Часть 2. Над пропастью
10.
Я проснулся, когда хлопнула входная дверь. Разобрал знакомые голоса, разглядел силуэт подопечной в кресле напротив… И опять мгновенно провалился в сон. Хоть и накрутил себя, что нужно будет сразу вскакивать и бежать, как только за нами вернётся Соломин, организм решил по-своему. Однако, беспокойство не прошло бесследно: шайтанов сон, в котором смешались «равновесники» с автоматами, горящие дома и ещё что-то не менее «приятное», заставил подскочить на лежанке. Твою ж мать! Сердце так и колотится…
— Кошмар приснился, — пояснил я внимательно наблюдающей за мной Ирис.
Та помедлила и неуверенно кивнула: приняла к сведению, но, видимо, не смогла с ходу отыскать в Сети полностью удовлетворяющую её когнитивный алгоритм информацию по нужному понятию. Ничего, рано или поздно найдёт — учебники для ВУЗов точно можно найти в публичном доступе, и научные монографии тоже. Вопрос, правда, что именно «цветок» оттуда «поймёт»… Посмотреть потом, что ли?
Тепловое зрение андроида на близких расстояниях позволяло дистанционно, даже через одежду, обнаруживать раны, измерять пульс и частоту дыхания. Весьма нужная и полезная опция для машины, предназначенной для быстрого и по возможности незаметного уничтожения врагов: нет необходимости производить «контроль», а это выигрыш никогда не лишних секунд во время операции. Однако, как выяснилось при программировании функции «социальной мимикрии», опция оказалась отнюдь не лишней и в мирное время: не так-то просто роботу корректно прочесть эмоции человека по одному выражению лица и тембру голоса. Да что там, у людей-то у самих такой фокус не всегда выходит…
Я про себя хмыкнул: быстро же привык к новым невероятным возможностям систем принятия решений воздушного и наземного модулей. То, что позавчера казалось мне случайно, по большому счёту, получившимся революционным прорывом, сегодня воспринималось, как само собой разумеющееся. То ли ещё будет! Надо бы, пожалуй, перенастроить ежедневный бэкап обеих управляющих систем с дискриминантного на полноценный, и… Шайтан. Проклятье.
Настроение резко испортилось. Вот ведь… Стоило только расслабиться, попав в безопасное место, отдохнуть, и подсознание решило, что старая жизнь вернулась. Остаётся только гадать, сколько ещё раз я буду просыпаться по утрам с мыслью, что нужно проверить работу серверов или разобрать очередную кучу едких комментариев от Маркулова к намедни написанному коду? Впрочем, если Долгин не сдержит своего обещания, то через несколько дней в камере предварительного заключения меня будут интересовать гораздо более приземлённые вещи. Впрочем, даже до камеры ещё добраться надо…
С такими мрачными мыслями я заглянул в гостиную… И едва удержался от громкого фырканья! Раскладушка стояла пустой, зато на диване из-под пледа выглядывали две сопящие девичьи головки. Тонкое покрывало отлично прорисовывало изгибы лежащих под ним тел: Светка мало того, что прижала к себе более хрупко сложенную соседку на манер мягкой игрушки (с соответствующим выражением лица), она ещё и ногу поверх «трофея» закинула!
Впрочем, надо отдать генеральской дочке должное: не зря она решила остаться ночевать с Джимбиновой, совсем не зря. Летняя ночь не настолько холодная, чтобы искать тепла под чужим боком, а, значит, Жар, как и я, проснулась от кошмара — не нужно особенно гадать, что ей привиделось. И, скорее всего не однажды, иначе вряд ли бы Мамедова решила провести столь радикальное вмешательство в чужое личное пространство. Не дура наша блондинка, соображает быстро и действует решительно и эффективно… Хотя в мирное время разглядеть в её обычном поведении такое было решительно невозможно.
Спутниц тормошить я не стал: пусть отдыхают. Если уж вернувшийся Соломин нас не разбудил, то, значит, прямо сейчас никуда бежать не нужно. Хотя на их лица сразу после пробуждения в такой пикантной позе я бы посмотрел… Стоп. Точно. Меня самого в первый раз разбудили голоса Аудитора и, вроде бы, Долгина? Наверное, они где-то в доме. Поиски надолго не затянулись: «конспиративная квартира» Лазурного Дворца на дворец ну никак не тянула. Выглянул в коридор, обнаружил закрытую дверь на кухню, потянул за ручку — и всех нашёл.
Кухня в доме была достаточно большой: Анна, Дмитрий, Василь и Карим без проблем расселись вокруг прямоугольного обеденного стола. Разумеется, они все повернулись к раскрывшейся двери, и… У меня отчетливо засосало под ложечкой.
— Что случилось? — люди с такими лицами просто не могут обсуждать нечто позитивное.
— Девочки ещё спят? — вместо ответа спросил меня Мамедов. — Тогда дверь закрой… Закройте.
Последнее относилось к Ирис — следуя шаблону «сопровождение», подопечная проскользнула в помещение вслед за мной и, как обычно, отошла в свободный угол.
— Так что случилось? — пришлось повторить мне вопрос: тишина, в которой сидели взрослые, отчётливо давила на уши.
— Мы в полном… — Долгин поймал взгляд принцессы, — в полной. Заднице.
— Нас нашли?! — ну а что я должен был ещё предположить?
— Нет, даже не ищут, — странным голосом «успокоил» военный. — Мы… в более широком смысле слова. ВСЕ мы. Вся страна.
— В-в каком смысле? — я аж заикаться начал от таких подводок.
— В прямом.
— Генерал, не дави на пацана, — глухо посоветовал со своего места казак.
Василь сидел на стуле, весь ссутулившись, и смотрел куда-то в сторону. Лицо бледное и напряжённое — следователь не только не спал ночью, но и сейчас над чем-то напряжённо думал.
— Ну почему, — внезапно вмешался Соломин, — в прошлый раз он уже решил одну нашу… общую проблему. Может, и эту решит?
— Если вы про тактические решения для атаки на объекты Полигона, то это не я, это БИУС рассчитала, — напомнил я «Джеймсу Бонду»… после чего взгляды всех присутствующих скрестились сначала на мне, а потом на Ирис.
— Как интересно. Скажи-ка Далеев, — генерал натурально буравил глазами андроида, всё так же скромно прикидывающуюся ветошью в углу, — Агата и Ирис, они ведь… обмениваются информацией?
— Обмениваются постоянно, если есть возможность, — я прямо-таки растерялся и от вопроса, и от тона, которым его задали. — Я же рассказывал… Единая система…
— Ну да, ну да, — Мамедов не дал мне договорить. — Ирис, лапочка, скажи дяде генералу: какие рекомендации по дальнейшим действиям нашей… гм, группы ты можешь дать?
У меня все уточняющие вопросы застряли в глотке: вот спросил, так спросил! Но прежде, чем я успел сформулировать хотя бы фразу, подопечная «отмерла» и осторожным голосом выдала:
— Задача не подпадает под стандартные тактические схемы, рекомендованные Министерством Обороны… Время обработки не поддается прогнозу, а сделанные выводы будут иметь низкую достоверность. Мне продолжать выполнение?
— Продолжай, конечно. «Низкая достоверность» — это лучше, чем «ничего», — Светкин отец на последних словах метнул откровенно злобный взгляд на Долгина с Соломиным.
— Может быть, мне кто-нибудь объяснит, что случилось? — вкрадчиво поинтересовался я, разбивая опять повисшее молчание. — Или могу пойти ещё поспать, если я тут мешаю?
То, что Ирис приняла задание от «условного союзника», меня не удивило: это разрешала система иерархических приоритетов, если второстепенное не мешало главному. Тем более, Мамедов попросил лишь рекомендации, а не действия. Тем не менее, происходящее чем дальше, тем меньше мне нравилось: ещё вчера всё вроде бы было понятно, что могло произойти за несколько часов?! Хотя да, дурацкий вопрос. Но вроде мы не в кольце врагов, и не под стражей, и живы…
— Я расскажу, ты имеешь право знать… Как и остальные, — придавила мужчин взглядом Анна. — Первое, мы не едем в Петроград, и никакого суда не будет — оказалось, правительству Великой Империи это не нужно. Второе. Нас никто не ищет — пока! — потому что в нашей армии сейчас тихий кипеш и суета, и хорошо, если не паника: система ядерной обороны страны перешла в автоматический режим, как при уничтожении генштаба и Верховного Главнокомандующего одновременно. Никто не знает, почему.
