Глава 4
Двор огромный — гектар как минимум. А по периметру — беговая дорожка. Для отца — удовольствие, а для Родиона — каторга. Но делать нечего. Отцовское слово — закон. И только попробуй ослушаться. Отец такой, что и штаны может снять да ремнем по заднице. Но скорее всего, он ключи от машины отберет, и ходи потом пешком. А еще на работу может отправить — простым юристом и куда устроишься.
После пробежки — бассейн, душ, все такое. А потом завтрак. С мамой. И это как наказание. За те шесть лет, которые он провел в Москве без родительской опеки. Вернее, с дистанционной опекой. Под надзором тело-хранителя, который, как это ни смешно, окончил университет вместе с ним. Вовик и сейчас у него в услужении.
— Где ты вчера был? — спросила мама, неторопливыми, можно даже сказать, грациозными движениями очищая из скорлупы сваренное всмятку яйцо.
— А где я вчера был? — Родион нахохленно глянул на нее.
— У кого?
Он усмехнулся. Ничто не ново под луной. Вовик и сейчас информировал родителей. Ему бы барабанщиком устроиться. Может, помочь? Так другой появится. А Вовик стучал не всегда. Снимет, бывало, двух подружек, приведет на квартиру, и мама с папой ничего не знают… Он по бабам спец. И Родиона многому научил. Только вот не сложилось вчера. Держался, держался, а потом вдруг раз, и потекло. И это все из-за Вики. Переволновался он, перевозбудился, целуя ее. Заклинило его, замкнуло на прошлое, в котором он даже заговорить с Викой боялся… А ведь он мог уложить ее в постель уже вчера. Мог бы. Если бы не растерялся. Но ничего, у него еще все впереди.
— У Вики.
— Я ее знаю?
Вопрос звучал едва ли не как утверждение. Родион выдохнул воздух и посмотрел на отца. Ну пусть скажет, что его сын уже не маленький и все понимает… Конечно же, мама уже навела справки, кто такая Вика. И знает она ее. Всех знает, кто у Эльвиры с ним занимался. И видела она, как Родион с Викой в паре танцевал.
— Я задала вопрос, — сказала мама.
— Знаешь, — сквозь зубы сказал он.
— Она тебе не пара.
— И с кем я, по-твоему, должен танцевать? — фыркнул Родион.
— Ты знаешь с кем.
— Альбина танцевать не умеет.
— Зато у нее отец — мэр города.
— Сегодня мэр, а завтра помер.
— Родион! — мама строго нахмурила брови.
— Я в том смысле, что ему пинка под зад могут дать. Или посадят.
— Типун тебе на язык!
— Мне что, тогда разводиться с Альбиной?
— Ну, разводиться не надо… — пожал плечами отец. — Тем более что у мэра свой бизнес. И немаленький.
— Корма у Альбины больше, — ухмыльнулся Родион. — А после родов еще больше разнесет.
— Я же говорила, не надо было его в Москву отпускать, — мама с укором глянула на отца. — Совсем там без нас распустился.
— Мне, между прочим, уже двадцать два.
— А Альбине всего восемнадцать. Какая у нее там корма?
— Да шире, чем у тебя!
— Родион! — на этот раз его одернул отец.
— Что, Родион!.. Ты вон себе какую жену выбрал! А мне какую-то Альбину подсовываете.
Мама и хотела изобразить возмущение, но улыбка, тронув губы, помешала этому.
Родион знал, что говорил. Мама у него красивая и выглядит молодо — для своих сорока лет. И фигурка у нее как у юной фотомодели.
— Может, Вика чем-то на тебя похожа. Может, я потому себе такую хочу.
— Ну, не то чтобы похожа… Но красивая, — кивнул, соглашаясь, отец.
— Ты-то откуда знаешь? — мама с подозрением глянула на него.
— Ну, во-первых, я помню, из-за кого сходил с ума наш сын. А во-вторых, я должен знать, кто работает в нашей гостинице.
— В нашей гостинице?! — Родион удивленно глянул на отца.
— Ну, не совсем в нашей. Но двадцать семь процентов акций «Урядья» в моем портфеле… Я же не за спасибо капитальный ремонт делал.
— Двадцать семь процентов… — в раздумье проговорил Родион. — А контрольный у кого?
— Зачем тебе? — всполошилась мама.
— Да так, просто интересно…
— Что ты задумал?
— Завтрак окончен.
