не просил. Жизнь научила Ольгу, что в своих поступках люди редко руководствуются бескорыстными мотивами.

Директор почувствовала запах табачного дыма. Выглянув, увидела у стенда с линией важно курящего подростка. Закрыв кассу, звонко стуча каблуками, направилась к нему.

– Что изучаем? – вкрадчиво спросила она.

– Я поставить хочу! – дерзко ответил юнец.

– Читать умеешь? – Ольга показала на объявления. – Для упрощения задачи объясняю: здесь не курят. И несовершеннолетние не обслуживаются!

– У меня паспорт есть!

– А восемнадцать лет есть?

– Я крупно хочу поставить! – заносчиво пустился в спор подросток.

– Не у нас. И с сигаретой – на улицу! А то я вызову охрану…

– Слушай, пацан, уходи, – поддержал Ольгу Автоюрист.

– Иди, иди! – подхватили другие.

Они были недовольны, что Ольга вышла, и они не смогут поставить, если на мониторе появится выгодный коэффициент. Еще им нравилось подлавливать букмекеров на их ошибках в лайве.

Ольга, дождавшись, когда юнец уйдет, пошла к себе, но услышала за спиной:

– Димыч, дай сто рублей в долг! Тут такая ставка – железобетон! Выиграю – отдам.

Женщина развернулась. Шурок-грузчик по-собачьи смотрел в глаза Диме-доктору.

– Саша, – мягко обратилась Ольга к игроку, – у меня к тебе дело. Отойдем?

Они вышли в карман, и Ольга холодно отчеканила:

– Чтобы никакого попрошайничества не было! Услышу еще раз, принимать у тебя ставки не буду. И ребятам запрещу! Есть деньги – ставь, нет – уходи.

– Понял! Все, больше этого не будет, – тут же согласился Шурок. – Просто ставка уж очень хорошая. Стопроцентная. Бетон.

– Я ясно сказала?

– Ясно.

Ольга Николаевна знала: если в конторе появляются такие попрошайки, крупные игроки уходят. Кому приятно, когда у него клянчат деньги?

Она оглядела помещение. Вокруг монитора с меняющимися коэффициентами кольцом стояли игроки. Всего в конторе она насчитала двенадцать человек. И это через неделю после открытия! Действительно, успех.

Взгляд Ольги Николаевны перехватил Англичанин. Вопросительно вскинув глаза, он тут же подошел к ней.

– Оленька Николаевна, как вы относитесь к шампанскому?

– Положительно – в новогоднюю ночь, – удивленно ответила Ольга.

– А на день рождения?

– У вас день рождения?

– У Димыча вчера. И у вашей конторы – первого мая. – Взгляд Англичанина был хитрым. – Две бутылки – на всех, пойдет?

Ольга подумала о Наташе. Девочка убита, а они будут пить шампанское! Но работа есть работа, контору надо развивать, людей привлекать, и она нехотя кивнула:

– Пойдет.

– Или три… И девочки из ночного клуба… И есть предложение пойти туда вечером. В ночной клуб то есть. В компании, кроме нас с Димычем, будет Денис из золотых. Не откажетесь?

– Откажусь, – сухо отчеканила она.

Вскоре появились легкие столики, на них встали узкие бокалы с шампанским, под потолок поднялись букеты разноцветных шаров. Шумно вошли пять девушек в цыганских юбках, у одной из них в вытянутых руках был зажат ажурный поднос, на котором одиноко стояла хрустальная рюмка водки. Девушка с подносом запела перед Димой-доктором: «…наш любимый Дмитрий Саныч, дорогой…» Тонкая улыбка тронула губы Димы-доктора, синие глаза, сузившись, потемнели, смуглая рука с сухими пальцами опрокинула рюмку, сверкнуло обручальное кольцо. Двигались женские плечи, взлетали яркие юбки. Рюмка со звоном упала на пол, девушка, не выпуская из рук подноса, начала медленно танцевать стриптиз. Она прикрывалсь ажурным подносом то спереди, то сзади, пропуская его между ног. Хотя сухощавое тело танцовщицы двигалось завораживающе пластично, танец показался Ольге безвкусным, а все представление фальшивым.

Ольга перехватила пронзительный взгляд виновника торжества и отвернулась. Пришла уверенность, что именно он оплатил это шоу.

Через час о празднике напоминали только гроздья шаров, замершие под потолком. Подошел Дима-доктор:

– Не сердитесь?

– Нет, – Ольга мотнула головой. – В свою очередь, поздравляю. Желаю удачи.

– Мне нужен успех, – поправил ее игрок. – Удача – это дама, а она капризна. Успех – мужчина, он серьезен и постоянен. Не пойдете с нами к Самвелу?

– Не могу. Я на работе, меня некому заменить.

– Тогда в следующий раз? – в синем взгляде собеседника появилась настойчивость.

Ольга лишь улыбнулась.

Все они видят в ней старую графиню, знающую секрет трех выигрышных карт. Интересно, эта лазурь в глазах – результат природной мутации, или причина яркого цвета – банальные линзы?

В девять часов вечера к окошечку подошел Степаныч.

– После работы как будете добираться? – спросил он. – Может, проводить?

– Нет, – отрезала Ольга и, побоявшись обидеть, объяснила: – Я вызову такси.

Да что же это такое! То Англичанин, то Дима-доктор, а тут еще Степаныч! Ей не нужны герои-любовники. Ей любые мужчины без надобности. Она не хочет сердечной боли.

И потом, у нее несчастье: погибла Наташа.