— Я попросил Агату найти мне номер старого друга, вместе служили почти с самого начала. Он и поделился информацией… Потом пришлось проверить, конечно, — вставил комментарий Мамедов, — в таком случае между частями армии, флота и авиации стратегического назначения нет прямой связи, вся информация передается через вычислительную сеть «Периметр», которая сама решает, какие приказы правомочные, а какие — нет. И, поскольку, как ты знаешь, часть высшего командного состава ВС ВИ примкнула к заговорщикам, часть верна Императору, а часть — сами по себе, можешь представить, что за бардак сейчас творится на местах.
— П…ц! — честно охарактеризовал ситуацию я: другое слово просто на ум не приходило. И вообще в голове было пусто-пусто, аж звенело — после таких известий.
— Именно он, — Карим скривился, как будто ситуация лично ему причиняла нешуточную физическую боль, — точнее не сказать. Кто-то… Кто-то из предателей точно вычислил уязвимость всей системы военного командования и нанёс удар. Вооруженные Силы Империи должны даже в полной автономии, после уничтожения центрального командования и до формирования нового, действовать слаженно и согласно заранее подготовленным планам… Вот только врага — нет. Некому противодействовать. Мы сами себе вонзили нож в спину!
— И… что теперь будет? — новая пригоршня фактов никак не хотела укладываться в моей голове: только-только вчера всё более-менее стало ясно… и ситуация опять встала с ног на голову.
— П…ц, сам же сказал, — буркнул Мамедов.
— А если более развёрнуто, то «партия мира», уже отошедшая от срыва предыдущего плана быстрого уничтожения Императора, сейчас начинает собирать все подконтрольные силы в один кулак, — подал голос Соломин. — По… некоторым причинам наш сюзерен не может покинуть Пекин, однако именно там расквартирована Императорская Гвардия и проживает максимальное число вассалов и агентов, там же и будет основное противостояние. Думаю, одновременно ведутся какие-то попытки переговоров, но вряд ли они увенчаются успехом: хотели бы заговорщики договориться мирно, не стали бы устраивать… то, что устроили. Одновременно враги Императора постараются привлечь в свои ряды как можно больше сторонников…
— И Юрий, как подсказывает логика, вынужден будет сделать то же самое: организовать отряды и поднимать сторонников, — вмешался Долгин. — Сначала обе стороны будут пытаться делать всё тайно, но при таком масштабе обязательно пойдут слухи, а потом подготовку будет видно и невооружённым глазом. А с учётом того, что правительство выбрало пассивное наблюдение…
— Будет п…ц, — коротко резюмировала всегда предельно вежливая принцесса. — Наш народ не останется в стороне, конечно, увидев, как толстосумы и предатели пытаются свергнуть отца. Раскачиваться будет долго, скорее всего, опоздает с началом действий, но процесс в любом случае будет не остановить. Заговорщики, скорее всего, рассчитывают закончить до начала массовых народных волнений, не понимают, что простые люди живут не расчётами, планами и прибылью, а руководствуются чувствами и будут мстить. Собственно, уже сейчас ничего не изменить: из-за сложившейся обстановки все стороны могут действовать только в рамках коридора возможностей… Или не действовать вообще, как Премьер и его кабинет. То есть, «партия мира» и верные Императору продолжат собирать силы и искать соратников. Мы, вся Великая Империя, не просто занесли ногу над пропастью, мы, фактически, уже сделали шаг. Пока ещё стоим на твёрдой земле одной ногой, но на самом деле уже падаем.
Я по-очереди взглянул в лицо каждому мужчине и единственной присутствующей женщине, и с каждым взглядом в груди словно обрывалась струна и разливалась новая порция холода. Твою мать. Б…ть. Б…ТЬ!
— И что делать? — мой голос дрогнул, прозвучал жалко и совершенно по-детски.
— Ты хотел спросить, что НАМ делать? — поправил меня Соломин. — Вот, сидим, думаем. Хочешь — присоединяйся к процессу. Ну как, есть идеи?
11.
Идей у меня не было. Точнее, не было таких идей, до которых «кухонный комитет» не додумался раньше меня. Собственно, выбора особого не было — тот самый пресловутый «коридор возможностей», про который говорила Анна. Точнее, выбора не было у принцессы и у меня…
— …Отличный план, не хуже твоего предыдущего, — спокойным и доброжелательным голосом отозвался на реплику Долгина Соломин. — Наверное, ничуть не менее надёжный, чем предыдущий?
— Я честно и прямо объяснил, почему в этот раз будет по-другому, — следователь на мгновение сжал кулак, но тут же вернул на лицо непроницаемое выражение.
— Вот за честность — действительно спасибо, — кивнул Имперский Аудитор, — но в остальном… Если бы инициатива исходила от правительства, а не от силовиков, претензия на власть в стране ещё выглядела бы легитимно…
— Она и будет исходить от правительства, — с нажимом перебил Дмитрия Василь.
— От правительства под дулами оружия?
— Это — в самом крайнем случае.
— …Который непременно настанет, — посланник Лазурного Дворца покачал головой, — эти люди отказались ввязываться в борьбу за власть с минимальным риском для себя, неужели при большем риске передумают?
— И что, есть вариант лучше? — выложил последний аргумент петроградец.
— Есть. Передать власть действительно легитимному правителю.
— Императору, то есть? — Василь посмотрел на оппонента.
— Именно…
— Егор, — Анна аккуратно пододвинула свой стул поближе к моему, наклонила голову в мою сторону и тихо, хоть и не шепотом, проговорила, — я хочу тебя поблагодарить.
— Меня? За что?
— За этот разговор, — молодая женщина улыбнулась и чуть заметно кивнула на продолжающих перекидываться аргументами спорщиков.
— Мне кажется, я ничего важного не сказал… — слова Рюриковой слегка выбили меня из колеи.
— Да. Ты сделал. Тогда, когда отправил Агату в атаку и сорвал план нападения на Пекин, — подтвердила наследница. — Да-да, я прекрасно помню, что это сделал именно ты. Нашёл решение, воспользовался всеми доступными средствами — и победил. И сейчас, глядя на тебя, они это тоже вспомнили. Всего один вертолет, даже без пилота, переломил ход истории — вот почему они не опустили руки перед судьбой, а продолжают… н-да, делить власть в Империи. Если уж «какой-то пацан смог».
Анна, произнося последнюю фразу, чуть изменила тембр голоса и смешно надула щёки, показывая, как она сама к этим словам относится, и я невольно улыбнулся ей в ответ:
— Я не какой-то, — нарочито-гордо задрав нос, тихо ответил я ей, — я очень особенный!
Ага: попаданец, программист и просто хороший человек! Жаль, собеседница просто не поймёт даже части иронии ситуации, если я ей вслух скажу то, что подумал…
— …Тем более, у нас, можно сказать, прямо на руках подходящая кандидатура.
— Что? — Анна с удивлением посмотрела на кивнувшего на неё Соломина. — Я?
— Василь высказал закономерное сомнение, что я могу говорить от имени Императора. И, даже если я уверен, всё равно может случится аналогичная проблема, как в Петрограде.
— И тогда я должна буду объявить себя наследником папы? — Рюрикова перевела взгляд с одного мужчины на другого и, с отчётливым сарказмом, проговорила: — Отличный план! Особенно мои братья и сёстры будут довольны.
— Они все могут отказаться вслед за отцом, а вот вы, Ваше Императорское Высочество, если пообещаете нам взять власть в свои руки, обещание выполните.
— И вы, Василь, тоже поддерживаете этот… гм, план?
— Все должны пойти на уступки и сделать всё возможное ради Родины, — развёл руками следователь.