Отец поставил на стол недопитый кофе и поднялся со своего места. Он ясно давал понять, что нужно взять паузу для раздумий, а потом уже продолжить этот разговор. А раздумывать было над чем. Родион во всем готов был слушаться маму и отца, но в свою личную жизнь он им лезть не позволит. И если он остановил свой выбор на Вике, то женится на ней, а не на Альбине.
После завтрака он отправился в свою комнату, набрал заветный номер. Но трубку почему-то взял мужчина.
— Родик, ты? — А голос молодой и знакомый.
— Юрка?
— Кому Юрка, а кому Юрий Дмитриевич.
— А где Вика?
— Со мной.
— А трубку ей дашь? — дрожащим от волнения голосом проговорил Родик.
У него шла кругом голова. Вика девушка взрослая, у нее своя личная жизнь, все это понятно. Но почему она не сказала, что живет с Юркой Купаловым? Это что, разводка для лоха какая-то? Может, Юрка сейчас наезжать на него начнет? Может, скажет, что заявление об изнасиловании уже в милиции. А там и сделку предложит.
— Она сейчас в ванной.
— В ванной?!
Родион до боли закусил губу. Ну да, пока он тут обсуждал с родителями свои планы на Вику, эта сучка визжала под Юркой. А сейчас подмывается… Ну не дрянь!
— Ты там давай не фантазируй. Давай смотреть на вещи реально. Вика моя, а ты в пролете. Будешь нарываться — пеняй на себя.
— И что ты мне сделаешь? — взвился Родион.
— Пфф! Тебе об этом лучше не знать.
— Ну, хорошо…
Сначала Родион швырнул в стенку телефон. А затем в бешенстве сам ударил по стене кулаком. Сначала одним, затем другим. Снова и снова… Остановился он лишь после того, как в комнату влетела мама. Она схватила Родиона за рубашку, потянула на себя.
— Уйди! — в бешенстве заорал он.
И тут же схлопотал пощечину от отца, который появился вслед за мамой.
Эта пощечина отрезвила его, сняла приступ.
— Успокоился? — глядя ему в глаза, спросил отец.
Родион пожал плечами. Вроде бы успокоился, но на душе камень.
— А теперь выкладывай, что там у тебя?
— Это мое личное дело.
— И зовут это личное дело Вика. — Мама смотрела на дисплей телефона, который, как это ни странно, выдержал удар об стену.
— Опять с ума сходишь? — спросил отец.
Родик кивнул. Никогда не забыть ему тот день, когда он решился проводить Вику домой. Набрался смелости, подошел к ней, заговорил, а тут Юрка. Он ударил его на глазах у Вики, но это еще полбеды. Родион помнил, как Вика смеялась над ним…
А дома его тогда хватил приступ бешенства. Он бился в истерике, и родители едва его тогда успокоили. Потом он еще целый месяц ходил к психологу. Потом все это, конечно, забылось. И к Вике он вернулся, как будто ничего и не было… И вдруг выясняется, что эта сучка посмеялась над ним. Вместе с Юркой… И вот как все это забыть?
— Рассказывай! — потребовал отец.
— А что рассказывать? Как эта дрянь издевается надо мной? — снова начал заводиться Родион.
Мама взяла его за руку, призывая к спокойствию.
— Никто не смеет над тобой издеваться, сынок.
— Никто, — кивнул Родион, оцепенело глянув на нее.
— Рассказывай, — настаивал отец.
Родион кивнул. Да, он все расскажет. Может, родители посоветуют ему, как наказать Вику.
* * *
Смена еще не началась, а ковер уже расстелили. И не где-нибудь, а в кабинете директора.
— Давай, Лаверова, рассказывай, как ты клиенту нагрубила. — Стахова смотрела куда-то мимо Вики.
— Кому я нагрубила?
— Вот. — Елена Максимовна провела рукой по журналу, который лежал у нее на столе. — Господин Евстюгин жалуется, что администратор гостиницы нагрубил ему. Из-за каких-то полотенец. Неужели трудно было выдать дополнительный комплект?
— Я никому не грубила. И полотенца выдала.
— Не грубила?
— Сказала только, что постороннюю в номер водить не надо.
— Постороннюю?
Вика могла бы рассказать, чем занимался пьяный Евстюгин с этой посторонней. И почему полотенца так быстро пришли в негодность. Но решила промолчать.
— А как посторонняя оказалась в номере?
— Как-то оказалась.
— И это произошло в твою смену.
— Я же не отвечаю за охрану.
— Не отвечаешь… — кивнула Стахова. — Больше ты, Лаверова, ни за что не отвечаешь. Ты уволена!
