Какими бы впечатляющими ни казались подобные сравнения, следует соблюдать особую осторожность, чтобы не переборщить с интерпретацией результатов Милграма.

Основываясь на тех самых 62% испытуемых в его исследовании, согласных послушно следовать всем приказаниям экспериментатора, некоторые комментаторы не избежали искушения предположить, что, вполне возможно, большинство людей поведут себя, как исполнители массовых репрессий, окажись они в аналогичной ситуации. Может быть, так оно и будет, но следует подчеркнуть, что в ситуации, с которой столкнулись испытуемые в эксперименте Милграма, имелось несколько существенных факторов, способствовавших достижению максимального уровня послушания.

Поскольку испытуемый сам согласился участвовать в эксперименте, то он полагал, что жертва так же добровольно пошла на это. Поэтому он мог почувствовать себя ответственным за то, чтобы эксперимент не был сорван. Испытуемый сталкивался с экспериментатором в одиночку; простое изменение условий – введение в эксперимент еще двоих учителей, которые высказывали открытое неповиновение экспериментатору, – привело к тому, что число абсолютно послушных испытуемых снизилось до 10%.

В большинстве экспериментов Милграма в роли наделенной властью персоны, дававшей распоряжения, выступал ученый из престижной лаборатории Йельского университета, который заявлял, что эксперимент проводится для исследования важного научного вопроса. В нашем обществе мы приучены к тому, что, как правило, ученые – люди ответственные, благонамеренные, исключительно честные и искренние. Это выглядит особенно убедительно, если ученый представляет такое хорошо известное и в высшей степени респектабельное учреждение, как Йельский университет. Так что для испытуемых было вполне резонно предположить, что никакой ученый в рамках своего эксперимента не даст приказ, результатом исполнения которого могут быть смерть человека или серьезный ущерб его здоровью. Но нечто подобное можно сказать о случае с исполнителями массовых репрессий: для них статус вышестоящего руководства был высоко значим, а жесткие приказы могли мотивироваться высшими интересами.

Определенное доказательство в поддержку высказанного предположения получено в последующей работе Милграма. Он провел отдельное исследование, сравнив уровни послушания испытуемых в двух случаях. В первом указания шли от ученого, работавшего в Йельском университете, во втором – от его коллеги из какого-то заурядного офиса, расположенного в убогом здании на территории торгового центра в промышленном городе Бриджпорте (штат Коннектикут). В данном исследовании ученый из Йеля добился послушания 65% испытуемых, в то время как его коллега из Бриджпорта – лишь 48%. Таким образом, исключение фактора престижности (Йельский университет) до некоторой степени снизило уровень послушания. Конечно, и 48% – число значительное. А не станет ли эта цифра еще ниже, если эксперимент будет вести человек, который не является ученым или вообще персоной, наделенной в этой ситуации легитимной властью? Милграм задался этим вопросом еще в одном варианте своего исследования, когда ученый-экспериментатор в последнюю минуту заменялся на ведущего с меньшим статусом.

Вот как это происходило:

После проведения обычной подготовки участников к выполнению задания на научение экспериментатор, не успев указать, какие величины электрических разрядов будут использоваться в эксперименте, отлучался: его якобы срочно вызвали к телефону. Тогда роль экспериментатора брал на себя один из испытуемых (на самом деле помощник экспериментатора). Он постоянно подталкивал учителя к тому, чтобы тот повышал уровень напряжения тока всякий раз, когда ученик отвечает неправильно. Кроме того, следил за тем, чтобы учитель не вздумал прекращать наказание, – словом, повторял все, что делал ученый-экспериментатор в предыдущих вариантах эксперимента.

В этих условиях число полностью послушных испытуемых снижалось до 20%. Это явилось наглядной демонстрацией того, что только легитимная власть, а отнюдь не первый попавшийся человек, в состоянии добиваться от большинства людей высокого уровня послушания.

Другим фактором, снижающим уровень послушания, является отсутствие человека, обладающего властью. Милграм обнаружил, что, когда экспериментатор лично не присутствовал в комнате, а передавал приказы по телефону, количество полностью послушных испытуемых опускалось ниже 25%. Более того, многие из тех, кто продолжал эксперимент, мошенничали: они применяли электрические разряды меньшей интенсивности, нежели полагалось, ни разу не потрудившись признаться экспериментатору, что нарушили инструкции. Этот факт представляет собой гуманную попытку некоторых людей отвечать ожиданиям легитимной власти и в то же время свести к минимуму боль, которую они причиняют другим.

Это напоминает поведение некоторых летчиков, которым поручалась бомбардировка нескольких деревень (кишлаков, аулов), и они, не желая, с одной стороны, выказывать открытое неповиновение приказу, а с другой – приносить вред гражданскому населению, сбрасывали бомбы на открытые поля рядом с населенными пунктами, указанными на картах в качестве целей бомбометания. Сочувствие пилотов к потенциальным жертвам производит особенно сильное впечатление, если принять во внимание фактор удаленности и анонимности: летчик находился высоко в небе, на большом расстоянии от жителей тех деревень и не может видеть страданий жертв бомбежки.

Действительно, в последующих исследованиях Милграм обнаружил, что чем дальше испытуемые находятся от «ученика», тем легче они подчиняются командам со стороны человека, обладающего властью. Когда испытуемые могли видеть ученика, только 40% из них продолжали пытку током (сравните это с 62% тех, кто мог только слышать крики ученика, находящегося в «состоянии агонии»). В ходе эксперимента было обнаружено, что когда испытуемых просили, чтобы они вместо того, чтобы опускать рубильник на панели генератора, стоявшего в соседней комнате, находились рядом с учеником и прижимали его руку к электроду, уровень их послушания падал до 30%. Таким образом, непосредственное наблюдение за мучениями другого человека может повлиять на желание продолжать болевое воздействие.

К сожалению, смертоносное оружие, используемое в современных войнах (например, самонаводящиеся ракеты), настолько отдаляет нападающих от их потенциальных жертв, что делает безразличными к страданиям невинных живых мишеней.

Некоторые испытуемые в экспериментах Милграма все-таки оказали неповиновение экспериментатору, и мы знаем, что история человечества полна вдохновляющих примеров подобного мужества (особенно история героического сопротивления захватчикам нашего народа).

Многие из нас, попадая в музеи Великой Отечественной войны и с сочувствием относясь к тому, о чем рассказывают их экспозиции, думают, что тоже способны на подобное мужество. Мы охотно прибегаем к мифу о собственной независимости. Например, когда испытуемых в эксперименте Милграма попросили предсказать свои действия, они, побуждаемые собственными ценностями и Я-концепциями, заявили, что остановили бы эксперимент на уровне умеренных величин разрядов. Однако описанные выше исследования убеждают, что воздействие реальной ситуации может повлиять на ценности и Я-концепции.

Американским студентам был задан вопрос: стали бы вы продолжать эксперимент до самого конца? Только один из них дал утвердительный ответ (все остальные были убеждены, что не будут повиноваться инструкциям экспериментатора). Поднявший руку человек был ветераном вьетнамской войны, и он-то знал, каково это на самом деле – испытывать давление обстоятельств. На собственном горестном опыте ему пришлось убедиться, насколько уязвимыми мы можем быть в определенных ситуациях.

Это действительно так. Мы не только с трудом противостоим давлению, заставляющему нас наносить вред другим людям, но и часто пассивно бездействуем, когда нам представляется возможность помочь им, для себя при этом находя благовидные оправдания (Аронсон, 1998, с. 225–230).