— Карим?
— От моей поддержки мало что зависит, но — да, я — за. Ваше Императорское Высочество, — подал голос молчавший все последние минуты Мамедов.
— Даю слово, — чётко и, с одной стороны просто, а с другой — как-то невероятно торжественно произнесла шестая наследница Императора, заставив на секунду всех замереть. А потом совсем другим голосом попросила: — Ради всего святого, больше не надо этих… «высочеств». «Анны» вполне достаточно.
— Только все эти разговоры о спасении страны от гражданской войны лишь сотрясение воздуха, — внезапно опять заговорил генерал, — претендента на власть должны поддержать не только часть подданных и правительство, без подчинения армии всё бессмысленно.
— В этом и преимущество передачи полноты власти Императору или кому-то из его наследников. Император — Верховный Главнокомандующий…
— В военное время, — перебил Соломина Карим, — а в мирное подчиняется министерству обороны.
— В котором разброд и шатания, — прокомментировал Долгин.
— Именно.
— И что ты предлагаешь, генерал-майор? — прямо спросил Имперский Аудитор. — Как я понимаю, просто объявить своего ставленника главнокомандующим не выйдет?
— Ну почему… выйдет, — пожал плечами военный. — Только при исполнении всего одного условия. Он должен держать под контролем ядерную триаду. У кого ключи от безопасности Родины — тот и главный.
— Отличная идея, Карим Ашотович, — покивал головой казак, — вот только этих «ключей от безопасности» сейчас, как я понимаю, вообще ни у кого нет? Предлагаешь устроить налет на резиденцию Премьера и выкрасть министра обороны вместе с «ядерным чемоданчиком»?
— Если система «Периметр» перешла в автономный режим, значит, все три устройства управления скомпрометированы, — прикрыв глаза, явно по памяти процитировала принцесса. — Кроме того, у оконечных устройств ядерной безопасности есть срок годности — около двух лет, после которого «чемоданчик» меняют. Нас, в смысле, детей Императора, этому учили, — пояснила она.
— И как меняют? — уже с настоящим интересом переспросил следователь.
— Спецкурьерская доставка. В броневике, под охраной, самые ценные реликвии нашей семьи так же перевозят, — рассказала Рюрикова Хэ-Мин.
— И откуда привозят?
— А вот этого я уже не знаю, — пожала плечами Анна, — совершенно секретные сведения. Знаю только, что без активации «чемоданчик» бесполезен, а активируют его прямо при передаче люди, которых привозят отдельно от оконечного устройства.
— За-ши-бись, — по слогам произнес Долгин. — Итак, для предотвращения гражданской войны нужно не только в последний момент перед началом всесторонних боевых действий принудить правительство передать полноту власти монарху или его наследнику — это, допустим, в теории возможно и даже получится. Но ещё нужно узнать самую охраняемую тайну Великой Империи, как-то убедить помочь именно нам и только нам охраняющих её людей, и продемонстрировать успех армии. Это при том, что «партия мира», куда входят и военные, предпочла с гостайной не связываться, а просто временно устранила возможность управлять ядерной триадой… Да нам такое решить — раз плюнуть! Карим, может, этот твой друг совершенно случайно работает в нужном месте и нам поможет?
— Денис — обычный связист. Сейчас дослужился до должности замначальника единого аналитического центра при министерстве Обороны, но по сути всё тот же «лейт на рации», — не принял шутливого тона генерал.
— Ну и где тогда искать хоть какую-то информацию? — петроградец демонстративно развел руками. — Сомневаюсь, что можно просто поискать по ключевым словам в Глобальной Сети. Кто вообще хоть кого-нибудь знает, кто может сообщить про «Периметр» что-то, кроме самой общей информации?
— Ну, я, например, — протянула Анна, смотря… в мою сторону. Ш-шайтан!
* * *
— …То есть вычислительных узла было всего два?
— Да. По-хорошему, нужен был третий для установки в стационарный лабораторный стенд, но сколько мы не просили, процессорную сборку так и не прислали.
— И никто не знал, что эти блоки — от системы «Юаньжоу»?
— Не могу говорить за всех. Я — не знал, — устало ответил я Долгину. — Может хватит уже по третьему разу спрашивать одно и тоже? Я, по-моему, ещё с первого раза рассказал всё, что знал.
— Я спрашиваю не одно и тоже, вопросы разные. Ответы, кстати, тоже отличаются, а я их сопоставляю, — на удивление миролюбиво пояснил Василь, что-то черкая в своём блокноте. — Например, я выяснил, что с высокой вероятностью нам бесполезно выходить на контакт с господином Абишевым. Передал вычислительные блоки ему явно не производитель, иначе достать ещё один проблемой бы не стало. Более того, знай точно Оружейный Бек, что именно он поставил в свою экспериментальную технику, вряд ли он стал бы столь беззаботно относиться к её полевым испытаниям. И уж точно не отпустил бы «гулять» по городу в обществе одного лишь оператора-программиста.
Я пожал плечами: спорить было просто глупо. Похвастаться даже после стольких лет знакомства тем, что хорошо знаю собственного опекуна, я не мог. Меня, например, Тогжан-батыр в школу записал и отпускал туда одного, хотя я, на секундочку, вообще родом из другого мира. Или это типа «не считается»?
— Получается, всё зря? — всё-таки переспросил я.
— Не зря. Думаю, что твой опекун получил вычислительные модули оттуда же, откуда и всё остальное, необходимое для построения Агаты и Ирис. Из, как ты выразился, «конторы, где разрабатывают истребитель шестого поколения». Кстати говоря, разработка тоже секретная, как я подозреваю.
— И вы знаете, что это за контора? — не дал сбить себя с мысли я.
— Я знаю, — подал голос Соломин, разворачивая к остальным экран ноутбука. — Среди всех прямых вассалов Императора только Радищевы занимаются авиацией. А аэродром вообще такая штука, которую даже при желании тяжело спрятать. Вот он — город Рудногорск, всего сто километров от Усть-Илимска… Завтра будем там.
Что?
Это вообще где?
* * *
— Дмитрий эээ… — я вдруг понял, что не знаю отчества Соломина, — подождите пожалуйста.
— Викторович, но просто Дмитрий будет лучше, — агент Лазурного Дворца всё-таки притормозил у входной двери. — Ты чего-то хотел, Егор? А то я, как мы выяснили пять минут назад, спешу.
— Пару ответов хочу, — я оглянулся на дверь кухни, откуда не далее чем минуту назад выставила всех Анна. Причём Долгин и Мамедов по её команде беспрекословно отправились спать, а вот упомянутый Дмитрий Викторович подорвался куда-то бежать — насилу успел его перехватить.
— Лучше снаружи, — мельком глянув в сторону гостиной, предложил Имперский Аудитор.
Да, сладко спящая парочка так и не соизволила продрать глаза, несмотря на то, что состав возлежавших волей некоего усатого и полосатого «лица» был расширен до тройки. Причём, котик умудрился лечь поверх обеих девушек сразу и теперь взирал на проходящих мимо с видом покорившего Олимп Зевса.
Снаружи же солнце вовсю светило из небесной синевы, расчерченной акварельными следами перистых облаков, а от фруктовых деревьев во дворах доносился умопомрачительный аромат отцветающих яблонь.
— Спрашивай, — Соломин прикоснулся рукой к одному из старых яблоневых стволов и умиротворенно закрыл глаза, — внимательно тебя слушаю… И — я действительно тороплюсь.
— Почему в… как его там… Рудногорск! — и как мы туда попадём за сутки? — выпалил сразу оба вопроса я.
— На самолёте местным рейсом до Иркутска, оттуда другим местным — до Братска, а дальше на машине. Четыре часа полёта в общей сложности, считая время на пересадку, и примерно столько же по шоссе, — подробно объяснил Аудитор. — А что касается «почему туда?»… Ты же сам слышал обсуждение.
— Обсуждение? — я чуть не подавился воздухом. — «Я предполагаю, что можно предположить, что нам нужно туда… наверное». Это — обсуждение?!