— Что?! — оторопела от неожиданности Вика.
— Предлагаю по собственному желанию. Зачем тебе дурная слава? Зачем тебе проблемы по дальнейшему трудоустройству?
— А как же смена?
— Забудь… Ну, чего стоишь? Свободна!
Из кабинета директора Вика вышла, не чувствуя под собой ног. Она так старалась, лезла из кожи вон, и вдруг из-за какой-то мелочи под зад коленом.
— Вика, что случилось? — Мама встревоженно смотрела на нее.
— Не быть мне менеджером… — жалко и беспомощно улыбнулась Вика. — Уволили.
— Да нет! — Мама просто не могла в это поверить.
— Вместе домой пойдем?.. Или я сама? — спросила Вика.
И, не дожидаясь ответа, вышла на улицу. Ей вдруг стало тяжело дышать, нужен был свежий воздух. Мама догнала ее, попросила обождать. Вика кивнула и направилась к летнему кафе через дорогу. При гостинице тоже было кафе, но Вика отказалась от этого варианта. Все уже знают, что ее уволили, будут смотреть с фальшивым сочувствием. И переживать за свою шкуру. Говорят, что лузерство — это заразно. И многие этому верят.
Распогодилось вдруг сегодня, теплый ветер с юга выгнал солнце из-за северных туч. Зато на душе ненастье. И дождь. Из слез.
— Сладенького чего-нибудь? — спросил вдруг из-за спины знакомый голос.
Вика обернулась и увидела Родика. Холеный, лощеный. И успешный до завистливого визга. И совсем не важно, что своими успехами он обязан родителям. Вика и сама бы не отказалась от богатого отца. Сидеть бы дома на всем готовом и ничего не делать. Достала эта беготня за куском насущным. Сколько ни зарабатывай, всегда мало.
— Ты что здесь делаешь?
— Бюро добрых услуг открыл, — усаживаясь в кресло напротив, сказал он. — Езжу по городу, смотрю на людей. Если вдруг вижу проблемы, стараюсь помочь.
— Даже если тебя об этом никто не просит?
— Просит. Кислятина на твоем лице просит. Вот я сладенького и предложил… Случилось что?
— Да так.
— С Юркой поссорилась?
— Да нет, — качнула головой Вика.
Юра сказал, что ей звонил Родик. Сказал и попросил ее отказаться от ресторана, хотя мог бы и не делать этого. Она бы и без того никуда не пошла.
— А мне кажется, что да.
— Когда кажется, знаешь, что нужно делать?
— Да я уже перекрестился. Когда Юрка грянул… Могла бы и сказать, что с ним встречаешься.
— Когда сказать? — не поняла Вика.
— А когда мы с тобой… У тебя дома…
— Не было ничего.
— Не было. Из-за Юрки.
— Из-за тебя… А Юрка потом появился…
Вика в раздумье качнула головой. А ведь все могло сложиться иначе, не раскисни тогда Родик. Она же не шлюха какая-то, чтобы из постели в постель прыгать. После Родика она бы с Юркой не смогла. Даже если бы очень захотела, не смогла бы… А теперь она не может с Родиком. И пусть он проваливает со своим бюро добрых услуг!
— Но ведь появился. И ты знала, что он появится! — с укором выплеснул Родик.
— Не знала. Ты ушел, а он вернулся. Из армии.
— Из армии? При полном параде! Под флагами, с барабанами, да?
— Да нет, в гражданке… Флаги потом были.
— Под барабаны?
— Можешь позвонить мне по телефону, я расскажу. Я уже забыла, в какой руке ты телефон держишь… — съязвила Вика.
— Шлюха! — вскипел Родик.
— Что?! — Она вскочила со своего места и влепила ему пощечину.
Но тот неожиданно ударил в ответ. Вика шарахнулась назад и в замешательстве уставилась на него. Она просто не могла поверить в то, что сейчас произошло. И Родик стоял перед ней бледный как полотно. Он тужился что-то сказать, но спазм, казалось, сжал челюстные мышцы.
— Ах, ты, подонок!
Мама появилась из ниоткуда, но повела себя как надо. И с ходу, наотмашь влепила Родику пощечину. Вика испугалась за маму, бросилась к ней на помощь. Родику ничего не оставалось, как ретироваться.
— Кто это был? — глядя ему вслед, спросила мама. — Родик?
— Он самый.
Вика смотрела, как Родик подходит к своей машине, возле которой стоял плотного телосложения парень с обесцвеченными волосами.
— Что ж, теперь будем вместе работу искать, — вздохнула мама.