— Это — попытка угадать, — отлипнув, наконец, от несчастной яблони, повернулся ко мне Соломин. — Единственное, что в нашей ситуации ясно без всяких вопросов — то, что Анну и тебя, Егор, нужно отвезти в такое место, где будет безопасно. Место, где сторонники Юрия однозначно в большинстве и сильны. Авиационная база с научным городком, где разрабатывается секретная и безумно дорогая военная техника, вроде прототипа истребителя шестого поколения — место именно такое. Кроме того — Рудногорск просто самое близкое от нас место с нужными параметрами. То, что мы, может быть, что-то узнаем про аппаратную часть «Периметра» именно там, и это «что-то», может быть, поможет нам в будущем — просто удачное дополнение, и не более того. Потому я из трёх подходящих мест выбрал именно радищевскую базу под Усть-Илимском. Или ты думал, мы вот так, всемером, действительно сможем взять и перехватить управление ядерным щитом Великой Империи? Если кто и справится, так это Император: раз процессор для «Юаньжоу» такой сложный, как ты говоришь, то делает его кто-то из коллег твоего опекуна, кто-то из прямых вассалов Юрия: государственные заводы ВПК такое просто не потянут. Как ты понимаешь, уговорить его активно взяться за подобное будет гораздо проще в том случае, если дочь Императора, которую мы взялись сопровождать, окажется в безопасности.
12.
Широка страна моя родная. Нашёл я этот Рудногорск — точнее, Ирис нашла: БИУС, в отличие от меня, всё что нужно на мониторе ноутбука Соломина разглядеть успела. Сопоставить же увиденный кусок карты с местностью — одна из базовых задач для разведчика, неважно, живой он или электронный… Искомый населённый пункт с названием, отлично подходящим для фэнтези про гномов, действительно располагался «недалеко» от Читы — всего каких-то девятьсот километров. По прямой. Рукой подать, ага…
Вот странно. Четыре года я проходил в школу, четыре года регулярно посещал уроки географии и истории. Не просто посещал — читал учебники, делал домашние задания, заучивал даты, места и события, потом отвечал на контрольных и экзаменах… И только здесь и сейчас все эти цифры и названия стали для меня… чем-то действительно реальным. Настоящим.
Не знаю, почему я раньше ничего такого не чувствовал. Может, всё дело в моём домоседстве? Я ещё до перехода в другой мир не особенно стремился куда-то там умотать подальше от места, где жил и работал, а уж после — и подавно. Большая часть школьников в каникулы ездила (в основном летала) к родственникам, а летом ещё и посещала детские лагеря и отдыхала вместе с родителями. Точно знаю: прояви я хоть каплю инициативы — Абишев бы и мне без проблем обеспечил такой «отпуск». Но… мне это было просто не нужно.
Если подумать, то и Ундерхаан «своим» городом я стал считать не так уж давно: с год назад, может, немногим больше. До того чувствовал себя словно приезжий из далёкой провинции или, скорее даже, как сын эмигрантов, которому про родину когда-то рассказывали родители. После «попадания» всё вокруг и так казалось чужим, многие обычаи и привычки жителей Великой Империи — откровенно дикими и странными. Архитектура исторических и новых зданий, мода, современная и не очень, суждения и чаяния окружающих — всё было другим. Иным. И то, что местные говорили на всё том же русском языке, мало отличающемся от привычного, каждый раз только подчёркивало контраст!
Что было привычным — так это техника: законы природы, диктующие принципы её построения, штука упрямая — и захочешь, не обойдёшь. Потому, наверное, даже на внешний вид самолёты и вертолёты, машины и трактора почти ничем не отличались от своих «двойников», произведённых в СССР и Российской Федерации. Да и в программировании, по понятным причинам, мало что изменилось. Отлично понимаю, почему Маркулов и остальные мои коллеги «оттуда» вовсе не горели желанием покидать стены «дома отдыха» — работая над Агатой и Ирис мы в некотором роде находились на своей территории.
И только теперь, спустя четыре года и оказавшись далеко за границами пресловутой «зоны комфорта», во всех смыслах этого слова, я вдруг ощутил… это. То, что окружающий мир не заканчивается в пределах дальности хода СВП-«автобуса», и то, что этот мир — теперь мой не менее, чем стал «моим» Ундерхаан. Так или иначе, чтобы не произошло дальше — мне тут жи…
— Мя-я-у!
Полосатый хозяин конспиративной квартиры, потягиваясь прямо на ходу, нехотя выбрался из гостинной, вслед за ним вышли Светка и Жаргал. Мамедова со сна зевала, деликатно прикрывая рот ладошкой, Джимбинова как-то совершенно по-детски тёрла кулачком глаз. Сбитые набок причёски, немного скованные движения, у генеральской дочки розовый отпечаток ладошки на щеке…
— Доброе утро! — даже не пытаясь сдержать улыбку, поприветствовал красавиц я. — Пока никуда не едем, можете дальше спать.
— Едой пахнет, — отрицательно помотала головой генеральская дочка.
— Мря.
— Там Анна готовит, всех за дверь выставила.
— Ага…
Предупреждение пропало втуне: блондинка вместе с котом одновременно сунулась в дверь Священного Храма Еды, и была допущена — по крайней мере, вошла и затащила следом Жар. С минуту я со своего места пялился на дверную створку, потом обернулся к Ирис. Та поймала мой взгляд, чуть помедлила… И совершенно по-человечески пожала плечами. Так. Ладно. Раз уж всё так сложилось, займусь наконец тем, чем стоило заняться уже давно.
* * *
«Девушки любят котиков». Я сидел, смотрел на дисплей верного планшета, и не знал, плакать мне или смеяться. Полтора часа машинного времени в сумме (Агата работала вместе с Ирис), сотни тысяч тщательно перелопаченных ресурсов Глобальной Сети, отсмотр выложенных фото и видеоматериалов с последующим детальным анализом, целый ворох новых аналитических связей в когнитивном алгоритме самообучения — и такой… я даже слов подобрать не могу адекватных… вывод. И, главное, не придраться: задачу совершенствования «социальной мимикрии» с андроида никто не снимал, и границ этого самого совершенствования никто не ставил. Кто же знал, что у компьютера тоже может быть «синдром читателя Википедии»?
Зато теперь одна из самых сложных боевых машин Великой Империи отлично разбиралась в поведении домашних кошек, знала, что значит то или иное движение хвоста, разве что с кошачьего переводить не могла: информация по разным типам мява, размещённая некими энтузиастами на одной из конференций, была, после некоторого дополнительного исследования, признана БИУС «недостоверной». И если кто думал, что с котиками был единственный пример — пусть больше так не думает.
Хорошо, что процессорная сборка вычислительного узла достаточно маломощная в плане потребления электроэнергии — всё-таки для космоса создавали, а память в прототипе боевого робота Маркулов заложил с максимальным запасом. Кроме того, мы с Иваном заранее предусмотрели специальный алгоритм, предназначенный для оптимизации хранимой информации: значимые части сохранялись целиком, а «проходные материалы», вроде детальной видеосъёмки совершенно одинаковой степи — удалялись после обработки. Тем не менее, половина многопетабайтного* твердотельного накопителя уже была забита, и процесс активно продолжался, ограниченный по большому счёту лишь скоростью спутникового сетевого канала. Кстати, из-за вышеупомянутой узости канала на поиск и анализ информации у Ирис и Агаты уже скопилась порядочная очередь: менее актуальное по мнению БИУС откладывалось назад, более — перемещалось вперёд и рассматривалось быстрее. Я почитал… почитал… м-да. Когда… Если всё в конце концов уляжется, и в Лазурном Дворце аналитики всё-таки поднимут логи сетевого трафика с доступных им маршрутизаторов — кого-то определенно ждёт шок. Я даже всерьёз задумался, не предупредить ли мне Соломина…
…но тут дверь кухни открылась, и запахи стряпни учуял даже я.
[*Петабайт = 1024 Терабайта.]
* * *
— Фкушна!
— Прожуй сначала, а то подавишься, — не удержался я.
Наверное, из зависти: у принцессы действительно получилось сотворить маленькое кулинарное чудо, и это чудо сейчас чуть ли не со свистом исчезало внутри девичьей ненасытной утробы. Мамедова наворачивала так, что за ушами у неё трещало вовсе не фигурально. Нет, всё в рамках приличий — вот только столовые приборы в её руках мелькали со скоростью лопастей вертолётного ротора!
— Не подафлюсь!
— Ну хоть отцу оставь что-нибудь, он, наверное, тоже голодный.
— Генерал спит, — просветила меня Анна и, в ответ на мой вопросительный взгляд, пояснила: — Отправила и его, и Василя, пока ты выходил. Несколько часов у них точно есть, пока Дмитрий достаёт билеты.
— Ясно, — я макнул в соус паровой пельмень-лаодзы и в очередной раз поразился разносторонности талантов дочери Императора. Сомневаюсь, правда, что она их успела налепить — скорее всего полуфабрикаты, но ведь и их уметь приготовить надо. Или мы просто такие голодные?
— Вам тоже не стоит дёргаться, — шестая наследница престола наблюдала за кушающими девочками с видом, больше подошедшим бы иной мамаше. — Раз мы выяснили, что опасности нет, этим надо пользоваться… Пока можно.
С последними словами настроение Анны явно испортилось, но она, едва заметно мотнув головой, отогнала тень с лица и опять улыбнулась.
Ну, раз так…
* * *
— Дмитрий, это Егор…
— Что-то случилось? — Соломин, судя по голосу, вообще не удивился моему звонку. Даже не спросил, откуда я узнал его номер.
— Нет, но… Извините, я… Мне нужно кое-что достать. Для Ирис.
— Гм. А ты уверен, что тут можно достать нечто… подходящее? — с понятным скепсисом переспросил меня агент.
— Всего лишь шланг диаметром двадцать три миллиметра и канистру девяносто пятого бензина…
— А, это, — Дмитрий меня даже дослушивать не стал. — Так сходи и сам купи.
— Что? — мне показалось, я ослышался. — Но мы же…
— Егор. Не парь мне мозги, — устало попросил меня Аудитор, — ты же слышал — всё в порядке… пока. Вот и пользуйся.
— А…
— А деньги можешь взять у Анны, я ей оставил. У тебя всё? Тогда отбой.
13.
Прекрасное, солнечное утро. Привычно палящее летнее солнце бросает резные тени древесных крон на тротуары и мостовые. Птицы орут так, что перекрикивают шум изредка проезжающих автомобилей, немногочисленные прохожие, встречаясь взглядами, улыбаются друг другу. Никто никуда не спешит — ну, кроме стайки совсем уж мелких детишек, затеявших весёлую возню с догонялками на детской площадке во дворе втиснувшейся между частными домами многоквартирной трёхэтажки…
— Света, ты там роман пишешь? — не выдержал я.
— Умгхм, — генеральская дочка изобразила в воздухе рукой с зажатой в ней ручкой некий замысловатый знак, вроде скрипичного ключа, но оторваться от блокнота и не подумала.
— Светка!
— Отстань. У меня вдохновение, — опять отмахнулась блондинка.
В поисках поддержки я молча обернулся к Жаргал, но та, поймав мой взгляд, только едва заметно пожала плечами.
Сегодня Джимбиновой явно стало лучше. Утром она тихо поздоровалась с Анной, и даже без особых раздумий согласилась составить мне компанию в прогулке по Чите. Вот кого я не звал — так это Мамедову, но нашей школьной звезде и не нужны были какие-то там приглашения. Кроме того, прося у принцессы деньги на покупку компонентов импровизированной заправочной системы для Ирис, я, как выяснилось, совершенно не учёл один немаловажный фактор:
— В магазин? Отлично, купи тогда ещё и…
Когда «ещё и» перевалило за десяток пунктов, я взял блокнот. И это простое действие словно прорвало лавину: очнулась от сытого переваривания пельменей Мамедова, и даже Жар тихо подала голос…
— Можешь хоть показать, чего ты там наваяла? — я сделал ещё одну попытку достучаться до «великого писателя», одновременно покосившись, по уже сформировавшейся привычке, на вышагивающую чуть в стороне от нашей группки «цветка». Мне самому вырвать из рук адепта Первого Пути блокнот, по крайней мере, целым, можно было и не мечтать, а вот у андроида были все шансы.
— А? Зачем тебе? — наконец-то посмотрела на меня девушка.
— Ну хотя бы затем, чтобы не таскаться с двадцатилитровой канистрой бензина в руках несколько часов, а купить её самой последней.
— Н-да? — аргумент, слава богу, показался собеседнице достаточно весомым. С некоторым сомнением на лице она протянула мне тетрадку. Ну-ка…
— Серьёзно? — я даже остановился, тыкая пальцем в строку — «нож универсальный для путешественника», четыре штуки? «Аптечка первой помощи»? «Паяльная лампа»?!
— Я же не спрашиваю, зачем тебе нужен бензин, — сварливо отозвалась красавица-блондинка, заглядывая в собственную писанину у меня в руках, и нехотя зачёркивая последний пункт, — пожалуй, лампа и правда лишняя… Наверное.
— Тебя бы с ней в самолёт всё равно не пустили, — машинально указал я, вчитываясь дальше.
— Почему это?
— Потому что в самолёт нельзя с жидкостью, тем более с горючей! — я аж оторвался от блокнота.
— В первый раз о таком слышу, — Светка посмотрела на меня как на идиота, — мы с папой всегда летали, никто никогда не запрещал. Да и смысл, грузят же всё равно всякое… Вот однажды вместе с нами целую цистерну спирта везли, и ничего.
Мне потребовалась целая секунда, чтобы избавиться от образа железнодорожной цистерны, неким чудом засунутой в салон «аэробуса», и сообразить, как может быть такое, о чём говорит генеральская дочка.
— Света, солнце моё, — заглядывая в глаза блондинке, вкрадчиво поинтересовался я, — а ты вообще гражданскими рейсами хоть раз летала?
— Эээ… нет, — девушка на мгновение подвисла, но тут же перешла в наступление: — Но ты-то собрался канистру топлива с собой брать!
— Бензин будет внутри неё, — я кивнул на подопечную, — или ты считала, я горючее покупаю для того, чтобы с собой в руке таскать?
— А это, типа, не считается? В лампе нельзя, а в роботе — можно? — почему-то возмутилась Мамедова.
— У Ирис баки, как у военного самолета, с пористым компаундом внутри. Даже если пробить, ничего не загорится и даже испаряться не начнёт, — хмыкнул я. — И потом, ёмкости с огнеопасными жидкостями и газами в самолётах провозить точно нельзя, а для роботов запрета нет.
Вообще, будь я на своей родной Земле, такой фокус у меня не прошёл бы: в андроиде нашей конструкции не так уж много металла в процентах веса, но всё равно на порядки больше, чем в человеке. Магнитную рамку точно не обмануть. Однако в Великой Империи на внутренних рейсах никакого контроля пассажиров, кроме взвешивания багажа, просто не было — я специально узнавал. Более того, даже паспорт не требовался: покупай билет, очень дешёвый, кстати, садись и лети. Если я правильно помню, примерно так было когда-то в СССР моего мира. Гражданская сознательность — великая вещь, и с этим в моей новой Родине было даже лучше, чем в лучшие годы Союза «там». Пока было… Шайтан.
— Если интересно, у Ирис внутри такой же топливный элемент, как у Агаты, — заметив, что девушки разглядывают мою подопечную с новым интересом (а Светка ещё и натурально принюхивается!), с некоторым усилием отбросив неприятные мысли, пояснил я. — Если в общих чертах, то топливо окисляется на специальном катализаторе, сразу преобразуясь в электрический ток. Окисление настолько полное, что «выдыхает» андроид только углекислый газ и водяной пар, совсем как люди. В принципе, потенциально топливный элемент может работать почти на всём, что горит — от спирта и керосина до пропана и водорода, но прототип настроен на бензин: его проще покупать было…
— Прикольно, — Светка качнула головой. — Хватит уже торчать посреди улицы, пошли.