— Какая связь между Родиком и работой? — не поняла Вика.
— А ты не знаешь?
— Что я должна знать?
— Он же Водников. Его отец — член совета директоров нашей гостиницы.
Глянув на Вику, Родик сел в машину.
— Да?
— Он как-то подходил ко мне, про тебя спрашивал…
— Не знаю.
— А зачем я должна была тебе говорить? Семейка у них еще та. Яблоко от яблони… Тебе не больно? — спохватилась мама.
Она повернулась к Вике, провела пальцами по ее щеке.
— Да нет, нормально все.
Удар был несильным, и все зубы на месте. Только легкий привкус крови во рту. Видно, щеку где-то слегка поранило.
— Ну, тогда пошли…
«БМВ» тронулся с места. Вика не удержалась и повела в его сторону рукой, вытягивая кверху средний палец. Хрен ему в дорогу!
* * *
Обидно. Пацаны сейчас в Дагестане, по минам ходят, а Юра здесь, в тишине и спокойствии. И обидно, и позорно.
Гоша открыл холодильник, достал оттуда бутылку водки, показал Юре, весело при этом подмигнул. Вынул кусок сала, взялся за нож.
— А я знал, что тебя надолго не хватит! Знал, что вернешься!
С Гошей Юра служил срочную. Вместе призвались, вместе начали, а домой Гоша вернулся один. Юра остался на контракт.
— Да я и не собирался. Просто так вышло.
— Откуда вышло?
— Как вышло. Боком… — усмехнулся Юра. — Намял там бока одному майору.
— Ну, если им там бока не мять, они совсем распояшутся. А распоясаться — это что? Правильно, ремень на яйцах!
— Яйца есть. А ремня уже нет.
— Ничего, к нам на склад пойдешь.
— Грузчиком?
— Автопогрузчиком. Если сможешь. Зарплата нормальная. Четвертной в месяц. Плюс премия… Думаешь, откуда пузырек? — усмехнулся Гоша, скручивая пробку с бутылки.
— Автопогрузчиком, говоришь?
— Ну, сначала курсы, все такое…
— Можно и курсы…
Юра задумался. Сначала курсы, а потом и на заочный можно будет поступить. Как Вика. И работать, и учиться. А с высшим образованием уже можно в люди выбиться… Да, его вполне устраивает такой вариант.
И Вика его устраивает на все сто. Он ведь к ней просто так зашел, не думал, что все так закрутится. А закрутилось. И теперь они вместе. Хотелось бы, чтобы навсегда.
— Нормально все будет. Ну, если за меня держаться будешь! — наполняя стаканы, улыбнулся Гоша.
— За тебя держаться буду, а за стакан — нет, — мотнул головой Юра.
— Не понял!
— Я в завязке, брат.
— С чего это вдруг? — Гоша оторопело смотрел на него.
— А ты думаешь, я майора в трезвой памяти ударил? Нет.
Майор, конечно, дал маху. Орать начал, угрожать. Но так и Юра был хорош. Нажрался, устроил пьяный дебош… Он все надеялся, что это сойдет ему с рук. Но не сошло. Все-таки уволили… Выперли его из армии, а ощущение такое, что сам дезертировал… Нет, водка до добра не доводит. Поэтому ну ее к черту!
— Жалеешь? — спросил Гоша.
— Жалею. Поэтому больше ни-ни.
— И что, если выпьешь, в запой уйдешь?
— Да нет, я не запойный…
— Значит, ты меня не уважаешь.
— Гоша, не гони волну!
— Какая волна? По сто грамм на брата — это брызги с волны!
— Я же сказал, что не буду, — качнул головой Юра.
— Значит, ты мне не друг!
— Так, значит?
Юра поднялся, взял стакан, расправил плечи, выдохнул и выпил до дна.
— Ну, бывай! — сказал он.
И, не прощаясь, вышел из дома. А на улице запиликал мобильник. Звонила Вика.
— Ты где? — как-то не очень весело спросила она.
— Да был тут у одного… А ты уже на смене, да?
— Какая смена?! Уволили меня!..
— Ну, хорошо, — улыбнулся Юра.
— Что хорошо?! — возмущенно протянула она.
— С тобой хорошо, а без тебя скучно. Где ты, я еду к тебе!
Вика ждала его на скамейке возле своего дома. Темный костюм на ней с узкой юбкой, белая рубашечка под жакетом. Волосы убраны, косметики по минимуму, но это не мешало ей выглядеть роскошно.