— Секунду, — я пробежался глазами по пунктам закупок, перелистнул страницу… другую… третью… — и протянул блокнот «цветку», одновременно доставая планшет, — Ирис, составь и оптимизируй маршрут движения.
— Я сделаю, — отозвалась БИУС, в свою очередь быстро проглядывая список. Распознавание рукописного текста — та ещё задача для компьютера, но в отличие от меня, Светка даже на весу писала идеально! Ну а «мою» часть андроид банально слышала, когда Анна диктовала, что купить.
— А это… вообще нормально? — мы опять двинулись вдоль улицы, только теперь на мою подопечную косилась и оглядывалась Мамедова, а не я. «Цветок» загрузила в память текст, успешно его расшифровала, и теперь в очередной раз шерстила Глобальную Сеть на предмет упоминаемых магазинов и торговых точек в Чите.
— Что, дать задание БИУС? — я с удовольствием наблюдал, как быстро когнитивный алгоритм создаёт соответствующую базу данных и заполняет её. — Да это и обычный комп потянет, если есть перечень магазинов и таблицы номенклатуры товаров в них. Совершенно стандартный функционал для… ммм, столичного… ммм, крытого рынка. Вещевого.
— Да? — удивилась блондинка.
— Точно. Я своими глазами такую программу видел, — про себя мне хотелось выругаться: программу-то я действительно видел… на сайте одного подмосковного гипермаркета, в другом мире. Логика подсказывает, что тут для больших торговых площадок хотя бы в Пекине должны были сделать нечто похожее… Или нет. Учитывая, в каком состоянии тут аналог сети Интернет, и какие «замечательные» темпы развития показывает Глобальная Сеть — впору забыть о логике.
Вообще, теоретически в Великой Империи как бы процветал капитализм. Ну там частные компании, купцы-миллионщики и крупные товарищества из торгашей калибра поменьше. Но! Гуляя по улицам городов, вы не увидели бы ни одного билборда с рекламой — я уже не говорю про Сеть: дай-то бог десятая часть деловых людей озаботилась хоть как-то представить о себе и о своём бизнесе информацию в электронном виде. Баннеры, раскрутка, СЕО? Даже не смешно. Особенно после неявного запрета Лазурного Дворца на создание публично доступных поисковых машин. Маркетинг? Ну, не то, чтобы его совсем не было… Однако, когда производитель не пытается продать как можно больше продукции, рассчитанной на ограниченный срок работы, а делает вещи, что называется, «на века» — знакомые по другому миру бизнес-схемы в принципе не могут работать. Подозреваю, попади сюда бизнесмен из России — он рисковал бы ненароком сойти с ума. Тем не менее, имперцы живут и процветают… Жили и процветали, точнее. Твою мать…
— Я закончила, — оповестила нас «цветок», одновременно выводя на планшет карту с отметками.
Система, разработанная для разведки и диверсий, вновь показала себя во всей красе — пункты не только были снабжены списком закупок, но и приблизительным временем задержки в каждом из них… Так, а это что? «Читинский центральный Пассаж»? Два с половиной часа на двенадцать пунктов?
— Ирис, ты не ошиблась насчёт Пассажа? — уточнил я.
— Прогноз составлен посредством интерполяции объективных данных, — уверенно отозвалась подопечная.
* * *
— О, а ничего так тут у них, — Мамедова покрутила головой, рассматривая интерьер Пассажа, и сообщила нам личное мнение, ничуть не пытаясь приглушить свой далеко не тихий голос. — Для провинции так вообще хорошо…
Мне захотелось прижать ладонь к лицу: тоже мне, нашлась столичная штучка, блин. В Ундерхаане, кстати говоря, вообще ничего, напоминающего торговый центр, не было: к услугам редких любителей шоппинга предлагались только несколько «модных» магазинов в зданиях вокруг центральной площади, пара ателье и салонов чего-то там. Причём, от одного заведения к другому летом нужно было тащиться по южной удушающей жаре, а зимой — ёжась от пронизывающего ледяного ветра…
— Бесполезно, нужно просто привыкнуть, — внезапно тихо подсказала мне Джимбинова.
Я обернулся — и успел заметить промелькнувший намёк на улыбку на лице девушки. Моё собственное настроение стремительно скакнуло вверх, собственную улыбку я даже не попытался сдержать. Ура! Не знаю, сон ли в обнимку со Светкой так хорошо помог, или прогулка по утренней сонной Чите — но Жар явно стало лучше. Незримый кокон, в котором жрица замкнулась в себе, не реагируя на внешние раздражители, не просто дал трещину — от него, фигурально выражаясь, целый кусок отвалился!
Честно говоря, меня и самого… как бы это выразиться… попустило. Последние сутки было не сравнить с предыдущими: почти спокойная поездка выгодно отличалась от слепых метаний по опустевшему городу и степи в отчаянных попытках не дать себя убить и уж тем более не шла ни в какое сравнение с безумной атакой на Полигон с параллельным захватом железнодорожного узла. Тем не менее, ожидание, что бойцы заговорщиков могут свалиться буквально на голову в любой момент — выматывало, давило на мозги и не давало расслабиться ни на секунду. Даже сегодня утром, узнав, что непосредственной опасности пока нет, выдохнуть и перевести дух не вышло: ощущение неминуемо надвигающегося края бездонной пропасти «бодрило» неимоверно. Особенно меня — уже пережившего один раз крах родного государства. Пусть в нежном возрасте, пусть я многое уже осознал постфактум, повзрослев — но это такой опыт, какой пожелаешь испытать не всякому врагу.
Как ни странно, почувствовать себя в безопасности помогла всего лишь сорокаминутная прогулка по читинским улицам, с попутным посещением пары магазинов. Спокойная, неторопливая и размеренная мирная жизнь вокруг настолько контрастировала с произошедшим с нами за последние два дня, что невольно закрадывались мысли о нереальности наших приключений. Просто не верилось, что всего в пятистах километрах отсюда был захвачен целый город, убиты сотни людей, среди которых были близкие и просто знакомые, а ещё тысячи до сих пор были заняты ликвидацией последствий атаки Агаты. С лёгкостью можно было представить, что я и одноклассницы отчего-то оказались в Чите — не иначе, как от школы зачем-то послали — и что завтра-послезавтра неожиданная поездка завершится, и придётся возвращаться к скучным будням летнего лагеря: покраске стен, подстриганию и поливанию желтеющего, несмотря на все усилия, газона, перетаскиванию парт… Ужасные «неприятности», о да.
— Ирис, дай-ка мне список, — Светка с видом генерала перед началом сражения ещё раз оглядела холл и заглянула в блокнот. Местный Пассаж построили по классической для таких мест планировке: от входа сразу начинался атриум, два яруса внутренних балконов и стеклянная крыша-купол над ними. Потому проблем с рекогносцировкой у Мамедовой не случилось: — Так. Сначала туда!
Я проследил взглядом вдоль указующей длани и закономерно увидел… ювелирный салон, в списке, разумеется, ни разу не указанный.
* * *
— Света…
— Нам потом одежду покупать, — снисходительно, как само собой разумеющееся, «объяснила» генеральская дочка, увлечённо рассматривая выложенные под стекло витрин серебряные и золотые украшения. Надо отдать должное — на действительно дорогие побрякушки, лежащие отдельно, девушка ни разу даже не покосилась. — Кстати, раз уж ты тут — выбирай.
— Я?!
— А что, хочешь, чтобы я продавщицу просила? — хмыкнула Мамедова, мимоходом заставив подошедшую было молодую женщину-хозяйку торговой точки остановиться, словно налетев на прозрачную преграду, и тут же сдать назад.
— Ты же вообще ничего раньше не носила! — вырвалось у меня.
Просьба в форме пожелания была столь неожиданна и абсурдна, что я волей-неволей начал оправдываться… и оглядывать доступные для приобретения побрякушки.
— Пфф! В школе. Ещё скажи — косметикой не пользовалась, ха. Выбирай уже давай, не стесняйся, — кажется, я сморозил глупость по поводу некоего общеизвестного факта, которую моя собеседница приняла за неуклюжую шутку.