Лена Цаплина тоже была красивой девочкой в свои пятнадцать лет. А сейчас она самая обыкновенная. К тому же замуж за кого-то там собирается. Юра даже узнавать не стал за кого. Как увидел ее, так и понял, что неинтересно. Зато какого-то там Валеру с удовольствием скинул с лестницы. Потому как за Вику он готов был теперь биться насмерть.
Вика поднялась, увидев его, грустно улыбнулась. Эти светлые локоны, эти васильковые глаза, эта нежность в каждой черточке лица… Да, Юра готов был ради нее бросить вызов хоть черту-дьяволу! И его не пугала мысль, что именно этого и ждет от него Вика. Уволить ее могли за красоту. А если точней, за неприступность. Может, новый начальник появился, может, сделал ей непристойное предложение. Вика отказалась, и за это ее уволили.
— Давай рассказывай, кто там тебя обидел?
— Да ладно тебе, — Вика приложила руку к его груди. — Ничего страшного, найду я работу.
— Разве я спросил про работу? Я спросил про козла, который тебя обидел.
— Давай будем считать, что я принесла свою работу в жертву нашей любви, — натянуто улыбнулась она.
— Хочешь сказать, что в этом виновата наша любовь?
— Не знаю.
— Что ты не знаешь?
— Любовь там или не любовь, не знаю…
— Не понял!
— Ты меня любишь?
— Странный вопрос!
Вопрос действительно странный. Юра действительно влюбился в Вику. И он был уверен в своих чувствах, может, потому и воздерживался от красивых слов о любви. Он делал все, чтобы Вика поняла это и без того. Но, видно, ей нужно было четкое «да» или «нет».
— Ты не ответил.
— Ну, конечно, люблю!
— Значит, я принесла свою работу в жертву. Нашей любви.
— Если ты вдруг захочешь кота, я буду против, — в шутку, но серьезным тоном сказал Юра.
— Кота?
— Ты будешь его мучить.
— Я?! — Вика непонимающе смотрела на него.
— Кота у нас еще нет, но ты уже тянешь его за хвост… Кто покушается на нашу с тобой любовь?
— Родик.
— Та-ак!
— Подъехал ко мне сегодня… Шлюхой обозвал.
— Что?!
— Я ему пощечину влепила…
— Это правильно, — кивнул он.
— А он мне в ответ… — Вика провела пальцами по щеке.
— Он тебя ударил?!
Юра не просто готов был втоптать Родика в грязь. Да он будет самым счастливым человеком на свете, если сделает это.
— Дело не в этом…
— Он тебя ударил, спрашиваю?
— Ну, автоматически… Можно даже сказать, случайно… Но дело не в том.
— Он тебя ударил!
— Он меня уволил!
— Ну, это чешуя… Так, постой, как он мог тебя уволить?
— Ну ты же знаешь, чей он сын. Его отцу принадлежит пакет акций нашей гостиницы… Ну, он мог на этом сыграть.
— Я сам с ним сыграю. В два стука. Один стук в морду, второй — по крышке гроба.
— Не надо! — Вика схватила Юру за руку.
— Что не надо? — удивился он.
— По крышке гроба…
— Ну, это как повезет.
— Я тебя прошу! Не надо его трогать!..
— Так, подожди. Он тебя бил? Бил. Я сказал, что урою его? Сказал. Все, я обязан сдержать слово.
— И зачем я только тебе сказала! — Вика смотрела на него, как на пожар, по глупости устроенный своими руками.
— Сказала.
— А слово не воробей.
— А если я хочу его вернуть?
— Поздно.
— А если я тебя очень попрошу не трогать Родика?
— Почему ты за него так переживаешь?
— Я переживаю за тебя… Ты же знаешь, кто такие Водниковы. У них полгорода в кармане.
— Не знаю.
— Если с Родиком что-то случится, его отец тебя живьем закопает.
— Если он такой опасный, тем более не отступлю.
— Ты должен дать мне слово, что не тронешь его! — Вика ультимативно смотрела на него.
— Нет.
— Тогда прощай!
Она резко повернулась к нему боком и стремительной походкой направилась к подъезду. Похоже, это был шантаж. Но Юра не поддался. А Вика не остановилась. И скрылась из виду.
Юра сел на скамейку. Он почему-то уверен был в том, что Вика вот-вот выйдет к нему. Но время шло, а она не появлялась. Что ж, тем лучше.
Он поднялся и рванул к троллейбусной остановке. Есть у него один дружок, который знает все обо всех. Может, он расскажет ему, кто такой Водников и как на него можно выйти.