Не сказать, чтобы ситуация была уникальной, но последние два года я как-то привык считать, что успел более-менее хорошо узнать местные писанные и неписанные законы и правила, по крайней мере, для своей возрастной группы. Кстати, только сейчас обратил внимание, что уши и у Мамедовой и у Джимбиновой проколоты. Блин… Ну и ладно, сама напросилась.
— Ну… — я сосредоточился, и быстро ткнул пальцами в интересующие объекты: — Вот эти серьги и заколка — тебе, вот эти и кулон — для Жар, и… Вот эти — для Ирис.
Я, как ни старался, так и не смог вспомнить, было ли что-то в ушах нашей принцессы. Впрочем, даже если и нет — предлагать обычную массовку, пусть и из драгоценного металла, для шестой наследницы престола — это даже на мой вкус граничит с оскорблением.
— А у тебя губа не ду-ура… — с каким-то странным выражением протянула одноклассница, но потом, бросив короткий взгляд на Жаргал, сама себе кивнула и даже снизошла до похвалы: — Неплохой у тебя вкус, мне нравится. Эй, сударыня, подойдите сюда — мы выбрали!
И кто мне скажет, что это такое сейчас было?
14.
В речах мужчин про «женскую логику», конечно же, есть изрядная доля самого настоящего кокетства. Будь люди разных полов друг другу по-настоящему непонятны, сам облик человеческой цивилизации был бы решительно иным — например, не было бы постоянных семей. Потому что иначе как можно жить рядом и доверять тому, с кем попросту невозможно договориться о совместных действиях? Такие вот «философские» мысли крутились у меня в голове после плотного и длительного общения с Мамедовой в Пассаже. Также я внимательно приглядывался к каждой встречной особе противоположного пола и диву давался, как в течение четырёх (четырёх!) лет умудрялся столь многого не замечать?! Хотя что там четыре года — сильно подозреваю, что я и в «прошлой жизни» изрядно грешил невниманием к важным деталям в общении с женщинами…
Нет, кое-что я всё-таки соображал и помнил ещё по прежнему миру — например, как мои одноклассницы из первой в жизни, российской, школы передавали друг другу колечки «на посмотреть». О, это был целый ритуал! Нельзя просто так отдать из руки в руку, оказывается — сворачивали листок бумаги желобком, клали туда напальцевую бижутерию и ссыпали в ладонь подруги. Отчего такие сложности — я тогда даже не пытался вникнуть, зато теперь у меня хватило мозгов ограничиться серьгами и кулончиками с заколками. Впрочем, хватило и этого — выбранные украшения были немедленно надеты (встречено продавщицей с полным пониманием), причём даже Жаргал покрутилась у зеркала с заметной мне радостью. А вот когда девушки снимать и рассовывать по коробочкам оплаченное отказались — хозяйка салона украшений удивилась… Пока ей не повторили фразу про выбор одежды.
Загадка решилась в первой же лавке готового женского платья — этого добра в Пассаже оказалось не меньше, чем в торговых центрах другого мира. Мог бы и сам догадаться… Или нет. То, что драгоценности и украшения женщины подбирают под одежду — я в курсе, потому извив логики генеральской дочки привёл меня одновременно в замешательство и восторг: оказывается, поход в ювелирный нужен был, чтобы, внимание — не закопаться в шмотках! Впрочем, демонстрации сокращённого числа вариантов во время примерки мне избежать не удалось — причём Светка не только показывалась сама, но и вытаскивала «на посмотреть» остальных. Даже не знаю, что это было — то ли ей действительно интересно моё мнение, то ли я таким образом получил своеобразный «бонус» после покупки «подарков». После первой же лавки я со вздохом отвел Ирис в укромный уголок у пожарной лестницы и вдел ей купленные серьги. В бытии андроидом тоже есть преимущества: силиконовые уши не чувствуют боли и не содержат кровеносных сосудов…
Да-да, моей подопечной тоже пришлось поучаствовать в смене гардероба. Собственных чувств у робота нет и быть не может, но активный шаблон социальной мимикрии заставил «цветка» действовать «как все». Если честно, особого смысла в покупке одежды именно сейчас я не видел: вот нижнее бельё (разумеется, мы не обошли стороной столь важный магазин) — это да, но шмотки? Вещи из дома резидента Лазурного Дворца вполне подходили по размерам и качеству, чтобы провести в них ещё сутки, да и в принципе нормально смотрелись. Ну и разумеется были чистыми и новыми или почти новыми, и ничего зазорного, чтобы пользоваться ими дальше, вроде как не было… С другой стороны, с каждой посещённой торговой точкой настроение девушек неуклонно росло — да что там говорить, Жар к концу блуждания по Пассажу уже почти перестала напоминать тень себя прежней и даже стала отвечать — односложно и скупо, но хотя бы вслух. Честно сказать, если бы не фраза Светки «наконец-то выгляжу, как человек», я вообще заподозрил бы во всех этих эволюциях с шоппингом хитрый план Мамедовой по психологической реабилитации подруги.
Н-да. Наверное, я всё-таки чего-то не понимаю — лично мне после переселения в Великую Империю стало практически параллельно, что именно носить — главное, чтобы удобно было, не рвалось и выглядело хорошо. А будет ли это монгольский халат, камуфляжный полевой комплект или банальные брюки с футболкой — какая разница? По правде сказать, до меня только в Пассаже дошло, что за время жизни на новой родине мне ни разу не довелось покупать для себя одежду — как, впрочем, и остальным вихревцам. Что ни говори, а Тогжан Абишев действительно постарался, чтобы обеспечить нашу команду всем необходимым — ни о еде, ни о жилье и ни о чём другом думать не приходилось. Потратить часть зарплаты мне удавалось только на мороженое…
* * *
— Ирис, дальше куда по твоему плану? — Светка даже не попыталась повернуться к собеседнице, рассматривая себя в зеркальном стекле.
Надо признать, в ярком солнечном свете девушка выглядела ещё лучше — её светлые волосы буквально наливались сиянием небесного светила… Но это же не повод залипать у каждой отражающей поверхности?
— «Салон связи», здесь, — мне, конечно, почудился в ровном голосе «цветка» лёгкий вздох.
— И ты крутишься перед его витриной, — а вот я не удержался от выражения эмоций.
— Так чего же мы ждем? — блондинка лёгким прыжком оказалась на крыльце и первой ворвалась в дверь торговой точки.
— Привыкнуть? — я покосился на Джимбинову.
— У тебя получится, — серьёзно пообещала мне Жар.
«Или раньше сойдёшь с ума» — мысленно продолжил за неё я.
— Нам восемь аппаратов сотовой связи, — с ходу огорошила работника салона Мамедова, пока я с тоской рассматривал представленный на полках, с позволения сказать, ассортимент. Три модели. ТРИ! Причём две из них отличались только корпусом. Правда, этими самыми корпусами можно было орехи колоть и гвозди забивать, а один и в лужу окунуть целиком было не страшно. Но… Помню, как в двухтысячном пошёл покупать себе первый мобильник — с первой «настоящей» зарплаты после института. Тогда эта вещь только-только перестала быть статусной, и представляла серьёзную нагрузку для кошелька молодого программиста. Так вот, в том магазине выбор был примерно такой же, причём и функционал, и дизайн телефонов не сильно отличался: кнопки, простенький дисплей, минимум функций. И здесь сейчас — в областном центре Великой Империи в 2016 году — я видел фактически то же самое!
Особенно контрастно такие вот аппараты смотрелись на фоне полноценно человекоподобного робота-андроида, присутствующего тут же. Полный сюр! И ладно бы не было планшетов и смартфонов — были. Их даже можно было заказать с помощью книги-каталога, сиротливо лежащей на дальнем краю стойки-прилавка. Судя по всему, в последний раз эту макулатуру двигали для того, чтобы протереть с неё пыль — что отлично свидетельствовало о востребованности передовой мобильной электроники населением…
— Семь.
— Что — семь? — Мамедова недоуменно повернулась к Джимбиновой.
— У Дмитрия есть телефон, — пояснила свою мысль Жар.
— Тогда семь, — поправилась Светка.
— Тогда уж шесть, — теперь уже поправил я, проделав в уме нехитрые вычисления вслед за жрицей-одноклассницей и сразу объяснил: — Ирис тоже не нужен телефон.
— Думаешь? — скептически покосилась на меня генеральская дочка. — Хочешь сказать, она с трубкой не спр…
— Просто поверь мне, телефон для неё не нужен, — с нажимом повторил я. — Давай сейчас купим аппараты, а я тебе всё потом объясню. На улице.
О. Наконец-то дошло.
Процесс покупки не отличался сложностью: распаковать, переписать номер (для того, чтобы клиент знал, куда ему должны звонить), включить-проверить — и всё. Никаких паспортных данных, переписывания аналога IMEI* и прочей привычной для оставленного мною мира деятельности в пользу Большого Брата. Великая Империя — счастливая страна, не знающая «международного терроризма», СМС-рекламы и почти незнакомая с электронным мошенничеством… Была. Какой она станет в самом ближайшем будущем — это был ещё большой вопрос. Хотя сейчас, глядя на спокойные лица случайных прохожих и разговаривая с вежливыми, но полными внутреннего достоинства работниками торговли, я подспудно начинал сомневаться в том, что горстка заговорщиков сможет раскачать по-настоящему великую страну. Начинал, но тут же вспоминал тоже казавшийся несокрушимым СССР, рухнувший на моих глазах. Ирония судьбы — биологически тогда я был не так уж сильно и моложе…
[*IMEI (англ. International Mobile Equipment Identity — международный идентификатор мобильного оборудования) — число (обычно 15-разрядное в десятичном представлении), уникальное для каждого использующего его аппарата. Применяется в сотовых телефонах сетей GSM, WCDMA и IDEN, а также в некоторых спутниковых телефонах.]
Удивительно, но развал страны и возникновение Российской Федерации на месте самого крупного осколка прошли тогда практически мимо меня. Меня интересовали отметки, возможность поступить в ВУЗ (желательно, сразу — срочная служба в армии откровенно пугала), симпатичные девочки, машины, «ништяки», компьютеры, игры и программы. Только постфактум я осознал масштабы произошедшего — и чего стоило родителям, обычным инженерам, удержаться «на плаву» в бурных волнах «дикого капитализма» начала девяностых. И уж точно я не хотел пережить что-то подобное здесь и сейчас: ибо чем больше и прочнее шкаф, тем громче падает! И с гарантией зашибёт осколками — хорошо, если не насмерть…
— И? — «тактично» напомнила о себе Светка, заставляя вырваться из плена не самых весёлых размышлений. Даже солнечное утро, хорошая компания и продуктивная прогулка не смогли окончательно изгнать из-под ложечки едва ощутимое, фантомное чувство пустоты, а из головы — последствия утреннего разговора и полутора суток «замечательных приключений» до него.
— Телефон давай, — протянул я руку. Грубовато получилось, но, Мамедова этого, похоже, даже не заметила.
— Номер сказать? — деловито зашуршала она блокнотом. Пока я портил себе настроение, неугомонная блондинка успела распределить номера и аппараты пофамильно — и даже записала.
— Лучше покажи всю страницу Ирис, — я достал планшет, нашел нужную запись в настройках и начал нажимать кнопки на своём аппарате. Так, и «вызов». — Слышишь меня?
— Разумеется…
— Да не ты, — отмахнулся я от генеральской дочки, но тут же протянул ей мобильник, — на.
— Э… алло?
— …
— Ирис?!
— …
— Но… Как это?!
Я честно попытался не ржать, но смех нашёл себе дорогу: слишком уж потрясённая мордашка была у нашей «школьной звезды». Жар рядом со мной открыто улыбалась.
— Ирис — робот, если ты опять забыла, — кое-как успокоившись, всё-таки стал объяснять Мамедовой я. — Голос синтезируется прог… Короче, ей всё равно, как говорить — собой, или через динамик телефона. Да ладно, не смотри на меня так: тебя же не удивляло, что она может просматривать ресурсы Глобальной Сети без планшета — почему удивляет возможность передачи голоса?
Генеральская дочка посмотрела на меня, на мою подопечную, опять на меня — и её лицо приобрело такое выражение… Сложное. Расшифровать я его не смог.
— Что?
— Ничего.
Блондинка отвернулась и, кажется… эээ, обиделась, что-ли? На что?!
— Она завидует, — неожиданно пришла мне на помощь Жаргал.
— Завидует?!
— Ага. Могла бы так же — не попалась бы со шпаргалками директрисе на экзамене, — спокойно с потрохами сдала Светку жрица. Надо же, какие подробности открываются…
* * *
Надо ли говорить, что «режим буки» у Мамедовой не продержался и десяти минут? Как раз хватило дойти до хозяйственного. В магазине генеральская дочка вволю отыгралась на продавце — за трубками-кандидатами на заправочный шланг для андроида он бегал туда-сюда раз пять! При этом девушка устроила всё это не специально — командовать у неё получалось так же естественно, как дышать. Впрочем, с таким-то папой… Кроме того, в другом отделе того же магазина произошло ещё кое-что интересное.
Движения Ирис я отслеживал чисто автоматически — привычка, появившаяся после прогулок-прогонов по городу. Потому некую странность уловил сразу, правда, не сразу понял, какую именно. Обычно «цветок» старалась не разрывать со мной зрительный контакт, регулярно оглядываясь, хотя по большому счёту концентрироваться на сопровождающем от неё вовсе не требовалось. Собственно, я потому и уловил разницу — андроид по-прежнему сканировала местность (в данном случае — интерьер и покупателей), но разглядывала… прилавок. Галантерейный, как выяснилось, когда я поближе подошёл.
— Что-то… ммм, хочешь купить? — спросил я.
Вопрос был заведомо некорректный — неудивительно, что я тут же получил отрицательный ответ. Просто не смог сходу фразу сформулировать правильно. «Хотеть» машина ничего не могла, но — зачем-то же она остановилась именно тут? Я уже хотел проверить по планшету, когда мой взгляд зацепился наконец за нужный предмет: катушку с тонкой белой лентой из искусственного шёлка.
— Ирис, лента? — почему-то тихо переспросил я её, и в ответ, с большой задержкой, получил неуверенный кивок. Как интересно.
За катушку я расплатился и тут же, не отходя от кассы, протянул «цветку»: можно было попытаться разобраться в протекающих внутри программы когнитивного анализа процессах, но посмотреть было проще и быстрее. Тем более, особо гадать, зачем БИУС понадобилась именно белая лента, было и не нужно. Повязанный шифу Самбиновым на ножны меча «аттестационный» узел-хризантему я снял ещё вчера вечером: само вместилище для оружия, как и клинок, перенесло все тяготы достойно, а вот отметка шифу под конец превратилась в грязный и частично промасленный клубок. Подопечная приняла ленту — и аккуратно отстегнула ножны с мечом от пояса-перевязи.
— Уверена, что это стоит делать здесь и сейчас? — ещё раз уточнил я, заметив, что продавец продолжает с нарастающим интересом наблюдать за нашей парой.
— Да.
То, что произошло дальше… Сказал бы «магия», если бы не видел настоящую магию. Понятно, что Ирис банально запомнила движения учителя, а что не рассмотрела — смоделировала самостоятельно позже, но… От первого движения до последнего прошло от силы пять секунд, причём конец ленты подопечная перерезала на мгновение выдвинутым на пару сантиметров лезвием. Ну, что сказать… Вау.
— Красиво…
Я даже не сразу узнал голос незаметно подошедшей Светки — настолько интонация отличалась от её обычной. А работник торговли и вовсе застыл соляным столбом, прямо-таки неприлично пялясь на результат работы тонких девичьих пальчиков.
— Спасибо, Егор, — внезапно тихо поблагодарила меня «цветок», и припрятала остаток ленты в карман.
Магазин мы покинули в задумчивой тишине. Так, похоже, меня ждёт ещё пара часов увлекательного копания в логах…
